Эякуляция

Пить из губ твоих я стану
И до смерти не устану!
За любовь любовь награда –
Разрешения не надо!
Ты близка мне, как рубаха!
Я люблю тебя с размахом!

***

Извержение произошло быстро и абсолютно неожиданно…

***

Что это было за мероприятие, где присутствовало столько женщин я забыл, однако, я точно помню, что стремление к новым знакомствам отсутствовало. И всё же, меня угораздило. По привычке или по стечению обстоятельств сказать не могу…

Многообразие парфюмерных ароматов внушало сознанию, что я на цветочной поляне, а сами цветы, имея невероятный масштаб, расхаживают, толпятся и загораживают обзор.

Куда бы я ни посмотрел, всюду были изгибы и округления. В глазах рябило от многочисленных стеблей. Приблизительно посередине стебли расширялись, превращаясь, как ни странно, в хлебные изделия, от изысканных булочек до громоздких караваев, а выше, в бахчевые культуры: арбузы, дыни и дыньки.

А в общем, ничего прямоугольного и геометрического. Никаких стен дверей и мебели. Кстати и окон тоже. Скажем так, пространство неизвестного помещения было на удивление переполнено женским форматом человеческих тел.

Как я там очутился, это меня не волновало, находясь в приподнятом настроении, я просто получал удовольствие. Обозревая полураскрытые прелести дам, чувствовал себя больше счастливым наблюдателем красоты, чем отважным собирателем плодов.

Стоит упомянуть и головки цветов. К примеру, если ноги-стебли отличались только длиной и толщиной, то женские лица, а по сути – лепестки, восхищали поистине бесконечным разнообразием.

Странные это были цветы, имевшие по одному лепестку. Но зато, какие это были лепестки. Живые! Глазастые. Губастые. Смеющиеся. Капризные. Строгие. Миловидные. Совсем еще юные и развернувшиеся во всем великолепии.

“Меньше одежды, больше тела!” – слышали выражение? Это я придумал – именно тогда.

С женских тел исчезала одежда. Исчезала настолько, насколько я осмеливался подумать…

“У этой девушки стройные ноги! Зачем она прячет их в брюки? Почему надела костюм, вместо короткого платья? У нее волосатые ноги?” – вопросы возникали сами собой.

И не то что бы мне становилась отвратительна эта милая девушка, просто было жаль, если так. Но скорбеть не хотелось. Уже мучило любопытство – а как у нее там? Чихать я хотел на излишнюю волосатость! Может всё не так уж и плохо! А с чего это я взял, что должно быть плохо?!

И брюки исчезли…

Исчезли брюки и обнаженные девичьи ноги предстали перед моими потирающими ладони глазами, облизывающими их снизу доверху. От туфелек на высоком каблуке, до розовых тончайшей материи трусиков, потерявшихся между аппетитными хлебами. Цвета фуксии пиджачок и сверкающие черные туфли только подчеркивали бледное сияние голых стеблей.

И никакой волосатости. А зачем мне волосы в моем воображении! Хотя…

Ах, эти женские трусики. Они не одежда. Они законная часть женского тела. Когда-то, очень давно, увидеть трусики и непременно на их обладательнице было за счастье. Всё что выше коленок считалось интимным, а значит, запретным…
Нежнейшая кожа возле женского лобка, с внутренней стороны бедер, казалась чудом и, несмотря на стыд, притягивала так, что взгляд, будто приклеивался.

И не дай бог, чтобы испод сокровенной тряпочки выбивался пучок закрученных в спиральки волос. Тогда всё, как молнии в ночи тамошние волоски поражали мальчишеское воображение сюрреализмом настоящего. А если, вдобавок, они не совпадали по цвету с теми, что у красотки на голове, то случался коллапс.

В ту, докапиталистическую эпоху, в пацанячьей среде над этим шутили, мол, голова у нее черная, а писька рыжая. И трусики у девочек были в основном белые. Изредка попадались цветные, например, красные, что тут же вызывало ажиотаж.

Женщины тогда не стеснялись своих волосатых ног. Я помню одну такую. Жила по соседству. Иссиня черный ковер покрывал всё видимое пространство от щиколоток до юбки средней длинны. Кто-то из пацанов хвастался, что видел эту женщину в бане. Что Там просто невероятные заросли!

Пожалуй, насчет ног я поспешил с выводом, сказав, что нет в них особой прелести и различий. Ноги женщин это такое же произведение искусства, как ягодицы и грудь. И у всех они разные!

О, женские ножки – в каждой их паре своя особенность и своя красота…

Ммм… Подождите секундочку… Нужно вытереть рот… Слюна потекла…

Как вам ножки иксиком? А по-моему это такая непередаваемая словами трогательная беззащитность, что возникает почти священный трепет перед женским началом вообще. Девочки с подобным строением ног всегда вызывали у меня умиление. При условии, что мордашка смазливая…

А просвет между бедер, словно клин?! Уф! Как правило, точеная фигурка. Гордая стремительная походка. Такие ноги могут принадлежать только небожительницам, считал я, и обожал, и долго смотрел вслед крутящему моменту идеально откляченной попки…

Ноги девушки, которую я чудесным образом лишил брюк, были абсолютно гладкими. Не единого волоска, портящего вид истинной женственности! Прямые, с торчащими коленками. Ах, эти выпирающие коленные чашечки! Тоже на мой вкус изюминка.

Бугорки на ляжках с внутренней стороны, прямо под трусиками, едва касаются друг друга. Припухлости, за которыми начинается влажная бездна. Бездна, то бишь “сладкий пирожок”, которым кормят, лишь избранных…

Захотелось встать перед ней на колени и медленно-медленно стянуть этот шелковый, мешающий свету, абажур…

Лобок девушки, так и просился в ладонь. Хотелось не только приложить к нему руку, но и измерить его длину. Напоминая древний корабль с округлыми бортами, он необычно долго тянулся назад, к приподнятым курносым ягодицам.

Любопытство жгло. Выжигало. Особенно глаза. Не знаю, почему из них текли слезы, из-за давления в самих ли органах или из-за напряжения, так сказать, всей души, сосредоточившейся в зрении…

И трусики исчезли…

***

Это была роза! Ярко красный цветок, благодаря мясистым лепесткам весьма пышный!

Спиной вниз, девушка парила в воздухе. Раскинув ноги, она перебирала толстые, словно человеческие губы лепестки.

Это действо, заставившее мое тело млеть, происходило в метре от меня и в метрах полтора над полом.

В центре цветка были самые тонкие и нежные лепестки, сложившиеся в бутон. И самые яркие!

Я затаил дыхание, которое и без того отсутствовало. Бутон что-то скрывал. Подобравшись к нему, ее пальцы замедлились.

– Ну! – нетерпение взметнулось во мне, словно запертая в клетке птица.

Неспешными прикосновениями девушка ощупывала грушевидную сердцевину.

– Ну!

Она словно дразнила…

***

Она раздвинула крайние лепестки, и…

Зеленый человеческий глаз смотрел на меня, подмигивал и улыбался…

Ошарашенный зрелищем я тут же без удовольствия извергся, после чего возмутился:

“Что это за эякуляция такая без ощущения? И причем здесь роза? Странно, что у женщины не орган, а цветок, а вместо дырочки глаз”.

“Странно? Ничего странного это же сон”. – подумал я, когда проснулся и почувствовал прохладу липнувших к телу трусов…