-
Женщина тяжело переживала утрату. Но семья Питера приняли ее как родную. Они полюбили эту девочку из далекой восточной страны. Мадина обратила свою заботу на пожилых родителей. Связь со своими родными в Ташкенте так и не удавалось наладить.
Однажды Мадина решила обратиться в Советское посольство, но у самых ворот ее перехватил мужчина в гражданской одежде и настоятельно посоветовал пройти мимо. Вечером к Мадине приехали два армейских офицера, которых она видела на похоронах Питера. Они объяснили, почему не стоит обращаться к «Советам» и если у них получится, то они обязательно помогут связаться Мади с ее родителями. Время шло, но вестей так и не было.
Мадина была единственным близким человеком родителям Питера, и в последствии стала наследницей немалого состояния семьи. Еще Мадина научилась понимать свои сны и голоса, которые слышала. Сначала ей казалось, что это наваждение и все связано с потерей близкого человека и усталостью, но голоса становились все отчетливее, картинки в ее голове обретали цвет и четкость. Постепенно, благодаря своему дару она стала известна. Мадина научилась вызывать видения по своему желанию. Люди приходили со своими проблемами вопросами. Англичане называли эту ясновидящую Маджина.
Больше тридцати лет она уже жила в Лондоне. Ушли из жизни родители Питера, а дом стал местом паломничества страждущих. Однажды в дом ясновидящей пришел молодой журналист Пьер Дюваль. Он выполнял задание редакции небольшой третьесортной газеты описать жизнь этой женщины. Но ее жизнь оказалась очень скучной, в ней не было таинственных превращений, магических ритуалов. Ее периодически посещали люди со своими проблемами, она же почти не выходила из дома. И только родители ее покойного мужа были для нее единственными близкими людьми.
Начинающий журналист написал небольшую заметку и отдал на проверку редактору. Но его статью вернули на полную переделку. Потребовали найти мистическую историю или ее придумать. Пьер был не доволен данным требованием, хозяйка и в первый раз очень сухо общалась с ним, а узнав, что он журналист и вовсе попросила его не лезть в ее жизнь. Идти к Маджине Аткинс вновь с тем же заданием было пустым делом.
После посещения ее молодым и весьма наивным журналистом, Мадину накрыла ностальгия. Этот парень, Пьер. Как он похож на Питера в их первую встречу в Берлине. Его глаза горели. Улыбка. Приветливость. Если б Пьер не был газетчиком, она бы с удовольствием с ним пообщалась. Но, увы. Эта братия все переврет и выдаст на своих страницах полную небылицу. Однако, она знала, что им еще суждено встретиться. И встретиться очень скоро.
Пьер вновь стоял на пороге ее дома. Его вновь привело к ее дому опасение быть уволенным из газеты. И если перед ним закроется дверь, редактор тоже выставит его на улицу. Молодой и малоопытный журналист не особо нужен низкорейтинговой газете.
Дверь отворилась. Хозяйка и журналист встретились взглядами. Пьер приготовил пламенную речь адвоката, в поддержку своего задания. Но Мадина не дала ему сказать ни слова.
– Я знала, что ты вернешься. Заходи.
Пьер прошел в общую комнату. Он не понимал ситуацию. Что хочет от него эта женщина. Разные сомнения одолевали его. Веры в успех совершенно не было. Его толкало только одно: страх потерять работу.
– Тебя зовут Пьер? Так? Я помню.
– Верно. Пьер Дюваль. Я к вам по заданию редакции. Мне нужно…
– Подожди. – Маджина постановила его речь и движением руки предложила сесть на диван. – Пьер. Сейчас мы будем с тобой пить чай. Чай, это то немногое общее, что соединяет жаркий восток и эти сырые острова.
– Мадам. Простите. Мне неловко. Я здесь по заданию моей редакции.
– Сейчас ты мой гость. И это гораздо важнее задания. Дай мне пару минут, я приготовлю чай. Скажи мне, ты предпочитаешь чай по-английски, или я могу предложить тебе чаепитие как на востоке?
– Я не знаю, как пьют чай на востоке. Я всегда его пил с молоком. А если повезет, я беру себе еще яблочный пирог. Но по-восточному, это как?
– По-восточному, это с уважением. Я тебе покажу.
