-
На пороге мавзолея Гур Эмир Мадина остановилась. Словно стеклянная стена преградила ей путь. Она отошла в сторону, пропуская всю группу внутрь.
– Мадам. Вам плохо? – Пьер чуть растерянно не понимал что происходит. Ранее он видел подобное поведение Маджины, но каждый раз причины были разные.
Мадина чуть приподняв руку, провела кистью по воздуху, ограждая себя от остальных. В этот момент она молилась. Молитва давно уже так глубоко не проникала в сознание женщины. Последний раз она молила высшие силы, склонившись над умирающим мужем. Но молитвы были уже бессильны. Да и воспитана она была в Советской семье. Отношение к религии Мадина давно для себя определила. Ее тянуло ни в одну из конфессий. Все это было для нее мишурой. Все ритуалы виделись наигранными, все правила были только условностями. Откровенное невежество одних лицемерно управлялось другими. Циничность и поддельный фанатизм отвращал.
Но Мадина искренне верила. Ее вера была близка к заповедям Христиан и сурам Корана. Доброта и искренность мыли направляющими рельсами ее дороги. Она словно могучая река в каменных берегах текла сквозь года, неся жизнь и силу людям. Но стоило попасть в ее русло лжецу, она обрушивала его на крутые пороги с водопадами, а затем обязательно топила память об этих ничтожных в омутах забвения.
И сейчас Мадина молилась. Она просила высшие силы дать ей право приблизиться к усыпальнице великих. В молодости ей не довелось побывать в Самарканде, но прошло полвека, и вот она стоит у входа в покои Тимуридов. Не смелости она просила, но разрешения войти.
– Пьер, подайте мне руку. Будьте рядом. – Мадина чувствовала волнение. Слегка опершись на согнутую в локте руку мужчины, она переступила порог мавзолея.
Внутри слышался рассказ местного экскурсовода, а Вивьен переводила на английский язык.
Мадина впервые увидела место упокоения великого человека. Его имя при рождении Тимур Бахадур Сахиб Киран. Умер он уже с именем Хан Менгу-Тимур. Сколько пророчеств и сказаний было связано с этим человеком. Сколько споров и версий было вокруг этого имени. Но Мадина знала одно наверняка, в этом месте есть сила ее земли. Сила та была не мистическим сгустком энергии пустословов, и не облюбованным фанатиками склепом. Сила была в уважении к истории создания государства, сплочению народа. Ей вспомнились слова Тимура: «Справедливость в силе. Сила в справедливости!». Ныне же многие позабыли о второй половине этих слов, нещадно эксплуатируя первую.
– Салам-алейкум, хонум.
Мадина повернулась на приветствие. За ее спиной стоял Кафир. Он был в национальном узбекском халате и шапочке-тюбитейке. Она впервые увидела его так близко. Восточный тип лица, с монголоидным разрезом глаз, широкие скулы, окладистая борода с чуть выступающим конусом волос внизу. Пристальный взгляд сильного человека. Широкие ладони лежали у него на уровне пояса одна на другой, придерживая полы халата.
– Вуалейкум-ассалом. – ответила женщина.
Мадина заметила, что за спиной Кафира стоял тот самый мужчина из кафе. Он придерживал инвалидное кресло-каталку. В сидящем в кресле человеке она узнала Толгата. Это был уже совсем другой юноша, в новой одежде и с чистым лицом. Он завороженно смотрел на могилы Тимуридов, словно пытался разглядеть содержимое внутри саркофагов.
Мадина улыбнулась увидев Толгата. Она почувствовала свою причастность к судьбе этого мальчика и искренне желала ему добра.
В этот момент обернулся Пьер, и заметив старых знакомых явно напрягся. Он не понимал, как они оказались с ними в одной группе и в этом городе.
– Пьер, все хорошо. Слушайте, что говорит экскурсовод. – Мадина слегка пальцами коснулась кисти руки Пьера, успокоив его. Далее обратилась к Кафиру. – Нам лучше выйти и говорить уже там.
Группа из нескольких человек тихо прошла к выходу из мавзолея. Двое мужчин, женщина и юноша в кресле-каталке. Но для каждого эти несколько шагов были и символичны и важны по-своему. Каждый шел к этому моменту через всю жизнь. И предшествующий разговор уже был не важен. Еще несколько метров и свежий мартовский воздух Самарканда овеет этих людей, а яркое весенне солнце одарит теплом и светом. Они выйдут из мавзолея и пойдут именно в ту чайхону, где старцы зачитывали пророческие строки из древней книги. Они будут говорить о будущем, о мире, о стране. Как скоро все переменится. Кафир станет очень влиятельным человеком. Одни будут знать его как покровителя Узбекского спорта, другие как самого авторитетного мафиози страны. По приглашению Мадины, Толгата вывезут в Европу на операцию, и вскоре он сможет встать. Далее его жизнь пройдет на костылях, но все же он будет ходить самостоятельно. Дарования ясновидящего парня-инвалида заметят, и он станет Исламским проповедником. С Пьером они станут друзьями. Сам же Пьер вернется в профессию и добьется известности, будет много писать, но в одной из поездок в пылающую войной точку планеты попадет в руки радикалистов и будет публично казнен перед толпой. Страшные кадры расправы облетят весь мир.
Мадина же вскоре покинет этот мир. Она выполнила задуманное: побывала на родине. Найти могилу родителей ей было не суждено. Она знала, что родители давно умерли. И что они похоронены в разных местах чужими людьми. Она это чувствовала. На месте их барака стояли высокие современные дома района площади «Дружбы народов». И где в стороне от старой дороги на Коканд словно улей медоносных пчел гудел рынок «Бешагач».
Автор публикации
Евгений Лука
Комментарии: 63Публикации: 63Регистрация: 28-06-2021
Продавец впечатлений