1. Двор

Работа дону Хайми нравилась.

В отличии от большей части тех людей, с кем ему приходилось тесно взаимодействовать, если это можно так назвать, в процессе подготовки к ней. И в быту. Если таковым считать проживание Ричарда Хайми в этом неуютном, тёмном, и продуваемым жуткими сквозняками пространстве. С неудобными холодными комнатами с высоченными готическими сводами, тёмными змеящимися коридорами, толстенными каменными стенами с длинными, узкими, и еле пропускающими дневной свет, бойницами вместо окон. А проще говоря – в замке Его Величества.

Но с проживанием в угрюмом, сыром зимой, и холодным даже летом каменном мешке ещё можно как-то смириться. А вот с его «штатными» обитателями…

Вот и сейчас мажордом Густав Пилей, заявившийся с визитом «вежливости» в покои дона Хайми, не мог не вызывать раздражения: хотя бы своей лисьей ухмылкой профессионального придворного прихлебателя, и медоточивым голосом матёрого лизоблюда:

– … а известно ли уважаемому дону Ричарду, что Его Величество, наш драгоценный Светоч Первый, сегодня, во время торжественного обеда по случаю Праздника Первой Ласточки изволил высказаться в отношении вашего способа проводить досуг весьма недвусмысленно? А именно: «Доколе наш главный Ассенизатор будет слоняться по низкопробным борделям, когда в его распоряжении – весь мой Двор?!»

Ричард Хайми сдержал ехидную ухмылку, а так же рвущиеся на уста нелицеприятные сравнения, типа, что почти все «благородные» дамы при всех своих регалиях и титулах сильно напоминают…

Стадо перекормленных коров. К тому же в большинстве своём ещё и самовлюблённых, тупых и старых. Но банальная осторожность – во-первых, знал, что чёртов Пилей фактически превосходит реальной властью даже премьер-министра, а во-вторых – отверстия в трёх стенах кабинета, а проще говоря – первой из двух комнат, предоставленных в распоряжение Хайми, проделаны неспроста! – заставила ответить вежливо и политкорректно:

– Это слишком любезно со стороны Его Величества! Как мог я себе позволить такие вольности в поведении, сколь высоко я не ценил бы ослепительную лучшую половину его Двора! Ведь я, хоть и дон, и в двенадцатом поколении, осознавая свою… э-э… неродовитость, никогда бы не осмелился домогаться внимания всех уважаемых и высокородных прима-донн Двора нашего высокочтимого монарха! Это значило бы продемонстрировать неуважение к гостеприимству Его Величества, и почти открыто бросить вызов всем нормам приличия! И выставило бы меня в невыгодном свете – словно я презираю высокородных и высокопоставленных мужей, или отцов тех, кого я, предположим на секунду такую возможность, захотел бы… э-э… отметить своим вниманием! И Его Величество мог бы посчитать, что я открыто смеюсь над их чувствами к своим половинкам, или дочерям!

Но, разумеется, я рад, что вы, высокочтимый донн мажордом, сообщили мне то, что сказал Светоч Первый! Ведь такое высказывание Его Величества освобождает меня от сомнений в том, достоин ли я пытаться выяснить, смогу ли добиться благосклонности кого-нибудь из этих благородных прима-донн! И я несомненно поспешу воспользоваться его любезным… Почти предложением! Ведь я ни в коем случае не желаю, чтоб Его Величество подумал, что я пренебрегаю оказанной мне честью!

– Я рад, уважаемый доН, – слово «дон» хитро ухмылявшийся в иссиня бритый подбородок царедворец намеренно произносил так, как, собственно, это и было положено – с откровенно коротким «н», подчёркивая лишний раз действительно не слишком высокий фамильный титул Хайми, и его низкий прежде социальный статус. Сейчас слегка повысившийся в табеле о рангах только благодаря тем успехам, которых он добился на поприще Зачистки, – что вы абсолютно верно истолковали замечание Его Величества. Ведь то, что вы, как бы это помягче… Пренебрегаете возможностями, которыми столь благородный и опытный рыцарь мог бы при желании пользоваться, на самом деле говорит в глазах Его Величества и Двора лишь о том, что вы… Не слишком высоко цените наших дам!

– Мне больно слышать, как моё самое банальное смущение, пиетет, и трепет пред достоинствами столь ослепительных и благородных донн может, оказывается, быть истолковано столь… Превратным, я бы даже сказал, извращённым, образом! Но.

Как я уже имел честь сказать, отныне все мои помыслы и старания будут направлены только на то, чтоб обнаружить, на кого из божественно прекрасных и безусловно желанных прима-донн мои… э-э… Достоинства, как вы их называете, несомненно, льстя мне, и сильно их преувеличивая, смогут произвести… Соответствующее впечатление!

– Это поистине замечательно, уважаемый дон Хайми! И я несказанно рад, что отныне прекратятся гнусные и недостойные сплетни, что ходят между некоторыми недостойными представителями обслуги! В частности, будто бы вы…

– Что – я?

– Ну, как бы это вам потактичней… Словом: пренебрегаете нашими дамами только потому, что там, в городе, больше интересуетесь… Молоденькими мальчиками!

Хайми не придумал ничего лучше, как непринуждённо рассмеяться:

– Ха-ха-ха! Неужели кто-то может верить столь глупым… И гнусным слухам?! Ведь, если честно, жрицы любви тех самых «низкопробных» заведений, которые я посещаю, наверняка успели распустить про меня… Совсем другие слухи!

– И это верно. В частности, почти все они подтверждают, не без некоего… восторга, что уж если вы изволите выбрать даму на ночь, то не… э-э… прекращаете своих усилий, пока не вскочите в седло пять-шесть раз! Что поистине – производит самое отрадное впечатление даже на… э-э… опытных и сильных наших доннов.

И именно эти-то слухи, хоть и полученные и от столь недостойных женщин, и сподвигли, если позволите, нашего Суверена – удивиться. И посетовать, что столько благородной энергии – тратится впустую! В то время как она могла бы внести… Хм. Свежую струю в постепенно приходящий в упадок… разумеется, лишь в плане – внешних данных, Двор Его Величества!

Хайми позволил губам чуть раздвинуться в вежливой – но не подобострастной! – улыбке. Да, Его Величество в этом плане не погрешил против истины.

За последние несколько десятилетий «привлекательность» этих самых дам сильно… Упала. И то, что прежде блистательный двор – вырождается, констатируют все иностранные послы, короли-соседи, и даже собственный народ. В этот затхлый и замкнутый мирок, где, прикрываясь этикетом и благородным происхождением, все, говоря простым языком, перетрахались со всеми, не столько отдаваясь плотским утехам, сколько строя интриги и заключая недолговечные союзы на почве постельных связей, и правда: неплохо было бы внести… Свежую кровь!

Потому что и фигуры и лица некоторых дам не в состоянии уже исправить ни корсеты, ни обильный грим! А про мужчин лучше и вовсе не говорить! Да что там: буквально каждый третий рождённый при Дворе мальчик – или даун, или рахитичный калека… И таких сразу отсылают подальше – в родовые имения господ придворных.

И за те несколько поколений, что прошли со времён благородного Хлодвига Беспощадного, все эти вельможи стали – словно на одно лицо! И фигуру. Тем более, что сам Хлодвиг немало этому поспособствовал: поскольку в этом плане не уступал Хайми. Даром, что старикашка был на добрый десяток лет старше Хайми, вступив на трон!

Всё верно: последствия и «права Суверена», и «первой ночи». И перекрёстного оплодотворения. Когда никто не может уверенно сказать, кто отец того или иного ребёнка.

– Ещё раз почтительнейше заверяю, донн Пилей: теперь мои старания однозначно будут направлены только в это русло!

– Вот и прекрасно, доН Хайми, вот и прекрасно! Ну, прошу простить, что отнял у вас своим визитом так много времени, и спешу удалиться. Ведь вам нужно отдохнуть, и подготовиться, чтоб достойно выполнить очередную предстоящую миссию.

По зачистке!

Хайми рассыпался в уверениях, что визит вовсе не обременил его, и что беседовать с высокородным доННом Пилеем, наследным мажордомом Его Величества в седьмом поколении – для него высочайшая честь… И так далее.

Словом, только когда за потомственным лицемером закрылась наконец дверь, затворённая личным лакеем Хайми, Котером, и стихли удаляющиеся по каменным плитам коридора шаги, он смог убрать приклеенную улыбку, и выдохнуть. Но – негромко.

Дыры в стенах!

Да и лакеи. Благо, хоть в личных покоях он может быть более-менее спокоен: Котер, его личный лакей, пожилой суровый мужчина с искривлёнными ревматизмом ногами и полусогнутой спиной, прибыл с ним сюда из их вотчины: поместья Хайми. Где за тридцать четыре года служения семье Хайми вполне доказал и личную преданность, и несгибаемую волю. Так что можно не опасаться, что его смогут подкупить. А опасаться нужно – что его попробуют отравить. Или имитировать несчастный случай. Чтоб – заменить.

На «своего» человека!

За тот всего лишь – год, что Хайми здесь, в замке, двое лакеев и один конюший уже скончались. От «пищевого отравления». А донна Анна выпала из окна. А донн Густлов «задохнулся» во сне. Правда, при похоронах предательских следов от удавки на шее не удалось закамуфлировать никакой пудрой!

Так что придворных с их вечными кознями Хайми не любил. То ли дело, действительно – работа. Тут хоть всё «честно» и открыто: монстры – нападают, чудовища – не прячутся под личинами, а змеи – когда они попадаются! – они только змеи и есть…

Но довольно предаваться эмоциям по поводу визита мажордома.

Тот своей цели добился: услышал заявление Ричарда. О том, что отныне тот будет заниматься сексом только в пределах замка Его Величества. Хотя, кто может поручиться, что это была – не попытка очередной подставы! Ведь сколько раз Хайми пытались обмануть, ссылаясь на слова, или высказывания, которые якобы сделал Светоч Первый. Что позже оказывалось не совсем соответствовавшим реальному положению дел. И монарх действительно что-то похожее говорил, но…

Искажены оказывались его слова! Так, что смысл получался противоположным!..

С другой стороны, расслабиться душой и отдохнуть телом теперь фактически окажется негде. И не с кем. Поскольку те наглые и лицемерные шлюхи, что именуются благородными «доннами», и которые не раз уже «одаривали» Главного Ассенизатора недвусмысленными взорами и многообещающими улыбочками, на самом деле будут не столько получать от него плотское наслаждение, сколько слушать, что он будет говорить. Или вообще – намеренно пытаться подвергнуть его. Расспросам. Прямым и завуалированным.

И, разумеется, провоцировать его.

На нелицеприятные высказывания в адрес Его Величества. Или осуждение порядков и законов, введённых им! Или – самое желанное! – рассказов о том, что ему встречается во время «миссий»! По ассенизации. И Зачистке. Подсознания Его Величества!

Ну а о том, сможет ли он «склонить» к «реверансам» в сторону своей скромной особы практически любую из них – можно не беспокоиться!

Все женщины, любого ранга или статуса, любопытны, словно кошки!

И уж постараются выудить из него, несмотря на данную Ассенизатором Клятву, что там такого снится Его Величеству!

Чтоб, разумеется, использовать монаршьи страхи, пристрастия, и комплексы – к своей пользе! Ну, или понять, кто сможет стать очередной фавориткой! Или первой узнать, кого Его Величество скоро отдалит от своей особы, отправив в ссылку. Или…

Но – довольно!

Время не ждёт. Пора заняться делом.

Он жестом дал знак Котеру. Тот, злобно оглядываясь на дыры в сильно потрёпанных временем ветхих и выцветших гобеленах, украшавших стены, только этого и ждал: из кастрюли, стоявшей на переносной плите-буржуйке, молча наложил в деревянную миску строго отмеренную дозу отлично разваренного риса. Без соли. Без приправ. Только – рис и вода. Выкипевшая. Говорить Котер и раньше-то – почти не говорил. А сейчас, когда в самый первый день их «вселения», Хайми показал ему все эти дыры, приложив палец к губам, и вовсе помалкивал – словно рыба!

Рис на вкус был…

Никаким!

Готовить это наиважнейшее блюдо Хайми доверял только Котеру.

Как доверял ему же выбор и покупку на базаре нового мешочка с рисом.

И охранялся этот мешочек денно и нощно! Никто ничего не всыплет! А воду Котер лично брал в колодце замка – потрясающе древней и глубокой каменной трубе добрых пятидесяти метров глубиной.

Ну а во время пиров и трапез с Его Величеством приходилось уповать только на выпитую заранее пару капель противоядия, которого у дона Хайми ещё оставалось…

С кварту!

Сразу запасся, когда узнал, что Оракул Его Величества указал на него!

Наконец дон Хайми сел за стол. Взял в руки простую деревянную ложку. Прочёл заклинание про себя. И приступил. К поеданию риса. Пережёвывал тщательно, запивая иногда маленькими глоточками зелёного чая – чай заваривал тот же Котер. Сейчас удалившийся, чтоб не мешать, в спальню.

Когда закончил трапезу, сел на пол, на подстилку, скрестив ноги – в позу лотоса.

Ну, вот и всё. Нужно очистить сознание от всего лишнего. И оставить в голове лишь одну мысль: он самый сильный и ловкий. Самый быстрый. Самый бесстрашный.

Воин Света!

И он, разумеется, сможет справиться со всеми тварями и монстрами, которых создавало, и наверняка ещё понасоздаст извращённое подсознание Светоча во время сна!

 

Час медитации пролетел незаметно.

Но теперь он уверен: и дух, и тело его готовы к работе!

Рис полностью переварился, и перевёл свою энергию в его мышцы!

Можно начинать. Тем более, что время как всегда рассчитано точно: до отхода ко сну Его Величества буквально пять минут! Ну, это – до запланированного и предписываемого этикетом и дворцовым распорядком времени «штатного» отхода – пять минут. А вот когда у Его Величества предусмотрен пир, или «встреча» с женой, или штатными же любовницами-фаворитками, время отхода ко сну переносится.

На полчаса.

Поскольку Светоч Первый своих дам продолжительными «увеселениями» не балует. Исключение, насколько Хайми помнил, было сделано только один раз за всё это время. Когда Его Величество впервые проводил «сеанс» «непосредственного фавора» с новой фавориткой – баронессой Эльзой Нюсхейм. На которой Хайми и сам, если честно, остановил бы свой выбор здесь, при дворе.

Говоря простым языком, единственная баба с хорошей, стройной, фигурой! И приятным приветливым лицом. На котором ещё не застыло навечно выражение, будто его хозяйка только что съела парочку лимонов… Незрелых.

Ну а если применять термины, что практикуют долгие годы и века придворные прихвостни и профессиональные лизоблюды, то – «Богиня»! «Воплощение Венеры»!

Ну и так далее.

Словом, если честно, Его Величеству Хайми в какой-то степени завидовал.

Ну а пока он разделся до гола, стоя перед зеркалом, имевшимся в центральной створке массивного шкафа.

Нормально: ни жирка, ни отвисающих частей тела, ни недостатков. Стандартная фигура воина. «Украшенная», разумеется, шрамами. Полученными в процессе обучения. И спарринг-боёв с другими учениками. И, разумеется, собственно – Зачистки.

Экипировался как обычно: быстро и просто. Свободное чёрное трико, которое раньше называли «спортивным». Чёрные кроссовки. Вот и всё! Щитками и кольчугами он не пользовался принципиально: ни фига они на самом деле не защищают. А только сковывают движения! Да и тяжело таскать на себе всё это железо… Так, ладно: вперёд!

Остальное оборудование и оружие он наденет уже только в Зале.

Зале Предначертаний и Предопределений.

 

Дошёл до Зала, расположенного на последнем уровне подвала, за три минуты.

Единственная мрачная узкая каменная лестница, ведшая сюда, отличалась и скользкими от сырости и плесени выкрошившимися ступенями. Зато неплохо освещалась: держаки с факелами имелись на всех её площадках!

Короткий кивок четверым часовым и лейтенанту. Несущим вахту в тяжёлых кирасах и кольчужных рубахах. И стальных сапогах. (Про себя Хайми всегда думал, что вырвись действительно хоть кто-то или что-то оттуда – с той стороны запертых массивных дубовых створок, окованных трёхдюймовыми полосами меди, чёрта с два этим бедолагам поможет даже такая защита! Ведь прецеденты… Случались! Ну, у предыдущих Ассенизаторов.)

Часовые, склонясь в почтительном поклоне, приветствовали его. Вернее, вслух приветствовал только лейтенант, остальные, поклонившись, помалкивали, и только моргали на него озабоченно-сосредоточенными глазами:

– Здравия желаю, дон Главный Ассенизатор! Прикажете отпереть?

– Здравия желаю, дон Оссков! Отпирайте!

Чтоб снять три массивных крюка, и выдвинуть из их пазов две толстенные и длинные щеколды, понадобилось лишь пять секунд – вот что значит выучка и долгая практика!

Но вот створки и отперты и распахнуты!

Хайми вошёл.

Дверь за ним как по мановению волшебной палочки захлопнулась. Заклацали и заскрежетали засовы и щеколды. И вот он – один. В огромной полутёмной комнате. Круглом каменном мешке в четыре метра высотой и двадцать – в диаметре.

Свет здесь дают только два факела, расположенные в держаках по обе стороны входной двери. (Дальше двери стража, каждые два часа меняющая дежурные факелы, ощетиниваясь в такие моменты остриями алебард и мечей, не суётся! Да и правильно: мало ли!..)

А дверь здесь, в Зале – только одна.

Засунув руку наугад в ящик при входе, Хайми вытащил два свежих факела. Запалил от горящих. Пристроил в держаки, расположенные тоже по обе стороны от двери, но подальше от первых – в десятке шагов.

Порядок. Ему для работы много света не нужно, а прогорят теперь эти источники тускло мерцающего красновато-оранжевого освещения, не раньше, чем через три часа!

На первый этап обычно хватает. Ну а что до второго…

Посмотрим.

Надев на коротко остриженную голову пластишлем, лежавший тут же, на небольшом столике, он тщательно поправил его, чтоб сидел плотно и без перекосов. После чего надёжно затянул ремешок под подбородком. Посмотрел на щит управления. Вернее – на ту странную доску, над которой значилась эта древняя надпись. Все огоньки на ней светились привычным и ровным зелёным светом. Вот и хорошо.

Теперь – оружие.

Пройдя направо, чуть дальше вдоль стены, он нацепил пояс с катаной. Ножны с японским мечом – разместить слева. Взял и сяринкены: их – в карманы на поясе. Теперь – дагу в её ножны – на правом бедре. В руки – дубину. Пусть она и тяжела и неудобна, но в позапрошлый раз именно она помогла управиться с ползучими многоногими тварями, напоминавшими не то тараканов, не то – термитов… И размером с добрую крысу!

Остальное оружие он пока оставил в его держаках и кронштейнах: при нужде он легко доберётся до него из центра Зала, благо – десять шагов – не проблема.

Теперь только – пройти в центр Зала. Сесть на имеющийся здесь простой деревянный табурет. (Новый, конечно. Взамен разбитого в прошлый раз…) Глубоко вздохнуть. Расслабить мышцы – но не до конца, а только до той фазы, что позволяет реагировать на неожиданные опасности – быстрее! Благо, обучен и приучен к этому с детства.

Закрыть глаза…

И – ждать!

Чтоб уже воочию увидеть, каких монстров сегодня выпустит на него изощрённое и чёрное подсознание его Монарха!

2. Монстр

Переход Светоча первого в состояние полудрёмы проявился как всегда: искорками света, появившимися перед внутренним зрением, ощущением покалывания в смеженных веках, и этаким блыманием пространства: когда словно накатывают тёплые волны воздуха, заставляя темноту вокруг словно – то сгущаться, то – разряжаться. И в ушах – то слышен глухой рокот, прерывистый, словно работает в голове этакий механизм чудовищно огромных башенных часов, то становится почти тихо. И лишь на пределе слышимости словно поёт хор певчих – как в церкви…

Вот только не имеет Церковь никакого влияния на подсознание королей! Иначе они своими молитвами давно могли бы сделать его, Хайми, работу… Ненужной!

Но вот и стало светло: Его Величество изволил погрузиться в объятия Морфея! Так, где это мы сегодня?

Башня. Дозорная. Верхняя площадка. Вид сверху превосходный: на леса, леса, королевские леса, предместья столицы, и там, ближе к кромке горизонта – поля. И река. Всё словно тонет в дымке этакого… Предрассветного тумана?

Странно. Потому что ничего не делает Светоч: просто стоит. И смотрит.

Хм-м… И долго он намерен так стоять? И любоваться на красоты природы?

Хотя Хайми-то как раз этот вариант устроил бы больше всего: ничего делать не надо! Опасности в такие моменты «созерцания», да ещё в самые первые минуты монаршьего сна, обычно нет. Но всё равно нужно бдить.

А, вот и началось: точка зрения словно поднимается в воздух – в полёт! И тут же всё окружающее, и высокое сверкающее небо, и природа, и башня, пропадают.

Всё ясно: переходное состояние. От сна поверхностного к сну глубокому.

Да, его зрение полностью исчезает, и вокруг темно. Но вот опять появились искорки: ага, вон оно в чём дело: Его Величество проснулось на миг. Чтоб повернуться, очевидно, на другой бок. Или положить голову по-другому.

Не-ет, этот перерывчик ненадолго.

Но вот темнота поблымала, и окончательно исчезла. И зрение работает теперь, если можно так сказать – не в «холостую», а в полную силу! Сменившись, не сказать, что ослепительным, но – светом. Но не от солнца!

Теперь Его Величество изволили оказаться в некоем… Помещении. Во дворце. (Собственно, в каком ещё помещении мог бы оказаться человек, с детства почти ничего кроме этих мрачных чёрных родовых стен не видавший! Ну, разве что, вот именно – леса и поля – когда монарх на охоте… На то он и – монарх!)

Правда, дворец, хоть и видно буквально каждый камушек в стенах, и почерневшую и повыкрошившуюся известь в стыках, и прокопчённые потолки, и истёртые плиты пола, ощущается не совсем как тот, который – королевский, Алезир. Тот, что в одноимённом городе, то есть – в столице.

Пропорции искажены: потолки ниже, стены не чёрные, а серые, поросшие почему-то мхом и оранжево-красным лишайником… И даже мелкими колючими кустиками (!). И коридоры куда шире. И лучше освещены. Только вот чем?

Ни факелов, ни бойниц не видно. И стены – глухие. Словно в подземельях.

Да и ладно. Главное – сравнительно светло и всё отлично видно!

Но вот точка зрения, расположенная как обычно на высоте королевских глаз, в пяти с небольшим футах от пола, сдвинулась: Его Величество пошёл вперёд. Коридор вокруг стал очень быстро смещаться назад и раскачиваться: король побежал!

Но – чего же он?!..

Буркнув «Два!», и быстро обернувшись назад, Хайми, как ни странно, ничего опасного не заметил!

Да это и логично: если б было, чего пугаться, зрение короля вначале как раз – увидело бы это! А, соответственно, увидел бы и Хайми.

Какого же …рена чёртову Светочу не хватает, чего ему спокойно-то не идётся?!

Или…

Хм. Вариант только один – Светоч что-то услышал.

А вот у Хайми здесь – слуха нет. Как и обоняния. И осязания… Но главное при Миссиях – зрение! И его, в-принципе, достаточно для работы. Более чем.

Впрочем, к непредсказуемости и нелогичности поступков подсознания своего Суверена Хайми привык. Не первый месяц сопровождает высокородное «супер-эго» в его странствиях по миру волшебных грёз. Недоделанных и непредсказуемых, рваных, «сюжетов».

И кошмаров!

Но вот и причина их с королём бега!

Коридор без всякого предупреждения вдруг сменился комнатой. Большой. Похоже, опочивальней. Королевской: вон стоит большая, прикрытая сверху бархатным складчатым балдахином, а с боков – невесомой, подобной лёгкому облачку, тюлью, постель. С резными почерневшими ножками. И массивным корпусом. Трёхспальная – не меньше. Почти как в спальне Светоча, но – ещё больше! (Вот, значит, чего ему подсознательно не хватает. Ширины постели. А почему тогда он до сих пор дворцового плотника не озадачил?!)

На постели, понятное дело, кто-то лежит, протягивая к вошедшему руки. На прелестном лице ярко, словно карбункулы, горят огромные и выразительные, как у косули какой, глаза! И открывается и закрывается рот: точно – звала!..

Зрение смещается: король подходит ближе. Вот появившаяся в поле зрения рука монарха откидывает полупрозрачный полог…

Ага – всё верно. И пока неплохо. Новая фаворитка.

Да, это, без сомнения – Эльза Нюсхейм. Только прикрытая прозрачной ночной рубашкой она выглядит ещё аппетитней, чем в корсете! О, эти изгибы и округлости!..

Хайми чувствует помимо невольного вожделения и раздражения, (Ах ты, старый развратник! Тебе, значит, молодую, а ему даже шлюх нельзя теперь выбирать под свой вкус?!) некое недоумение: странно. Ведь «игрища» с этой дамой, насколько он знал, состоялись у Его Величества не более, чем шесть дней назад. Неужели…

Снова созрел?!

Ах ты ж, озабоченный хрыч!

Возбудили, похоже, воображение, хранящееся где-то в восьмидесяти шести миллиардах нейронов мозга, божественно прекрасные формы, или отличные «навыки» фаворитки! Произвела, ох, произвела неотразимое впечатление «в процессе»!..

Вздохнув, и покачав головой (Своей, натуральной, а не той, что «вмещается» в королевскую!), дон Хайми мысленно ухмыльнулся: похотливому козлу за пятьдесят, а туда же! Не иначе, как сейчас состоится очередная ночная поллюция! В кальсоны.

Без нижнего белья Светоч не спит уже, насколько он знает, лет десять… Кровь уже не та. Не греет! А вот на «внеплановый» секс с образом фаворитки энергии и семени – набралось! Похоже, не зря Его Величество требовало в эти дни на обед конской колбасы – «деликатеса» простолюдинов. Но – действенного! В определённом плане.

Однако Хайми волей-неволей придётся «присутствовать» и при этом. Мало ли!

Однажды в самый неподходящий момент до сих пор очаровательный лик Её Величества, с которой её супруг во сне – …!, причём – с диким озлоблением, практически –  насилуя, сменился на страшную рожу её главной фрейлины – старухи Узровии!

И Хайми пришлось срочно прикрыть эту клыкастую пасть с гнилыми пеньками и торчащими в стороны, словно от бороны, оставшимися зубьями – простынёй! Удачно оказавшейся под рукой. Чтоб не сбивать «рабочий настрой» Его Величества! Который, судя по поведению подсознания, никогда ни свою супругу, ни (Особенно!) её первую фрейлину, не любил…

Хайми за этот год научился такие странные «смены», переходы, и скачки, не то, чтоб предвидеть, а – быть готовым. А заодно и – интерпретировать.

И он уже примерно знал, что означают те или иные, кажущиеся внезапными и непредсказуемыми и нелогичными, переходы – на самом деле. Но сейчас, похоже, никаких подвохов ждать не приходится: свою новую любовницу Светоч, не сказать, что вот прямо – любит, но…

Но вызывает она в нём пока что – дикие сексуальные порывы! Желания. Мечты!

И непростые.

Вот и сейчас, развернув даму к себе… Хм. Другой стороной, если назвать это положение этим словом, он наяривает так, что позавидовал бы жеребец какой! Аж гигантская кровать ходуном ходит! А дама – пытается вырваться, и, похоже, орёт благим матом: вон, появился раскрытый в беззвучном крике рот на повернувшимся боком лице!..

И Хайми видно вцепившиеся в нежные бёдра так, что посинела и продавилась кожа в этих местах, похожие сейчас на клешни, пальцы Его Величества: не вырвешься, сексапильная коза!

С другой стороны, Хайми уже не удивляется.

Ведь именно во сне человек становится как бы – самим собой!

И выползают из тёмных щелей, загнанные туда этикетом, воспитанием, и традиционной христианской моралью, звериные инстинкты, похотливые мечты, и неосознанные желания! Материализуясь!!!

И именно поэтому его должность предназначена лишь для тех, кто, помимо боевых навыков и кондиций, умеет и держать язык за зубами!

Ну и, понятное дело, может справиться с любым чудищем!

Что же до того, что он вынужден видеть все эти месяцы…

Приходится!

Ведь подсознание – оно такое… Его не обманешь!

И если там, во время бодрствования, Его Величество мило улыбается тому или иному царедворцу, то во сне – действует! Этому – кинжал в бок! А этому – виселица! А уж вот этому – котёл кипящего масла!

К счастью, в отношении своих фавориток Его Величество если и испытывает ненависть, страх, и злость, то это выливается лишь в особо утончённые, (Или неутончённые!) жестокие и изощрённые, формы половых актов! Хайми ли не знать! Вот и сейчас…

В который раз Хайми пожалел, что древняя техника не передаёт ему через шлем всех тех ощущений, и эмоций, что испытывает его подопечный. Который уже добрых две минуты наяривает – будь здоров! Почти как сам Хайми, когда заведётся!

Хорошо, что партнёрша короля – лишь бесплотный фантом! Вызывать который в «обычное» пространство Хайми уж точно не будет! Проблем у него и так хватает.

Но, с другой стороны, хорошо, что Его Величество так увлечён. Можно отдохнуть.

Но – не расслабиться!

Иначе Хайми не сможет выполнять свою работу!

Вот и сейчас – суверен явно кончает: изображение окружающих стен в глазах беспорядочно мечется, и взор монарха поднимается к сводчато-стрельчатому потолку! Возможно – да почему – возможно?! Наверняка – Его Величество изволит орать и стонать!

Ну вот и финиш… Ф-ф-у-у…

А теперь – логическое окончание действа.

Изображение опять пропадает – Светоч проснулся. И теперь – явно не на краткий миг. А минимум на десяток, или больше, минут.

Теперь постельничьи будут срочно подмывать драгоценное «хозяйство» Его испачкавшегося Величества тёплой водой, терпя его придирки и попрёки, менять нижнее бельё, пропотевшее, (Рубаха!) и испачканное благородным семенем. (Кальсоны!)

Ну и пытаться уложить своего повелителя снова на огромное ложе: досыпать!

Сексодром, как на жаргоне называют его придворные прихвостни за спиной Светоча, у Его Величества знатный. Хайми видел его много раз. Хотя, конечно, тот, что был перед ним только что – гораздо, гораздо обширней! Мания величия у Его Величества, что ли? (Ха-ха! Вот он придумал и каламбурчик: «мания величия – у Его Величества»!)

А термин «сексодром» – остался, и так и сохраняется в неизменном виде и произношении, долгие века, наверняка от самих Предтеч. (Отрывочные знания и кое-какие работающие механизмы от которых живы до сих пор – как например то устройство, что сейчас использует сам Хайми!). Но тут хотя бы понятно, что это слово обозначает. А что прикажете делать с такими, утратившими материальное воплощение, терминами, как «порох», «ракета», «бронеавтомобиль», «айфон», «телевизор», и сотнями других?

Таких, например, как те, что выписаны под кнопочками и огоньками, на «Щите управления» – «Напряжение», «Общая мощность», «Относительная компрессия»?!

Хайми позволил себе открыть плотно зажмуренные глаза: теперь в его распоряжении точно есть минут десять. Именно столько может уйти у Светоча при самых благоприятных условиях. На «работу» всех его бдительных ночных прихвостней. Отсылание их куда подальше (Светоч в выражениях не стесняется!). И на расслабление.

Чтоб он смог снова уснуть.

А пока можно позволить себе поёрзать на неудобном – работа такая: расслабляться и терять концентрацию ни в коем случае нельзя: повесят, как уже случилось пару раз с его предшественниками! – и жёстком табурете. Продышаться. Повздыхать. В том числе – и о своей незавидной участи… Потому что дожить до «почётной пенсии», которую дают (Ну, теоретически!) Ассенизатору, продержавшемуся на этой должности пять положенных лет, шансов, если быть совсем уж честным с самим собой – мало.

Пока Хайми известен только один такой «счастливчик». Впрочем, таковым его можно назвать только с очень-очень большой натяжкой! Потому что не прожил дон Варан на этой самой пенсии дольше девяти месяцев! И погиб нелепо: «выпал» из окна башни своего же замка! Якобы в пьяном виде.

А как отлично понимали все – на самом деле просто…

Стал непозволительно много болтать! По той самой «пьяной лавочке». А как не пить тому, кто видел всё то, что видит Ассенизатор?!

Но это ещё – сравнительно простая… И не ужасная смерть!

Потому что тем Ассенизаторам, кому не так повезло – приходилось гибнуть в поистине чудовищных муках: в лапах, пастях, и желудках чудовищных монстров!

Чёрт. Вот он придумал и ещё один «каламбурчик»…

 

На этот раз переход к сну происходил дольше: искры, гул, и тёплые волны черноты то появлялись, то исчезали: похоже, сегодня, да ещё после такой «встрясочки», уснуть Светочу во второй раз – куда сложней.

Но вот зрение прояснилось: они в лесу.

Э-э, нет: в ущелье! Просто стены этого мрачного и негостеприимного места густо поросли соснами и елями. Плюс, разумеется, и густые заросли кустарников, ещё и с ягодами, чёрного, и кроваво-красного цвета. И лаптасто-кучерявенький папоротник тут же – ну, куда же в хвойном лесу без него, родного и вездесущего! В голодные годы из его корневищ бедный и голодающий люд даже варит каши…

Только в середине неширокой, но глубокой лощины есть более-менее приличный проход. И хотя по дну струится тихо журчащий ручеёк, это самое, достаточно ровное, песчано-каменистое дно вполне позволяет проехать.

Да, зрение его суверена располагается на такой высоте, и слегка подпрыгивает и покачивается, что однозначно доказывает: они едут верхом. Ну, вернее, Его Величество едет. Только вот какого …уя его сюда занесло?! И как смог «увидеть» такое место? Наверняка ведь не бывал в «ущельях»! Потому что его личная охрана ни за что не допустила бы, чтоб Светоч забрался в столь тесное и закрытое пространство! Ведь за каждым деревом тут могут скрываться «злоумышленники»! А подстрелить Его Величество даже сквозь всегда имеющуюся под нарядной парадной одеждой кольчугу – раз плюнуть! Уж чем-чем, а луком подданные Алезира – королевства, называемого по названию королевского замка, и столицы с тем же названием – владеют в совершенстве!

Иначе давно канула бы в Лету независимость их Государства: народное ополчение их страны даст фору любым регулярным войскам!

Зрение, до этого обращённое вверх – к верхушкам почти закрывавших пространство по бокам крон деревьев, и серо-стальному небу без единого лучика солнечного света, ещё и снабжённого, словно для вящей мрачности, неторопливо плывущими по нему чёрно-стальными тучами, перевелось вниз. Теперь отлично видна передняя часть коня: холка и крупная голова. Ну, вернее – затылок. Похоже, это королевский любимец: Могучий. Видно и действительно довольно ровное и неширокое – шагов пять! – песчано-галечное дно ущелья. Вот только валуны по бокам…

Не нравятся Хайми эти валуны. Уж больно большие. Серые сверху, чёрно-зелёные, от сырости и мха, снизу. И похожи на застывших в колдовском сне чудовищ, приготовленных каким-то злым магом как раз на случай внезапного нападения на идиота, осмелившегося бы забраться в это заколдованное место.

Придётся приготовиться.

Он на ощупь проверил рукоять меча: на месте!

Как в воду глядел!

Один из валунов, буро-зелёный, обросший мхом и вездесущим в их северных широтах лишайником, и совсем чёрный снизу от омывающей его воды ручейка, вдруг начал шевелиться!

Хайми не стал дожидаться, пока превращение завершится полностью: заорал, пристально глядя на странный валун, во весь голос:

– Раз!

После чего в обычном пространстве подвала отбросил подальше дубину. И выхватил катану из ножен.

Автоматика древнего устройства сработала как всегда безотказно: из псевдо-пространства сна Его Величества валун исчез – словно испарился! От удивления (Или от ещё каких причин!) Светоч придержал коня, и тот встал. Вот и славно: так безопасней!

Зато, как Хайми не без злости подумал, сейчас и начнётся его работа!

Его сволочная, чёртова, проклятая – работа!

Он открыл глаза.

Всё верно: катану он достал правильно: дубиной тут много не навоюешь!

Вот только возьмёт ли добрая сталь шею этого монстра, кожа и чешуя которого – словно действительно сделаны из камня?! Серые, шершавые, и на вид… Каменные!

Чудище между тем продолжало «метаморфозу»: свёрнутое до этого словно бы в клубок тело разворачивалось, разворачивалось, занимая всё больше пространства на полу подвала, и вот уже четыре мощных лапы оглушительно громко и противно после тишины, сопровождавшей его в путешествии по подсознанию, скребут по полу подземелья когтями: ого-го! Каждый – с добрый кинжал! А вот из-под поднявшихся вверх пятиметровых крыльев появилась и уложенная до этого под одно из них длинная толстая шея с гребнем. И венчающая её гротескно маленькая головка: не больше, чем у волка. Но уж «снаряженная» гораздо лучше: вот это зубы!

Белейшие, острейшие, и каждый – почти с мизинец Хайми!

Выражение глаз полностью «раскрывшегося», словно распустившийся лотос, чудища, доброжелательным не назовёт даже самый закоренелый оптимист! Потому что – голод в этих глазах. Вековой: словно не кормили сотни лет! (Впрочем, как знать – может, так оно и было!) И ненависть. Вот только – к Его Величеству конкретно, или ко всему человеческому Роду в частности – сказать трудно. Да сейчас и незачем! Потому что мерзкую монстру так и так придётся убить!

Потому что по-другому – никак! Или Хайми – монстру, или уж монстра – Хайми!

Дон Хайми мощным пинком отбросил табурет к стене. Ничто не должно мешать ему в смертельном танце, который он сейчас начал! А обход с фланга чудища – мера вынужденная. Потому что спереди, так сказать, с фронта, выглядит могучая машина разрушения и убийства – неуязвимо!

Но финт не удался. Тварь явно не хочет, чтоб её обошли с тыла: поворачивается вслед за движениями человека: так, чтоб оставаться к нему передом! И чешуйки, украшающие грудь, выглядят особо крупными, и возможно, смогут противостоять рубящим ударам его меча! Правда, пока он не знает, смогут ли они препятствовать – могучему колющему! Может, стоило сегодня взять обычный палаш?!

Э-э, это никогда не поздно сделать: вон он, висит на кронштейне! А вначале всё равно придётся попробовать – катаной!

3. «Зачистка»

Убедившись, что материализовавшаяся как всегда в центре подвала тварь упорно разворачивается к нему передом, не догадываясь пока (К счастью!) отодвинуться к стене, и прижаться к ней «тылом», обезопасив его таким образом, Хайми сменил тактику: двинулся в другую сторону. Только не плавно и медленно, как только что, а в рваном и быстром ритме: перебежками! Ускоряясь, притормаживая, и разворачиваясь на бегу к твари то одним, то другим боком – чтоб та не могла уследить и «вычислить», где он окажется в следующий миг! Ещё при этом и то чуть приближаясь, то отдаляясь от здоровенного тела, в холке, наверное, достигавшем высоты спины того самого Крона – коня Его Величества.

Только вот куда массивней коня эта туша: не меньше тонны! И хоть лапы и шея сравнительно тонкие и двигаются вполне резво и активно, само локомотивное тело монстры похоже на банальную дыню: вот спасибо подсознанию Его Величества за то, что инерция у этого тела явно – очень велика!

Это может помочь!

И это действительно помогло: пока волчья головка на гибкой трёхметровой шее раскачивалась из стороны в сторону, пытаясь приспособиться к движениям врага, и обернувшись к нему нацеленной раззявленной пастью, массивное неповоротливое тело монстры даже не успевало полностью провернуться за её движениями!

Грех не воспользоваться.

Хайми, вдруг прыгнув вперёд, в момент, когда тело аж на девяносто градусов отстало от головы твари, нанёс самый сильный рубящий удар: прямо между глаз монстры!

К сожалению, череп оказался крепким: не разрубился!

А сама голова с обиженно-удивлённым взрёвыванием мгновенно отдёрнулась, и вскинулась вверх: к потолку. Поразив быстротой движений!

И хоть Хайми и видел, что не нанёс реальных повреждений, кроме длинной царапины вдоль верхней части пасти, удар был хорош: тварюга начала сердито трясти непропроциональной головкой, задранной почти к потолку, разевая челюсти, а крылья, до этого сложенные параллельно хребту с гребнем, вдруг раскинулись широко в стороны!

Э-э, нет: не раскинешь их тут так просто! Концы мгновенно упёрлись в потолок!

И пока тварь пыталась «разобраться» с блокированными крыльями и слегка контуженной головой, Хайми, мстительно ухмыльнувшись про себя, подскочил поближе к лишённому «прикрытия» торсу. И со всей дури рубанул по более короткой, чем массивная задняя, правой передней лапе! Целился в сустав: назвать это место коленом как-то язык не поворачивался!

Как ни странно, лапа перерубилась! Повиснув на дохленьком лоскуте кожи!

Зато какой дикий рёв издала теперь завалившаяся на бок монстра! У-ух! Хайми поморщился – не оглохнуть бы в гулком пространстве!

Даже не верится, что из этой тощей (Ну, сравнительно!) шеи и крохотной пасти может извергаться такое громоподобное извержение! (Невольно он вспомнил о солдатах снаружи. Что-то они подумают, судорожно сжимая в руках оружие, нацеленное теперь наверняка – на дверь!..) Казалось, от басовитого рыка и гневного рёва сейчас рухнут древние своды Зала Предначертаний!

Ага, рухнут они, два раза!

Они слыхали и видели и не такое! Впрочем, так же, как и солдаты.

Пока завалившаяся на бок монстра билась на полу, хлопая крыльями по стенам и потолку, и пытаясь снова подняться и встать в боевую стойку, Хайми времени не терял: рубанул и по второй лапе, перелетев в прыжке прямо перед грудью на другую «сторону» дракона!

Поскольку только теперь понял, на кого похож этот извлечённый из пучин памяти короля образ: на гравюру, с изображением чудесного волшебного зверя, что украшала первую страницу Нового Завета, и которую король несомненно видел почти каждый раз во время воскресного Богослужения. Вот только размерчик… Н-да.

В оригинале монстра была всё же – помельче!

К сожалению, вторая лапа оказалась куда крепче. Ну, или тварь спасло то, что конечность не опиралась на землю, а болталась в воздухе в попытках зацепиться за пол: перерубить не удалось! А шея, на которую Хайми облизывался, всё равно была ещё вне пределов досягаемости его метрового в длину оружия.

Но вот сейчас можно будет попробовать: тварь справилась наконец с обретением равновесия, поступив просто: плюхнувшись животом на пол с помощью расставленных пошире задних лап, и оставшись в таком положении. Правда, попытки снова встать кончились для неё плачевно: вторая, недорубленная, передняя лапа тут же подломилась, и монстра клюнула носом! Отвлекшись при этом на секунду от врага.

Ага, тоже неплохо!

Хайми, не медля ни мгновения, подскочил ближе к снова опустившейся шее. Ещё в одном могучем прыжке рубанул по ней: прямо за наклонившейся к так подведшей своего хозяина лапе, головой!

Грохнулась к его ногам эта самая голова!

Ф-фу-у…

Однако он рано радовался: обезглавленная и фактически лишённая передних лап туша вдруг снова пришла в движение! Мощные, с огромными бёдрами и голенями, задние лапы вдруг опять взялись за дело!

Отталкиваясь от плит каменного пола с помощью когтей, они принялись продвигать лежащее на брюхе туловище – вперёд! По направлению к врагу!

Странно. Ведь монстра теперь его не видит и не слышит: голова же – того?!

Хайми попытался бесшумно отойти в сторону.

Не тут-то было: монстра мгновенно сориентировалась на едва слышный шорох подошв по каменным плитам, и снова развернула словно пашущее пол Зала тело – передним концом к нему!

Более чем странно. Хм-м… Получается – как-то ведь оно его – чует! Или – видит?

Но во-первых, как оно его чует?! Ведь все органы – глаза, уши, ноздри! – остались на отрубленной голове! А во-вторых – чем глупая тварь собирается его «уделать»?! У неё же теперь нет реально опасных для человека – орудий! То есть – лап и пасти!

Но так или иначе Хайми пришлось ещё три раза весьма шустро перебегать с места на место, уворачиваясь от хлёстких ударов гибкой шеи, пока не догадался!

Схватив отрубленную голову за гребень, он отбросил на пол длинную катану. Быстро выхватил дагу, и выколол злобно пялящиеся на него глаза!

Нечестно, конечно.

Но речь не о честности, а – о его жизни! И если Светоч – будь он неладен со своими изобретательными мыслишками и инстинктами! – выдумал чудище, у которого даже отсечённая от тела башка – продолжает работать как ни в чём не бывало, то уж Хайми постарается и тут не ударить в грязь лицом!

Монстра на полу затихла на какое-то мгновение. Но снова, пусть и медленней, двинулась вперёд, хоть и не так уверенно! Ведомая теперь явно лишь слухом и запахом!

Пришлось отрезать и ноздри и уши. И даже ткнуть, и поковырять остриём даги в их проходах: чтоб уж наверняка вывести из строя рецепторы, находящиеся там!

Хайми чувствовал отвращение к самому себе: противно! И где-то даже – подло… Уж если побеждать – то в открытом и честном бою!

Но монстра сама полезла на него. Даже в «безголовом» состоянии. Ну вот и пришлось!.. Хотя мерзко, конечно, всё это.

Впрочем, как и почти все твари и ситуации, создаваемые «Супер-эго» Его Величества! Всегда в них есть какой-то – подвох! Или «скрытые возможности»…

И Хайми давно понял, что и сам его монарх – тот ещё тварь! Когда бодрствует.

А уж какая на самом деле сволочь – это самое монаршье подсознание!..

Можно и не говорить.

Но ведь о таком «открытии» никому не расскажешь!

Даже тому, кто вступит в его должность – после него. Как не узнал об этих «милых странностях» и он сам: его предшественник просто до вступления в должность дона Хайми не дожил! Хотя продержался довольно долго: два года и один месяц.

Подойдя к стене, Хайми засунул голову дракона в стоявшую там пустую бочку.

Уж теперь, находясь в темноте и замкнутом пространстве, та точно – ничего не увидит, и не учует! А для страховки дон Хайми вылил в бочку с полгаллона бензина из старинной канистры. И с помощью взятого из держака ближайшего факела – поджёг!

Ох и заполыхало!..

Стальной и проверенной годами и сотнями сожжённых тварей и тварюшек бочке уж точно ничего не будет. Зато в подвале от ярких оранжево-красных всполохов стало гораздо светлее. И по стенам опять поползли странные и пугающие тени… И запах бензинной гари никогда Хайми, если честно, не нравился.

Хайми невольно передёрнуло: повезло ему сегодня.

Хотя…

Нет, что-то было всё же необычное в сегодняшней твари. Не такая она, как большинство. Чем-то отличалась.

Только вот – чем?!

Он позволил себе постоять, продышавшись, и проморгавшись: да, сегодня получилось даже быстрее, чем обычно, хотя тварь была – ого-го! Здоровущая. Действительно под тонну! Вон: даже лежащее уже на боку туловище замеревшего наконец дракона, из которого словно выпустили весь воздух, возвышается над полом до пояса Хайми!

Но теперь пора приниматься за работу снова: он подобрал катану. Осмотрел. Нет, всё в порядке: лезвие цело! Значит – вытереть его тряпкой – и – в ножны!

Воспользовавшись паузой, Хайми поменял и наполовину прогоревшие факелы на новые. Ну вот. Пора снова – в реальность сна!

Он вернулся в центр пещеры-подземелья. За валявшееся рядом туловище монстра не беспокоился: едва он произнесёт слова команды, то исчезнет, словно его никогда тут и не было. Пропадёт из бочки и наполовину сожжённая голова. И подвал снова будет – готов! К прибытию новых «извлечённых»! Для Зачистки.

Впрочем, к сожалению, не все монстры исчезают так просто… Некоторые (Хайми до сих пор не мог понять – чем те отличаются от «исчезающих») – остаются.

Но такими занимается специальное подразделение при Гвардии.

– Внимание! Отбой команды «Раз»!

 

И вот он – снова на коне. В ущелье.

Пауза, наступившая здесь после его команды, теперь прервалась. Глаза Его Величества снова обводят по кругу замкнутое пространство. Вроде, чисто. Новых «шевелящихся» камней не видать – все камни ведут себя как порядочные… Камни!

Но что это за странное… Дрожание?! Коня?! Или – почвы?!

– Два!

Он, обретя частичный контроль над телом Светоча, быстро кинул взгляд за спину.

Ого-го!!!

Чудовищно громадный вал клокочущей воды несётся по ущелью, сминая и ломая, словно спички, вековые деревья, и кружа в бешенных водоворотах кусты и листья! И высотой этот вал – с крепостную стену их замка!

Не-ет, тут много не навоюешь… И не сбежишь.

Значит – «извлечение объекта»!

А проще говоря – экстренная побудка!

– Три!

И мгновенно – вокруг – снова чернота!

Да, против стихийного бедствия, типа наводнений или пожаров, или землетрясений, с разверзающейся и проваливающейся под ногами землёй, как и против падений, со скал, или – в пропасти, он, Ассенизатор, сделать ничего не может.

Зато есть у него спасительный вариант!

Просто разбудить подопечного! До того, как тот успеет во сне – погибнуть!

Или – испугаться по-настоящему.

И пусть Светоч, встав утром, будет недоволен, что проснулся, помнить вряд ли что-то будет. Потому что одно дело – память сознания, а другое – память подсознания!

Так что Хайми, скрепя сердце, выбрал единственно правильный вариант.

