Однако «заработать» отчество Игорь собирался! И прежде всего для себя: чтобы, смотрясь в зеркало, сказать: «Игорь Васильевич, ты супермен!»
…Как-то, читая глянцевый журнал, Игорь наткнулся на высказывание: «Женщина изо всех сил должна жить так, как жили миллионы женщин до нее, а мужчина – как никто до него не жил!»
Фраза перевернула его жизнь: всё, чем он занимался до этого (да и собирался заниматься дальше), в одночасье стало мелким и никчемным…
Игорь решил «уложить этот бренный мир на лопатки».
В конце концов, чем он хуже Пушкина, Менделеева, Толстого или Королёва?! Множество достойных людей жили именно так, как было написано в журнале. Игорь хотел жить так же! Он решил изобрести то, что уже сто лет никто не изобретал ввиду анекдотичности деяния. Стало быть, у него отсутствовали конкуренты – дорога для творчества была гладка, широка и пряма!
Игорь решил изобрести велосипед.
Точнее, кардинально усовершенствовать древнюю конструкцию, обеспечив невиданный комфорт ее водителю, покрыть себя неувядаемой славой и получить благодарность от потребителей всего мира!
В новом велосипеде предусматривались изготовление мороженого и охлаждение напитков в пути.
…Лежа в кровати без сна, Игорь уже отчетливо представлял себе, как он едет на своем трехколесном чуде, возлегая в удобном кресле; руки покоятся на руле, а вытянутые ноги легко вращают педали. Сзади шумит компрессор портативной холодильной установки, охлаждая миксер, взбивающий мороженое, и камеру, где покоятся две бутылки «Жигулевского»…
Вот он в жаркий летний день останавливается на площади перед вокзалом своего поселка городского типа, демонстративно достает запотевшую бутылку и – пьет, боковым зрением ловя жадные и завистливые взгляды владельцев «москвичей» и «жигулей», парящихся в своих салонах, не смеющих употреблять спиртное и страдающих от невозможности иметь под рукой мороженое в любой момент…
Пять раз перемороженное лакомство трех сортов продавалось лишь в одном магазине да иногда на вокзале, а теплое пиво – вообще почти… то есть, я хотел сказать, непонятно где – после известных антиалкогольных указов.
Так что идея Игоря была поистине гениальна!
Игорь жил в большом, разделенном на две части частном доме на окраине поселка. Одну часть занимала его родная сестра с мужем и двумя детьми, другую – Игорь с матерью. Огород был общий. Как и гараж, который построил его отец, намеревавшийся купить автомобиль. Ранняя смерть помешала ему осуществить свои планы; и теперь в гараже находился лишь древний мотоцикл с коляской, который привез из своей деревни муж сестры в качестве «взноса в семейное благополучие».
Игорь подробно и жарко рассказал о своем плане матери. Та обреченно протянула ему сберкнижку: «Меня только Таня и похоронит; от тебя, охламона, всё одно никакого толку. Хоть не пьешь, как папаша твой, и то ладно…»
Следующей «жертвой» стала семья сестры. Семья не препятствовала, но и помогать не собиралась. Всё, чего смог добиться Игорь, – это разрешение убрать мотоцикл из гаража в сарай да использовать весь запас сломанных велосипедов в количестве семи штук, самый старый из которых – NSU – был в свое время брошен немцами при отступлении.
Далее он нанес визит своей девушке, которая стала тайно мечтать о замужестве после того, как они прошлись под ручку по главной улице поселка.
Наташа оценила проект по достоинству. Со знаком минус, ибо спинным мозгом почуяла смертельную опасность для своего главного жизненного проекта: рождения и взращивания потомства. Такой парень в помощники ей не годился категорически. Больше они не встречались.
Впрочем, Игоря это не сильно расстроило: такая величина, как он, будет просто утопать в женском внимании, как только его детище явится миру во всей красе!
На первый план вышел его проект, а посему…
Его больше интересовал сторож нескольких ржавых аттракционов в парке культуры и отдыха, располагавшихся между забегаловкой и статуей Ленина.
Изобретателю позарез нужно было одно из кресел-ковшей на аттракционе «Ромашка». Легкое и удобное, оно идеально вписалось бы между двумя задними колесами.
Ответ сторожа новизной не блистал: «Утром деньги – вечером стул. А лучше – вечером деньги, а утром стул».
Затем Игорь поехал в Москву. Остановился у двоюродной сестры, удачно вышедшей замуж за москвича и тем самым поднявшей свой статус на недосягаемую высоту. Он хотел купить настольный холодильник. Сестра удивилась: обычно ее навещали родственники с малой родины для вывоза из Первопрестольной максимум продуктов и промтоваров. Подержанный холодильник в этот список не входил. Игорь кратко обрисовал ситуацию. Сестра вникать не стала; лишь посоветовала купить газету бесплатных объявлений.
В результате холодильник был куплен и доставлен в гараж. Осталось раздобыть сварочный аппарат, емкости из нержавейки для миксера, трубочки, гаечки и… еще множество разных мелочей,которым обязательно впоследствии отыщется применение!
Газосварка нашлась в местной котельной, обслуживающей пятиэтажки, а кладезь нужных для миксера деталей – в брошенной столовой полуразвалившейся шляпной фабрики.
Работа закипела.
