Народа на пятничном предвечернем Невском было даже на удивление не очень много, и выйдя из кафе Андрей поправил поровнее ремень от сумки, взглянул на собравшуюся на троллейбусной остановке довольно пухлую группку ожидающих и посмотрев вперёд улыбнувшись подумал что времени ещё только где-то начало седьмого и что у него свободен не только этот вечер, а ещё и целых два выходных неспешным шагом пошёл по направлению к недалёкой Пушкинской улице. Маршрут был привычный и хорошо знакомый, к тому-же в кафе он встретил двух своих знакомых художников, обычно подрабатывавших на Невском рисованием довольно неплохих портретов для желающих за довольно сходные суммы, – он их не видел с конца прошлой осени, а сегодня зашёл – и пожалуйста… Конечно они там весьма мило побеседовали, а так как их художественный сезон был открыт ещё с начала апреля, то они его естественно пригласили и скорее всего где-нибудь на неделе надо будет заглянуть к ним, – покурят, поболтают, сходят в какое-нибудь кафе, а заодно и посмотрит как они работают, – художники ведь там весьма серьёзные. Да, и кофе в этом кафе как всегда фирменный, с корицей, да, но куда-же он опять засунул свои сигареты… – А, вот они, – улыбнулся Андрей и посмотрев на близкий угол Пушкинской улыбнулся, подумал что сейчас хоть и конец мая, но погода стоит как в июне, – днём уже почти 25-30 градусов слегка расстегнул свою летнюю куртку и свернув на Пушкинскую прикурил и слегка замедлил свой лёгкий шаг.
Действительно, стояли 20-е числа мая, а так как весна в том году была очень тёплой, то уже где-то с начала мая стрелки термометров редко когда опускались до 15 градусной отметки и Андрей очень радуясь свободному вечеру и двум предстоящим выходным не спеша шёл по Пушкинской улице к Пушкинскому скверу. Конечно в институте у него стояло весьма напряжённое время – как раз это были последние недели перед сессией, а по нескольким предметам (в том числе по физике и иностранным) ему явно нужно было срочно «навёрстывать пропущенные лекции» и уже скорее всего со вторника вплотную садится за конспекты и учебники – он заканчивал 3 курс СПбГИК-а (Петербургского Института Культуры), а какие-нибудь незапланированные провалы в учебе ему были совсем не нужны. Хотя когда он подавал туда документы, то был совершенно не уверен – зачем ему это надо и что он будет делать со своей новой профессией, но лишний раз подтверждая поговорку «что аппетит приходит во время еды» уже к середине первого года настолько втянулся в учебный процесс и во всякие студенческие будни, что твёрдо решил что этот институт он обязательно должен будет закончить до конца, и к тому-же обязательно с хорошей оценкой. Ну что же, такова уж молодая жизнь и беззаботные вольные студенческие годы.
Ну а сейчас Андрей шёл по Пушкинской улице к недалёкому и уже давно зеленеющему Пушкинскому скверу, настроение было отличное и по-майски тёплое, а свободный вечер и предстоящие два выходных представлялись ему просто чудесными – ещё два дня можно будет никуда не спешить, заняться небольшими домашними делами, а на воскресение у него ведь и вовсе назначена встреча с его красавицей Ольгой… А что ещё бывает нужно студенту до полного счастья… Да, а сейчас… – А сейчас я как обычно сначала немного посижу у памятника Пушкину в этом уютном сквере, а потом… А потом посмотрю по времени и настроению, – можно будет ещё прогуляться по городу, вечером позвонить Ольге, – как у них с их назначенной встречей, и к тому-же уже начались белые ночи, так что если я сегодня где-нибудь немного задержусь – совершенно ничего страшного. Нет, а как хорошо сейчас здесь, – народа очень немного, а вот и Пушкинская 10, – действительно, весьма уникальное место. – И он прошёл ещё немного и остановился напротив ведущей вглубь дворовой арки этого небезызвестного дома. Интересно, над чем сейчас там работают Сергей с Олегом, – давно уже у них не был, последний раз забегал к ним 3 недели назад, да и то ненадолго. Хотя сейчас их скорее всего нет в городе, – они на прошлой неделе уехали с новыми работами в Москву на одну из художественных выставок и вернутся оттуда скорее всего только на следующей неделе. Да, конечно там из знакомых есть ещё и Руслан со своим джазовым саксофоном, но он со своими ребятами сейчас на гастролях в Прибалтике, и раньше следующих выходных они скорее всего тоже не вернуться. Нет, а всё-таки хорошо придумали с этим домом отдав его в начале 90-х в распоряжение художников и музыкантов, – жильцы были уже выселены в ожидании капремонта, а