Идущая вослед

Небо над ночным Каиром 29 января 2011 года было необычно ясным и звездным. Был даже виден Млечный путь, берущий начало где-то над Великими пирамидами и протянувшийся дымчатой мерцающей полосой над всем городом. Обычно невидимые из-за уличного освещения созвездия, сегодня отчетливо проступали на черном небе. Не только ярчайшие Орион на западе и Большая Медведица на северо-востоке, но и скромные Рак и Рысь расположившиеся почти прямо в зените.

Людям внизу, не было никакого дела до звезд. Несмотря на поздний час, центральная площадь древнего города заполнилась шумной толпой. Как перед грозой в воздухе ощущается избыток статического электричества, которое вот-вот должно разрядиться ударами молнии, так и над площадью Тахир энергия человеческой агрессии уже достигла своего порогового уровня и с минуту на минуту могла разразиться яростными разрядами прямо на головы собравшихся. Не чувствовать это мог только глупец.

Махир глупцом себя не считал. Именно поэтому он держался в стороне от толпы возле небольшого бассейна у входа в Каирский Национальный Музей. Статуя сфинкса удачно скрывала его от глаз митингующих и одновременно позволяла видеть все происходящее на площади. Махира мало интересовали политические разногласия, ему было абсолютно все равно, чем закончится противостояние Мубарека и Мурси, ни тот ни другой не могли дать молодому арабу того, о чем он мечтал.

Махир поднял голову и, единственный из нескольких тысяч людей находящихся на площади, посмотрел на ночное небо Каира. Его взгляд сразу же нашел оранжевую звезду в созвездии Тельца, которую древние астрономы называли «Идущая вослед». Свет звезды приятно успокаивал.

Махир прислонился плечом к теплому каменному постаменту сфинкса и не отрываясь смотрел на «Идущую вослед». Смотрел и слушал. Слушал, потому что звезда говорила с ним. Ее голос звучал мягко и успокаивающе. Он напоминал ему голос матери. Сначала он даже думал, что это умершая мать заговорила с ним, спустя много лет после смерти. Но к счастью, это была не она. К счастью, потому что мать не могла ему ничего дать, а «Идущая» обещала многое.

Когда он услышал звезду в первый раз, он вот-вот собирался воткнуть шило в основание черепа загулявшему туристу. Дело было на окраине Каира, возле заведения «Роза Египта» где можно было не только покурить и понюхать, но и познакомится с достаточно сговорчивыми девушками. Заведение было, конечно, нелегальным, но о нем знали все, и полиция, и любители запретных удовольствий.

Махир не пил и не курил «дрянь», но за последние полтора года, что водил черно-белое Каирское такси, бывал возле бара почти ежедневно. Владелец «Розы» хорошо платил за каждого привезенного туриста.

Этот турист не был его пассажиром. Он был совсем пьян и громко блевал на заднем дворе бара возле контейнеров с мусором.

Волна брезгливости накатила на Махира. Точно такую же брезгливость чувствует домашняя хозяйка, обнаружив таракана, пробравшегося в ее сверкающую чистотой кухню, и инстинктивно старающуюся его раздавить первым попавшимся под руку предметом. Первым попавшимся предметом для Махира оказалось старое шило, лежащее слева в узком отделении двери его «Рено».

Он огляделся. Задний двор был абсолютно пуст. Из «Розы» доносился обычный шум. Быстрым шагом Махир подошел к стоящему на коленях пьянице и уже занес над ним шило, как услышал Голос. По началу это был даже не совсем голос. Слова сами складывались в голове из обрывков его же собственных мыслей…

Махир закрыл глаза и обратился во слух. Шум мятежной площади стал отдаляться, и наконец-то молодой араб снова услышал Ее. Звезда говорила с ним. И она сказала, что нужно делать.

Статическое напряжение агрессии, скопившееся над бушующей толпой, наконец достигло критического уровня. Послышался звон бьющихся бутылок, а за ним хлопки, и стены музея озарились всполохами огня. Это в ход пошли «коктейли Молотова».

«Наконец-то…» — подумал Махир и присел у подножья сфинкса, стараясь слиться с его основанием. Шум и крики со стороны площади становились все громче. Толпа приближалась. Но молодой араб смотрел совсем в другую сторону.

