Жадное одиночество хочет меня,
И грусть пытается другом стать.
Они ждут, когда не будет огня.
Они хотят других обвинять.
Ложь по-матерински пригреет,
И осознать не успею тогда,
Что не оттуда чувства веют,
Что нет в этом мире добра.
Самозабвенно буду лепить.
Создам друга и всех остальных-
Это проще, чем человека любить,
Это проще, чем принимать иных.
“Колоссально ничтожное бремя
У тех, кто живёт с другими-
Они убивают то время,
Которое делят с любимыми”.
Так мне говорит одиночество,
И грусть кивает, с ним соглашаясь.
И так живёт теперь общество,
Что я рада, ведь с ним не общаюсь.
И пусть лучше я буду товарищем
Гнетущему чувству страха,
Чем пустышкой, гримасой кривляющей,
Чем тело, и в будущем- урна праха.