Отрывок из романа “Три тысячи километров”, адаптированный под самостоятельное произведение. Немного школы… Любое совпадение с реальностью – случайно)))
Историю? Даже не знаю, какую вам рассказать?.. Ну, в универ я только поступила – а хорошие компьютеры тогда были редкостью, поэтому все объявления делались на машинке. Во-от, повесили как-то рекламу студенческого профилактория, где говорилось, что путёвки выдаёт председатель студпрофкома по таким-то дням. А секретарша, видать, торопилась, и вместо «председателя» напечатала «предатель». И ведь полгода эта объява висела! Парня того так потом и звали – предатель профкома студентов…
Да-а, такой вот прикол. Что ж вам ещё-то рассказать? Ну во-от: когда погиб Цой, пошло повальное увлечение авторской песней. Я тогда на пятый курс перешла. Разумеется, на нашем факультете тоже вздумали организовать подобающее объединение. Нет бы просто сообщить об этом, не-ет, без подвыподверта – никак! Плакат такой повесили, типа, внимание всем, организуется клуб имени Виктора Цоя… Приглашаем задорных гитаристов-любителей… Во-от, плакат сделали гуашью на ватмане, а девушка, которая писала, видать, мнила себя художницей. И все буковки у неё были такие вычурные, с завитушками да с рюшечками. И в слове «гитаристов» первая буква «и» была ещё узнаваема, а вторая буква «и» получилась похожа на «а». Ещё она никак не могла запомнить, в какую сторону у буквы «∂» закорючка. Так три месяца и висело объявление, призывающее «заборных гитарАстов» к объединению…
Вообще, родом-то я из Владимира, а окончила ярославский университет, факультет кибернетики. Теперь являюсь начальником отдела автоматизации «Ярнефтеоргсинтеза». Фильм «Большая перемена» видели? У нас снимали! Только не подумайте, что я какая-то блатная, или что родители у меня дипломаты. Нет, я из обычной [папа, мама, дочка и сын] семьи интеллигентов средней руки – не то, чтобы больших «шишек», но и не рядовых инженеров. Просто люблю учиться. Диплом получила «с отличием», подрабатывать на «Нефтесинтезе» стала ещё с четвёртого курса. Как защитилась – меня в постоянный штат и приняли [специальность-то новая, востребованная, тем более, стажёрскую практику я, типа, прошла ещё во студенчестве]. Годик поработала ведущим инженером – меня начальником отдела и поставили. Во-от. Зимой обещали за рубеж командировать, опыт мощнейший перенимать.
А в универ-то я попала благодаря рóдной школе. Кáк сейчас она – не знаю, но лет восемь назад считалась лучшей в области. «Школа-площадка» – вроде, так это называется? Директор на заре реформы подсуетился и добыл целый дисплейный класс «КУВТ-84». Весь учащийся город приходил туда как в музей. Кроме того, собрался довольно сильный учительский коллектив, поэтому в нашей школе открылся чуть ли не первый в стране профильный класс – инженерный. Грузили там математикой, физикой, ну, и информатикой тоже, конечно. Делалось это для того, чтобы детки – то есть мы, – могли поступить в университет. И был договор с ЯГУ – выпускные экзамены засчитывались за вступительные. Во-от. Я и была в сáмом первом выпуске того класса. Но это всё – долгое предисловие.
Отучилась я, получила диплом, отгуляли мы выпускной, и вот éду домой на краткосрочную побывку в преддверии суровых трудовых будней. Начало июля, время приёма документов в вузы. Во-от. Еду во Владимир, с двумя многотонными сумками барахлá, удручённая ностальгией по прошедшему студенчеству, а моей соседкой оказалась этакая эффектная красотка лет семнадцати – в коротком чёрном платье-стрейч и в туфлях на во-от такенной платформе. От скуки разговорились [я вообще легко иду на контакт]. Она, представьте, собралась в ЯГУ поступать. Сама – вся из себя крутая, с кандибобером да с распальцовкой… Что ты, что ты: когда аттестат за пазухой ещё тёпленький, все пути кажутся открытыми, а океаны даже не по колено, а по щиколотку! В этот период молодёжь обыкновенно находится в плену самоиллюзий относительно своих интеллектуальных и прочих способностей. И я такой была. И вы, согласитесь, тоже.
