Буйный ветер весело играл ветвями величественного дуба. Закоренелый скептик наверняка сказал бы, что такое беспардонное нарушение созерцательного покоя вряд ли по нраву старинному дереву, и, наоборот, – жизнелюбивый оптимист не преминул бы провозгласить, что неудержимое буйство молодого упругого ветра доставляет дубу несказанное удовольствие времён его юношеских игр с ветра порывами. И оптимист в своём мнении, скорей всего, был бы значительно ближе к истине, нежели пессимист со своими сумеречными взглядами, ибо жизнерадостное трепетание ветвей царственного дерева могло убедить любого непредвзятого наблюдателя в том, что, как бы долго и насыщенно с живым существом ни случалось множество различных событий, вся эта череда терзаний и преодолений по большому счёту не в силах уничтожить напор его страстных желаний и глубоких чувств. Ведь животворная энергия молодости, вдруг касающаяся долгоживущего на белом свете, способна взбудоражить любого кажущегося бесповоротно потерявшим всякую чувственность человека преклонных лет. При этом, впадая в такое восторженное состояние пробуждения к жизни, он уже не сможет противиться никаким немыслимым видениям или сумасбродным мыслям, а из самых потаённых уголков его души на свободу может вырваться отчаянная надежда на своё обновление чудесным элексиром игривой молодости…
Так философски-отвлечённо текли мысли многопретерпевшего в жизни человека, взиравшего из окна на разбушевавшуюся стихию, безраздельно завладевшую ветвями дуба. Его, привыкшего к дисциплине и чёткости мыслей, вот уже второй день терзали всполохи полного внутреннего хаоса и смятения. Для него это было тем более странно, что он уже давно уверился в надёжной отстранённости от воздействия любых чувственных факторов ясной логики своего мышления, чем несказанно гордился. И вот теперь, когда эта ясность куда-то улетучилась, он невольно впал в какое-то странное оцепенение. Причём одновременно с таким всеохватным параличом мыслей его существо всё это время пронизывала давно забытая, казавшаяся уже полностью погасшей под камнепадом прожитых лет восторженно-ласковая надежда, та самая надежда на возрождение свежести и полноты чувств, на освобождение от навязчивых мыслей о закате своего земного пути. И вот именно в такой обволакивающей всё его существо благости он пребывал уже второй день кряду.
Стремясь ничем не спугнуть овладевшее им легкокрылое чувство возврата в молодость, он потерянно бродил по полупустому корпусу здравницы, когда неожиданно для себя оказался у дверей комнаты, в которой ещё вчера слышался её заливистый радостный смех. Этот смех продолжал звучать у него в сознании, заставляя его не верить, что вчерашний день был днём разлуки, что беспристрастный поезд в данный момент уносил её всё дальше и дальше от него в край холодных дождей.
Повернув ключ, почему-то оставленный в дверном замке горничной, он, не чувствуя под собой ног, вкрадчиво проник в опустевшую комнату, застыв недвижимым изваянием в нескольких шагах от двери. Как еле различимое дуновение ветерка на него накатило какое-то тёплое чувство сопричастности к вечному движению неугасимой жизни, сопровождающееся ощущением её физического присутствия в комнате. И вдруг перед ним настолько явственно предстал её очаровательный образ, исполненный неотразимой силы жизни и зовущий его в мечту, что его душа наполнилась блистающим многокрасочностью чувством безмерной радости. Он потерял себя во времени, испытывая не мыслимое ранее душевное блаженство. Ему трудно было осознать, что всё это происходит именно с ним, с его покрытой многими шрамами и рубцами душой. Случилось удивительное – это состояние душевной эйфории что-то круто изменило в его уже привычно-сером восприятии окружающего мира. Неожиданно он понял, что надежда на обновление всего себя обрела здесь, в этой комнате, реальные очертания.
Лелея снизошедшую на него неземную благость, он вышел на балкон её комнаты, где южное октябрьское солнце и свежий ветер с моря одарили его пламенным приветствием. Смирившийся было с угасанием своей жизни человек открыл своё сердце навстречу благостной надежде, перестав сопротивляться шквалу чувств, не оставивших камня на камне от его тоскливых серых будней вчерашней жизни.
11.10.2007
п. Кабардинка,
Краснодарский край
Сергей БОРОДИН
Автор публикации