Пусть-ка поворочается, поворчит… Да снова – заснёт!

 

На этот раз искорки появились даже быстрее, чем в прошлый. То есть – Его Величество всё же не успело по-настоящему испугаться! И заснуло быстро. Хорошо.

Но где это они?

А-а, понятно. Это – походная палатка короля. Ну как палатка: здоровенное помещение из зелёного брезента, с двумя мощными и высокими шестами в двух центрах. Под сводами которого запросто разместился бы какой-нибудь передвижной цирк!

И к этим шестам сейчас привязан за растянутые в стороны руки… Ха!

Да это же – герцог Фердинанд Восьмой! Властитель соседнего государства – герцогства Гамбрия. Но сейчас Хайми узнал его только по лицу! Вернее – затылку. С роскошными, а сейчас – слипшимися в тоненькие хвостики от пота, волосами!

Да и вместо роскошных одежд, что были на пожилом, но бодрящемся вельможе во время подписания очередного «вечного мира» между их странами, ничегошеньки на пухлом дородном теле нет!

Если, конечно, за одежды не считать десятки кровавых полос, украшающих властительную спину! А хлыст…

Ну понятное дело – в руках его короля! И уж орудовать им тот не забывает!

Вот это удар! Тело герцога аж выгнулось! Жаль, что Хайми не может слышать смачных звуков: для ушей бичующего они – как райская музыка! И наверняка стоны и дикие вопли бичуемого сейчас тоже услаждают изысканной музыкой слух Его Величества!

Однако интересно предаваться такому занятию лишь тому, кто в нём – активно действующее и заинтересованное лицо. Хайми, конечно, герцога не жалко – тот ещё прожжённый жук! Даром, что уже два раза подло и коварно нападал на их страну под конец лета, и жёг весь урожай! – но смотреть, как его спина быстро и неумолимо превращается в один сплошной брызжущий кровью кровоподтёк, не столь интересно, как на обворожительное тело донны Нюсхейм.

Хайми позволил своему сознанию чуть расслабиться.

И теперь он точно знал, чего стоят уверения Его Величества этому самому герцогу, что «теперь они – братья навек»! И что тот Его Величеству – «как отец родной»!

Смешно конечно – герцог старше Светоча ровно на год.

С другой стороны, Светочу грех жаловаться. Оттяпал потому что он в последнюю кампанию от герцогства приличный кус земли! Правда, это – заброшенные и неухоженные, «проклятые», леса. Если про обычные дикие буреломы можно так сказать.

К тому же – населённые медведе-тиграми, волчьими барсуками, и прочей мерзкой живностью. Плюс ещё ко всему имеются и слухи о всякой нечисти. Типа кикимор и леших. И оборотней. А ещё там есть гнилые болота и ядовитый мох. И ягоды…

Зато теперь часть границ между их королевством и герцогством можно, в-принципе, и не охранять! Охрана там – «естественная»!

Хайми всё ждал, когда же выпущенное на свободу «естество» Его Величества натешится вволю, устанет, или проснётся от усилий. Но этого всё не происходило: похоже, сильно король герцога не любит. Если назвать это чувство столь мягко.

Вот и сейчас: обвисло тело на верёвках. Потерял, похоже, сознание бедолага Фердинанд. Даром, что Восьмой. Однако Его Величество просто так не угомонить.

Вот он подходит к провисшей жертве сзади. Одна рука хватает за роскошные лохмы, откидывая голову врага назад. Хайми видит, как в поле его зрения появляется зажатый в другой руке трёхгранный мизерикорд – кинжал «последнего удара», который Светоч всегда носит под одеждой.

И вот уже это лезвие выкалывает оба глаза герцога быстрыми и точными движениями, заодно и выдёргивая глазные яблоки из глазниц!

Ах ты ж мерзкая ты скотина королевских кровей! Так издеваться над беспомощным, да ещё потерявшим сознание врагом!..

Хайми пришлось сдерживаться изо всех сил, чтоб снова не разбудить своего подопечного.

С другой стороны, чем дольше тот находится здесь, в безопасности, удовлетворяя своё «супер-эго» воплощением тайных желаний и стремлений, тем лучше. Потому что тут опасаться, вроде, нечего!

Так что пусть уж и правда – потешит своё омерзительное «естество»…

Хайми потерпит.

4. Зачистка – продолжение

Переход произошёл как всегда – без всякого предупреждения.

И вот они – снова в лесу. В лесу?

Э-э, нет: это – топи! Похоже, они в дебрях как раз тех непролазных, и пользующихся славой проклятых, болот, что расположены в лесах, оттяпанных у герцога. Просто деревья, виднеющиеся кое-где по краям обширной прогалины, окружают тут как бы, вот именно – поляну. Плешь, на которой они с Его Величеством оказались. И прогалина вполне приличная: в поперечнике шагов в шестьдесят. А то и побольше.

Естественно, часть её покрыта водой – чёрной и противной на вид, там, где она не покрыта ряской. А часть – круглыми и ощетинившимися травой, и рогозом и камышом кочками, выглядящих словно дикобразоподобные островки какого-нибудь архипелага.

И на одной из таких кочек, шириной в пару шагов, и стоит как раз сейчас Его Величество. И стебли рогоза достигают ему до груди. Смотреть, впрочем, не мешают.

Вот и нужно бы – оглядеться…

Светоч так и делает, показывая и себе и Хайми и небольшую кочку под ногами, и мрачные бездонные пучины чёрной воды – сбоку от неё. И покрытые туманной дымкой дальние пределы прогалины – окружающие её невысокие, ещё живые, и погибшие, с почерневшими голыми искорёженными стволами и ветвями, берёзы, ёлки и сосны. Которые видны, конечно, куда хуже кочек… Не на деревья, значит, будет основной упор в этом сне. А на что-то куда более близкое, и хорошо видимое.

Ну, и – страшное, понятное дело!

Ага: всё верно.

Вот и началось! Ожидаемое свинство.

Ближайшая кочка слева начинает шевелиться: по воде, подёрнутой как бы масляной плёнкой, пошли круги. Вначале – еле видимые, словно кочка просто дрожит. А вот и – большие и высокие! Словно сейчас наружу из-под воды вылезет добрый мамонт!

Жаль, что как всегда ничего не слышно: что же там, под водой, происходит?! Наверняка ведь и чавкает и хлюпает, и гудит!..

Хайми очень часто пенял создателям старинного Устройства, что ну вот не может он, Ассенизатор, слышать ушами своего подопечного, или ощущать запахи, а может только – видеть! Потому что сильно упростили бы его задачу все эти звуки! Да и запахи: знал бы, когда «запахло жареным»! И даже не оглядываясь можно было бы хотя бы предполагать – чего ожидать! Какую очередную опасность наведёт на своего же хозяина его подленькое, мстительненькое, и изобретательненькое подсознаньице! Ведущее себя зачастую так, словно этот сон видит – не его носитель и Господин, а – заклятый враг!

Не дожидаясь, впрочем, появления на свет Божий «производителя» волн, и возможного шума, зрение Его Величества разворачивается на сто восемьдесят, и его обладатель начинает что было сил прыгать: с кочки на кочку! (Благо – ближайшие недалеко!) Унося, естественно, ноги!

Скользят эти самые ноги в сапогах на тонкой «фасонной» подошве, на мокрой траве и тонких длинных стеблях камыша и рогоза, и вот уже Светоч, оступившись, съезжает с очередной кочки – прямо во взмученную и зелёную воду! Явно омерзительно булькнувшую. Явно холодную и противную. Потому что хватаясь ладонями за режущие острые края листьев и стеблей пытается подопечный Хайми поскорей вновь влезть на податливое, но всё же – относительно прочное основание!

Не тут-то было. Руки-то от стеблей – отдёргиваются!

И вот перед глазами Его Величества возникают его приближенные к лицу ладони: они изрезаны в кровь! И, похоже, было больно: ожгло, наверняка, словно огнём!

Хайми невольно про себя усмехается: ничто здесь не проходит даром! В какой-то степени можно считать боль и кровь его подопечного – расплатой. Например, за глаза. И те удары, что только что наносил бывшему обладателю этого самого болота! И леса.

На которые, конечно, Светоч ездил взглянуть в своей неуёмной гордыне. Потешаясь втихомолку, да и вслух, отпуская шуточки для приближённых лизоблюдов, естественно, толпой окружавших и сопровождавших его в той поездке – в адрес злополучного недальновидного герцога!

И если сейчас погибнет Его глупое, самонадеянное, и мстительное Величество, будучи затянут в трясину, и банально утонув, так только – по своей вине!

А не того монстра, что зашевелился под торфяником.

Да: всё верно.

Вот и начало затягивать короля под поверхность воды: ему уже по грудь!

И ухватиться действительно не за что: спасительная кочка вдруг оказалась очень далеко – не достать ни рукой, ни вообще чем бы то ни было! Тут нет даже камыша или коряг каких! А тело предательски уходит и уходит всё глубже: уже по шею! И не помогают ни хлопающие вокруг руки, покрывшиеся отвратительной чёрно-зелёной жижей, ни ноги: опереться им явно не на что!

И развернувшись снова назад, видят наконец и король и Хайми, кто это баламутил воду, и охотился на забредшего в его вотчину человечишку.

Водяной.

Монстр. Впрочем, фантом – созданный не природой, а воображением человека.

Ну, во всяком случае, его «канонический» внешний вид сложился благодаря традиционным легендам и бабушкиным страшилкам. А вот вживую, так сказать, воочию, ни один из опрошенных Королевской Комиссией «очевидцев» всё же чудище – не видал!

А Комиссию Светоч создал как раз для того, чтоб решить – стоит ли присоединять к своим владениям эти бросовые болота и леса, или плюнуть, и признать – заколдованными! Оставив прежнему владельцу. И компенсировать «моральный и материальный ущерб Державы» более традиционными способами – деньгами!

Комиссия тогда пришла к странным выводам: считать все легенды о водяных, леших и русалиях – сказками. А вот медведе-тигров, водяных крыс, змей, и росомах – реальностью. Страшной и опасной. И территорию – негодной для освоения, и бесполезной для «хозяйства»: из-за ядовитых ягод, грибов, и сорной травы. Для потенциальных поселенцев, если б удалось расчистить и осушить чёртовы болота, всё это могло быть не просто опасно, а – смертоносно. Но в качестве естественного барьера от врагов, возжелавших бы напасть с этой стороны – замечательно! Ни один проводник не проведёт!

Ну, вернее, не проведёт без ощутимых потерь со стороны «проводимых» идиотов…

Что же до «хозяйственного освоения» и заселения… Ха!

Что-то Хайми не слышал, чтоб Его Величество дал соответствующий приказ, и Главный Инженер уже предложил конкретный план. И разработал схему дренажа оттяпанных территорий с помощью канав… Или труб-дрен. Видать – произвели болота и буреломы «неизгладимое» впечатление на «тонкую и чувствительную» натуру Светоча.

А пока водяной – ужасная, скажем честно, на вид помесь косматого человека и богомола, покрытая к тому же с ног до головы плетями корней, водорослей, и жуткой мокрой шерстью, чёрной, естественно, – не скрываясь и не торопясь, бредёт, аки по суху, на своих шести ногах-ходулях к Его Величеству. Нагло скалясь на безглазой морде гнилыми зубами, размером почище, чем у давешнего дракона! Поскольку ростом это пугало для непослушных детей – под два человеческих роста! И вряд ли оно приближается для того, чтоб пожать Его Величеству руку, или выразить своё восхищение его мудрой внешней политикой: водяные обычно людей…

Едят!

Делать нечего. Придётся вызволять завязшего в трясине балбеса.

– Три!

Снова в глазах только чернота.

Но придётся прерваться – открыть глаза, и поработать. Потому что пока Его Величество снова закончит материть ни в чём, собственно, не виноватых, а просто подвернувшихся под горячую руку, спальничьих, хлебнёт для вящего успокоения вина, сходит по малой нужде, уляжется снова, и угомонится и заснёт глубоко, нужно сменить факелы!

Этим Хайми и занялся, заодно справив малую нужду и сам: в месте, противоположном входу, имелось в полу у стены санитарное отверстие.

Избавляясь от лишней жидкости, Хайми невольно возвращался мысленно к донне Нюсхейм.

Какого фига сон Его Величества начался необычно – со справления столь важной физиологической потребности как секс?! Он же – король! И если уж так приспичило, и возбудился, глядя на стройное и гибкое тело и миловидное (Этого не отнять!) личико, мог бы просто – приказать! Этой самой донне. Выполнить свои обязанности фаворитки не в положенный день, то есть – завтра, а уже – сегодня ночью! Или…

А-а, вот оно в чём дело. Ведь если пошевелить извилинами, вспомнить, и судить о ситуации по подслушанным в кулуарах разговорах, и сплетням, получается – где-то сегодня или завтра у женщины – критические дни! Вот поэтому и не – !..

Король довольно брезглив в этом плане.

С другой стороны, хорошо, что они, «эти дни» – наступили. Потому что это значит, что она – не беременна!

То есть – всё делает, что положено. Чтоб не залететь. И не утратить таким образом фавор. И возможность служить верой и правдой Его Величеству! На постельном поприще.

А вот если б забеременела – точно сослали бы! В отдалённые места. Например, в замок Карадаг. Вот уж дыра так дыра… Но именно там «отсиживаются», и рожают все наскучившие, или подзалетевшие фаворитки венценосного «качественного самца»! Которому пришлось бы опять подыскивать себе новый предмет вожделений. И развлечений.

А это всегда – перемены и проблемы. А их никто не любит.

Ну, кроме Светоча!

Он буквально счастлив, видя, что удалось «достать» очередного придворного-рогоносца, указав пальцем на «обретшую монаршью милость» его законную жену. Ну, или уж – унизить родовитого отца, обязанного всех достигших совершеннолетия дочерей представлять Двору…

А совершеннолетием у них считается четырнадцать.

Но это ещё ничего: у того же герцога Фердинанда Восьмого таковым считается возраст в тринадцать. А у Ходжимурад-паши Третьего, в Свазиленде, вообще – двенадцать. И поговаривают, что он не брезгует и с десятилетними, совсем девочками…

И уж отпрысков-бастардов при дворах всех этих властителей – пруд-пруди!

И некоторые ведь – выслуживаются. И получают наследственный дворянский титул. И крохотную – но свою! – вотчину. Как, собственно, и дед самого Хайми… И именно поэтому Хайми и считает, что королевская кровь, пусть и в крошечной пропорции, но – есть и в его жилах!

Но пора снова заступать на дежурство – до рассвета ещё часа три.

 

И вот они снова в замке.

Несколько неожиданно: ведь они сегодня тут уже были!

А-а, нет. В этом крыле сегодня ещё не были.

По массивным дубовым створкам небольшой двери Хайми понимает, что сейчас Его Величество собирается проникнуть на «запретную», «Королевскую», половину подземных уровней замка-дворца.

Собственно, по предыдущим «посещениям» подземелий и подвалов Хайми удалось составить более-менее точное представление об этих глубоких и запутанных катакомбах, где не горят дежурные факелы, не стоит караул, но всё равно – запрещено находиться всем посторонним. То есть – всем, кроме короля!

Вот и сейчас Его Величество достаёт с пояса связку ключей, отпирает встроенный (!) замок толстенной дверцы. И берёт в руки факел, висящий у входа.

Так, интересно. Вот они открывают дверь, упрямо не желающую это делать, и уже прочертившую за века в каменном полу приличную канавку под своей нижней кромкой. Вот входят. Его Величество вешает факел в держак у двери, расположенный уже с этой её стороны. Достаёт из ящика новый факел. Запаляет его от горящего. Запирает дверь. И вот они движутся по тёмному, узкому, и явно сырому и холодному, тоннелю, высотой – только-только пройти.

Странно. Сегодня Светоч до отвращения педантичен в своём сне – а обычно не заморачивается «отпиранием» и «запиранием» – а просто прёт вперёд, словно сбесившийся носорог! И очень быстро попадает из главного тоннеля в нужное ему обычно боковое ответвление. Где у него хранятся…

Фамильные ценности. Достояние, доставшееся от Предтеч.

Механические игрушки. На любой, даже самый извращённый, вкус.

Хайми уже бывал со своим сувереном раз десять в просторной большой комнате-подвале, где на стеллажах, штабелями, разложены…

Андроиды. Нет: андроидши.

Роботы-женщины. Искусственные… Постельные рабыни!

Предназначенные только для одной цели: удовлетворять любые сексуальные капризы и запросы своего хозяина и повелителя!

Ну, вернее, это раньше они служили и использовались для этой цели. А сейчас сохраняются, скорее, как банальные экспонаты! Потому что испортились какие-то их мудрёные механизмы, и не «включаются» больше эти механические секс-игрушки!

Хотя, конечно, это не значит, что их вовсе нельзя использовать!

Потому что «приходит» сюда, в снах, Его Величество, чтоб просто выбрать подходящую – то есть, самую «сексапильную» обнажённую игрушку, и ощупать-облапать-огладить, или даже припасть губами, к её божественно стройным и возбуждающим формам! И, разумеется, губкам! Что верхним, что нижним…

После чего предаётся «супер-эго» их повелителя самому обычному…

Рукоблудию!

Но Хайми прекрасно понимает порывы Его Величества: подчас он и сам, лёжа с одной из цинично-прожжённых и вульгарных шлюх в убогой комнатёнке борделя, представляет себе мысленно, закрыв глаза, одно из этих восхитительных, реально – прекрасных, совершенных, лиц! И, разумеется, тел. Нет, воистину – божественны были эти древние секс-игрушки! Вот уж тешили, наверное, своё «либидо» их владельцы!..

Да: понимали древние учёные, что нужно дать мужчине, чтоб у него всё – аж звенело! Тут и точёные аккуратные, или большие, налитые, груди. И лебяжья шея. И тонкая талия. И контрастно широкие бёдра! А уж какой восхитительной формы – ляжки и коленочки!.. Икры. И крохотные, словно детские, ступни!.. М-м!.. У мёртвого – встанет!

Словом, Хайми до сих пор не знает – посещает ли древнее хранилище его властелин только во сне, или всё же – наносит туда визиты и, так сказать, вживую!

Ясно одно: даже «неработающие» куклы выполняют важнейшую миссию! И никто их никогда не выбросит, как поступили с тысячами других предметов и механизмов, переставших «функционировать»: бульдозерами, грузовиками, миксерами, электробритвами, телевизорами, радио, и плейерами… Работало потому что всё это – «на электричестве»!

Которое сейчас каким-то чудом ещё питает то Устройство, что отвечает за «санацию» снов короля! И Хайми – чего греха таить! – ждёт не дождётся, когда же наконец сломается, или кончится питание и у этого сволочного механизма! Превращающего и его, и всех его, Ассенизатора, предшественников и будущих последователей – в бесправных молчаливых рабов!

Ведь «почётная обязанность» – не больше, чем красивые слова. А фактически они вынуждены ковыряться в д…рьме королевских кошмаров, и убивать монстров, порождённых его комплексами и извращённым подсознанием, обеспечивая «любимому» суверену «только положительные эмоции»! С тем, чтоб он «правил мудро и счастливо»!

Ага, правит этот гнус «мудро и счастливо» – два раза! Вон: посадил в городскую темницу всех, кто остался жив после расстрела королевской Гвардией вышедших на центральную площадь столицы «бунтовщиков»! То есть – крестьян! Которые всего-навсего – просили есть, после того, как их семьи остались без хлеба. В результате всё того же нападения Фердинанда, будь он неладен, Восьмого!

Хайми заставил свои как-то незаметно забравшиеся очень уж далеко в сторону мысли вернуться к выполнению положенных служебных обязанностей.

Ведь сегодня… Что-то явно пошло не так.

Прошли они мимо ответвления, ведущего к куклам!

И идут по тесному и сырому коридору со стенами уже из необработанных каменных блоков – дальше. Иногда поворачивая, и даже спускаясь по осклизлым ступенькам!

Здесь, в этом отделении подвалов, Хайми не бывал в предыдущих снах своего повелителя. Да и тот никогда, вроде, не порывался сюда забраться. Но что же здесь хранится?! Что может быть погребено, спрятано, от лиц всех, кроме венценосных особ?!

Вот и ещё одна дверь. На ней – табличка. С выцветшими и почти неразличимыми буквами: «Машинный Зал». Рука короля распахивает дверь, и они входят.

5. Тайна короля

Вот это да!

Зал-то… Поистине огромен! Наверняка – почти под доброй половиной замка! И если его дальних пределов не видно в свете факела, что держит Его Величество, так это потому, что весь он заставлен, заполнен – странными механизмами и устройствами!

И пусть потолки лишь чуть выше, чем в Зале Предначертаний, то есть – том, где он сейчас «работает», гораздо, гораздо обширнее это помещение! Правда, потолок усилен балками, опирающимися на многочисленные и мощные – в добрый метр! – колонны! Причём сделанные явно не из камня. Хайми проморгался глазами короля, прищурясь (Садится, похоже, зрение у его подопечного!): точно!

Колонны – из бетона! Того самого легендарного материала, из которого и делали Предтечи стены всех своих бункеров! Материал, по преданиям, вечный. И куда прочнее камня. И сломать его можно только атомной бомбой – ещё одним легендарным чудовищным устройством! Которым, собственно, все эти, вот именно, бункеры и убежища, и были разрушены. Уничтожив и похоронив под своими обломками тех, кого они должны были во что бы то ни стало сохранить. То есть – тех, кто мог себе позволить оплатить колоссальной стоимости Билет в эти «капсулы времени». Олигархи и Избранные – из числа легендарных Глобалистов. Ну, и тех, кого отобрали учёные по их генному материалу. Для будущего ре-заселения планеты после Катастрофы…

Но – не сохранили!!!

Поэтому «ре-заселять» её пришлось тем больным, обгоревшим, и чудом выжившим после страшных болезней полунищим бедолагам, что чудом сохранились по захолустным уголкам в дебрях тайги, или на просторах пустынь. И тундры – гигантские площади, заселённые слабо, остались почти не тронутыми оружием апокалипсиса.

Впрочем, сволочи, что его применили, были почему-то уверены, что погибнут и те, кого оно не коснулось непосредственно: от голода, холода, и страшных болезней. И легендарного «облучения».

Но ошиблись «аналитики». Выжило обречённое на смерть человечество!

И те, кто выжили, придя в себя, собравшись, и проведя переговоры, навсегда предопределили Путь. По которому следует двигаться немногим чудом сохранившимся народам и этносам.

Долой так называемый «технический прогресс»! Да здравствует старая добрая эпоха Средневековья! С её ручным – сугубо лично-индивидуальным! – производством! Ткач – ткёт, земледелец – пашет, доярка – доит – вручную! А самый сложный «механизм» – плуг – может изготовить любой кузнец!.. А самое надёжное оружие – добрый меч! Ну, и лук со стрелами.

Но он опять отвлёкся.

Ну правильно: не часто такое увидишь!

А вернее – никогда!

Поэтому и мысль невольно скачет, стремится опереться на что-то привычное. Переворошить в памяти то немногое, что передают о прошлом немногочисленные и разрешённые Святым Конклавом предания. Найти взглядом знакомые предметы и устройства.

Но здесь, в этом странном месте, таковых как раз и нет! Потому что эти чудовищно громадные, чёрные, и явно металлические предметы, устройства и машины, Хайми никогда прежде не видал, и даже не представляет, для чего они все служат!

А ведь они – служат!

Потому что исходит от них слабый гул, этакое дрожание, передающееся через пол и подошвы Светоча. Пусть и ощущаемый, скорее, интуитивно, на уровне ощущения еле заметной, но тягостной и назойливой, зубной боли. И моргают расположенные на их наружной поверхности разноцветные лампочки.

Впрочем, ни единой движущейся части Хайми не обнаружил. Всё остаётся внешне неподвижным, и только еле различимые колебания каких-то чёрных стрелочек за стёклами отсвечивающих приборов на их передних сторонах и панелях, говорят о том, что что-то происходит. Приборы и устройства – до сих пор «живы»! И работают…

Но вот Его Величество медленно начинает двигаться с факелом, поднятым почти к потолку, вперёд – к самой большой, и похожей на поставленный стоймя короткий обрубок толстенной трубы, машине. В поперечнике та достигает не менее десяти шагов, при высоте в три! По бокам на неё словно навешаны коробы, нашлёпки, и бочонки из железа. И толстенные трубы, выходящие из разных мест «трубы» – уходят куда-то в пол: не иначе, под этим подвалом есть ещё по-крайней мере один!

И ещё от машины отходит целая куча толстых гибких чёрных шлангов, уходящих и в пол, и в стены, и – к другим механизмам: тут, в этой комнате.

И Хайми понимает, что это – «силовые кабели».

Те самые легендарные передающие устройства, по которым проходит «к потребителю» тот самый «электрический ток»!

Его Величество, приблизившись к боку машины, смотрит наверх. Там, на уровне чуть выше его глаз, находится Щит. Почти такой же, только гораздо больше, чем тот, что имеется и в подвале, где сейчас застыл, словно свинячий студень, Хайми: вот она!

Страшная тайна наследных монархов!

Наконец-то!!!

На щите перед их глазами – индикаторы, кнопки, и циферблаты со стрелочками, чуть дрожащими, или сильно колеблющимися между красным и жёлтым секторами, или – уже застывшими навечно в нижнем положении… Тумблеры, переключатели, таблички с надписями – еле различимыми, потому что поотваливалась и постиралась частично краска, которой они были написаны. Впрочем, что толку, если б она и не пообваливалась: понять, что значит та или иная надпись Предтеч, теперь совершенно невозможно. Да и не владеет сейчас почти никто, кроме избранных монахов, и священнослужителей, читающих Библию на службах, грамотой!

Но и так – дураку понятно: это Щит управления вот этой древней могучей машиной! Производящей то самое электричество, на котором и работает то устройство, что делает его, Ассенизатора, рабом королевского подсознания, и вынуждает убивать, рискуя ежечасно своей жизнью, монстров, и морщиться от извращений, им порождаемых и его населяющих! И, насколько Хайми помнит, называется она – «реактор».

То есть – Хайми чувствует, как кровь бросилась в шею и лицо! – если бы удалось эту проклятую машину выключить… Ну, или – испортить, освободился бы он наконец от этого унижения!!!

Когда вынужден каждую ночь расчищать кучи д…рьма за проделками «супер-эга» Светоча! Заставляя сердце – не стучать, словно у перепуганного зайца! А сознание, молящее о безопасности бренного тела – не бежать прочь, а драться! Получая шрамы, и переживая боль и страсти. И отлично помня, что предыдущие восемьдесят три Ассенизатора не дожили до «почётной пенсии». А один – дожил. Но был убит. За болтливость.

Все отлично знают, что не живёт средний ассенизатор дольше года-двух. И там, в Учебном Центре, всегда наготове очередной натренированно-натасканный амбициозный лох. Ещё не знающий, с чем на самом деле придётся сталкиваться. Но уже наивно, как и он сам когда-то, мечтающий, что уж он-то до почётной пенсии дотянет запросто! Поскольку и силён, и храбр, и отлично владеет – обучен! – всеми видами оружия!..

Мечты, мечты… куда девался весь флёр наивно-радостных восторгов от предвкушения! Что вот сейчас он выслужится. И будет в почёте у всех этих прихвостней и Светоча. И женщины толпами будут падать к его ногам…

Ну, с последним, в-принципе, всё верно. Они – готовы. И пасть к ногам, и залезть в постель! И ублажить его, как он только пожелает! Только бы выведать, вырвать из его уст – страшные тайны Его Королевского Величества подсознания!

Для, разумеется, личной – и отца или мужа! – выгоды!

Но сейчас Хайми действительно посчастливилось!

Светоч, очевидно, будучи не совсем в себе после того, как увидал «водяного», в своём вывернутом подсознании вдруг надумал прийти к реактору. Может, оно, подсознание, забеспокоилось о его целости и нормальной работе.  Вот и нужно – смотреть в оба, и думать! Как испортить эту древнюю машину! Чтоб избавиться от гладиаторских боёв, которые он тут, в подвале, проводит каждый божий (А вернее – дьявольский!) день!

А точнее – ночь. Время нечисти. И живой, и существующей лишь в кошмарах…

Сюда, конечно, нужно проникнуть не во сне – а наяву! Но как же это сделать?!

Не может же такого быть, чтоб эти подвалы никто не охранял?! И о реакторе – не заботился?! Раз работает до сих пор – значит, «обслуживают»! Почему же никого нет?..

Но вернёмся, пока король застыл, словно в трансе, любуясь, и даже положив руку на мелко дрожащий кожух, наверняка наслаждаясь мощью, скрывающейся там, за сталью, – к насущным проблемам! Ведь чтоб сюда попасть – нужен в первую очередь – хотя бы ключ?! Ведь наверняка запирается эта дверь? А как его достать?

А есть у Хайми план. Даже два. Можно попытаться ключ – подобрать. Ну, или на крайний случай – дверь взломать! Но это чревато.

Если его за этим делом поймают – кола, обмазанного маслом, ему не миновать! За незаконное проникновение на запретную «Королевскую территорию»!

Второй план поинтересней. И куда более традиционный для Двора и дворцовых интриг и менталитета лицемерного и коварного придворного. В частности – можно предложить той самой донне Эльзе, которая пока Нюсхейм, сделку.

Правда, пока сделка продумана только на уровне «эскизного проекта». Но её, и возможные выгоды от неё, сознание дона Хайми сформировало давно. Например, что если предложить фаворитке такой вариант: она крадёт ночью ключ у спящего после «бурных игрищ» короля… И незаметно передаёт поджидающему за дверью потайного – хотя про него только совсем уж лох не знает! – хода – Ассенизатору.

А Хайми за это избавляет её от конкурентки и конкурентов. Основных.

На пути к Трону!

То есть – от живой пока королевы, и её единственного на данный момент отпрыска мужеска пола! Который и без того болезненный и хилый. И презирают его даже его же постельничьи. Не говоря уж о остальных придворных: если Светоч будет иметь глупость передать Трон в руки тринадцатилетнего Хольгара, тайного сговора, переворота, или даже – нескольких переворотов, и смены династии – не миновать!..

А уж как сделать, чтоб после положенного траура Светоч взял в жёны свою явно самую за последние годы «перспективную» и любимую любовницу – проблема этой самой любовницы! А дело Хайми – расчистить ей путь к трону!

Но рано он предался мечтам и коварным планам!

Его Величество вдруг резко поворачивает голову налево! На шум?!

Гос-споди Иисусе!!!

ЧТО ЭТО?!

Огромный монстр, явно – механический, выдвинулся из угла помещения, где до этого стоял в темноте, и, явно оставаясь незамеченным, приблизился к Его Величеству. И передвигается он… На гусеницах! Да, именно так называются эти странные полосы из кусков стали, покрытых для бесшумности передвижения толстыми слоями резины, что имеются по бокам чудовищно громадного и безобразного монстра! Похожего на древний же танк – самое страшное оружие на поле боя! Но только вместо пушки этот «внутриподвальный» монстр снабжён рычагами и стальными руками-клешнями!

А-а, вот почему здесь до сих пор всё работает!

Это – робот-ремонтник!

Но сейчас направлены в лицо Светочу ослепительно вспыхнувшие прожектора, и в туловище человека направлено и ещё кое-что…

Наверняка – стволы оружия! Уж очень похожего на огнемёты! На краешке сознания Хайми проносится неуместная мысль: ну правильно! Стрелять пулями здесь, среди хрупких и оберегаемых механизмов – слишком рискованно! Вдруг что-то повредится!

Его Величество, впрочем, не стоит без дела: подняв факел левой рукой так, чтоб тот осветил его лицо, правой порывисто срывает с шеи какой-то шнурок, на котором болтается… А-а, вот он!

Ключ!

И именно его, этот замысловато выпиленный, или отлитый, кусок металла на тонкой стальной рукоятке, Светоч и показывает чудовищному механизму!

Тот выключает прожектора, и опускает оружие. И медленно «упячивается» в полутёмный угол, где до этого стоял.

Вот оно как.

Ключ – Залог королевской власти.

Не только отпирающий дверь «Машинного Зала», но и дающий право входить сюда. Безнаказанно. На законном основании. И командовать этим, и, возможно, и другими, механизмами. Очень даже разумное решение!

И, вероятно, именно это решение Предтеч и гарантировало, что никто посторонний не смог, и до сих пор не может появиться здесь. Или, появившись, успеть что-нибудь действительно – разрушить! Или сломать.

А, думается Хайми, таких было немало. Хотя бы – из числа недовольных вельмож. Или Ассенизаторов. Но дело не в этом.

А в том, что отпадает, стало быть, план номер один. Ведь как бы ни был он храбр и безрассуден, но жертвовать гарантированно – своей жизнью, чтоб освободить от страшной «почётной» обязанности своих последователей, он не собирается!

Своя рубашка – ближе к телу! А проще говоря – своя шкура ему очень дорога!

А противопоставить стальной громаде с огнемётами ему – нечего!

И остаётся только – план номер два! Конечно, не без вариаций.

Например, можно попытаться донну Эльзу просто – обмануть!

Пообещать ей устранение королевы и наследника только после того, как она предоставит ему ключ! Ключ-то нужен… Для начала – буквально на пару часов! Ведь он, Хайми, попав вживую в вожделённый Зал, наверняка быстро сообразит, как испортить чёртов реактор! И даже, может быть, попробует… Хотя…

Хотя там – робот-ремонтник. И он наверняка не будет просто стоять и смотреть, как Хайми пытается что-то сломать!

Не-ет, так не пойдёт! Придётся наверняка брать ключ – несколько раз! Чтоб сначала – разведать досконально! Понять, что и как! Ведь то, что в сне, и то, что в реальности – может очень даже – !..

Да и донна Нюсхейм – не дура. Наверняка потребует выполнения хотя бы частичного «устранения». То есть – вначале, скажем, королеву, а уж затем и – !..

Дон Хайми поймал себя на том, что за всеми этими скачущими и мечущимися, словно дикие бабуины в период гона, мыслями, он напрочь позабыл об исполнении работы! И просто чудо, что на его подопечного пока никто не напал, и потолок не обрушился (А бывало в кошмарах Светоча и такое!) на его драгоценную королевскую макушку.

Поэтому!

Отставить спонтанно возникающие, и наверняка поэтому наивные и несбыточные планы! Думать тут нужно – только на спокойную и свежую голову!

А уж материал для размышления у него теперь есть!

И обдумать и спланировать предстоит явно – многое. А для этого нужно довести сегодняшнюю миссию до конца. Выжить. И выспаться. И уж на свежую и трезвую голову… Да, на трезвую!

Ведь утро вечера мудренее!

 

Его Величество меж тем решило, словно потакая желаниям Хайми, вокруг гудящей и дрожащей махины – обойти. Так же касаясь кожуха рукой. Похоже, Светочу нравится ощущать ту таинственную и поистине чудовищную мощь, что скрывается за этим куском стали! Собственно, кому бы такое не понравилось!

И у Хайми иногда нет-нет, да и сверкает крамольная мыслишка о том, что, может, не следовало Святому Конклаву вот так уж прямо – запрещать вообще все те приборы, механизмы, и жечь все оставшиеся от Предтеч чертежи и книги, кое-что полезное всё же сохранив! Для облегчения этой самой жизни! Ведь Предтечи не только воевали! Они – и жили! С удобствами, и не трудясь, как проклятые, на полях и фермах: всю «чёрную» работу как раз и выполняли всякие сельскохозяйственные и промышленные роботы! Вроде того, что сейчас обслуживает реактор.

И ни в чьей помощи или указах эти механизмы не нуждались.

Но что это?!

Там, в дальнем углу, еле освещаемый мерцающими сполохами уже почти прогоревшего факела, из корпуса какой-то машины вдруг вырывается фонтан пара и воды!

Наверное, грохот от взрыва чудовищный! И Его Величество реагирует единственно возможным способом: разворачивается, и «смело» бежит прочь от надвигающегося вала их бурлящего кипятка! Но вода… Настигает!

Нельзя позволить обварить Светочу ноги.

Рассердится на своего «проморгавшего» ассенизатора Его Величество. И тогда…

Ну, каковым бы ни было наказание – возможности Хайми в плане свободы передвижений будут тогда куда ограниченней! Чем сейчас. Пока он – в «фаворе». То есть – его работа не вызывает претензий и нареканий. Вот и нужно стараться. А самому…

Затаивши сокровенные мысли и планы – подложить мину под Машину.

А, может, и под сам трон?.. Но – пора!

– Три!

 

На этот раз картинка не появляется очень долго. Хотя Хайми и успел сменить факелы на очередные новые, и попить из приготовленного для него кувшина, и посидеть снова на возвращённом от стены табурете, Его Величество всё никак не засыпает. А ведь его не задело даже брызгами! Уж в этом-то Хайми уверен…

Но вот и новая сцена действия.

А интересно. Не иначе – городская тюрьма!

Во-всяком случае – вот её комендант, донн Каспер. Кстати – дядя донны Нюсхейм. Как раз и получивший эту почётную синекуру после «воцарения» новой фаворитки в спальне Светоча. И сейчас этот бездельник вовсю трясёт своим пивным брюшком, и машет суматошно руками, забегая и вперёд, и окружая словно со всех сторон одновременно высокого посетителя вверенного его заботам заведения! И часовые распахивают двери – услужливо и без лишних вопросов!

Вот что значит – ежедневная муштра, выучка, и дисциплина!..

Но куда же Его Величество движется? Ведь в тюрьме нет никого, кто мог бы представлять для него, короля, хоть какой-то…

А, нет. Есть. Хайми вспомнил.

Здесь, в самых дальних, и глубоких катакомбах, заключён донн Вольфиндест.

Хранитель древних сказок, изустных легенд, древних преданий. Знаток королевской родословной, и генеалогического древа династии Светоча! И – Договоров!

Профессионал с невероятной памятью! Отобранный в своё время из пяти основных претендентов. Простой башмачник. Бывший. Потому что когда он сдал сложнейшие экзамены, и был назначен на свой бывший пост, Его Величество тут же пожаловал ему дворянство. Что естественно: королевским Хранителем летописей и Правовых Актов может быть только благородный дворянин!

А уж «Донна» Вольфиндесту пожаловали после того, как он слово в слово повторил для короля и герцога Фердинанда Восьмого текст их предпоследнего мирного Договора. Который герцог нагло нарушил, якобы забыв про какой-то пункт. И ведь герцогский Хранитель при заключении того Договора тоже присутствовал… Но – или действительно тоже про тот пункт забыл, или…

Просто пожелал выслужиться перед своим Господином!

Но что же сейчас-то, после немилости, в которую Хранитель впал, просто посмотрев с вожделением на прошлую королевскую фаворитку, донну Лайму, и ареста, когда его поймали уже выходящим из её спальни, Светочу надо от столь страшно провинившегося?!

Похоже, или что-то «историческое» интересует подсознание короля, или уж…

Или уж собрался он лично проследить, как будут пытать и убивать его врага! Посмевшего наставить Его кобелиному Величеству рожков! Пусть и с «бывшей»!

6. Страшная участь «совратителей». И «совращённых»

Всё верно.

Подходит Светоч к винтовой лестнице, ведущей на самые нижние этажи страшного сооружения. Служившего, согласно всё тем же легендам, в качестве места изоляции для уж очень неугодных, но ценных, узников, и Предтечам. Тут же их и допрашивали. С пристрастием… И спастись отсюда, или бежать – нет абсолютно никакой возможности. Ведь каменные стены ногтями не процарапаешь! Как не отомкнёшь и мощные замки! А раздевают тут всех до гола, предоставляя вместо одежды нечто, очень напоминающее обычный мешок. С прорезями для рук и головы. А пищу дают в деревянных мисках, в комплекте с деревянной же ложкой. Ну как – пищу: невыразимо мерзкую и вонючую баланду, сваренную из объедков и отходов от королевского стола и очистков из королевской кухни!

Как ни странно, «супер-эго» короля методично и упрямо проходит все двести восемьдесят три скользких ступеньки. Вероятно, что-то продумывая. И предвкушая.

У Хайми есть время поразмыслить. Всё о том же. Как бы ему сделать всё так, чтоб никто посторонний не заметил, или не вычислил его предстоящего общения с донной Нюсхейм. Ведь если хоть одна сволочь засечёт – быть ему здесь! На пару с доном (Бывшим!) Хранителем. Может, даже, в соседней камере!

А насколько Хайми знает, ни один из узников дольше трёх-четырёх лет не живёт…

Впрочем, Его Величество вряд ли будет столь милостив.

Ведь донн Вольфиндест мог рассказать только о Законах и Договорах. А вот Хайми может поведать о… Кое-чём гораздо, гораздо более интересном! И опасном!

И поэтому его слишком рискованно оставлять в живых и сажать в заточение.

Мало ли! Может, хитро…опый комендант попытается сам, лично, выведать у Ассенизатора что-то из королевских кошмаров, полезное для себя. Ну, или уж такое – чем можно Светоча… Нет, не пошантажировать, конечно, а только – намекнуть.

Ха-ха. Вот и очередной каламбурчик: не само «припугивание», а намёк на «припугивание»! Что королевские сокровенные подленькие и мерзкие желаньица и мыслишки могут стать известны его подданным! Спровоцировав и без того недовольных на всё тот же дворцовый переворот.

И смену династий. Учитывая кондиции наследника…

Не-ет, дону Хайми нужно будет тщательно продумать, как ему связаться с донной Эльзой. Потому что и донна не должна рисковать своими «перспективами», и сам Хайми.

Канал связи должен быть абсолютно надёжным. И секретным!

Да: абсолютно!

Ну а пока Его Величество притопало в самый нижний коридор тюрьмы.

И комендант, суетливо забежав, теперь уж – явно по приказу, вперёд, торопится отомкнуть ключом, с перепугу долго подбирая тот в огромной связке, камеру, через решётку которой видно лежащего на соломе, на как бы – полке в углу, тощего человека. Не то – спящего, не то – без сознания.

Но вот дверь и открыта. И два дюжих солдата вбегают внутрь, схватив тощее тело, и поднеся его к решётке. Король, очевидно, подтверждает, что это – именно тот, кто ему нужен, хотя Хайми ни в жизнь не догадался бы, кто это, поскольку лицо невероятно бледно, худо, буквально изборождено морщинами, словно поле – оврагами. И ещё и частично закрыто отросшими слипшимися и всклокоченными волосами бурого цвета.

И волокут этого неопознанного Хайми бедолагу – прямо в огромную комнату в самом дальнем конце подвала. Освещённую сразу четырьмя факелами в держаках по углам. Уж её-то дверь – отперта! Поскольку никуда не убегают имеющиеся здесь развешенные по стенам, потолку, и стоящие на полу страшные орудия. Для пыток!

Вот на один такой, похожий на простой столярский верстак, несчастного дона и укладывают, лицом кверху. И руки-ноги приковывают. Уложив в имеющиеся зажимы.

Невероятно! Его Величество лично подходит, и своей (!) холёной ручкой отводит с лица распяленного, словно каплун, человека, закрывающие его грязные блёклые волосы.

Вот теперь видно, что это и правда – донн Хранитель. Только невероятно осунувшийся, и словно постаревший лет на двадцать: так выглядят древние старики! А ведь донну Вольфиндесту было не больше сорока, когда его…

Похоже, доконали моложавого холёного красавчика, каким Хайми его застал, полгода подвалов. И возможных пыток. И голода. И издевательств со стороны наверняка проинструктированной охраны… Но сейчас… Как ни странно, глаза жертвы репрессий вовсе не выражают смирения и страха. Напротив: они горят! Жгучей ненавистью, и непокорностью! Не сломался, значит, как ни странно, «наставитель рожков»! Любовь?!

Похоже, он и до сих пор испытывает к донне Лайме что-то этакое…

Иначе что дало бы ему сил терпеть унижения и муки?!

Поле зрения Его Величества начинает чуть подрагивать. Заговорил, значит, король. И Хайми легко представить диалог, происходящий между этими двумя непримиримыми врагами и соперниками. Один из которых имеет в своём распоряжении все «средства убеждений и унижений». А другой – только свою любовь… И несгибаемую волю!

Хайми может домыслить суть происходящего, даже не все слова читая по губам:

« – Жаль, что донна Лайма не может посмотреть на тебя сейчас, полудохлое ничтожество! Да и вообще – ни на кого больше не может.

– Мерзавец! Тварь вонючий! Что ты с ней сделал?!

– Ничего такого, чего она не заслужила бы. Посмев наставить рога своему властелину. Поддавшись на твои уговоры, и купившись на «достоинства». Те, что по её версии – больше, чем у меня!

– Отвечай на вопрос! Что ты с ней сделал, мразь?!

– «Отвечать» сейчас будешь ты. Впрочем… Почему не удовлетворить любопытство столь пылкого влюблённого? Что сделал… Пытал, конечно. Чтоб выяснить, что же сподвигло её так поступить. Пытался выяснить, не ведьма ли она – навела, может, на тебя… Или – на меня, свои чары! Ну и, понятное дело – наказал. Для примера. В назидание другим фавориткам! Вон: моя очередная, и куда более умная и сообразительная, донна Нюсхейм, даже взглянуть на кого другого – боится!

Ладно, я достаточно долго мариновал тебя неизвестностью. Знай: твоя сильно поблёкшая своей «неописуемой» красотой дама сердца живёт сейчас в Карадаге. Правда, в его подвалах. И питается только грубой пищей. Способствующей лучшему пищеварению. Ха-ха-ха!.. Ну, дыра в полу там большая… Да и бегать по весьма часто случающейся нужде ей недалеко. А вот живот… От такой пищи – явно побаливает! И твоя еда по сравнению с её – деликатес! А ещё у неё большая проблема: пищу эту, как и всё остальное в своей крохотной каморке, она находит… Наощупь!

Потому что выколоты её прекрасные, и сбившие тебя, мой наивный друг, с пути истинного, «голубые, и, словно небо, бездонные глаза»! Да: я нашёл те твои дурацкие стихи, которые ты, идиот, решился, наплевав на запреты Святого Конклава, записать! Хорошо, что кроме меня в замке никто читать не умеет. А я их сжёг!

Ну а глаза… Выколол лично!

– Ах ты ж!..»

Всех матерных слов, что наверняка льются из уст беспомощного любовника, Хайми не слышит, и даже расшифровать не может, но догадаться, что это – ругательства, несложно: рот прикованного кривится, брызжет слюной, глаза горят воистину неземной ненавистью, и тело судорожно дёргается в попытках добраться до обидчика!

Нет, добраться не удастся. Его Величество слишком расчётливая и подлая сволочь, чтоб позволить вот так запросто добраться до своей коронованной особы. Всё рассчитывает. Даже во сне! И поскольку этот сон – явно последний, перед окончательным «просыпанием», он будет и ярче и логичней всех остальных, скоротечных, бессистемных, и схематичных! И насколько Хайми понимает специфику, именно в таких, чертовски «реалистичных» и подробных, снах, его подопечный даже может как-то управлять происходящими с ним событиями!

И вот по приказу Его Величества подбегает весьма крепкого вида, обнажённый до пояса, палач. В традиционной красной маске, с прорезями для глаз. А глаза настороженные и испуганные.

Ну правильно: если не угодит, или промешкает, то уж – он будет лежать на этом верстаке!

Его Величество даёт какие-то указания: Хайми видит, как показывают туда и сюда руки, поднявшиеся кверху. Указующий перст указывает, в частности, на бадью с водой, и лежащую рядом с ней тряпку.

С неё страдания несчастного донна Вольфиндеста и начинаются: голову фиксируют в колодке с помощью всё тех же стальных хомутов, и боковых подкладок-зажимов, и на лицо накидывают тряпку.

После чего Его Величество тешит своё злобное и мстительное естество лично: неторопливо и расчетливо поливает эту тряпку из поднесённой бадьи с водой – из ковшика.

Видно, как заходится в кашле трепещущий рот пытаемого, втягивается и выпячивается покрывающая его тряпка, и дёргается в оковах тщетно пытающееся вырваться тело… Криков Хайми не слышит, но это как раз тот случай, когда он рад, что не слышит. Ни воплей, ни стонов, ни проклятий.

А вопли и стоны наверняка несчастный донн издаёт. Потому что когда заканчивается вода в бадье, и тряпку с лица полумёртвого и посиневшего лица снимают, и даже дают вырвать воду из лёгких и желудка, и прокашляться бывшему донну Хранителю, начинается настоящее свинство.

Расплющивают потому что огромными клещами с плоскими губками пальцы на ногах пытаемого – палач и его помощник. А Его Величество теперь только наблюдает. Но, вероятно, полученным эффектом он доволен, потому что приказывает по окончании пальцев (Расплющили мучители в кроваво-красную жижу все десять!) приступить к пытке растяжением!

Перезавязывают руки донна Вольфиндеста к верёвке, идущей от лебёдки. Ноги же так и оставляют в оковах. И вот уже палач медленно и осторожно выбирает слабину воротом лебёдки. Его Величество делает знак. Верёвка натягивается, натягивается… Тело несчастного мученика становится как струна: Хайми и не знал, что кожа может настолько растянуться! А руки…

Нет, руки всё никак не выворачиваются, и не выходят из плечевых суставов!

Но вот палач прекращает закручивать главный штурвал. И закрепляет его – не иначе, по новому приказу!

Но что это Его Величество делает? Почему его зрение отходит к стене? А-а, вот оно как. Светоч выбирает плётку. Потолще. Возвращается к растянутому.

А вот и удар!

Ого-го! Как забилось, задёргалось тело пытаемого! И звуки его душераздирающих воплей и проклятий наверняка пробились бы наверх, перебудив всех жителей столицы, если бы могли преодолеть сорок с лишним метров земли и камня. А так они только отражаются от равнодушных стен этого каменного мешка, пробуждая многоголосое эхо, и пугая других здешних узников. В страхе ждущей своей очереди!