– Не знаешь, в Ярике пацаны нормальные есть? – спрашивает девица первым делом.
– Смотря зачем, – говорю.
А ответ на лице тридцатым шрифтом написан: девочка наконец-то вырвалась из-под всевидящего родительского ока и отпущенные часы свободы даром тратить не намерена. Ну да ладно, проехали. Болтаем дальше.
– К экзаменам-то хорошо подготовилась? – спрашиваю.
– В универ? Ерунда: у меня он в кармане, мне-то экзамены не сдавать.
– Что, уже всё куплено? – вопрошаю ехидненько.
– Не-ет! – она так это свысока, словно боярин на смерда, на меня глянула. – Я ж из инженерного класса! Мне теперь только на зачисление приехать…
– Да-а? – восклицаю, обрадовавшись тесноте окружающего мира. – Из такой-то школы?
– Да, из неё, – удивилась девица.
– Знаешь, я тоже там училась. И тоже в инженерном классе.
– Н-да? Чё-то, я тебя не припомню…
– Чтó ты, это было давно, – я назвала год своего выпуска. – Как там школа, цела? Учителя все живы?
– Да куда ж им деться? Нам компьютеры новые поставили – «айбиэмки»! Круто! В других школах их даже не видели, а я уже и работать наловчилась…
Она там что-то ещё буробила о своей выдающести, но я перебила:
– Новых-то учителей много?
– Да есть, – отвечает. – Пришёл молодой физик. Та-акой дурак!
– Физик? – якобы удивляюсь. – Интересно, кто ж таков?
– А, Евгений Александрович.
– И как вы его звали? – провоцирую девицу. – Жека?
– Не, мы его звали Садко Александрович.
– За что? У него была русая борода?
– Ой, скажешь тоже! Фамилия у него такая отстойная – Ду-ударев! Потому и Садко.
– Но Садко ведь был гусляр, а не дударь…
– Ой, ну ты поглянь! – она, типа, разозлилась. – Чё ты занудствуешь? Какая разница, а? Мне, лично, пóфиг, на чём он там играл!
– Ну, хорошо, пускай дударь. А дурак-то почему?
– Потому что не видит ничерта! Уж мы-то с подругами и так, и сяк перед ним – ноль эмоций! Никакого понятия о красоте! Потому и холостой.
– Может, у него уже есть невеста?
– Невеста? Ой, не смеши! Видела его пару раз с одной кикиморой – с рынка шли, он ей сумки пёр. Ты знаешь, сколько ей лет? А тут такие яркие, молодые девушки – когда ещё таких встретишь! А Садко молчит…
– Чего ж вы хотели? Домогательства? Дело-то – подсудное!
– Ну, пусть не домогаться, но внимание обратить – мог? Знаешь, как оби-идно, когда тебя игнорируют? Лично я к своей персоне такого не потерплю и не прощу! В общем, дурак он, правда?
– Не знаю, вам виднее. Ну, а вы-то со своей стороны пытались приблизиться?
– Ой, Катюх, ну ты поглянь! Я ж тебе говорю: мы и так, и сяк… И записочки ему на стол подбрасывали, и по почте письма посылали, и звонили…
– …и молчали в трубку? А он, думаете, сразу проникся сочувствием к вашим сердечным мукам?
– Нет, не молчали – что ж мы, кретинки, ваще, какие? Как-то эта кикимора трубку сняла – ну, я и высказала всё, что о ней думала! И что если ещё раз увижу вместе…
– А прикинь, это была его мать?