Маджина ушла и пару минут колдовала на кухне. Звуки горящей газовой горелки, закипающей воды в чайнике и цокающего тонкого фарфора долетали до Пьера. В этот день он так волновался, что пропустил обеденный пирог с чаем, оставив трапезу на привычный «файв-о-клок».
Женщина сервировала стол необычным сервизом. Шарообразный чайник, покрытый узором витиеватого орнамента. Словно, рога горных муфлонов закрученные во все стороны сплетены арабской вязью в единую строку и нанесенные белой эмалью на темно синий фон. Такие же пузатые чашки без ручек. Это было похоже на китайский чайный сервиз, но без привычных иероглифов. На большой тарелке с тонким восточным узором лежали конфеты и печенье.
– Пьер, позвольте я за вами поухаживаю? Вижу, вам интересен этот сервиз. Он узбекский. «Пахта». Я случайно увидела его на «блошином рынке» и сразу купила. Это большое блюдо купила там же, но заметьте, орнамент на нем отличается. Разные стили. В разных городах были свои обычаи росписи посуды.
Мадина налила в чашки ароматный чай, но не как было принято, а только до половины. Словно поддерживая драгоценный камень двумя руками, она поднесла чашу молодому человеку.
– Не удивляйтесь. В азиатских республиках это обычай, наливать чай только так, не более половины. Но его часто подливают, тем оказывая уважение гостю. Эта чашка называется пьяла. В ней быстро остывает чай. Пейте. И бери сладости. Пьер. Не смущайтесь.
Пьер совершенно не ожидал такого приема. Но на душе его не было тревоги. Скорее интерес охватывал его сознание. Эта женщина не была похожа на коренного жителя Лондона. Она говорила с акцентом. В ней не было той светской манерности, которой заражено все высшее общество. Не было театральности, но была грация и размеренность. И внешне она не была похожа на англичанку. Скорее итальянку или гречанку, или может она была из румынских цыган.
– Мадам Аткинс. Вы наверное раньше жили на востоке? Откуда вы все это знаете?
Маджина улыбнулась. Она давно уже не улыбалась, но этот мальчик пробудил в ней теплые воспоминания ее прошлого. Такого далекого-далекого. Мадина помнила родной Ташкент, словно покинула его вчера. А ей было уже более полувека. Но война и последующие события украли у нее молодость и радость. И только воспоминания о прожитых годах с Питером возвращали Мадину в теплое далекое вчера.
– Пьер. Я родилась на востоке и прожила там двадцать лет. Но прошу вас, не стоит сейчас брать у меня интервью. Мой дар, это и моя боль. То, что я вижу, не всегда можно говорить людям. Порой я знаю печальный исход, но ничего не могу изменить. Мне приходится говорить людям неправду, и от этого мне потом становится очень плохо.
– Но вы так интересны нашим читателям. Мадам. Мы напишем о вас в газете, и к вам придут еще больше посетителей и принесут вам больше денег. Эта статья вам как реклама.
– Ах, мой мальчик. Ничего ты сейчас не понял. Я принимаю людей не ради денег. Деньги у меня есть и так. Я не могу отказать людям в помощи. Порой я вижу их горести и проблемы. Знаю, что будет или что нужно делать. Поверь, все сложнее и глубже, чем может описать ваша газета.
Оба замолчали. Пьер думал, какие привести аргументы, чтоб его статья была одобрена редакцией. Ему нужно сохранить работу.
– Мадам Аткинс. А могу ли я написать о ваших переживаниях? Не рекламную статью о вашем феномене. Это будет именно о ваших чувствах. Ваши мысли и все что вы скажете.
– Я так понимаю, если статьи не будет, тебя уволят. Но не переживай. Статья будет. А из газеты ты уйдешь сам. Именно так и будет.
Молодой журналист не мог понять, как все это может быть правой. Ему отказано в интервью, но статья выйдет. И что он сам оставит газету. Чем он будет заниматься? Семья его отца с французскими корнями и родом из Бельгии пересекла Ла-Манш еще в первую мировую войну. Долго жили в большой нужде. Брак с англичанкой по любви также не улучшил материальное положение. Потом война, и многие планы пришлось отложить. Через десять лет после победы родился Пьер. Мальчику нужно было дать хорошее образование и воспитание. И родители и все ждали, когда Пьер подрастет и начнет работать. Долгие поиски, случайные заработки. И вот, когда ему дали шанс проявить себя на выбранном поприще, ему объявляют, что он сам оставит эту работу.