Но Его Величество разошлось не на шутку: теперь король хлещет свою жертву частыми и сильными ударами: тренирован же! Тело донна Вольфиндеста покрывается кровоточащими красно-синими рубцами, и кое-где даже кровь брызжет из этого казавшегося полностью иссохшим и обескровленным торса!

А особо частыми ударами Его Величество покрывает пах несчастного, даже зайдя для этого в торец верстака: так, чтоб оказаться напротив причинного места своего обидчика! И уж орудует плетью Светоч умело! И попадает точно.

Странно. А почему просто не приказать пытаемого – кастрировать?!

Или…

А, ну да. Ведь это – подсознание работает. А оно – хитрущее. И расчетливое.

Если лишить своего обидчика его главного достоинства сразу – то нельзя будет доставлять ему всё новые и новые, изощрённые и мучительные, страдания!

Вот как сейчас.

Перевязывают потому что палач и его помощник яички и член жертвы тонким шёлковым шнурком. Затянув очень туго. И подвязывают шнурок к канату, спущенному с блока. А на другой конец блока, расположенный у стены, Его Величество вешает – опять-таки лично! – первый стандартный груз. Который весит, насколько Хайми знает, десять килограмм. А затем – добавляет туда же и второй!

И теперь, чтоб не умереть от чудовищной боли, донну Вольфиндесту приходится из последних сил пытаться поднять своё и без того растянутое тело, там, в области таза – кверху! Опираясь лишь на затылок и пятки! Чтоб грузы опустились на подставленную Его расчетливым Величеством табуретку. И чтоб не остаться без столь важных и нужных причиндалов! Но ведь исхлёстанное и почти лишённое мышц тело не сможет долго удерживаться в таком положении!

И точно.

Вот, буквально через пару минут, начинается!

Видно, как груз на табуретке начинает «танцевать», приподнимаясь и опускаясь! И боль в такие моменты там, в «причиндалах», наверняка поистине невыносима!

А тут ещё Его коварное Величество добавляет к грузам – ещё десять кило!

Но король у них – тот ещё жук! Он теперь бдительно следит! Приблизив лицо почти вплотную к паху своего врага! И Хайми отлично видно: сейчас пытаемый, похоже, потеряет сознание, и тонкая верёвка, впившаяся в тонкую кожу так, что та аж посинела, перережет, отделив от тела, столь «ценные» органы! Позволяющие доставлять их обладателю поистине чудовищные страдания!

Рука Светоча желает очередные жесты.

Палач спешит конец блока с грузами поднять. Таз пытаемого падает обессилено на верстак. Но Его коварное Величество уже успело подложить туда доску с гвоздями!

И пусть тонкие, в миллиметр, гвозди торчат наружу всего на пару сантиметров, страдания наверняка доставляют те ещё: ведь у жертвы почти нет мяса на ягодицах: только кости, прикрытые тонкой кожей! Вероятно, донн Вольфиндест воет: губы почти не шевелятся, но рот открыт. И глаза… Глаза выпучены, зрачки расширены во всю радужку!

Именно это и хотел, похоже, увидеть Светоч. Потому что приказывает он пытаемого развязать. И отволочить обратно, в его камеру!

А сам, присев на табурет, отдаёт вернувшимся какой-то другой приказ.

И те поспешно (Попробуй тут промешкай!) бегут куда-то ещё.

Возвращаются с новой жертвой. Голова её уже бессильно поникла, и болтается, но волосы… Женщина!

Волосы – хоть и седые, словно у старухи, но – очень длинные! И когда-то, похоже, были очень пышными. А тело – стройным, упругим, и молодым. И вот уже эту женщину распинают на верстаке. Прямо так, как была – в мешкообразном наряде. Но на этот раз голову сразу прочно и жёстко закрепляют в стальных обручах: лоб, подбородок, шея, щитки возле скул – не дёрнешься!

Его Величество подходит к лицу распятой. Снова аккуратным движением убирает волосы с него. Женщина открывает глаза.

Срань Господня!!!

Это же – донна Лайма!

Солгало, значит, его коварное Величество донну Вольфиндесту про Карадаг!

Да оно и вполне логично. Разве ссылка и банальное выкалывание глаз может насытить столь мстительную и злобную натуру, как у Светоча?!

Но как же так?! Почему донн Хранитель не знает, что его бывшая пассия, в глаза которой он явно до сих пор влюблён, не крикнула ему, что она – тоже здесь?!

Всё выясняется, когда по жесту короля к ней подходят палач и помощник. Которые клещами, крюками и захватами открывают, расширив так, что, кажется, сейчас нижняя челюсть вообще оторвётся от головы, рот жертвы!

Будь ты проклят, поганый изверг!

У донны Лаймы нет языка!

Да и зубов, роскошных, и жемчужно белейших, которыми она так гордилась, даря поклонникам своей красоты ослепительную улыбку в дни фавора, нет. Только штук пять коренных – там, в глубине… Его Величество с преувеличенным вниманием изучает раззявленную перед ним пасть – иначе назвать эту страшную пещеру, принадлежавшую когда-то одной из самых милых, беззаботных, и прекрасных фрейлин его королевы, нельзя.

Осмотром Светоч, очевидно, остаётся доволен.

Но что это?!

Ах ты ж тварь поганая!

Его Величество лично берёт огромные клещи, накладывает их губки на один из оставшихся зубов. Перехватывает поудобней. Делает захват – поглубже.

И начинает тянуть!

Нет, не дёргать резко, а – медленно и нарочито спокойно, тянуть! И если б не стальные обручи и щитки, удерживающие прелестную когда-то головку, оторвалась бы, возможно, от туловища эта самая голова, сейчас сидящая на тонкой и тощей, словно у курицы, шее!.. У Хайми начинает свербить во всех местах: видеть такое – уже выше сил нормального мужчины! Нельзя быть столь подлым и мстительным!!!

Но вот зуб, доставлявший Его Величеству столько радости, и столько мук жертве, и извлечён! И Светоч подробно и не торопясь рассматривает его со всех сторон.

Странно, но на зубе с длинными корнями почти нет крови. Вероятно, потому, что уже почти нет её и в жилах жертвы! Которая сейчас может только прерывисто дышать. И с нечеловеческой ненавистью смотреть, смотреть в глаза своего мучителя! А глаза у неё…

До сих пор – прекрасны! И бездонны.

Но есть в них теперь странный… Словно бы фанатизм! А вот вопросов – уже нет.

Но возможный ответ Его Величества, который тот дал наверняка в самом начале, Хайми прекрасно может, если не услышать, то вычислить:

« – А не нужно было, моя дорогая, наставлять мне рогов! И твоё наказание – пустяки по сравнением с моими мучениями! Когда ты так больно уязвила моё самолюбие! Да ещё и «сравнив» моё… И этого недоноска – «достоинство»! Так что то, что с тобой происходит – это не наказание. А – назидание! Всем тем дурам, что могли бы попробовать повторить твой «подвиг»! А сейчас – расслабься. Я немного разомнусь!»

И пока Его Величество «разминается», приказав срезать с божественного когда-то тела, а сейчас – полускелета, жалкое рубище, и снова от души работая плёткой, на этот раз – семихвосткой, наносящей раны – неглубокие, но очень болезненные, Хайми напряжённо думает. Над ситуацией.

Нет ли «обратной связи» между подсознанием Светоча и сознанием – Ассенизатора?!

Неспроста же ему показали именно эту картину после того, как он начал продумывать свой «план номер два»! Не читает ли втихую подсознание Светоча – мыслей самого Хайми?!

Да и вообще: как коварен, оказывается, и расчетлив Его Величество!

Донна Лайма не может дать знать своему бывшему любовнику, что она – тоже здесь, и всё ещё любит его! Но слышит все его крики и стоны! Вероятно, испытывая жуткие муки: пусть не физические, но – нравственные! А донн Вольфиндест думает, что его зазноба – далеко. И пусть с «выколотыми» глазами, но – живёт, хотя бы не испытывая, как он, чудовищных систематических мучений…

Но вот Его Величество закончило с хлестанием. Очевидно, пресытившись… А-а, нет: просто жертва потеряла сознание!

И вот тут в ход идёт снова – тряпка, и уже услужливо наполненная бадья с водой!

И жертве приходится прийти в сознание! И испытать все ощущения утопленницы!

Но на этот раз Светоч ограничивается всего половиной бадьи – вероятно потому, что лёгкие у женщины куда меньше мужских, и та и правда может – просто захлебнуться!

Когда тряпку снимают с лица, дон Хайми поражается: глаза словно стали ещё больше, ещё выразительней! И как горят! Вот уж – поистине бездонна ненависть донны к своему мучителю. И мучителю её любимого…

Дон Хайми удивлён. Неужели у них при Дворе, среди всех этих лицемеров, карьеристов, титулованных тварей и мерзавцев в каком-то-там поколении, случилось это чудо?!

И кто-то по настоящему влюбился в кого-то.

Правда, за это – пострадал… Да так, что мало не покажется!

Опасно при дворах в кого-то влюбляться. Потому что чревато это чувство – вот такими проблемами! И страданиями. Так что придётся держать голову – холодной!

И в донну Нюсхейм – не влюбляться.

Но что это теперь надумало Его Величество?!

Ах, вот как. Теперь, очевидно, сообщив, что не желает, чтоб донна Лайма хоть в чём-то отставала от своего ухажёра и любовника, он приказывает расплющить и ей – все пальчики на ножках!

И Хайми приходится смотреть на это целых десять минут. Потому что каждый крохотный и изящный пальчик плющат гигантскими клещами не сразу, а – тоже, как и вытаскивался зуб – медленно и постепенно! И палачу приходится после первых трёх пальчиков снова делать перерыв на процедуру с тряпкой и водой, которой развлекается, пусть и не столь долго, Его Величество – а то снова теряла сознание донна Лайма!..

Неужели человеческое тело и разум могут выдержать такое – не уходя туда, откуда сознание уже не возвращается?!

А проще говоря, как же эти двое до сих пор не спятили?!

Но вот пальчики и расплющены.

Теперь Его Величество «работает» снова с толстой плетью: хлещет по промежности несчастной распяленной, словно морская звезда, женщины. Да так, что от ударов та содрогается! Вот же ненасытная мразь! Когда ж ты устанешь?!

Но останавливается Светоч лишь тогда, когда его жертва в очередной раз уплывает в пучины забытья. И на этот раз Его Величество, похоже, считает, что поигралось и насладилось достаточно. Потому что женщину расковывают, развязывают. И волокут прочь.

А Его Величество возвращается к лестнице, и начинает подниматься наверх.

Но где-то на середине подъёма просыпается.

И пусть Хайми и недоступны эмоции, и мысли, что роятся в этой великодержавной голове, ощущает он невольно, что счастлив её обладатель.

Удалось ему на сегодня, если не удовлетворить полностью, то хотя бы – насытить своё мстительное и уязвлённое самолюбие.

А заодно и отлично выспаться!

И сон, вероятней всего, на сегодня – закончен. И сон этот был – приятным. И нареканий Ассенизатор явно – не услышит. Даже за болото и потоки кипятка. Потому что забыты они наверняка под впечатлением от того, что произошло только что!

Да и наступает общий «подъём» по замку!

Потому что прогорели, как Хайми видит, открыв глаза, и пятые по счёту факелы.

Скоро, стало быть, время утренней службы!

А уж её королевское Величество не пропускает никогда.

«Примерный» же католик!

«Возлюбивший» ближнего своего «как самого себя»!

7. Королевская охота

Стянув шлем, и положив на место, дон Хайми подошёл к двери.

Условный стук: три быстрых, три медленных, и снова – три быстрых стука.

Послышалось ли ему, но с той стороны двери словно бы доносится вздох облегчения! Ну правильно: одно дело, когда выйдет – человек, а другое – повыползут недобитые монстры. Оставив на плитах пола Зала растерзанное тело неудачливого Ассенизатора…

Но когда засовы снимают и двери наконец распахиваются, он видит, разумеется, не лейтенанта Осскова – сменился тот в полночь! – а капитана Питерса. Этот пожилой, с холёными чернявыми (Явно – красит!) усами ветеран тоже явно сочувствует Хайми:

– Здравия желаю, дон Ассенизатор! Рад видеть вас в добром здравии!

– Здравствуйте, капитан. Спасибо. Да, сегодня – повезло. Остался… Цел!

Оба позволяют себе не без горечи посмеяться над этой «шуткой». Хайми говорит:

– А что – сигнал побудки? Уже прозвучал?

– Да, дон Хайми. Минут пять назад.

– Отлично. Спасибо, капитан. Ну, спокойного дежурства!

– Благодарю, дон Ассенизатор. И вам – удачного дня.

Хайми кивает и направляется к выходу из подвала. Идти, к счастью, не так далеко, как до «секретной» половины подземелий. И пока рано даже пытаться сунуться туда.

Потому что первым делом он сейчас должен сделать «отчёт». И получить…

Или – разнос, или благодарность!

 

В королевскую опочивальню Ричард Хайми зашходит без стука: его должность даёт на это полное право! Затылком ощущая завистливые и злобные взгляды постельничьих и лакеев, прислуживающих при утреннем туалете Его Величества, проходит вперёд.

Стало быть, довольным проснулся сегодня король. И ни на кого ещё не «спустил собак»! А когда случалось (К сожалению, от вот прямо – всего Его Величество не оградишь. Уж больно коварно и изобретательно его «супер-эго». И в такие моменты взоры облаянных и даже побитых прихвостней светятся неприкрытым торжеством: «сейчас тебе будет нагоняй, выскочка паршивый!») облажаться, получал действительно – разгон.

Орёт в таких случаях Его Величество громко. И даже ногами топает. И ругается забористо – как матрос какой… Но до каких-то более серьёзных репрессий, типа трёх дополнительных часов в тренажёрном зале, или ста пятидесяти отжиманий с мешком песка на спине, дело обычно не доходит. Потому что наказывать Ассенизатора так – себе дороже выйдет. Потому что невыспавшийся и уставший, он работает куда менее эффективно. И может даже допустить чего похлеще – что Его Величество сам проснётся в разгар дикого кошмара!..

Но сейчас – настроение у Светоча вполне бодрое. Поэтому, вероятно, сейчас он похвалит своего верного раба.

А, может, и пожалует чем полезным и приятным!

На зависть всем этим прихвостням, что прислуживают тут с ночными горшками, тазиками, и полотенцами. Потомственным, так сказать, «комнатным» служакам. Тем, кто отродясь не брал в руки боевого оружия. А уж – чтоб обнажить его на поле боя!.. Ха!

Его Величество, как раз закончившее вытирать лицо, которое полоскало из поднесённого тазика с тёплой водой, обнаружив, что Хайми подошёл уже на положенные пять шагов к его постели под балдахином, и склонился в поклоне, выражает одобрение:

– А, вот и наш верный друг! Хранитель моего спокойствия! И денно и нощно пекущийся о приятности и безопасности моих сновидений!

Хайми снова молча почтительно кланяется, стараясь держать на устах скромную улыбку. А после того, что он только что видел, это не так легко, как обычно:

– Доброго утра, Ваше Величество! Позвольте узнать, хорошо ли вы выспались?

– Да. – Странно. Сегодня Светоч обходится без хождений вокруг да около, чем сразу подтверждает самые страшные подозрения Хайми: эта тварь действительно получает удовлетворение, только причинив море страдания тем, кого ненавидит! – Выспались мы неплохо. И в этом, несомненно, ваша, дорогой мой друг, заслуга!

– Вы слишком добры, Ваше Величество! – Дон Хайми в очередной раз почтительно кланяется, стараясь, чтоб не было заметно его глаз. Впрочем, так он себя ведёт всегда. Когда повелитель доволен.

Да и когда – недоволен.

– И сны мне сегодня снились… Хм. Не помню точно, но – интересные. Занимательные. И приятные. Особенно последний. Но не будем об этом.

Мажордом! Эй, донн Пилей!

– Я здесь, Ваше Величество! – из угла опочивальни, словно чёртик из коробочки, возникает тоже согнувшийся в почтительном поклоне вельможа. На дона Хайми не глядит. Словно и не знаком. Смотрит глазами, в которых читается собачья преданность, только на Светоча. А молодец. Профессионал. Похоже, доживёт до глубокой старости.

– Отлично. В-смысле, отлично, что ты здесь. – Светоч чуть морщится, но непонятно: от того ли, что уже видеть не может подобострастную рожу, то ли от того, что сейчас два лакея, натягивающие на него выходной колет, тянут уж чересчур ретиво и сильно, – Так вот. Пока я не забыл: после завтрака сходи к казначею, и возьми у него сто дукатов. Передашь после сна дона Хайми – лично ему в руки.

Но – не раньше, чем он сам проснётся!

Я заинтересован, чтоб мой Ассенизатор хорошо и качественно отдохнул. И выспался! Хороший сон способствует. Отдыху. И приятному дню! И его работе. – и, внезапно изменив тон с легкомысленно-игривого на серьёзный, – Всё ясно?

– Так точно, Ваше Величество! Всё ясно! Будет исполнено! – на дона Хайми чёртов лизоблюд так и не взглянул, упячиваясь назад, в «свой» угол. Дон Хайми находит нужным снова склониться в почтительном поклоне:

– Вы слишком добры, Ваше Величество!

– Э-э, пустяки! Но одно пожелание, дорогой мой друг: не тратьте их – на посторонних шлюх! Ведь вы, дон Хайми – мой самый нужный вельможа! Не хватало вам ещё подцепить какую заразу! Ха-ха-ха!.. – королевскую «шутку» поддерживают вежливыми смешками все окружающие. Хайми говорит:

– Воля моего господина – закон для меня! – про себя думая, что вот он в какой-то степени и «обязан» чёртову донну Пилею. Поскольку тот первым сообщил ему волю короля. Причём – не солгал и не исказил ничего. А это при Дворе – дорогого стоит…

– Ну вот и отлично! А сейчас не смею задерживать, дон Хайми! Отдыхайте!

Дон Хайми кланяется в неизвестно какой уже раз:

– Благодарю ещё раз, Ваше Величество! Приятного дня!

– Да. Эй, кто-нибудь! Свистните моего Смелого! Ну, или приведите, если привязан!

Трое лакеев, кинувшиеся выполнять приказ, сталкиваются в дверях: чтоб отвязать и привести к королю его любимого пса, который ростом в холке с доброго пони, и весящего больше, чем немаленький Хайми, именно столько человек и нужно! Уж больно здоровый и злобный этот кобель! И лакеям пятиться, не смея показать Светочу спину и то место, что пониже её, как благородным доннам, не нужно. А вот ретиво бегать, и ходить нормально – можно. Не вельможи же! А вот если промедлят – !..

Хайми удаляется, допятившись спиной до дверей спальни. Уже после того, как затих топот ног лакеев по коридору, выходит. Но теперь он точно знает. Что собирается делать после завтрака и очередного переодевания Светоч.

Охотиться с борзыми!

Значит, утренней «зарядки», когда Светоч управляется с тренажёрами и проводит спарринг-поединки с тренерами, не будет. Потому что охота – сама по-себе весьма большая нагрузка и жестокая тренировка. И, стало быть, его король окажется занят всё время с полудня по закат!

А сам Хайми как раз к полудню обычно и просыпается!

Отлично. Можно попробовать. Подумать.

Да и по подземельям побродить.

Якобы для лучшего «вникания» в работу!

 

Проснулся дон Хайми сам.

Проспал он, судя по клепсидре, пять часов: только-только перевалило заполдень. Нормально. Для него. Встаёт и одевается он обычно сам: не король, чтоб ему прислуживали восемнадцать толстомордых разожравшихся холуёв! Котер, молча сидевший на кресле в углу, тоже встаёт. Показывает рукой на тазик с водой, уже ожидающий на рукомойнике.

Хайми заходит в туалет. Затем идёт умываться. Не то, что ему это нужно: после ночной «работы» он, перед тем, как лечь, обычно обливается тёплой водой с помощью ковшика – из тазика, стоя в фаянсовой старинной ванне, что тоже имеется при его покоях.

Раньше, по слухам, в таких ваннах можно было и купаться, и душ принимать – когда в трубах распределителя имелась горячая вода. Ну, то было при Предтечах. И вряд ли правда. Зато вот трубы, через которые использованная вода отводится из туалетов и ванных комнат в систему канализации, а затем – и в реку, работают до сих пор.

Но умывание способствует приведению тела из полусонного состояния – в нормальное. Когда можно спокойно думать. Впрочем, думать можно и за едой.

Умывшись, Хайми этим и занимается, присев к столу, на котором Котер уже сервировал завтрак, доставленный двумя посыльными из королевской кухни: сыр, оладьи, здоровенный кусок копчённой грудинки, свежевыпеченный хлеб, джем, солёные галетные печенья, горшочек со сливками – масла Хайми не любит, но вот отказать себе в этом жирном лакомстве не может. Главный повар, мэтр Кротт, зная его пристрастие, сам следит, чтоб сливки были – свежайшие. И горшочек – налит до краёв. И вообще: блюда, что получает Ассенизатор, по традиции почти не отличаются в плане меню от того, что ест на завтрак Его Величество. Согласно неписанным Регламентам это, якобы, способствует их лучшей «синхронизации». То есть – настрою сознаний друг на друга.

Хотя Хайми мог бы поспорить, что никакого значения тут меню не играет. А всё дело – в работе сложнейших и невоспроизводимых механизмов, которые до сих пор работают в шлеме. И – где-то там, в недрах «служебных уровней». На которые посторонним вход закрыт. И даже – замурован! Во избежание.

Ну, и, конечно – дело в реакторе.

Дающем жизнь всему этому хитрому и чуждому хозяйству: подавая электричество!

Вот и нужно, поедая все эти вкусности, и запивая ароматным чаем с мятой, не наслаждаться гастрономическими изысками, а думать. Как добраться до этого самого реактора. А главное – как можно сломать его. Ну, или для начала – робота-ремонтника.

Ведь пока этот неподкупный автоматический Страж там – нечего и думать что-то реально «неисправимое» и «фатальное» реактору устроить!

Ладно.

Начнём с начала. Прикроем глаза и мысленно перенесёмся в зал с реактором.

Вот что мы имеем. Огромное помещение. Без освещения. Робот не пользуется, конечно, для ремонта факелами – у него есть прожектора! И, получается, откуда-то этот робот и сам берёт энергию для работы: и их, и остальных своих механизмов. То есть – вероятно, от того же реактора? А, следовательно, у него на борту – какие-то хранилище для её хранения! (Плевать на тавтологию! Суть – именно такова!) То есть – аккумуляторы, как их называли Предтечи. Но вот вывести эти тонкие и капризные, насколько Хайми помнит, устройства из строя, вряд ли удастся: наверняка они спрятаны за стальными панелями, где-то глубоко внутри прочного корпуса! И, раз за все эти века робот не сломался, значит, может ремонтировать и сам себя! Или…

Или кто-то, в-смысле, какой-то, ещё не виденный Хайми, а, может, и Его Величеством, аппарат, размером поменьше, «обрабатывает» и робота-ремонтника?..

Возможно, конечно. Но – маловероятно.

Вся мелкая и сложная техника накрылась медным тазом в первый же век после гибели Цивилизации: слишком, вот именно, сложная и тонкая, чтоб быть долговечной!

То ли дело, вон: молоток! Всего две детали! Да и те не движутся друг относительно друга! Поэтому и служат верой и правдой в кузнях – аж до сих пор!

Но что-то он отвлёкся. Нужно вспомнить, что ещё он видал в «Машинном зале».

Вон те огромные гудящие штуковины в углу – вероятно, так называемые турбины. В них поступал – или поступает, раз уж всё работает! – пар из котла реактора. А вот то устройство – холодильник. Где этот пар остужается, и снова направляется в реактор. В виде уже воды. В голове невольно всплывает словосочетание «Замкнутый цикл». Всё верно. Будь он «не замкнутый» – чёрта с два тут хоть что-то ещё работало!

Значит, ни перекрыть какие-то заслонки, подающие туда, вниз, речную воду, ни лишить эту махину топлива, хранившегося бы в каких-то сараях, или хранилищах, не удастся. Наверняка всё это самое топливо – там. Внутри реактора. Сплетни и слухи об этом он уже слышал… Да только никто сейчас, кроме, разумеется, Его Величества, не уверен, что реактор – вообще существует. И до сих пор работает. А Светоч – не из болтливых!

И «посветит» в тайну – только наследника. По достижении тем четырнадцати лет.

Ладно, с топливом и с водой ясно. Нечего тут ловить. Теперь – как насчёт кабелей? Тех самых «чёрных змей», по которым это самое электричество и подаётся – в Зал Предначертаний? Ведь они – наверняка есть! Вот только как найти их?!

Ведь не будешь же вскрывать стены, с помощью кувалды и долота, что проверить – не под этой ли плитой проходят эти толстенные носители?..

Да и, кроме того, если он начнёт это делать там, в Зале Предначертаний, и машина действительно перестанет работать – наверняка первое, что сделают служители Технических подразделений – проверят щит и стены Зала, где он «работает».

И именно поэтому нельзя трогать и сам Щит!

Хотя это простое и кажущееся само-собой разумеющимся решение пришло ему в голову ещё тогда, когда заступил на эту «почётную» должность. Да и всем его предшественникам – наверняка приходило! Только вот закрыт и заперт на мощные запоры чёртов щит. А если даже подобрать ключи и вскрыть замки, наивно думать, что банальный обыск тут же, на месте, не позволит найти их – спусти он эти отмычки хоть в санитарное отверстие!

И тогда – точно кол с маслом!..

Нет, дон Хайми, конечно, тысячу раз думал над тем, как избавиться, не дожидаясь почти неизбежной смерти, от «почётной» обязанности. Как наверняка и те восемьдесят три бедолаги, что были на ней до него.

Как наверняка думали, как не позволить им этого сделать те, кто построил и обезопасил чёртов агрегат!

А уж в изобретательности и предусмотрительности древним инженерам отказать нельзя! Всё-таки – они были и куда умней, и образованней. В техническом плане. А вон, даже нынешние королевские внутризамковые «технические службы» – только и могут, что заменить сгнившую и прохудившуюся секцию канализационной трубы – на новую, со склада. Или прикрыть сверху протекающий участок крыши новым листом «профнастила» со склада – вечного материала, не подверженного коррозии и старению…

Закончив завтрак, дон Хайми кивком поблагодарил Котера. Заодно подумав, что как, вероятно, злятся те лакеи, посаженные у дыр в стенах, или незаметные, снующие повсюду, и словно «серые», то есть – одетые в неприметную скромную серую одежду, работнички королевской Службы Внутренней Безопасности, что ну вот не удаётся им услышать – ну ничегошеньки полезного в апартаментах главного Ассенизатора! Ну вот не желает тот, свинья он такая, давать компромат против себя!

Ладно, один план он-таки придумал.

Сейчас попробует воплотить.

Ну-ка, где его заброшенные и почти позабытые причиндалы?

 

Причиндалы, как Хайми называл про себя предметы и оборудование, предоставленные ему во временное пользование Святым Конклавом, и для «пожизненного» – заведением, где его обучали работе Ассенизатора, нашлись на дне сундука, который он привёз в числе прочего багажа, из имения своего отца. Оставив то не попечение трёх младших братьев. Достав немногочисленные «магические» предметы, Хайми некоторое время смотрел на то, что разложил перед собой на столе, с которого Котер уже убрал посуду.

Н-да, негусто, конечно.

Вот с этой штуковины, так называемого «тестера», толку явно не будет. Потому что давно сдохли так называемые «батарейки», и стрелочка на имеющейся на передней панели шкале навсегда замерла в положении «ноль». А ведь, согласно легенде, когда-то мог этот прибор показывать «присутствие тёмных сущностей». Ладно, мог, или не мог – не суть. Всё равно придётся эту штуку носить с собой – согласно неписанным правилам и традициям Ассенизаторов.

Он сунул тестер в сумку. Которую повесил через плечо.

Опоясался ритуальным мечом – лезвие сделано, конечно, из серебра, и убить таким малореально, если попадётся действительно сильная и зловредная тварь… К счастью, наяву они ему попадаются куда реже, сем во сне. Но для тех – катана!

Так. Теперь – дагу. И вот этот чёртов колпак. Вернее – тоже шлем. И – дрын с «бубенчиками» – как Хайми называл «волшебный» посох с подвешенными на цепочках оберегами: колокольчиками, побрякушками. Амулетами: в виде зверушек, или игрушек.

Таким – только детей развлекать. Но в школе Ассенизаторов почему-то считают, что помогает эта бренчащая дрына – отпугивает всякую материальную и духовную нечисть. Впрочем, от, например, собак – точно поможет. Конец обит железом и заострён: то ещё копьё.

Следовательно – придётся таскать с собой. Изображая из себя калику-странника…

Вдохнув, и подмигнув Котеру, уже распахнувшему дверь, Хайми отправляется.

 

Чтоб выйти на парапет, идущий вдоль наружной крепостной стены замка, пришлось пройти через три двери. С охраной. К счастью, Хайми даже ничего не надо говорить: все прекрасно знают и его, и ту «миссию», что он отправился выполнять.

«Профилактический» обход вверенной его заботам территории!

Как ни странно, но в то, что такие обходы способны защитить спокойствие духа их короля, и изгнать из пределов замка как видимую, так и невидимую нечисть, верили практически все: от последнего лакея, до фельдмаршала.

Вот только сам Хайми в эту чушь не верил.

Но об этом он не собирался болтать на всех перекрёстках. Пусть все видят: он свято блюдёт покой Его Величества, и выполняет все предписания!

Пока шёл по неширокому, всего-то футов в шесть, парапету, слушал звуки королевского развлечения: лай собак, звуки рога, и даже отдельные выкрики доезжачих и помощников егерей слышны милях в трёх к северу: в королевских лесах! Заодно смотрел и во двор замка, и наружу. В мрачном мощёном колодце двора – всё привычно: вкусно пахнущий дым с кухни, бельё, развешенное на верхних, служебных, этажах, ругаются у прачечной три горничных, не спеша, впрочем, таскать друг друга за пушистые лохмы. Ветеранши, значит: дурью маются только молоденькие, неопытные.

Ворота конюшни распахнуты: проветривается…

Снаружи, конечно, интересней. Вон она: столица! С пару сотен одно- и двухэтажных домиков, расползшихся по склону холма, на верхушке которого высится замок их суверена. Ну, вернее, это – те, что помещаются в пределы большой крепостной стены. А те, что построены снаружи неё – периодически разрушаются. В последний набег – любимым Фердинандом. А до него – Броммером Восемнадцатым, Паготом Четвёртым… Да и всеми прочими сволочами, что стремились расширить свои пределы за счёт захвата их королевства! И уж если с чем Светоч и его предки справлялись хорошо – так это с отражением таких набегов. И предотвращением будущей угрозы от большей части врагов – даже от захваченных в плен!

Ну, вернее, тактика династии Светочей казалась, вероятно, жестокой, но она приносила свои плоды: незадачливый властитель, у которого в подчинении осталось войско с отрубленными по локоть правыми руками, десять раз подумает, прежде, чем попытаться совершить новый набег: никому не хочется потом содержать за счёт королевской (Или – герцогской!) казны толпу беспомощных калек – уже без обеих рук!..

Периметр стены замка, имеющего вид неправильного многоугольника – поболее километра. Так что парапет Хайми обошёл за каких-то полчаса. Приходилось ведь останавливаться, и делать «пассы»: поднимать и опускать шест с «бубенчиками», вынимать и снова прятать тестер… При всём при этом ещё и делать вид, что что-то там читает, двигая губами: не то заклинания, не то – молитвы!

Хайми об этом никто не спрашивал, а он сам и не стремился народ просвещать. О том, что на самом деле – ругается. Но – на латыни!

Но вот пришлось и спуститься со стены. Теперь предстоит обход Алезира – по наружному периметру этой самой стены. Чтоб, типа, отогнать демонов и духов подальше – в лес, который почти примыкает к его задней стене. Нет: рву. Десятиметровому.

Ну, как примыкает: для вящей безопасности между стеной и рвом с водой сделана просека шириной шагов в сто: чтоб уж ни одна сволочь не подкралась незамеченной!

Теперь шум от охоты стал слышен куда лучше. То ли из-за того, что спустился вниз, то ли – зверь бежит в его сторону.

Странно. Обычно во время охоты все твари и монстры, на которых обожает охотиться любящий блеснуть силой, ловкостью, и храбростью, Светоч, бегут как раз – прочь от замка! В непролазные дебри! Пробиться через которые могут только массивные породистые собаки – борзые, и кони – тяжеловозы! Да и то – не всегда.

В таких случаях нарекания и репрессии постигают Главного Егеря. Не сумевшего обеспечить поимку зверя, и отсечь пути его бегства с помощью преграды. Из флажков. Или уж – из толпы младших егерей и их помощников!

Хайми, однако, не до «прислушивания»: надо делом заниматься.

Вот он и пускается в обход наружного берега рва – в обход Алезира. Всё с теми же ритуалами, и помаваниями шестом. Вон: стражники. Пусть их – смотрят со стен.

Внезапно подлесок напротив замка затрещал, затрясся. Прямо на Хайми выскочил огромный зверь: кабан!

Ну, как – кабан: огромная, пятифутовая в холке тварюга, шагов пяти в длину. С клыками и бивнями. Похожая, если честно, больше на древнего мамонта, только с укороченными ногами. Мутант, конечно. Выведенный Предтечами. Для охоты на… Людей!

Да, было раньше такое развлечение. За огромные деньги можно было стать участником трансляции «реалити-шоу»: в котором на полигоне несколько таких вот, или других, зверушек, пытались догнать и растерзать приговорённого к смерти преступника.

И уж в чём-чём, а в жестокости и цинизме Предтечи ни в чём не отличались от своих одичавших, озлобившихся, и скатившихся к феодализму, потомков!

Но сейчас нужно срочно думать, что делать!

Ведь его дохленьким ритуальным мечом, и даже дагой против монстра с почти бронированной шкурой много не навоюешь!

К счастью, эту проблему решили за него: позади кабана снова затрещал подлесок, и на просеку выскочил конь Его Величества! Разумеется, со своим всадником!

Вот Хайми видит, как Светоч заносит назад руку, и мощный бросок копья мгновенно достигает своей цели: кабан поражён в то место, откуда у него эти самые задние ноги и растут!

О-о! Вот это рёв! И визг! Поистине – локомотивные!

Кабан мгновенно разворачивается – передом к обидчику! И словно сбесившийся танк несётся на его коня! Вот это удар! Передние ноги тяжеловоза перебиты словно спички! Подламываются! И конь падает прямо на туловище зверя, завалясь на бок!

Его Величество ревёт тоже, дурным голосом – похоже, его ногу придавило! Но его рёв ни в какое сравнение не идёт с тем воплем не то – удовлетворения, не то – ярости, что издаёт снова вскочивший на ноги кабан!

А вот теперь Светочу приходится несладко: встать на ноги он не может, а кабан так и наскакивает, пытаясь прорваться сквозь мелькание меча Его Величества! И Хайми, сам ещё не осознав, что делает, бросается вперёд, к сцене, разыгрывающейся всего в пятидесяти шагах перед ним, понимая всё же, что его ритуальный дохленький меч – не подмога королю, даже с его боевыми навыками и силой!

Но что-то сделать надо! Иначе проклятый монстр доберётся до человека, которого Хайми обязан охранять. И пусть – только ночью, но ведь сейчас – не тот случай, чтоб ковыряться в формальностях!

Его Величество между тем исхитряется достать и свою дагу, но от клыков и бешенного напора разъярённой подлым попаданием твари это спасёт явно ненадолго!

Хайми, подбежавший уже на двадцать шагов, видит, что упало на спину тело его короля, и клыки в опасной близости от лица Светоча! Хайми решается на крайнее средство: собравшись с силами, бросает, словно копьё, свою дрыну с бубенчиками!

А удачно та попала: почти точно в то место, где застряло копьё Его Величества, и даже ближе к заднему проходу монстра! Теперь из звериных ягодиц, если их можно так назвать – торчат две «пики»!

Эффект сказался сразу: огромная башка твари вскидывается к небу, а рёв она издаёт такой, что, вероятно, выбиты барабанные перепонки у Его сморщившегося Величества!

Хотя это не мешает ему чётко сориентироваться в ситуации!

И могучей тренированной рукой вонзить тридцатисантиметровую дагу точно в горло задравшего морду кабана!

После чего тот снова принимается за своё: пытается, но уже не столь свирепо и яростно, добраться до горла человека! Силы и «приоритеты» твари явно – уже не те!

Но тут в дело вступает и подбежавший наконец Хайми: в огромном прыжке он взвивается в воздух, чтоб приземлиться прямо на холке монстра! Теперь – с разгону вогнать свою дагу тому – в загривок! Сразу за черепом!

Череп такого бронированного монстра сталью не пробить, но можно повредить его единственное уязвимое место: там, где этот череп переходит в позвонки хребта! И если попасть удачно – окажется парализовано это гигантское тело!

Попасть удалось: сказались месяцы учёбы. И практики: в школе Ассенизаторов каких только монстров и чудищ не проходят! Обучаясь убивать…

Теперь кабан наваливается сверху на коня Его Величества, делая попытки Его Величества освободить ногу ещё трудней. Хайми, заставив себя вскочить снова на ноги, подбегает к Светочу. Хватается за заднюю ногу до сих пор хрипящего и бьющегося коня, и приподнимает его круп.

Его Величество удаётся-таки выдернуть ногу – правда, без сапога. Но и плевать – главное – король жив! И, судя по виду – практически не пострадал!

Правда, вот вставать на ноги Его Величество не спешит.

Но это не мешает Хайми встать перед ним на колени, и склониться:

– Прошу прощения, Ваше Величество!

Светоч удивлённо выпучивает на него глаза:

– За что это?!

– За то, что помешал вам, Ваше Величество, самостоятельно прикончить такого чудовищного зверя! Честное слово: я не хотел лишать Вас этого удовольствия и славы!

Его Величество смотрит на него. Моргает. Чуть поворачивает голову: то в одну, то в другую сторону. Потом начинает смеяться: до него дошло.

А молодец его Ассенизатор! Не желает приписывать себе честь спасения короля!

И только униженно просит простить за «испорченное удовольствие»!

Вот это – преданность! И верность. И храбрость. Ну, и скромность…

– Ты поразил меня, дон Хайми. И я доволен. – тут сквозь кустарник на опушку начинают выскакивать, треща подлеском, и ругаясь, и остальные участники охоты: и егеря, и доезжачие, и вельможи, невольно останавливающиеся и замолкающие при виде столь странного зрелища: король лежит на спине, и громко хохочет, а рядом коленопреклонённый Ассенизатор, и туша чудовищного поверженного зверя!

– Эй, кто-нибудь! Помогите мне встать! – к Его Величеству подскакивает мгновенно спешившийся личный конюший, донн Урвоход. Король, опираясь на его руку, встаёт с земли. Морщится. Но всё же выпрямляется во весь свой шестифутовый рост:

– Внимание, все! Слушайте мой вердикт! С сегодняшнего дня дон Хайми становится донном Хайми! Хранитель! – новый Хранитель, маленький, пожилой, и невзрачный дон Юстиг неловко и поспешно кланяется, пригнувшись к гриве коня, – Запомни! И всем, кто здесь из моих приближённых не присутствует, сообщи!

– Слушаюсь, Ваше Величество!

По взглядам же всех «присутствующих» донн Хайми понимает, что много кому он «наступил на хвост».

Сохранив в целости жизнь их «любимого» Монарха.

8. Королевский пир

Однако король ещё не закончил высказываться:

– Мажордом! На тебя возлагается сегодня ответственность за организацию пира. По случаю моего Дня Рождения! И – в честь донна Хайми!

Донн Пилей, тоже низко склонившись к гриве своего коня, говорит:

– Слушаюсь, Ваше Величество! Но… Позволите вопрос?

– Ну, что там ещё?

– Мы теперь другой Ваш день рождения, тот, который в декабре, праздновать не будем?

– Это ещё почему?! Очень даже будем! А тот, который случился сегодня – мы тоже будем праздновать каждый год! Нечасто случается родиться во второй раз!

На этот раз уточняющих вопросов не имеется, и донн Пилей снова кланяется, прижавшись почти к холке своего коня:

– Всё ясно, Ваше Величество! Разрешите отбыть в Алезир, для организации пиршества?

– Разрешаю. Да, вот: кстати: донн Гомес, донн Вотан! Позаботьтесь, чтоб ваши люди сняли эту шкуру, и обработали её. И набили! Я хочу установить чучело этого монстра у нас в Зале для приёма иностранных послов. В назидание. И приведения их в трепет! Ха-ха-ха! – и без всякого перехода – Ну-ка, донн Урвоход. Помогите мне сесть на вашу лошадь. И позаботьтесь кто-нибудь о моём Могучем. Жаль коня. Но теперь честь носить мою особу переходит к его сыну, Расмусу! А он – такого зверя может просто загрызть!

Сам! Без моей помощи!

Все начинают подобострастно смеяться, прекрасно помня, что у отпрыска Могучего, трёхлетки Расмуса, действительно – те ещё «зубки»! Вывернуты, и торчат наружу, словно частокол! Мутация, конечно. Но пятерым конюшим он уже отгрыз по злобе (Характер у коня, если честно – примерно как был у вот этого поверженного кабана!) с полфунта их плоти. С разных мест.

Донн Хайми, неловко поднявшись на ноги, смотрит, как король садится, не сдержав гримасы боли, в седло коня конюшего.

Но Его Величество, оказавшись снова «на высоте положения», говорит:

– Внимание, господа! На сегодня охота окончена! Этого монстра вполне достаточно, чтоб приготовить и первое и второе! Думаю, хватит и на завтра. Ха-ха. Да и я… Слегка поцарапался, и костюмчик попортил, пока продирался сквозь кусты, пытаясь не отстать от мерзкой твари! Поэтому и мне и вам не помешает вернуться в Алезир, и привести себя в порядок перед вечерним торжеством! Исполнять!

И, обернувшись к Хайми:

– Донн Хайми! Надеюсь, сегодня вы отступите от своих традиций и предписаний вашего Цехового Устава, и придёте отпраздновать нашу победу над столь роскошной и грозной добычей?

– Желанье Вашего Величества – закон для вашего верного раба!

То, что голова Хайми склонилась в очередном поклоне, не мешает ему заметить, как усмехнулся в роскошные усы Светоч, как блеснули его глаза, и как принялись переглядываться остальные придворные прихвостни, злобно поглядывая в сторону нового «донна».

Король у них – не промах. Его двусмысленное высказывание запросто можно понять и так, что это именно король, сам, завалил кабана! Но то, что он выделил тоном слово «нашу» можно всё же – на это и рассчитано! – понять так, что завалили кабанчика они-таки – вдвоём! И большинство придворных наверняка легко вычислит, что произошло на самом деле, хотя свою дагу из загривка твари Хайми успел выдернуть до того, как первый человек из свиты выехал на опушку. Впрочем, есть ещё стража на стенах. Ведь они-то – точно молчать не будут! И к вечеру весь замок будет во всех подробностях знать, как именно «завалили» кабанчика! Если чудовищного монстра, даже в лежачем положении достигающего Хайми по пояс, приемлемо так назвать.

Хотя и по намёку Светоча на своё второе «рождение» – всё становится ясно. И вычислять тут особо много не придётся. Особенно, если посмотреть на «копьё» с бубенчиками, всё ещё торчащее из задницы зверя!

Король, ничего больше не говоря, быстро скачет в сторону подъёмного моста. У туши остаются только человек десять: те, кого главный Лесничий донн Гомес и главный Егерь донн Вотан назначили для «почётной» миссии: освежевать монстра. А сейчас мажордом, прибыв в замок, наверняка распорядится и послать телегу с помощниками повара: для транспортировки чудовищной туши. Весящей, наверное, более полутонны.

Дон Рюдигер, первый помощник Главного егеря, покряхтев, выполняет приказ донна Вотана: извлекает, не без усилий, из заднего торца зверя оба копья. То, что с бубенчиками, передаёт, почтительно склоняясь, донну Хайми:

– Почтенный донн Ассенизатор. Мне кажется, эта вещь принадлежит вам!

– Благодарю вас, дон Рюдигер. – Хайми принимает дрыну с вежливым кивком. Впрочем, уточнять, его ли действительно эта вещь, Хайми не спешит. И не только для того, чтоб избежать вопросов, как она попала туда, откуда её извлекли, и какие этому сопутствовали обстоятельства, а и по традиции. Тут, при Дворе, все привыкли, что он не слишком разговорчив.

А для распространения – что слухов, что правды, есть вездесущие лакеи.

 

До ворот замка Хайми снова идёт пешком, вдоль рва.

Однако – через длинную сторону. Ведь поскольку шест с причиндалами не пострадал, и даже неплохо отмылся от крови в воде рва, нужно завершить обход вверенной его заботам территории. С соответствующими «пассами», ворчанием, и подвыванием…

На это уходит почти час: Хайми любит всё делать добросовестно. Даже свою опасную и доставляющую массу проблем работу. Хотя…

Если честно – он не представляет, что мог бы чем-нибудь ещё заниматься!

Почему-то с детства он мечтал именно об этом. И успел до смерти отца попросить того о ходатайстве о зачислении Ричарда в Школу Ассенизаторов! Отец отговаривать не пытался.

Но уж смотрел на неразумного отпрыска…

Хотя для нормального «наследования», что титула, что имения, имелся тогда старший сын – дон Карл Хайми. Убитый, к сожалению, позже, уже после смерти отца. В войне с Фердинандом Восьмым.

Но тех, кто уже попал в Школу, оттуда не отпускают! Предопределена их Судьба!

Так что замок и титул теперь перешли к младшему брату Хайми – Роланду. А есть ещё – Рихтер. И Блэйд. И три сестры. И то, как удастся матери Хайми пристроить их, отдав замуж повыгодней, зависит в том числе – и от того, как будет служить Хайми. Ричард.

Вот: кстати: если донн Пилей принесёт кошелёк, нужно будет сегодня же отослать деньги матери. Содержание фамильного Удела обходится ох как недёшево! Ведь крепостных у них – всего душ сто! И с них много не соберёшь… Особенно в неурожайные годы.

 

Донн Пилей уже ожидал донна Хайми, удобно расположившись в кресле в его «кабинете». Котер, для вида ковырявшийся с чем-то в углу, бровями дал понять хозяину, что поделать с вторжением ничего не мог. Хайми едва заметно улыбается и кивает: дескать, всё в порядке. А вот с донном Пилеем пришлось как обычно расшаркиваться:

– Рад приветствовать в моём скромном жилище, уважаемый донн Пилей!

– Нет-нет! Это я рад приветствовать вас, уважаемый доНН, – мажордом выделил, конечно, тоном это слово, – Хайми! И хочу поздравить вас с вашим теперешним новым статусом и положением! Безусловно вполне отвечающем вашим заслугам и способностям!

Хайми понимает, что хотя его не было всего час, слухи о том, что он теперь – входит в число наиболее привилегированных семейств Алезира, и почтён даже пиром в его честь, разошлись среди всей знати замка. Ну, на то и сарафанное радио. Хотя сейчас никто точно не знает, что означает слово «радио».

– Благодарю, донн Пилей! Вы, как и Его Величество, безусловно сильно преувеличиваете мои скромные заслуги и способности! И Его Величество несомненно присвоил мне это почётное звание больше – авансом! Но мне очень приятно, что именно вы приложили к моему нынешнему статусу и положению свои силы! И та весть, которую вы сообщили мне, оказалась как нельзя более полезна для меня!

– Ну, не будем преувеличивать мои скромные заслуги. Ведь я просто передал вам не приказ даже, а – так, пожелание Его Величества! Впрочем, подтверждённое им лично.

– О, да! Его Величество высказался абсолютно недвусмысленно. Но!

Ведь уже по тому, первому, его намёку можно было догадаться, что скоро мне пожалуют новый статус и титул, с которыми мне окажется… Неприемлемым посещать те места, которые я по молодости и несознательности посещал! Но теперь – всё!

Я должен поддерживать на достойном уровне своё имя и новое звание!

– Рад, что вы быстро схватываете, донн Хайми. И прониклись уже нашей, как бы… Кастовой солидарностью! Ну, а сейчас я по поручению Его Величества вручаю вам то, что он приказал. – донн Пилей аккуратно положил на стол, подойдя к нему, кошелёк с деньгами: передавать лично высшие вельможи такую мелочь не имеют права: это – удел слуг и посыльных! – И не смею больше отвлекать вас от подготовки к пиру.

В вашу честь!

А у меня как раз в связи с этим событием – ещё масса забот! Поэтому позвольте откланяться! – донн Пилей действительно поклонился. И – так, как раскланиваются с равным. Донн Хайми, тоже поклонившись, уверяет мажордома в том, что прекрасно понимает, какая масса хлопот и дел сопряжена с таким Празднеством, и выражает донну Пилею ещё раз своё глубочайшее почтение. И благодарность.

После того, как мажордом удалился, хотя Хайми отлично знал, что никаких дел по «организации» у него на самом деле нет, и всю нужную работу сделают доны Гастингс, Квэйд и Джозеф, ближайшие помощники и заместители столь востребованного вельможи, пришлось заняться насущными делами. В частности – подбором достойного костюмчика.

Перетряхнув сундук и два баула, донн Хайми не без раздражения вынужден был констатировать, что ничего соответствующего его новому статусу в его гардеробе не имеется. Но сожалеть об этом теперь смысла нет. А надо исправлять ситуацию.

