На улице опять начинался дождь. Редкие крупные капли падали на стекло и медленно, с остановками, как бы нехотя стекали вниз. Алёна стояла у окна, меланхолично накручивая тёмный локон на палец, и равнодушно смотрела на суетящихся внизу людей. «Почти неделя», – провожая взглядом каплю, мрачно подумала она и с силой дёрнула себя за прядь. – «Прошла почти целая неделя! А я так ничего и не придумала, чем помочь Максиму».
Жизнь, такая счастливая и беззаботная, о какой с малолетства мечтают все девчонки, рухнула неожиданно и пугающе, как ледяная глыба с крыши. То, что произошло, казалось немыслимым, да что там немыслимым – вообще невозможным: Максима, её Максима, обвиняют в убийстве!
***
Полиция пришла в субботу вечером. Алёна мыла на кухне посуду и особо не вслушивалась в приглушённый разговор в прихожей. Даже уловив слова понятые и обыск, не встревожилась: решила, что у соседей что-то случилось и мужа приглашают в понятые. Но мужчины в форме пришли к ним.
По правде сказать, поначалу её удивил сам Максим. Точнее, то, каким чужим и незнакомым стало его лицо. От всегдашней снисходительной полуулыбки и лукавого прищура глаз не осталось и следа. Заострившиеся скулы и жёсткие складки у рта сделали лицо мужа тяжёлым и холодным. «Словно викинг», – подумала она тогда и вспомнила его слова об арийских корнях.
– Алёна, не волнуйся. Ничего страшного пока не произошло, – разделяя интонацией каждое слово, спокойным, твёрдым голосом произнёс Максим, когда в сопровождении двух незнакомых мужчин вошёл в кухню. – Убили Артёма. Подозревают меня. Это какой-то абсурд. Но я думаю, во всём скоро разберутся. Позвони в офис нашему юристу Павлу Сергеевичу, он тебе подскажет, что делать. Не переживай, прорвёмся.
Алёна смотрела на подёргивающийся уголок его глаза и не понимала, о чём говорит муж. Слова влетали в голову и точно пули в песке вязли, не донося смысла. И только когда опустила глаза и увидела на руках Максима наручники, суть происходящего прорвала оборону рассудка и взорвала мозг.
Первые два дня после ареста Максима напрочь выпали из её жизни. Она не помнила, что говорила, что делала, даже не помнила, ела ли. На третий день, нагруженная двумя большими пакетами с продуктами, к ней приехала мама. Поохав и поохав немного, тут же принялась за дело: наготовила полный холодильник еды и вычистила до блеска квартиру. Алёна всё это время с отсутствующим видом лежала на диване и апатично, не вникая в смысл, отвечала на мамины вопросы односложными да и нет. Однако от её слов, что чужая душа – потёмки и сейчас ни в чём нельзя быть уверенным, Алёна вдруг очнулась. И разругалась с мамой вдрызг.
Этот эмоциональный взрыв произвёл в Алёниной голове полную перезагрузку. Обида на маму трансформировалась в самобичевание. «Дура малахольная! – костерила она себя. – Как кисейная барышня, раскисла до состояния квашни, вместо того, чтобы думать, как помочь мужу. Может, ему вещи какие нужны или ещё что. В конце концов, надо хорошего адвоката искать. Столько дней потеряла».
Утром она проснулась с нетерпеливым желанием действовать. Вспомнила, как Максим говорил о юристе их фирмы, и нашла на сайте его номер.
– Здравствуйте, Павел Сергеевич! Это Алёна Беляева. Думаю, вы в курсе произошедшего. Объясните, в чём конкретно подозревают Максима. Я немного растерялась. Не знаю, что в подобных случаях делают.
– Здравствуйте, здравствуйте, Алёнушка! – оживлённо, точно дожидался её звонка, ответил Павел Сергеевич. – Мы все очень сочувствуем вам. Никто не верит, что Максим мог такое совершить. Что касается обвинения, то я не знаю всех подробностей. Идёт расследование. Могу только сказать, что Артёма Юрьевича в субботу утром на даче нашла жена. У него был проломлен череп. Одна из видеокамер зафиксировала на территории дачи человека, похожего на вашего мужа. Точнее, на нём была такая же куртка, как у Максима. – Павел Сергеевич помолчал и вкрадчиво добавил: – Вы сами, Алёна, знаете, какая приметная куртка у вашего мужа, одним словом, эксклюзив. Так что у полиции есть все основания его задержать. Ну, я думаю, они во всём разберутся. – он опять помолчал, а потом с нелепой весёлостью сообщил: – А у нас здесь чёрте что творится. Директор фирмы убит, зам в тюрьме. Никто ничего не знает. Сейчас поеду к адвокату Максима: надо решить вопрос с замещением. Узнаю подробности дела, сообщу вам. Держитесь, Алёна.
День был похож на пытку. Она бездумно ходила, сидела, вставала, пробовала лежать, читать, смотреть телевизор, но ничто не избавляло её от напряжённого состояния «сторожевой собаки». Как полоумная, она хваталась за телефон от каждого неожиданного звука. В результате опять разозлилась на маму, переделавшую все домашние дела. У неё даже появилась дикая мысль насорить в квартире, а потом заняться уборкой, чтобы отвлечь себя от муки ожидания. Но рассыпать муку и крупу не потребовалось: Алёна решила сделать пробежку в парке.