ремонтники не спешили и после всяких споров и переговоров власти всё-таки «дали добро» под устройство здесь мастерских для художников и студий для музыкантов (просто посчитав что это будет лучше чем приюты для бомжей и беспризорников). Да, и с тех пор там так и ютятся представители нашей художественной богемы, – спасибо Шемякину с друзьями что «пробили тогда этот проект» и смогли отвоевать этот дом по всевозможным этапам и инстанциям. Ещё раньше у нас в городе уже был один такой проект, его я к сожаленью не застал, назывался он как «клуб НЧ-ВЧ» – он появился в 86-87 годах в одном из таких-же домов на улице Чайковского и после этого ещё 2 раза менял свои адреса, – спасибо отцу и сыну Сумароковым и их рок-группе НЧ-ВЧ (Низкие Частоты – Высокие Частоты, по игре слов с знаменитым названьем AC DC), и хотя там тогда обитали почти одни рок-музыканты, но они были первыми. Да, и ведь время-то было какое, – тогда ещё были СССР, железный занавес, цензура… Ну ладно, это уже история, а вот Пушкинская ещё стоит, – надо будет обязательно заглянуть к Олегу с Сергеем и к Руслану когда они все вернуться, да ведь и мастерские у них совсем рядом, только Руслан со своей музыкальной студией на один этаж выше…
Андрей ещё раз посмотрел на стоящий напротив знаменитый дом, на его дворовую арку и снова неспешным шагом пошёл к уже близкому Пушкинскому скверу. – Нет, ну и май, хоть и вечер, а на солнце-то как жарко, надо перейти в тень, да, так вроде получше. – Подумал он и отойдя от края тротуара пройдя ещё метров 30 дошёл до конца последнего дома по этой стороне и вышел на широкую площадь, посередине которой и находился огороженный аккуратной решёткой, обсаженный по краям деревьями тот самый уютный городской скверик с высоким памятником великому поэту.
– Ага, а вот я и пришёл, вот и Александр Сергеевич, да, здравствуйте, моё вам почтение, – улыбнулся он и посмотрев нет ли поблизости машин перешёл через улицу, подошёл к открытой входной калитке-дверце и зайдя за ограду миновал сидящую в тени деревьев и о чём-то мило беседовавшую молодую пару, подошёл поближе к памятнику и присев на свободную скамейку вздохнул, огляделся вокруг и улыбнулся. Народа в сквере почти не было, – кроме той молодой пары недалеко от входа в дальнем конце сквера мужчина средних лет в джинсовой куртке весьма внимательно читал какую-то книгу и ещё почти у входа, с краю трое совсем молодых мальчишек о чём-то советуясь пытались закрепить велосипедную цепь у небольшого полуспортивного велосипеда. Андрей ещё раз вздохнул, устроился поудобнее и посидел так минут 15 посматривая на возвышавшегося напротив Пушкина и понемногу размышляя о своих институтских делах, потом ещё раз оглянулся – к сидевшей у входа молодой паре прибавилась ещё одна, молодой человек с супругой и примерно 4-х летним сыном устроились почти напротив первой пары, трое мальчишек выкатив свой велосипед на улицу уже о чём-то там серьёзно совещались, человек на дальней скамейке всё также продолжал читать какую-то книгу. Андрей улыбнулся, вытащил из кармана сигарету и посмотрев на стоящего рядом Александра Сергеевича и как бы извиняясь спросив: – Вы не возражаете? – прикурил, взглянул на слегка шелестевшие зелёной листвой деревья и на блестящие от солнечных отсветов окна дома напротив, потом его внимание ненадолго привлекли радостные возгласы молодой компании с велосипедом, очень быстро проехавшей и пробежавшей мимо него с другой стороны сквера, он ещё немного посидел смотря на проходящих за решёткой вечерних прохожих, потом с небольшой улыбкой взглянул на дальний створ Пушкинской улицы, где совсем недавно исчезла весёлая молодая компания с довольно взрослым велосипедом и немного посмотрев на возвышавшегося напротив него Пушкина ещё раз и уже несколько отстранённо взглянул на проходящую по улице довольно серьёзную взрослую компанию, очень легко и свободно вздохнул и подумал: – Нет, а до чего-же это всё-таки хорошее место, – сколько раз здесь бываю, и каждый раз вся суета, все вопросы и проблемы как будто остаются где-то по другую сторону этой ограды, – вся повседневность, все мелкие дела, – всё это здесь куда-то просто исчезает, и если тут о чём-то и хочется подумать, – так это действительно о чём-то вечном и ценном, о чём-то хорошем и непреходящем, о том что нам оставили уже прошлые года и века, и что когда-то оставим и мы как наследство нашим сыновьям. Да, есть такие места в этом городе, где можно немного отстранившись посмотреть на бег времени, на то что нам оставили уже прошедшие