А для этого прямо сейчас придётся спуститься в город. И посетить швейную мастерскую мэтра Мартина Нэгла. Иностранца, за каких-то одиннадцать лет как-то незаметно ставшего практически монопольным поставщиком нарядов ко Двору Светоча. Причём, бизнес свой он развивал вполне грамотно: начав с чудесных и действительно – ладно сшитых и подогнанных по фигурам, (А, вернее, делающих эти фигуры – стройнее и привлекательней!) женских туалетов. Модных и эксклюзивных.

А затем за жёнами потянулись и мужья – поняв, что довольно стряхивать пыль с дедовских нарядов и костюмов… И заставлять горничных латать дыры на ветхой материи.

Хайми не сомневался, что на начальном этапе всё это влетело почтенному торговцу в копеечку. Ведь нужно было из дорогих иностранных тканей сшить хотя бы несколько действительно – роскошных и модных платьев! И костюмов. И неизвестно было, удастся ли на привередливый вкус придворных дам Светоча угодить. (Вначале так и было!)

Но после того, как заказала новое платье донна Ясмин, одна из предыдущих фавориток, благодаря этому платью и обратившая, собственно, на себя внимание Его Величества, заказы так и посыпались: дамы старались выглядеть не хуже заклятых подруг!

И теперь все хлопоты и затраты мэтра Нэгла наверняка окупились сторицей!

До двухэтажного дома-ателье, где на первом этаже в поте лица, с перерывом только на обед, трудились двенадцать квалифицированнейших портних, Хайми дошёл за десять минут. Дом был большим, каменным в первом этаже, и традиционно деревянным – во втором. С огромными остеклёнными окнами. На втором этаже, на раскосах-подпорках, выдававшимся над улочкой на добрый метр дальше первого, проживал сам Нэгл со своей многочисленной – восемь детей! – семьёй. И год назад Его Величество официально объявило Нэгла – придворным портным. Что сильно подняло как престиж, так и цену, которую теперь взимал с клиентов толстенький и ходовой бывший подданный Пагота Четвёртого.

Хайми ударил в медную гулкую пластину дверным медным же молотком.

Не прошло и трёх секунд, как открылось маленькое окошечко в монументальной, и готовой к даже тарану, дубовой, окованной медными полосами, двери. Свирепое и не слишком учтивое лицо телохранителя Нэгла, иссиня-чёрного абиссинца Вассэ, при виде Ассенизатора быстро надело на уста улыбку:

– Здравствуйте, почтенный дон Хайми! Вы – к нам?

– Да, к вам. И имейте в виду: я теперь – донн Хайми!

Лицо несколько поопешило. Но нашлось быстро:

– Позвольте поздравить вас, донн Хайми! С новым статусом и званием! – загремели многочисленные засовы и запоры, и вот уже мощная дверь толщиной в добрых пять дюймов, открывается! И склоняется телохранитель теперь гораздо ниже, чем для обычного «дона»! Приятно. Но вот Хайми и внутри, и засовы снова задвинуты. Вассэ указывает:

– Почтенный донн Хайми! Не соблаговолите ли подождать здесь, в вип-комнате? Я сейчас сбегаю за моим хозяином!

Хайми чуть кивает головой. Проходит в небольшую, но чистую и светлую комнату: зал для ожидающих. Пустую. А обычно тут ждёт своей очереди, на примерку, или для получения заказа, минимум одна, или – до трёх благородных донн! Потому что подгонять платье, с «осиной» талией, и пикантным декольте, можно только – по его обладательнице. Поэтому и расставлены тут пять шикарных кресел, и наложены на маленький столик альбомы с сотнями красочных эскизов – как уже готовых, так и ещё никем не опробованных фасонов. Но Хайми присесть и рассмотреть ничего не удаётся: в дверь в дальнем торце комнаты входит, почти – влетает, сам Нэгл. Хотя правильней было бы сказать – вкатывается:

– Донн Хайми! Спешу поздравить вас с новым титулом! И статусом! Наконец-то!

– Благодарю, мэтр Нэгл. Мне, конечно, приятно получить его, этот титул. Но проблема в том, что мне теперь… Нужно соответствовать! И вот я – у вас.

– А-а, понимаю! – ещё бы тебе не понять, расчетливая ты бестия, думает про себя Хайми, – Вашей светлости нужен минимум один выходной, парадный, и несколько, так сказать, дежурных – для бытовых, так сказать, нужд, костюмов! Верно, почтенный донн?

– Абсолютно, уважаемый мэтр Нэгл. И поскольку этот титул, как и налагаемые им требования к соблюдению реноме свалились на меня совершенно внезапно, я, к сожалению, оказался к нему… Не подготовленным!

– А, понимаю, понимаю, почтенный донн Хайми. – по блеску в масляных глазках Хайми понимает, что мгновенно вычислил его неприкрытые намёки маленький вёрткий плут. – Но если у вас возникнет желание – вы всегда сможете приобрести у меня то, что вам подойдёт, или понравится, или вы захотите заказать – в кредит!

– Ха-ха-ха. – в смехе донна Хайми вовсе нет веселья. Скорее – горечь, – Не думаю, что предоставлять услуги Ассенизатору – в долг – хорошая мысль, мэтр Нэгл. Вы ведь знакомы со спецификой моей работы.

– Да, безусловно. Но! Зная вас, и ваши недюжинные – тьфу-тьфу! – способности, я ни секунды не сомневаюсь, что вы прекрасно доработаете до вашей почётной пенсии!

А вот теперь Хайми смеётся уже от души:

– Мэтр Мартин! Общение с нашими высокородными дамами и кавалерами превратило вас… В замечательного и вежливого… дипломата!

– Лицемера, хотели вы сказать, донн Хайми! – теперь уже улыбка мэтра Нэгла слегка потускнела, а голос стал серьёзней, – И я не боюсь сказать этого – вам. Потому что знаю вас. Вы – не из тех, кто станет болтать о своих… Да и моих – настоящих чувствах!

Донн Хайми, понимая, что дыры в стенах, как и прислонённые к ним уши, возможны и здесь, только пожимает плечами:

– Вовсе вы – не лицемер, мэтр Нэгл. А умный и практичный человек. И о том, что вы ко всем своим талантам портного и модельера ещё и – вполне успешный бизнесмен, говорит и этот дом, и статус официального придворного портного. Поэтому давайте уйдём от этой скользкой темы, и обратимся к насущным проблемам.

Что вы можете предложить мне – прямо сейчас?

– Хм-м… – мэтр действительно оглядывает донна Хайми, словно только сейчас его обнаружил, с головы до ног, – Размерчик примерно четыре эксэль… Но – плечи несколько шире стандарта. Сейчас посмотрим, подумаем… М-м…

А идёмте-ка прямо на склад, почтенный донн Хайми!

 

Склад оказался гигантским подвалом, расположенным практически под всем немаленьким домом мэтра Нэгла. С каменными надёжными стенами, и мощными колоннами, поддерживающими перекрытия. И Хайми, спустившийся сюда за хозяином, по деревянной лестнице с двумя пролётами, не без удивления обнаружил, что лестница-то… Идёт вниз – ещё минимум на один подземный этаж!

Но туда его не повели.

А в огромном помещении в несколько рядов развешаны на длинных шестах с поперечными подпорками – наряды. И вовсе здесь не сыро, как можно было бы подумать про подземелье. Мэтр Нэгл зажигает от свечи, которую нёс с собой, два больших фонаря, висящих на скобах у входа. Вот теперь подвал освещён неплохо!

Но мэтр проходит в его дальний конец, и зажигает ещё два фонаря:

– Конечно, от факелов было бы больше света, но они – слишком уж…

– Пожароопасны?

– Вот именно, донн Хайми, вот именно. А сами понимаете – здесь фактически – все мои вложенные в дело деньги! Но – милости прошу! Первый ряд – целиком мужской!

Донн Хайми приступает к осмотру гардероба, в то время как мэтр Мартин движется рядом, в шаге, освещая костюмы пятым фонарём.

Действует донн Хайми быстро и методично: вначале – беглое знакомство с ассортиментом. Затем – более придирчивое, тех нарядов, что приглянулись. Два наиболее перспективных колета донн Хайми отбирает, и вытаскивает вешалки с ними наружу: для подробного осмотра и примерки. Мэтр Нэгл говорит:

– Прошу прощения, донн Хайми. Но вот этот, – он указывает рукой, – наверняка будет мал такому… крепкому, и широкому в плечах донну, как вы.

– Хорошо. Я вам верю. – Хайми возвращает в руки торговца маленький костюм. Говорит, – Где можно примерить вот этот?

Хозяин, мгновенно повесивший костюм на место, отвечает:

– Да где вашей милости будет угодно! Зеркало есть и здесь, и в комнате наверху!

Хайми предпочитает не таскаться лишний раз наверх: ведь помимо «парадного» ему предстоит действительно выбрать хотя бы парочку – на смену. Ну, или «на каждый день».

Примерка проходит вполне благополучно: колет, как влитой, сидит на торсе донна Ассенизатора. На то, чтоб выбрать пару других, явно – и из более дешёвой материи, и не столь расшитые галунами и вышивкой, и явно – пониже классом, уходит минут десять.

Примерка подтверждает отличную посадку, даже без подгонки, на туловище Хайми. Тот кивает:

– Мэтр Нэгл. Сколько – какой из них стоит?

– Тот, что вы отобрали первым – пятьдесят дублонов, – мэтр предпочитает называть золотые монеты тем названием, что он пользовался там, на родине, – Вот этот – двадцать. А этот – пятнадцать.

– Хм-м… – Хайми делает вид, что в раздумье, и даже брови хмурит, – Я понимаю, конечно, что благородным доннам не пристало торговаться. Но! Мне очень понравились все три. И я должен спросить: за сколько вы сможете мне их уступить, если я расплачусь за них немедленно? Наличными? Чтоб нам не связываться с кредитами?

– Ваша светлость смотрит прямо в корень всех моих проблем! – мэтр притворно скорбно вздыхает, – Всё верно! Уважаемые донны и их мужья с удовольствием берут готовые, или заказывают у меня в мастерской новые наряды – в долг! А полновесная наличность мне перепадает очень… э-э… нечасто! Поэтому не буду ходить вокруг да около: если расплатитесь прямо здесь и сейчас, отдам все три – за пятьдесят пять!

– По рукам! – донн Хайми достаёт из потайного кармашка в штанах так кстати выданный кошелёк, и тут же, на вделанном в стену узком столике, отсчитывает монеты. Мэтр Нэгл если и удивлён наличием у «только сегодня» пожалованного в благородные «донны» незнатного и небогатого вельможи такого количества полновесной наличности, очень умело это скрывает. Но вот деньги и отсчитаны, и мэтр снова кланяется:

– Благодарю, донн Хайми! Вы чудесным образом поддержали мой совершенно зажатый кредитами бизнес! Куда и когда прикажете доставить вам товар?

– Доставьте их ко мне, во дворец. Сегодня. За час ваши посыльные справятся?

– Разумеется, донн Хайми! Но – никаких посыльных! Я сам, с доверенным лакеем, доставлю вам то, что вы выбрали! И не уйду, пока не проконтролирую лично, что всё купленное вами – сидит хорошо! Дело чести!

– Благодарю, мэтр Нэгл. Вы слишком любезны!

– Ну что вы, донн Хайми! – глазки торговца чуть суживаются, на губах хитрая улыбка, – Не часто мои клиенты так балуют меня! Наличные! И без попыток поторговаться! Да-да, донн Хайми! Не думаю, что открою вам такой уж секрет, если скажу, что все эти благородные донны – торгуются! Почище, чем любая простолюдинка, покупающая на рынке пучок укропа! А уж дождаться от них возврата кредитов!.. Хорошо, что я, пусть записей никаких и не веду – неграмотен! – но вон там, в своей амбарной книге, рисую…

Портреты моих должников, и ставлю крестики! По числу монет, что они мне задолжали!

– Надо же. – донн Хайми приподнимает брови, – Вы весьма находчивы, мэтр Мартин! Решение… оригинальное!

– Оно не столько оригинальное, сколько – вынужденное! Ведь когда проходит несколько лет, некоторые из моих постоянных клиентов делают, стыдно сказать, попытки уйти от уплаты долгов! Рассказывая мне сказки о том, что давно расплатились! И тут-то я и достаю свою амбарную книгу…

– Впечатляет. – донн Хайми сдержано кивает, – Ну а теперь я вынужден покинуть вас, мэтр Нэгл. Мне ещё нужно к башмачнику! Статус обязывает!

– Понимаю, понимаю, уважаемый донн Хайми! И не смею задерживать! Так вы говорите – через час?

– Да. Надеюсь к этому моменту быть дома. В своих комнатах.

– Всё будет доставлено!

 

У башмачника донн Хайми задержался не более, чем на полчаса.

Пришлось расстаться ещё с десятью золотыми, но теперь он стал обладателем сразу четырёх пар обуви. Модной и красивой.

Но, к величайшему сожалению – совершенно неудобной в носке!

Что делать: приходится действительно – соответствовать.

Ох уж этот пир! В «его» честь! Он ещё и не начался, а уже сколько хлопот!

9. Королевский пир – продолжение

Домой дон Хайми попал действительно через час.

Потому что ему пришлось ещё зайти в лавку поставщика нижнего белья, и раскошелиться на три новые нижние рубахи (три золотых!). И в кузницу – за парадной дагой и ножнами для церемониального меча (Ещё пять золотых!).

Зато теперь он был вполне спокоен за свой «внешний вид» – вполне тот соответствует его новому званию! И статусу!

Мэтр Нэгл уже ожидал донна Хайми у него в комнате, и Котер, как ни странно, быстро нашедший общие интересы со слугой мэтра, принесшего на закорках огромный баул (Чтоб товар не помялся!), о чём-то шептался с тем в углу. В то время как мэтр, скрестив коротенькие ножки, и сложив на животике коротенькие же ручки с переплетёнными пальчиками, мирно сидел в кресле в другом углу. Вскочив при приходе хозяина покоев.

– Донн Хайми! Вы – с покупками?

– Да. Пришлось прибарахлиться. – донн Хайми, сделав знак помощнику кузнеца сгрузить всё, что тот нёс в большой сумке прямо на пол, сунул тому мелкую монету. Махнул рукой, отпуская. Юноша молча поклонился и вышел.

– Отлично. Позвольте ещё раз поздравить вас с новым титулом и статусом. А так же позвольте проследить, чтоб ваши новые приобретения сидели на вас… Превосходно!

– Я смотрю, мэтр Нэгл, вы контролируете внешний вид клиентов лично.

– Разумеется, дорогой донн Хайми! Если я этого не сделаю – кто это сделает?! А товар, который я изготовляю, должен реально – выглядеть! На клиентах. Потому что кто же захочет покупать вещи, которые сидят криво, смотрятся неопрятно, и не подчёркивают достоинств фигуры?!

– Справедливо. И вполне грамотно. Бизнес есть бизнес. Что ж. Приступим!

 

Через полчаса донн Хайми мог с уверенностью сказать, что из мэтра Нэгла получился не только отличный портной и модельер, и оборотистый бизнесмен, но и – превосходный имиджмейкер. Потому что удерживать осанку, и делать те или иные движения так, чтоб это смотрелось не суетливо и неловко, а – достойно, перед зеркалом он Хайми научил весьма быстро! И все его рекомендации были конкретны и понятны.

– Вы же понимаете, донн Хайми, что вещь должна – сидеть! А сидеть она может только тогда, когда благородные особы, носящие её, следят за собой! За осанкой, разворотом плеч, посадкой головы! И, вы уж простите, голову вам всё равно придётся как-то… Приучить. Находиться в таком положении!

Хайми, рассматривая своё отражение в щербатом зеркале в дверце старинного гардероба, что, вероятно, случайно остался в его комнатах, поскольку был почти не заполнен вещами Хайми, вынужден был признать, что когда спина выпрямлена, и голова горделиво отведена назад, вид и у него и у парадного колета действительно – совершенно другой!

Только убедившись, что «клиент» освоил специфику ношения модных «причиндалов», модельер откланялся. Донн Хайми позволил себе выдохнуть. А вот позволить своей фигуре принять прежнее, привычное, и несколько согнутое, положение, он теперь не мог: статус, будь он неладен!

 

Без пяти шесть вечера, в новой обуви, удобных штанах, и в новом колете, донн Хайми выдвинулся из своих покоев. Ножны меча и парадная дага сверкали накладными драгоценностями у него на расшитом бисером поясе. Голова оставалась непокрытой – но для выездов или выходов наружу, за стены замка, всё равно придётся приобрести роскошный вельветовый берет с перьями до плеч: никуда от этого не денешься! Но пока он ещё в стенах Алезира, где все ходят без головных уборов, можно об этом не переживать.

До обширной приёмной, где толпились, в ожидании приглашения в банкетный зал, уже более половины всех придворных и вельмож Двора, дошёл за минуту. Вельможи, их жёны, сыновья и дочери продолжали прибывать со всех дверей: сюда выходило сразу три двери, ведущих через коридоры и переходы в разные крылья немаленького замка.

Настороженные и откровенно враждебные взоры мужчин, и удивлённо-восхищённые взгляды их жён и дочерей донн Хайми, разумеется, заметил. И где-то в глубине души даже несколько позлорадствовал. Оценив реальные достоинства своего нового наряда: у многих вельмож «со стажем» явно – действительно было плохо с наличностью: колеты – позапрошлогодних, и даже – позапозапрошлогодних фасонов, и не из столь дорогой и блестящей ткани!

И, разумеется, сидят не столь элегантно!

Пара «освежающих» уроков от мэтра Нэгла им явно не помешала бы… Но, видать, для благорасположения придворного модельера нужно вовремя отдавать долги!

Но нужно работать. Статус, будь он!..

С нацепленной на лицо скромной и приветливой улыбкой он двинулся по периметру зала, раскланиваясь, здороваясь, целуя руки, и принимая лицемерно восторженные поздравления. Никуда от этого не денешься! Так что – слава Господу, что приучил за это время всех к своей сдержанно-немногословной манере общения… Можно было ограничиваться буквально несколькими дежурными фразами. А то и – несколькими словами.

Но – здороваться и расшаркиваться теперь – надо. Ритуал!

А, вернее, предписываемые Этикетом правила поведения!

За десять минут он успел обойти практически всех, и уже было начал покусывать губы: если король не появится в ближайшие пять минут, придётся прибиться к какой-нибудь группке, и с кем-нибудь начать разговаривать! А он даже не представляет – о чём!

Но расчёт времени оказался верным: никогда ещё Его Величество не заставлял ждать себя дольше десяти минут! «Этикет»!

Гофмейстер, все обязанности которого, насколько Хайми это понимал, заключались лишь в обладании статной фигурой, громким голосом, и отличной дикцией, выйдя из дверей королевской половины, объявил:

– Его Величество, Светоч Первый! – после чего отодвинулся от проёма настежь распахнутых помпезно украшенных дверей.

Его Величество не заставил себя ждать: неторопливо но целеустремлённо вошёл в двери, ведя под руку Её Величество. Наследная принцесса следовала позади венценосной пары. Наследник не «почтил». Выстроившихся вдоль его пути склонившихся в поклонах и присевших в реверансах подданных Светоч оглядывал  словно бы через ноздри: Хайми мысленно усмехнулся: а умеет их король дать подданным прочувствовать их место!

Но вот Его Величество заметил Хайми:

– Рад приветствовать, донн Ассенизатор! Здравствуйте и вы, мои возлюбленные подданные! Донн Хайми! Прошу вас… И всех остальных, разумеется, проследовать в Зал для пиров, сразу за мной! Донн Кротт сообщил, что всё готово!

Самое время начать наше пиршество!

 

Донн Хайми не без удивления обнаружил, что Его Величество усадило его сегодня на место премьер-министра, донна Глостера. То есть – всего через два места от того торца стола, где обычно сидел сам Светоч, королева, и наследная принцесса, Её Высочество герцогиня Дрезденская, Линда. И впереди донна Хайми, ближе к Светочу, оказался только казначей, донн Хассан, крупный породистый мужчина, и его жена, донна Матильда: слегка расплывшаяся, но весьма жизнерадостная дама лет пятидесяти.

Донн же Глостер оказался усажен напротив казначея, на место придворного Астролога, донна Аркадия. Соответственно, и его жена, донна Анна, едва заметно морщившая носик, оказалась теперь – с другой стороны от Его Величества. И Астролога с его женой донной Юлией, и всех остальных придворных и их жён и дочерей в том ряду – сдвинули на одно место.

И уж взоры, которыми награждали донна Хайми все эти «пониженные» придворные, когда думали, что он смотрит в другую сторону, говорили красноречивей любых слов, что они на самом деле думают про выскочку-подхалима! Наверняка неспроста оказавшегося в нужном месте в нужную минуту! Вот только как он умудрился «договориться» с кабаном?!..

Но вот все и расселись, не без вожделения поглядывая на ещё дымящиеся и даже пузырящиеся ароматным дымком и жиром, блюда с различными частями кабана, и разнообразными салатами и закусками, внесённые многочисленной обслугой наверняка лишь за минуту до прихода Его Величества, и огромные помпезные чаши – пока пустые.

Его Величество встал.

Мгновенно встали и все усевшиеся за стол – Хайми никогда не мог сосчитать точно, но сегодня придворных было даже больше обычного: человек семьдесят! Вероятно, поприсутствовать, и попялиться на новую «звезду» захотели и те, кто был болен, или слишком стар, чтоб посещать обычные, «проходные», пиры!

Гул разговоров и смешки мгновенно стихли.

Король сказал:

– Друзья! Сегодня у нас – знаменательное событие! Мы празднуем моё второе рождение! Да-да: я сегодня буквально родился во второй раз!

Возможно, кое-кто уже в курсе того, что произошло на сегодняшней охоте. Для тех же, кто ещё не знает, вкратце поясню: я сильно обогнал всех спутников, а чёртов кабан свалил наземь моего любимого коня: Могучего! Перебил ему передние ноги! И конь упал прямо на меня! Я отбивался от монструозной твари, как мог! Но! Если б не очень своевременная помощь со стороны нашего уважаемого донна Ассенизатора, вероятней всего сейчас бы вы остались без своего короля! И уважаемый донн мажордом вынужден бы был организовывать не торжественный пир, а скорбную тризну!

Поэтому я предлагаю наполнить ваши бокалы, – вышколенные и движущиеся абсолютно бесшумно стоящие позади каждого кресла лакеи мгновенно наполнили из немаленьких кувшинов вином из королевских подвалов стоящие перед каждым гостем бокалы, – и выпить за здоровье нашего нового донна – донна Хайми!

Поскольку Его Величество первым подал пример, остальным не оставалось ничего другого, как запрокинуть головы и осушить до дна – оставлять недопитым даже каплю считалось неуважением и нарушением этикета! – немаленькие кубки.

Донн Хайми, знакомый с традициями проведения таких мероприятий, порадовался за себя. Потому что съел заранее приличный кусок копчёного сала: чтоб не опьянеть слишком уж быстро от натощак выпитого, и не наболтать и не наделать глупостей. Король, отставив кубок, с ослепительной улыбкой закончил речь:

– А сейчас прошу всех не стесняться! И насладиться в полной мере превосходным мясом этого, как уверяет мой главный повар, мэтр Кротт, молодого пятилетки!

Король сел, встала королева:

– Друзья! Я искренне благодарна нашему донну Ассенизатору за то, что он не позволил сделать меня безутешной вдовой! И предлагаю снова выпить! За здоровье и благополучие Его Величества! И ещё: я намерена в ближайшее же время подумать, кого бы нам выбрать в достойную пару столь храброму рыцарю, денно и нощно охраняющему покой и здоровье Его Величества!

Теперь пример осушения кубка подала королева. Светоч, выпивая свой, хитро щурился – словно кот, только что съевший миску сметаны. Похоже, кое-какие планы по «подбору пары» у него уже имелись! И он сам приказал Её Величеству презентовать их.

Пришлось практически без перерыва выпить и второй, мгновенно наполненный, как только Её Величество открыло рот, кубок.

– Ну а сейчас предлагаю всем наконец насладиться кулинарными способностями нашего мэтра Кротта! – Его Величество первым подал пример, прямо руками взяв огромное ребро, уже положенное ему в тарелку.

Некоторое время было сравнительно тихо, если не считать звуков поедания чего-то сочного и замечательно вкусного, потому что все действительно занялись поглощением обильно сдобренного душистой зрой, кинзой, майораном, мятой, и прочими специями, мяса. Потому что лакеи, отставив в стороны кувшины с действительно хорошим – наверняка – привозным из Гамбрии! – вином, мгновенно – вот что значит – выучка! – наложили в тарелки благородных донн и донов, и дон и донов огромные дымящиеся куски мяса. Пахнущего, нужно признать, восхитительно! Уж что-что, а избавиться от неприятного запаха, обычно отличающего мясо невыхолощенных диких кабанов, мэтр Кротт умел! Как и приготовить его так, чтоб было – нежнейшим!

Донн Хайми аккуратно и чинно откусывал понемногу от своей, нужно признать, немаленькой порции, которую, как и Его Величество, так и все остальные, держал прямо руками – обязанности работать после завершения пира никто пока с него не снимал. Так что с едой нужно быть поосторожней: живот болеть от переедания не должен! Заодно он думал, что традиция заставлять работать Ассенизатором всё время одного человека, пока тот не погибнет, не слишком гуманна.

Но, похоже, те, кто установил эти порядки, отлично понимали, что когда за сохранность каких-то интимных и непотребных тайн королевской особы отвечает только один человек – это одно. А вот когда двое-трое, работающих посменно – это совсем другое! Ведь если о тайне знают двое – знает весь Двор!..

И если донну Хайми приходится пахать, что называется, на износ, так это – просто ещё один способ подстраховки! Чтоб ни в коем случае не допустить, чтоб тот дожил до пенсии. И принялся, вот именно, делиться впечатлениями и воспоминаниями…

– Донн Хайми, – это к нему обратился казначей, донн Хассан, которому до этого что-то сосредоточенно нашёптывала на ухо его супруга, – Позвольте поинтересоваться.

– Прошу вас, уважаемый донн Хассан!

– Этот, новый, модный колет – сидит на вас просто… Потрясающе! Вы ведь заказали его в мастерской мэтра Нэгла?

– Совершенно верно, уважаемый донн Хассан, донна Матильда, – Хайми, чуть поклонившийся с любезнейшей улыбкой половине донна казначея, сразу догадался б, если б даже и не видел, откуда ноги растут, – Да и где ещё можно заказать одежду, достойную моего нового, столь любезно пожалованного мне Его Величеством, звания и статуса, как не у официального королевского портного?

– Вы, разумеется, абсолютно правы, донн Хайми. Не хочу показаться назойливым, или, тем более – излишне любопытным, но… Мне тоже нужно подобрать себе… Да и жене, – взгляд на женщину, глаза которой, разумеется, разгорелись, – что-то модное. И роскошное! Поэтому прошу: не обижайтесь на прямой вопрос: сколько он взял с вас?

В голове донна Хайми мгновенно пронеслась мысль о том, что негоже рассказывать, как они «договорились» с мэтром Нэглом – это может подпортить тому весь бизнес. Но и промолчать – невозможно!

– Мне повезло в определённой степени с этим колетом, уважаемый донн Хассан. Потому что не пришлось ждать, и шить его на заказ, или подгонять по фигуре. И мы с мэтром Нэглом просто выбрали его – уже готовый. На складе. Так что мэтр любезно назначил мне небольшую цену в пятьдесят пять «дублонов». – то, сколько мэтр назначил, казначею знать, безусловно, можно. А вот за сколько они реально договорились…

Не обязательно! И ведь Хайми – ответил на вопрос! И ответил – честно!

– О-о! Поистине – «королевский подарок» со стороны мэтра Нэгла! За столь… э-э… умеренную плату – да столь превосходный и модный наряд! Вы меня обнадёжили! И придали стимула! Непременно закажу себе – такой же!

– Мне очень лестно слышать, уважаемый донн Хассан, что вы столь высоко оценили это моё новое приобретение. Ведь это – фактически первый колет, долженствующий отвечать моему новому, столь высокому, и ко многому обязывающему, званию и статусу!

– Хочу, в таком случае, поздравить вас, донн Хайми, и оценить ваш безупречный вкус! Сидит он на вас – превосходно! Да и достоинства вашей фигуры подчёркивает, как ни один из тех, вы уж простите, что были на вас раньше!

– Позвольте заметить, уважаемый донн Хассан, что те, что имелись в моём гардеробе до этого, шили наши, провинциальные, и не столь, разумеется, хорошо знающие моду, портные. Ну а тут – сразу чувствуется и стиль, и рука мастера! Уж на что я – неискушён в высокой моде – а сразу, едва глянув на себя в зеркало, понял: это – моё!

– Безусловно, уважаемый донн Хайми, – это в беседу решила наконец включиться и супруга донна казначея, – вы выбрали – именно то, что нужно! Не сомневаюсь, что все те спесивые из-за благородного происхождения донны, что до сих пор не прикидывали, морща при виде вас носики, – ехидный взор в сторону донны Юлии, жены придворного астролога, как раз имевшую дочь на выданье, – как бы пристроить за столь блестящего кавалера и статного мужчину своих дочерей, теперь уж точно делают это! Готовьтесь, донн Хайми! Скоро вам придётся держать оборону от ретивых нападок наших матримониально настроенных дам!

– Благодарю за столь высокую оценку моих скромных способностей и достоинств, уважаемая донна Матильда! Вот уж чего у меня никогда не было – так это опасения, что кто-то из наших дам возжелает породниться со мной! И – не только из-за скудости моего гардероба. Ведь я прекрасно понимаю… Специфику своей опасной работы!

– Господа! – гул и разговоры мгновенно стихли, поскольку все поспешили подняться на ноги вслед за вставшим Светочем, – Прошу внимания!

Только что, в предыдущем тосте, моя любимая королева высказала превосходную мысль! В частности, о том, что грех жить столь блистательному кавалеру и преданному подданному, как донн Хайми, в гордом одиночестве! Не оставив после себя благородного продолжения в виде потомства! И супруга, достойная его нынешнего звания и статуса, ему просто необходима! И – необходима немедленно! Поэтому.

Прошу выслушать моё официальное, королевское решение!

Я назначаю в жёны донну Хайми – донну Эльзу Нюсхейм!

10. «Брачная» ночь

Повисшую в пиршественном зале тишину можно было буквально резать ножом!

Затем вдруг со своего места, с зубодробительным скрипом отодвинув кресло по мраморному полу, вскочила располагавшаяся напротив Главного егеря донна Нюсхейм. Она сидела всего в семи местах от донна Хайми – до неё было не больше пяти шагов.

И если на лице женщины не имелось выражений оскорблённого достоинства, тоски и отчаяния, то Хайми съел бы свой ещё не купленный берет!

Это казалось странным: обычно навыки владения своим лицом присутствовали у придворных Светоча в любых ситуациях!

Но тут, похоже, такого свинства она от своего суверена и любовника не ожидала!

Подловил, гад!

Словно бы никого не видя, и не оглядываясь, донна, подобрав пышные юбки своего кринолина, кинулась прочь из зала. Пробегая мимо настороженно провожавших её взглядами придворных, женщина кусала губы, на лице было написано страдание. И в поистине звенящей тишине было слышно, как часто и прерывисто она дышит.

Но, похоже, Светоч предупредил охрану: двое гвардейцев, стоящих в дальних дверях, к которым и устремилась донна Нюсхейм, отделились от косяков, и их широкие груди, одетые в боевые кирасы, сдвинулись, перекрыв даме выход!

Донна попыталась кинуться к другому выходу – история повторилась.

Всё это время придворные, не зная, как реагировать, чтоб не нарваться на немилость со стороны Его Величества, помалкивали, и только насторожено переглядывались.

Ну а донн Хайми не сводил взора с лица Светоча, устремлённого на несчастную донну. И на лице этом имелось – всё!

И торжество охотника, заманившего добычу в сети, и злость и ненависть, и ехидство: наверняка он не вчера придумал план по удалению в чём-то явно провинившейся фаворитки, и только и ждал случая, как бы побольней ударить по её самолюбию!

Но вот жертва и поняла, что деваться ей некуда, и от позора её теперь не спасёт ничто! Уже ступая медленно, она возвратившись к своему месту. Но не сев, а так и оставшись позади спинки. Донна Нюсхейм даже успела утёреть выступившие слёзы. И, склонившись в почтительном реверансе,  нарисовала на лице улыбку. Правда, вышла та несколько натянутой и кривоватой:

– Ваше Величество! Ваша верная раба в чём-то перед вами провинилась? И вы решили наказать меня вашей немилостью?!

– Это почему вы так считаете, моя милочка? Напротив! Я так выказываю вам свою монаршью… милость! И одновременно выказываю своё благорасположение к нашему новому благородному донну – донну Ассенизатору! Выбрав ему в супруги – законные, заметьте! – самую красивую и блистательную женщину при моём Дворе!

Но если вы считаете, что породниться со столь преданным и высоконравственным кавалером ниже вашего достоинства – у вас всегда есть выбор. В виде брака, или… Наказания за ослушание! То есть – когда вам выжгут глаза, и посадят на кол! Даже без масла!

Донн Хайми подумал – да наверняка и все прожжённые и матёрые интриганы подумали то же самое! – что, видать, сильно оскорбила… Или разозлила Светоча много о себе возомнившая дамочка! И вот она – расплата за капризы и гонор! Так унизить, да ещё публично, бывшую фаворитку не смог бы, наверное, никто из соседних правителей!

Донна Эльза, похоже, отлично знала нрав своего Повелителя. И ни на миг не усомнилась, что он запросто исполнит обещанное!:

– Прошу простить меня, Ваше Величество, что не поняла смысла вашего повеления сразу! Ведь это, оказывается – награда для преданного вам всей душой донна Хайми! А я-то по глупости посчитала это – наказанием для меня! И опалой!

– Меня не волнует, что там вы посчитали, «уважаемая», – Светоч подчёркнуто издевательски сделал упор на этом слове, – донна Нюсхейм! – а по лицу Светоча не только Хайми, но и всем было видно, что торжествует он. Радуется. Что удалось и унизить, и показать наивной гордячке, кто в доме Хозяин, – Моя воля – это моя воля!

И если я приказываю вам составить семейное счастье донна Ассенизатора – так и быть по сему! И попробуйте только уклониться от своих новых супружеских обязанностей! Через девять месяцев у донна Хайми должен быть наследник! А о том, что с вами может статься, если этого не случиться, вы уже услышали!

Эй, стража! Введите его!

Не без удивления донн Хайми увидел, как открылись двери королевских покоев, и двое гвардейцев вывели оттуда в пиршественный зал маленького и явно до полусмерти напуганного священника в коротковатой – были видны голые грязные ноги в сандалиях! – вылинявшей сутане, с большой книгой, прижатой к груди: Библия! Священник затравленно озирался, и явно готов был к тому, что сейчас его могут запросто бросить в котёл с кипящей смолой, если посмеет ослушаться!

– Донн Хайми! Господа и дамы! Прошу всех на минуту покинуть ваши места у стола, и поучаствовать в обряде венчания! К величайшему сожалению донн Нюсхейм покинул нас, но я сам возьму на себя честь быть «родителем невесты»! – Его Величество действительно подошёл к донне Нюсхейм, и, откровенно насмехаясь, предложил той руку.

– Для меня это огромная честь, Ваше Величество! – донна Эльза уже совладала с мимикой настолько, что улыбка получилась почти естественной. Но все понимали, чего это ей стоит. И что она чувствует на самом деле.

Какое невероятное крушение всех радужных надежд!

Была фактически человеком номер три при Дворе, и могла повелевать даже Его Величеством с помощью… Постели.

Но, похоже, именно там-то она и… Облажалась!

Несколько запоздало, но получил донн Хайми ответ на вопрос, почему Светоч предпочёл не приглашать капризную донну в постель для удовлетворения «естественных» потребностей, а предпочёл просто совершить ночную поллюцию. В кальсоны.

– Вот так. – Светоч подвёл донну, у которой, похоже, еле передвигались ноги, и только чудом она удерживалась от обморока, к священнику, указав рукой, – Донн Хайми. Прошу вас.

Донн Хайми подошёл на то место, что указал ему Его Величество. Выражение на лице он старался удерживать… Обычное.

То есть – то, что всегда имелось на нём на таких мероприятиях. И, к счастью, лицо и привычки не подвели. Каменное выражение лицо сохраняло стабильно.

– Святой отец. Начинайте!

Дрожащие руки коротышки открыли Священную книгу там, где имелась закладка. Хотя донн Хайми сильно сомневался, что столь незначительный, явно – низший, чин, может реально – уметь читать. Не-ет, это – прерогатива Епископов. И – Архиепископа! Так что этот, явно не из «приближённых», монахов – скорее – просто зазубрил наизусть!

Дрожащий тонкий голос начал обряд. Вначале запинаясь, но к концу – более уверенно и чётко. Но так или иначе, через пару минут всё было кончено:

– Донн Ричард Хайми. Берёте ли вы в жёны присутствующую здесь донну Эльзу Нюсхейм, с тем, чтобы быть с ней в печали и в радости, в…

Когда формула наконец закончилась, донн Хайми ответил внятно и громко. Чтоб ни у кого не было сомнений в том, что он готов для своего короля на всё! И выполнит любой его приказ:

– Да!

– Донна Эльза Нюсхейм. Согласны ли вы… – ещё минута речитатива.

– Да. – сказано спокойно, и негромко. Но достаточно громко, чтоб в затихшем огромном зале это услышали все – от Премьер-министра до последнего лакея.

На небольшой кроваво-красной бархатной подушечке лакей поднёс два кольца. От намётанного взора донна Хайми не укрылось, что они – из надраенной до блеска… Меди!

Вот это унижение – уж по-полной!.. Такими обмениваются при венчании только простолюдины!..

Но обменяться пришлось. Потому что донн Хайми, да и донна Эльза прекрасно видели взор Светоча: похоже, только и ждал он, когда его бывшая пассия посмеет повозмущаться! А уж о последствиях неуважения и ослушания он рассказал.

На палец донны кольцо село, как влитое. У донна Хайми – с небольшим зазором: видать, сделали с запасом.

Его Величество просиял:

– Донн Хайми! Мои поздравления! – Светоч снизошёл даже до того, что пожал несколько растерявшемуся от такого «панибратства» Хайми руку, – Вот я и сделал для вас всё, что в человеческой и монаршьей власти! А уж как вы распорядитесь свалившимся на вас счастьем, – Светоч явно неспроста выделил тоном это слово! – дело ваше!

– Благодарю от всей души, Ваше Величество! – Хайми, выпустив отдёрнувшуюся руку, склонился в очередном почтительном поклоне, – Я счастлив, что могу своими скромными способностями и возможностями, быть полезным, и служить вам!

– Ха-ха-ха! – король рассмеялся искренне. Похоже, понял иронию фразы, – Донн Хайми! А вы, оказывается, не только профессиональный Ассенизатор, но и искушённый придворный! Впрочем, я понял это, едва увидел этот ваш новый колет! Итак!

Поскольку сегодня вечером, то есть – через каких-то три часа, вас ждёт обычная работа, не смею задерживать! И предлагаю вам с молодой супругой пройти в ваши новые апартаменты, и заняться…

Делом!

А, да! Я же забыл сказать, что по моему приказу для вас приготовили более… э-э… достойные и удобные комнаты! В непосредственной близости – к моим покоям! Но вы там ещё не были… Ну, ничего. Мой гофмейстер проводит вас!

Должна же быть хоть какая-то польза и от него!

– В таком случае позвольте нам с супругой ещё раз от всей души поблагодарить вас, Ваше Величество, и откланяться! – донн Хайми нарочито медленно и торжественно предложил руку донне Нюсхейм, – Донна Хайми, прошу вас!

Донна, вначале не понявшая, что это обращаются к ней, недоумённо посмотрела на него. Затем до неё дошло: молча, и с реверансом, она уцепилась за руку своего нового мужа, и скромно потупила глазки. Но предпочла промолчать.

Донн Хайми ещё раз поклонился, ещё не сдвинувшись с места, Его Величеству. Донна тоже присела в очередном реверансе. Его Величество кивнуло:

– Не стоит благодарностей, мой друг! Впрочем, думаю, это вы поймёте несколько позже… – последнюю фразу Светоч сказал вполголоса, но слышно её наверняка было всем присутствующим, – Спокойной ночи, донн Хайми!

Впрочем, сомневаюсь, что она будет таковой… Ха-ха-ха!

 

То, что после венчания донна Нюсхейм как бы перестала существовать для Его Величества, сказало Хайми ещё больше. Значит, посмела что-то эдакое выкинуть, чем сильно оскорбила королевское достоинство. Ну, или нечто такое, от чего у того опало всё его «королевское» естество! А такого Светоч не прощает!

Да и кто бы простил…

Но сейчас, когда они шли по узкому и тёмному коридору, освещаемому лишь факелами в держаках, расположенными через каждые двадцать шагов, за широкой и статной спиной гофмейстера, донна Корнблатта, Хайми молчал, и только поглядывал иногда на свою новоиспечённую супругу.

Та молчала, навалившись действительно почти всем своим крошечным весом на его руку.  Но губы снова кусала, и лицо казалось куда белее, чем это можно было бы объяснить переусердствованием с пудрой.

Однако донн Хайми прекрасно понимал, что и здесь, в коридоре, и в их «новых» покоях, им нужно помалкивать, а разговаривать, если придётся о чём-нибудь важном – только шёпотом. И, главное – не брякнуть сдуру что-нибудь такое, что Его Величество, получавший сведения от своих слухачей, мог бы посчитать прямой изменой! Или – оскорблением его Величия!

Потому как за такую провинность – колом не отделаешься! Ещё и кипящим маслом сверху польют! Ну, или кожу сдерут заживо…

Но вот они и на месте – два лакея услужливо распахивают помпезные резные створки, а гофмейстер почтительно отходит в сторону:

– Донн Хайми! Донна Хайми! Ваши новые апартаменты!

– Благодарю, донн Корнблатт. – донн Хайми совершает положенный поклон. Донна Хайми реагирует чуть позже, но тоже делает реверанс. Естественно, не столь глубокий, как для Его Величества. Формальный.

Донн Хайми с супругой вплывают в двери, гофмейстер удаляется. Двери за спинами новобрачных закрываются. И Хайми рад, что комнаты «вылизаны» – нет ни пыли, ни паутины, как во многих пустующих покоях, а полы – явно вымыты. И освещение имеется – у входа держаки с двумя горящими факелами, а на столе, в центре приёмной – канделябр с тремя горящими свечами.

Но стоит новоиспечённой донне Хайми, высвободившейся, и сжавшей кулачки, и с исказившимся от гримасы ненависти лицом, открыть рот, донн Хайми – благо, реакция позволяет! – мгновенно закрывает этот рот ладонью, другой рукой придержав затылок собравшейся сделать глупость женщины:

– Какие замечательные апартаменты отвёл нам в своей бесконечной милости Его Величество! – его подмигивания не заметить невозможно, и донна Эльза наконец понимает. Кивает. Хайми рот своей новой супруги отпускает. Донна произносит:

– Действительно, замечательные комнаты! И, раз уж нам здесь жить, мой супруг, моя защита и опора, давайте мы их осмотрим! – конечно, от жизнерадостности этого тона за версту отдаёт наигранностью, но за тон ещё никто никого не наказывал!

Наказывают – только за суть произнесённого!

Донн Хайми улыбается. Он рад. Что донне Хайми удалось взять себя в руки. И вернуться к «реалиям» быта при королевском Дворе:

– Замечательная идея, дорогая! Я, наверное, начну с той половины! – он показывает на комнату справа, А ты, дорогая, осмотри те! – он указывает налево.

– Хорошо, милый! – донна, явно несколько пришедшая в себя, тоже подмигивает, – А если кто найдёт брачную постель – пусть сразу сообщит! Ха-ха-ха!..

От наигранности смеха Хайми внутренне передёргивает, но на лице он сохраняет всё то же выражение. Игрока в покер.

 

Осмотром трёх небольших комнат, оказавшейся в доставшейся ему правой половине покоев, донн Хайми остался вполне доволен: прекрасные и тёплые комнаты. Однако для чего их можно было бы использовать, пока неясно: поскольку в них почти нет мебели. Впрочем, можно будет поселить сюда Котера, и тех его помощников, что явно теперь придётся выписать из их имения. Для соответствия. Новому статусу.

Ну и, понятное дело, доверенную служанку донны. Теперь – Хайми.

Дырок в стенах донн Хайми нашёл целых шесть.

И поскольку больше ничего особо примечательного ему не попалось, он поспешил вернуться, и пройти туда, куда направилась его супруга.

Застал её за изучением огромной, и не менее чем трёхспальной, постели, в последней из на этот раз – двух комнат. Действительно – очень больших и светлых: расположены они оказались на втором этаже дворца, и окна выходили на крепостной ров. И на лес за ним. А от королевских апартаментов их отделяла лишь одна, внутренняя, стена. Внутри которой, как Хайми это себе представлял, находится узкий потайной ход. Из которого можно отлично прослушивать всё, что будет ими сказано!

– В той половине комнаты небольшие. Наверное, придётся поселить там моего Котера. И твоих фрейлин. – Хайми говорил нарочито громко. И показал шесть пальцев, – Единственное что, там почти нет мебели. Придётся перенести.

Донна Хайми, как раз изучавшая изголовье, придвинутое вплотную к боковой стене, сразу подхватив мяч, отозвалась:

– Понятно. Приемлемо. Ну а эти две – шикарные. Большие и светлые. Мебелью обставлены вполне достойной. Нам будет удобно! – пальцев показала – вначале десять, а затем – ещё два.

Хайми кивнул:

– Я так благодарен Его Величеству, что он подумал и о наших полуголодных желудках! – он указал на видневшийся сквозь открытые двери небольшой стол, оставшийся в первой комнате, действительно уставленный и блюдами с едой, и даже кувшинами с вином и вазами с фруктами и сладостями, – Дорогая! Может быть, ты желаешь подкрепить свои силы перед тем, как мы займёмся непосредственно исполнением приказа Его Величества? – на этот раз его подмигивание не вызвало должной реакции. Но донна Эльза, лицо которой словно окаменело, ответила:

– С удовольствием, милый! – после чего подплыла к Хайми, взяв того под руку. Они двинулись к столу. Нагнувшись возле порога к его уху, женщина чуть слышно прошептала:

– Двенадцать – чтоб слушать. И ещё минимум одно – подглядывать! Как раз – напротив изголовья! Так, чтоб постель была – в поле зрения!

– У меня – минимум шесть для прослушки. – Хайми, делая вид, что поправляет ножны даги, чтоб не мешали даме, притормозил в дверном проёме, – И ещё одно, прямо в приёмной – для визуального наблюдения. Но за едой всё равно придётся разговаривать.

– Без проблем, милый! Только вот… – Эльза снова заговорила в полный голос, – Милый! Ты не мог бы перед тем, как мы приступим к ужину, послать за своим слугой и моей горничной?

Потому что без некоторых… Моих личных вещей я чувствую себя… Неуютно!

– Разумеется, дорогая! Как зовут твою горничную?

– Ева. Думаю, она до сих пор ожидает меня в моих старых комнатах.

– Хорошо. Но тогда тебе придётся немного подождать. – донн Хайми усадил жену на стул в одном из торцов стола, думая, что и правда – Его Величество специально ничего не сообщал через лакеев горничной, чтоб смутить и стеснить донну Хайми, – А я схожу к себе, и дам распоряжения! Своему слуге. И его же и пошлю и за твоей горничной.

 

У себя донн Хайми говорил теперь громко, и не таясь:

– Котер! Собери все мои вещи, и перенеси прямо сейчас в мои новые покои. Теперь я – женатый человек, и живу – великая честь! – рядом с покоями Его Величества!

Котер, если и оказался удивлён, выразил это весьма традиционно: почесал затылок.

Молча.

Но вещи собрал буквально за две минуты. И поскольку в руки поместилось только два баула, сказал:

– За остальным я, с позволения донна Хайми, вернусь позже!

– Да. А сейчас – идём! По дороге объясню, что ещё тебе предстоит сделать.

По дороге, в тех местах, где не стояли гвардейцы стражи, Хайми действительно объяснил Котеру, что тому нужно сделать в первую очередь, перенеся его вещи.

Но вот они и на месте, а два «придверных» лакея уже отчалили!

– Заноси вот сюда. Только вначале – постучи. Донна Хайми не должна пугаться!

Донна Хайми уже настолько взяла себя в руки, что даже соблаговолила милостиво кивнуть Котеру, которого Хайми представил ей, как человека абсолютно надёжного и преданного:

– Прекрасно. Раз мой супруг говорит, что вы – именно такой, мне не остаётся желать ничего лучшего!

Котер, несмотря на всю свою сдержанность всё же раскрывший рот при виде той, кого Светоч дал в жёны его господину, склонился до земли:

– Позвольте заверить, донна Хайми, служить и вам буду… Со всей преданностью и тщанием!

– Вот и отлично, Котер. А сейчас отправляйся к горничной донны Хайми, её зовут Ева. И она сейчас – в бывших покоях моей супруги. Знаешь, где это?

– Да.

– Отлично. Расскажи ей о перемене наших… э-э… статусов. И помоги перенести вещи госпожи, и её собственные. Не мешкайте. И располагайтесь вон в той половине. Комнаты поделите сами. Наши оставшиеся вещи перенесёшь после всего этого.

И – главное! – ни в коем случае нас с супругой до отбоя не беспокойте!

Котер, ещё раз низко поклонившийся, и ничего больше не спросивший, отбыл.

Донн Хайми предложил:

– Ну что, дорогая? Продолжим прерванный ужин?

 

Основным блюдом оказался, разумеется, всё тот же кабанчик. Разумеется, несколько поостывший. Но мясо есть мясо! Продукт очень вкусный и питательный!