– Да и фиг бы с ней!.. Светка в зимние каникулы по-людски, по-хорошему, предложила встретиться…
– …а он ответил, что завтра в пять утра уезжает на рыбалку?
– Ты почём знаешь? – она возвела глаза в квадрат.
– Ни по чём, бесплатно. Живу, понимаешь ли, долго, – во, я сказанула! Горжусь собой!
– Понятно… Катюх, сам ведь никуда не поехал, – она теперь, видимо, углядела во мне подругу по несчастью. – Светка специально подходила к пятичасовой электричке! А он в это время преспокойно дома дрых! Ну, мы ему отомстили! Доску свечкой натирали два раза! Кто во второй раз натёр – даже не знаю. Завуч на урок пришла – а он так опарафинился. Прикольно, правда? Потом вечером поставили ему на стол вазу с цветами и к двери лесочкой её привязали. Он утром приходит, кабинет отпирает – и грохот такой! На столе – лужа, ваза – вдребезги! Это Я придумала! А под двадцать третье февраля мы ему кабинет украсили – через весь потолок крест-накрест протянули гирлянды из старых колготок! Тоже Я придумала! А что? Уж дело принципа! Нéфиг было воображать! – она аж вся просияла от самодовольства! Но я сдержалась: в моей чаше терпения, к счастью, немного свободного места оставалось. Даже посмеялась слегка за компанию.
– Эх вы, – говорю, – глупенькие! Надо было физику не учить, «двоек» понахватать, чтоб был повод задержаться после уроков…
– Ой, Катюх, ну ты поглянь! Ага, нахватаешь тут «двоек», как же! Чтоб из школы отчислили?
– Ты права! А наоборот не пробовали? Учили б физику только на «пять», на факультатив бы к нему записались, на олимпиаду, там, пошли…
– Катюх! Ну ты поглянь! Тебе легко говорить! Он-то вёл только в седьмых-восьмых классах! У нас-то Инна Владимировна физику читала! – она произнесла с такой досадой, с такой болью!
– А что, кроме физика, глаз положить больше не на кого?
– Ну ты поглянь, Катюх! Военрук старый, информатик – зануда, а физкультурники оба не просыхают.
– Это-то я знаю. А в классе достойных парней разве не было?
– Ой, не смеши! На меня-то поглянь! Веришь – за нами полрайона бегало! Только нафиг нужны эти прыщавцы! Они если кому интересны, то одним первоклассницам. Сами ничерта не умеют, а туда же! Я люблю взрослых мужчин! Они и женщину видят совсем по-другому. Ты ж понимаешь меня?
Ох ты, блин, ёлки-палки! Тоже мне, женщина нелёгкой судьбы нашлась! Всё, моя чаша переполнилась, пора слегка охолонить пыл зарвавшейся выскочки.
– Смотри, – говорю предельно дружелюбно, – как бы со временем не пришлось позавидовать этим первоклассницам… А я вот уже и универ окончила. Диплом получила. Домой еду.
– Диплом? – она перешла на почтительный шёпот. – Правда? Ой, можно взглянуть?
– Па-ажалста! – отдаю «корочки», как говорил юморист, с улыбкой крысы Шушары.
– «Екатерина Александровна…», – девица начала читать с придыханием: университетский диплом для неё – икона, на которую предстоит молиться целых пять лет.
Суть свершившегося до её проканифоленных своей «звездатостью» мозгов дошла не сразу. Но что было потом – о-ой, словами это, точно, не опишешь! Она там говорила ещё, как они со Светкой «зажгут в Ярике», как поставят нá уши не тó что универ, а весь город, а этот придурошный Садко Александрович о стену головой биться будет, когда осознает, какое счастье проморгал… И тут её будто столбняк схватил. Она побелела, посерела, почернела… Она готова была провалиться куда угодно, хоть в преисподнюю. Жаль, недолго мне довелось полюбоваться тем зрелищем – автобус уже Золотые ворота проехал.