времена, и на то что нас окружает сейчас, очень часто беспокоит и волнует и подумать – насколько-же это всё иногда порою и смешно, тонко, зыбко и временно, но что и из этого… Но что и из этого также ведь строится вся наша история и всё наше будущее, и что возможно если лет через 200 кто-нибудь из наших потомков и захочет посмотреть на наш отрезок времени и на все наши дела, на эти наши 30-50 лет, то скорее всего увидит только лишь одну песчинку в море, или что-нибудь подобное, но… Но что и та «песчинка в море», которую возможно кто-нибудь увидит лет через 200 – это на самом деле те наши 30-50 лет, это годы и время где все мы живём и которые также плетут нити всей нашей большой, очень давней и хочется верить – ещё очень долгой истории… И это было раньше, это есть и сейчас, это будет и дальше, – это было всегда, и как часто здесь всё это заметно… Да, ну что у нас было к примеру 200 лет назад? Слава богу, с историей у меня всё в порядке и тогда всё было почти тоже что и сейчас, – только это были совершенно другие времена и везде царили свои и немного отличные от наших, привычных современных понятия, нравы и ценности. Да вот и Александр Сергеевич, – он же тоже жил и творил как раз тогда, в то время, как раз примерно ровно 200 лет назад, и открывая его книги мы можем сами ненадолго «заглянуть в те времена» и посмотреть на жизнь его героев и на окружающий их мир, посмотреть и узнать чем жили и о чём переживали и его герои и другие люди в те далёкие годы… И ещё раз увидеть и убедиться в том, что жили они почти что тем-же чем и мы, – теми же страстями и надеждами, такими-же делами, чаяниями и планами, и что это-то как раз и никогда и не менялось за всю историю человечества, – это человек и его окружающие, его дела, надежды и поступки. Конечно-же менялись декорации, проходили века и тысячелетия, но сам человек – почти совсем не изменился. Да, мы сбросили с себя шерстяные покровы первобытных людей и оделись во всякие дорогие и удобные одежды, мы больше стали разбираться в укладке каменных домов, а сейчас даже и в строении атомов, но… Но в сущности – мы все остались такими-же людьми со всеми своими целями и ценностями, надеждами и планами, почти такими-же как 200 лет назад и как во время рождества христова. Нет, что ни говори и что не делай, но природу человека изменить и переделать просто невозможно, и все мы также и останемся всё теми-же немного любопытными «Homo sapience», и вечно всегда будет кто-то просто немного умнее и дальновиднее чем все другие, какие-то останутся почти такими-же как 200 лет назад, но всё это будет всё та-же человеческая природа, и изменить её совершенно нельзя.
Ведь было-же сказано когда-то в Библии: – «И на шестой день создал Бог человека из праха земного и Из Своего дыхания Вдохнул в него жизнь и сказал после этого – Да Будет Сие».
И вот такими мы до сих пор и живём, со всеми своими мелкими радостями и надеждами, тщетностями и стремлениями, и Слава Богу что пока живы – ведь сейчас мы конечно-же «стали мудрей и могущественней» и «чтобы сделать жизнь лучше» нам уже совершенно ничего не стоит понастроить новых земель и растопить ледники, наделать ещё больше более больших «эффективных и действенных» ядерных ракет и бомб, «чтобы никто и никогда»… Нет, Слава Богу ещё не наделали, а то это была бы уже совершенно другая история, и увы уже не человечества, а просто небольшой кучки людей, которым каким-то чудом удалось бы выжить после первого-же (и сразу-же и последнего) «случайно вспыхнувшего ядерного недоразумения» – всё было бы просто закончено уже после первых двух ударов… Уф, Не Дай Бог!.. Ну ладно, чего это я всё о грустном, да ещё к тому-же и таком, – подумал Андрей и оторвавшись от налетевших размышлений вытащил сигарету, взглянул на стоящего рядом Пушкина, улыбнулся и разминая слегка затёкшие суставы оглянулся и увидел что в сквере совсем ничего не изменилось, – две молодые пары недалеко от входа всё также мирно о чём-то беседовали, мужчина в джинсовой куртке отложил свою книгу и теперь задумчиво смотрел на памятник поэту и ближайший створ Пушкинской улицы, Андрей тоже посмотрел туда-же и хотел уже усесться поудобнее, как вдруг услышал как кто-то совсем рядом очень знакомо пфыркнул, потом встряхнулся и оглянувшись с довольным удивлением и улыбкой увидел рядом с собой своего старого знакомого – очень дружелюбно и преданно смотревшего на него большого пса довольно неопределённой породы, опять совершенно незаметно появившегося и наверно уже давно сидевшего рядом.