В обычные дни музей с наступлением темноты подсвечивался снизу желтыми прожекторами, что придавало зданию величественный и даже таинственный вид. Сейчас же прожекторы не горели, и темные стены освещались лишь разгорающимся на площади пламенем. Четыре темных силуэта, почти неразличимые в мерцающем свете, появились из-за левого угла музея. Затем еще три. И еще… Всего удалось насчитать пятнадцать. Темные силуэты не таились. Действовали быстро и слаженно. Буквально десять секунд, и первая четверка уже оказалась у центрального входа. Еще пара секунд, и они вдруг словно растворились во мраке. Махир понял, что тени проскользнули в темную щель приоткрывшейся двери. Послышался мелодичный свист, и остальные силуэты устремились ко входу.

Махир понял, что пора. «Идущая вослед» подробно рассказала, что он должен сделать. А потом, он получит все, что ему обещали. При мысли о награде молодой человек улыбнулся. За спиной на площади грохнул взрыв, и на долю секунды вспышка света разогнала тьму. Но к счастью, через мгновенье тьма опять взяла свое. Последние темные силуэты просочились в приоткрытые двери музея, и Махир, стараясь не слишком шуметь, проскользнул следом.

Как и сказала Идущая, охраны не было. Она разбежалась еще день назад, когда вспыхнул пожар в соседнем здании. Огромный зал музея был погружен во тьму.  Впереди слышались возбужденные голоса мародеров. Вспыхнули и заплясали по стенам и саркофагам, что располагались по центральной линии первого зала, холодные лучи фонарей. В их свете статуи Аменхатепа третьего и его жены Тии у дальней стены выглядели зловеще. Послышался звон стекла. Грабители пытались добраться до ценных реликвий. Но золото не интересовало Махира. Он в музее был первый раз, но благодаря «Идущей» точно знал, куда нужно идти. Окутавшая главный зал тьма, не мешала ему. Она помогала. Благодаря тьме, он отчетливо увидел свой путь, который был отмечен слабыми оранжевыми искорками, вспыхивающими и исчезающими прямо в воздухе.

Наверху, на галерее второго этажа что-то массивное упало, и судя по звуку раскололось. Послышались раздраженные возгласы. Махир, не обращая внимания на шум, обогнул массивный саркофаг и прошел между двумя каменными фараонами. Искорки чуть задержались у левой статуи, той, что поменьше, и двинулись дальше к колонне, подпирающей верхний ярус. Сверху послышался треск, звон разбитого стекла и опять крики. На этот раз радостные. Мародеры нашли что-то ценное.

Путеводные огни коснулись колонны, на мгновение погасли, и тут же вспыхнули снова. Но на этот раз чуть ниже, на ´поверхности стены, служащей основанием для колонн. В темноте сложно было что-то разглядеть. Махир подошел ближе и увидел, что вдоль стены почти на уровне лица расположены горизонтальные прямоугольные ниши. Искорки замерли справа от одной из них. Их мерцание стало спокойным и ритмичным, оно словно говорило, не бойся, подойди ближе. Махир и не боялся. Он сделал шаг вперед и кончиками пальцев дотронулся до шершавой стены. Искры усилили свечение, и вдруг разом разошлись в стороны, образовав контуры большого прямоугольника размером чуть больше человеческого роста.

За стенами музея что-то грохнуло, и сквозь окна вверху проникли мерцающие красноватые отблески.  В их свете Махир различил небольшую облезшую дверь. Искры мигнули еще раз и погасли. Видимо, на этом их миссия закончилась. Молодой араб обернулся и прислушался. Голоса мародеров, доносящиеся с галереи, эхом разносились по всему главному залу. Казалось, что верхний ярус заполнили толпы невидимых грабителей. Но внизу, среди саркофагов и статуй было тихо. Махир нащупал ручку двери и толкнул вперед.

