Жизнь прожить — не поле перейти!
Была бы жизнь легкая, то и жить было бы не так интересно, думала Галя.
Выскочив рано замуж, в девятнадцать лет, молодая девушка Галя и знать не знала, в какие дебри судьба занесет её пытливое нутро. Сильно ошибаясь в людях и обстоятельствах, нутро привело Галю в этот жестокий, жестокий, жестокий мир. Вспоминая слезинкой отчий дом и всегда готовый обед, Галя стала жить своей собственной семьёй, как, впрочем, и её мама, убирать, готовить, шить, вязать, и, конечно, ходила на работу и, естественно, на учёбу. Правда, заочную. Где-то через год семейной жизни и откуда ни возьмись плачущего ребенка Галя вдруг поняла, что судьба испытывает её. Но виду не подала, а продолжила класть себя на лоно семьи.
Через некоторое время все сослуживцы мужа знали, что у Генки всегда можно вкусно поужинать. Галя встречала всех с хорошо и вкусно накрытым столом. С улыбкой на устах. Хорошим настроением и отменным чувством юмора. Делала она это так, как будто сваи вколачивала. Как будто за это ей будут дополнительные привилегии, только откуда они свалятся, Галя не знала.
Спустя пять лет в семье появился второй ребёнок. После рождения второй дочери муж полунамёком дал понять, что сын тоже очень нужен, и не только как продолжатель фамилии, но и как очень нужный и важный член семьи.
Галя информацию переварила, но рутина дел её затянула в дебри семейные так глубоко, что на домысливание оставалось времени совсем мало, а точнее, нисколько.
Девочки росли, пошли в школу, Галя, загнанная лошадь, успевала всё и делала свои обязанности качественно и в срок. И вдруг к тридцати пяти годам осознала, что у неё есть свободная минутка, а то и две. Оглядевшись вокруг, вдруг поняла, что одежда на ней не по моде и выглядит не очень-то ухоженно.
Прикупив себе новые одежды, надо не забывать, что Галя тоже работала и имела денежные средства, и посетив парикмахерскую, вдруг, к своему удивлению и удивлению супруга, преобразилась и стала выглядеть молодо и даже красиво. Супруг, обрюзгший к своим сорока годам, это не оценил и закатил первый за шестнадцать лет супружеской жизни скандал. Галя сначала ничего не поняла, а когда до неё дошел смысл мужниного завывания, то просто поразилась разности ментальностей между инь и янь.
Но ничего поделать было нельзя, семья имела фундамент и крепкие стены. Правда, крыша слегка съезжала и немного прохудилась.
Галя, глубоко вздохнув, взвесив все за и против, убрала обновки подальше в шкаф и опять поставила семью на первое место. Чем сильно обрадовала супруга и его эго. Эго даже было больше довольно, чем сам супруг.
Жизнь опять покатилась по накатанной колее.
Дети, работа, школьные собрания, уборка, готовка, дача и т. д. Как вдруг решил родиться долгожданный сын. Супруг был на седьмом небе. Плакал и радовался одновременно. Старшие дочери не оценили радость вместе с родителями. Им была непонятна такая перемена в семье. Всё крутилось вокруг маленького мальчика, довольно-таки симпатичного и в меру хорошо упитанного. И в этом круговороте старшим дочерям тоже приходилось крутиться.
Но жизнь штука эфемерная и решила испытать Галю ещё раз, подарив ей четвертого ребёнка, дочь. Круговорот расширился и стал сильнее. Скорость приняла устрашающий оборот. И опять по кругу, по бешеному кругу. Школа, садик, работа, готовка, уборка… На неделе могло быть четыре родительских собрания, и обязательно два собрания будут одновременно. И как тут было разорваться, супруг на собрания не ходил, он, видите ли, на работе очень сильно устаёт. А Галя не устаёт, она вообще женщина сильная, практически двужильная. На том и порешили: собрания, роды, готовка, уборка, работа, дети — прерогатива женская, а диван, футбол, дача с друзьями, обеденный сон, немного работа — прерогатива мужская. Все по-честному, без обмана. Все так живут. Живут и не тужат.
И опять на себя времени не было совсем. Только на семью. Но Галя, как и прежде, несла всю ношу стойко и порой с улыбкой. А порой улыбка переходила в истерический хохот. Но это было нечасто и недолго. В руки приходилось брать себя и идти дальше без оглядки. Супруг к тому времени вошел в возраст бывалых мужиков, таких видавших виды, знающих за всех и дающих советы мирового масштаба и мировой глупости. Но он этого не замечал, чувствовал себя вполне сносно и жизнью в общем и целом жизнью своей был доволен. И не забывал везде и всюду вставить слово про уставшего папу четверых детей. Порой ловя удивленные и восторженные взгляды, а порой встречал осуждение. Чем был весьма недоволен и опечален. И горе свое обильно поливал разливным пивом. Тушил, так сказать, пламя тяжести непонимания человеческой сути.
Галя понимала, что детей по сути у неё пятеро, безвольный и глупый муж был на первом месте. И всё, буквально все, теперь крутилось вокруг постоянно обиженного и уставшего папы. Дети частенько уходили на второй план. Папа был всегда в центре. Галина бежала, неся свою нелёгкую ношу. Торопилась, но почему-то перестала догонять многие вещи. Опаздывала, быстро уставала. К пятидесяти годам имела вид располневшей и замученной женщины. Женщины с грустными глазами и затравленным видом. Старшие дети к тому времени или перестали понимать, или устали от родителей и прямо заявили, что они семья странная и недружная. И тут у Галины что-то надорвалось, видимо, стержень внутренний не выдержал и надломился.
Следующие годы прошли, как в страшном сне. Боль, усталость, усталость, боль. Зрение сильно село. Без очков ничего уже не видела. Но по-прежнему продолжала готовить, мыть, стирать, убирать, ходить на работу.
Когда Галины не стало, семья сплотилась, но ненадолго. Старшие дочери жили уже отдельно и заботиться об отце и несовершеннолетних брате и сестре не хотели.
И тут Генадий понял, что такое значила Галина в жизни и укладе семьи. Да практически всё. И даже больше. От покупки продуктов до выноса мусора. Когда Генадий осознал свою незавидную участь, то запил. Но всё же взял себя в руки. Дети всё-таки, да и сам он хорош, жене не помогал, а только требовал. Сам отчасти виноват.
Генадий часто ходил на кладбище к жене. И порой ловил себя на том, что выговаривает свои обиды. Он извинялся, молчал, и снова начинал жалеть себя и говорить, говорить. И всхлипывая уходить. Долго махать рукой на прощание. А придя домой думать, когда же снова он пойдёт на пятьдесят третий сектор и посидит со своей Галей.
Галина боли ни душевной, ни телесной больше не ощущала. Она летала над цветами, и трепетные лепестки щекотали её ножки. Она смеялась, она заливалась смехом. Галине было хорошо как никогда. Голова была пуста от мыслей. А всё бренное ушло в небытие. И когда пришло время решать, родиться снова или остаться, то Галина решила остаться. Шутить с бренным миром плохая затея.
Автор публикации
Галина, интересный рассказ, очень жизненный! Спасибо огромное!
Недавно читала такую шутку: у мужчины на шее – только галстук, а у женщины – дети, работа, домашние дела, собака, да ещё и муж в галстуке…
Спасибо Светлана за отзыв!
Да, соглашусь полностью, женщины это сила, мужчины, в обыкновении своем, бесплатное приложение.
Правда жизни.
Да, горькая, неприятная, но правда.
Спасибо Надежда за отзыв. С Уважением.