Ангел

Отец говорил, что когда-то в нашем мире не было войны, а небо было голубого цвета. Когда я родилась, оно уже давно приобрело оттенок пламени, а в небесах сражались ангелы. Почему они воевали друг с другом, я не знала, потому что родители никогда не рассказывали в подробностях. Они только говорили, что ангелы бьются за нас, людей. Брат убивал брата, звенели мечи, а бои не прекращались, сколько бы ни проходило лет.
Кажется, с самого рождения меня притягивали ангелы и их бесконечная война. Когда они спускались на землю и бились на полях за деревней, родители прятались вместе с нами в погребе и не показывались наружу, пока не утихали звуки битвы. Тогда мы выходили из дома, и взрослые разбирали последствия бойни. Нас оставляли дома со строгим наказом не выходить на улицу, пока не вернутся родители. А возвращались они всегда насквозь пропахшие гарью и с покрытыми пеплом головами и лицом.
Однажды, когда мне уже исполнилось восемнадцать, я сидела под яблоней во дворе и чистила яблоки на пирог. Несколько дней назад был очередной бой, прямо на подходе к деревне. Отец пришел в тот день поздно, печальнее обычного. Я сняла с его одежды маленькое белоснежное пёрышко, пока он не заметил, и спрятала под подушку. Мне нравилось смотреть на переливы оттенков белого, и казалось, что пёрышко сияло даже при свете луны.
День клонился у закату. Алое небо темнело, приобретая цвет запёкшейся крови. Яблоки кончились, и я просто сидела, наблюдая за сменой дня на ночь.
С пригорка кто-то спускался. Он шел очень медленно, и вокруг разносился звон, как от цепей. Я было подумала, что это наш деревенский юродивый, который иногда ночевал у нашего забора, но когда человек подошёл ближе, я рассмотрела его лучше и ахнула от удивления.
Это был ангел. Его крылья понуро висели за спиной, подметая пыль. Латы и меч были густо покрыты чем-то бурым и пылью, а в свалявшихся светлых волосах местами виднелась кровь. На левой щеке бугрился свежий шрам, нарушая до странного безупречную симметрию лица.
Увидев меня, он громко воскликнул:
— У вас не найдется воды?
Я вскочила со скамейки и кинулась к бадье у входа, чтобы зачерпнуть в ковш. Оказывается, они испытывают жажду, как и мы, люди!
Приняв из моих рук сосуд, ратник жадно осушил его и вернул мне, чуть задев руку латной перчаткой. Значит, это его доспехи так звенели.
— Благодарю вас, — проронил он, явно собираясь продолжить путь.
Но я же не могла просто так отпустить первого увиденного мною живого ангела!
— Подождите! — крикнула я ему вслед, выскакивая на улицу. Ангел обернулся.
— Что такое?
— Куда вы идете?
Мы стояли посреди улицы, но никого из соседей не было видно — стоял август, почти все были на пашне. Так что я могла не переживать, что нас увидят.
— Домой.
— Извините меня за любопытство, но как вы туда попадете, если так изранены?
Он усмехнулся, но тут же лицо исказила гримаса боли. Свежий шрам, поняла я.
— Мы ведь не на небе живём сейчас. А город совсем рядом, к утру доберусь.
Я не знала, что ангелы строят города на наших землях.
— За что вы сражаетесь? Я не понимаю…
Ангел не дал мне договорить.
— Люди слишком любопытны. Хотя знание и обходится вам дорого, вы не перестаете задавать вопросы.
— Так всё же за что?
Он помолчал, видимо, думая, как же мне ответить. В тусклом свете восходящей луны его крылья и латы начали чуть светиться.
— За свободу, наверное. Одни из нас служат верой и правдой вашим богам, которым вы строите такие огромные святилища. А мы выступили в своё время за их свержение и за свободу от любых богов. И за это нас пытаются всеми силами покарать.
Я догадывалась, что дело в чем-то подобном. Мама всегда говорила, что бороться стоит только за свободу. Наверно, именно поэтому наша деревня и жила так обособленно. У нас не было святилища, мы не оставляли никому даров. Отец говорил, что очень давно, ещё когда был жив отец его отца, наша семья и некоторые другие семьи отреклись от этой веры и ушли прочь из города. С тех пор мы уже несколько поколений жили в этих краях.
Так что память крови помогла мне понять этого израненного ангела. Мне было так страшно, что он не доберется до своего города, что я воскликнула:
— Пожалуйста, заночуйте у нас! Места хватит, да и отец захочет с вами поговорить. И вам нужен отдых перед дорогой.
Вдалеке как раз показалась повозка отца и братьев. Подумав, ангел кивнул и сказал:
— Вы очень добры. Будьте осторожнее.
В доме родители очень тепло приняли гостя. Я быстро сделала пирог и сунула его в печь, пока мама помогала мужчинам ополоснуть лицо и руки после полевых работ. С ангелом она провозилась дольше всего — я уже накрыла на стол и даже вынула пирог, который как раз поспел.
За ужином отец очень вежливо беседовал с нашим гостем. Умытый, с расчесанными волосами и перевязанными ранами, в отцовской рубахе и штанах, он почти не отличался от моих светловолосых братьев, если бы не крылья. Они постепенно начинали источать такое же сияние, как и то пёрышко под моей подушкой.
Мужчины беседовали долго. В основном, о текущем положении дел. Я почти ничего не понимала в их разговоре из-за обилия военных терминов. Постепенно до меня дошло, что отец не всегда был земледельцем. Люди когда-то наравне с ангелами бились за свободу от оков ложной религии. Но теперь они могли лишь оказывать последние почести павшим, сжигая их тела после боёв. Братья вполголоса сокрушались, что те времена прошли, а то бы они пошли прямо завтра на войну.
Ангел сурово одернул их, услышав такой разговор:
— Война — это не то место, куда стоит отправляться юным!
После этого они больше не обсуждали эту тему.
Ночью я почти не спала, крутясь с боку на бок от обилия мыслей с голове. Картина моего мира несколько изменилась, когда столько деталей встало на свои места.
С утра я вышла его проводить. Отец с братьями отправились в поле на работы, а я до околицы прошла вместе с ангелом. Мама наказала мне отдать ему узелок с обедом, почему-то улыбаясь.
— Вы возвращаетесь на войну? — спросила я, когда уже стояла у последнего пограничного столба, передавая ему мамин дар.
— Как только восстановлю силы.
— Как думаете, она когда-нибудь кончится? — с затаенной надеждой спросила я. Мне очень не хотелось расставаться, но я знала, что ему предстоит ещё долгая дорога.
— Обязательно кончится. И наши с вашим миры соприкоснуться, как в былые времена, когда люди и ангелы бились плечом к плечу. Только вряд ли мы успеем застать это время.
Глаза его были грустные, но он улыбнулся на прощание и, забирая узелок, что-то вложил мне в ладонь.
— На память, — сказал он и тронулся в путь.
Я смотрела ему вслед, пока крылатый воин не исчез в свете начинающегося дня. Тогда я разжала пальцы и увидела, что ангел оставил мне перо из своего крыла — красивое, белоснежное и сияющее даже при свете солнца.