Гнев

Светлана назвала сына Тимофеем, как деда. Прошёл месяц со смерти матери. Кому совсем немного времени, а для Светланы этот месяц показался бесконечной вечностью.

Да и не было больше времени горевать. Нужно было о хозяйстве заботиться, о муже, да и сына, в конце концов, воспитывать!

А следом за сыном народилось три дочки ещё, так что забот был полон рот, как говорится. Не было времени особо грустить да переживать о чём-то. Сын радовал своим острым умом и желанием помогать ей с самого малолетства. А как подрос, так отец начал его в поле с собой брать. Тимофей рос им обоим на радость очень усердным помощником – и в поле поможет, и с младшими сёстрами повозится, если мать занята сильно. В общем, всем был положительный мальчишка.

Вот только был у него сильный изъян, если что не получалось у него или если обижал кто, то гневался он сильно. Не злился, а именно гнев такой испытывал, что буквально слепнул от него. Мог и замахнуться в запале, мог и обругать дурными словами. Пока маленький был, почти никто на это внимания не обращал, а как вырос, так и заметно стало.

Благо, что Тимофей сам по себе спокойный был, не взрывной, но ежели что не по его было – так держись! И ведь не просто злился, а всегда впадал в такое состояние гнева, что ничего не видел да никого не слышал. Вещь, которая его не устроит, мог и разломать, а вот с людьми чуть ли не до драки доходило.
Однажды даже с отцом поспорил, да так крепко, что оба обменялись внушительными оплеухами. После этого Тимофей старался себя в руках держать, внимательнее к себе в этом относится.

Тем более отец потом ему объяснил, что в гневе ничего хорошего нет. Слепнут от него люди, творят они под ним всякое, а когда т р е з в е ю т – только волосы себе дерут от того, что натворили. Вот Тимофей и старался либо уходить от того, что его раздражать начинало, либо игнорировать. Но разве ж собственную сестру проигнорируешь? Или отца, который хоть и поучал, но дело обычно говорил, указывал правильный путь в жизни? Или мать, которая тоже старалась вырастить его хорошим человеком и ограждала его от опасностей?

Когда время пришло, Тимофей не женился. Так и жил с родителями, не особо желая связывать свою судьбу с кем-то. Да, гулял то с одной, то с другой, но предпочтения никому не отдавал.

Родители же были заняты дочерями-погодками. От которых забот был полон рот, особенно когда пришло время отдавать всех троих замуж. Младшая так и вовсе удрала в город большой в поисках лучшей доли, и избегая родительского контроля. Обе же сестры разъехались по соседним деревням. И вот тогда родители обратили внимание на сына, который жил с ними. Работал спокойно, пару раз в неделю пропадал куда-то, а потом возвращался, как ни в чём не бывало. Светлана потом выяснила, что ходил он к вдовой Лариске, которая слыла в деревне пусть и хорошей бабой, но весьма распущенной. Впрочем, никто кроме Тимофея к ней не хаживал, поэтому пересуды в деревне быстро затихли. Люди взрослые ведь, верно? Пущай так живут, если больше нравится. Через год у Лариски пацанёнок народился, но Тимофей его не признал, но захаживать не прекратил. Мать его журить пыталась, но сын только на неё огрызался. А то и грозился руку поднять, если мать от него не отстанет. Отец в эти разборки не лез, только вздыхал тяжело. Надеялся ведь на то, что сын в старости опорой станет, а получалось всё наоборот.

И где они только его упустили?

***
Лариса же Тимофея любила. Понимала, конечно, что порченая да вдовая никому не нужна уже будет, поэтому только обрадовалась тому, что Тимофей к ней ходить начал. Поначалу просто по дому помогал, воды мог принести, забор поправить или в огороде вскопать. А потом и на ночь оставаться начал. Суровый, с густой бородой и мрачным взглядом, Лариса была в восторге и жила в ожидании того, что он ей пожениться предложит да в дом к ней жить придёт. И вот вроде надеялась, ждала, любила, но в то же время и боялась его. Чувствовала в нём какую-то угрозу, посему не перечила никогда.

Словно в Тимофее копилось что-то. Словно оно заставляло его брови сдвигать год от года всё сильнее. И взгляд – тяжелеть от любой заморочки, что в жизни приключалось. С нею он тоже не шибко ласков был, а когда однажды она забыла ему суп приготовить, хотя знала, что он придёт, так и вовсе за волосы схватил да тряс как котёнка, крича о том, что она совсем его не уважает. Он и так ей одолжение делает, что приходит, а она, неблагодарная, лишь только пользуется!

