Бог вязания крючком

Однажды летним московским вечером на Земле объявился бог вязания крючком.

Об этом узнали все, поскольку образ и титул божества (а также то, что титул этот надо писать с маленькой буквы) всплывающим уведомлением мелькнули в каждом сознании. Но больше всех данная информация загрузила Алексея, потому как поступила дважды: одновременно и на внутренние, и на внешние очи. Иначе говоря, пришелец появился прямо перед ним, заслонив собой телевизор, который молодой человек смотрел с кровати.

Самообучающийся программированию Алексей понял: его дополнительное оповещение – это не баг, а фича, ведь без пояснения трудно было бы догадаться, что материализовавшийся посреди комнаты голый серокожий качок с кругом во лбу – бог вязания крючком.

Бог заговорил:

– Будешь богом вязания крючком?

И тут же Алексея накрыло ещё одно уведомление, что предложение единоразовое, никаких пояснений к нему не последует и выбор прост: либо согласиться, либо отказаться. И времени на раздумья тоже не предусмотрено. А в конце как бы приписка, мол, да, известно, что ты в руках вязального крючка не держал, но никого это не волнует.

И Алексей ответил:

– Ну, давай.

И стал Алексей из Москвы новым богом вязания крючком. И сразу словил ещё одно оповещение, которое, очевидно, так же прилетело всем на планете: теперь уже с его собственной глупой рожей и ещё более глупой должностью. Алексей с горечью осознал, что этот и без того незавидный титул неизбежно будет ассоциироваться со спамом. Он уже хотел пожаловаться серокожему, но качка и астральный след простыл.

В некотором недоумении Алексей отправился на кухню. Там на электрической плите готовила борщ его девушка Анастасия. И надо сказать, что готовку Настя не переваривала, из-за чего всегда держала на кухне грибы. И добавляла их уж конечно не в блюда. Поэтому сейчас она тоже находилась в замешательстве, как это ей удалось настолько переборщить с грибами.

– А я стал богом, – с порога сообщил Алексей.

– Чего-о? – ошарашенно протянула Анастасия, уже отошедшая от плиты, но не вполне отошедшая от галлюцинаций.

– Вязания крючком, – смущённо ответил Алексей.

Настя решила не палиться и вести себя естественно. В этом ей очень помог борщ, полезший из кастрюли взглянуть на божество. Настя зашипела на борщ, тот зашипел в ответ.

– А хочешь телепортнуться в Америку? – спросил Алексей, вдруг ощутив в себе возможность, а затем и желание мгновенно перенестись на другой континент.

Продолжая вести себя натурально, Настя заметила:

– Мы вообще-то ждём доставку кошачьей еды.

Препятствие было непреодолимо, поэтому Алексею пришлось придумать другой способ испытать свои божественные силы – он вообразил, как невидимой рукой нажимает на белый выключатель у двери кухни. Свет погас.

– Ты дурак? – прозвучало в темноте.  

– Прости, – ответил виноватый голос, и его обладатель снова щёлкнул по выключателю. Разумеется, телекинетически. Однако не рассчитал силу и к чёртовой матери размозжил китайский пластик. Люстра не зажглась. Настя нашарила кнопку подсветки вытяжки и увидела, что на месте выключателя теперь висело нечто вроде уменьшенной маски Призрака оперы, будто надетой на терминатора – неровные обломанные края, за которыми виднелись провода. 

– Я тебя умоляю, хоть в этот раз вызови мастера, хорошо? – застонала девушка.

– Ладно, – хмуро согласился Алексей. 

– Плиту будешь чистить сам! – немедленно повысила ставки Настя, почуявшая слабину, словно акула каплю крови.

– Да легко, – ответил бог вязания крючком и попытался телекинетически смахнуть с плиты гарь. Но вместо этого телекинетически обжёгся. – Ай! – вскрикнул он и бросился к раковине.

– Что?!  

– Обжёгся, – признался Алексей, открывая кран, чтобы остудить невидимую руку холодной водой. Вот только конечность эта, судя по всему, имела форму ложки, поскольку брызги от неё залили всю кухню.

– Да боже ж мой! – взорвалась Настя, вытирая лицо и одновременно чувствуя подходящий момент слинять, не вызывая подозрений. – Короче, меня всё достало, борщи тут мясные варю, а я их даже не ем, так что ради разнообразия хоть раз приготовь себе сам! Я спать! – девушка выбежала с кухни, хлопнув дверью.  

Наконец Алексей додумался, что может просто отнять у себя невидимую руку. Боль ушла. Молодой человек остался один на один с сырым борщом. 