Донн Хайми лично поухаживал за супругой: разломил огромный ещё тёплый кусище, что имелся на подносе, и положил нежную, без костей, часть – на тарелку донны Нюсхейм. Та вдруг помрачнела, нахмурила брови. Но сдержавшись, и вернув улыбку на лицо, сказала:

– Благодарю, дорогой!

– Приятного аппетита, сердце моё! – донн Хайми налил им в кубки и вина.

– Ну что, звезда моих очей? Выпьем за нашу, – он выделил это слово чуть заметным изменением интонации, – Семью?

– Выпьем! – донна тоже подняла кубок, сверкнула глазками, – За Семью!

Некоторое время они молча поглощали пищу. Хайми старался жевать как всегда: неторопясь и тщательно. Донна же Эльза ела словно через силу: ей явно было ещё не до еды. Но она тоже старалась помалкивать, и не мешать мужу подкрепляться перед работой.

Съев столько, сколько он ел обычно, донн Хайми промокнул рот салфеткой из хлопчатобумажной ткани, что лежала на его коленях, а до этого висела на спинке кресла:

– Превосходно! Каждый раз поражаюсь талантам мэтра Кротта!

– Да. Готовит он восхитительно.

– Дорогая! Нам тут прислали ещё и сладостей: печений, пирожных. Подать тебе?

– Нет. Благодарю, милый. Сегодня не хочется. Может быть, утром?

– Как скажешь, любимая моя. Но вот и они.

В дверь постучали, и на разрешающий крик Хайми «Войдите!» вошли двое: Котер, снова тащивший в руках три баула, и на спине – узел, и Ева.

Хайми и до этого видел, конечно, горничную, а по совместительству и служанку Эльзы: миловидная пожилая женщина, невысокая, плотная. И – как и Котер, молчаливая. Но сейчас на её лице не было заметно и следа эмоций: не то, что у госпожи! Приспособлена, значит, куда лучше своей двадцатидвухлетней донны, к особенностям быта в королевском замке эта женщина! Донн Хайми встал из-за стола:

– Отлично, Котер. Оставайся здесь, пока я не выйду из наших покоев, и не отправлюсь на работу. Тогда и сходишь за остальными нашими вещами. А пока… Дорогая! Я – в спальню, а ты объясни своей горничной специфику наших новых условий жизни!

 

В спальне донн Хайми присел на краешек шикарной постели, и вздохнул.

Не смог удержаться от хотя бы этого.

Вот же сволочь!!!

Его Величество явно неспроста предоставил им в распоряжение спальню, выходящую торцом постели прямо на его покои! Похоже, некоторые интимные «подробности» их «постельной жизни» хочет прослушивать и наблюдать – лично!

И уж тут – не без подвоха.

Интересно, что же всё-таки сделала донна бывшая Нюсхейм, что столь разозлила их повелителя?! Но такого – чтоб не рубить ей сразу голову, и не сажать на кол, а – утончённо издеваться и публично унижать?!

Но ведь не спросишь! Шесть дырок – там, и двенадцать – нет, тринадцать! – тут!

В соседнюю комнату кто-то вошёл. До Хайми донеслись странные звуки. Что это? А-а – похоже, кого-то избавляют от корсета – он слышал такие звуки только когда был маленьким мальчиком, и, понятное дело, подглядывал за горничными своей матери…

Но тут вариантов нет: готовит Ева свою госпожу на… Заклание?

Нет.

Донн Хайми не собирается насиловать свою супругу!

Что бы там ни говорил, и даже – приказывал Светоч, если дама не захочет – он не овладеет ею! Ведь они теперь – Семья!

А это значит, что пусть донна Эльза и не любит его, что однозначно ясно, да и он пока – только… увлечён, но держаться они должны – вместе.

Чтоб противостоять тем опасностям, что подстерегают тут, во дворце, на каждом шагу! Одно случайно оброненное слово, один презрительный взор, одно замеченное посторонним подмигивание – и – всё!

Обвинения, следствие. Допросы, пытки. Выбивание признаний. В измене. Или, ещё хуже – заговоре. С целью свержения или убийства короля!

Нет. Донна Нюсхейм, пусть пока и капризная, и неприспособленная к интригам, и вредная – ему нравится. И нужно постараться как-то защитить её. Хотя…

От придворных – возможно.  (Но они и не покушались!) А вот от Его Величества, если ему снова бес ударит в ребро – никак! Разве что…

Но об этом лучше пока не думать.

Дверь открылась. Вошла донна Хайми: в одной тонкой белой батистовой рубахе.

У Ричарда перехватило дыхание и защемило сердце: такая маленькая, такая хрупкая! А фигурка! На фоне подсветки от канделябра она выглядела просто… Просто…

Обалденно!!!

Вот это – талия! И бёдра: контрастно пышные. А уж грудь… Взгляда не оторвать!

– Милый. Я приказала Еве. Она посидит на кресле в соседней комнате. Чтоб не позволить мешать нам. Поэтому предлагаю… – прикрыв двери, донна Эльза, освещённая теперь только светом луны из огромного окна, подошла к нему, и донн Хайми сам не заметил, как оказался на ногах, – Избавить тебя от лишней одежды!

Это произошло быстро: ведь Хайми не нужно было расшнуровывать никаких корсетов! И штаны держались на одной пуговице. Сапоги он просто отбросил под кровать – ногами. И вот он полностью обнажён!

Донна Эльза, глянув игривым взором на его воспрявшее естество, прошептала ему на ушко, подобравшись вплотную, и упёршись упругими грудями ему в грудь:

– Донн Ричард! Прошу вас. Нет, умоляю: трахните меня – от души!

Так, чтоб я и стонала и орала благим матом! И визжала!

Ведь про ваши подвиги ходят легенды! Вот вы уж и постарайтесь – ради меня! Ведь я, как женщина, чую. И вижу: вы ко мне – неравнодушны! Вот и воспользуйтесь ситуацией! «С остервенением»!

Пусть этот мерзавец знает, что я – никакая не «фригидная тварь»! А нормальная женщина! Получающая от близости – удовольствие!

И которую не может, как он изволил высказаться, «раскочегарить» – только он!

Почувствовав, как бросилась в лицо горячая кровь, донн Хайми зарычал. Затем обхватил, сильно, стараясь только не раздавить нежные тонкие рёбра, прекрасное туловище Эльзы, впился жадными губами ей в губы!

Ответный поцелуй оказался и страстным, и обжигающим!

Снова зарычав, донн Хайми поднял невесомую фигурку на руки.

И бросил на постель…

11. Работа

Два часа его «орудие», напрягшееся так, что только не звенело, добросовестно и азартно выполняло пожелание молодой супруги!

Донн Хайми, если честно, и сам не ждал от себя такой прыти! Дубль! А потом – чуть не сорок минут – третий «заход»! И когда, спустя буквально десяток минут, когда они, развалясь на спине, пытались отдышаться, и отойти, он снова вспомнил, как выглядела точёная фигурка, явно неспроста показанная ему именно в таком ракурсе, с подсветкой сзади, опять возбудился… Ого-го! Ну и, понятное дело – снова – на приступ!

«Работали» они и в традиционной, «миссионерской», позе, и на боку, и «а-ла-ваш», и донну Хайми приходилось самому цепко держать нежные бёдра: женщина пыталась вырваться, и стонала, стонала!.. И донн Хайми получил особое наслаждение, когда распластал донну Хайми по постели на животе – словно морскую звезду, раздвинув ей ноги – ногами… Удивляясь, какие у неё упругие и в то же время мягкие ягодицы! Ах ты ж!..

И уж в этом положении стоны и крики донны Хайми не позволяли усомниться, что они – не наигранные и нарочитые, как в самый первый раз, а – настоящие!

И женщина, оказавшись в очередной раз на спине, даже пыталась по-настоящему вырваться из его объятий, и выскользнуть из-под него! И колотила ему в грудь кулачками, и даже царапалась! И пыталась укусить!

Но он не позволил ей этого! Хотя и понимал, наслаждаясь, и рыча, где-то там, в глубине души: дама ему попалась, конечно, до дрожи хрупкая и миниатюрная…

Не переборщить бы.

С другой стороны – разве она сама не просила именно об этом?!

Когда он, зарычав, как никогда до этого, достиг четвёртого, поистине божественного, экстаза, и застонал и снова зарычал от наслаждения, тело женщины, лежавшей под ним, и не пассивно, словно бревно, а стискивая маленькими, но – как тисками, ножками его торс, стало вдруг биться в диких судорогах! Да таких, что Хайми только с трудом удержался на постели, прижав маленькое тело к матрацу понежней – чтоб не повредила себе чего!.. Какая сильная, оказывается! А уж тоненькая – м-м! Прелесть!

И уж теперь вой и крики словно задыхавшейся женщины разбудили бы и мёртвого, если предположить, что «серые» служители за отверстиями в стенах – заснули!..

Хотя, если совсем уж честно – присутствие слухачей, и даже возможных наблюдателей Хайми не слишком отвлекали. Привык потому что. В единственном борделе столицы стены-перегородки между клетушками шлюх являлись, скорее, символической условностью, и то, что творилось за соседними стенами, было отлично слышно! А пьяные солдаты, пастухи, и даже торговцы с местными дамами не миндальничали! Так что тут были слышны и вопли, и ругательства, и звуки смачных ударов, и плач, и стоны… После третьего посещения он и вообще перестал обращать внимание на соседей.

Но сейчас Хайми готов был поспорить на свой новый колет, что никто в прилегающих потайных ходах в эти часы не заснул уж точно! «Шоу» они с донной Хайми выдали – по-полной!.. И хоть внятных слов никто из них и не произнёс, уж междометий, и воплей со стонами было более чем достаточно!

А вот насчёт – подглядывать, Хайми уж постарался. Накрыл, как бы случайно, одеялом, отбросив его в порыве как бы страсти, изголовье постели – фиг чего увидишь! Да и свет, если честно, почти отсутствовал – луна зашла за тучу. Но кровать, казавшаяся монументальной, скрипела – будь здоров!..

Осторожно отвалившись с замеревшего под ним такого хрупкого на вид, и такого однако, выносливого тела, донн Хайми присмотрелся к лицу супруги.

Точно.

Не притворяется. Милые черты расслаблены – словно у ребёнка… Отключилась!

Ох, похоже, всё-таки он несколько… Перестарался!

С другой стороны – женщина дышит. И – вполне нормально: глубоко и равномерно. С неким даже подхрапыванием… Впрочем, это как раз – не проблема. Ведь они, если и будут встречаться в своих новых покоях – так только не ночью! Пусть себе подхрапывает.

Ему не помешает. По ночам он – работает…

В полумраке женщина казалась ещё прелестней, чем днём. Бесспорно: само очарование! Не влюбиться бы по-настоящему! Потому что с помощью такого мощного рычага можно будет им запросто – управлять… А пример донна Вольфиндеста – перед глазами…

«Встроенный будильник» сказал Хайми, что ещё около получаса до сигнала отбоя у него есть. Значит – хватит любоваться на доставшееся ему столь внезапно вожделённое сокровище, а нужно – помыться!

Накинув роскошный махровый малиновый халат, который нашёлся в огромном гардеробе, стоявшем тут же, в спальне, он вышел в первую комнату.

Ева, освещаемая светом единственной оставленной гореть свечи, сидела в кресле, судорожно сжав побелевшими маленькими сильными кулачками его подлокотники – вот уж кого их «буйствование» явно напрягало! Наверняка не раз подмывая женщину кинуться на помощь своей «замученной» этой «злобной и ненасытной скотиной», госпоже! Расширенные глаза были устремлены на Хайми, и в них читалось неприкрытое осуждение. И ненависть. Хайми не стал ничего объяснять, или оправдываться.

Вместо этого он подмигнул женщине, приложив палец к губам:

– Ева! Мой Котер – уже на месте? Всё перенёс? Вы поделили комнаты?

Некоторое время выпучившая глаза женщина открывала и закрывала рот, пытаясь совладать с чувствами. Но поскольку инстинкт не подвёл Хайми, и она действительно приспособилась к жизни во дворце, не прошло и десятка секунд, как горничная, прокашлявшись, отозвалась вполне нормальным, и даже почти деловым голосом:

– Да, донн Хайми, Котер уже здесь. Всё перенёс. Комнаты мы на сегодня поделили так: я – в дальней, он – в ближней.

– Превосходно. Продолжай охранять сон госпожи Хайми, а я займусь… делами.

Хайми пересёк комнату. Вышел в дверь – в приёмную.

Котер, развалясь на кресле, мирно спал. Уперев спинку кресла во входную дверь. И даже раскрыв рот. Хайми заценил: так – действительно, никто не войдёт незамеченным! Даже жаль будить столь сообразительного и тяжко поработавшего мужчину.

Но придётся.

Иначе «хозяйство» Хайми завтра будет неработоспособным.

Разъест потому что его!

– Котер! – Хайми легонько потряс слугу за плечо, тот встрепенулся, открыл глаза, – Проснись! Мне нужна горячая вода. Сходи на кухню.

Котер, вскочив, и моргая, тем не менее расплылся в улыбке:

– Ведро с кипятком я принёс ещё два часа назад, донн Хайми! И сейчас, наверное, она как раз остыла до нужной температуры!

Донн Хайми не удержался от ответной улыбки:

– Молодец. Где оно?

– Там, в ванной комнате. – Котер указал рукой на крохотные комнатки, что имелись в углу приёмной, – У ванны.

– Отлично. Продолжай охранять сон госпожи.

Донн Хайми прошёл в ванну. Воспользовался для начала туалетным отверстием. Скинув халат, повесил его на огромный крюк. Залез в старинную чугунную конструкцию, казавшуюся гораздо более презентабельной, чем та, что была в их распоряжении до этого. Мыло лежало на полке, их ковшик Котер принёс, ведро действительно стояло у ванны.

Добавив холодной воды из крана, Хайми добился нужной температуры.

Чего ещё желать?!

 

На «процедуру» омовения ушло не более трёх минут.

Потому что пропотевшее тело Хайми не намыливал. А просто смывал пот. Тело щипало: ноготки прелестной и хрупкой донны Эльзы оставили на рёбрах и спине приличные царапины. Ничего – у них есть присыпка. И спирт. Его, для нужд всех придворных, гонит в медном перегонном кубе королевский лекарь. А огромный котёл с горячей водой для нужд всех придворных держит на углях уже главный повар.

Тщательно намыливал и бережно омывал Хайми только одно место. Ф-ф-у-у…

Теперь его не щипало.

Порядок.

Вытеревшись огромным полотенцем, предоставленным им вместе с бельём, комнатами, и прочей мебелью, донн Хайми снова накинул халат. Поморщился: нет, так дело не пойдёт! Прошёл снова в прихожую:

– Котер! Доставай наш спирт. И присыпку.

Котер нырнул в «свою» комнату буквально на пару секунд: похоже, всё у него уже было приготовлено! А молодец. Вычислил. Специфику.

Впрочем, схожего плана прецеденты у его хозяина уже случались. Неоднократно. Хотя дамы из борделя не царапались столь свирепо и глубоко – не могли. Поскольку в соответствии с правилами своего заведения очень коротко стригли ногти.

Царапины, конечно, пощипало. Некоторые оказались глубокими – словно его «обрабатывали» дикие коты! Котер, орудовавший тряпочкой в спирту, неодобрительно кривился. Но молчал. Хайми тоже молчал. И терпел. Когда Котер перешёл к присыпке, стало полегче. Котер не скупился: сыпал щедро. Присыпка быстро затянет «боевые раны».

Закончили «обработку» они как раз с сигналом отбоя.

Хайми вздохнул. Сказал:

– Костюм?

– Разложен на стуле. В моей комнате. И обувь. Принести?

– Не надо. Проще мне пройти туда самому. И одеться.

Уже уходя из их покоев, донн Хайми сказал:

– Принеси с кухни ещё ведро кипятка. Для донны Хайми. А посторожит покои пока Ева. Сидя прямо в этом, – он указал пальцем, – кресле. Скажешь ей.

Котер молча кивнул.

 

Двигаясь как обычно по полутёмным ночным коридорам, ходить по которым разрешалось после отбоя лишь Его Величеству, королеве, страже и самому Хайми, он думал.

Вот и встала на место мозаика.

Неспроста Светоч намекал донну Пилею, а затем и в лоб сказал самому Хайми, что нечего тратить его драгоценное семя и сексуальную энергию на «посторонних» шлюх. Уже тогда он, значит, наметил в эти самые «шлюхи» ему – донну Нюсхейм. И, вероятней всего, рассчитывает сейчас на то, что «достанется» несчастной женщине от него – по-полной!.. То есть – «грозный и ненасытный …барь» Ассенизатор затрахает хрупкую женщину до полусмерти!

Или уж – до смерти…

Но, похоже, Его Величество плохо представляет себе скрытые возможности женского организма. Ведь Хайми за время своих «экспедиций» в непотребные места, «буйствуя», и выбирая самые разные типы тел, давно понял, что вот такие, хрупкие на вид, худосочные и жилистые дамы, как раз – самые выносливые! И обычно ещё и – ненасытные!

Не довести бы только дело – до «бешенства …атки».

Потому что тогда, считай, пропала донна Хайми…

А это теперь не входит в планы донна Хайми.

И пусть доступа к вожделённому ключу у бывшей фаворитки теперь и нет, это вовсе не значит, что в один прекрасный момент Светоч не передумает! И не захочет попробовать – снова! Неспроста же выделил покои – через стену от своих!..

Может, у них в спальне даже потайная дверца есть: как только Хайми – на «дежурство», Светоч – шмыг! И – сюда!

С другой стороны, существует не только этот способ, с реактором, откосить от своих сложных и опасных обязанностей Ассенизатора.

В конце-концов, Светоч может, вот именно, погибнуть на охоте. Умереть от отравления. Грохнуться с высокой башни. На него может рухнуть парадная люстра…

Хайми поймал себя на том, что действительно начал на полном серьёзе продумывать варианты! Как бы грохнуть Его зажравшееся и распоясавшееся Величество так, чтоб можно было списать на несчастный случай! Потому что это – было бы выходом.

Ведь новый Король обязан взять себе и нового Ассенизатора! А старого проводят на «досрочную» пенсию! Со всеми вытекающими преференциями и привилегиями. И можно будет, забрав свою новую жену просто – уехать!

Стоп.

Об этом думать нельзя.

Ведь наметилось у него подозрение – и не безосновательное! – что Светоч может каким-то образом считывать его мысли во время работы! Ох уж это королевское подсознание! Коварное оно, и ушлое. Собственно, по-другому и быть не может. Король должен нутром чуять, когда против него что-то замышляется! И быть на ход впереди! Иначе недолго ему ходить в королях…

У дверей Зала Предначертаний сегодня дежурил дон Глюм. Хайми он недолюбливал, но теперь, когда того повысили, возвеличив над ним, вынужден был нацепить на лицо более приветливую, а, следовательно, и более лицемерную, чем обычно, улыбку:

– Здравия желаю, донн Хайми!

– Здравствуйте, лейтенант.

– Позвольте поздравить вас с новым званием и статусом!

– Благодарю. – Хайми сдержанно кивнул. Лейтенант, поняв, что продолжения не будет, сделал знак своим: гвардейцы принялись отпирать засовы.

Хайми, сдерживаясь, чтоб не выругаться, вошёл.

Хм. Поздравления – поздравлениями, а к обязанностям лейтенант сегодня явно подошёл спустя рукава: один из факелов шипит и почти прогорел.

Хайми занялся налаживанием освещения. Ну вот и порядок: все четыре свежих «прибора» горят ярко. Осталось надеть шлем, и присесть на табурет. Вчерашний. Целый.

 

Сегодня Хайми пришлось ждать несколько дольше обычного.

Похоже, большая, чем обычно, порция жаренной пищи, да ещё с огромным количеством вина, и, конечно, «переживания», привели организм Светоча в возбуждённое состояние. Хотя… Скорее, он задержался, выслушивая сведения от слухачей – как и что прошло у его нового донна. И как вела себя «в процессе» донна Эльза.

Но вот искорки в темноте и побежали…

И вот они – на вершине… Горы?!

Ну да. Гора – каменная, серая, с острыми гранями, и весьма отвесная. А вон и гребень, что соединяет её с соседней: почти такой же голой и каменной, но более высокой. И несутся по небу перистые облачка. И наверняка вокруг завывает ветер…

И что же это там лежит, на вершине соседней горы?!

Хайми щурится, но зрение Светоча явно подсело к пятидесяти: видно плохо. Ясно только, что лежит там некий большой предмет, похожий формой на банальный сундук. И явно – неспроста он тут лежит!

Но кто же и за каким …реном притащил его сюда?!

Понятное дело, это интересует и Его Величество: он весьма долго вглядывается, не спеша, впрочем, двинуться вперёд по гребню.

А вот Светоч надумал и оглядеть окружающие их красоты.

Ну и ничего интересного. Долины, лощины, горные пики и хребты. Пологие, и не очень, каменистые серо-стальные склоны. Покрытые каменными осыпями и редкими кустами. И пятнами лишайника. А вот и травка – судя по зелени. Но она – далеко внизу.

Однако вот Светоч, осторожно переставляя ноги, а кое-где не стесняясь опускаться и на четвереньки, двинулся к вожделённому сундуку.

Интересно, что он рассчитывает там найти? Золото, бриллианты?!

А почему бы и нет? Сон же!..

Расстояние в пару сотен шагов они преодолевают буквально за пару минут – это, вот именно – сон! И вблизи предмет действительно оказывается сундуком! Большим, деревянным. Окованным толстыми медными полосами. Сундук заперт на огромный замок.

Его Величество снимает с шеи шёлковый шнурок с ключом. (Ключ – тот самый!) Вставляет в скважину. Отпирает. Замок отброшен. Теперь – засов, и поднять крышку!

У Хайми перехватывает дыхание. Светоч же, если чего и испытывает, так понять – что, никак не даёт. Просто смотрит, смотрит…

На лежащую внутри, в центре пустого дна, отрубленную голову с остекленевшими глазами, оскалом открывшегося рта, и запекшейся вокруг шеи кровью.

Голова его главного Ассенизатора.

Вот оно, значит, как.

Предназначен на заклание новоявленный донн Хайми!

Возможно, Светоч продумал и такой вариант: он даёт донну Хайми новый титул и статус, а затем – каким-либо образом избавляется от него. И уже его вдову, донну Хайми, сломленную и униженную, а, следовательно, и более «политкорректную» и покорную, берёт снова – в фаворитки!

Хотя особого смысла в таком плане нет: Светоч волен делать всё, что угодно! Даже брать донну Хайми снова в фаворитки прямо при живом муже! Король же!

Светоч между тем сундук закрывает, и, видать, со злости, что содержимое его разочаровало, мощным пинком отправляет под откос! Сундук вначале едет, потом – катится. Хайми звуков, конечно, не слышит, но надо думать, что грохот стоит тот ещё – вон, с одной из осыпей камней начинает двигаться вниз настоящая лавина из обломков!

И там, в склоне, после схода части обломков, вдруг открывается что-то вроде…

Крышки, закрывающей вход в пещеру!

Деревянный щит, примерно два на метр, и – явно что-то прикрывающий!

Ясное дело, Его Величество это заинтересовало! Да и кого бы не заинтересовало.

Вот они спускаются, иногда съезжая прямо на заднице Светоча, достигнув наконец щита. Да, он – сколочен из досок. Толстых. Дубовых. Но король у них – скотина тренированная! Легко приподнимает верхнюю часть щита, и отбрасывает вниз по склону!

Склон под их ногами начинает мелко дрожать: не иначе, сходит очередная лавина из камней!

А-а, нет! Это из открывшегося чёрного лаза, диаметром примерно в метр, начинает выползать…

Гос-споди! (Прости, что упомянул всуе!)

Ну и тварюга! Раньше таких им не попадалось!

Очень похожа на легендарную Лернейскую гидру! Потому что на массивном и толстом – как раз – в метр! – змеином туловище спереди имеется несколько более тонких… Как бы – шей. И каждую увенчивают… Головы.

Человеческие. Мужские и женские!

И одна из них, повернувшаяся сейчас к ним – принадлежит донне Хайми!

И выражение на нём только махровый оптимист назвал бы приветливым!

Как не был поражён изощрённым креативом подсознания Светоча донн Хайми, про свои обязанности он не забыл!

– Раз!!!

12. Подземное царство

В подвале Предначертаний туловище длиннющей твари еле поместилось! И то – свёрнутое почти в кольцо: хвост, украшенный гребнем, оказался возле голов! А тело явственно тёрлось крупной, как у чудовищной рыбы, чешуёй – по стенам комнаты! Шорох, шелест и злобное шипение наполняли теперь подвал и неслись со всех сторон!

А уж голов… Хайми не смог сосчитать: но не менее двадцати! Но что объединяло их все – злобное выражение, и огромные пасти с зубами! Устремлённые к Хайми.

Конечно, не все головы принадлежат людям, которых он знает. Или знал. Что, в-принципе, понятно: он при Дворе сравнительно недавно, ещё и года нет… Но вот этих-то он точно помнит. Или знает. Вон: герцог Фердинанд Восьмой. А это – донна Бьянка. Красивая. Но – редкостная дура. Мертва, в отличии от герцога. Упала (!) с парапета.

Ну а это, конечно, Карл Цайс. Бывший комендант Алезира. Которому как раз по приказу Светоча, посчитавшему, и не без оснований, как выяснилось в результате обыска некоего домика в городе, что обворовывает его Администратор, и отрубили эту самую голову. Которая сейчас особенно грозно зыркает на Хайми, щерясь клыками, как у легендарных вампиров!

Вон та уродливая морда – донн Хропак. Управляющий летней резиденцией. Почил в бозе. От желудочных колик. (Ха-ха!) После чего его место автоматически занял старший сын донна Хропака – Андрэ. Которому сейчас под сорок. И не сказать, чтоб вот прямо сильно убивавшийся по папочке. Что, конечно, наводит на определённые мысли.

Но – не сейчас!

Поскольку вон те противные морды Хайми не знает, а они не дремлют!

Так и кидаются, щёлкая воистину нечеловеческими челюстями с огромными зубёхами! Свирепо и шустро бросаясь вперёд в выпадах трёхметровых шей! Хорошо хоть туловище не может быстро ползти в условиях подвала: ему тут негде «волнообразно» извиваться! Вот и елозит по полу и стенам!

Хайми невольно проводит аналогию: только вчера ночью он «встречался» с драконом. И там шея имелась – одна! И Его Величество явно не сидел днём без дела: выдумывал. Как бы усложнить задачу Ассенизатора! А то больно легко тот «разобрался» с «библейской» тварью! И вот – нате. Надумал.

Разумеется, с двумя десятками голов и шей справиться куда труднее!

Поэтому Хайми пока приходится драться «на велосипеде», всё время отступая, отскакивая то вправо то влево, и уворачиваясь. И даже любимую катану он ни разу пока не применил. Потому что помнит!

Если тварь – действительно легендарная гидра, то Его Величество, имеющее в соответствии со статусом отличное образование, и прекрасную память, и великолепно помнящее историю и предания, знает. Что на месте отрубленной головы мгновенно вырастают две новых! (Интересно, конечно, чьи они будут, но – как бы не вышла себе дороже такая проверка! Так что любопытство лучше пока не удовлетворять!)

А может ли так быть, что Светоч надеется, что Хайми про удвоение не знает?

Может.

Но Хайми к счастью – тоже, пусть и не столь всеобъемлюще, образован. (Спасибо лекторам по мифологии и истории! А ещё хорошо, что слушал, а не сачковал, как коллеги-соученики!) В легенде о подвигах Геракла есть подсказка: там спутник легендарного героя прижигал отрубленные шеи – огнём!

О! И ведь огонь есть и у Хайми! К счастью.

Поднажав, он отскочил к ящику с запасными факелами. Выхватил левой рукой три штуки: больше, к сожалению, в ладони не удержать! Но и так – неплохо.

Запалив их от горящего в держаке факела, Хайми дождался, пока разгорятся нормально. Не забывая отступать, пятясь лицом к монстре, прыгать в стороны, вверх, и наклоняться. Один раз чуть не наступил на гребнистый хвост – еле от того увернулся!

Но вот факелы и готовы! Пламя – ого-го! Особенно, когда раскрутил их…

Нырок, финт, удар!

Ближайшая голова (Это оказался злосчастный Фердинанд!) с большей частью шеи откатилась к центру Зала!

Хайми мгновенно прижал свои полыхающие факелы к ране!

Ох и зашипело!!! А тело-туловище монстры как дёрнулось! И по стенам – бум-м!

Наверняка чёртовы гвардейцы за дверью переглядываются, судорожно сжимая оружие! Да и ему больно ударило по ушам! Словно вылили воды на раскалённые камни!

Но эффект оказался куда мощнее, чем Хайми рассчитывал!

По остатку шеи, а затем и по туловищу побежали как бы… Сполохи и вспышки: огонь! Содрогаясь в корчах, и теперь постоянно колотя по стенам и полу могучим туловищем, тварь внезапно ослепительно вспыхнула – вся!

Вот это пламя! Как из преисподней!!!

И вот уже Хайми стоит в центре Зала, вертясь во все стороны, и отскакивая от бьющихся в конвульсиях обжигающе горячих вблизи частей длинного тела! А те буквально – неистовствуют! Вот это – удары!

Как это ещё стены подвала выдерживают это!

Впрочем, они видывали и не такое… И дверь устояла. Хоть и почернела от копоти.

Обугливающееся и чернеющее на глазах тело гидры сгорело меньше, чем за минуту. Сгорело – всё. Оставив после себя только цепочки кучек из рассыпанного тут и там по полу серого пепла, и пару десятков…

Черепов.

Их Хайми, убедившись, что больше никаких подвохов ждать не приходится, покидал в любимую бочку. Залил бензином. Поджёг. Заполыхало – но уже обычным, не демонически-чудовищным огнём. Ф-фу-у-у…

Ну вот. Отделался, можно сказать, лёгким испугом! Но…

Что имело в виду подсознание этого мерзавца, показав ему вначале – его отрубленную голову на дне сундука? Который пришлось открывать ключом. Тем самым.

А затем – показав толпу явных врагов и недругов Светоча, словно бы объединившихся в своём стремлении – убить того?!

Что-то явно есть, есть в этой аллегории… Но – что?

Попытаться «объединить» силы оставшихся пока живыми врагов Его Величества?

Хм-м…

Мысль более чем сомнительная! И в случае попытки воплощения чреватая обвинением в Государственной измене! Потому что – как, например, добраться до того же Фердинанда Восьмого?! Не пройдёт незамеченным такой визит к нему донна Хайми!

Да и вообще: что знают двое – знают все!

Нет, это не вариант.

А что напрягает больше всего – так это то, что голова самого Хайми явно отрублена… И отрублена чисто и гладко. А так бывает – только после публичной казни. На площади. Где приговорённых простолюдинов обезглавливают – топором. А дворян – мечом!..

Думает, думает стало быть о его устранении уязвлённый непрошенной, хоть и своевременной, помощью, Светоч! Мечтая избавиться от свидетеля его позора…

И по всем данным получается, что времени у Хайми осталось – всего ничего!!!

Следовательно, ему нужно сейчас засунуть в то место, где солнце не светило, свои «стратегические» мысли и расчеты, поскольку «прослушивает» его мозг подсознание Светоча! И думать об этом – только завтра с утра!

А ещё желательней – сразу воплотить придуманный план!!!

Потому что оставлять, откладывать его до следующей ночи – нельзя!

Учует потому что его коварные мыслишки его король!

Но вернёмся в Его замеревшее на время схватки Величество…

 

После «исчезновения» туловища страшного монстра, лезшего из пещеры в склоне, Светоч действительно так и замер – словно растерявшись.

Но сориентировался король быстро: едва Хайми вселился снова, Его Величество шустро двинулось вниз по склону: к освободившемуся входу в бывшее логово!

Ну что сказать: дыра и чёрная, и низкая, и, похоже, воняет оттуда чем-то: вон как отдёрнулось Его Величество, едва сунув было голову вовнутрь!

Но воняет оно или не воняет, а любопытства Светочу не занимать: вот он и втискивается в тесное пространство, присев на корточки, зажав нос пальцами, и пригнувшись.

И вот они движутся по узкому извилистому лазу, ведущему вниз с наклоном градусов в двадцать. Стены каменные, но видны следы – словно от кирки! Ну, или лома.

Искусственного, стало быть, происхождения пещера! Интересно, куда же она их выведет? Ведь прокорячились, если этот метод продвижения можно так назвать, они уже шагов сто, и сейчас вокруг – почти темно: скрылось вдали серое пятно выхода!

Однако впереди уже замаячило другое светлое пятно! Похоже, там – некое… Обширное пространство! К тому же – освещённое! Багрово-красными сполохами!

И точно! Вот они и выбрались на нечто вроде большого балкона! Нависающего над… бездной?! Э-э, нет: вон: видно дно! Правда, до него не менее километра, и вокруг – словно бы чудовищный колодец! Сильно расширяющийся книзу. Диаметром там, на дне, шагов в тысячу. И по бокам колодца-шахты идут спиральные выступы: спуск! Словно они попали в огромную конусовидную штольню, из которой убрали всю руду, и оставили только – пути, по которым вниз спускались-поднимались неизвестные горнодобытчики со своими вагонетками, и странный свет на дне! Горящий как бы – отдельными пятнами…

Костры? Нет: когда Светоч, осторожно пододвинувшись к кромке обрыва, заглядывает вниз, открытого пламени не видно. Просто само дно и пятна на нём – как бы светится этаким равномерным, малиново-бордовым, светом. Странно.

Но видно всё вокруг – неплохо. Особенно хорошо – сводообразный потолок расширяющейся книзу чудовищной шахты: на нём так и играют отсветы дьявольского свечения, идущего снизу!

Так. Похоже, конечно, на этакий микро-ад, но где же тогда – грешники?! Хайми невольно усмехается про себя: уж куда-куда, а в ад подсознание Светоча их никогда не затащит! Потому что уж больно хорошего мнения оно о себе. И своём хозяине…

Ладно. Что дальше?

Дальше Его Величество начинает спускаться по высеченной в скале полке, по дорожке, оказавшейся шириной шагов в пять: есть где разминуться, попадись кто навстречу! Дорожка идёт вниз с тем же примерно уклоном: градусов в двадцать. Двигаться нетрудно, но нужно внимательно смотреть под ноги: только что один из выскочивших из-под ноги камней едва не стоил им потери равновесия и падения! И пусть не в пропасть, а наземь, но всё равно: падать уж точно – незачем!

Вскоре в стене вдоль спуска открываются как бы… Пещеры. А, нет: другие коридоры! И они тоже подсвечены – словно там, в их конце, есть ещё какие-то источники света. Другие штольни?!

Но Его Величество не желает отвлекаться от основной, как он явно считает, задачи, и просто проходит мимо таких отверстий, даже не заглядывая в них! А Хайми, когда заглядывает, с трудом ворочая королевской головой, ворочаемой по команде «Два!», всё равно ничего не видит! Ни живого, ни потенциально опасного. Тоннели и тоннели… А ведь в снах, особенно – в снах Светоча, ничего не бывает просто так! Всегда имеется некий… Скрытый смысл!

И – подвох!

Но пока ничем таким, вроде, не пахнет… Вот и хорошо. Потому что пока всё идёт спокойно, он может позволить себе чуть расслабиться.

Но – не слишком!

А то прецеденты уже случались: подсознание Светоча любит как бы убаюкать Ассенизатора спокойным течением сна, а потом внезапно выбросить на него какого-нибудь монстра!

А может – и не выбросить.

Раз на раз не приходится.

Но Хайми, мысленно позволив себе чуть расслабиться, всё равно вертит королевской головой пару раз в минуту: проверять нужно и фронт, и фланги, и – главное! – тылы!

До дна добрались быстро, словно бы перескочив через несколько спиралей: ну, это как раз нормально для сна. И вот теперь стало ясно. Что это тут светит.

Зрелище, конечно, не для слабонервных.

Впрочем, ни Его Величество, ни Хайми к таковым и не относятся!

В неких как бы – ячейках, похожих на выдолбленные в каменном основании дна вертикальных колодцах, диаметром в пару шагов, и глубиной в три-четыре, заключены люди. Обнажённые! Страдающие и явно рыдающие и кричащие! И мечущиеся по своим ячейкам!

А ещё бы им не метаться!

На дне колодцев – лава! Красная, шевелящаяся! Прогибающаяся под ногами несчастных! От ступней которых идёт дым, и явно – омерзительный запах горелой плоти!

И не у всех хватает сил и мужества бегать по дну своего персонального колодца: несколько из обнаруженных Светочем бедолаг уже сдались, и сейчас их корчащиеся тела поглощает, медленно засасывая, огненная вязкая жидкость, а они дёргаются, и кричат, дёргаются и кричат!.. А уж какой дым идёт от тел! Явно и издавая тот самый едкий и омерзительный запах, от которого морщился Его Величество.

А ведь тем, кто ещё борется, бегая на обуглившихся кочерёжках, оставшихся от ног, прыгая, и пытаясь выкарабкаться, ногтями и пальцами стараясь зацепиться за стены своих ячеек, буквально нескольких дюймов не хватает, чтоб достать до спасительной наружной кромки ямы!..

Вот она: настоящая адская пытка! Надеждой.

Исчезающей по мере того, как сжигаемые ноги становятся всё короче…

С другой стороны – те, кто предпочитает не бегать, и бороться, а сразу упасть, распластавшись по жидкому дну, явно страдают и вопят куда страшней! Но…

Но нет конца их мукам: Хайми глазами Светоча видит, как на месте скрывшегося под поверхностью лавы обугленного до состояния головешки человека, этот же человек возрождается снова! Словно возникнув из пустоты в центре своего колодца! Бр-р-р!..

Не проходит и пары минут, как Светоч, насмотревшись, явно решает, что всё понял. И с него – довольно! И вот они уже движутся к отверстию пещеры побольше, виднеющемуся на противоположном конце колодца-пещеры. Ямы старательно обходят, держась строго между ними – подальше от краёв.

Помогать кому-либо из увиденных женщин и мужчин Светоч явно не собирается!

Но вот и пещера в стене. Внутри темно, но словно бы движется туда-сюда воздух, выходящий из её отверстия. Будто работает там, внутри, некий мощный насос.

А ведь работает!

Потому что «волны» из ветра создаёт своим телом, двигая его, словно выталкиваемый из цилиндра поршень, тварюга, сейчас появляющаяся из отверстия, и прущая прямо  на них! И морду её становится отлично видно в сполохах огня, горящего там, за спинами Хайми и Светоча. А похожа тварюга… Хм.

На бегемота.

Только чудовищно увеличенного – в холке, в нём, наверное, метров пять! Еле-еле он протискивается сквозь выход! А уж пасть! Туда не только Светоч войдёт без проблем, но и карета Её Величества въедет!

Если только не зацепится за гигантские жёлтые зубы: каждый – с добрый метр!

И поскольку монстр открыл пасть пошире, чтоб проглотить Светоча, а тот застыл на месте, словно парализованный, особого выбора у Хайми нет. Да и бежать, если честно – некуда! Разве что самому добровольно кинуться в какую-нибудь яму-ячейку!..

– Три!!!

 

Пока Его Величество не вернулось снова в объятия морфея, и крутит (Если мягко сказать!) мозги своим спальничим и постельничим, Хайми снова сидит на табуретке: не пострадала она от чёртовой гидры. Только чуть обуглилась с одного боку.

Думается плохо. Похоже, сказывается, что ел не разваренный рис, как обычно, а – питательнейшее жареное мясо. Кровь явно оттекла от мозга – в желудок. Да и «упражнения» с донной Эльзой сильно ослабили организм донна Хайми. Стоять тяжеловато: ноги трясутся. Пережить бы как-нибудь сегодняшнюю ночь, уж он – выспится!

Но что же всё-таки имело в виду подлое подсознание Светоча, показывая ему своё представление об аде?!

Возможно ли, что это – подсознательное понимание того, что где-то этот ад всё-таки – существует?! И мучения там длятся действительно – целую вечность?!

Впрочем, Хайми слышал и такую теорию: существуют здесь, на их планете, некие… Их называют «параллельные вселенные». И именно в них попадает во время сна сознание особо чувствительных людей! Хотя Светоча к «особо чувствительным» уж точно – не причислить никоим боком!

Звериную натуру, целеустремлённость ротвейлера, и кровожадные инстинкты он показывал не раз!

Но ведь не объяснить иначе некоторые его сны, как действительно – существованием неких, независимых от их, Вселенных! Ну вот нигде Его Величество не могло узнать про – именно такой вариант наказания за смертные грехи! В Библии такого точного описания уж точно – нет! Там всё абстрактно и неконкретно: «адское пламя»! А тут – у каждого грешника – «персональная» ячейка! И не «пламя», а – лава. И – неизменное мгновенное возрождение сгоревшего тела!..

А бегемот?! Про него в той же самой Библии – ни слова! А он – один из «охранников». И если про гидру ещё можно допустить, что она знакома Светочу по сказаниям о подвигах Геркулеса, то про чудовищного монстра из Африканских болот он узнать если и мог, то уж – никак не связывая его – с адом!

Но вот искорки и побежали: расслабилось, стало быть, Его Величество…

 

На этот раз Хайми вначале ничего не понял.

Лежат они. На спине. И явно – на чём-то мягком! Белом. Пушистом.

Что за?!..

Ох! Ну и дела! Они – на облаке!!!

Потому что когда Светоч переворачивается на бок, а затем и встаёт на четвереньки, не в силах пока подняться на ноги, вокруг становится видно небо, и внизу – землю!

И лежат они на самом краю: одно неверное движение, и – адьос, амиго!

То есть – можно запросто сверзиться, упав с неизвестной высоты.

Его Величество быстро дотумкивает: отползает подальше от края. (Профи же! Умеет находить выход из любых опасных ситуаций!) Затем король с трудом встаёт, пытаясь сохранять равновесие, балансируя с помощью рук. Опора ненадёжна, и постоянно прогибается под босыми ступнями: они обнажены. И наконец Светоч – оглядывается.

Хм-м… Странно. Ничегошеньки тут, на облаке, интересного нет.

Зато облако им попалось – большое. Формой похоже на блин. Несколько вытянутый. И в диаметре в нём, наверное, не менее полумили. Тут и там торчат некие… как бы – пригорки. То есть – выступы. Похожие на кочки. Но есть и провалы-ямы. Вот в них Светочу наступать почему-то не хочется. И Хайми его вполне понимает: а ну – как там – тонко?! И можно прорвать зыбко-нежную материю, из которой сделано облако?!

Да и облако ли это?

Хайми всегда считал, что те – из водяного пара. Недаром же проливают дождь! А, может, это такая неизвестная людям цивилизация, что маскируется под «облака», а сама живёт себе преспокойненько над их головами, летая куда захочет, и питаясь… Питаясь…

Солнечным светом? Мошками? Пылью, поднятой с поверхности ветрами?

Но что это там – впереди? Огромное, но явно – живое?! Вылезает из туманного белого марева «тела» облака, явно питая недружелюбные чувства по отношению к вторгшемуся на его территорию, и даже – туловище, человеку?!

13. Дворец

Ого-го! Ну и дела!

Нет, конечно, Хайми не столько испугался появившегося, словно риф при отливе – из моря, из глубины облака монстра, сколько удивился. И рассмеялся бы, если б мог: более глупого зрелища трудно себе и вообразить! Белое, вернее – светло-серое туловище-холм. Конический. Высотой до макушки – метра четыре. Два буркала-шара на стебельках, словно у креветки какой, и под ними – круглое отверстие рта! А если учесть, что вращающиеся словно мельничные жернова, навстречу друг другу, буркалы – каждое с бочку, а вещающий что-то ротик – всего с апельсин, вполне можно смеяться.

Однако Его Величеству явно не до смеха: оно разворачивается и пускается наутёк!

Увязая в облаке, почти как грешники – в лаве, и иногда даже падая на четвереньки. Что, понятное дело, скорости не прибавляет… Как и спокойствия духа!

Оглянувшись назад, Хайми видит, что правильно, в-принципе, они убегают!

Вылезают потому что и вылетают из ротика некие… Тварюшки? Ну да: противные и опасные на вид штуковины, почему-то жутко похожие на самые обычные портняжные ножницы. И размером и формой. И, хоть и непонятно, как они это делают, (Нет у них ни ног, ни рук, ни крыльев!) начинают стремительно догонять Светоча, пощёлкивая лезвиями! И уж можно не сомневаться – заточены они остро, и отхватят то, что явно грозились оттяпать Его Величеству – на раз! Как только доберутся!

И поскольку «ножниц» повыбралось из отверстия штук пятьдесят, и настроены они весьма агрессивно, есть только два возможных варианта спасения чёртова Светоча: или прыгать с края облака (Хотя неизвестно, не кинутся ли щёлкающие тварюшки следом: вон как шустро порхают над поверхностью облака, даже не касаясь её!), или уж – будить.

Поскольку с таким количеством колюще-режущих инструментов Хайми вряд ли справится, даже если удастся переправить их всех – в подвал!

Хайми выбирает второй вариант.

Потому что допустить, чтоб его подопечному оттяпали то, ради чего и живёт любой половозрелый мужчина – ни в коем случае нельзя!

Это будет – брак в «работе»! «Халатное отношение» к своим обязанностям!

– Три!

 

На этот раз Его Величество заснуло куда быстрее, чем в прошлый.

Видать, не слишком «впечатлилось» посулами буркалистой «креветки-холма».

Хотя драпало весьма резво! Видать, ещё планировало пользоваться тем, чего рисковало лишиться!

Но где это они на этот раз?

Вокруг – не то степь, не то – пустыня. Во-всяком случае, есть и барханы из песка, имеющего приятный для глаза розово-коричневый цвет, и сравнительно ровные плоские места, покрытые шелушащейся корочкой из глины, и заросшие кое-где уже пожелтевшей травкой. И даже бегают по плоской равнине, простирающейся до горизонта, гонимые ветром кусты перекати-поля… Видны и заросли чего-то вроде саксаула. С коричневыми листьями. И тень Светоча – вон она, под ногами: кусочек сиреневой черноты размером с небольшое блюдо…

Проблема только одна. И бросается в глаза она в первую очередь.

Небо над головой – сиреневое. А солнце – голубое!

Вот и не верь после этого в теорию о «параллельных вселенных»!..

Потому что сам-то Светоч вряд ли додумался бы до того, что солнце – солнце! – может быть каким-то иным, чем привычное жёлто-красное.

Но к делу: Его неуёмное Величество двинулось куда-то. А-а, на закат: не хочет, похоже, чтоб ослепляющие, и словно – особо колючие, лучи непривычного солнца слепили глаза. А идти тут, насколько Хайми видит, всё равно – куда.

Везде один и тот же пейзаж! Да, скучный, да, непритязательный.

Зато – не опасный! Вроде.

Светоч, двигаясь по глинистым участкам, чтоб, очевидно, наступать не на раскалённую поверхность, а на пусть и тощенькую и пожелтевшую, но – травку, смотрит по сторонам. Сам. Похоже, здесь завывает ветер: может, слышит что-то Его Величество.

Хайми пока кроме шевелящихся на ветру листиков на саксауле, и резво подпрыгивающих на кочках кустов перекати-поле, ничего страшного не видит. И, понятное дело, не слышит ничего опасного. Да и не унюхивает. С другой стороны, ни через обоняние, ни через слух ещё никто не пытался его подопечного убить. (А что: интересная мысль! Как насчёт… Но думать об этом сейчас, пока он связан с сознанием Светоча – нельзя!!!)

Но вот плато, похожее на такыр, кончилось. И теперь Его Величеству приходится увязать в песке – конечно, не столь глубоко, как в давешнее облако, но на пару дюймов уж точно. Однако не прошли они по песку и пары десятков шагов, как задвигался он впереди – словно что-то небольшое, но длинное, пытается выбраться из-под поверхности!

Ага: вот оно и выбралось!

Змея!

Небольшая, длиной с ногу, и толщиной с большой палец. Окрашенная в серо-розово-коричневый цвет. Под цвет песка, стало быть. Туловище порыто ещё и пятнами и полосками и зигзагами – да, на фоне какого-нибудь куста саксаула, скрывшись в его дохленькой кроне, такая уж точно была бы незаметна!

Но почему тогда она не там, а тут? Могла бы затаиться, и нападать из засады: вон какие зубёхи в пасти! Непропорционально большие по отношению к длине и толщине!

И настроена эта кроха весьма агрессивно: сразу поползла к Светочу, раззявив ротяку, в которую запросто влезло бы яблоко, и наверняка шипя!

Но и Его Величество не лыком шито! Подбегает потому что оно к ближайшему саксаулу, и хватает валяющуюся под ним здоровущую ветку. После чего оборачивается. Делает пару шагов. И прижимает, от души вдавливая, голову змеюки вглубь песка!

Тело злобной тварюшки начинает отчаянно извиваться и биться, но Светоча этим не проймёшь: вот он и схватил маленькую убийцу за шею сразу за головой!

Хм! А чётко всё проделано! А Хайми и не представлял, что Его Величество – не боится, и умеет укрощать или отлавливать обычных змей как заправский серпентолог! Похоже, имел опыт общения… Нет, не в смысле жены и фавориток, а в смысле как раз – пресмыкающихся!

Но вот Светоч и сдавливает сильными тренированными пальцами шею маленькой убийцы. И сдавливает, постепенно усиливая нажим, всё сильней! Голову твари держит отвёрнутой от себя: похоже, боится, как бы та не брызнула ему в глаза ядом из клыков!

А грамотно: точно – учёный!

Но вот тело гадины и перестаёт отчаянно извиваться и биться: похоже, переломились наконец крохотные позвонки! И парализовало туловище змеюки.