Андрей улыбнулся, отложил так и не прикуренную сигарету и приветливо похлопал рукой по коленке. Пёс сразу-же радостно подпрыгнул и усиленно виляя хвостом устроил свои лапы у него на коленях, Андрей почесал его за ухом, потом по шее, потом за другим ухом и когда его четвероногий знакомый наконец успокоился и с довольным видом улёгся у его ног Андрей улыбнулся – это был снова тот же барбос, с которым он постоянно встречается в этом сквере уже почти 3 года, и совершенно естественно что за это время они с ним очень подружились. Джем, как Андрей прозвал его был по сути обычной городской бродягой (когда-то то ли потерявшей хозяев, то ли случайно кем-то забытый в этом городе) и с Андреем они нашли «общий язык» почти с первого раза, с первой их встрече в этом Пушкинском сквере. А так как Андрей очень любил собак (и у его деда, и у отца и у него самого в молодости в квартире постоянно обитал кто-то из четвероногих питомцев), только в последние 3 года, после его переезда в освободившуюся «по знакомству» комнату в небольшой коммуналке от этого пришлось отказаться, – соседи. Но всё равно привычка осталась и сколько раз во время городских прогулок то тут, то там кто-то из барбосов просто «увязывался за ним следом» и очень долго шёл вместе с нашим героем, чему он никогда совершенно не возражал.
Ну а сейчас Андрей посмотрел на снова улёгшегося рядом с ним Джема, улыбнулся и задумчиво негромко поинтересовался: – Интересно, а где-же ты пропадал последние 2 месяца, ведь ни в мае, ни в апреле я тебя здесь почему-то не встречал, – на что умный пёс оглянулся на него, вопросительно посмотрел и широко зевнув несколько раз дёрнул левым ухом и снова положил морду на передние лапы.
– Да, всё понятно, были занятия.
Джем как бы в ответ снова чихнул, ещё несколько раз дёрнул ухом и посмотрев на него слегка приподнялся, потом негромко что-то бурча довольно потянулся выставив вперёд свои передние лапы, потом ещё раз посмотрел на Андрея и снова улёгся около скамейки.
– Да, а дела у тебя видимо были достаточно важные, – улыбнулся Андрей и достав из сумки пакет с несколькими прихваченными в кафе бутербродами счистил с трёх колбасу, и выразительно кивнув кинул их лежащему рядом барбосу. Джем отреагировал очень быстро и поймав их почти на лету с удовольствием прожевал, потом снова вопросительно посмотрел на Андрея, но он с улыбкой развёл руками давая понять «что пока это всё» и сказал: – Извини, но это пока всё, остальное мне самому нужно завтра на завтрак, – и ещё раз задорно подмигнув Джему убрал пакет с оставшимися бутербродами в сумку. Джем ещё немного посмотрел на него, потом довольно зевнул и с благодарностью немного поводив обеими лапами по носу и ушам снова устроился положив морду на передние лапы. Андрей немного посмотрел на него, потом на так и лежавшую на скамейке сигарету, подняв её щёлкнул зажигалкой и взглянув на Александра Сергеевича снова устроился немного поудобнее, подумал и решил что вроде бы всё нормально, – осталась только поездка на Сенную, нужно было слегка пополнить домашние запасы, – сначала он хотел сделать это ещё в понедельник, но так как он тогда туда так и не добрался, то кроме этого пакета с бутербродами и небольшого остатка макарон у него дома на эти выходные уже больше ничего просто не осталось. А на Сенной он как раз знал отличное место где всегда можно было купить всё что нужно, и к тому-же ещё совершенно недорого, и работает эта торговая палатка до половины 12, так что сегодня обязательно туда нужно будет добраться.