– Ну что ж, не боги горшки обжигают, – пробормотал Алексей, продолжив играть с огнём, а именно попробовав нагреть кастрюлю силой мысли, чтобы вновь испытать собственные возможности и заодно доготовить суп. Но быстро понял, почему установлено озвученное правило – легко переусердствовать: кастрюля раскалилась докрасна, её стенки погнулись, а борщ внутри возопил как грешник на сковороде. И немедленно вытек – словно лава из Везувия.

Но Алексей не желал оставлять в покое помятую кастрюлю, распластанную на плите в луже собственной крови. Божество неуёмной фантазии попыталось представить, что остатки борща, заключённые внутри покорёженной камеры пыток, мгновенно приготовились. Оно вообразило, что среди алюминиевых стенок плача алеет вкусный, полезный и очень красивый суп – прям как на пустой упаковке заправки, которая лежала рядом с плитой. Заглянув под крышку, молодой человек разочарованно застонал – внутри болталось всё то же Настино варево, и плеск его явно недосолённых волн молил о пощаде. Алексей подумал, что наблюдаемая им субстанция настолько же похожа на рекламную картинку с пакетика заправки, насколько трёхдневный покойник похож на отретушированную надгробную фотографию. Оставалось прилепить этикетку на кастрюлю – и получилась бы образцовая урна, которую с радостью приняли в любом колумбарии.

В общем, вместе с борщом можно было хоронить и наивную надежду, что пользоваться божественными силами легко и приятно. Судя по всему, процесс этот походит на построение отношений – нельзя просто хотеть, чтобы «всё стало замечательно» – нужно прорабатывать каждую мелочь. Таким образом, чтобы добиться нормального борща, Алексею следовало представить готовой каждую его составляющую, представить вкус и консистенцию каждого элемента, каждой капустинки, каждой морковинки, каждого кусочка мяса, утопленных в находившейся перед ним кастрюле.

Осознав фронт умственных работ ради тарелки похлёбки, которую он во всех смыслах уже в гробу видал, кулинар просто охренел:

– Блин, да тупо сварить проще! – воскликнул он, разумеется ни секунды не собираясь что-то там варить. На ум Алексею пришёл базовый принцип всех рукожопых, которому Настя сердечно умоляла его следовать: «не можешь сделать сам, заплати тому, кто сделает!» Но ведь чтобы заплатить за вкусный суп, нужны деньги, правильно? Так что бог вязания крючком решил материализовать деньги!

Спустя секунду на кухонном столе лежало нечто похожее на кадр из претенциозного гей-порно, нарисованного нейросетью. Как оказалось, всё, что Алексей помнил о рисунке со сторублёвки, исчерпывалось маленьким членом статуи, стоящей на каком-то здании с неопределённым количеством колонн. Горе-материализатор умудрился забыть не то, что о водяных знаках и серии-номере, но и о том, что у его банкноты должна быть обратная сторона, которая теперь казалась ему более зловещей, чем обратная сторона Луны. А что если он перевернёт купюру, обнаружит там бездонное ничего, и вселенная мгновенно схлопнется в ошибке 404?

От греха подальше бог вязания крючком осторожно поднял псевдостольник, не глядя сложил его видимой стороной наружу, а затем выкинул в мусорное ведро.

Конечно, можно было бы продолжить эксперименты с дензнаками, достав из кошелька настоящие деньги и попытавшись воспроизвести копию с наглядного образца, но Алексей уже осознал всю сомнительность затеи. Печатать фальшивки, становясь преступником, совершенно не хотелось.

В этот момент на кухню вошёл пошатывающийся со сна Барсик. Пожилому котяре было за двадцать, и большую часть времени он дрых в свежеотремонтированной дальней комнате, вероятно, считая, будто ремонтировали её именно для этого. Выбирался он оттуда лишь чтобы лично проконтролировать занос в квартиру пакета с кошачьей едой, скорое появление которого усатый экстрасенс безошибочно предчувствовал примерно за семь минут. Алексей никогда не мог понять, как бессловесному и бессовестному животному все эти годы удавалось столь точно предсказывать приближение заветных баночек (независимо от того, кто их доставлял – курьер или хозяева), но теперь богу вязания крючком пришла в голову мысль, что его кота однажды посетил бог кошачьей еды.

