Дождь искусно притворялся загадочным волшебником, оставляя позади растрепанные облака, плавно возникающие из пылающей бездны утренней росы. После ночи город был усеян уликами апрельского дождя: лужи образовывали призрачную гладь, а солнце пульсирующим светом выбрасывало золотистые лучи в небо, чтобы тут же исчезнуть, становясь мимолётной тенью между скучными бетонными зданиями. Звуки капель, падающих на землю и крыши, создавали мелодию умиротворения, окутывая город сладким, безмятежным сном.
В неподвижном предрассветном воздухе певчий дрозд уверенно рассекал дождевые потоки — её растопыренные пальцы напоминали грациозные, изящные ветви дерева, неподвластные холодному ветру. Утреннее солнце варварски вломилось в мою комнату сквозь золотистые шторы, создавая филигранную игру теней. Под дуновением ветра занавески нежно колыхались, впуская в комнату тонкий аромат весенних цветов.
Я неспешно направилась к остановке, вдохнув влажный апрельский воздух — он был соткан из ароматов цветущего миндаля. Шум автомобильных двигателей, сигналы светофоров, многоголосое звучание клаксонов, клубы выхлопных газов, треск и стрекот цикад, звон церковных колоколов — всё это сливалось в городскую хореографию.
Влившись в многомиллионный поток, я вновь заметила знакомого мужчину у привычной автобусной остановки. Его чёрный дырявый зонтик едва держался под напором ветра, выворачиваясь наизнанку. Капли пробивались сквозь ткань, оставляя на нём следы беспомощности. Я механически кивнула ему и погрузилась в свои мысли. Вдруг он покосился на меня и слегка смущённо проговорил:
— Пиросмани! — воскликнул он.
— Простите, вы ко мне обращаетесь? — удивлённо спросила я.
— Да, точно! На вашей сумке изображена картина Пиросмани. Узнаваемая грузинская культура. Я, кстати, сам продвигаю грузинские вина. Вчера только вернулся из Владивостока, где рассказывал о тонкостях национальной кухни. Кстати, меня зовут Олег, — он улыбнулся с лёгким волнением.
— Рада знакомству, Олег. Я — Софико. Приятно, что вам интересна грузинская культура, — ответила я с улыбкой.
— Ваше имя звучит прекрасно, и вы, без сомнения, воплощаете дух Грузии, — заметил Олег.
— Спасибо за комплимент, — сказала я. — А ваш зонтик, кажется, собирается улететь с ветром.
— Эти китайские зонты, знаете ли, создают иллюзию надёжности. Поверьте, ни один из них не выдержит московских бурь, — недовольно заметил Олег.
— Возможно, это даже к лучшему. Сломанный зонт можно выбросить, а впечатления от дождливого дня никогда не улетучатся, — задумчиво произнесла я.
Олег кивнул, словно мои слова пробудили в нём какие-то давние воспоминания. Он посмотрел на зонтик, который боролся с ветром на последних нитях. В его глазах вспыхнула искорка согласия.
Проза
Автор публикации