Светоч презрительно отбрасывает его себе за спину, и продолжает путь – в ту сторону, куда наметил. И, похоже, правильно наметил: впереди становятся видны полузанесённые песком развалины. Хайми, конечно, думает, что зря Его Величество прётся туда. Потому что сухие кирпичные стены – любимое пристанище для всяких там скорпионов, фаланг, каракуртов,  и прочих неприятных мелких насекомых и членистоногих. Обычно ядовитых. И любящих покусать того, кого они пусть съесть и не могут, но могут убить!

Пока Его Величество подходит к заброшенному и явно давно опустевшему городищу, Хайми имеет возможность подумать: других змей из-под песка вылезать не собирается. Ну ладно. С этой-то аллегорией всё более-менее понятно.

Попыталась унизить, опозорить Светоча его не слишком умная новая фаворитка. И вот он – свернул ей голову! Перед этим – помучив. И дав понять, что он – сильнее!

И отбросил за спину. Где она не сможет помешать ему двигаться к своей цели!

Да и вообще: нужно признать, что за последние всего лишь два (!) дня уж больно много образов змееподобных, или – со «змеиными» шеями существ попадалось им с Хайми. Ну, не иначе, как у Его Величества установились жёсткие ассоциации: любовница – змея! Которую он приблизил. И которой доверился. И которая презрела и обо…рала все его начинания и доверие. И что-то реально опасное для Светоча выведала?..

А вот интересно: действительно ли донна Хайми узнала нечто такое, чего даже её молодой супруг, буквально живущий в голове их короля, не знает?!

И можно ли это «что-то» – как-то использовать?

Только вот для начала нужно бы выяснить, что же это такое.

А ведь донна Хайми по наивности и молодости могла просто не обратить внимания на это! Или просто не придала значения…

Но вот они и на окраине развалин. Да, похоже, здесь был когда-то город. Вот руины почти полностью просевшей и развалившейся – вон валяются обломки! – внешней крепостной стены. А вон там, внутри – контуры разрушенных то ли врагами, то ли неумолимым временем – домов. И сделаны их стены, как и крепостная – из… Саманного кирпича! То есть – высушенной на солнце глины, замешанной с дроблёной соломой! И уложенных на глину же.

Нет, для условий пустыни, где дождей как таковых практически не бывает, конечно, разумное решение… И дёшево, и прочно. И глина – вон она, в такырах.

Только вот очень такие конструкции недолговечны.

И Хайми готов поспорить, что ещё пара десятков лет – и скроются навсегда под поверхностью пустыни опавшие, оплывшие, и подтачиваемые ветром с лучшим в мире образивом – песком! – развалины…

Его Величество перебирается через ту условность, в которую превратились наверняка когда-то мощные, не менее двух человеческих ростов, оборонительные стены. Ага!

Тут есть даже что-то вроде улицы. Когда-то – мощёной. Каменными плитами. Сейчас на палец покрытыми песком. (Вот удивительно: Хайми кажется, что слой песка должен бы быть и потолще! Неужели кто-то следит? И счищает?!) И ведёт она к центру разрушенного города. То есть – к королевскому дворцу. Или, что вероятней, раз уж они – в пустыне, ко дворцу падишаха. Или эмира. Не суть. Словом – к резиденции местного правителя. И они со Светочем туда и направляются.

И Его Величество не лыком шит. Потому что подбирает он с земли прилично выглядящую палку – скорее, даже, бывшее копьё. А почему бывшее – потому что сгнил, или сорван кем-то наконечник с ровного и целого в остальном древка!

Древко понадобилось почти сразу.

Потому что из невысоких, не больше, чем по пояс, остатков стен по краям пятиметровой в ширину улицы начинают выползать и пытаться атаковать, действительно – змеи, скорпионы, и мерзкие на вид многоножки!

Всех их Светоч без малейших колебаний недрогнувшей тренированной рукой превращает в мерзкие расплющенные пятна, из которых начинает сочиться не менее мерзкая на вид чёрная жижа – кровь? Не важно. Главное – тварюшки убиваются.

Стало быть, можно Светоча пока не будить!

И вот они – у кромки весьма обширного пустого пространства, вероятно, базарной площади.  За которой имелась ещё одна стена. За которой и был падишахский дворец.

Добрались быстро: сон же!

Эта стена сохранилась, вроде, получше: она и толще, кирпичи – покрупнее, и сделаны подобросовестней: кое-где даже остались как бы останцы: участки в несколько десятков шагов. Целые. И высотой они – метра три. При толщине – в два. Чтоб, стало быть, часовые могли ходить по имевшейся на верхней кромке дорожке…

Однако поскольку Его Величество не обнаруживает ничего опасного (Как и Хайми!), оно храбро движется через площадь, и – сквозь особо большой пролом.

Так. Ну и что тут у нас?

А тут у нас – остатки бассейна, когда-то, вероятно, выложенного изразцовыми плитками с голубой и зелёной мозаикой. Сейчас, понятное дело, до основания занесённого песком. Видны только верхние краешки стен. А вон там – пеньки. Вероятно, деревьев. Плодовых – яблонь и абрикосов. Дорожки. Тоже, кстати, чем-то выложенные, но – как ни странно, почти не занесённые: совсем как каменные плиты улиц. А вот это – не иначе, остатки когда-то шикарной огромной беседки: резные колонны из дерева, с причудливой формой, и изысканными узорами. Стоят. Чего не скажешь о крыше: провалилась. Вон и пуки соломы, когда-то скрытые кровлей, а сейчас – неприглядно растрёпанные ветром и временем.

Хайми однозначно понятно: они – на территории гарема. Бывшего. Потому что только многочисленных жён и наложниц нужно регулярно купать и прогуливать. По свежему воздуху. Чтоб лучше вынашивали многочисленное потомство Хана. Эмира. Шаха.

Похоже, это понимает и Светоч. Потому что направляется прямиком к сохранившимся кое-где стенам помещений с широким проёмом – вход!

Крыши нет и здесь, и видно всё вокруг отлично – благо, солнце так и не сдвинулось никуда из зенита! Вот по бокам от входа – комнатки, где, очевидно, жили евнухи: тесные и без каких-либо удобств. Разве что за таковые считать деревянные топчаны-лежанки. С тюфяками, набитыми соломой. Сейчас – иссохшей в труху.

А вот – галерея вдоль кромки двора: сюда выходили окна больших и удобных комнат: женщин. Тут даже сохранились сундуки, столики-дастарханы, и широкие удобные кровати. С перинами из ткани, набитой не соломой, как у евнухов, а – ватой.

Светоч проходит мимо, едва взглянув: ничего интересного для него тут нет. Как, впрочем, и для Хайми – никто отсюда не выбегает, не выползает, и не вылетает!

А вот и коридор, ведущий внутрь дворца – на мужскую половину.

Э-э, нет: в ещё один двор. Как раз – между этими половинами. И здесь есть… Мастерские?

Ну да: вон – гончарная, с гончарным кругом, и печами для обжига. Развалившимися, ясное дело. А вон – и кузня. С молотами и наковальнями. Здоровыми: килограмм по пятьдесят!

А вот это – швейная и ковроткаческая мастерская. Имеются каркасы ткацких станков, истлевшие рулоны хлопчатобумажных тканей, недошитые платья, платки. И даже виден наполовину сотканный пушистый ковёр…

Его Величество движется дальше – в очередной коридор.

И, как ни странно, тут кое-где даже есть стропила, сделанные из стволов чего-то вроде тополя: очищенных от коры и абсолютно белых, и явно не слишком прочных: большая часть внутренностей стволиков превратилась в труху. Ну а ещё дальше сохранилась и кровля дворца: оказывается, сверху покрыты крыши были керамической плиткой! Точнее – черепицей! Ещё и глазурованной: очень похожей на ту, которой выложен бассейн. Только – крупней, и выпуклой формы.

Становится темней: после яркости дня, царящего снаружи, тут – сумрак. А дальше – так и вообще: мрак! Но Светоч, не желая останавливаться и ждать, когда привыкнут глаза, так и прёт вперёд – как давешний бегемот! И вот они – в Главном Зале!

Круглая комната, с купольным потолком, и нишами в простенках – с очень большими и красивыми вазами. Похожими на китайские. Но это Хайми обратил внимание на вазы. Так же как и на остальной интерьер: ведущие в другие покои ещё три коридора, и крохотные окошечки-бойницы, сделанные в стенах у самого купола.

А вот Светоч, ни на что больше не отвлекаясь, уверенно идёт вперёд – к фигуре, которую отлично видно в этом полумраке. Восседающую на шикарном троне в дальнем конце комнаты.

Фигура представляет собой Ханумана. Словно один в один скопированного с его канонического изображения, и перенесённого сюда прямо из древне-индийского эпоса.

Изваяние получеловека-полуобезьяны изготовлено из камня, похожего на зелёный нефрит, и ростом раза в два побольше нормального человека. И куда массивней, конечно. Уродливая крупная голова имеет жутковатое выражение: словно готов огромный, от уха до уха, ротик его хозяина сожрать любого, посмевшего бы нарушить его покой!

А вот с руками-лапами… Похоже, забыли ваятели этого идола, что у Ханумана их всего две. А шесть, что имеются у сидящего на троне монстра – было у богини-воительницы Кали! Не понравились Хайми и шесть немаленьких искривлённых ятаганов, что зажаты в этих руках. Не хотелось бы, чтоб эта тварь вдруг ожила, и принялась за него!

Ведь если такое произойдёт, биться так и так – ему. А не Его Величеству.

Но будем надеяться на лучшее. Вдруг – не оживёт?!

Но Его Величеству же – неймётся! Вот Светоч и подходит к истукану вплотную. И гладит отлично отполированную зелёную ногу – тварь сидит по-восточному, скрестив их.

Ну и, понятное дело – началось!

Вначале голова статуи поворачивается к Светочу. С таким выражением, словно спрашивает: «Что это за презренная букашка осмелилась потревожить мой вековой сон?!»

А вот и туловище пришло в движение: поднимается оно на ноги! И все шесть клинков взвиваются в воздух: словно примеряясь!

Его глупое Величество на этом исчерпывает, похоже, свою любовь к поиску на …опу Хайми приключений: разворачивается! И быстро бежит туда, откуда пришло!

Но выхода – нет! Только коридоры и коридоры, с развилками, и перекрёстками, и им приходится сворачивать наугад – только бы убежать! Потому что сотрясается пол под ногами: монстр весит наверняка не одну тонну! И движется хоть и небыстро, но – неумолимо! Постепенно приближаясь.

Хайми не думает, что даже если перенесёт эту гадину, не то – Кали, не то – Ханумана, в свой подвал, что сможет катаной, дубиной, или факелом причинить холодному камню хоть какой-то реальный вред. Не-ет, тут нужно бы – кувалду! Да не простую, а размером – с добрую наковальню! О! Идея!

Может, можно пока не будить Его Величество, а попробовать заманить монстра – в кузницу?! Да и метнуть в него, вот именно, наковальню?

Светоч же – тренированный сволочь! Должен поднять!

Теперь их бег становится более осмысленным, и вот они уже – в том самом внутреннем дворике!

А вот и наковальни!

14. Понимание

Оторвать первую, небольшую, рассчитанную явно для изготовления мелких и тонких, вроде колец или браслетов, ювелирных изделий, от её мощного основания удаётся легко: сгнила деревянная станина, похожая – а точнее, почему – похожая?! Это – пень и есть! – на пень, и гвозди, которыми наковальня крепилась к ней, выдернулись мгновенно! Хорошо. Теперь положить вот так: чтоб была под руками!

Шаги Ханумана всё ближе и ближе: земля дрожит под ногами так, словно началось землетрясение! Но Хайми не даёт себя сбить: заставляет Его Величество вырвать из станины и подготовить и вторую наковальню. Это посложней: махина побольше, и весит, наверное, не тридцать, как первая, а и все пятьдесят килограмм.

Оторвать бы и третью – да некогда! Нефритовая тварь уже здесь!

Хануман, кривя рот, с ужасающим выражением на морде, и скрежетом и скрипом суставов, которых Хайми, к счастью, не слышит, становится в боевую стойку в трёх шагах от застывшего на месте Светоча, и делает разминочно-угрожающее движение. Шестикратно повторенное всеми руками с ятаганами: сейчас начнётся шинкование наглого человечишки в капусту!

Выглядит это, конечно, жутко. Поскольку возвышается, пусть и коротконогое и кривоногое, чудище над плитами пола на добрых полтора человеческих роста: сила!

Но и Его Величество не лыком шит: с разворота, задействовав мышцы спины, он швыряет в центр обнажённого пуза многотонного монстра первую наковальню!

Хайми не слышит звука удара, но тот наверняка получается смачным: в центре живота, возле пупка твари, появляется белое пятно! Размером со сливу. Наковальня отскакивает, падая наземь. Но монстра удар не особо пронял: тот лишь сделал шаг назад! И даже клинки не опустил!

Негусто.

Но Его Величество готово к такому повороту событий, и сразу кидает, с диким криком, и сделав оборот вокруг себя – и вторую!

А вот теперь результаты куда более обнадёживающие: от второго белого пятна, появившегося рядом с первым, сразу идут чёрные трещины, начинающие стремительно расширяться! И куски туловища – начинают распадаться «на составляющие»!

Ага, не нравится?!

Точно: каменный идол словно бы удивлён, и пытается удержать своё тело многочисленными руками, даже отбросив ненужные больше ятаганы!

Не тут-то было! Шишь тебе, глупая морда!

Тело всё равно раскалывается! И разъезжается, рушась на пол, на десяток крупных и сотню кусочков помельче!

И вот все они громоздятся у ног Светоча солидной кучей. Шевелящейся.

Но почти сразу же замеревшей…

Его Величество, привлечённое странным блеском из центра кучи, подходит ближе.

Хм-м… А действительно – любопытно!

Потому что в центре туловища имеется как бы… Полость. Из которой сейчас торчит крышка некоего… Сосуда?

Во всяком случае эта штука изготовлена из очень красиво отделанного драгоценными камнями и всяческими барельефами, куска золота! И похожа на кокос. И формой и размером.

Его Величество, естественно, вытащивший блестящую «штучку» из полости туловища Ханумана, приглядывается, поворачивая голову то так, то эдак, и Хайми видит тонкую, буквально волосяную щель. Проходящую по центру «кокоса».

Ну как не попытаться открыть?!

Вероятно, вещь оказывается тяжёлой: Светоч торопится, едва надумав вскрыть, сразу положить её на массивное деревянное основание, где раньше была маленькая наковальня. И начинает пытаться. Открыть.

Попытки развинтить, что по часовой стрелке, что – против, не увенчались успехом. Теперь Светоч пытается всунуть в щель нашедшееся рядом со станиной долото. Применяя и молоточек. А затем – и молот. И кувалду!

И вот – победа! После одного из наиболее сильных ударов словно трескается скорлупа! И сломанные половинки отскакивают одна от другой!

Но почему внутри – ничего нет?!

А-а, нет: есть. Дым. Пар. Облако. Нечто вроде белёсого тумана поднимается над станиной, словно нарочито медленно и спокойно. И приобретает форму.

Ну как – форму: шар! Два глаза, рот: в такой запросто войдёт и лошадь! Вместе с телегой…

И торчит всё это на белёсом круглом туловище, размером с небольшую хижину!

На джинна из сказки, если честно, совершенно не похоже!

И смотрят на Светоча эти немигающие красные буркалы – весьма угрожающе.

И вожделённо.

Как на еду!

Ротик приоткрывается в ухмылке, показав чёрную, словно пещера, бездонную дыру! И внутри – зубы, зубы… В десяток рядов! Треугольные. И явно острые, как у акулы.

Впечатляет. Тут наковальней точно – не отделаешься!

Хайми решает, что дожидаться, пока его подопечного сожрут, незачем.

– Три!

 

И вот он – снова в подвале.

Ф-фу-у-у – в который уже за сегодня раз…

Вот уж действительно: со Светочем – не соскучишься!

Всегда-то он придумает для своего Ассенизатора что-то новенькое…

С другой стороны – «романтика»! Именно на неё и делали упор все его учителя. Доказывая, что если вместо серых и предсказуемых будней простого землепашца, ну, или обязанностей воина Его Величества, которыми ему, будучи вторым сыном феодала, не пришлось бы пренебрегать, он каждый Божий день будет сталкиваться со всё новыми чудесами, диковинами, и монстрами – это сделает его жизнь и интересной, и наполненной.

Приключениями. Экзотикой. Подвигами. Служением.

Вот именно: служением! Его Величеству и Отечеству…

И никто тогда не предупреждал, что король – вредный, скрытный, коварный и подлый тип, использующий самые гнусные методы и пытки для мести своим врагам! Всегда  норовящий ударить исподтишка! В спину… Уж с чем-чем, а с коварно-изощрённым подсознанием Светоча Хайми теперь знаком, как никто другой!

И всё равно – работа ему… Нравится!

И – действительно: было интересно. И «эксклюзивно».

Ну, вернее, работа ему – нравилась. До тех пор, пока не почувствовал свою ответственность. За молодую жену!

Он должен всё сделать для того, чтоб они с донной Хайми – выжили!

А для этого нужно прекратить думать о том, о чём он сейчас думает, и заниматься насущными делами!

Тем более, что искорки снова побежали…

 

Место, куда они попали, похоже на Стоунхендж.

Легендарное капище, где по огромному кругу расставлены чудовищно массивные и высокие каменные столбы – сарсены. Во всяком случае, столбы – вот они!

Только вот они – не каменные. А… Стальные! И не столбы, а – колонны!

Хайми поражён: это сколько же дороженного и нужнейшего материала – пропадает! Стоя тут без дела! Вон: мощных колонн, идущих по кругу диаметром шагов в тридцать – целая сотня! И каждая колонна в обхвате – метра два! И в высоту – пять! И между ними остаётся совсем мало пространства для прохода: только протискиваться!

И, похоже, раньше тут всё-таки была крыша. Ну, по крайней мере на верхних частях некоторых колонн сохранились как бы… Остатки балок? Похоже. И тоже – железных.

Да, раньше все эти колонны поверху были соединены в одно большое кольцо.

Только вот – для чего бы такое сооружение могло служить?

Не похоже, что в качестве банальной беседочки…

Скорее уж действительно – капище. Ну, или место для приношения… Жертв?!

И, кстати, интересно: откуда опять подсознание чёртова Светоча выкопало это странное капище, ну, или святилище, стоящее на вершине пологого холма, а вокруг – сплошь ровная степь, покрытая только густыми, бегущими волнами под ветерком, зарослями шёлково отсвечивающего ковыля? Выглядит и заброшено, и даже пугающе. Да и небо над головой не располагает к особому веселью: сплошь затянуто оно монолитной пеленой из серых туч, и ни малейшего следа от солнца не имеется!

Ну ладно, спасибо, что хотя бы – не сиреневое…

Светоч, очнувшийся в самом центре странного сооружения, наконец перестаёт оглядываться, и подходит к ближайшему столбу-колонне. Задирает голову кверху, опускает руку на боковую часть колонны…

И тут же эту руку отдёргивает!

Смотрит как бы с удивлением на ладонь: а та – чуть покраснела!

Жжётся, стало быть, колонна!

Это странно. Ведь чтоб массивная, явно не в одну сотню тонн, громадина могла быть горяча, нужно её нагреть! И вряд ли кто-то специально сделал это к их прибытию. Стало быть – все эти колонны, и постоянно, подогреваются!

Интересно – как? И – главное! – кем? И для чего…

Его Величество повторить эксперимент, потрогав соседние колонны, почему-то не спешит. Обжёгся, значит, сильно. Но – не настолько сильно, чтоб проснуться от боли!

Вдруг Светоч кидается опрометью – наружу, прочь из круга колонн!

Услышал что-то?! Или учуял?!

Потому что Хайми и сам начинает вдруг ощущать – как бы… Зуд! Да: это зудят и свербят зубы Светоча! И в пятки отдаёт странной вибрацией и дрожью: словно сон с Хануманом ещё не закончен, и чудище с шестью клинками снова приближается!

И исходит эта вибрация почвы – из центра круга!

Чтоб проскочить между двумя колоннами, Светочу приходится повернуться боком: иначе и не пролез бы! Но, похоже, они успели вовремя!

Потому что за их спинами вдруг как засверкает, как задрожит!..

Могучий поток воздуха ударяет Его Величеству в спину, и оно летит, падая на землю, и проехавшись на животе по ковылю так, что позади остаётся как бы «пропаханная» дорожка шагов в десять! А сильный, похоже, был взрыв!

Но вот они и остановились. Его Величество торопится оглянуться. Сам.

На месте центра круга что-то до сих пор происходит: сверкают там зарницы от молний, и от земли поднимаются почему-то кроваво-красные и чёрные клубы дыма… И наверняка грохочет так, что Светоч даже прикрывает уши ладонями – видать, чтоб не оглохнуть! А вот сделать что-нибудь с буквально ходящей ходуном под ногами землёй точно ничего нельзя…

Но вдруг вся эта какофония резко стихает, дым и молнии пропадают. И в кругу…

Ох и чудище. Монстр. Уродливая тварь. Демон. Демон?!

Конечно, вряд ли, хотя и похож монстр на «канонические» Библейские представления об этих созданиях.

Двуногое существо. Ноги вот только – короткие и кривые, как у давешнего нефритового сволоча. Но эти – и когтистые, и волосатые, и куда более толстые! Каждая – со ствол дуба! А уж туловище, если его можно так назвать – вообще с добрых два шкафа… И растут из него во все стороны – руки!!!

И насчитывается их – не меньше ста… А-а, нет: двадцати. Это Хайми сгоряча так показалось: потому что размахивает монстр всё время верхними конечностями! Словно в поисках, чего бы схватить. И сожрать!

Потому что голова его представляет собой просто некое… Обрамление чудовищной пасти! С чудовищными же красными зубами! Огромными! А всё остальное на этой голове, и поросячьи карикатурно крохотные глазки, и два волосатых ушка, и две ноздри, имеющиеся над пастью – пренебрежимо малы!

Однако вот чёртовы поросячьи глазки и уставились на Светоча!

Хайми начинает чувствовать… Беспокойство. Мягко говоря.

Потому что даже перенеси он эту скотину в свой подвал – справиться с локомотивной мощью трёхметрового в ширину и пяти – в высоту, тела – шансов нет! Даже если тварь ничем не была бы вооружена. А она – вооружена!

Огромной (Выкорчевал и обломал, наверное, монстр вековой дуб!) дубиной! Длиной метра в четыре! При соответствующей толщине…

И держат дубину сразу четыре руки. Тяжёлая, стало быть.

И возникает у Хайми законный вопрос: значит, получается, чёртова машина с «подогревом» предназначена для того, чтоб порождать (Ну, или переносить из других мест!) жутких тварей для призвания к порядку тех, кто посмел влезть в круг, нарушив неприкосновенное сакральное пространство Святилища?! Ну, или просто – для их убийства!

Если так, то, похоже, средство наказания выбрано вполне адекватно: ни противостоять, ни оказать вообще хоть какого-нибудь реального сопротивления не смог бы ни один человек! Даже тренированный и могучий…

С другой стороны, чудище пока – там, за решёткой из массивных колонн. А они со Светочем – снаружи! Может, стоит «сделать ноги», и тварь тогда отстанет от них?!

«Два!» Хайми принуждает Его Величество развернуться, и наподдать со всех сил!

Драпают они во всю прыть под уклон, с холма, наплевав на всю «королевскую» спесь и гордость!

Правда, оглянувшись, убеждаются, что пропали втуне их старания: перебралась тварь поверху через ряд столбов-сарсенов, и вприпрыжку, словно горилла, несётся за ними, иногда ударяя дубиной по траве: в такие моменты земля под ногами сотрясается!

И неумолимо сокращается расстояние между Светочем и преследователем!

А не очень хочется, чтоб его подопечного впечатали в ковыль ударом чудовищной дубины! Ломая и круша кости и мышцы…

Его Величество тогда уж точно – будет его «работой» недовольно!

И могут последовать вполне официальные «репрессии»…

– Три!!!

 

Задыхаясь, в попытках как-то успокоить расшалившееся воображение, Хайми тщетно пытается придать хотя бы видимость порядка скачущим мыслям. И успокоить стучащее, словно у напуганной мыши, сердце.

Что-то уж больно часто ему сегодня приходится выдёргивать своего подопечного из таких ситуаций, и спасая от таких монстров, с которыми он, Ассенизатор, заведомо не справится!

И о чём такой факт может говорить?!

Да только об одном!

Что нависла над жизнью Хайми страшная угроза!

И Его Величество пусть пока сознательно и не выбрал, каким способом он избавится от явно унизившего его своей непрошенной «помощью», и свершившего «подвиги» на постельном поприще Ассенизатора, но произойдёт это – непременно!

И в данном случае то, что Хайми попросту спас его чёртову королевскую жизнь – не имеет значения!

Потому что жив Светоч. И имеет свои представления о «чести». И достоинстве.

И никогда Его Величество не допустит, чтоб про него говорили что-то вроде: «А-а, это тот королишка, которого от обычного маленького кабанчика пришлось спасать Ассенизатору? И который и на лошади-то не держится? И который в постели – уже полный пшик?»

И пусть Его Величество поначалу и испытывал нечто вроде так несвойственной ему благодарности, сейчас, во сне, его Супер-Эго однозначно доказывает: гневается он на «спасителя»! И не прочь подбросить ему невыполнимую задачу!

Создав очередного монстра – ещё сильнее! И страшнее! И вообще – призвав на помощь – только что не силы ада!!! А иногда – и их…

Хайми утирает со лба выступивший пот.

Всё верно: только желанием отделаться, избавиться от постоянного напоминания о своей слабости и беспомощности, и можно объяснить то, что сегодняшние монстры Хайми – явно не по зубам! И если бы сдуру он попробовал, понадеявшись на свои силы, «воплотить» кого-либо из них – в подвале, явно закончилось бы всё это – похоронами.

Мужественного, но переоценившего свои силы Ассенизатора.

И новоявленная донна Хайми стала бы – вдовой.

Униженной, пристыженной, и, вероятно – тоже сосланной!

Впрочем, вряд ли.

Скорее, её тоже отправили бы в подвалы. На потеху уязвлённому самолюбию Светоча. Новая игрушка взамен поднадоевших и подпорченных старых…

Да, то, что его «патрон» мстителен, как никто, Хайми уже понял.

А что самое плохое – не ограничен он в удовлетворении. Своих гнусных и мстительных порывов!!! Король же!!!

Значит, что бы Хайми не надумал, (Разумеется, не сейчас, а по окончании работы!) – воплотить план по избавлению от его будущего убийцы нужно – сегодня!!!

Иначе ему, Ассенизатору – смерть.

А донне Хайми – мучительная смерть!

А донн Хайми уже как-то…

Привязался к этой очаровательной наивной дурочке!

15. «Казнь» дурочки

Пусть она и своевольная, и мстительная (А кто у них при Дворе – не мстительный?!), и оскорбившая и уязвившая короля.

И в свою очередь – оскорблённая и униженная Его Величеством.

И явно хотела не столько доставить себе или Хайми удовольствие, сколько – доказать мерзкому венценосному любовничку, что она – не фригидна! И в том, что она не смогла «раскрыть» свои возможности, виноват он! Корононосный импотент!

Собственно, Хайми в таком её действе смысла не видел: зачем доказывать то, что подразумевается само собой? Вымерли давно так называемые «фригидные» женщины.

Потому что никто на них не женился – ещё тогда, в эпоху первых Колонистов.

И нарочито наигранное «подтверждение» своей исключительной чувственности и страстности с помощью криков, стонов, и воплей уж точно никого не убедит в искренности и подлинности переживаемых эмоций, и полученных плотских наслаждений. А убедит только – в замечательном артистизме… Ну, и вредности.

Но дело – не в донне Хайми.

А всё-таки – в короле.

Как Хайми понял, не простит и не позволит жить дальше, напоминая своим присутствием о его позоре, Светоч – своему Ассенизатору.

Но!

Нельзя, нельзя пока, не то, что ничего выдумывать или планировать, но и думать о том, что бы можно было придумать. И предпринять.

Затаилось, ждёт Подсознание Его коварного Величества…

И даже начинать думать об этом, перебирая возможности – нельзя!

Хайми позволяет себе вольготней расположиться на своём табурете, стараясь действительно – просто отдыхать. И не думать.

Ага – два раза: не думалось оно, как же!

Попробуйте «не думать о розовом слоне!»

И – нате: вот он. Тут как тут.

Вот, кстати: о нём и будем думать…

 

Искорки побежали минут через десять: испугал-таки, похоже, Светоча демон из преисподней! Но не настолько, чтоб страдать бессонницей.

И вот они – в новом месте.

Базарная площадь столицы – Алезира. Толпа народу. Простого.

Его Величество, как ни странно, тоже одет в самую обычную крестьянскую одежду: штаны из грубой некрашеной шерстяной ткани, рубаху, кафтан. Башмаки. А-а, ещё шапка на голове: её Светоч придерживает, проталкиваясь сейчас через толпу – вперёд. Туда, где в центре площади установлен высокий – метра два! – помост. Эшафот.

И то, что на нём сейчас происходит казнь, сомнения не вызывает: вон он: палач.

Вот – виселица.

А вот она – и жертва!

Ну и понятное дело, это – донна Эльза!

Подвешена за руки к кончику поперечной перекладины виселицы – так, что «подход» к телу обеспечен со всех сторон!

Ноги – широко растянуты, привязанные к кольцам, вбитым в помост.

А ещё голова привязана за собранные в пучок на затылке волосы – к связанным запястьям: похоже, чтоб не падала на грудь, когда жертва будет терять сознание!

А терять она его будет непременно: потому что палач – хлещет! Да так, что кровавые брызги летят из сине-розово-красного от рубцов тела, льётся на помост кровь, и дёргается от могучих ударов это самое маленькое тельце! При виде того, во что превратились маленькие груди и пикантные ягодицы, у Хайми сводит низ живота!

А палач, здоровенный бугай килограмм за сто с лишним, только яростно выдыхает при ударах! Вкладывая в них всю силу: плеть так и свистит!

С другой стороны – если он будет жертву щадить, Его Величество запросто может приказать отделать так же и его самого!

А что самое подлое, что поразило Хайми – так это то, что стонов, криков и рыданий почти не слышно! Забит в рот несчастной донны Хайми здоровенный кляп, ещё и привязанный полосой материи!

Народ на площади явно успел пресытиться зрелищем: когда Его Величество, так пока никем и не узнанное, пробивает себе дорогу локтями, приблизившись наконец на шаг к помосту, его даже не останавливают! А просто пропускают. Иногда ворча, вероятно – вон, парень с красной рожей что-то говорит вслед, но Его Величество игнорирует, повернувшись снова лицом к помосту.

И вот они – на месте: видно отлично, и даже пара брызг попала Светочу на одежду и лицо. Но он даже не отдёргивается. И, похоже, мстительно сопит. Видать, наслаждается страданиями жертвы по-полной!

Но вот палач и закончил «обработку». Отложил кнут.

Из-под помоста, через люк, ему подают… Табуретку. Хм. Сидеть он, что ли, будет, отдыхая? А-а, нет: следом подают и огромную, в пол-бочки, железную жаровню с ручками. И там – явно горят угли: красноватое свечение пробивается сверху!

Начинается, стало быть, следующий этап истязания: народ снова придвигается ближе к помосту!

И вот палач ставит табуретку под промежностью беспомощной жертвы, и водружает на неё жаровню: та только на две ладони не достаёт до сразу задёргавшейся особо чувствительной части тела донны Эльзы!

Бедняжка начинает пытаться уйти с линии жара, и из последних сил пробует подтянуться на руках на слегка провисшей верёвке! И пытается раскачиваться!

Однако ненадолго хватает её крохотных оставшихся силёнок! И вот уже отчаянно бьётся раненной птицей её тело, обвисшее на бессильных ручках, и начинает краснеть и покрываться волдырями тело: и бёдра, и живот, и ягодицы. И, конечно, промежность…

Воняет, вероятно, ужасно! Горелая человеческая плоть – не тот «аромат», которым можно бы наслаждаться! Нормального человека стошнило бы… Как многих в толпе!

Но Светоча это не касается! Приблизившись ещё, словно хищник к добыче, попавшей в капкан, он, опираясь на помост руками, широко раскрывает глаза!

Видно – отлично! В деталях и подробностях! Как кожа несчастной жертвы под действием не огня, а – жара, превращается в красный, а затем и коричневый, лангет! С кровью и подгоревшими до черноты местами!

Хайми понимает, что специально для донны Эльзы тряхнул стариной Его Величество: возродил, пусть пока и во сне, древнюю церковную казнь: сожжение ведьм!

Да, раньше, при Предтечах, обычно тех просто – сжигали на костре!

Но более «гуманные» последователи инквизиции, умники из Конклава, решили, что это неэкономично. И невыгодно! Ведь при этом тратится куча хороших дров! И страдания жертвы, пока та не умрёт, длятся не более нескольких минут. А главное – за пламенем их почти не видно пришедшим зрителям! А за гулом огня – не слышно воплей сжигаемой!

А ведь основное назначение аутодафе – вселение ужаса в сердца потенциальных ведьм! Чтоб и не думали кому-то причинять вред! И хотя бы – изображали порядочных и любящих жён и матерей. Набожных и скромных.

Чтоб не возникло желания отомстить обидчицам – в сердцах тех, кто состоит с такими в браке.

И, может, именно поэтому у них в стране – самые покладистые и «любящие» жёны! Никому ведь не хочется, чтоб родной муж обвинил в колдовстве, а борзые заплечных дел мастера, состоящие при Конклаве, получили возможность попрактиковаться в прикладных способах развязывания рта, а проще говоря – пытках! А уж они выпытают всё, что захотят: временем и возможностями не ограничены!..

Ну а если угождать мужу во всём, и не перечить, и исполнять все прихоти – он и не подумает обвинить такую замечательную во всех отношениях супругу в чём бы то ни было… И будет награждён обустроенным бытом, и регулярным сексом.

Но насколько Хайми слышал, последнее аутодафе с жаровней состоялось лет этак… С пятнадцать назад – он был ещё мальчиком, и жил не в столице. Лично не видел.

А вот Его Величество, похоже, видел!

Вот и воспроизводит всё – до мельчайших деталей! Таких, как отшелушивание сгоревшей кожи с бёдер и животика, с ягодиц… И постепенное обугливание шкворчащей, и пузырящейся кровью, промежности! Донна Эльза теперь уже не воет и не вопит сквозь кляп, а только еле слышно стонет и подкатывает влажные от слёз глаза к небесам…

Но вот они вдруг закрываются, и тело безвольно обвисает на верёвке!

Палач выдвигает табуретку с жаровней наружу, и шурудит в ней здоровенной кочергой. Появляются даже язычки пламени и летит зола!

Помощник палача подаёт ему из-под помоста, снова через люк, какой-то пузырёк. Палач подносит его к ноздрям жертвы. Не проходит и полминуты, как дёргается голова, и снова открываются искажённые смертельной мукой глаза!

Нюхательные соли, стало быть…

Палач снова вдвигает жаровню на место.

Хайми уже не в состоянии на это смотреть в отличии от народа и Его Величества: те, словно гиены, спешащие на падаль, снова приблизились к помосту! Нравится запах?!

Но приказать Светочу снова проснуться командой «Три!» никак нельзя!

Ведь тот – в безопасности! И – наслаждается!

И если Хайми разбудит его в самый разгар «изысканного» шоу, услаждающего взор и душу садиста, сразу поймёт Светоч, что невыносимо для его Ассенизатора смотреть на мучения своей новоиспечённой жены! Получившей «достойное» наказание за те якобы наслаждения, которые всего несколько часов назад давала ей та самая штучка, что сейчас превратилась в подгоревший антрекот!

Так что Хайми, мысленно скрипя зубами, и стараясь из последних сил сдерживать эмоции, вынужден наблюдать. Как превращаются в угли, и отваливаются от тела ошмётки самых интимных мест его жены. И как палач три раза меняет прогоревшую жаровню на новую – пока жертва окончательно не перестаёт реагировать на чёртовы нюхательные соли, и глаза её окончательно не закрываются, а голова бессильно не обвисает на своей верёвке. Нет: дыхание ещё есть, но в сознание жертва уже не приходит: это показывает поднесённое ко рту зеркальце.

Похоже, всё рассчитали древние «теоретики» Конклава: времени к этому моменту прошло часа три-четыре, и вот и солнце садится. А ночью смысла продолжать казнь нет: ничего не видно. А жертва всё равно уже мало чего чувствует. Но то, что мучения длились не несколько минут, а несколько часов, несомненно толпу впечатлит.

Хотя – о чём это он?!

Ведь Его подлое Величество наверняка мечтало именно о чём-то как раз таком, и, очевидно, неспроста! Видать, всё же рассказали, рассказали ему, и не без ехидных комментариев, наушнички, сидевшие за дырами в стенах новых покоев Ассенизатора, как всё происходило – часами, и как стонала и вопила его бывшая любовница…

И думало Его Величество, как бы пожёстче отомстить, долго. И – разозлилось от души!

А то, что долго проигрывается в озлобленном сознании, обязательно попадает в той, или иной форме – в Подсознание! И уж Супер-Эго ситуацию обыгрывает. Со всех сторон!

Но вот жаровню и убирают из-под того, что осталось от промежности женщины, а тело снимают с виселицы. Как ни странно, ноги пока оставив привязанными к кольцам…

А-а, вот в чём дело: четвертование!

То есть – теперь руки перезавязывают, к кольцам в помосте, распялив женщину, словно морскую звезду, и палачу передают из-под помоста что-то вроде большого железного лома.

Он показывает его всем присутствующим, высоко подняв обеими руками над головой! И даже обходит помост по кромке – настоящий шоумен, будь он неладен…

Хайми приходится теперь глядеть, как сильными, но редкими ударами дробят кости: вначале – ног, а затем – рук, вздрагивающей жертве. Будем надеяться, что она всё ещё без сознания! Иначе может просто спятить от чудовищной боли…

Если только уже не сделала этого!

Помост при каждом ударе  явственно сотрясается под руками Его Величества, и Хайми готов поспорить, что выражение, имеющееся там, на лице Светоча, обозначает высшую степень удовлетворения! Впрочем, как и у всех окружающих помост…

Кончается этот сон логично: со смертью жертвы!

А в том, что она умерла, сомневаться не приходится: нет следов собственного движения тела, как нет и дыхания на снова поднесённом ко рту зеркальце!

Палач что-то кричит, отбросив лом, и кланяется толпе.

Всё вокруг становится мутным и нерезким – Его Величество покидает сон.

И вот Хайми – снова один.

 

Вот оно как.

То есть, то, что Хайми думал про намерения и эмоции Светоча до этого сна – просто наивные детские мечты! А на самом деле Его Величество продумало всё куда круче и конкретней! И, конечно, гнусней.

То есть – вначале донна Хайми должна подлечь, фактически сама, под лучшего (По версии придворных сплетников и городских шлюх!) …баря Алезира, и «насладиться» теми ощущениями, что его «несокрушимое достоинство» может ей подарить… А уж потом, по контрасту, пусть поймёт под действием жаровни – и какие мучения может принести это место женщине!..

А ничего не скажешь – идеальная месть!

И задача Хайми теперь все силы приложить к тому, чтоб она не свершилась!

Но нельзя сейчас возвращаться к воспоминаниям, и думать об этом!!!

Потому что караулит, караулит его мысли Подсознание короля!

И читает в его мозгу – за счёт чёртовой «обратной связи», которая имеется в шлеме, и про которую ему иногда говорили те, кто учил его… А он-то – не верил, что такое возможно! Думал, что связь – только односторонняя: Светоч – видит опасность или врага, Хайми – зачищает! Или убивает. Врага.

Но раз уж пока думать нельзя, остаётся только сидеть, постаравшись расслабиться.

Быть может, сегодня предстоит ещё работа?

 

Работа нашлась.

В очередной Вселенной, куда они со Светочем попали, природа оказалась чудесной! А вот обитатели – нет!

То есть – очутилось на морском побережьи Его Величество. На классическом, словно на картинке: жёлтенький песочек, чудесное мирное синее море, набегающее на пляж маленькими волночками. Чайки над головой, освещённые полуденным жарким солнышком. Пальмы… Ну, и заросли кустов там, за кромкой пляжа – шагах в тридцати.

Его Величество, понятное дело, сбрасывает одежду, то есть – камзол, штаны, чулки и башмаки, и лезет в воду. И, похоже, море тёплое: Светоч начинает плескаться. Ну а плавать он не умеет. Да и никто сейчас не умеет: в озёрах и реках живут такие монстры, что невольно поопасаешься! Одна баррощука чего стоит! Монстр, длиной с лошадь, и запросто отхватывает за укус руку, или ногу! А то и голову.

Но здесь, на мелком, на расстоянии десяти шагов от берега – всего по колено, месте, Его Величество, похоже, ничего не боится.

А зря.

Огромное склизкое щупальце вдруг обхватывает туловище короля за талию, и неторопливо, но уверенно, тянет в море! Светочу удаётся вскочить на ноги, сделав пару шагов в ту же сторону: Хайми этого достаточно!

– Раз!!!

 

Ух ты! Ну и дела!

А тварь-то… наглая и жадная! Потому что сама – размером всего с барана! Пусть и крупного, килограмм на сто.

Правда, вот щупальца, все десять – довольно длинные. Шагов по семь-восемь. И сейчас, распластанная на каменном полу собственным весом, монстра выглядит… Неубедительно! Потому что еле способны, оказывается, подняться от пола эти самые усеянные присосками чёрно-зелёные щупальца!

Однако когда донн Хайми начинает приближаться к ней, держа наготове катану, монстра из глубин несколько взбадривается: выпучивает на Хайми глазищи размером с чайное блюдце, и выставляет концы щупальцев впереди себя! Ну-ну, глупая тварь.

Хайми рубить приподнявшиеся конечности очень даже легко!

Что он и делает, работая мечом, словно ветряная мельница, и постепенно открамсывая от тех, что оказались поблизости, щупалец, небольшие по длине куски. Но эта тактика, хоть и «осторожная» и неэффективная (В-смысле, эффективно было бы, если б он просто отрубил огромную голову спрута – от её основания!) тоже приносит свои плоды: во-первых, осьминог не может подобраться к телу человека, а во-вторых – длина щупалец, как ни крути, а – неизменно сокращается!

Единственное неудобство – приходится иногда смотреть под ноги, чтоб не поскользнуться на извивающихся и покрытых омерзительной слизью, отрубленных кусочках!

Но вот Хайми и приблизился к туловищу – почти на длину руки! И уж если монстра что-то собирается предпринять, то – самое время!

Как в воду глядел! Туловище спрута вдруг резко поворачивается, и в лицо Хайми летит струя чёрной и отвратительно пахнущей жидкости!

Подумаешь, испугали!

Уж от чего-чего, а от жидкости Хайми увернуться нетрудно!

Зато тварь создала проблемы самой себе: оба буркала, сейчас усиленно моргающих, залило остатками чернил! Всё ясно: тварь привыкла «брызгаться» там, под водой!

Ловко увернувшись от толстых обрубков, Хайми бросается к туловищу, и в два движения выкалывает оба огромных глаза!

Монстра дёргается, начинает беспорядочно сучить во все стороны остатками щупальцев, в тщетных попытках достать вновь отскочившего на безопасное расстояние врага! Но через буквально минуту запал её проходит, и Хайми уже без проблем, по одному, дообрубает до «основания» оставшиеся куски щупалец.

Подойдя теперь вплотную к слабо шевелящейся массе, оказавшейся ему по колено, прикидывает. И вонзает катану туда, где должно быть огромное двухкамерное сердце: Хайми изучал в том числе и конструкцию тела спрутов…

 

Отодвинуть ногами к стене отрубленные куски щупалец и бурдюк-мешок основного тела оказалось нетрудно: бурдюк весил не более действительно ста килограмм.

16. План «А»

Покачав головой – испачкал в слизи хорошие сапоги: теперь Котеру придётся отмывать их! – Хайми садится снова на табурет. Вздыхает.

Интересно, скоро ли побудка?

А, вот и она! В дверь стучат. Замечательно.

Хайми открывает, и здоровается с лейтенантом Оссковым – на вахте снова он.

– Здравствуйте, донн, – лейтенант выделяет тоном удвоенную букву, – Хайми! Поздравляю с повышением ранга! – и, с улыбкой, – Как дела, господин Ассенизатор?

– Благодарю, лейтенант. Дела? Сегодня было труднее, чем обычно. Но остался жив – вот главное. – оба невесело хмыкают. Хайми добавляет, – Но работёнки у вашей команды сегодня будет много. Спрут не исчез. Так что нужно вынести и где-то закопать его останки. А полы – помыть. Чтоб завтра не было скользко.

– Сделаем, донн Хайми! – но уходящий Ассенизатор видит краем глаза, (Работа приучила бдить во все стороны одновременно!) как уже за его спиной четвёрка солдат смотрит в подвал и брезгливо переглядывается.

Пусть они и молчат, но явно не в восторге…

Ну и ладно. Это – уже не его проблема. А подразделения очистки, что сейчас будет вызвано из казарм, и задействовано лейтенантом.

Скрывшись за углом и лестницей, Хайми прибавляет шагу. Второй тоннель. Третий. Так. Второй его поворот, от косяка бокового коридора – второй снизу блок.

Нагнувшись и поковыряв клинком даги, он вытаскивает из монолитной на вид стены каменный кирпич. Суёт руку в углубление за ним. Вот он – свёрток.

На третий день после вступления в должность он пришёл сюда, и «организовал» себе тайник. Пусть попотеть и потрудиться пришлось и два дня, оно того стоило!

Потому что едва он освободил Котера от ночных дежурств-бодрствований, обыскали их совместное жилище! Тщательно и методично!

Но свёрток, который Хайми перевёз из родового замка, уже был надёжно спрятан!

И сделать так ему посоветовала мать. В детстве какое-то время жившая здесь с отцом. Она же собрала и свёрток…

Получается – как в воду глядела!

Потому что вот оно: то, что сейчас Хайми нужно больше всего! Яд.

Не вот этот, который действует практически мгновенно, и не этот – который «срабатывает» только через три-четыре дня… А вот этот. Который вызывает сердечный приступ у жертвы через два-три часа после приёма… И следов не оставляет.

И труднее всего было не думать именно об этом, совсем уж «пожарном», варианте.

Хайми кладёт свёрток на место, вдвигает камень. Прячет за пазуху и пузырёк с ядом, предварительно проверив, что притёртая пробочка легко вынимается из горлышка. А – главное! – что абсолютно не пахнет бесцветная жидкость.

Теперь – в кухню!

 

– Моё почтение, мэтр Кротт!

– Здравствуйте, донн Ассенизатор! – во взгляде раскрасневшегося и весьма объёмистого мужчины лет пятидесяти неподдельное удивление, но мешать поварёшкой в огромной кастрюле на пышущей жаром гигантской плите он не перестаёт, – Чем обязаны вашим, столь редким к нам, вниманием?!

– Проблеме.

– Да-а?! И какой же?!

– Боюсь, она связана с завтраком… Или обедом… Или ужином – Его Величества!

– Простите, донн Хайми – боюсь, я не совсем вас понял… Что-то не так с пищей Его Величества?!

– Да нет. С пищей как раз всё в порядке: не сомневаюсь, что её качество и вкус как всегда будет выше всяческих похвал, раз уж это дело – в ваших надёжных руках! Но…

– Ну, договаривайте уже, донн Хайми! Вы же знаете – я не силён в намёках, недосказанностях и догадках! – красное лицо краснеет ещё больше, брови хмурятся.

Донн Хайми делает жест трём пялящимся на них помощникам, и ещё пяти поварятам – чтоб отошли подальше. После чего приближает на всякий случай губы к уху мэтра Кротта. И пусть из сковородок и кастрюль шипит и шкворчит так, что не слышно друг друга уже в шаге, и повару со своими помощниками приходится общаться с помощью крика, бережённого, как говорится, Бог бережёт!

– Не имею права рассказывать вам всё – в деталях. Кодекс Ассенизаторов! Но боюсь, сегодня кто-то может попытаться подмешать отраву в пищу Его Величества! – Хайми даже не глядя чувствует, как спал с лица и напрягся упитанный мужчина! – У вас есть кто-нибудь, кто поступил в услужение на кухню недавно?

– Да, есть. Дурак один! Точно! Это Гамми! Ну, подросток для подноса свежей воды из колодца. Его сейчас нет – он как раз пошёл за водой!

Хайми отлично знает, что этот самый Гамми, наглый и борзый бастард дона Гомеса, прислуживает на кухне ровно две недели. Застал момент одевания Светоча, когда папочка просил за своего ублюдка за неделю до этого. И за это время бастард успел почти со всеми здесь, на кухне, перецапаться, и даже пытался проявить неповиновение. Впрочем, порция розог его быстро «вдохновила». На более добросовестную работу, и засовывание в то место, где солнце не светило, и сейчас слегка повреждённое, своих амбиций и гордыни. Естественно, остальные помощники повара и поварята этого явно мстительного наглеца со взглядом злобной крысы не слишком-то любят:

– Могу порекомендовать вам, уважаемый мэтр Кротт, избавиться от этого мальчишки!

– Но я не могу этого сделать! Его воткнули сюда по приказу Его Величества!

– В таком случае, могу порекомендовать отослать его, и подальше, и немедленно, с каким-нибудь поручением – на весь сегодняшний, а желательно – и завтрашний день!

– Хм-м… А вот это – возможно. Точно! Отправлю его в деревню, за свежими яйцами. И свеклой!

