Через черные дыры появились из Венесуэлы братья-наркоторговцы Хаюзовы, они активно сотрудничали со Спенсерхолдами, были их бизнес-партнерами.
Старший брат Эдуард присматривал за младшим, у которого было раздвоение личности. Их мать Урсула вела работорговлю маленькими детьми в Южной Америке, занималась контрабандой и подминала под себя и наркоторговлю. У нее было два сына Роберт и Эдуард. Оба высокие, худые… Младший был странным. С детства отличался – она загадала, что если она станет самой влиятельной женщиной Южной Америки, то отдаст младшего сына, чтобы скрутить, уменьшить желание ее подчиненных убивать. И все это она «зашьет» в младшем сыне. А чтобы его желание убивать, собранное с тысяч человек, было менее заметно, чтобы ее младший сын мог как-то жить в этом мире, она раздвоит его, сделает второго Роберта, доброго, умного и милого, наивного, как ребенок, который не будет ничего помнить о проделках своего тезки, соседа по телу.
Итак, в теле Роберта жило два человека – один страшный, жуткий убийца, ничего не помнящий, кроме своих убийств, который был обязан убивать каждые две недели, желательно детей не старше двенадцати, а потом реже, пить кровь своих жертв, терзать их тела, потом мучиться, избивать себя плеткой, наказывать себя… А потом все забывать… И становиться другим человеком, добрым, смышленым и милым, любимцем всех вокруг… Второй Роберт верил, что его избивал старший брат за непослушание и что он все гонится и никак не может поймать страшного убийцу, который убивал и линчевал маленьких детей. А этим убийцей был он сам. Как это все напоминало классическую схему, уже реализованную в работорговцах Казахстана Нагайновых Кейзеке и Халиме. Роберт все верил, что этот убийца его старший брат Эдуард и даже прикрывал его, заметая следы и уничтожая мелкие доказательства, как и советовала их обожаемая мама. Частый Роберт поражал окружающих умением делать выводы, своим умом и начитанностью. Люди хорошо разделяли братьев и даже не могли представить, что убийца и его преследователь – это один и тот же человек. Эдвард присматривал за Робертом. В человеческом понимании это было очень сложно. У младшего брата была отличительная черта – шрам над верхней губой слева, немного обнажающий верхние зубы. Этот шрам нанесла ему сама мать в детстве, делая тот заговор, расщепляя его на двух разных людей и зашивая в нем желание убивать миллионов, тысяч точно! И возвышаясь над всеми вокруг и становясь их предводительницей.
И как только Урсула сделала разрез младшему сыну над губой, как только дала ему таблетку расщепления личности, она стала возвышаться над всеми преступниками Венесуэлы, а потом и Южной Америки и стала самой могущественной из них!
Братья отличались улыбкой, и улыбался только кровожадный Роберт, милашка был несмеяной.
Именно младшего брата видела Арина Симоненко в день вечеринки в пижамах в апреле 2003 и именно из-за него должна была ослепнуть…
Невысокая короткостриженная судья за пятьдесят отправляла нас с Георгием Семеновичем шпионить за братьями из Венесуэлы и смотреть на убийство очередного мальчика… Меня опять отправляли. Я, конечно, возмущалась:
– Если еще не умерла, то уже не умрешь! Там гейзеры! – сказала мне судья.
Оракл подтвердил ей, что мы вернемся здоровыми и останемся в живых. Судья перекрестила нас напоследок: – Благословясь! – И мы пошли шпионить за братьями-венесуэльцами и наблюдать еще одно убийство… Сегодня Роберт должен был убить и съесть еще одного пухленького мальчика. Если есть детей, то можно есть реже – один ребенок за двух взрослых идет… И можно меньше убивать…
Роберт Хаюзов убивал только толстяков, потому что боролся за здоровый генофонд планеты и считал, что полные люди, дети в том числе, априори более больные.