– Да, а сейчас… Да, а кстати, а сколько сейчас времени, – сколько я здесь уже размышляю? Ого, а время-то уже начало 9, да, сегодня я опять немного замечтался… Ну ладно, не беда, и ещё минут 40 можно спокойно посидеть в этом сквере, а потом.. А потом мне уже на Сенную, благо до метро здесь близко, а там… А там уже посмотрю по обстановке, – завтра ведь выходные, так что можно ещё немного прогуляться по городу, сейчас ведь уже стоят белые ночи… Да, только в 9 часов обязательно надо будет позвонить Ольге, – они на воскресение договорились об встрече, и к этому времени… – Эх, только бы у неё ничего изменилось и не переменялось. И ведь хотел её найти сегодня в институте, да только где-то разошлись, не получилось. Да, а вот и сигарета догорела, да, везёт мне с этим, ну ладно, это мелочи. А как всё-таки сейчас здесь спокойно, как люблю я такие часы…
И ещё минут 10 посидев напротив памятника Пушкину с мирно лежавшим сбоку Джемом Андрей немного подумал, потом ещё раз с улыбкой взглянул на Александра Сергеевича и посидев несколько минут всё-таки вытащил из своей походной сумки «дорожный» сборник с подборкой поэтов серебряного века и несколькими особенно любимыми стихами Блока и Мандельштама, ещё несколько минут посидел глядя на Александра Сергеевича и как бы спрашивая у него какого-то совета, а потом улыбнулся и слегка кивнув великому поэту открыл стихотворный сборник на одном из Петербургских стихотворений Блока. С удовольствием прочитав его он немного подумав перечитал ещё раз, потом слегка перелистав сборник остановился на ещё одном таком-же блоковском стихотворении и также с удовольствием прочитав и перечитав его подумал – Нет, просто замечательные строки, – и посмотрев на часы увидел что уже 35 минут 9 положил свою книгу обратно в сумку, немного подумал и после небольших размышлений достал оттуда три листа с недавно отпечатанными с ноутбука стихами одного из очень понравившихся современных Петербургских поэтов. Он отпечатал их совсем недавно, с одного из литературных порталов и достав их ещё раз взглянул на Александра Сергеевича, подумал что времени у него хватит и взяв первый лист углубился в заполнявшие его стихотворные строки и рифмы. Первое стихотворение оказалось действительно довольно интересным и дочитав его и принявшись за следующее он даже не заметил как сидевший всё это время в дальнем углу мужчина с книжкой очень аккуратно и почтительно обходя его скамейку с дремлющим рядом Джемом и с небольшой улыбкой глядя на читающего Андрея осторожно прошёл мимо, а потом уже спокойно пошёл к выходу из сквера. Но стихи и правда были очень интересными и дочитав до конца последний лист он остановился, повторил несколько раз некоторые из особенно запомнившихся строк, потом взяв листы ещё раз перечитал эти места, немного останавливаясь и на других таких-же интересных и достойных внимания и дочитывая последнее понравившееся четверостишие перечитал первую строку – «Да, но только время нам тогда не слало поцелуев» – взглянул на Александра Сергеевича и подумал: – Да, кстати, о времени, а сколько сейчас время? А часы показывали уже без 10 минут 9. И это было время и ему конечно-же уже пора было звонить Ольге. Андрей сложил листы со стихами, положил их в сумку в отдельном пакете вместе с стихотворным сборником и достав телефон включил его и примерно через минуту, когда плоский экран засветился светловато зелёным цветом высветил Ольгин номер и нажал кнопку звонка. К сожалению, номер был занят, – Ольга с кем-то разговаривала. Андрей отключил вызов, достал сигарету и закурив несколько минут подождал слегка поглаживая немного оживившегося Джема, потом выбросил докуренную сигарету и слегка вздохнув опять набрал Ольгин номер. На этот раз ему ждать не пришлось и сразу-же после двух коротких гудков он с радостью услышал Ольгин голос.
– Алло, Ольга?
– Да, а это ты, Андрей? Вот прекрасно, совсем недавно тебя вспоминала. Ты где сейчас?
– Я? А я сегодня после лекций вылез немного побродить по городу, и сейчас сижу в Пушкинском скверике напротив Александра Сергеевича.
– Так, значит ты сейчас в городе, – знаю я эту твою привычку, ну ладно, что с тобой сделаешь… Да, и ещё, я сегодня в институте хотела тебя найти после лекций и сказать, что мы ведь договаривались на воскресение, на 3 часа, но ты куда-то делся, и я…
– Да, Оля, извини, но я сегодня после лекций около часа провёл в нашем главном зале, – ты наверно слышала что нам вчера привезли новую аппаратуру и сразу после последней лекции меня сразу потащили в главный зал, на осмотры, так что найти меня сегодня…
– Ну и как прошёл осмотр ваших новых игрушек, теперь вы довольны?
– Да, всё отлично, то что мы и просили, и ты знаешь… Хотя Оля, извини, а что ты говорила насчёт нашей встречи?
– Ага, а вот это уже ближе, – улыбнулась в телефон Ольга, – да, ведь мы договаривались о встрече послезавтра, но – знаешь, а если мы встретимся завтра и немного пораньше, ну, например часов в 12 у тебя?
– Так… Так… Так это-же будет и вовсе прекрасно, и если ты не возражаешь…
– Так, Андрей, а сейчас знаешь что, – ты можешь мне перезвонить где-нибудь через час с небольшим, примерно где-нибудь в половине 11-го?
– Да, конечно могу, а что, есть вопросы?
– Да, есть один небольшой, – к этому времени будет точно известно, уедут ли мои родители завтра как и собирались на дачу, и если уедут, то… То тогда завтра где-то в 12 мы встретимся.
– Ну так это прекрасно, и у нас будет целый день!
– Не один день, Андрюша, а два, целых два.
– Ну так это-же просто великолепно! И ты знаешь…
– Так, ну ладно, Андрей, извини, но кажется мои родители уже вернулись с прогулки, да, точно, так что давай ты позвонишь как мы и договаривались, и тогда…
– И тогда мы обо всём договоримся.