Но эта мысль тут же заслонилась другой – столь огромной, столь радостной, что от неё захватило дух. Ведь теперь с этими невероятными силами Алексей может вылечить все многочисленные болячки Барсика, а то и сделать его бессмертным! Он восстановит почки кота, его печень, его зрение; он заставит рыжую шесть снова заколоситься; он вернёт в затихшую квартиру ночные тыгыдыки и заугольные противопяточные засады! Дамоклова депрессия от смерти лучшего друга, которая висела над Алексеем последние годы, моментально улетучилась! Достаточно только…

Барсик выразительно посмотрел на Алексея, затем демонстративно тронул лапкой лужицу воды под мойкой, поднял голову на разбитый выключатель, оглядел расплавленную кастрюлю, принюхался к запаху борщевой гари, снова перевёл взгляд на хозяина и твёрдо покачал головой, после чего, не проронив ни слова, вышел в коридор и уселся перед входной дверью.

Алексей, дрожа, выдохнул. А ведь желание уже почти слетело… И правда, вылечить кота – это же так просто, если ты бог вязания крючком! Так же просто, как включить свет, так же просто, как сварить суп, так же просто, как материализовать банкноту… Появление жителя дальней комнаты заставило вспомнить, как в том году Алексей эту самую комнату ремонтировал. Он, проводивший все школьные каникулы на даче, возомнил себя рукастым деревенским мужиком, для которого сделать небольшой ремонтик самостоятельно – совершенно плёвое дело! Тем более в эпоху ютубовских гайдов и современных стройматериалов. Чего ему стоит выровнять стены и пол за косорукими советскими шабашниками? Разве так уж сложно кинуть от щитка кабель и установить подрозетник, а затем и розетку? В чём трудность наклеить виниловые обои с помощью легкоразводимого импортного клея? А после останется лишь поменять дверь – примитивнейшая плотницкая работа, самая лёгкая часть будущего приключения.

Вот только в его стяжке образовался Гранд-Каньон, выровненные стены походили на стиральную доску, купленные обои были из разных партий и отличались по оттенку, дверь с уже врезанным замком он умудрился установить вверх ногами, а, вешая книжную полку, неизбежно всверлился в свеженькую проводку. Но даже не исправление этих незначительных промахов отняло у него больше всего времени. Больше всего времени он потратил, разыскивая отвёртку, мастерок, карандаш или рулетку, которые были у него в руке буквально секунду назад!

И если он так облажался с ремонтом комнаты, к чему мог привести ремонт кота? Ремонт живого кота, надо заметить. Существа, случайно повреждённую проводку которого, нельзя будет кое-как залить герметиком, слепо веря, что силикон – это в принципе неплохая замена кабельной изоляции.

Как уже выяснилось на примере борща, не получится просто захотеть, чтобы котик стал молодым и здоровым – придётся проводить мысленные и точные операции по оздоровлению каждого больного органа. И любая ошибка, как и в настоящей операции, обернётся гибелью. А власти воскрешать котов бог вязания крючком в себе не ощущал. И что же, чтобы вылечить Барсика, Алексею придётся изучить ветеринарию? Безумие! Да ему просто не хватит времени до… Дамоклова депрессия вернулась под трель дверного звонка.

Алексей открыл дверь и увидел замученного уроженца средней Азии, который держал в руках пакет с логотипом зоомагазина. Мужчины встретились взглядами. Уже двое суток не спавший курьер подумал, что, кажется, где-то видел этого парня – в какой-то рекламе товаров для рукоделия, вроде? Он попробовал вспомнить, но тут же сдался – всё равно эти русские на одно лицо.

Из-за плеча невысокого азиата бог вязания крючком заметил Зинаиду Павловну, которая злобно и подозрительно (то есть как обычно) пялилась из-за приоткрытой двери на мужчину, стоящего к ней спиной. Ударница коммунистического труда чувствовала курьеров не хуже Барсика и ненавидела их лютой ненавистью (всех, кроме почтальонов), но особенное презрение питала к лентяям, которые посмели воспользоваться развращающей услугой доставки на дом. Но когда бабка посмотрела на Алексея, тот похолодел. Из её взгляда исчезла злоба, а вместо неё затеплилось… благоговение? Нет, конечно, не столь выраженное, какое появилось бы у бабули при виде Иисуса. Но бог вязания крючком явно занял в её пантеоне место где-то рядом с Якубовичем.

Алексей выхватил пакет, закрыл дверь и прижался к ней спиной. Если его узнала соседка, значит, может узнать кто угодно! Только сейчас он со всей ясностью ощутил, что его лицо видел весь мир! Сколько времени понадобится правительству, чтобы найти его? Какие чудовищные эксперименты будут на нём ставить? А ведь они возьмутся и за Настю. А он только что говорил ей про телепортацию в Америку! В Кремле решат, что он шпион! Боже, что же делать?!

