К одному из красивых домов в уютном переулке подъехала большая чёрная машина. Рыжеволосая девочка-подросток в лёгкой осенней куртке и летних шлёпанцах на босу ногу собирала семена цветов с клумбы около невысокой металлической ограды. Увидев трёх мужчин, вышедших из машины, девочка опрометью бросилась в дом. На крыльце резной веранды запнулась, рассыпала семена, и, оглянувшись, увидела открывавшего калитку высокого молодого мужчину в блестящей серой кожаной куртке. Он поднял руку как бы для приветствия, но вдруг сжал пальцы в кулак и пригладил им около виска короткие жёсткие волосы. С запястья вниз по руке скользнула массивная цепь, блеснувшая жёлтым в блёклых лучах заходящего солнца.
Не закрывая за собой двери, девочка вбежала через большой тёмный коридор на кухню, потом кинулась обратно, и уже около спальни столкнулась с мужчинами. Раскинув руки, она закрыла проход худеньким тельцем, звонко крикнула:
– Мама, смотри, кто к нам!
Длинный в кожанке молча убрал с резного косяка двери прозрачные тонкие пальцы девочки. Все по-хозяйски вошли в детскую. На нерасправленой кровати сидела женщина с трёхлетним ребёнком. В четыре руки они держали большую яркую книгу.
Вошедшие стали напротив, загородив сутулыми спинами окно с догорающими бликами заката. Женщина бережно поставила малютку на пухленькие ножки, собрала в хвост распущенные уже для сна каштановые локоны девочки, и, подтолкнув её к сестрёнке, почти спокойно сказала:
– Почитайте книжку с няней на кухне.
Плечи старшей дочери сотрясал озноб, но она отчаянно, из последних сил, начала выкрикивать:
– Нет, мама! Я не уйду! Я буду с тобой!
Ещё раз легонько подтолкнув к сестре малышку, женщина сказала твёрдо:
– Выйди из комнаты. Возьми книжку и –на кухню! Дверь закрой. Садитесь, – слабым жестом указала она на стулья. Двое сели. Длинный остался стоять у двери.
Говорить начал Седой:
– Ты знаешь про долг?
– Нет.
Лысый, с рваным шрамом от нижней губы к подбородку, мотнул головой: мол, так и есть, не знает. Сверкнув белками, Седой продолжил:
– Долг есть.И немалый. Твой в бегах уже год. Надо рассчитаться.
– Ресторан?
Седой согласно кивнул:
– И сам ресторан, и что в нём, – тоже немало.
Женщина внимательно посмотрела ему в глаза, потом перевела взгляд на выпуклые тяжёлые складки, перерезавшие вдоль высокий загорелый лоб.
– Мы хотим взять свою долю.
Длинный сделал шаг от двери, наклонился почти к самому её уху:
– Ты поняла?
– Я поняла,- она опять посмотрела на Седого.
Рваный заскрипел стулом, не выдержал:
– Приехала сестра твоего.
– Из Ростова?
Рваный развёл руками:
– Начала делёж: себе и полюбовнице. Мы впряглись. Посадили в машину… Перетёрли… Она показала маляву.
Длинный опять подался к уху:
– Записку.
– Я понимаю… Любовница, значит, есть… И что он написал?
– Что они могут забрать всё.
Рваный дёрнулся со стула:
– Они забирают всё под чистую. Тебе – ничего.
– Там прям так и написано?
-Там про вас вообще ничего не написано, – усмехнулся Длинный.
– Про детей – ни слова. Тебе деньги нужны детей кормить?
Женщина молчала.
– Нам не нужна огласка. Нам нужен закон. Ты – законная жена. Значит, имеешь право. Мы – при тебе.
Женщина молчала. Взгляд Седого задержался на тонких, полупрозрачных, как у старшей дочери, пальцах, которыми она поправила светлые волосы. Голову она ещё держала прямо, прикрыв длинными ресницами глаза, но от каждого слова мужчин плечи её опускались, сгибалась спина.
– Тебе не достанется ничего. Про тебя и базара даже нет… По миру с детьми пойдёшь!- Длинный отошёл к двери и оттуда смотрел то на женщину, то на Седого.
– Что ж, если их отец решил, что дети должны голодать, они будут голодать.
Рваный опять не выдержал:
– Одно слово от тебя – и мы впрягаемся! И своё возьмём, и тебя не обидим…
Густое, как мёд, молчание установилось во всём доме.
Лицо женщины будто свело судорогой, но вдруг она очнулась, словно от обморока, выпрямила спину, и, как бы извиняясь, произнесла устало:
– Он пусть как хочет, а я против мужа не пойду.
Около крыльца, обходя рассыпанные семена, все трое остановились. Седой и Рваный закурили. Молодой почесал кулаком висок, не вытерпел:
– Там столько бабла! И чё?!
Сделав по три затяжки, мужчины медленно пошли к машине. Когда старшие сели, молодой сплюнул и сказал негромко в пустоту:
– Фигня какая-то…
Автор публикации
Оххххххх…
Много таких случаев было в 90-х…
Совсем в 90-ые женщину в подобной ситуации никто бы, я думаю, не пожалел. Это скорее 2000-ые, когда уже “отпетые мошенники” поистребили друг друга, оставшиеся решили выжить и вписаться хоть как-то в рамки закона. Все герои прелестны, кроме Длинного, потому что в жизни всегда есть место беззаконию, жестокости и варварству. Кстати, Седой и Рваный аккуратно обошли, не растоптали, не наступили на обронённые девочкой семена цветов. Удачи в творчестве!