День начинался как-то слишком хорошо, Олег даже сам удивился правильным стечениям обстоятельств.
И вдруг отгулы разрешили посредине лета отгулять, и дед позвонил, напомнил про рыбалку и грибочки, и жена Вера сразу согласилась отпустить на недельку, другую в деревню.
Прям слишком всё хорошо, так хорошо, что кричать и петь от радости хочется. Но Олег мужчина степенный, за четвертый десяток шагнул, немного правда, но все же шагнул. Петь и кричать будет в лесу, грибы собирая, потому что душеньку отвести надобно, застоялась в стойле душенька, замаялась, крылья свои давно не расправляла, а ведь так негоже, можно и спиться, приболеть или чего ещё и похуже. Ну не будем о плохом.
Перво-наперво Олег заехал в супермаркет. Выехал рано, часов в пять, самое желанное время, все спят, никто лишних вопросов не задаёт. А позже на пару часиков может произойти какая-нибудь хрень типа:
- Олежек, прибей полку.
- Олежек, маму надо в поликлинику отвезти.
- Олежек, надо на рынок за мясом съездить.
И так далее и тому подобное.
Поэтому линять надо очень рано, а для этого лучше спать не ложиться совсем.
Тяжело, конечно, руль крутить не выспавшемуся, но недельный отдых у деда того стоит.
К супермаркету Олег на своей ласточке подкатил часов в шесть, благо работает круглосуточно. Тележку набил полную, не забыл и про подарки деду, набор хороших кастрюль и пару добротных ножей с любовью выбрал родному и любимому человеку. Выходя из супермаркета, как бы невзначай столкнулся с чернявым мужчиной в белоснежной футболке.
И подумать даже не успел про слишком чистую футболку, сам-то Олег предпочитал носить чёрные или серые, все равно замарает. Ведь слесарное дело — оно такое, чистоты там нет и быть не может. И вдруг мужчина сам разговор начал.
- Слушай, братело, как в Каратузское проехать, брат у меня там, — сверкая золотым зубом, проговорил чернявый.
- Дак тут недалеко, километров сто, — с радостью объяснил Олег.
- Слушай, братан, не поможешь мне рублём, доехать надо мне до брата, беда там случилась, а меня нет, — заговорчески проговорил чернявый.
- Не не могу, видишь, поиздержался, почти всё потратил, а вот подвести могу, мне почти по пути, давай садись, я сейчас сложу всё, — сказал наивный Олег.
Чернявый галантно поклонился, снимая шляпу. Олег усмехнулся и стал запихивать покупки в свою четверку. Чернявый нагло сел за руль, Олег сделал вид, что не видит, но некое сомнение засвербило и заскрежетало внутри.
По дороге сомнение куда-то улетучилось вместе со звонким смехом Олега. Попутчик, звали его Николаем, травил анекдоты очень интересно и смешно. Олег смеялся от души.
Кузнечик стрекотал, как чумавой, от него не было спасу. Он просто решил извести усталый мозг Олега. Голова переместилась из твердой плоскости в жидкую и больше не была под властью хозяина, а жила своей собственной жизнью.
Олег разглядывал ярко зеленые травинки, удивительная штука — это когда ты разглядываешь зеленые произведения искусства на фоне солнца. Кто так красиво и волшебно симметрично создал природу. Кто так правильно загнул листья и вставил жилистую пружинку внутри.
Олег опять потерял сознание, муравьи и мошкара ели теплое, живое тело с наслаждением. Олег не помнил, как он очутился в траве, но хорошо помнил, что дед обещал мотыля.
- Алюшка, Алевтина, мой свет, ты прости меня, дурака, за грехи, ну что тут поделать, дурак он и есть дурак, что с него взять, — прошептал Олег и удивился собственному шепоту, голос совсем просел и ослаб.
Почему первая жена ему почудилась, Олег так и не понял, но вдруг стало очень стыдно, так стыдно, что уши налились странным теплом.
И опять провал. Кузнечик решил доконать Олега, только стрёкот вернул к жизни уставшее тело. Олег некоторое время прислушивался, точно где-то грибники ходят, и загробный стон вырвался из твердой, как камень, и непослушной груди. Голоса стихли, Олег стал ещё надрывнее стонать, на большее сил не было. Где-то ахнул девичий голос. И старый скрипучий голос проговорил:
- Беги, зови людей, я покараулю, ах как его бедного уделали, изверги, фельдшера покличь тоже, ну давай бегом, чего уставилась, беда с девками.
- А ты, милок, лежи, лежи, я уж тебя не брошу, раз уж после такого живой остался, значит, намеряно много годочков жить, — шептал старец.
Олег опять провалился в какую-то яму, следующая картинка ему понравилась больше. Перед ним стояли жена Вера и Алевтина, бывшая жена. Обе плакали и обнимались. Некоторое время Олег думал, что это даже хорошо, плачь, даже неизлечимые болезни лечит. Так часто дед сказывал, а дед для Олега авторитет серьёзный.
Только с третьей попытки Олег попытался заговорить, но голос был хриплый и непослушный. Олег решил пока молчать, набираться сил. Силы приходили, но очень медленно. Голова была в состоянии студня и тряслась при малейшей возможности, никак не хотела иметь единое целое с телом или, на худой конец, хотя бы с шеей.
Мужчина, который всё время задавал вопросы Олегу, а тот что-то мычал в ответ, наконец торжественно объявил, что машина найдена. Олег пытался вспомнить, что за машина, но никак не мог, видя радость мужчины, попытался улыбнуться, но не смог, какая-то неведомая сила обезволила и полностью подавила.
Осознание пришло внезапно, окатило пыльным мешком Олега, разденило и перечеркнуло прошлое и настоящее. Олег вдруг вспомнил эту улыбку с золотым зубом, этот хитрый прищур черных глаз, и вдруг стало невыносимо больно. И пришла боль, совершенно внезапно, вместе с воспоминаниями.
Чернявый, похоже, оказался гнилой.
В себя Олег приходил долго, старался на воспоминания время не тратить, но они сами, как тараканы, заползали в мозг и буравили его. Спустя полгода после происшествия Олег вспомнил практически всё, до мельчайших деталей.
Машину Олегу вернули, но она была какая-то чужая, какая-то не своя. Олег старался ходить больше пешком.
Дед тоже сильно переживал, слег, и к своей восемьдесят пятой весне покинул этот бренный мир. Олег с трудом перенёс потерю деда. Дед растил его, отец рано помер, а мать пропадала на ферме с утра до вечера.
И тоже умерла молодой, пошла искать телочку в лесу и сама пропала.
Дом родной, деревенский, Олег не бросал, ездил часто, косил траву.
Но теперь ездил только с женой.
Как-то на обочине стояла цыганка с ребёнком и голосовала, но Олег проехал мимо, под одобрительный взгляд жены.
Конец.
Автор публикации