Перед ним открылся длинный узкий коридор.  Света не было во всем музее, но здесь под потолком почему-то тускло светила запыленная лампочка. Махир поторопился проскользнуть внутрь и быстрее закрыть за собой дверь, чтобы никто не заметил полоски света, вдруг появившейся на полу главного зала. Коридор был захламлен старыми деревянными ящиками, брошенными как попало вдоль стен, и идти можно было, только протискиваясь боком. Пахло пылью, старым деревом и чем-то еще, затхлым и гниющим. Вероятно, где-то под одним из ящиков сдохла крыса. Конец коридора терялся в темноте, так как лампочка висела почему-то только у самого входа. Махир постоял немного, ожидая каких-либо знаков от «Идущей». Но знаков не было. Тогда он стал осторожно протискиваться между ящиками, уходя все дальше и дальше от пятна света и погружаясь во тьму. Путеводные искры больше не появлялись, и мелькнула запоздалая мысль, почему же он не прихватил с собой фонарь, собираясь ночью в темное здание музея. Но Махир строго придерживался инструкций, а «Идущая» ничего про фонарь не говорила. Зато она обещала, что он получит все, что нужно. И сейчас, и потом.  Что ж, сейчас ему бы не помешало хоть какое-то освещение. Протиснувшись между двумя особо тесно сдвинутыми ящиками, молодой араб оказался почти в полной тьме. И если на расстоянии вытянутой руки еще можно было различить хоть какие-то контуры, то дальше уже не было видно ничего.  Махиру захотелось обернуться назад, чтобы оценить пройденный путь. Он неловко повернулся в тесном пространстве и случайно толкнул локтем один из ящиков. Доски, из которых были сколочены ящики, выглядели очень ветхими. На деле все оказалось еще хуже. Толчок локтем, и послышался треск. Две или три доски, в темноте разглядеть было сложно, проломились, и из ящика посыпалось что-то навроде песка или сухой земли. А потом из образовавшейся щели выпала человеческая рука. Махир инстинктивно шарахнулся назад и наткнулся на еще один ящик. К счастью, его он не проломил. Пару секунд молодой араб с ужасом смотрел на иссохшую руку на полу и на тонкую струйку земли, сыплющуюся на нее из прорехи в ящике. Ну, конечно же!  А что еще он хотел увидеть в складских помещениях Каирского музея.  Слухи о плачевном состоянии «запасников», конечно же, ходили и раньше, но что бы вот так?

Махир набрал полные легкие воздуха и глубоко вздохнул. Теперь понятно, что за запах стоял здесь в коридоре. А что, интересно, в остальных ящиках? Нет, лучше об этом не думать.  Но не думать не получалось. Невольно представилось, что внутри каждого ящика лежит скрюченное высохшее тело, и тонкие пальцы миллиметр за миллиметром расшатывают гнилые доски, чтобы выбраться наружу.

Песок из прорехи наконец перестал высыпаться. Нужно было как-то двигаться дальше. Махир уже сделал шаг вперед, но остановился. Что-то необычным показалось ему в том, как лежала рука. Словно указатель. Кисть почти сжата в кулак, а выпрямленный мизинец уткнулся в щель между ящиками.

«Идущая вослед» была права.  Он получит все, что ему нужно.  Вот и сейчас, стоило ему только подумать, о свече…  В узком пространстве между ящиками там, куда указывала рука мумии, Махир обнаружил покрытую толстым слоем пыли свечу и такой же пыльный коробок спичек. Было опасение, что спички пришли в негодность, но нет. Яркий огонек загорелся сразу же, стоило только чиркнуть спичкой о ноготь, и фитиль на свече, казалось, только и ждал, когда на нем вспыхнет оранжевое пламя. Оранжевое, как звезда, ведущая его по дороге богатства и славы.

Махир поднял свечу над головой и, к своему удивлению, обнаружил, что идти ему уже некуда. В метрах семи впереди коридор заканчивался дверью. Это была обыкновенная дверь, только очень старая и, наверное, такая же ветхая, как все здесь вокруг. Чувствуя, как растет в нем возбуждение от близости цели, молодой араб, уже ничего не опасаясь, преодолел оставшееся расстояние и решительно потянул ручку двери на себя.

Это хорошо, что у него была свеча. Сразу за дверью начинались круто идущие вниз ступеньки, и если бы Махир их вовремя не заметил, наверняка споткнулся бы и свернул себе шею.

Это оказалось большое хранилище, пол которого был ниже метра на три чем пол в коридоре. У стен стояли статуи сфинксов и фараонов разного размера, ближе к центру потрескавшиеся и совсем разбитые каменные саркофаги.  Уже знакомые ящики, составленные один на другой, виднелись в дальнем углу.

Внимательно глядя себе под ноги, Махир спустился вниз. Что делать дальше, он не знал. Но уже ни капли не сомневался, что «Идущая» ему подскажет. Только как она это сделает? Опять знак? Или может быть голос?

