В пору моего советского детства, не смотря на обилие дворовых и застольных игр, я умудрился придумать свою игру, которая называлась «сохрани день». Суть игры заключалась в том, чтоб изо всех сил постараться сохранить в памяти уходящий день. Возникла эта идея спонтанно из-за того, что многие ребята уезжали на летние каникулы в пионерлагеря, а кто-то из жильцов-соседей уезжал навсегда. Поэтому я в своей памяти старался сохранить всё до мелочей об этих людях, об этом дне, чтоб вспоминать тогда, когда заскучаю. Через пару лет я настолько натренировал свою память, что она стала напоминать наш старенький обшитый бархатом фотоальбом, где были детально засвидетельствованы все основные этапы нашей семьи. Я гордился тем, что хорошо сохранил в памяти и соседей, и друзей, и даже дворовых собак. Каждый раз, вспоминая события тех лет, меня наполняет приятная и тихая боль. Бывало, идешь по улице, а твоя память словно в карты с тобой играет: что-нибудь да и подкинет, ну, а ты то плачешь, то смеешься, бывает, даже и не к месту. Все бы ничего, но была и обратная сторона у этой игры: моя память намного глубже и отчетливее запоминала моменты человеческой боли. До сих пор, например, я не могу забыть похороны молодого морячка ранней осенью 1997 года. Тогда было ощущение, что толпа специально шла на цыпочках, чтоб не разбудить спящего. Я настолько проникся этой процессией, что и не заметил, как оказался в числе убаюкивающих людей. Мозг словно издевался надо мной и выхватывал те детали, которые я не замечал, тем самым усиливая восприятие от происходящего: например, покойный был в белой военно-морской парадной форме, а люди, провожающее его, были одеты в черный цвет. Толпа была зла и угрюма, и тут же в противовес им я видел улыбающегося юношу на фотографии с черным уголком внизу. Да, это был тот самый морячок, чей сон побоялась потревожить толпа. Чем больше я оставался среди шагающей толпы, тем дурней мне становилось. Когда толпа скрылась за поворотом, то я остался один на дороге, которая была усыпана еловыми ветками – тоже, кстати, одна из местных традиций(Надеюсь вы слышали о ней) . Даже сейчас я помню этот перекресток, людей, это ощущение. И в будущем очень долгие годы я старался по возможности обходить эту развилку, так как стоило только приблизиться к ней, как память тут же, словно заправский художник, брала карандаш и начинала четко вырисовывать детали прошедшего события.
В Камбарке, откуда я родом, много таких мест, которые я старался обходить, но время постепенно брало свое, и через какой-то период я свободно стал ходить по этим местам, уже не чувствуя той острой душевной боли, которая резко проявляла себя, стоило только мне раньше приблизиться к определенному месту. Уже сейчас, подступая к возрастному рубежу, который не принято отмечать, замечаю одно, что три события, которые когда-то коснулись меня, не теряют своей актуальности. Одно из них – это летняя велопоездка в середине 80-х с моим дедом в детский сад на багажнике велосипеда «Урал». Второе событие, которое я могу рассказать почти поминутно, – это первая ночевка с друзьями-одноклассниками на берегу реки Буй, которая случилась 10 июня 1996 года. И третье событие – это нелепая смерть моего деда, которая случилась 27 сентября 1996 года. Именно эти события я помню точно до мелочей в отличие от других. Я долго не мог понять, почему из такого огромного количества житейских ситуаций мозг в точности сохранил именно эти события. Почему? Конечно, у меня в памяти есть еще с десяток, если не с сотню, других событий, которые коснулись меня, но почему-то именно эти три сохранились в памяти лучше всего. Вы не поверите, но моя память сохранила даже запах каждого кусочка хронологии былых лет. Например, если взять фрагмент из истории с ночевкой, где я просто спускался по лестнице вниз, то мне отчетливо хорошо начинает чувствоваться запах жареной рыбы, которая отдает подъездной прохладой и горьким табачным дымом. Всему этому было объяснение. Например, когда в доме жарили рыбу, то всегда открывали дверь на лестничную площадку, а густой табачный дым обычно оставлял наш сосед по лестничной площадке, дядя Леня. Каждому звуку, цвету и запаху есть свое объяснение, но не будем об этом. Скажу только одно, что мозг сохранил эти предельно точные воспоминания, потому что посчитал, что без них я могу умереть или они нужны для моего будущего опыта. Так и есть: когда мне становится тяжело на душе, то словно по мановению волшебной палочки я оказываюсь на багажнике дедовского велосипеда или стремительно несущимся вниз по лестничному серпантину. Самое интересное, что все это я вижу и ощущаю от первого лица. Я вижу свои руки и ноги, но не могу никак увидеть своего лица, разве только в отражении. Словно игровой шутер, где я главный герой, взираю от лица субъективной камеры. Ну что, вперед? Если вы хотите окунуться во времена моей далеко небурной молодости, то вперед. Я поделюсь с вами этими ценными воспоминаниями, в которых многие узнают себя.
Автор публикации