На экране сине-зеленый генсек (красный цвет в телевизоре давно пропал) рассказывал о перестройке, гласности и ускорении; затем – уже в качестве президента – он известил о новом мышлении, демократизации и общечеловеческих ценностях. Его сменило «Лебединое озеро»…
Но ничего этого Игорь не видел. Он работал.
Вся его скромная зарплата электрика на подстанции и матушкины накопления шли в дело: «детище» обретало формы и вид. За гаражом росла гора порезанных велосипедных рам, распотрошенных холодильных компрессоров и прочих деталей, павших жертвой технических экспериментов, а внутренности гаража стали походить на универсальную мастерскую, механический цех и опытное производство в одном лице.
Цвет в «Рубине-714» окончательно пропал; новый президент свободной России приходил в их дом черно-белым. Он рассказывал об успешном вхождении страны в «семью цивилизованных народов», при этом призывая население «потерпеть переходный период».
Игорь не ощущал проблем страны, ибо питался «с огорода», а стремительно обесценивающиеся деньги вкладывал в никому не нужные в эту эпоху книги по механике, электрике и крионике.
Кризис 1998 года он встретил в гараже в тоске и печали: количества энергии, вырабатываемой генератором, не хватало для работы компрессора и миксера. А более мощный генератор было тяжело крутить вместе с педалями… Ситуация была тупиковой.
Игорь поехал в Ленинскую библиотеку – штудировать книги. Жил на вокзале, чтобы не стеснять семью сестры.
«Я ухожу, дорогие мои», – сказал президент. Картинка была великолепной: новый телевизор подарила сестра на шестидесятилетие матери.
А у Игоря как раз созрело техническое решение! Теперь дорога к счастью была широка и пряма – он, втайне посмеиваясь над самим собой же десятилетней давности, принялся работать с новой силой! Как же он был глуп тогда и сколько денег потратил впустую! Но вот теперь….
Он заново перекомпоновал весь велосипед и холодильную установку.
Получилось красиво и функционально. Правда, только на чертеже.
Машина «в железе» была готова лишь к разгару сытых и гламурных нулевых.
К тому времени холодное пиво двадцати сортов продавалось в каждой палатке, коими был усеян весь поселок. Мороженое стольких же сортов продавалось там же, а в подержанных иномарках через одну стояли кондиционеры…
Сын сестры называл изделие «дяди Игоря» то «дурдолётом», то «пердимоноклем», то «байдовозом», однако Игорь не обижался, ибо знал: такого знатного «пепелаца» нет ни у кого в мире!
Нет и не будет.
…Мужественное лицо Игоря Васильевича украсили морщинки, прищуренные глаза смотрели на мир немного надменно, руки стали сильны и грубы, а ноги так и вовсе обрели богатырскую силу: чтобы сдвинуть аппарат с места, требовались титанические усилия. Но главное – накопленные знания из разных областей были такого объема, что позволили бы ему преподавать в институте! Ну или, на худой конец, в техническом колледже.
Он разъезжал по поселку на своем «пепелаце», награждаемый удивленно-восхищенными взглядами. Супервелосипед активно фотографировали. Самые бойкие садились вместо Игоря и запечатлевались в таком виде. Правда, в миксере не было мороженого, а в холодильнике – пива: агрегаты были капризны и работали нестабильно. Но этих дополнений изобретателю уже не было нужно – ощущение, что жизнь прожита не зря, позволяло ему находиться в добром расположении духа.
Правда, на личном фронте всё было без перемен, но это совершенно его не заботило: обзаведение семьей стояло в плане сразу же после окончания работы над «проектом века».
Фотографии «диковинной штуковины» заняли подобающее место в Интернете.
Игоря Васильевича пригласили в Москву для участия в передаче «Очень умелые ручки».
Изобретатель воспринял это как должное.
Он купил билет в проходящий состав. В купе сидела женщина средних лет. Интересная внешне и интеллектуальная внутри. Полка над ней была занята лежащим мужчиной. Другая верхняя полка была свободна. Игорь сел напротив.
Женщина имела неосторожность спросить его о конечной точке маршрута и цели поездки. Этого было достаточно, чтобы Игорь начал говорить. Много и жадно. С показом фото всех этапов работы над проектом. Его речь была негладкой и изобиловала ненужными техническими деталями, однако женщина слушала внимательно и, кажется, всё понимала правильно.
Внезапно она прервала его, начав рассказывать о себе, но больше – о своих детях. Ее речь была неидеальной с лингвистической точки зрения и изобиловала ненужными подробностями; однако Игорю почему-то нравилось слушать ее! Затем они затеяли дискуссию о месте мужчины и женщины в этом мире, и каждому нашлось что сказать.
Их разговор был жарок и интересен: два человека обсуждали главные дела своей жизни.
Ее муж, естественно, всё слышал. Однако ответить Игорю Васильевичу ему было нечего: такого дела у него не было. Если не считать, конечно, непрерывную тяжелую работу на благо семьи, в которой взращивались сын-наследник-балбес и дочь-красавица-ветреница. Но ему почему-то совсем не хотелось хвастаться перед странным попутчиком своими достижениями в этой области и показывать фотографии детей.
Он испытывал странное чувство, которое я не смогу описать средствами «великого и могучего» из-за малого словарного запаса. Скажу лишь, что ему было как-то не по себе. Больше всего на свете сейчас он хотел, чтобы этот мужик наконец-то заткнулся. А лучше – вышел на первом же полустанке. Он повернулся на левый бок, к стене, закрыл глаза, а на правое ухо положил сложенную сорочку.
Автор публикации