– Мадам, но чем же я буду заниматься? Я учился журналистике. Это мое призвание. Или мне придется давать частные уроки грамматики за гроши?
Пьер помнил свое детство, обучение. Он хорошо помнил те трудности, с которыми стакивались его родители, оплачивая обучение и жилье. И позже, когда он начал искать себе постоянную работу. В это время вся страна практически восстановилась, и рыночные законы были суровы к новичкам. У Пьера было много низкоквалифицированной и малооплачиваемой работы. Ему приходилось работать грузчиком на фабрике замороженных продуктов, и подсобником на стройке. И вот, его первая настоящая компания, куда его взяли стажером.
– Не переживай. Ваша газета ничтожна и долго не протянет. Твои хозяева будут открывать и закрывать издания по мере их истощения. – женщина задумалась, словно она пыталась что-то вспомнить. – Ты пойми, вы пишете в угоду низменным страстям обывателя. Людям нравится подсматривать в чужие спальни через замочные скважины. Это порицаемо обществом. Но вы законно даете им именно эту возможность. Кто чем занимается дома, кто с кем спит, кто не прошел тест Алана Тьюринга. Это вообще полная чушь видеть связь его сексуальных пристрастий с этим тестом. Они сделали из ученого преступника. И все это в угоду обывателя. Поверь мне, скоро люди будут жить за стеклом как в зоопарке, будут там делать вид активной жизни, но их основной задачей будет развлечение толпы. Их будут кормить, если они публично дерутся или занимаются любовью. Этот человеческий зоопарк станет весьма прибыльным делом.
– Но как можно творить подобные вещи на глазах людей? Это постыдно. Мадам. Я не могу в это поверить. Как? А церковь? А их семьи?
– Человек без воспитания и образования легко задвигает мораль в чулан. За деньги будут делать все. И самое страшное, элиты это будут поддерживать. Они уже не брезгуют вкладываться во всякие мерзости. Попробуй раскопать, откуда неожиданно появились деньги у этого параноика Гитлера. И как только ты нащупаешь нити, тебя закатает в асфальт случайно разогнавшийся бульдозер.
Пьер пытался понять услышанное. Он несколько раз брал в руки чайную пьялу, и чуть отхлебнув ставил ее обратно на стол.
– Неужели Великобритания такая ужасная страна?
– Элиты всего мира давно уже не ограничивают себя границами. Авиация переносит их за сутки в любой край земного шара. Армии исполняют их прихоти. Государства могу сопротивляться агрессии, но их правители падают ниц перед могуществом денег. Шанс есть не у многих стран. Советская Россия еще не закрыла книгу истории. Это великое государство впишет много глав. Но, увы, годы этой империи ограничены. Власть меняется везде. Могу предположить, что вчерашние друзья СССР и Китай, став однажды врагами, на завтра опять соединят свои усилия в большой войне. Нет-нет. Не бойся. Третья мировая война нам не грозит. Весь мир уже убедился, что эта супер бомба будет последним аргументом для всей планеты. Скорее всего, война будет заочной. Ты конечно знаешь этот термин: холодная война.
Пьер с удивлением смотрел на свою собеседницу. Он впервые слышал подобное. Его вера в лучшее была высока, война далеко позади, он молод и силен, перед ним открываются перспективы.
– Холодная война, это война без стрельбы. Но что значит заочная?
– Война за ресурсы чужими руками. Богатеи нанимают армии или целые государства, дают им доверенности на убийство и отправляют завоевывать новые территории. Они разрушают десятки государств ради наживы. Ради денег и власти. Одни государства превращают в своих рабов, обложив их непомерными кредитами, другие разоряют вечными переворотами и войнами. Это будет гибрид войны и мошенничества. Ах, Пьер, вы еще многому в этом мире удивитесь. Очень многому. А пока давайте пить чай. Я вам добавлю горячего.
– Но, мадам, я все же хотел…
– Пьер. Прошу вас. Все потом! Сейчас чай.
Автор публикации
Евгений Лука
Комментарии: 63Публикации: 63Регистрация: 28-06-2021
Продавец впечатлений