– Да, конечно. Но извини, я больше не могу сейчас разговаривать, жду звонка и целую. До связи.
– Да, конечно, конечно, – проговорил Андрей в уже загудевший гудок отключенного телефона. – Да, конечно, и если завтра всё выйдет удачно, – так это-же просто праздник!
И он положил телефон в карман куртки, немного потянулся и потрепав за ухом уже поднявшегося Джема вытащил сигарету, поднялся и накинув на плечо походную сумку посмотрел на Александра Сергеевича, несколько учтиво ему поклонился и с небольшой улыбкой вместе с шедшим рядом с ним четвероногим местным сторожем пошёл к выходу из сквера.
Их пока ещё не очень долгий, но совершенно взаимных роман с Ольгой продолжался всего полгода, – просто Андрей отучился в институте уже полные 3 года, а Ольга сейчас заканчивала только 1-й курс и их первая встреча в вечно кишащем студенческом муравейнике случилась как раз только полгода назад, но с тех пор те невидимые нити, которые обычно очень крепко и почти сразу связывают двух неравнодушных друг к другу людей очень быстро и крепко связались, и… И что-же ещё может быть у двух молодых и неравнодушных друг к другу людей, и к тому-же в таких обстоятельствах и конечно-же встреча, запланированная ими на воскресенье уже заранее имела очень большой и ценный вес и значение, а то что эта встреча состоится не в воскресение, а может быть даже и завтра, и что у них будут целых два дня… Да, не станем скрывать, – наш Андрей весь сиял.
Ну а сейчас он вместе с Джемом подошёл к входной калитке сквера и ещё раз оглянувшись на пустые скамейки вышел на тротуар и поправив немного сползшую сумку перешёл через площадь и пошёл к началу Пушкинской улицы, ему сейчас нужно было обратно на Невский, благо ближайшая станция метро, «Маяковская» была оттуда всего в нескольких минутах хода, а на Сенную сегодня нужно было съездить обязательно, – ведь завтра у него может быть гостья, а запасов дома – хоть шаром покати. Конечно-же он мог, как и собирался съездить туда и раньше, но студенческое время и студенческие годы…
– Ага, а вот и Пушкинская 10, да, обязательно нужно будет заглянуть к своим знакомым когда они вернуться. Да, а то что нам вчера привезли в институт – новые гитары с клавишными и ещё один усилитель, – интересно, как у них будет со звуком, хотя музыкальная фирма там довольно серьёзная и всё должно быть в порядке, но всё равно любопытно будет проверить их на большом звуке…
Да, наш герой уже почти 3 года играл в их небольшой студенческой группе, и хотя «полностью», – или со взгляда знатока «как-то более или менее нормально» он усвоил тогда только партию электрической ритм-гитары (ритм-партии иногда с переходами на небольшие сольные проигрыши с короткими импровизациями), и его понятное желание освоить другие инструменты пока зависло на довольно простых ритмических партиях бас-гитары и порою просто дилетантских, но порой и вполне удачных джазово-симфонических попыток и проигрышей на их не очень большом и сложном, но весьма многоголосом синтезаторе. Но так как на электричестве он играл всего лишь 3 года, то к его чести вполне можно было отметить что и это было совершенно неплохо.
Ну а сейчас Андрей уже почти прошёл весь небольшой участок Пушкинской до Невского и немного не доходя до шумного вечернего проспекта ещё раз потрепал по шее так и шедшего вместе с ним Джема, вытащил пару горошин «M&M» и дав их смотревшему на него барбосу показал на шумящий Невский и отрицательно помахав в том направлении рукой указал ему обратно на Пушкинскую, с улыбкой потрепал по загривку и слегка подтолкнул обратно. Джем отошёл на несколько шагов, потом вопросительно остановился и когда Андрей пройдя метров 10 обернулся и ещё раз махнул ему рукой вглубь улицы отошёл ещё на несколько шагов, слегка почесался и только когда Андрей снова оглянулся и остановившись очень укоризненно на него посмотрел Джем неспешно семеня стал удалятся в безопасную глубь улицы.
Народа на Невском заметно прибавилось и дойдя до Маяковской Андрей зашёл в вестибюль и немного задержавшись в поисках проездного прошёл через турникеты и шагнул на эскалатор. Путешествие по недрам Петербургского метрополитена прошло как обычно и через 35 минут выйдя из вестибюля «Сенной» Андрей посмотрел на площадь – народа было не очень много, только у крытых торговых палаток иногда виднелись небольшие группки по 8-10 человек и спустившись вниз и ещё раз осмотревшись направился прямо по направлению к Садовой улице – как раз там почти на углу стояла небольшая крытая палатка, где он всегда обычно закупался всем необходимым – цены там были в 2-3 раза ниже обычных городских, а продукты и товары всегда самого лучшего качества. И на этот раз зайдя туда и встретив приветливо улыбнувшихся ему уже знакомых продавщиц он очень быстро заполнил свою сумку пачками чая, кофе и прочим из привычного макаронно-консервного холостяцкого набора и на выходе слегка задержавшись у крайнего окна и купив там пару коробочек с мятным драже и два блока сигарет с запасной зажигалкой вышел на площадь и застегнув молнию на сумке посмотрел на часы, отойдя немного в сторону вынул из кармана телефон и набрал Ольгин номер. Ольга ответила сразу-же.