– Помощь нужна? – на всякий случай спрашиваю при выходе. – Ладно: покá, деточка! Успехов в учёбе и личной жизни!
Почему, спрóсите, она так отреагировала на мой диплом? Непонятно? К сожалению, вам его показать сейчас не могу, но есть пропуск на завод. Во-от, взгляните. Кому он выдан, видите? Читайте: «Екатерина Александровна ДУ-УДАРЕВА»! Теперь поняли? Она ж почти три часа парила мозги родной СЕСТРЕ этого молодого учителя физики! Ничего удивительного, говорите? Ожидаемый финал? Но это ещё не финал! Финал наступил тогда, когда Женька пришёл встречать меня на вокзал! Не переть же мне свои сумки в одиночестве! Что, это тоже ожидаемо? Да? Ну, не знаю, говорю всё как есть.
А как же та девица? Вот и не скажу: всё равно же мой ответ – ожидаемый… Вообще, ей можно простить её «шалости» [две трети которых, кстати, были взяты из области фантазий] в силу невинного возраста и наивности. Тем более, я ж сама её на диалог спровоцировала, и вон ведь как обернулось! Классический пример «синдрома случайного попутчика». Поэтому в каждом городе, на въезде и выезде, думаю, стóит вывесить один и тот же лозунг: «Земляк, придержи язык: мир слишком тесен!».
Автор публикации
Сергей Дорохин
52 годаДень рождения: 25 Июня 1972Комментарии: 835Публикации: 64Регистрация: 16-05-2022
В творчестве никогда не ориентируюсь на какие-либо модные тенденции, не подчиняюсь каким-либо планам, не ограничиваю себя какими-либо рамками (уважая разве что рамки приличия) и принципиально избегаю тем, связанных с политикой и религией. За относительно недолгий срок творчества выпустил три сборника рассказов и роман "Три тысячи километров". Рассказы печатались в газетах «Веста» и «Моя семья», в литературных журналах «День и ночь», "Южная звезда", "Вокзал", "Странник", "Иван-да-Марья", "Менестрель" (категорически игнорирую журналы с платным участием: публикация "за деньги" - такой же показатель успеха, как и любовь "за деньги"). Лауреат литературного конкурса "Вслед за путеводной звездой" имени Л. А. Загоскина (2014), финалист международного фестиваля СМИ "Живое слово" в Большом Болдине в номинации "Живые истории" (2015), финалист конкурса "Литературная перемена" в номинации "Проза" (2016), победитель конкурса "Добрая книга" - 2016, лауреат премии Козьмы Пруткова-2016, лауреат конкурсов "Крымское приключение-2016" и "Крым романтический-2017".
1
1
3
3
2
2
Добрый день, Сергей. Замечательный совет в конце произведения! Как часто попадаем в неприятные ситуации, мир тесен!
В связи с “проканифоленностью своей «звездатостью» мозгов”девицы в начале подумала – юношеский максимализм. Потом вспомнила забавную историю. Как то в начальной школе я пришла в класс к дочери с написанным сценарием очередного мероприятия. Поставить дочурку на главную”женскую” роль по морально – этическим соображениям не могла. Предложила девочкам подумать, кто бы хотел выступить и вдруг слышу:
– Я, я! выШтупать буду я! ПотомуШ-Ш-то я – ЗвеЖда! Вот так это звежда и звеждила до конца школы. Я к чему? Дело не в максимализме , а, видимо, в воспитании звежд.
Кстати, спасибо! Просто “проглотила” ваш рассказ.
Спасибо за позитивный отзыв!))) Этот рассказ – один из самых коротких у меня, другие подлиннее будут.
Но совет всё же не мой лично – вычитал давно-давно в каком-то фельетоне. Место действия выбрано “случайно”)))
Очень хорошо пишете! Отличные у Вас рассказы – легко написанные, легко читаемые, интересные. Рука мастера))
И ведь не возразить же при всём желании!)))