Иришка помахала рукой из окна отъезжавшего от остановки троллейбуса. И Настя, стоя рядом с дедушкой, в ответ махала рукой.
Стало так грустно, что Настя чуть не расплакалась, ведь завтра надо уезжать из милого южного города, через два дня начнутся школьные занятия и долгий учебный год, а с Иришкой так и не наигрались за всё лето. Чуть-чуть утешало то, что завтра Иришка приедет проводить Настю, и им можно будет поиграть немного до вечернего поезда.
«Не грусти! Учиться надо, уже в третий класс пойдёшь. На следующее лето снова с мамой приедешь.» – сказал дедушка, взглянув на Настю.
Дома мама уже собрала чемоданы и поставила их в коридоре. Настя, войдя и увидев их, вдруг взмолилась: «Деда! Пойдём погуляем по набережной! Ведь завтра уже некогда будет! И сто лет ждать, пока снова увидимся!» Дед согласился, и они уже шли к набережной, пересекая всё ещё раскалённую от жары площадь, несмотря на близившийся закат.
Вдруг Настя увидела бегущую по горячему асфальту огромную гусеницу. Она так быстро передвигалась, что если идти рядом с ней, то можно было бы не замедлять шаг.
Настя боялась гусениц до ужаса, относилась к ним с брезгливостью и ни за что не хотела верить, что из них потом будут бабочки. Но эта бегущая гусеница поразила Настю тем, что была лохматой. Да, гусеница была в рыжей и длинной шерсти, торчавшей наподобие ирокеза. Это было так забавно! И даже красиво!
«Деда! Деда! Поймай мне её! Я возьму её с собой домой!» – завопила Настя.
Дед, усмехнувшись, достал носовой платок и быстро расстелил его на асфальте перед гусеницей, а когда та заползла на него, поднял платок и завязал концы узелками. Поскольку Настя беспокоилась как там гусеница в узелке, то решено было, так уж и быть, вернуться домой, а прогулку отложить на следующее лето.
Дома дед осторожно пересадил лохматую красавицу в невысокую, но просторную стеклянную банку, а мама укрыла горлышко банки марлей, чтобы гусеница могла дышать. Настя, ещё на улице, сорвавшая несколько листьев подорожника, опустила их в банку, а то вдруг гусеница проголодается. Но та до самой ночи, не обращая внимания на листья, носилась по кругу на дне банки, изгибая пушистую «спину», ну точь-в-точь как котёнок. Насте очень хотелось погладить гусеницу-котёнка, но она боялась навредить ей неосторожным движением и всё смотрела на необыкновенную красавицу чуть ли не до полуночи.
На утро Настю разбудил звонок в дверь. Это приехала Иришка, которую Настя сразу повела в комнату, чтобы показать необыкновенную красавицу-гусеницу, похожую на лохматого котёнка.
Схватив банку в руки, Настя тут же чуть не выронила её. На дне банки между листьев подорожника лежала свернувшаяся гусеница, а её «шерсть» лежала отдельно, и взору предстала не пушистая красотка, а мерзкая толстая, совершенно голая и зелёная гусеница. Сквозь тонкую «кожу» была видна как бы слизь, которая составляла всё тело этой отвратительной гусеницы.
Настя, содрогаясь, рассказала Иришке всю историю про гусеницу, но рассказала с трудом, то и дело замолкая, чтобы подавить словно судороги от отвращения и страха.
Иришка, отпросившись у деда, повела Настю на улицу, смело взяв в руки банку с гусеницей. Во дворе, найдя толстое дерево, Иришка выкопала небольшую ямку в земле у корней, подложила листочков, переложила на них гусеницу, укрыла её ещё листочками и слегка присыпала землёй, рассказывая Насте во всё время процедуры, что скоро из этой гусеницы вылетит прекрасная бабочка. «Нет!» – сказала Настя. «Что — нет? Откуда ты думаешь берутся бабочки?» – спросила Иришка. «Из чуда!» – твёрдо заявила Настя. Иришка расхохоталась: «Маленькая ты ещё! Поэтому и глупая, в чудеса веришь! А на самом деле всё просто.»
Иришка, приходившаяся Насте двоюродной сестрёнкой, была всего-то на полгода старше, и Иришка до сих пор ни разу не упоминала об этой пустяшной разнице в возрасте, и уж тем более не называла Настю глупой…
Прошли десятилетия.
У Иришки всё просто: развелась с мужем, растит одна дочку, преподаёт в институте, очень растолстела после родов, в праздники любит крепко выпить с очередным своим ухажёром, но только если тот принесёт дорогие подарки. Иришка точно знает, что чудес не бывает.
У Насти всё сложно: танцует в балете, всё ждёт своего рыцаря – единственного, ведь бывают же чудеса, потому что бабочки появляются из чуда, а не из гусениц…
Всякие глупости
Автор публикации