– Алло, Оля, я не очень поздно?
– Да нет, Андрей, всё как раз, я только что освободилась.
– Ну, и как с нашей встречей?
– Да, ты знаешь, всё просто прекрасно, мои завтра в 8 утра уже выходят из дома, и на завтра… Да, Андрей, мы ведь сначала договаривались на полдень?
– Да, на 12 часов, но если есть предложения…
– Да, Андрей, есть, и если я буду у тебя где-то часов в 11, да, даже лучше в половину 11-го, ты как?
– Оля, так это-же просто праздник!
– Да? Ну тогда договорились, и завтра в половину 11-го я буду уже у тебя.
– Оля, Оля, погоди, ты же поедешь на метро, с Василеостровской?
– Да, как обычно.
– Так давай назначим встречу здесь, у выхода из Гостиного, а потом вдвоём уже ко мне на Итальянскую. Ты во сколько там будешь?
– Я? Ну, наверно примерно где-то к 10 часам.
– Ну так договорились, и завтра в 10 я буду там тебя встречать у схода с эскалатора.
– Да, прекрасно, всё, договорились.
– Ну что, тогда до завтра?
– Да, до завтра.
И выключив телефон счастливый Андрей оглянулся на вечернюю Сенную, взглянул на часы – было только без 15 минут 11, посмотрел на редких прохожих на другой стороне площади, потом на редкие группки выходящих из метро и пройдя немного по этому краю Сенной обернулся, дошёл до Спасского переулка и немного задумчиво подошёл к отливающей свежей желтоватой краской недавно возведённой часовне Спаса-на-Сенной – Андрей очень хорошо знал историю своего города, и то, что когда-то, до 61 года 20 века здесь стояло просто огромное, очень красивое и величественное здание собора этой церкви, но в 61 году оно было взорвано из-за строительства тут станции метро и как он в мальчишестве иногда смотрел, а иногда и лазал по небольшим остаткам того, «что здесь когда-то было». Ну что-же, а время, каким бы спорным и противоречивым оно не бывало, но всё-таки берёт порой своё, и вот теперь эта недавно возведённая почти на том-же месте часовня, аккуратно размещённая между станцией метро и жилыми домами снова построена, и это ощущение какой-то чистоты и лёгкости, так и исходящее от неё всегда было так прозрачно и как-то задумчиво, что он всегда здесь ненадолго останавливался, и хотя бы несколько минут, но стоял недалеко от этих освещённых стен. Также и на этот раз подойдя к этой часовне он остановился, немного постояв прошёл вдоль этого небольшого здания (которое можно было просто обойти вокруг всего за две – три минуты), но дойдя до противоположной стороны остановился, пару минут посмотрел на большое, слегка закруглённое вверху окно и вернувшись ещё несколько минут постоял и походил около лицевой стороны, потом посмотрел на часы, на ещё светлое Петербургское небо и неспешно развернувшись пошёл в сторону Садовой улицы. Немного не доходя он остановился около небольшого ларька с цветами, немного подумал и выбрав пять разноцветных гвоздик расплатился с приветливо смотревшей на него продавщицей и взяв обёрнутый в прозрачный целлофан букет ещё раз оглянувшись на широкую Сенную пошёл уже прямо к Садовой. Времени было без малого 11, но так как в городе уже вовсю стояли белые ночи, то Андрей решил немного прогуляться и пройтись пешком по Садовой до Невского, – как раз настроение и обстановка этому располагали, цветы Ольге он уже купил, продукты для дома тоже были закуплены и за этот час он как раньше спокойно пройдётся по Садовой, пройдёт мимо Апраксина и Гостиного и где-то к 12 будет уже у себя на Итальянской, благо это тоже близко, – всего несколько минут от Садовой и Невского.