На улице, то ли от свежего холодного воздуха, то ли от равномерного встряхивания во время бега, у неё заработали мозги. Алёна начала перебирать всех известных ей знакомых мужа на предмет затаённой злобы. Но у Максима со всеми были ровные, спокойные отношения. Она даже не могла вспомнить, чтобы он с кем-то ругался или о ком-то плохо говорил. «Вот уж действительно: «Характер стойкий, нордический», – усмехнулась она своим мыслям. – «Так. А с курткой вообще всё не понятно. Если Максим её одолжил, то почему его ещё не выпустили? Стоп! В пятницу утром на работу он уходил в куртке. Глядя на его спину с этим злополучным орлом, я ещё подумала: пора бы Максиму уже расстаться с ней. Не мальчик, да и не солидно заму ходить в такой пижонской куртке. Понимаю, память о сестре и вышивка обалденная… А в чём он был, когда его уводили?» – Алёна присела на скамейку и, закусив ноготь большого пальца, попыталась вспомнить тот кошмарный вечер. Но память выдала только напряжённое лицо Максима и смутные силуэты чужих людей, бесцеремонно расхаживающих по их квартире.
Кожаной куртки с орлом дома не было. Но и другая, спортивная, тоже отсутствовала на вешалке. «Не понимаю. Он что, в пятницу пришёл домой без куртки?» – удивлённо глядя на полупустую вешалку в прихожей, она боялась вдохнуть не то что развивать дальше эту мысль. И тут электрическим током по нервам ударила бравурная мелодия телефона.
Звонил Павел Сергеевич.
– Значит так, Алёна. Всё очень не просто. Максим уверяет, что всю ночь с пятницы на субботу был дома с тобой. Куртку свою в спешке оставил на диванчике в приёмной, так как возвращался исправлять договор. В офисе больше не появлялся. После подписания договора был с заказчиками в ресторане. Алиби у него очень хлипкое. Куртки в приёмной нет, а люди, с которыми он был весь вечер, ничего про неё сказать не могут. Так что пока всё только его слова, а нужны факты. Твои показания в расчёт не пойдут: какая жена не будет защищать мужа. Тем более, что, по словам судмедэксперта, смерть наступила между четырьмя и пятью часами утра. Алёна, я вам очень сочувствую, но доказать непричастность Максима будет очень сложно. Свяжитесь с адвокатом, я сейчас перешлю номер.
«Господи! Как же так? Он же не виновен! Он же был дома, со мной!» – Алёне хотелось кричать во всё горло, но она молча стояла, безвольно опустив руки, а из под опущенных ресниц медленно вытекали крупные капли слёз.
Всю ночь она изводила себя воспоминаниями о той пятнице. Как насмешка судьбы, это был памятный для них день: ровно пять лет назад они познакомились. Алёна приготовила праздничный ужин, красиво сервировала стол. Но Максим позвонил и сказал, что задержится, что Артём свалил этот заказ на него, поэтому увильнуть от ресторана не выйдет. Домой он вернулся уже во втором часу ночи. Ей было до слёз обидно: тщательно продуманный план рухнул, и уже не получится так романтично, как хотелось осуществить очередную попытку создания наследника. У неё был тогда самый подходящий день для зачатия. Они даже поссорились вначале. Максим выпил больше, чем следовало, хотя Алёна предупреждала его об особых матримониальных планах на эту ночь. Но потом быстро помирились: у неё не получалось на него долго сердиться. Примирение вышло бурным, почти до утра.
***
Алёна отошла от окна и села на кровать. К сводящей с ума чудовищности ситуации добавилась тоска по мужу. Сжав лицо руками, начала медленно раскачиваться. Но, одёрнув себя, резко смахнула всё-таки выбежавшую слезу и взяла с тумбочки телефон. Открыла галерею. Последними там были снимки пятничной ночи. У Алёны был бзик: ей хотелось запечатлеть жизнь их будущего ребёнка с, так сказать, нулевого дня. Поэтому она тогда нащёлкала много селфи.
С горькой улыбкой она листала снимки, подолгу разглядывая на них Максима. Одно фото было самым удачным: на нём у них были такие умиротворённые, счастливые лица. Увеличив его, она поцеловала изображение мужа. А когда собиралась вернуть снимку прежний размер, заметила в верхнем углу экрана электронный будильник, стоящий на тумбочке под ночником. На циферблате светилось 04:20. Алёна замерла, а в голове щёлкнуло: вот он, факт! На будильнике, если всмотреться, можно было увидеть и дату. «Даже если бы Максим гнал, как гонщик, к пяти часам утра он до дачи Артёма Юрьевича не доехал бы!» Она упала головой на подушку и засмеялась.
Автор публикации
Рассказ держит в напряжении, мне понравилось!
Спасибо!
Удачное фото! Прекрасная детективная история вышла и как всегда очень хорошо написано, прямо глаз радуется, как от красивой картины или живописного пейзажа за окном!
Спасибо! Непутёна, вы меня захваливаете :))