– Отлично. И вот ещё что. Посоветовал бы Вам те порции пищи, которые уже приготовлены для Его Величества… Выкинуть! А новые наложить только после того, как мальчик будет отослан! И тогда вам, мэтр Кротт, точно не придётся терять голову из-за того, что Его Величество отправилось к праотцам! – Хайми делает соответствующий жест рукой: словно перепиливая себе горло.

Глаза мэтра Кротта наполняются ужасом – он очень подвержен своему богатому воображению! Но побледневшему повару удаётся промямлить:

– Вот уж спасибо, донн Хайми! Ваша правда: хочется ещё пожить! А пацана этого я отошлю сейчас же! И Боммера с ним пошлю: пусть присмотрит! Как бы чего не!..

– Отлично, мэтр Кротт! Смею надеяться, что вы ещё много лет будете услаждать вкус Светоча вашим великолепным искусством!

– Спасибо, донн Хайми! – повар знаком велит подойти к нему Боммеру – его второму помощнику.

Хайми откланивается.

Он не сомневается, что всё, что он «порекомендовал» мэтру главному повару, тот исполнит в точности! Ещё ни разу не было, чтоб к советам Ассенизатора не прислушались! Ведь они базируются на так называемых «вещих» снах!

Но теперь у него имеется проблема.

Предстать пред светлы очи Светоча, получить очередной разгон или благодарность, и уже после этого…

Сделать то, что он собирался сделать!

Потому что время у него теперь появилось!

 

– Вы сегодня поздно, донн Хайми!

– Прошу прощения, Ваше Величество! Мне пришлось задержаться. По работе. – Хайми не стал уточнять, чем занимался сразу после «побудки»: зачем, если соглядатаи и вездесущие шпионы всё равно доложат Светочу, где он был, и что делал?! А, может, даже и то, что рекомендовал мэтру Кротту.

– Ах вот как… – Его Величество уже почти одет, и это значит, что через каких-то пять минут отправится в малую столовую на завтрак, – Не сомневаюсь, дело было важным. И что вы как всегда – предусмотрительны. И компетентны. – Хайми кланяется.

– Ну хорошо. – Его Величество дёргает плечом, – Кстати, сегодняшними снами я тоже… Вполне доволен! Единственное, что предпоследний был… М-м… Пожалуй, несколько затянут! И однообразен. Я даже подустал.

– Приношу свои самые покаянные извинения, Ваше Величество! Но ведь… Непосредственная опасность вам не угрожала?

– Хм. Пожалуй, нет. Точно: нет! Ха-ха-ха! Ну всё: благодарю, донн Хайми. Вы свободны!

– Благодарю, Ваше Величество!

Хайми упячивается. С еле слышным вздохом выходит за дверь. Теперь – вперёд!

Туда, куда до этого он почти не ходил. Разве что в самом начале карьеры, когда обошёл все коридоры и залы замка, чтоб ознакомиться с хотя бы общим планом этого запутанного здания. Построенного так – явно специально. Чтоб дезориентировать прорвавшихся внутрь врагов.

Вот он: коридорчик, ведущий из кухни – напрямую в столовую. А вот и винтовая лестница, соединяющая уровень подвала, где находится кухня – со вторым этажом. Где расположены обе – и большая и малая! – столовые. И подоспел он буквально в последний момент: доверенный лакей Его Величества, Яков, несёт в руках, тяжко дыша, огромный поднос со всякими блюдами, что предназначены для поглощения венценосному едоку!

Хайми, быстро, и с озабоченным видом спускающийся ему навстречу, говорит, старательно подделывая вздох облегчения:

– Ну, слава Богу! Яков! Ты – прямо из кухни?

Яков, несколько опешивший от такой неожиданности – никогда прежде донн Ассенизатор с ним не заговаривал! – растерянно отвечает:

– Да, донн Хайми!

– Замечательно! А теперь скажи: кушанья и вино тебе выдавал лично мэтр Кротт?

– Ну… да! Всё было как обычно. Разве что пришлось чуть дольше ждать!

– А теперь – главный вопрос! Ты кого-нибудь встречал по дороге?! С кем-нибудь останавливался поговорить?! – донн Хайми, задавая вопросы, подходит почти вплотную, теперь нависая над несчастным напуганным пожилым слугой.

– Нет, донн Хайми! Не было ничего такого! Ни с кем я не разговаривал! И уж тем более – не останавливался! А вы… Простите, донн Хайми – почему спрашиваете?

– Потому, Яков, что обеспокоен! Мягко говоря. Сказать открыто не могу, но сегодня я уже заходил на кухню, к мэтру Кротту. И уж из этого «намёка» ты можешь догадаться, что неспроста я спрашиваю тебя о том, не приближался ли кто-нибудь к тебе. И – главное! – к подносу с пищей для Его Величества! – горящие глаза Хайми, почти вплотную приближенные сверху к глазам лакея не позволяют усомниться в том, что дела – очень серьёзны!

– Д-д-а я… – от испуга или шока Яков даже начинает заикаться, и потеть: крупные капли бегут по висками и шее, – Ни с кем! Нет, ни с кем! Я всё – как всег…

Донн Хайми смотрит вдруг за спину Якова, где очень кстати начинает шипеть и трещать очередной факел, Яков невольно переводит взгляд туда же: на вспыхивающее перед тем, как погаснуть, пламя.

Воспользовавшись этим, рука донна Хайми быстро опорожняет пузырёк над кубком с любимым вином Светоча: кларетом. Из неприкосновенной бочки. Пользоваться которой ещё кому-нибудь – категорически запрещено. Вот уж это вино Светоч допьёт, даже если наступит конец света!

Яков снова поворачивает голову, но Хайми руку уже убрал. Хотя продолжает стоять с видом крайней озабоченности, хмуря брови. Вздохнув, Хайми говорит:

– Слава Богу. Я абсолютно доверяю тебе – ведь ты служишь Светочу долгие годы! И как никто другой заинтересован, чтоб Его Величество пожило подольше! Но… Во избежание малейших сомнений или угрызений со стороны моей совести, я уж сам провожу тебя сегодня до дверей малой столовой. А уж внутри – будь любезен: проследи сам, чтоб никто посторонний не подходил к столу и подносу Его Величества!

И вот ещё что… Не нужно пугать Его Величество моими… Подозрениями и действиями! Пусть всё идёт как всегда! А, вот ещё что!

Когда будешь нести обед – я буду спать. Поэтому проследи уж сам – за малейшими подозрительными действиями посторонних! И ужин – обезопась! Это – в твоих же интересах!

– Понял вас, донн Ассенизатор! – Яков уже вполне справился с эмоциями, – Прослежу! Ваша правда: уж если кто и будет крайним, если с пищей Его Величества окажется не всё в порядке – так уж точно: первым повесят меня! А потом – мэтра Кротта!

– Рад, что ты чертовски, если можно так сказать, верно разобрался в ситуации! Что не удивительно. Неразумные у нас долго не задерживаются. Ладно. Его Величество уже, наверное, ожидает. В недоумении. Идём! Я буду идти впереди!

 

«Довёл» Якова до дверей малой гостиной Хайми за буквально минуту: путь от кухни до столовых организован так, чтоб и не занимать более минуты! Чтоб восхитительные блюда не успевали остыть! Убедившись, что поднос благополучно вплыл в двери, Хайми отправляется по своим делам: приём пищи занимает у Светоча ровно пятнадцать минут. За это время нужно подготовить (На всякий случай!) «План Б»!

Убедившись, что никто его не видит, Хайми направляется в неприметный боковой коридорчик, ведущий в хозяйственные службы замка: к кладовым, и личным комнаткам штатных стукачей и прислуги. Он никого не встречает по дороге: очень удобно, что пересменка слухачей и наблюдателей из службы «внутренней безопасности» замка происходит одновременно со сменой внутренней стражи! А дон Оссков будет на посту до полудня!

Но вот и нужная дверь! Неприметная и низкая, но – прочная!

И уж ключ к ней донн Хайми подобрал давно: и это даже не ключ, а загнутый и расплющенный на конце большой гвоздь. Который хранится тут же – нужно только приподняться на цыпочки, и взять его с чуть выступающего наружу камня стены.

Вот и очередная винтовая лестница: но эта в три раза уже той, «рабочей». А здесь ходят только технические работники. Отвечающие за освещение тронного зала!

Поднявшись на три пролёта, Хайми проходит ещё коридорчик – ему в другие залы не надо! – и поднимается на ещё один пролёт: потолки в парадном зале очень высокие!

А вот и огромные поперечные балки: на них держатся крепления чудовищно массивных люстр зала. Декоративные висюльки которых изготовлены из настоящего хрусталя! Ослепительно сверкающего по вечерам! И пластины его закреплены на очень прочном и массивном каркасе. Из настоящей стали.

Тонны по две в каждой из трёх парадных люстр точно есть!

И крепится каждая на огромном стальном штыре, продетом в проушину на люстре, и отверстия в подвесе. И если такой стержень вынуть… Хм-м… А ведь его так просто не вынуть: зашплинтован он с обеих сторон: подстраховочка от всяких случайностей!

Хайми сильными пальцами разгибает проволоку, и вынимает шплинт с одной стороны стержня. И пытается выдвинуть до почти упора дюймовый в диаметре стальной цилиндр. Не тут-то было! Что, собственно, и понятно: вес в две тонны так просто не!..

Но Хайми быстро находит выход: привязывает стержень толстой медной проволокой за сохранённый с другой стороны шплинт к рычагу: стальному ломику, имеющемуся здесь, в коридорчике, и используемым как раз для таких действий. Теперь – один конец лома – упереть вот сюда, в опорный кронштейн… А другой – привязать тонким тросиком, который тоже имеется здесь – висит на гвозде. Соотношение плеч получилось – один к пяти. Сил должно хватить! Осталось только спустить другой конец тросика – через шахту воздуховода – вниз, в Зал. А для этого нужен груз… Вот: это ядро, используемое трубочистами, подойдёт!

Осталось только проверить, как это работает!

А нормально работает: осторожное потягивание за тросик сдвинуло штырь! И он теперь опирается на второе отверстие кронштейна крохотным участочком!

Ну, значит – вперёд!

И докончить начатое – только дело техники. И тросик сталистый, тонкий и незаметный. А там, внизу, он легко найдёт и достанет его, просто открыв узорчатую крышку… раз, два… Третьего по счёту слева воздуховода Зала!

 

Подоспел почти вовремя: Яков вынес поднос с приборами всего через две минуты после того, как Хайми спустился вниз, к дверям малой столовой.

Хайми со скучающим видом отделяется от стены, которую подпирал спиной, и подходит к Якову:

– Как прошла… Трапеза?

– Благодарение Богу, благополучно, донн Хайми! Отведыватель отведал от всех блюд. Пробователь вина – всех вин. И ничего с ними не случилось. И Его Величество с аппетитом позавтракал!

Единственное, вот что… Странно. Сегодня почему-то своего любимого кларета не пил. Я даже удивился. Вот: взгляните! – Яков показывает кубок, к которому, судя по уровню жидкости, действительно не притронулись.

– Вот как! – Хайми хмурит брови, – Значит, что-то всё же, несмотря на все наши старания, не так с этим кларетом! В таком случае – не будем рисковать! Дай-ка сюда…

Хайми проходит пару шагов, и аккуратно выливает (Чтоб сдуру никто не надумал допить за королём! С соответствующими последствиями!) в имеющееся на полу в маленькой нише коридора санитарное отверстие. Куда обычно справляют нужду все гвардейцы, стоящие на карауле. Яков не без напряжения следит за его действиями.

Хайми ставит пустой кубок назад, на поднос со вздохом как бы – облегчения:

– Не знаю, было там что-то или нет, но! Передай мой совет мэтру Кротту: вымыть этот кубок как следует! И – не один раз!

После того, как Яков удаляется, качая на ходу головой, донн Хайми принимается грызть губы. Разумеется, убедившись, что никто его лица не видит.

Ах ты ж, сволочь предусмотрительная! Задним местом, что ли, он чует опасность?!

С другой стороны – Светоч правит недрогнувшей рукой двенадцать лет, а Хайми при дворе – всего год! Ну и кто, спрашивается, лучше просекает местную специфику?!

И привык больше доверять своим инстинктам?!

Жаль только, что материнский яд пропал безвозвратно! И вряд ли удастся снова разжиться именно таким. Но ничего!

Есть ещё План «Б».

А если что – придётся срочно придумать и воплотить и План «С»!

А пока…

Нужно быстро и желательно незаметно подготовиться к встрече Светоча с придворными: она происходит в Парадном Зале сразу после завтрака! После чего, раздав указания, и выслушав «прошения», Его Величество отправляется в тренажёрный зал, упражняться в искусстве фехтования, а затем – и работать со всем остальным имеющимся в Арсенале Замка, холодным оружием.

А придворные расходятся, чтоб заняться «порученной работой».

Которую – попробуй не исполни!..

17. План «Б»

Зал уже гудит: придворных набилось человек шестьдесят!

И Хайми каждый раз думает: за каким … они нужны?! Ведь почти никто из этих владетельных синьоров, получающих все свои доходы от управляющих их имениями и вотчинами, не нагружен никакими обязанностями! Кроме разве что – символических. Которые за них, даже если Его Величество что-то поручит, исполнят доверенные заместители! А проще  говоря – секретари и конюшие! Которых при благородных доннах состоит не менее ста пятидесяти! Плюс слуги, плюс лакеи… Но замок Алезир настолько велик, что легко вмещает всех этих дармоедов, и ещё человек двести – охраны и слухачей…

Что вполне естественно: три подземных и пять надземных уровня! И не менее полутора тысяч комнат, комнатёнок и каморок. Из которых сейчас занята еле половина: когда-то, лет сто назад, Двор и обслуга были куда представительней! Это прадед Светоча сократил число обитателей замка раза в полтора. А затем и отец Его Величества постарался… Потому что оскудели поля, и, ну вот – нет тех, былых, урожаев.

Но для Хайми шестьдесят мужчин и женщин – всё равно многовато. Тем более, что сейчас взоры почти всех этих праздно шатающихся по Залу людей и их жён прикованы как раз к нему! Ну жёны – понятно. Они хотят видеть, как выглядит муж новоявленной донны Хайми после первой «брачной» ночи! А вот их мужья…

Вероятно, пытаются понять, чего здесь забыл Главный Ассенизатор, ранее почти никогда не посещавший утренние «выходы» Его Величества. И в это время – уже отсыпавшийся! После ночной «вахты».

К Хайми подходит донн Пилей:

– Приветствую, донн Хайми! И спешу ещё раз поздравить с вашим браком! Освещённым лично Его Величеством!

– Благодарю, донн Пилей! Действительно, я удивлён тем внезапным участием, которое проявил к моей скромной особе Его Величество! Дав мне в жёны самую прелестную и желанную женщину при нашем Дворе!

– Ну-ну-ну, донн Хайми! Я, разумеется, понимаю, что для вас она теперь – именно такая! Но ведь и у других мужей есть здесь жёны! И дочери!

– О, прошу прощения, донн Пилей! Я ни в коей мере не хотел как-то принизить, или оскорбить недооценкой красоту и великолепные кондиции остальных блистательных донн нашего Двора! Вы абсолютно правы: для каждого мужчины – именно его избранница – самая прекрасная! И желанная!

– О, да, донн Хайми! Не сомневаюсь, что вы до сих пор полны э-э… воспоминаниями и ощущениями от первой брачной ночи! И мне особенно приятно, что вы смогли всё же найти в себе силы качественно исполнить после этого – и ваши рабочие обязанности! Его Величество сегодня с утра намекнул. Что сном очень доволен!

– Я очень рад, что в очередной раз оправдал оказанное мне высочайшее доверие!

– Именно так, донн Хайми, именно так! Но не буду вам мешать! Ведь вы пришли сегодня сюда… По делам?

– Именно так, донн Пилей! – Хайми не может удержаться, чтоб не повторить слова мажордома, – Прежде всего хочу ещё раз поблагодарить Светоча за оказанную мне честь! Ведь я как-то не успел сделать это так, как полагалось бы, из-за неожиданности, и нахлынувших на меня вчера чувств, и удивления! Так что пока не появится Его Величество, особых дел у меня нет. И…

Благодарю ещё раз за… Поддержку!

– В таком случае оставляю вас, донн Хайми! И надеюсь, что вы когда-нибудь почтите нас с супругой – визитом!

– Непременно, донн Пилей! Благодарю за любезное приглашение!

Донн Пилей, спрятав в тонкие усики хитрущую улыбку, удаляется, донн Хайми оглядывает Зал ещё раз. Пока ничего опасного для него лично. Люди переходят от одной группки к другой, «общаются», иногда поглядывая на Ассенизатора. Наверняка сегодня ночью, да и сейчас, он и новоявленная донна Хайми – основная тема для сплетней и разговоров… Что и неудивительно: давненько Светоч никого вот так – не сосватывал! И не женил! Ну, и фавориток – не унижал…

Но теперь, когда донн Пилей озвучит им версию пребывания здесь донна Хайми, они будут обращать на него внимания куда меньше. Ведь повод находиться здесь – кажется вполне оправданным! И разумным. Светоч – не такой человек, чтоб простить неблагодарность!

Особенно, когда думает, что вполне заслужил как раз – противоположное…

Но время идёт, Его Величество не появляется, и разговоры и внимание перемещаются от Хайми и донны Эльзы к парадным дверям: что-то долго их сегодня не открывают!

Хайми радуется своей предусмотрительности: пришёл бы позже, так – точно: все пялились бы только на него. А сейчас, спустя десяток минут – обеспокоены долгим отсутствием Его Величества! И ведь все знают, что он давно окончил трапезу!

В чём же дело?!

Наконец Хайми удаётся пройти незамеченным к западной, левой, стене Зала.

Да, тросик он спускал именно здесь. Вот и фальш-колонна, внутри которой идёт третий воздуховод. Через который раньше, в незапамятные времена, замок отапливали – из подвальных печей… Теперь разрушившихся. И вот оно: отверстие воздуховода, перекрытое ажурной решёткой из тоненьких резных деревянных планочек… Остаётся открыть его.

Но как это сделать на глазах всех, и ещё двух рослых гвардейцев, стоящих в ближайших углах помещения, и сейчас не без интереса глядящих на него?!

Вот же дьявол… Придётся ждать! Пока внимание не переключится на того, кто здесь важнее всех!

И – вот оно! Двери распахиваются, вперёд выходит камердинер с жезлом:

– Его Величество Светоч Первый!

Хайми уже не скрываясь делает два шага до стены, и легким движением кисти раздвигает тоненькие планочки, даже сломав некоторые. Теперь – нащупать бы поскорее!

Есть! В его жадных пальцах оказывается участок тросика! И Хайми вытаскивает эту петлю внутрь Зала! Благо, тросик тонкий, и не бросается в глаза! Особенно в полумраке, который царит здесь как из-за пасмурного дня, так и из-за узких окон-бойниц.

Все склоняются в почтительном поклоне, дамы приседают в глубоких реверансах: в дверях наконец появляется их король!

Хайми не отступает от требований этикета: он, как и все мужчины, (За исключением, понятное дело, гвардейцев!) садится на колено, склонив голову!

Светоч входит в Зал, пребывая явно не в слишком радужном настроении:

– Что за чёрт! Пилей! Почему здесь так мало света?! Я не вижу даже своей вытянутой руки! – Его Величество действительно вытягивает вперёд руку, демонстративно глядя на свои растопыренные пальцы.

– Но ведь Ваше Величество сами приказали мне – чтоб днём здесь не была зажжена ни одна свеча! Поскольку свечей и так сжигается слишком много! А воск – на исходе!

– Да? Хм-м… Ну, возможно! – Его Величество, словно ничего и не случилось, проходит чуть вперёд, – А-а, донна Вотан! Как там поживает ваш младшенький? Поправился?

– Благодарю, Ваше Величество! За ваше внимание. Нет, Жорж ещё болеет.

– Ну, мои пожелания ему – поскорее поправиться!

– Благодарю, Ваше Величество! – донна Вотан, дама средних лет с интересной бледностью лица, происходящей, вероятно, от плохой работы желудка и кишечника, что связано в свою очередь со слишком туго затягиваемым корсетом, склоняется в глубоком реверансе.

Светоч, уже отвернувшийся от неё, движется дальше вдоль двух шеренг, в которые автоматически выстроились придворные. И вскоре оказывается как раз под «подготовленной» люстрой. Король приостанавливается перед пожилым бородатым вельможей:

– Здравствуйте, донн Асприн!

– Здравия желаю, Ваше Величество!

– Как продвигается строительство нового крыла, и ремонт вашего замка?

Хайми решает, что лучшего ждать не надо, и изо всех сил дёргает за тросик!

Поскольку он один знает, чего ожидать, начальное медленное движение вниз громадной конструкции, добрых пяти шагов в диаметре, проходит для остальных незамеченным! А на странный звук сверху никто внимания не обращает. К счастью.

Ну а в конце ускоренного движения огромной конструкции, когда скорость падения поистине устрашает, сделать ничего никто уже и не может!

И вот две тонны стали и хрусталя обрушиваются на голову Светоча, и донна Асприна!

Грохот и звон стоят неимоверные, но люди, шокированные диким зрелищем, молчат! Правда, это гробовое молчание длиться недолго: женщины разом, словно сговорившись, принимаются визжать и кричать! Мужчины бросаются вперёд, чтоб помочь оттащить сплющенную ударом в почти блин конструкцию! Светоч если и стонет, в царящем бедламе этого не слышно.

Хайми выпускает тросик, и тот скрывается снова в воздуховоде.

Теперь нужно быстро, пока никто не очухался, устранить следы!

Из Зала он выбегает вместе с лакеем, побежавшим за лекарем.

Быстро добирается до служебных коридорчиков, взбегает по лестницам. (Вот хорошо, что дверь на служебный чердак не запер!) Так. Теперь главное – открутить проволоку от штыря, и выдернуть тросик из шахты воздуховода! Скрутить его в бухту! Ломик – на место! Проволоку и гвоздь-«ключ» – сунуть в карман!

Порядок. Он кидается на выход. По дороге выкинув в очередное санитарное отверстие скомканную в тугой пук предательскую проволоку и гвоздь…

Теперь – снова к людям! На глаза!

 

Выбежал из служебных коридорчиков вовремя!

Но всё равно пришлось шмыгнуть в тёмную нишу, и прижаться спиной к камням её торца, пока мимо прогрохотали кованными сапогами восемь (Целое отделение!) гвардейцев, с весьма решительным видом! Его, к счастью, не заметив!

А ещё бы им сюда не пробежать: начальство наконец сориентировалось и приказало! Ведь только дурак не догадается, что что-то было не в порядке – как раз с подвесом чёртовой люстры! Никогда такая штука сама не упадёт! Да ещё так вовремя! Значит, кто-то «помог» ей!

И нужно срочно выяснить, кто бы это мог сделать! И – как!

Пропустив мимо наряд побежавших «разбираться», Хайми кидается в их с донной Хайми покои. Добирается за минуту.

На стук в дверь появляется Котер. Хайми бросает ему:

– Какая-то сволочь только что совершила покушение на Его Величество! Я… Не сумел вовремя предупредить – не увидел этого! – эта часть речи, сказанная громко, внятно и страстно, предназначена для ушей слухачей, сидящих на своих постах. И теперь Хайми, сделав знак, заставляет Котера приблизить ухо к его рту:

– Бросьте всё! Останьтесь в тех вещах, что сейчас на вас. Бери донну Хайми, и её служанку, и отправляйтесь на конюшню. Пусть донна Хайми врёт чего захочет главному конюшему и коменданту, хотя бы – что у неё важнейшее поручение от меня, но!

Вы должны немедленно, сию же минуту, отправиться в наш замок! А затем – ещё куда-нибудь, по её выбору! Не задерживаясь даже на ночёвку! Словом, ровно через минуту вас здесь быть не должно! Бери с собой только деньги! Где они – ты знаешь!

Котер молча кивает.

Теперь донн Хайми снова говорит нормальным тоном:

– Я должен вернуться в Зал, и попытаться выяснить, кто подстроил это подлое покушение! Может, Его Величество ещё жив! И на кого-нибудь укажет!

Подмигнув Котеру, он быстрым шагом удаляется.

Теперь у него есть алиби. На случай, если кто-нибудь поинтересуется, куда это он бегал сразу после падения люстры, вместо того, чтоб интересоваться здоровьем своего короля!

 

В Зале имеется слабое подобие порядка: придворные испуганными стайками толпятся у стен, и по углам, тяжёлые останки люстры перенесены в угол, и в них сейчас пытаются копаться два начальника личной Гвардии: капитан Хутч, и капитан Гонсалес.

Тела Его Величества на полу, конечно, уже нет – наверняка его перенесли в личные покои. Даже удивительно, что Хайми не встретил отряд переносящих! Впрочем, нет – не удивительно. Он ведь специально бежал снова – в обход главных коридоров.

Из придворных в Зале осталось человек тридцать, в основном – женщин и стариков. Всё верно: к расследованию трагического происшествия наверняка привлекли всех, кто ещё хоть на что-то способен!

Из парадных дверей выбегает личный лакей Светоча: на нём лица нет!

Остановившись возле капитанов, Яков, сжав кулаки, истерично кричит:

– Его Величество умер!

Капитаны выпрямляются, оторвавшись от люстры, Хайми находит нужным подойти к ним. Капитан Гонсалес говорит, стягивая с головы форменную каску:

– Царствие Небесное Светочу Первому!

Хайми и Хутч, сняв головные уборы, повторяют, как завороженные:

– Царствие Небесное!

Хутч поворачивается к Хайми:

– Как же так, господин Ассенизатор?! Почему же вы не увидели этого?!

– Не совсем так, донн Хутч. Я увидел. Вы же знаете! Но – не такое!!!

Я сразу после окончания работы прошёл в кухню, к мэтру Кротту. И… – Хайми рассказывает, ничего не утаивая, как оно всё было. Разумеется, не упомянув о пузырьке с ядом. Донн Гонсалес и Яков только кивают, хмуря брови. И когда Хайми заканчивает рассказ, личный лакей подтверждает всё ещё сильно дрожащим голосом:

– Точно! Именно так всё и б-было, как донн Хайми рассказал! И я уж так следил за трапезой Его Величества, так!.. И никто ведь не подходил к столу! И кубок с кларетом, от которого Его Величество почему-то сегодня отказался, донн Хайми вылил… Во избежание!

Но вот – нате ж вам! Пришла беда, откуда не ждали…

Яков начинает, закрыв всё ещё белое лицо руками, рыдать в голос. Хайми удивляется: неужели хоть кто-то любил этого венценосного мерзавца по-настоящему?! Ведь все знают, что его ненавидит даже королева! Которая теперь превращается автоматически в королеву-мать, регента при своём малолетнем сыне…

Донн Гонсалес говорит:

– Жаль. Что ваши сведения, донн Ассенизатор, указали не совсем верный источник опасности. Надеюсь, вы не будете в претензиях, если позже мы вас… расспросим более подробно?

– Разумеется, донн Гонсалес. – Хайми думает, что с тем же успехом капитан мог бы применить и слово «допросим», – Я – полностью в вашем распоряжении!

И я прекрасно осознаю, что виноват. В неверной трактовке последнего «вещего» сна Его Величества! Ну вот никак невозможно было предположить, что то, что я увидел – имеет отношение к люстре!..

– Хорошо, донн Хайми. Позже вы подробно расскажете нам то, что именно вы видели. Думаю, теперь это уже никому не навредит. Зло свершилось. И теперь наша главная с донном Хутчем задача – проследить, чтоб был найден виновный. И чтоб он понёс достойное наказание. В назидание всем остальным!

– Полностью разделяю ваше желание, донн Гонсалес. Найти виновного – нужно! Ведь нельзя допустить, чтоб этот предатель остался безнаказанным! И продолжал свои чёрные делишки! Ведь принц Хольгар у нас – единственный наследник династии!

– О! А это вы, донн Ассенизатор верно сказали! Эй, лейтенант Глюм! – Гонсалес жестом подзывает вбежавшего в дверь лейтенанта, – Немедленно! Возьмите четверых гвардейцев, и пусть встанут караулом вокруг покоев Его Светло… Тьфу ты – Его Величества Хольгара! И ещё двоих приставьте к покоям Её Величества! Во избежание! И пусть, куда бы эти двое не пошли, гвардейцы сопровождают их! И бдят во все стороны!

– Слушаюсь, донн Гонсалес! – лейтенант убегает ещё быстрее, чем вбежал.

– Чёрт. Забыл сказать ему, что Её Величество, да и принц – тьфу ты, всё не привыкну! – король Хольгер – сейчас там, в спальне Светоча.

– А ничего, донн Гонсалес, лейтенант у нас метит в капитаны – сообразительный поэтому. Дотумкает. – в ироничной ухмылке донна Хутча Хайми видит то, что и должен увидеть беспристрастный наблюдатель – ненависть и зависть. Ещё бы: капитан сам пробивался по служебной лестнице, и участвовал в боях! А Глюм – бастард Его Величества. И, похоже, любимый внебрачный отпрыск. Но теперь, похоже, его «блестящая» карьера слегка притормозится…

– М-м… Пожалуй. Донн Хайми. Прошу вас, – капитан Гонсалес переводит взгляд снова на Хайми, – Никуда из замка не уезжайте! Вы очень нужны нам именно сейчас! Вдруг в последнем сне Его Величества мы найдём хоть какие-то ответы. Или хотя бы намёки!

– Разумеется, донн Гонсалес. Я – первое заинтересованное лицо. В том, чтоб найти и покарать виновного!

– Вот и славно. – капитаны поворачиваются к вбежавшему сержанту – как Хайми сразу понял, начальнику отделения, бегавшего на чердак Зала.

Запыхавшийся мужчина лет пятидесяти, подбежав, отдаёт честь, косясь на Хайми:

– Разрешите доложить, господин капитан?!

– Да, секунду. Донн Хайми. Не смеем задерживать. Но просим – быть поблизости!

– Разумеется, донн Гонсалес. Я… понимаю!

Конечно, Хайми понимает, что сержант что-то нашёл, иначе так, на как раз – Ассенизатора, не косился бы! Ну, или просто не хотел свидетелей.

С другой стороны – прямых улик точно нет. Никто его «похождения» по чердакам не видел, а проволоку он ликвидировал надёжно: до горизонтальной сборной сточной трубы от отверстия метров двадцать: никаким шестом не достать! А в главном коллекторе найти хоть что-то – вообще нереально. Будем надеяться, что Хайми ничего не упустил.

Хотя План «Б» осуществлял и экспромтом. В дикой спешке, как последний шанс…

И единственное, что может его выдать – показания свидетелей. Видевших бы, как он лез рукой в воздуховод, и что-то оттуда как бы – вытащил… И – дёрнул!

Но тут всегда можно списать всё это – на игру воображения и отвратительное – тут Светоч был прав! – освещение!

Хайми подходит к группке из пяти человек, той, где сейчас находится донна Пилей: муж наверняка поглощён свалившимися на его голову хлопотами:

– Моё почтение, донна Пилей, и вам, благородные донны и донны! Какая ужасная трагедия!

18. Разговоры-допросы-разговоры

– О, да, донн Хайми! Просто мурашки по коже! Чтоб – такая чудовищная смерть!.. Да ещё на глазах всего Двора! – впрочем, невооружённому глазу видно, что донна Пилей не столько расстроена, сколько делает вид. Даже особо тщательно не скрывая своей фактически – радости по поводу кончины Светоча, – И ведь Его Величество в стольких сражениях участвовал! И – буквально – ни одной царапины! А уж про охоту и не говорю! Вот, во время последней, уж казалось бы, куда как близко была смерть – а и то разминулся!.. Мы уж подумывали, что его само Небо хранит!

– Согласен, донна Пилей, Его Величество не боялся рисковать жизнью! И на войне, и на охоте. Всегда – в первых рядах! И со своим «фирменным» боевым кличем! Но чтоб вот так… на буквально ровном месте…

Глупо.

– Да, странная смерть. – это влезает донн Шарпей, казначей Его Величества, – Никогда не поверю, что проклятая люстра сама, вот так – взяла и грохнулась, в самый подходящий момент!

– Ваша правда, донн Шарпей! – это уже донн Фулер, церемонимейстер, – Уж слишком это невероятно, чтоб быть правдой! Наверняка этой люстре помогли. Кто-то помог!

– Похоже, мы все придерживаемся одного мнения. – Хайми не находит нужным скрывать, о чём он только что беседовал с капитанами личной Гвардии, – Вот и наши бравые Гвардейцы считают, что трагедия не является несчастным случаем. А Убийством!

– Что вы такое говорите, донн Хайми?!

– Да, донна Пилей: и капитан Гонсалес, и капитан Хутч, и, если уж на то пошло – и ваш покорный слуга, считаем произошедшее – кем-то хитро подстроенным убийством!

И я, как никто иной, имею основания так думать!

Дело в том, что именно сегодня я уже заходил на кухню, к мэтру Кротту, и… – Хайми пересказывает разговор с поваром, и все последующие события, не видя смысла их скрывать: всё равно всё это выяснится в виде сплетен и, разумеется, допросов: и Якова, и помощников повара, и самого мэтра Кротта.

– То есть, донн Хайми, вы увидели что-то такое, что позволило вам предположить…

– Да, донна Пилей, именно так! Сожалею, что не могу рассказать вам, что именно я увидел. Кодекс. Но одно неоспоримо: ни единого намёка, что это будет сделано не как у нас «обычно», то есть – не с помощью пищи и вина, а с помощью люстры – не было!

С другой стороны – моё огромное упущение налицо! Я… должен был предупредить об опасности личную Гвардию и охрану Его Величества. А вместо этого понадеялся на собственные силы. Не хотел создавать паники! И ненужных сплетен.

– Ну-ну-ну, донн Хайми! Никакой вашей, – донна выделяет тоном это слово, – вины тут нет! Ведь одно дело – узнать о готовящемся заговоре, и покушении, а совсем другое – увидеть что-то туманное – во сне! Сны, это… Вот именно – сны!

– Да в том-то и дело, уважаемая донна Пилей, что у меня уже случались такие прецеденты! Когда я видел как бы… Вещие сны Его Величества! Но вот, получается, всё же недоглядел! Вернее, неправильно понял и истолковал, откуда исходит опасность!

– Не думаю, что ваша вина тут действительно есть, донн Хайми, – это снова донн Шарпей, – Вы просто излишне самокритичны. И в вашей преданности Его Величеству, компетентности и педантичности, никто не сомневается! Но вы же не можете, в самом деле, отвечать и реагировать – на каждый намёк! Ведь сон – это, вот именно, всего лишь сон! Да и, кроме того, вот, скажем, последний случай на охоте – вы же не могли предугадать, что Его Величеству будет угрожать – кабан!

– Нет, конечно, донн Шарпей. Но выйти за стены замка, и приготовиться – на всякий случай! – я мог! И ведь что Светочу будет угрожать опасность – угадал! И с местом – угадал! Хотя… Кабана во сне не видел.

– Хм-м… Оно и верно. – донн Шарпей явно отрепетированным дома, перед зеркалом, движением оглаживает роскошно пышную кудрявую и ухоженную бороду, – Но сейчас, донн Хайми, думаю, вам абсолютно не в чем себя винить. Уж если бы про что и подумал кто-нибудь – так только не про люстру! Ведь у нас при Дворе, в основном, ваша правда, ориентируются – вы уж простите, милые дамы! – на всякие «пищевые отравления». И – «сердечные приступы». Ну, в крайнем случае – удавку на горло! Или арбалетный болт. Или… Да много чего, но! Простого! А тут…

«Милые дамы» – донна Пилей и донна Фулер, криво усмехаются: обеим – далеко за сорок, и они успели при Дворе всякого насмотреться! Донн Шарпей продолжает мысль:

– А ещё я думаю, что кто бы там, на чердаке, не «намудрил» с нашей люстрой – его всё равно найдут! Ведь невозможно сбросить на пол такую гигантскую конструкцию – и не наследить! И наверняка ему пришлось сидеть там какое-то время! Чтоб увидеть, когда Его Величество окажется в нужном месте! И следы должны остаться! Ну, или его видел кто-нибудь! Пока он поднимался, или сидел там!

– Значит, вы думаете, донн Шарпей, что это был одиночка?

– Исполнитель – вероятней всего – да. Ведь отсутствие какого-либо члена Двора на утреннем выходе мы все наверняка заметили бы! (Вы уж простите, донн Хайми, за откровенность – но ведь это вы почти никогда на утреннем выходе не присутствуете. Так что подозрение в первую очередь могло бы пасть – !..) Поэтому я думаю – почти наверняка! – чей-то доверенный и проверенный лакей или слуга! Абы кому такую миссию не доверишь! Ведь стоит этому исполнителю лишь заикнуться, и – конец! И ему, и его господину!

– Боюсь, тут придётся не то, что «заикаться», а и голосить благим матом! Если наши бравые капитаны применят способы, которыми они традиционно развязывают языки, многим, кто окажется под подозрением – не поздоровится!

– Ваша правда, донна Фулер. Единственное, что нужно теперь выяснить – у кого есть, так сказать, алиби. То есть – кто из господ и их слуг-лакеев был здесь, в Зале, ну, или сидел по своим комнатам, когда это случилось! – Хайми пожимает плечами, хмуря брови.

– Да, это верная мысль, донн Хайми! – донн Шарпей вскидывает брови, – ведь у нас нет, как у Предтеч, способов определить по отпечаткам пальцев, или «генетическому материалу», кто прикасался к подвесу люстры! Значит, приходится полагаться на старые добрые свидетельские показания… Улики, если найдутся. Ну, и на пытки!

– Да, показания свидетелей крайне важны… Боюсь, впрочем, что никакие соглядатаи и слухачи не смогут помочь с «алиби», например, слуг и лакеев! Ведь у них нет часов. То есть – о том, что происходит, например, в этом Зале, они узнают последними!

– Это-то, конечно, верно, донн Хайми, но! Ведь они могут слышать голоса, и представлять, кто с утра – выходил, а кто – оставался в покоях их господ!

– Тоже, конечно, верно.

– Погодите-ка, благородные донны! – это снова донна Фулер, – А что, если это как раз – кто-то из самих Гвардейцев?! Тогда и следов не найдут! Уж они – сами позаботятся!

– Не думаю, донна Фулер. – донн Шарпей снова пожимает плечами, – Им убивать одного короля, чтоб его сменил другой – смысла нет! Та же работа, те же жалования…

– Ой! Я кое-что вспомнила! – это донна Пилей, – Есть смысл! То есть, я хотела сказать – повод! Только… Не нужно, чтоб люди знали, что это я вам про это дело рассказала! Вот: слушайте! Дня четыре назад, возле наших дверей проходили два сменных гвардейца, и я услыхала кусочек их разговора! Один, смешливый такой, спросил, явно издеваясь: «Ну и как она в постели?» А другой ответил: «Ты знаешь, для Её Величества – неплохо. Но Гастон не слишком доволен: фригидная, говорит, всё же какая-то!»

То есть, я сразу поняла: у Её Величества – кто-то есть! И поэтому может быть и повод и мотив! Ведь если Светоч узнал бы – ей точно светило бы «пищевое отравление»! А так – будет при наследнике регентшей! И, может, и жалование кое-кому поднимет!

Некоторое время все присутствующие помалкивают: похоже, переваривают нежданную информацию. Затем донн Фулер качает головой:

– Слишком неопределённо, уважаемая донна Пилей. И без имён. А «Её Величество» – может быть и просто кличкой. Издевательским прозвищем какой-нибудь особо несговорчивой дамы! Или вообще – шлюхи в городском борделе!

– И тем не менее, я уверена в том, что слышала!

– Никто и не ставит под сомнение ваши слова, уважаемая донна Пилей! Но вы могли не совсем верно интерпретировать их смысл. Ведь простые гвардейцы вряд ли будут поставлены в известность, что какой-то их коллега, Гастон – любовник самой королевы! Нет, такие сведения разгласил бы только совсем уж – идиот! Зная Светоча…

– Да, зная Его Величество, никто не усомнится в том, что его супруга захотела бы наставить ему рогов – в последнюю очередь! Вернее, даже если б она и захотела – исполнить побоялась бы! Ведь жить хочется всем! – Хайми считает нужным встать на сторону донна Шарпея в споре, – Вероятно, речь действительно шла о какой-нибудь городской дамочке с большим гонором! И, тем не менее, считаю необходимым обязательно упомянуть об этом эпизоде, когда с вами, уважаемая донна, будет беседовать кто-нибудь из капитанов! Такую информацию обязательно нужно проверять! И, разумеется, учитывать!

Ведь если это всё же окажется правдой – мотив и повод – нешуточные!..

Все принимаются с глубокомысленно-сосредоточенным видом кивать головами, не зная, как возразить Хайми, но в этот момент его окликает вновь вышедший из дверей капитан Хутч:

– Донн Ассенизатор! Простите… Можно вас на минуту?

Хайми извиняется перед собеседниками, и быстрым шагом направляется к капитану. Тот говорит:

– Прошу вас пройти со мной, донн Хайми.

 

По служебному коридору, и лестницам, которыми Хайми сегодня уже два раза пользовался, они поднимаются снова на чердак – в служебное помещение над Залом. Здесь ещё остаются четыре солдата: похоже, по приказу сержанта. Но самого сержанта нет. Впрочем, нет здесь и капитана Гонсалеса – похоже, он занимается дознанием где-то в другом месте.

А, может, уже и допросы проводит! Хоть командир Гвардии, полковник Еспер Педерсен, проводящий сейчас инспекцию дальних пограничных постов, прибудет не раньше, чем через пару дней, даже если гонца к нему уже отправили. А тянуть с дознанием смысла нет: нужно всё сделать по горячим следам!

Капитан Хутч подводит Хайми к кронштейнам крепления упавшей люстры:

– Донн Хайми. Прошу вас: взгляните. Мне нужно знать ваше мнение!

Донн Хайми действительно внимательно осматривает всё то, что он не более часа назад «обустроил». Из своих проушин штифт люстры выскочил, оставив на одной – ближней! – весьма внушительный след: металл словно срезан! (Ещё бы! Две тонны!..)

Хайми кивает:

– Нет сомнения. Это – не случайность! А где сам штифт, ну, железяка, на которой она висела?

– Вот она. – капитан делает жест, и один из гвардейцев подаёт Хайми означенную деталь подвеса. Хайми внимательно изучает – в том числе и тот торец, что проехался по ушку, оставив след.

– В таком виде этот штифт и нашли? Здесь?

– Именно!

– Хм-м… – Хайми хмурит брови, и старается быть спокойным, – Метод действий преступника вполне понятен. Он снял один из шплинтов этого штифта, выдвинул почти до конца сам штифт из вот этого паза, оставив самый краешек. А затем – подождав нужного момента – выдернул! Одно мне непонятно: люстра должна была сильно давить на этот штифт. Так просто – не вынешь! Нужен или очень сильный человек, или…

Или какое-нибудь приспособление!

Механическое!

Вы не пробовали вынуть штифты из креплений остальных люстр, капитан?

– Пробовали, конечно. Мне нравится, донн Ассенизатор, что мысли наши движутся параллельно. Да, мы тоже думаем, что этот штифт преступник выдернул с помощью какого-нибудь приспособления! Скажем, рычага. Только…

Только где тогда этот рычаг? И те средства, с помощью которых его к штифту прикрепляли?!

Хайми пожимает плечами:

– Ха! Вот уж чего здесь, наверху, в избытке – как раз стальных штырей и планок, которые вполне можно было бы использовать, как раз – как рычаг… Они здесь буквально под ногами валяются! Ну а как закрепляли… – он указывает рукой, – Да хотя бы вот такой мягкой проволокой! За вот этот второй, оставшийся, шплинт! И проволоку потом можно просто выбросить: ведь это – улика!.. А точка опоры – вон тот кронштейн! И тогда даже один человек, пожалуй, смог бы… Хм-м… – Хайми делает вид, что ему в голову только что кое-что пришло:

– Но он, разумеется, должен был вначале проверить, в какое место упадёт люстра!

А для этого нужно было сбросить что-то на пол. От центра люстры. Разумеется, до того, как  Его Величество придёт туда! То есть – проверку эту нужно делать тогда, когда в Зале не будет людей. И обозначить это место… Каким-нибудь знаком! Или отметкой!

– Не могу не подивиться вашей неоспоримой логике, донн Ассенизатор! Но!

Никаких «отметок» или знаков мы с донном Гонсалесом не обнаружили! Хотя… Их, конечно, могла смыть и кровь Его Величества! А вот что до проволоки… Мы, конечно, в первую очередь допросили тех слуг и техников, что обслуживают это помещение. Они клянутся, что ничего у них отсюда не пропало! И всё на месте!

Хайми чешет в затылке:

– Ну, тогда, значит, этот человек принёс всё нужное с собой! А закончив… э-э… преступление – унёс с собой! И найти его теперь куда легче: нужно выяснить, кто в последнее время запасался проволокой и рычагом!

– Мы думали и над этим, донн Хайми. И людей на склады и в кузницу послали. Впрочем, думаю, это мало что даст. Ведь такой человек явно не захотел бы привлекать к себе внимание столь странными действиями, как приобретение рычага (А он наверняка – немаленький!) и проволоки. И запасся он всем этим – давно!

Хайми кивает. Ему, разумеется, понятно, что «доверительная беседа», как и лапша о том, что капитанам нужна его консультация в том, в чём разберётся и ребёнок, просто вежливая – пока! – форма допроса! И ему нельзя ни на миг ослаблять внимание!

– Жаль, что во сне Его Величества я не видел, кто конкретно ему угрожает. Потому что если исключить всех тех, кто находился в Зале, в ожидании, и их слуг и лакеев, которые точно сидели в комнатах господ, наверняка подозреваемых окажется всё равно – несколько десятков. А что самое обидное – то, что ну вот ни намёка не было – на люстру!

– Вот об этом самом сне, уважаемый донн Хайми, нам и хотелось бы с вами поговорить.

– Разумеется, донн Хутч. Только… – Хайми с неодобрением косится на свидетелей: солдат. А те с большим удовольствием «греют уши». Поскольку заняться им больше фактически нечем!

– Разумеется, донн Хайми. Идёмте в нашу кордегардию. Там мы организовали… Временный штаб!

Кордегардия, просторное и высокое, но насквозь провонявшее ядрёным потом, конской упряжью, сапогами, и вином помещение рядом с казармами и конюшней, занята скамьями, столами для еды, и капитаном Гонсалесом, тоже сидящим за одним из столов. Сам капитан как раз закончил давать какое-то поручение одному из своих сержантов, и тот с озабоченным видом выбегает в дверь, пропустив вначале Хутча и Хайми.

Капитан Хутч почти с порога спрашивает:

– Ну, как?

Гонсалес, дёрнув иссиня выбритой с утра щекой, мрачно отзывается:

– Да никак! Боюсь, придётся всех этих казённых дармоедов допрашивать лично! И с пристрастием. Большим!

– Это вы, капитан, простите, про штатных слухачей и подсматривающих?

– Про них, донн Хайми, про кого же ещё. Обидно: люди ни …рена больше не делают, только просиживают жирные зады на своих табуретах! И единственная их обязанность, чтоб отработать казённые харчи и житьё – следить и слушать! А когда встала необходимость в их услугах – так «никто ничего подозрительного!..» Тьфу! – капитан в сердцах сплёвывает прямо в угол комнаты, туда, где в углу стоят метла с совком.

Хайми криво усмехается, капитан Хутч пожимает плечами:

– Ладно. Давайте тогда разберёмся хотя бы с теми, кто точно присутствовал в Зале. И в комнатах господ.

– Ну, тут лучше всего обстоят дела у донна – вы уж простите нас, что с вас начинаем! – Хайми. Сам – в Зале, и это видели все. Жена – из спальни так и не выходила никуда, кроме ванны. В том, что это была она – сомнений нет. Человек, сидящий на посту там, видел её, когда она… э-э… мылась.

У Хайми кровь бросается в лицо – одно дело, когда знаешь, что слушают, а совсем другое – узнать, что кто-то жадным похотливым взором рассматривает его жену неглиже! Когда та – моется!

Но он считает разумным в данном случае промолчать о своих чувствах. Тем более, что пока его «алиби» подтверждается.

– Лакея Котера и прислужницу донны Хайми, Еву, тоже – и видели и слышали. До того момента, как туда вбежал донн Хайми. Сообщивший о покушении. А вот дальше начинаются странности. Лакей что-то нашептал на ухо этой… Еве. Ну а та кинулась в спальню, к донне Хайми. И тоже – шептала. И это – видели. Но, ясное дело, не слышали!

Ну а догадаться всё равно не трудно! Потому что после этого вся троица, даже не одеваясь, буквально кинулась на выход, и – в конюшню!

К сожалению, наше распоряжение, донн Хутч, о том, чтоб стража заперла ворота, и никого не выпускала, несколько запоздало. Они забрали у коменданта трёх коней и отправились выполнять (Ну, по их словам!) какое-то важнейшее поручение донна Хайми!

Вот я и хотел выяснить, раз уж вы здесь, донн Хайми. – на лице капитана Гонсалеса промелькнуло нечто вроде хищного оскала: сразу становилось ясно, что сейчас Хайми – главный подозреваемый! Иначе с чего бы это ему пытаться спасти жену и слуг?! – Что же это за поручение такое? «Сверхважное, и не терпящее отлагательств»?!

Хайми подходит к столу. Жестом указывает на стоящую на этой его стороне табуретку:

– Позволите, донн Гонсалес?

– Разумеется, донн Хайми. Потому что думаю, беседа с вами у нас… Затянется!

– Возможно. Впрочем – всё на ваше, уважаемые господа, усмотрение!

Но сейчас, когда кроме нас троих (Надеюсь!) нас никто не слышит, хочу сразу «признаться»! В своём «преступлении». – Хайми садится напротив Гонсалеса, Хутч пристраивается сбоку, на ещё одной табуретке. Лицом к Хайми. За дверью кордегардии Хайми слышит топот десятка сапог – подстраховались, стало быть, капитаны. «Запечатали» единственный выход.