Было очень темно, и мы различали только отдельные фигуры… Медленно шли почти в темноте по тропинкам пансионата, Георгий Семенович светил впереди неярким фонариком. Мы шли по палисаднику, остановились неподалеку от какой-то редкой елочки и стали ждать… Минут через двадцать мы увидели две фигуры братьев… Роберт нес мешок, у него в мешке был спящий мальчик… По-моему, мальчика звали Вовой Гришко… Они подошли к той самой елочке. Эдвард встал неподалеку, смотрел на брата… Нас видно было плохо, но братья могли бы нас рассмотреть… Мы присели и спрятались… – Смотри, – сказал мне Георгий Семенович. У меня на шее висел бинокль с ночным видением…
Роберт-убийца был страшен, у него ходили желваки, он ходил, сцепив зубы, даже дрожал, так он хотел начать убивать. Казалось, он хотел уничтожать все живое, хотел растерзать все вокруг… Он ненавидел весь мир и никак не мог утолить свою жажду… смерти… Он еле сдерживался, чтобы не накинуться на родного брата…
К Роберту подошел старший брат и перекрестил его напоследок, достал икону.
– Именем бога нашего, Иисуса Христа! – сказал он громко и возвышенно. Роберт грубо вывалил мальчика из мешка… Это уже был его беспощадный убийца… Мальчик выпал и ударился об асфальт. Они стояли под фонарем, но в округе никого не было…
Роберт взял лопату, и мальчик в последний раз посмотрел на своего убийцу, он лежал на асфальте. Возможно, ребенок был под успокоительными препаратами. Роберт подошел к нему с лопатой, он был сейчас очень жестоким и беспощадным, как хладнокровный робот-убийца, мальчик начал отползать и Роберт сначала перебил ему ноги лопатой… Все это время Эдвард громко читал молитву и держал икону над головой… Это убийство было тоже, как ритуальное… Мальчик начал кричать… И тут Роберт накинулся на него с лопатой и начал с остервенением пить лопатой по ребенку. Главное, перебить ему артерию. Он ударил много раз – все сбились со счета… Потом он накинулся на ребенка и начал его есть.
В это время Эдвард что-то крикнул брату, типа «стой». Он подошел и проверил ребенку пульс. Тот был мертв… Он опять что-то сказал брату по-португальски уже более спокойно, типа «теперь можешь есть»… Роберт опять с жадностью накинулся на только что убитого мальчика, утоляя свою кровожадность, как шакал, гриф-падальщик, начал терзать его тело и стал пить его кровь, есть его мясо… Он прикладывал губку к его артериям, наполнял ее кровью и пил с губки… Браться не хотели быть как вампиры.
Потом Роберт склонился над трупом мальчика и стал плакать. Завыл. Он упал на колени, повернулся на бок и свалился на землю… Он очень горько плакал, схватился за голову и начал выть…
Теперь к мальчику подошел Эдвард, он тоже стал через губку пить его кровь, но недолго… потом стал срезать его мясо и складывал в банку с раствором – он был с рюкзаком. Эдвард отрезал части его бедер – ребенок на самом деле был толстым…
Затем Эдвард достал лопату и стал копать яму около недавно посаженной елочки, наверняка повредив ее корневую систему. Мальчика решили похоронить прямо под елочкой. Елка была редкая и голубая, во всем мире таких было не более трех. Эту ель лесники ни за что не разрешили бы спиливать. Роберт так и лежал на асфальт, схватившись за голову и воя, содрогаясь от рыданий. Он хотел забыться… Брать вколол ему дозу – этот Роберт был наркоманом…
То убийство наблюдали в подзорную трубу и Морген с Эдамом – она была свидетелем многих преступлений Роберта. Георгий Семенович показал на их красную точку вдалеке…
– Все, уходим, – прошептал мне Георгий Семенович. Мы не стали досматривать все это до конца… Мы попятились назад. Последнее, что я увидела, это как Эдвард с Робертом склонились над трупом ребенка и тащили его к недавно выкопанной яме…
Эдвард громко вскрикнул – он услышал треск кустов… Он стал что-то громко кричать по-португальски. «Есть ли здесь кто-то», наверное, спрашивал он у темноты… Ему никто ему не ответил… Мы замерли… Эдвард послушал тишину…. Эдвард кинул мне вдогонку вшей… За нами не было погони… Сначала мы долго пятились, а потом просто быстро и тихо пошли к пансионату.
Вернувшись мы встретили судью, она все время ждала нас. Георгий Семенович сразу же пошел писать отчеты по увиденному, их сложили в сейф к судье…
Старший сын Эдвард сражался с матерью за власть. После событий в Питере Урсула решила поменять своим сыновьям имена, чтобы еще больше запутать полицейских. Теперь младшего звали Эдуард, а старшего Роберт, и раздвоение личности началось и у Роберта…
Автор публикации
