—Дружок! Дружок! Ко мне! Ну, что ты, как малец! Тебе уже за восемьдесят, а ты все за малолетками бегаешь! Стыдно, братец, стыдно должно быть! Мне шестьдесят, а я вот уже и не хочу никого! Хочу, конечно. Но кто согласится-то? Никто! Кончилось мое времечко, Дружок! Кончилось. Не смотри на меня так! Хвостиком виляешь все! Казанова! Ох, ты , Казанова! Любишь молоденьких! Любишь! Давай присядем на скамеечку-то! Давай, Дружочек, отдохнем немного, посидим. Марусю вспомним. Нашу Марусю… А помнишь, как мы с ней познакомились, помнишь? Ну, хватит лизать меня, хватит! Не скреби душу! О! Опять дышишь каким-то рыбьим перегаром! Где ты только эту вонючую рыбу находишь? Когда успеваешь помойки облизать? Вот дворняжка, а! Когда успел? На минуту отпустил-то всего!
Ну, ладно, не трепещи, хвостом не бей так, виноват, знаю, что виноват… Подлец ты такой! Подле-е-ец! Маруся… Мария! Маша!Помнишь? Когда тебя китайцы водкой накачали? Помнишь?
Ты еще с ладошку был тогда. Хотели тебя в Китай увезти. Из-за пазухи вырвал тебя у китайца, отбил, короче говоря, отбил! В карман куртки сунул и забыл. Работы много было! Потом чувствую — шевелится что-то в кармане! Шебуршит… попискивает. Мать моя! Щенок в кармане! Работы было много! Машку позвал, забери, говорю, паршивца, работать не дает! А Машку – то с собачкой из дома прогнали! Зачем она нам, сказали ей! Машка и приперлась с тобой ко мне! А дома у меня , кроме беспорядка , ничего и не было! Помнишь, Маруся наварила нам молока с вермишелью? Тебе отлила сначала, а остатки мне в тарелку вылила! Помнишь? Я ел тогда и маму вспоминал, так вкусно было! Так и стала Маша нашей!
Мы ее покорили, Дружок! Ребеночка мы хотели… Хотели! Ты был свидетелем, как мы хотели! Но! Ну, не дрожи, чего лаешь-то! Егозишь… Пойди побегай чуток! Побегай! Вон, молодка хвостиком виляет! А, не твоего вкуса? Не твоей породы! А у тебя – то какая порода? Никакой! А Маруся старалась родить… Мне сорок пять, а ей тридцать пять всего было. Так ничего и не получилось.
Но жили – душа в душу! Помнишь, Дружок? Как мы здорово жили, а?
Вот уже год, как ее не стало. Год! Дружок, нам плохо же без неё? Что заскулил-то? Балбес лохматый! Подкосила меня Машка! Ох, Машка, Машка! Плохо мне без нее! Плохо! Никого, кроме тебя и ее у меня не было много лет, Дружок.
Никого! Ну, да, ладно, давай домой!
Наделали этих плиток, ноги подкашиваются! Раньше асфальт был, ровненько все было, а теперь – плитки эти, плитки…
Дружок… Дружок!
— Дяденька, Вам плохо?
— Ногу подвернул.
— Давайте, мы Вам поможем, а собачка ваша не укусит? Мы доведём вас, доведём!
— Дружище, топай за дверь. Мне что-то совсем не по себе. Зови кого-нибудь…
Три дня Дружок лежал у двери хозяина.
Соседи домой не приходили, они были в отъезде. А Дружок?
Лежал у двери. На каждый звук в подъезде он выл и лаял! Он звал!
Лифт работал исправно. Однажды мимо пробежали дети.
—Дружок, а ты что здесь?
Второй раз мимо протопал мужик:
— Ты че собака тут рычишь, убить тебя мало!
На третий день рано утром, наконец-то открылась дверь лифта.
Сначала показались огромные сумки, а затем — ухоженная, пахнущая дорогими духами, соседка:
—Дружок! Дружок! А ты чего здесь, где твой хозяин?
Собака начала рвать двери своего дома лохматыми лапами, визжа и подпрыгивая.
Молодая соседка повернула ручку двери.
Дверь была открыта. В коридоре квартиры лежал мужчина.
Дружок кинулся на него и начал его лизать. Он гавкал и рычал, он никого не хотел к нему подпускать! Он лежал на нем пластом и умирал вместе с ним!
Вызвали врачей.
— Какая же ты злая собака, никого не подпускаешь к хозяину,— заплакала соседка, взяв Дружка за поводок и уводя к себе,— мы его спасем и вы опять будете вместе… Не злись! Люди бывают хорошими! Бывают.
Автор публикации