– Так вот. Когда упала люстра, у меня буквально сердце сжалось. Оправдались мои подозрения насчёт того сна, в котором… Да, опасность я видел! Но когда это произошло, я в первую очередь подумал о том, что лопухнулся, как никогда! И меня арестуют.

Потому что кто будет назван главным раззявой, виновным в том, что не предотвратил случившегося?!

Разумеется, тот, кто считывает и расшифровывает чёртовы сны Его Величества!

То есть – я.

И, разумеется, меня если и не арестуют сразу, арестуют и допросят потом. Хотя бы для того, чтоб узнать – видел ли я готовящееся преступление, и если видел – почему не сообщил личной охране Светоча?!

И если под пытками у меня не удастся – а я прекрасно знаю возможности наших заплечных дел мастеров: у них заговорит и деревянная скамейка! – вырвать какое-нибудь признание, репрессиям и пыткам подвергнутся мои люди! И в данном случае не важно, что я даже не успел с утра зайти, как обычно, в свою комнату, и что-то кому-то рассказать о сне Его Величества, и своих смутных подозрениях.

А важно то, что пытая, например, несчастную униженную донну Хайми, удалось бы вырвать признание – любое! – у меня! Ведь я очень… Мягкотелый и чувствительный!

Капитаны переглядываются. И не сговариваясь, начинают ржать, да так, что в комнате трясутся стёкла в оконных переплётах.

Стряхнув несуществующую слезу с края глаза, капитан Хутч говорит:

– Вот уж спасибо, донн Хайми! Насмешили так насмешили! Это вы, значит, «мягкотелый и чувствительный»?! Да скорее табурет подо мною – чувствительный! И то, что вы крепки, как кремень и способны сохранять присутствие духа в самых страшных обстоятельствах – вы неоднократно доказали. Делом. Взять хотя бы последнего вашего спрута – как вы его!.. Кое-кого из ребят от отхожего места оторвать было невозможно: так их выворачивало наизнанку!..

Нет, мы понимаем: вам не до брезгливости: работа такая. И то, что вы неверно истолковали источник опасности, но честно и оперативно попытались угрозу предотвратить, так сказать, своими силами, говорит только о самонадеянности. И, вот именно – уверенности в своих силах! А вовсе не, действительно – о вине за смерть вашего подопечного. Но!

Вы не имели права вот так, без согласования с нами, отправлять своих жену и слуг – куда бы то ни было!

И вам всё равно придётся вернуть их. Мы должны допросить буквально – всех! Даже тех, у кого бесспорное алиби!

– Как главный Ассенизатор и первый, пусть и косвенно, виноватый в случившемся, я понимаю справедливость вашего требования, капитан. Разумеется, я прикажу им вернуться. Когда страсти и проблемы хоть немного улягутся. И когда они дадут знать о том месте, в котором скрылись. А ещё желательней, чтоб к этому моменту мы с вами нашли подлинного виновника. И заказчика!

– Вы правы, донн Хайми. Главное – найти заказчика!

Потому что если мы выявим его, выйти на непосредственных исполнителей – пара пустяков!

Тут не так уж много истинно преданных лакеев и слуг! То есть – готовых за своих господ и убить. И вытерпеть… Пытки!

Я уж не говорю, что из самих-то господ их мало кто вытерпит…

Боюсь, что вообще – никто! Что, собственно, и показала практика.

И, спрашивается, как нам быть с такими «показаниями», пусть и добытыми в ходе пыток, но абсолютно никакого реального отношения к покушению не имеющими?!

– Прошу прощения, капитан. А что – уже действительно есть такие допрошенные? И – признавшиеся?!

– Вы будете смеяться, донн Хайми. Да, есть. Причём – сразу трое!

– Иголки под ногти?

– Да. Для начала. Ну, и пытка водой. Как самое простое и эффективное!

И вот у нас на руках сразу три сидящих в разных камерах подземелья идиота, разумеется, утверждающие, что всё это сделали они, но явно – только бы сохранить в целости остальные ногти!

И эти тупицы даже понятия не имеют, как именно была подвешена люстра! Вам бы их послушать, донн Хайми – вы бы живот со смеху надорвали! Дремучее невежество! Один вообще задвинул, что он сам снял люстру – с крюка! Какого крюка, идиот?!..

Хайми не думает, разумеется, что «надорвал» бы живот, но вежливо усмехается в ответ на ухмылку капитана.

19. Допросы-разговоры-допросы

Затем говорит:

– Так вы уже арестовали тех, кто не присутствовал на утреннем выходе?

– Да. Разумеется, лишь тех, чьё абсолютное алиби не подтвердили слухачи за стенами их покоев. Впрочем, думаю, нам придётся так и так повторно допрашивать всех, потому что – грош цена их показаниям! Они или действительно боятся и не выносят боли…

Или просто – глупы.

Хайми раздумчиво кивает. Смотрит прямо капитану Гонсалесу в глаза:

– Если честно, уважаемые господа, не завидую я вашему положению. Потому что, если исходить из мотива покушения, так готов поспорить на свой берет, он есть – у почти каждого вельможи нашего так называемого Двора! Ведь за эти годы, пока он на троне, унизить и обидеть Светоч успел, насколько я наслушался, практически каждого! И делал это в последнее время не «тонко» и изобретательно, как в начале, а – открыто и грубо!

– Это безусловно верно. Но если исключить тех, кого он обидел и унизил давно, остаётся не так уж много тех, кто мог бы быть настолько уязвлён и унижен, чтоб придумать и воплотить столь странный способ покушения. И донн Август, и донн Лочин в их числе. А донн Рэнниш просто, скажем так, некстати подвернул ногу, и сидел в своих покоях. Естественно, с них мы и начали. Тем более, что слуг у каждого хватает.

Но к чему мы пришли – вы знаете.

– К сожалению, да. И, боюсь, хоть мои обязанности и закончены, мне придётся по мере моих скромных возможностей помочь вам! Ведь я, как никто, понимаю, что чем быстрее найдём виновного, тем быстрее я смогу… Хм. Воссоединиться со своими.

– Вполне понимаю ваши чувства, донн Хайми, – капитан Хутч, снова переглянувшись с Гонсалесом, криво усмехается, – Будем честны хотя бы между собой: донна Хайми – поистине чертовски соблазнительна! И желанна!

– О, да.

– И, уж если на то пошло, у неё был самый веский повод разделаться с Его Величеством! Вот уж, наверное, она злилась на него! Унизил, унизил девушку. При всех!

Но! Отомстить, да ещё так, у неё не имелось – чисто физической возможности.

И я ни за что не поверю, что она за три часа сумела так запудрить мозги вам, донн Хайми, чтоб вы, плюнув на карьеру и жизнь, решились покуситься на Светоча! Тем более, что и слухачи подтверждают: ни о чем вы во время… м-м… брачной ночи – не переговаривались. Да и то: вам было не до переговоров!

Хайми краснеет, но быстро соображает: действительно, иногда хорошо, что их – прослушивают! Пусть косвенное, но – подтверждение его невиновности!

– Ну хорошо, донн Хайми. У нас к вам остался, собственно, только один вопрос.

Что именно вы увидели такого во сне Его Величества, что кинулись и к мэтру Кротту, и к Якову. И в Зал пришли.

– Да. Сон… – Хайми хмурит брови, и закусывает губу, – Не совсем, конечно, он был внятным. И «пророческим»… Но кое-что сразу меня насторожило! Вот, слушайте!

Вначале – ничего необычного. Дело происходит в Алезире.

Прошёл Его Величество по парадному коридору и лестнице – словно только что прибыл откуда-то. Может, с посольством ездил – не знаю. Но с ним были и премьер, и казначей, и другие вельможи. Что всегда участвуют в каких-то политических переговорах. Потом без всякого перехода, как это во сне и бывает, оказались мы с Его Величеством и остальными в Большой Столовой.

И там как раз проходит один из торжественных приёмов. Для высоких гостей.

И видел я по правую руку от Его Величества уважаемого герцога Фердинанда Восьмого. Что думал Его Величество, не знаю, но я подумал, что этот э-э… уважаемый герцог привёз своего малолетнего деби… извините – старшего сына, для того, чтоб посвататься к старшей дочери Его Величества – во всяком случае означенный молодой человек сидел рядом со своим папочкой. И молчал. Но уж на принцессу пялился. Словно мартовский кот. До оно и понятно – Её Высочество и статна, и красива.

Ну, какое-то время пир шёл своим чередом, главы государств обменивались любезностями… Её Величество и старшая принцесса сидели как раз – по другую сторону от Его Величества… Хм. А потом, очевидно, Светоч отвлёкся, повернувшись надолго к королеве. Она как раз протестовала против такого союза – дескать, их девочка ещё слишком молода! А когда Его Величество повернулся снова к Фердинанду, я увидел, как герцог быстро убирает руку от кубка Его Величества! И я как-то сразу предположил самое худшее. Тут всё, знаете, как в поговорке: «Бережённого – Бог бережёт!»

И – я принял решение!

Чтоб Светоч случайно, пусть и только во сне, не выпил эту отраву, я счёл нужным разбудить его! Ведь если бы я удалил кубок, материализовав его в своём подвале, и испорченное вино просто выплеснул, это не гарантировало бы, что у уважаемого Фердинанда не нашлось бы ещё яда! И Его Величество не получил бы новую порцию. И не испытал бы страшных мучений! И, разумеется, не проснулся в отвратительном настроении…

– Пожалуй, вы поступили правильно, донн Ассенизатор. На то вы и – профи! И – да, это не даёт никаких намёков на люстру… Но уж насчёт вина вы – подстраховались! И даже перестраховались! – Хайми снова невесело усмехнулся, – И основания у вас явно имелись! Хорошо, донн Хайми. Вы можете идти. Отсыпаться. Не думаю, что в ближайшее время мы снова вызовем вас. А дел у нас, как вы и сами прекрасно знаете – море!

Единственное, что – пожалуйста, из Алезира – пока – ни ногой!

Хайми спешит заверить, что и не собирается, и откланивается.

 

Зайдя на кухню к мэтру Кротту, и перехватив сэндвич с огромным куском жаренного мяса, (Как он уже неоднократно делал!) донн Хайми направляется к себе, прикончив мясо с хлебом по дороге – проголодался! А готовить кашу ему сейчас уж точно никто не будет – некому это делать! И чужим лакеям и слугам Хайми не доверяет.

В его «новых» покоях – ни души. Но по полу разбросаны кое-какие вещи, которые явно в спешке не нашли в какой походный баул затолкать. И Хайми начинает с того, что собирает их все. И, много не мудрствуя, заталкивает в шкаф. Если действительно придётся вернуть и донну Хайми и Еву – пусть они и разбираются! Хотя…

Его функции при Дворе закончились со смертью его подопечного. И скоро, вероятно, придётся просто съезжать отсюда, из Королевского замка. На родину. Домой…

В пустых теперь комнатах на него наваливается чувство тоски.

Не так он мечтал начать свой брак. Ну да что теперь об этом говорить!

Главное – он достаточно хорошо (Вроде!) «отбрехался», и если никто не вспомнит, как он делал странные движения там, в Зале, после чего люстра грохнулась, всё должно быть хорошо… А если донна Пилей расскажет (А она расскажет наверняка! Добавив в тон неподдельного энтузиазма!) о подслушанном  ею странном разговоре, на какое-то время следствие вообще уйдёт в другом направлении.

Можно, вроде, ложиться спать.

Помывшись, разумеется.

 

Вода почти остыла, но ему не привыкать мыться и чуть тёплой: дома, в родовом замке, иногда и вообще холодной мылся, и – ничего.

После ванны, заставив себя не кусать губы, помня про наблюдателя, он действительно идёт в спальню. Заложив вначале щеколду-засов на входной двери. Двери в спальню не закрывает – чтоб, если начнут тарабанить, он проснулся.

Постель пуста. И не прибрана. Но – словно ещё хранит запах и след от миниатюрного тела, что он лишь недавно – !.. Ах, воспоминания… И приятно, и страшно.

Хайми скидывает халат, и забирается под одеяло. Одному спать ему, конечно, не привыкать, но с супругой под боком это было, оказывается, куда приятней. Уютней!

Но отдохнуть надо.

А то он и вчера и сегодня – наворотил достаточно… Устал сильно! Мышцы ноют.

И стоит ему только закрыть глаза, сознание проваливается словно в чёрный мешок!

 

Проснулся, разумеется, от стука в дверь.

Из сознания ускользает какое-то смутное ощущение омерзения – на жабу он во сне, что ли, наступил?! И во рту – словно с перепоя, гадостный привкус…

Но кто же это решил побеспокоить его? Снова – допрос?!

Но когда открыл дверь, это оказался всего лишь лакей донна Пилея. С посланием от господина. Пришлось впустить, и выслушать.

– Донн Пилей спрашивает у уважаемого донна Хайми, не соблаговолит ли уважаемый донн Ассенизатор почтить моего хозяина своим визитом? Донн Пилей очень хочет видеть уважаемого донна Хайми. И, если не затруднительно, как можно скорее!

Донн Хайми, поплотней заворачиваясь в пушистый халат, думает, что явно припекло почтенного вельможу, раз он послал холуя передать столь недвусмысленное послание, даже наплевав на слухачей!

С другой стороны, Хайми заинтригован: что случилось?! Вернее так: что случилось такого, что донн Пилей надумал даже разбудить его в его «священные» часы – когда его не трогает (Ну, вернее – не трогал!) даже Его Величество.

– Передай почтенному донну Пилею, что я приду к нему сразу, как переоденусь!

 

Для выхода донн Хайми выбирает один из тех колетов, что «попроще». Ему в-принципе, уже можно не следовать этикету: он теперь при Дворе – никто! Ведь скоро его отправят на «заслуженный отдых». И если пока этого не сделали, так, вероятно, лишь потому, что у капитанов ещё есть к нему вопросы. Ну, и они, вероятно, возникнут и у полковника Педерсена, когда тот вернётся!

Путь до личных покоев мажордома много времени не занимает: тот тоже живёт на «королевском» этаже, всего в полуминуте ходьбы от комнат Хайми.

Донн Хайми стучит в дверь. Та распахивается, словно по мановению волшебной палочки – его точно ждали! Лакей, кланяясь, указывает жестом:

– Достопочтенный донн Хайми! Вас ожидают в кабинете!

Хайми проходит в указанную дверь, за которой слышит голос хозяина апартаментов: действительно, у донна Пилея, как у работающего днём вельможи, есть и кабинет! Для приёма тех, кто прибыл по делу. И для совещаний. Вот как сейчас: войдя, донн Хайми обнаруживает, что во главе – донн Пилей, а за длинным столом сидят несколько вельмож!

Тут и премьер-министр, донн Рокк, сидящий почему-то достаточно далеко от торца стола, и дон Вотан, и дон Гомес, и помощники мажордома: доны Квэйд, Гастингс, и Джозеф. Тут же и астролог, дон Аркадий, и казначей – донн Хассан. С супругой Матильдой. Мужчины (Что странно!) привстают, приветствуя его. Донн Хайми тоже приветствует всех, вежливо поклонившись:

– Моё почтение, уважаемые донны и доны! И донны! (Супруга донна Пилея, разумеется, тоже здесь!)

Донн Пилей, оставшийся стоять, как хозяин, указывает Хайми на кресло возле себя почти во главе стола:

– Прошу вас, уважаемый донн Хайми! Мы, собственно, только вас и ждали!

Хайми садится. Хозяин тоже.

Донн Пилей, словно его не прерывали, продолжает мысль с того места, где остановился:

– Разумеется, деньги из казны ушли не только на последнюю военную кампанию, но и на пиры. На которых в том числе и был заключён последний договор с Фердинандом, и на все остальные – где мы праздновали победу, и день рождения Его Величества. И последний – где он соединил, если мне позволят так высказаться, судьбу донна Хайми – с судьбой его нынешней супруги. Плюс ещё ко всему Его Величество не стеснялся запустить туда руку, когда речь шла о взятках вельможам чужих Дворов, работавших там как бы – э-э… осведомителями, и агентами влияния. И на подарки и украшения для их жён. И, естественно, для своих… Фавориток! Словом – в казне осталось только-только на выплату ежемесячного жалования нашим войскам!

– Донн Пилей. Почему эту информацию нам сообщаете вы, а не официально ответственный вельможа, имеющий на это право? То есть – казначей донн Хассан?

Донн Хассан, свирепо вращавший всё это время глазами, сопевший, и молчавший, сердито кивает донну Пилею, взглянувшему на него.

– А это очень просто, господа. Его Величество успел вчера после того, как пир закончился, и почти все разошлись, распорядиться.

Донну Хассану отрезали язык!

Хайми невольно раскрывает шире глаза: надо же! Чего ж такого имел глупость брякнуть всегда осторожный и вежливый казначей, да ещё так, что его услышали?! Те, кому не надо было этого слышать…

Похоже, после того, как донн Хайми с донной Хайми отбыли из Зала, там продолжалось «шоу»! И теперь у них точно – есть ещё один подозреваемый! Причём – «от души» подозреваемый! Но донн Пилей продолжает:

– Но я продолжаю – о главном! Траты были значительны, а доходы – минимальны! То есть, проще говоря – казна наша сильно истощена, и пышных похорон, как и пышной коронации наследного принца – просто не перенесёт! И Лига ростовщиков уже отказала нам в новом кредите, пока не погасим старый!

Хайми решает нужным промолчать о своих мыслях. В частности о том, что обиженный казначей вполне мог после смерти Его Величества успеть «подгрести» из «истощённой» казны большую часть имевшихся там средств – его действия ведь никто, кроме Его Величества, проконтролировать не может! А обижен вельможа явно был…

Ну очень сильно! И как это Светоч его не снял ещё и с должности!..

– Господа! Предвидя ваши возражения и сомнения. Вот книга, где донн Хассан ведёт учёт наличных средств. Здесь – только цифры. А вот эти условные значки – источники поступлений. Налоги собранные с крестьян. (Они оказались обозначены плёткой скрещённой с пустым мешком.) Проценты от таможенных пошлин. (Эти выглядят как шлагбаум с будкой.) Налоги с торговли. (Мешок с золотом, открытый.) Ну и так далее.

Всего рисунков с источниками поступления оказалось в первой половине – тридцать восемь. Донн Пилей пролистал их все.

– Ну а в этой половине, – мажордом открыл книгу с середины, – расходы.

Рисунков оказалось гораздо меньше. Война – она обозначена лужей красной крови и вонзёнными в неё мечами и копьями. Охота – гончая, держащая в зубах что-то вроде куропатко-утки. Пиры – стол с блюдами с едой и кубками. И ещё с десяток других рисунков. И под каждым – аккуратные стопки монеток, иногда зачёркнутых…

Хайми не мог не посмеяться про себя: похоже, хоть грамотность и запрещена, но народ находит выход! Взять хотя бы мэтра Нэгла…

Ну а считать никто никогда не запрещал – это они все умеют!

– Как видите, господа, нам всем, даже Её Величеству, придётся считаться с реальным положением дел. То есть – никаких пышных отпеваний, траурных шествий, и помпезных тризн. Не говоря уж – о пире в честь коронации. Всё придётся делать скромно. И – консервативно. Что, конечно, не в традициях Светоча. Но – в традициях королевы!

Она уже в курсе.

– Так она уже сказала вам, донн Пилей, что согласна на… Скромные поминки и коронацию?

– Да, почтенный донн Рокк. И именно поэтому я и поспешил собрать вас, так сказать, мозговой центр нашего Двора, здесь. Для утверждения бюджета похорон и пира в честь провозглашения Светоча Второго!

– Понятно. В таком случае, не вижу смысла что-либо ещё говорить. Утверждаем?

Все присутствующие поднимают руки. Хайми предпочитает не шевелиться.

– Отлично. Бюджет принят. Далее – второй вопрос нашей сегодняшней повестки. Донн Хайми, – донн Пилей поворачивается к бывшему главному Ассенизатору, – Я уполномочен нашим Комитетом предложить вам… Работу. Вы можете стать постоянным членом нашего Комитета. В должности консультанта.

Предвидя возможные вопросы с вашей стороны, – донн Пилей явно поторопился с этим уточнением, поскольку Хайми оказался настолько не готов к такому предложению, что и сказать-то ничего не мог! – постараюсь ответить на них прямо сейчас. Обязанности ваши будут крайне необременительны. Во-первых – тщательно оценивать, и утверждать, или обоснованно возражать, на те или иные наши постановления по методам управления королевством, тратам, и Указам. По проведению нашей внутренней и внешней политики. Во-вторых…

Нет никакого «во-вторых». Нам нужен трезвый прагматик. Способный предвидеть последствия, и посоветовать нам, что будет, если мы примем тот или иной Указ, или введём новый налог, или согласимся на брак наследника с какой-нибудь инфантой… Ну и так далее.

То есть, проще говоря, нам нужны – вы. За этот год с небольшим, что вы при Дворе, вы показали себя как раз таким человеком, к мнению которого стоит прислушаться, и который не будет болтать о наших решениях и совещаниях на всех базарах страны!

И – самое главное! – вы и правда – можете в какой-то степени предвидеть последствия. Таких наших действий. И связана эта способность, что бы вы там не пытались сказать – вовсе не с «вещими» снами Его почившего Величества! А только – с вашим трезвым и аналитическим мозгом. Должность ваша так и будет называться – Консультант. По вопросам внешней и внутренней политики. И зарплату вы будете получать такую же, как наш бравый полковник донн Педерссен.

Итак, мы вас слушаем, донн Хайми!

Донн Хайми прекрасно понимает, что если откажется, рано или поздно умрёт от «кишечного отравления». Или «падения с крыши». Или просто – удара кинжалом. Причём – даже если сбежит в другую страну: хотя бы к тому же Фердинанду Восьмому под крылышко. Ведь шпионы и агенты – он слышал! – есть и там! И, наверняка и при многих других Дворах. И дома, в родовом замке, не спрячешься… Продажные слуги найдутся везде!

С другой стороны – нет гарантии, что его и здесь не отравят! Кто-нибудь из оппозиции Комитета. Присвоившего себе право распоряжаться всей политикой. И – чуть ли не самой Королевой!..

Хотя…

Если подумать трезво, как он обычно и делает, предложение очень даже заманчивое!

Ни …рена не делать, ни за что не отвечать, а только… Советовать!!!

Получая за это неплохие деньги.

Донн Хайми встаёт. В наступившей тишине старается, чтоб голос звучал как всегда: спокойно и уверенно:

– Господа! В первую очередь я хочу выразить вам свою искреннюю благодарность за ваше сверх-любезное, на мой взгляд, предложение. Оно говорит о том, что вы и доверяете мне, и уважаете моё мнение. Не скажу, что я абсолютно уверен в своих скромных возможностях и способностях к анализу той или иной ситуации, или вопроса, но!

Можете быть уверены: если я и буду высказывать те или иные предложения, так они будут и тщательно продуманы, и взвешены, и максимально разумны. С моей точки зрения.

И вы всегда сможете от них отказаться, если у вас найдутся аргументы против них.

А сейчас я подтверждаю, что с благодарностью принимаю ваше любезное и делающее мне честь, предложение!

– Мы и не сомневались в вашей замечательной разумности, и прагматизме, донн Хайми! – и, взглянув на кивнувшего донна Хассана, – Я, как временно исполняющий обязанности Главы Комитета, вношу предложение об утверждении назначения донна Хайми!

Господа! Если у кого-то есть возражения или замечания – прошу!

Не прозвучал ни один голос, не поднялась ни одна рука.

– Следовательно, единогласно! Донн Хайми! Поздравляю! Вы – первый кандидат, утверждённый нашей Коллегией – единогласно!

 

У себя в комнатах донн Хайми тоже не может дать лицу отдых, и предаться поглотившим его эмоциям.

Вот, значит, как обстоит дело! Его Величество мог делать, что хотел, развлекаясь в своё удовольствие, а в это время Комитет, не особо его и спрашивавший, спокойно рулил Государством! Принимал важные решения, вёл внешние и внутренние переговоры…

А молодцы. Вот только…

За каким …ером им на самом деле понадобился Хайми?!

А ничего. Он догадается. Ну, или поймёт. Едва только начнётся новая «работа»!

Впрочем, особо много размышлять по поводу его новой должности Хайми не приходится. В дверь снова стучат. Пришлось открыть.

На пороге опять лакей. Но этот – Олег! – доверенный лакей Её Величества. Мужчина сорока пяти лет, совмещающий должность секретаря, посыльного по особо конфиденциальным делам, и советника. И много ещё кого. Хайми открывает дверь шире:

– Прошу, мэтр Олег.

– Благодарю, донн Хайми.

– Я вас внимательно слушаю, мэтр Олег.

– Я к вам, уважаемый донн Хайми, по поручению Её Величества.

Она желает вас видеть!

20. Фаворит

Разумеется, по взглядам, которыми его встречали фрейлины и горничная Её Величества, Хайми ни за что не догадался бы, для чего его вызвала королева. Ещё бы: профессионалки! На своих должностях, если их можно так назвать – годами! И все (Кроме горничной, понятно!) – дочери благородных семейств…

А ещё его поразил тот факт, что старухи Узровии среди фрейлин не оказалось. Он слышал, разумеется, что её приставил к королеве в своё время сам Светоч. Чтоб следила. И, ясное дело, стукачку в первую очередь и удалили от «светлых очей». Да и хорошо.

Пока Хайми ждал в приёмной, фрейлины, поглядывавшие на него, продолжали заниматься своими делами: одна вышивала, другая – рисовала картину, перерисовывая акварелью изображение с древнего, ветхого и уже крошащегося, гобелена: похоже, чтоб был образец для следующего вышивания. Горничная же протирала все предметы мебели влажной тряпкой. Зеркала в приёмной уже были завешены занавесями.

Но вот двери кабинета и открылись, и лакей Олег, выйдя, торжественно объявил:

– Донн Хайми! Её Величество ждёт вас!

Донн Хайми, так и не сказавший фрейлинам ни слова, кроме слов приветствия, и вежливого поклона при входе в приёмную, вошёл. Олег, оставшийся снаружи, двери закрыл. И, судя по звукам, остался стоять, прислонившись к ним спиной.

Кабинет Её Величества, где Хайми до этого, по вполне понятным причинам, никогда не был, не поражал воображение ни размером, ни убранством. Разве что – картинами, что довольно плотно, впритык, увешивали одну из стен – ту, на которую попадало солнце. Ну и ещё – массивной и почти чёрной от времени старомодной мебелью в стиле «ньюампир». Свет проникал, как и в его новых апартаментах, через огромные высокие окна.

Её Величество сидела в кресле. Между окнами. При виде Хайми поднялась:

– Донн Хайми!

Донн Хайми, до которого не сразу дошло, что он – так и стоит баран-бараном, засмотревшись на поистине чудовищное декольте королевы, из которого словно бы невзначай торчат великолепные упругие груди, поспешил бухнуться на колено:

– Прошу простить меня за… за невежливость! Здравия желаю, Ваше Величество!

– Встаньте, донн Хайми. Прощаю вашу растерянность, которая вполне естественна, и мне приятна, – королева усмехнулась, взором показав туда же, откуда донн Хайми так и не мог оторвать глаз, – У меня к вам разговор. Конфиденциальный. Поэтому прошу вас: в эту комнату. – королева, подойдя к ещё одной двери в противоположной стене кабинета, сама открыла её. Хайми сглотнул: спальня!

Во всяком случае, основную доминанту небольшой полутёмной и уютной комнаты составляла чудовищных размеров кровать под балдахином!

Хайми придержал, подойдя, дверь:

– Только после вас, Ваше Величество!

– Хм. Благодарю. А, ну да: Его Величество не считал себя связанным правилами этикета. И банальной вежливости! Поэтому мне она в какой-то степени в новинку.

Она вплыла в комнату, Хайми вошёл следом. Закрыл дверь.

– Закройте и на крючок!

– Слушаюсь, Ваше Величество.

– Эта комната не прослушивается и не просматривается. Впрочем, донн Хайми, вы это прекрасно знаете и сами. (А ещё бы! Светоч наверняка не хотел, чтоб ему «сбивали пыл и настрой!» разные свидетели и слухачи…)

Теперь Её Величество обернулось от роскошной постели снова к Хайми. Подошла.

Взглянула прямо в глаза Ассенизатора. Хайми невольно снова сглотнул: правильно ли он понял имеющееся там выражение?!..

Королева высока: её глаза оказались почти на одном уровне с глазами Хайми.

Наконец, очевидно, вполне удовлетворённая увиденным, женщина сказала:

– А вы и правда – умны, чёрт вас побери! Ну, значит, обойдёмся без лишних слов. И займёмся делом. Будьте любезны, донн Хайми. Расшнуруйте этот проклятый корсет!

Хайми кровь бросилась в лицо, и перехватило дыхание, но королева уже повернулась к нему спиной!

Начав действительно расшнуровывать сложную конструкцию, он понял, что это надолго. За это время можно не то что потерять желание, а и просто – соскучиться!

Хайми вынул из ножен парадную дагу. Красота её рукояти не мешала лезвию быть наточенным, словно бритва. В два движения он разрезал тонкий шёлковый шнурок. Разъединил половинки. Корсет упал к ногам королевы. Та только хмыкнула:

– Точно. Умны. А ещё, оказывается, нетерпеливы! Ах, молодость…

Теперь она снова повернулась к нему лицом. Взяла своими тёплыми и мягкими (Ну ещё бы! Не знают никакой черновой работы!) ладошками за скулы. Приблизив голову Хайми к своей, впилась жадными губами в губы Хайми.

А губы у неё – замечательные! И пахнет от неё – поистине восхитительно! Ну так: королева же! Может позволить себе поистине королевские духи! Хайми, забыв на секунду обо всём на свете, обхватил поистине божественное тело! Гос-споди! Волшебно! От поцелуев закружилась голова, королева же только замычала. С трудом оторвав губы от словно задохнувшихся губ женщины, он покрыл её шею и лицо жаркими поцелуями!

Какая мягкая и белая у неё кожа! И – гладкая, словно у ребёнка!

Пышный кринолин Хайми скинул с женщины куда уверенней и быстрей, чем парадный корсет: знаком с такой конструкцией!

Её Величество проявила не меньшую осведомлённость: сняла с него колет в два движения! После чего сбросила на пол и его белую нижнюю рубаху, рванув так, что пуговицы поотлетали! А сильна, оказывается!

Хайми закусил губы: обалдеть! Его раздела Королева!

Но как…

Свою нижнюю батистовую сорочку Её Величество сняла сама.

У Хайми затрепетали ноздри: чтоб ему провалиться!

А у её Величества – обалденная фигура! И талия – вовсе не заплывшая жирком, как он думал всегда! Это – подкладки в корсете делают её такой – как бы полноватой! Наверное, для придания «статусности» – всё-таки королева пять раз рожала!

Он, зарычав, впился, теперь уже сам, в чарующие губы. Обнял женщину так, что подсознание завопило: не задуши! Он чуть ослабил натиск.

Подхватив великолепное упругое тело на руки, он направился к кровати…

 

Вот уж чего Её Величеству оказалось не занимать, так это – «огонька» в постели!

А ещё – изобретательности! И если б Хайми не посещал бордели, ни за что бы не поверил, что женское тело способно принимать и такие позы! И быть столь… Столь волнующим и желанным! Заводит, заводит – как никто! Профессионалка! Но где же научилась, интересно? Или такое преподают на курсах для будущих королев?!

Вот уж поистине – баран Его почившее Величество, что перестал посещать спальню Её Величества, и предпочитал в последние годы фрейлин и фавориток. Хотя…

Может, за пятнадцать лет супружества – пресытился?.. Или… Ослаб?!

Но такие вопросы у Хайми по мере добросовестной «работы» возникали всё реже: он действительно наслаждался! И стройным породистым и выносливым телом, и искусными ласками, и разнообразием предлагаемых вариантов! Пришлось ему побывать и снизу, и вид чарующе колыхавшихся и подпрыгивающих восхитительно упругих (Ещё бы! Не кормила же!) грудей перед лицом заставлял его орудие становиться словно – стальным!..

И сверху – и тогда вид распластанного под ним беззащитного великолепного тела заставлял рычать и наяривать ещё неистовей!..

В других «позициях» они тоже побывали, и не один раз…

Уж в чём-чём, а в искусстве Любви Её Величество знало толк!

 

Часа через два, когда его коронованная любовница дышала, словно загнанная лошадь, и выглядела сильно помятой и растрёпанной, и уже не со столь большим энтузиазмом предавалась постельным утехам, Хайми наддал в последнем приступе: возбудила его женщина даже этим: словно он – жестокий деспот, и заездил свою непокорную рабыню!

Крики и стоны наверняка были слышны Олегу. Что же до женщин, оставшихся в приёмной – на них теперь Хайми было наплевать! Его восхитительная партнёрша билась и стонала под ним, прелестные наманикюренные ногтики расцарапали в кровь его спину: он чувствовал, как капли стекают по рёбрам! Но сбить себя с настроя не позволил.

Но вот он и содрогается в финале – четвёртом за эти два часа! И – самом продолжительном! И Её Величество в который уже раз забилось в конвульсиях оргазма, и выгнулось дугой: снова достал, значит, до волшебной точки, где у неё сосредоточено всё наслаждение!..

Хайми, зарычав, откинул свой торс назад, тоже выгнувшись!

Но королева, в отличии от куда более худосочной (Если можно её поистине девичью стройность так невежливо назвать!) донны Хайми, не потеряла сознания. Но уж выдохнула – так выразительно! И прикрыла восхитительные в своей выразительности огромные глаза. Хайми невольно захотел приласкать, и снова обнять это дивное создание!

Собственно, никто ему этого не запрещал: он поспешил так и сделать! Опустился на постель рядом. Нежно чмокнул в ямочку у ключицы – свою королеву.

Её Величество, чуть слышно хмыкнув, и снова открыв васильковые вблизи глаза, ладошками завалило его на спину, и само заползло сверху, устроив головку и восхитительную упругую грудь на широкой груди Хайми.

Но лежала так, явно приводя мысли, дыхание и тело в порядок, не более минуты.

Головка с растрепавшимися пушистыми волосами возникла над лицом Хайми:

– Давно догадался?

– Нет. Только с того момента, когда этот чёртов «Комитет» предложил мне откровенную синекуру.

– Ну, теперь скажи, что никого более восхитительного ты ещё не встречал!

– Тебе, моё сердце, не нужно напрашиваться на комплименты. Ты восхитительна во всех отношениях, и отлично знаешь это и сама! А уж про то, что измочалила меня, можно сказать – прожжённого кобеля, словно восторженного мальчика – лучше и не говорить!

– Да, про тебя, паршивца сексуально озабоченного, можно так сказать. Кобель. Но! В лучшем смысле этого слова! Ведь ты – всегда молчишь. И секреты и тайны из тебя, готова спорить, и наши палачи не выдерут! Калёнными щипцами!

– Ну, надеюсь, что до этого всё же не дойдёт? – Хайми подивился, как «тонко» и «тактично» ему дали понять, что будет, если он начнёт трепаться об одержанной «победе». Впрочем, он и правда – никому ни о чём рассказывать не собирался. Но…

Теперь уж точно – не видать ему как своих ушей никаких других женщин! Её Величество посчитает себя оскорблённой! И не без оснований, нужно признать…

И поражала его и ещё одна вещь: до какой же степени нужно своего супруга ненавидеть и презирать, чтоб при ещё не погребённом теле предаться любви с другим мужчиной!

Да ещё как предаться!..

С полной самоотдачей!

 

– Тебе не нужно никуда уезжать. Его недоброй памяти Величество выделил тебе покои – рядом с нашими. В Королевские переедет бывший принц, а ты можешь остаться жить там, где живёшь сейчас. И удобно и сравнительно комфортно.

– Да. В трёх комнатах, конечно, куда просторней, чем в двух. Но, собственно говоря, работать мне это не мешало. Скорее, наоборот: аскетизм быта как бы… Стимулировал на более добросовестное исполнение служебных обязанностей!

– Вот кстати. О твоих дурацких обязанностях. Если честно – я, да и все остальные, не видели в них никакого смысла! Ведь вне зависимости от того, что Светоч видел в снах, в жизни, наяву, он оставался всё там же подонком и мстительным мерзавцем! Хотя, разумеется, слухи о тех монстрах и чудовищах, что породило его подсознание, и которых ты убил, материализовав там, в подвале – доходили так или иначе и до меня!

– Стража настучала?

– А кто же ещё! Иногда туши тварей приходилось и рубить на куски, и вывозить в леса и пустоши на телегах! А уж чтоб закопать получше – три отделения рыли ямы!

– Вот о чём никогда не думал, так это о том, где и как похоронят тех, кого мне пришлось уничтожить. – Хайми невольно дёрнул щекой. Его венценосная любовница, так и расположившаяся на его груди, сразу заметила это:

– Скажи, милый. А… Тебе бывало страшно? Ну хоть когда-нибудь?

– Да.

– Это монстры и чудовища тебя пугали?

– Вот уж нет! – Хайми позволил себе криво улыбнуться, – Больше всего меня пугал сам Светоч. Уж больно у него коварное, и, вот именно, мстительное подсознание! Ты ведь наверняка помнишь дона Вольфиндеста, Хранителя преданий?

– Ещё бы мне не помнить! Его Величество закатило мне скандал! По поводу того, почему я не проследила, чтоб моя фрейлина его не «охмуряла»?! Но ведь его… казнили?

– В том-то и дело. Он жив. И томится в подземельях Алезира. И твоя бывшая фрейлина там же. В том, дальнем, крыле подвалов. Где темница. И Его Величество не мог отказать себе в удовольствии – во сне примерно раз в месяц не попытать их. И не поглумиться – показывая их пытки друг другу… Ну, это – во сне! Понятное дело, тогда, когда долго не пытал их – в реале! Тоже, думаю, раз в месяц… А уж если кто и мог выдумать «оригинальные» пытки, не ведущие, что главное – к смерти жертв, так это точно – Светоч!

Вот я и начал постепенно опасаться. Что закончу, если не справлюсь – там же.

В подвалах.

А ничто, знаешь, так не стимулирует добросовестное исполнение обязанностей, как сознание того, что мой подопечный может сделать со мной – всё, что захочет! Если облажаюсь… Хотя, если совсем уж честно – я, как и ты, не верю, что от зачистки его снов от порождённых им же чудовищ и ужасов, он наяву становился лучше. И добрее. И терпимей. И его настроение могло бы испортиться – от кошмаров!

Нет. Оно портилось только тогда, когда он считал, что его стали меньше уважать! Или – бояться…

– Ты прав. Прийти в ярость он мог и по пустяку. Наяву. Ну и, понятное дело, в последнее время его вспышки ярости и непредсказуемость стали всех, и в первую очередь – меня, сильно напрягать. И пугать.

Так что спасибо тебе, что избавил нас от него!

Хайми застыл, словно свинячий студень. Мышцы тела невольно напряглись.

Вот оно как!

Допросы продолжаются!

Только не с применением «третьей степени», а – в «медовой ловушке»! Как её раньше называли представители всяких там секретных служб.

Он однако же нашёл в себе силы сказать:

– Солнце моё. Давай не будем вешать на меня всех собак! С моей стороны убить работодателя было бы – верхом неблагодарности. И подлости! И запятнал бы я навек свою профессиональную и родовую честь. Да и лишался бы я тогда всех средств к существованию! Так что спасибо тебе ещё раз! За протекцию.

Королева вновь впилась ему в глаза иронично-улыбающимся взором. Сказала:

– Это я запретила нашим бравым капитанам допрашивать тебя, да и вообще – трогать. Когда узнала о показаниях гвардейцев, стороживших тогда углы Зала.

Они видели, несмотря на полумрак, как ты что-то сильно дёрнул. И решётка вентиляционного короба оказалась проломлена. А сложить два и два я умею.

Если привязать к шплинту люстры проволокой, как ты и объяснил капитанам, здоровенный лом, а длинное плечо этого рычага-лома обвязать тросиком, который спустить – как раз по той шахте воздуховода, не нужно сидеть на чердаке возле люстры. А нужно просто быть возле шахты. И достать этот чёртов тросик из неё – в подходящий момент!

Ну и, понятно, сильно дёрнуть! После чего тросик отпустить, забежать на чердак раньше гвардейцев, и уничтожить следы!

Хайми слушал и молчал. И не понимал, что теперь сделает Её Величество.

– Нет. – словно отвечая на его мысли, королева улыбнулась: просто и открыто, – Я ничего ни делать, ни кому-нибудь говорить про это – не собираюсь! Ведь я – как и ты – реалистка! И понимаю, что если б Светоч оставался жив, рано или поздно полетели бы головы. И, возможно, это были бы головы некоего Ассенизатора. И супруги Его Величества. Обвинённой, к примеру, в измене! Нет, не Его Величеству, но – Отечеству!

Скажем, кто-нибудь увидел бы, как я тайно принимаю посланника всё того же Фердинанда Восьмого. Ну, или Карла Третьего – не суть! Конец был бы один!

Хайми невольно покивал. Её Величество говорит дело.

Светоч в последние дни стал – словно сам не свой. Неадекватный. Вспыльчивый – сильнее, чем обычно. Одержимый чем-то. Раньше про такие состояния говорили – обострение шизофрении. Мания преследования. Паранойя. Ну, и разные другие умные диагнозы. Лечить которые не умели даже те, Древние, медики!

– Так что ты правильно просёк ситуацию, милый! – Её Величество позволило себе нежно укусить Хайми за сразу напрягшийся сосок, – Я хода этому делу не дала. И теперь за покушение на Его Величество казнят глупого и нестойкого донна Лочина.

– Я… – Хайми снова пришлось сглотнуть, – Благодарю вас, Ваше Величество!

– Всегда пожалуйста, мой ненасытный новый любовник! И перестань ко мне так обращаться! Это меня нервирует.

Для тебя я – Клара!

Но! Только пока мы – здесь!

– Ах, вот как, Клара, стало быть?! – Хайми прищурился, – Ну держись, Клара! Сейчас твой Ричард покажет всю степень своей благодарности!

– Нет! Нет, говорю! На сегодня хватит! Да погоди ж ты, неуёмный!

Ах, нет, не останавливайся… О-о!.. Ах!

Вот уж чего Хайми не собирался делать – так это как раз – останавливаться!

21. Перспективы

Когда выходил из кабинета, старался изо всех сил выглядеть как обычно: невозмутимым и спокойным! А уж о том, чтоб одежда сидела как положено, и аккуратно, её Величество позаботилась. Лично. Поскольку зеркала были завешены:

– А красив, зар-раза! Нет, не лицом – тут тебе можно попенять папочке за наследственность. Лицо у тебя почти как у простолюдина. А вот – стать, выправка, и ощущение какой-то внутренней силы – этого не отнять! Короче – мужчина в лучшем смысле!

Хайми, нахмурив брови, только поморгал: не прикалывается ли?..

– Нет, я не шучу и не издеваюсь. Ты поразил меня ещё тогда, год назад. Когда появился при Дворе – после жуткой смерти предыдущего Ассенизатора. Этакий провинциальный мачо! Наивный, но держащийся независимо и с большим достоинством! Ни к каким группировкам примазаться не пытался, и ни перед кем не лебезил!

К фрейлинам не подъезжал. Что показалось мне странным. Ну а потом…

Уж чего мне стоило сдерживать гнев потом – когда мне рассказывали про твои «подвиги» в борделе города!.. Противный развратник! – его шлёпнули по упругой ягодице.

– Было дело. Виноват. – Хайми помрачнел, – Но! Это в чём-то – и вина Его Величества! Ведь он такого мне показывал, что любой нормальный человек мог бы и запросто спятить. И хотя теперь – можно, но лучше я даже тебе рассказывать не буду. Тебе будет противно. Впрочем, он уже ничего мне не покажет…

Вот и приходилось делать всё, чтоб забыться. И расслабиться. А вина я не люблю.

– Хм. А ты прав. Чтоб отвлечься от дурных мыслей, и вот именно – расслабиться, лучше необузданного секса ничего нет! Нет! Перестань на меня так смотреть! Ничего у тебя…

Нет!!! Я сказала: на сегодня – довольно! – она топнула крошечной пяткой.

Хайми реалист: понимает, когда Её Величество говорит серьёзно.

Он преклоняет колени, и склоняет голову, продолжая, впрочем, нежно придерживать женщину за точёные бёдра сквозь тонкую материю вновь одетой нижней сорочки:

– Желание моей Королевы – закон для её верного раба!

– А вы ещё и коварны, донн Хайми. И галантны. В меру. И ладони у вас – как утюг! И ясно, что ваш «энтузиазм» – не поддельный. Мне приятно, конечно, вновь ощутить себя женщиной. И – желанной женщиной! Но!

На сегодня действительно – достаточно! Перебарщивать с этим делом в первый же раз – м-м… неосмотрительно… И не пытайтесь сами напроситься ко мне.

Я пошлю за вами Якова!

Когда за ним закрывается изнутри дверь королевских покоев, и он оказывается в коридоре, где уже горят ночные факелы, Хайми закусывает губы: наслаждение он получил, конечно, исключительное! И положение фаворита Её Величества – подарок Судьбы!

Но…

Чем ему придётся за это заплатить?!

Он ведь и правда: реалист. И хорошо понимает, что платить рано или поздно приходится – за всё…

И ведь нет гарантий, ну абсолютно никаких, что его титулованная любовница не «сдаст» его, стоит ему разозлить её. Ну, или дать ей повод подумать, что он «изменил» ей.

А вот интересно: занятие любовью с «законной» женой – считается такой изменой?! Хотя… Даже если и вслух ему скажут, что – нет, но уж на дне души королевы обида точно осядет… И со временем она может и разрастись, и прорваться!

Значит в ближайшем будущем – никакой донны Хайми!

Так и она сама останется целей и здоровей.

Ведь если вернуть её сейчас ко Двору – только спровоцировать каких-нибудь «доброжелателей», «доброжелательниц», да и саму королеву – организовать неугодной супруге «пищевое отравление». Диагноз, который обожает ставить придворный Лекарь, который, естественно, тоже хочет пожить подольше…

 

В его новых покоях Хайми ожидает сюрприз: вернулся Котер!

Уже запаливший канделябр с двумя свечами в прихожей, и свечу – в столовой.

Хайми говорит. Громко и подмигнув:

– Рад, что вы всё выполнили столь быстро, Котер. Как донна Хайми?

– Благополучно, ваша светлость. Когда мы расставались, и она отправилась дальше, просила передать вам, что выполнение вашего поручения, возможно, потребует больше времени, чем вы рассчитывали!

– Да, я и не думал, что ей удастся сделать всё – за пару дней. Ничего. Временем она не ограничена. А сейчас – принеси-ка мне поесть из кухни.

– Всё уже сделано, донн Хайми. – Котер указывает на стол, где под кружевной тонкой салфеткой стоит блюдо с тарелками и чашками.

– Отлично. Благодарю, Котер. А что там – с постелью?

– Приготовил и её, донн Хайми.

Хайми, как бы невзначай, подходит к столу, жестом указывая Котеру. Тот салфетку убирает. Хайми повторяет:

– Отлично! Жаренное мясо – как раз то, что мне сейчас так необходимо! А то пока тебя не было, приходилось перехватывать у мэтра Кротта только сэндвичи. – приблизив голову к уху вставшего за спинкой его кресла Котера, Хайми шепчет:

– Королева прикрыла меня. Запретила трогать. Но за её покровительство мне придётся какое-то время быть её фаворитом. Не знаю, сколько смогу продержаться. Но!

Всё это время донна Хайми должна безвыездно сидеть, где бы она ни сидела, и не высовываться!

И – главное! – носа не показывать при Дворе! Иначе нам обоим – крышка!

Котер, в это время аккуратно складывающий салфетку, кивает. Но всё же спрашивает. Тоже еле слышно:

– Так это всё-таки – вы?! Его Величество?

Теперь кивает Хайми. Громко говоря:

– Великолепный кусочек! Мэтр Кротт – поистине волшебник! У меня прямо слюнки потекли! Ты сам чего-нибудь ел?

– Да, ваша светлость. Ещё по дороге сюда, в трактире.

– Вот и славно! В таком случае – поручаю тебе разобрать те вещи, которые Ева в спешке покидала на пол, а я пристроил пока – в шкаф. Нехорошо, если они помнутся.

– Слушаю, ваша светлость!

Котер направляется к шкафу, Хайми принимается за еду.

Уплетая за обе щёки действительно великолепно прожаренный бифштекс, думает, что мэтр Кротт, всегда отлично осведомлённый о «тонкостях» происходящего в Алезире, наверняка поджарил его – как раз для Хайми!

Для, так сказать, восполнения. Жизненной энергии.

Ну вот, вроде, и всё.

Раз Котер вернулся, значит – донна Хайми в безопасности. И находится сейчас или на пути к месту, где её не найдут, или уже в таком месте. Конечно, Котер должен знать, где это место. И завтра он пошлёт его туда – объяснить донне Хайми ситуацию. И линию её дальнейшего поведения.

Ну а Хайми…

Предстоит явно много «работы».

Нужно теперь и на заседаниях чёртова «Комитета» присутствовать. И на похоронах. И на коронации Хольгара. «Светоча Второго».

И от своих новых основных обязанностей ему теперь ну никак не отвертеться…

Но они, скорее – приятные, чем реально опасные.

Ведь чудовищ и монстров на него теперь не спустят!

Хотя…

Не хотелось бы будить в душе Её Величества зверя каким-нибудь глупым поступком, или фразой.

Следовательно – придётся быть ещё более осмотрительным и сдержанным, чем обычно.

Но!

Только не в спальне его Королевы!