Андрей вышел на Садовую, прошёл мимо нескольких первых домов, потом немного приостановился и устроив поровнее пакет с цветами у себя подмышкой посмотрел вперёд, вытащил сигарету и снова неспешно пошёл дальше. Настроение было хорошее, вечернее и по-городскому ровно спокойное, – сначала эти несколько часов в Пушкинском сквере, потом разговор с Ольгой и поездка на Сенную, а теперь уже пешком по Садовой, а потом дальше прямо и до самого дома, – нет, что ни говори, а городская прогулка получилась просто замечательной. И к тому-же эти места, – Садовая, – это и прогулка мимо пешеходной галереи Апраксина, а потом недалёкий переход к такой-же галереи Гостиного – это места где всегда очень близко можно встретить соседство и нашего времени и прошлого века, а совсем рядом с ними – и большие гранитные отпечатки и вехи соседства прошедших 18-х и 19-х веков, и всё это совершенно недалеко друг от друга и частенько совсем рядом, иногда всего лишь в каких-нибудь 3-4 метрах… Да, это Петербург, это город где современность и история очень часто просто соседи или очень искусно переплетены друг с другом и где они часто присутствуют просто повсюду – и в огнях над вечерней Мойкой и на парапетах набережных, на этажах Васильевского и в небольших переулках между Знаменской и Литейным, в ярко освещённом глобусе наверху Дома Книги и в отсвете фонарей над каналом Грибоедова.
И сейчас Андрей шёл по одному из таких мест, наступившая белая ночь ровно покрывала всю лежавшую впереди улицу своим мягким светом, неоднократно и несколько неожиданно и порой даже как-то причудливо приоткрывая и освещая казалось бы давно знакомые и привычные места и здания в совершенно другом, необычном, часто совсем неожиданном и очень часто довольно таинственном свете, как бы открывая другие их лица и потихоньку перелистывая невидимые и незаметные листы истории, которых эти дома и улицы знали и помнили действительно очень много и очень хорошо. Да, вот и начало Апраксина двора, – вот этот проход в его большой широкий двор, наполовину застроенный бывшими здесь когда-то торговыми павильонами и рядами, кстати очень неплохо сохранившихся несмотря ни на что и до наших дней и времён, да, сразу-же за ним начинается и крытая галерея первого этажа Апраксина, – да, чего здесь только не бывало и какие только времена все эти стёртые ступени и колонны не пережили и не видели, и ведь всё это тоже наша история. Да, а как-же всё-таки здесь сейчас красиво, – это спокойствие и какое-то молчаливое величие, эти стёртые временем ступени и мягкий свет белой ночи. – Ага, а вот опять какая-то собака, совсем не заметил откуда она выскочила, – подумал Андрей глядя на незаметно откуда появившуюся и теперь шедшую совсем рядом с ним дружелюбно на него поглядывавшую большую собаку весьма неопределённой масти.
– Ну здравствуй, извини, но только угостить тебя сейчас мне нечем. Ну что, хочешь просто прогуляться? – Барбос в ответ дружелюбно посмотрел на него и как бы слега чихнув весьма по дружески повилял своим хвостом. Для Андрея такие случайные встречи с городскими собаками, постоянно просто привязывавшимися за ним следом были совершенно не редкостью, и он кивнул смотревшему на него четвероногому спутнику и с улыбкой сказал: – Ну что-же, пойдём, прогуляемся, – и неспешно пошёл дальше. Случайно повстречавшаяся собака также послушно засеменила следом за ним чуть-чуть сзади. Пройдя немного он приостановился, поправил поудобнее букет с гвоздиками для Ольги, потом немного подумал и устроил его чуть повыше – чтобы случайно локтем или об одежду не задеть и не помять эти тонкие цветы и их верхние зелёные листья, потом улыбнулся вспомнив сегодняшний вечер в Пушкинском сквере и его разговор с Ольгой и неспешно пошагал дальше. Да, ведь завтра и послезавтра его ожидают два счастливых дня вместе с Ольгой, а потом… А потом ему уже придётся в обязательном порядке снова садится за конспекты с учебниками и в срочном порядке «просто навёрстывать» все пропущенные за это полугодие лекции. Да, но всё это со вторника, а вот зато завтра и послезавтра… – И кстати, и ещё и те стихотворения, которые я читал сегодня в Пушкинском сквере, – ведь некоторые из них и правда не просто «очень неплохие», а даже просто замечательные, эх, вот опять забыл имя автора, но ничего, оно у меня где-то записано, – да, надо будет обязательно почитать ещё что-нибудь из его работ, и ещё, на следующей неделе…
И так Андрей прошёл почти весь Апраксин безмолвно возвышавшийся справа от него своим крытым пешеходным проходом со стёртыми ступенями и колоннами и находящимися над ним этажами, дойдя до конца и пропустив проехавшую перед ним машину он перешёл через неширокую улицу и дальше пошёл уже мимо также безмолвно возвышавшегося по другую сторону Садовой очень похожего строения Гостиного двора. Белая ночь ещё кидала на улицы свои потоки беловатого мягкого света, случайно встреченный пёс так послушно и не опережая всё шёл рядом с ним, до близкого Невского и до его небольшой комнатушки в коммуналке на Итальянской ему оставалось уже всего лишь минут 15-20 неспешного хода.
03.2021
Автор публикации
