Я открываю новый цикл своих эссе с шаблонно-пугающим названием “Книга мёртвых”. В ней я хочу рассказать о людях, которые были в моей жизни, но, к сожалению, их больше нет в живых.И чтобы сохранить их имена в пространстве этого мироздания, я хочу каждому из них посвятить несколько страниц из этого цикла. Все эти люди не были и никогда не будут случайными попутчиками в моей жизни, так как в большей или меньшей степени они оказали влияние на моё становление. Я долго думал, с кого бы начать, ведь этих людей было огромное множество – тех, кто был, говорил, учил или просто обнимал меня. Вот только я начинаю говорить этом, как сразу возникает образ славного мальчишки по имени Женя. Достаточно часто моя супруга любит повторять что я живу вчерашним, а ещё чаще – будущим и что я не живу в реальности. И, вы знаете, это правда, так как мысли о вчерашнем меня постоянно двигают и заряжают на будущие свершения. Кто-то медитирует или практикует йогу для наполнения своего тела энергией, а я вспоминаю тех людей, с которыми мне было когда-то просто хорошо. Единственное, о чём меня часто предупреждают, что это энергия мертвых, и что именно вот здесь нужно быть ну очень осторожным. И вот пока я пишу эти строки, то чувствую, как наполняюсь энергией изнутри, будто снова оказался в первый раз в цирке. Есть же такое выражение, что люди живут, пока о них помнят. Так вот о них я и хочу вам рассказать… Чтобы помнили. Слушайте! Ну вот опять вспыхнул Женин образ, видимо, им и откроем первую главу этой книги. Мальчишку, который постоянно появляется в моём сознании зовут Женя Егоров. Он утонул в возрасте 5-6 лет ещё в середине 80-х, и утонул, если мне не изменяет память, зимой у себя во-дворе, катаясь на лыжах. Как мог утонуть человек зимой да ещё у себя во-дворе, спросите вы?! Да, вот такая вот нелепая смерть, и могла … и случилась. Не будем на этом заострять внимание,так как речь ни о том, как человек умер, а о том, как человек жил, и что оставил после себя. А жил он, как и любой советский ребёнок, с верой в чудо, а также пел, танцевал и очень любил гостей. До сих пор отчётливо вижу его худенькие ножки в шортах, и он стоит спиной к детсадовского крыльцу и поёт песню о солнечном зайчике. Когда я в 2012 году снимал видео на свои стихи “В прогалах с жёлтой крапивой”, то снимал как раз возле этого самого крыльца, возле которого когда-то мы все поочередно выступали включая Женю. Стихотворение (для желающих есть в сети) как раз про детский сад и наше счастливое детство. Еще помню один из теплых вечеров, когда за нами в детский сад пришли родители, чтобы забрать в очередной раз домой, но Женина мама, которая в спешке его одевала, сказала, что сегодня они домой пойдут по улице Ленина, и Женя даже немного обрадовался. Мы тоже не часто, но любили возвращаться по этой улице домой. В то время на этой улице располагался штаб отряда имени Саманты Смит, что и было зафиксированно белой краской на заборе. Так же, иногда возвращаясь из детского сада домой (представляете, мы, дети, без взрослых, возвращались домой через оживленные перекрёстки, светофоры, пройдя при этом несколько километров), мы с братом любили на скорость кто больше считать алые звёзды, которые располагались на воротах домов, где жили ветераны Великой Отечественной Войны (помните, как в рассказе А. Гайдара “Тимур и его команда”).Поэтому, наверное, и Женька тоже любил возвращаться по этой улице домой. Мы с тёзкой были погодки и, когда его не стало, то мне тоже было столько же сколько ему, 5-6 лет. Я к тому, что пожил человечек всего ничего, а до сих пор меня греет в воспоминаниях. Женя …Женя… родной мой, вот пишу, а слезы сами текут, ком в горле, сижу шмыгаю носом. Как-то зимой мы были в гостях у Жени с моим закадычным другом Серёгой Порубенским, и Женькин батя сделал нам всем свистки из металла. М-да, насвистелись мы тогда, ажь голова закружилась, а когда вернулись домой и уже стали ложиться спать, то я свисток с шеи долго ещё не хотел снимать,но мама с братом всё равно тогда настояли, сняли свисток и повесили на гвоздик, прямо над моей головой. К небольшому ковру, который висел на маленьких мебельных гвоздиках, теперь добавился ещё и свисток.
Знал бы я, что такое произойдёт с Женей,то сохранил бы свисток на память о друге.
Точно такой же смертью чуть позже погиб еще один мальчишка за плотиной(город разделён плотиной на две части и те кто живёт по другую сторону плотины называются заплотинскими) части нашего провинциального удмуртского городка. Про этого парня написали тогда даже в местной газете. Постараюсь вам коротко в двух словах объяснить. В городе нет канализации, по которой уходили бы все сточные воды за город (это проблема малых городов), поэтому в микрорайонах вместо этого созданы канализационные выгребные ямы, или ямы-накопителии(я их так называю), из которых ежедневно ассенизаторские машины откачивают и увозят за город жидкие отходы. Такую же яму-накопитель использовал и батя у Жени. В неё, собственно, Женя угодил и погиб. Это если в двух словах. Что касается того парнишки, который попал в такую же точно яму на другом конце города, то самое ужасное, что он пробыл в ней (насколько я помню из газет) целый день, кричал и звал на помощь, но никто ему не помог. Вот такая вот делема с этими ямами.
Женя, я буду долго ещё говорить тебе спасибо, за то, что ты просто был в моей жизни и подарил кусочек тепла, который до сих пор меня греет. Дом, в котором жила Женина семья, вскоре снесли, родители получили квартиру,а на месте их дома поставили пекарню. Уже через много лет, бывало, выйдешь из клуба “Молодёжный” на свежий воздух, чтобы перевести дыхание, а вместо этого зависаешь,так как видишь эту пекарню, которая расположилась по соседству от клуба. В этот момент к тебе подходят знакомые ребята и что-то говорят… говорят… говорят, а ты их не слышишь, так как в ушах стоит такой звон от свистка женькиного бати, что ты улыбаешься, как идиот, и хлопаешь глазами.
Автор публикации