И он услышал голос, но совсем не тот, что ждал.

— Очень интересно! Что это здесь у нас?!

Ослепительные огни ручных фонарей вспыхнули наверху крутой лестницы, там, где была дверь. Махир зажмурился и поднял руки, заслоняя лицо от резкого света.

— Ну, и что же ты здесь искал?

Несколько человек, не спеша, спустились по лестнице, а один остался у двери.

— Это свалка. Здесь нет ничего ценного, — сказал тот, что был наверху, тяжело дыша. — Теряем время.

— Нет-нет… — возразил ему высокий широкоплечий, светивший фонарем прямо в лицо Махира. — Этот вор шел прямо сюда, никуда не сворачивая, он знал куда идет. Да?  Ты же знал куда шел?

Молниеносное движение, и Махир почувствовал у своего горла лезвие.

— Я слежу за тобой от самого входа. Что ты здесь ищешь?

— Я не знаю, — честно ответил Махир.

— Теряем время, — снова повторил человек у двери. Он устал от беготни по галерее, и теперь шумно и часто дышал.  Поэтому ничего удивительного, что он не услышал, как позади, в коридоре послышался треск прогнившего дерева, словно под собственной тяжестью развалился прогнивший ящик. Затем еще один, и еще…

 

Струйка крови выскользнула из-под лезвия и пробежала по шее. Махир замер, боясь шевельнуться.

— Ты слышишь, — сказал широкоплечий. — Мы теряем время. А у тебя его скоро совсем не останется.

Махир молчал. Он не знал, что сказать. Он просто молчал и ждал. Он получит все, что нужно и когда нужно, сказала ему «Идущая». Не доверять ей не было основания.

Наверху у двери вдруг послышалась какая-то возня, затем истошный крик, и темная фигура скатилась по лестнице вниз. Послышался хруст свернутой шеи. Фонарик скатился следом и, ударившись о тело, на мгновенье осветил искаженное ужасом лицо со стеклянным взглядом и выбитыми передними зубами.

Махир почувствовал, что лезвие убрали от его шеи. Широкоплечий чуть ослабил хватку и развернулся к лестнице.

— Что это за…

Он не договорил.  По лестнице медленно спускались темные тени. Лучи фонарей высветили иссушенные тела, пустые глазницы, оскалы зубов, которые уже не прикрывают высохшие губы.

Слева тоже закричали. Со стороны дальнего угла хранилища приближались те же тени. И одна уже схватила ближнего из мародеров за горло. У Махира подкосились ноги. Широкоплечий больше его не удерживал, он яростно отбивался ножом от двух тощих фигур. Последнее, что запомнил Махир — это широко раскрытый в крике рот широкоплечего, когда несколько темных фигур волокли его за ноги куда-то в темноту.

 

Солнце светило ослепительно, ветер приятно обдувал лицо и трепал волосы.  Махир понял, что сидит на окраине Каира, совсем недалеко от Великих Пирамид. Спиной он прислонился к большому теплому камню, а по босой ноге медленно полз, должно быть, заблудившийся муравей. В руках молодой человек держал две глиняные фигурки. Это были два сфинкса. Или… нет. Махир поднес фигурки к лицу.  Это были не сфинксы.  Существа с лапами льва, телами быка и крыльями орла. Один, видимо, когда-то был белым, а другой черным. Но краска давно облезла и виднелась теперь только кое-где. Махир плохо помнил, что произошло прошлой ночью, но это было неважно. Важно было, что теперь «Идущая вослед» доверила ему самое ценное, что есть на этой земле. И не только на этой! Она показала ему на мгновенье, то, чем на самом деле является наша вселенная, все миры, которые, почему-то предстали перед ним в виде сфер. И эти сферы были населены разными существами, и про некоторых из них без дрожи нельзя было вспоминать. И ключи к взаимодействию этих миров теперь были в руках у Махира.

«Идущая вослед», как всегда, дала ему точные инструкции. Эти ключи должны попасть к человеку, живущему в далекой северной стране.  Она показала ему заснеженный город, и этого человека. На удивление он был молодым, не старше Махира. В тот момент он почему-то стоял на табурете и закидывал на люстру веревку…

Махир встал, прижал статуэтки к груди и зашагал на север. Он ни капли не сомневался в успехе.  Он получит все, что ему нужно и когда ему нужно.  Так обещала ему «Идущая вослед».