«Стоп, – попытался успокоить себя Алексей, – ты – бог, ты – неуловим, ты точно можешь телепортироваться, как тот серокожий. Достаточно только представить…» Он замялся: представить что, Америку? Какое-то конкретное место? Достопримечательность, виденную по телевизору? Но хватит ли этого для успешного перемещения? Планета вращается вокруг своей оси и вокруг Солнца, Солнце крутится вокруг центра галактики, наша галактика вертится вокруг какой-нибудь чёрной дыры, и так далее. А если наивная попытка переместиться даже на метр закончится тем, что он очутится где-то в космосе, потому как та конкретная точка пространства осталась в световых годах позади? И если Алексей чувствовал в себе способность к телепортации, он вовсе не ощущал бессмертия, чтобы так смело экспериментировать.

Бог вязания крючком съехал по двери вниз. В руку с пакетом ткнулся Барсик. Хозяин машинально достал ему банку корма и открыл её. Вид кушающего кота как обычно успокоил.

Внезапно Алексей вспомнил свои рассказы. Ещё в школе он сочинял всякое фэнтези про вампиров, колдунов и богов (хотя до богов вязания крючком и не додумался). С годами у него получалось всё лучше, и однажды он созрел, чтобы выложить написанное в интернет. Он опубликовал тексты ночью, тут же выключил компьютер и лёг спать, представляя, как утром проснётся популярным. Во сне подростка его творчество произвело настолько мощный эффект, что даже в коде литературного сайта, на котором были выложены рассказы, проснулся искусственный интеллект, ставший первым поклонником юного гения, прославившегося на весь мир.

Но утром Алексей увидел, что у всех опубликованных текстов оказалось меньше просмотров, чем у его сна.

Юноша подождал ещё день, ещё неделю, ещё месяц, ещё год. Не прибавлялось ни оценок, ни комментариев. А ведь рассказы и вправду были неплохи.

Тогда Алексей решил показать их лучшему другу. Он отправил ссылку ему в аську, но на следующий день не получил никакого ответа. А когда лично спросил о впечатлениях от прочитанного, услышал лишь «прикольно», будто речь шла о какой-то двухстрочной цитатке из бездны «Башорга». И больше эта тема не поднималась.

Спустя несколько лет появился «ВКонтакте». Когда у Алексея скопилось уже под две сотни друзей, он опубликовал на стене ссылку на страницу со своим творчеством. Этот пост стал единственным, не набравшим ни единого лайка, не отмеченным ни одним комментарием. А когда он съехался с Настей и предложил прочесть его рассказы, та охарактеризовала их как «интересные». Настолько интересные, что девушка ни разу не спрашивала, написал ли Алексей ещё хоть что-нибудь.

То же самое происходило и теперь. На признание Алексея в собственной божественности Настя не отреагировала никак. Курьер полностью его проигнорировал. А бабка… какой смысл ориентироваться на старую сумасшедшую? Благоговение во взгляде? Нелепица!

Гладя Барсика, Алексей всё больше успокаивался, не понимая, почему он так переполошился. В конце концов, какова вероятность, что его новый талант не будет столь же безразличен миру, как и предыдущий? Улыбнулся и тут же ответил себе – ноль процентов.

Но отчего такая сила досталась именно ему? А отчего именно ему достался литературный талант? Может оттого, что и то, и другое было бы опасно в руках какого-нибудь эгоцентричного психопата? Который злоупотреблял бы имеющимся даром направо и налево, навязчиво пихая всем в лицо собственные чудеса и тексты. В конце концов, если существует бог вязания крючком, значит, где-то есть и бог вышивания крестиком, и бог разведения шампиньонов, и бог отлова корюшки, и бог замеса цемента, и бог засаливания патиссонов, и бог мытья посуды, и бог производства йода, и бог изготовления ключей, и бог выжигания кирпичей, и ещё бог бог знает чего. И каждый из них, как и бог вязания крючком, способен вызывать цунами, землетрясения, семь египетских казней; способен творить геноцид, ад, Содом и Гоморру. Но ведь ничего подобного не происходит – ну, почти. Так может, в этом и есть главный критерий поиска кандидата на роль очередного божества – чтобы избранный нашёл в себе силы не пользоваться полученным могуществом? Может, каждый такой кандидат, как и Алексей, – своеобразный могильник для опасных отходов мироздания, коими без сомнения являются литературный талант и почти неограниченное могущество?

Но что же тогда делать с той великой силой, с тем статусом, который снизошёл на Алексея? Как придать всему этому хоть немного осмысленности? Как легализоваться в собственных глазах?

Через мгновение Алексей нашёл ответ. С самообучением программированию было покончено навсегда! Бог вязания крючком достал смартфон, открыл браузер и вбил в адресную строку: «Как вязать крючком?»