Ушёл он тогда, а Лариса всю ночь прорыдала от того, что замоталась по хозяйству и мужчину своего не уважила!

Боялась, что он больше не вернется, но он пришёл в обычный свой день и принёс Ларисе горшочек мёда. Благо, что женщина приготовилась к его приходу.

Как же она тогда обрадовалась! А ещё больше обрадовалась, когда поняла, что будет у неё ребёнок от любимого мужчины! Конечно, страшновато ей было об этом Тимофею сообщать, но когда тот одобрительно кивнул, почувствовала облегчение.

Хотя сына так и не признал, только коротко бросил про то, что нагуляла.

А когда увидел, что она расплакалась, разозлился и дал ей затрещину.

Лариса тогда подумала о том, что Тимофей похож на сосуд. И в этот сосуд методично что-то капало, но теперь оно заполнило его под самый краешек.

Как-то раз гуляла она с сыном и увидела, как повздорил Тимофей с их местным старичком, которому не понравилось, что коза чужая съела с огорода посевы. Тимофей же обвинил старика в том, что никакой оградки не придумал, вот и расплатился. И так он з л о это говорил! Так сердито! Лариса даже испугалась, что он старика у д а р и т, но тот, словно почувствовав опасность, предпочёл избежать конфликта.

Лариса была наблюдательной женщиной, и от неё со временем перестало укрываться то, насколько Тимофей переполнен гневом. Не скрывалось то, насколько остро он реагирует на любой раздражитель. Даже когда он к ней приходил, если ему что понравилось, мог совершенно не стесняясь у д а р и т ь женщину и приказным тоном велеть всё переделать.

Но ей совсем не хотелось, чтобы сын рос с таким примером отца перед глазами.

Проше был уже седьмой год, и Лариса устала от Тимофея. От его придирок и от его неконтролируемого гнева, который он не стеснялся вымещать на ней. И даже не обращал внимания на сына, который всё это видел!

Поэтому, когда Тимофей как-то пришёл вечером, Лариса ему дверь не открыла. Мальчика она отправила к соседям, внутренне боясь за свою жизнь, да и за жизнь ребёнка тоже.

Но такой бури гнева, которую она вызвала своим поступком, она совершенно не ожидала! Тимофей орал и пытался выломать дверь, которую сам же и поставил прошлым летом. Добротную, дубовую сладил, загляденье! Да и дом ей немного подправил тогда же. А теперь всем телом ломился в запертую дверь, орал и требовал открыть ему. Лариса забилась в дальний угол сеней и тряслась от у ж а с а, боясь, что дерево не выдержит такого натиска. И ей придётся встретится с ним лицом к лицу.

Никто из соседей даже и не подумал прийти на помощь, все уже в деревне знали крутой нрав и гневливость Тимофея. А уж сколько раз родителям его доставалось, да и всем деревенским… Все слышали гневный мужской крик, от которого поджилки трястись начинали, и даже кузнец Антип не думал выходить из своего дома. Хотя буквально через улицу жил и силой слыл не дюжей.
Дверь трещала под ударами, скрипела и даже щепа летела. Лариса же отчаянно молилась про себя, ухватившись за кочергу, и только радовалась, что сын у соседей. Чай не бросят в случае чего, люди-то хорошее, пускай и рот лишний будет.

Лариса уже и не помнила, сколько Тимофей орал. Просто очнулась от того, что стало неожиданно тихо.

Женщина с опаской поднялась на ноги, чувствуя в теле странную слабость после пережитого с т р а х а. Прислушалась, после чего робко подошла к двери. За ней было тихо, и до самого рассвета она не рискнула выходить на улицу. А вдруг там Тимофей притаился? И ждёт, чтобы отомстить женщине за её отказ. Но что-то внутри ей говорило, что это не так. С рассветом Лариса осмелилась отворить дверь и выглянула на крыльцо.

И вскрикнула, отшатываясь назад.

Прямо на ступенях, скрючившись, словно младенец, лежало иссохшее тело. Руки напоминали ветки, кожа была серая, да и на вид всё тело выглядело таким хрупким, что боязно было трогать. Но самое с т р а ш н о е было то, что одежда была Тимофея! Да и борода с волосами походили именно на его. Но какая мрачная сила могла высушить здорового мужчину до такого странного состояния всего за несколько часов?

Лариса ответов на свои вопросы не знала. Тело похоронили, скрыв от родителей Тимофея истинную причину его г и б е л и. Просто сказали, что приступ случился, бывает такое ведь?

Внука родители приняли целиком признали, и взяли Ларису жить к себе.