С юных лет стремился Павел Николаевич стать человеком энциклопедических знаний, за что его уважали бы люди. Он мечтал, чтобы за глубокое понимание жизненных процессов к его мнению люди не просто прислушивались, а брали высказанные им слова за основу своих поступков и решений.
И вот, после многих лет неустанных усилий на стезе познания истины, в его жизни, наконец-то, наступил давно вожделенный период многознания. Много книг было прочитано, много дум промыслено, много знаний обретено. Казалось бы, пришло время почивать на лаврах после многолетнего тяжкого труда прогрызания гранита тайн подлунного мира, но к немалому своему удивлению Павел Николаевич почему-то не испытывал особой радости и уж тем более счастья от свершения мечтаний юности. Более того, внутри него всё сильнее стала нарастать какая-то гнетущая тревожность, какое-то неясное предощущение надвигающейся невесть откуда опасности, отчего он часто испытывал приступы крайнего нервного раздражения. И что самое неприятное – в душе его прочно обосновался страх неизвестности, ибо, как сказал древний мудрец, чем больше человеку открывается знаний, тем больше он начинает понимать, что знает очень мало.
Естественно, весь этот внутренний надрыв не мог вновь и вновь не ввергать его в состояние глубокого раздумья с тем, чтобы понять, почему многознание, потребовавшее так много бесценных мгновений жизни, в результате стало для него тяжёлым бременем неизвестной природы. Он непрестанно терзался мыслями по этому поводу, стараясь разобраться с подспудными предчувствиями вторжения в свою жизнь чего-то неодолимого, чреватого худыми последствиями. Его злило, что всё происходящее с ним находилось за пределами тех обширных познаний, которыми он обладал, отчего он как слепой и глухой человек не имел возможности каким-либо образом влиять на увлекающий его в неизвестном направлении процесс, мощнейший вал которого нежданно-негаданно захватил всё существо Павла Николаевича.
Однажды ему в руки попалась книга о таёжной отшельнице, которая буквально ошеломила его. Нет, само повествование о жизни в тайге этой удивительной женщины он воспринял как нечто само собой разумеющееся, поскольку в данном вопросе для него почти не было загадок. Ошеломило же его известие о звенящем кедре: энергетически перенасыщенный информационными потоками кедр начинает звенеть, и если не снять с него накопленный энерго-информационный потенциал, дерево гибнет, дестабилизируя при этом энергоструктуру окружающего пространства, что становится опасным для жизни всего природного сообщества всей окрестной территории. Весть о звенящем кедре позволила Павлу Николаевичу с отчётливой ясностью понять, что много знающий человек подобен означенному звенящему кедру, и если ему не удаётся найти способа регулярной передачи своего интеллектуального задела людям или биогеоценозу в целом, организм такого полиглота попросту не может долго выдерживать огненности запредельной концентрации энергопотенциала познаний, а в итоге – достаточно фатальный финал.
Откровение этого обескураживающего открытия привело к тому, что Павел Николаевич принялся лихорадочно отыскивать любые возможности снижения энерго-информационного потенциала своего всезнайства. А это оказалось не так-то и легко, как казалось поначалу. Активизация общения с людьми не стала для него спасением, поскольку к тому времени на общественных подмостках развелось слишком много «пророков» и прорицателей, что обрекло его со всем колоссальным багажом своих знаний на абсолютную невостребованность. Попробовал он писать книги, однако и они оказались никому не нужными, да и в стандарты институтских учебных программ его мировоззрение тоже не вписывалось по причине несовпадения с общепринятой научной картиной мира. А тем временем здоровье и, соответственно, психическое состояние Павла Николаевича становились всё плачевнее, что вдобавок ко всему отягощалось поступательным нарастанием всеохватной тревожности, провоцировавшей у него в душе отчаянную панику.
Однако не всё так плохо под Луной! Припомнив, что многие выдающиеся люди в подобных случаях откровенного бессилия перед явлениями неизведанных пластов жизни с чистым сердцем мысленно обращались к небесам, прося о помощи, он тоже решился прибегнуть к такой спасительной практике. И однажды, собравшись с духом, Павел Николаевич запросил помощи небес. Спустя некоторое время, перед его мысленным взором прорисовался основной принцип жизни любого природного сообщества – «Действуй или погибни», что однозначно было истолковано им в качестве ответа на своё обращение к небесам. С того самого момента этот проявленный принцип стал девизом всех его последующих деяний.
…Жители одной из глухих деревень северной Руси однажды с удивлением обнаружили, что у них появился новый односельчанин – благообразный высоколобый интеллигент, который был к тому же весьма необщителен. И, конечно, поначалу все деревенские осуждали эту его, по общему убеждению, надменность в отношении них. Больше всего соседей раздражало то обстоятельство, что, избегая людей, к растениям, животным, птицам и, что было более всего удивительно, даже к земле он почему-то относится как к самым близким друзьям и задушевным собеседникам. Со стороны казалось, что со всем природным сообществом он ведёт какой-то чрезвычайно насыщенный диалог, общаясь с каким-либо растением или с пробегающей зверушкой на каком-то своём, непонятном людям языке. Странный это был человек.
Время шло своим чередом. Как-то незаметно промелькнули несколько месяцев с тех пор, как этот необычный человек поселился в деревне. Когда же возникала необходимость решения с ним каких-то неотложных дел, жители деревни не переставали удивляться сияющее-благодушному выражению лица новосёла. Казалось, что он просто искрится счастьем жизни в мире живой природы! И удивительное дело – этого в недавнем прошлом городского жителя, считавшегося чересчур заносчивым, перестали осуждать. Более того, при встрече с ним деревенские широко улыбались и сердечно приветствовали своего односельчанина, уважительно именуя его Николаичем!
1.08.2009
д. Тройня,
Смоленская область
Сергей БОРОДИН
Автор публикации
