Зима 1943 года выдалась очень снежной, и без жалости, по-предательски, засыпала леса, поля и тропы. Разведотряду, который возвращался с удачно выполненного задания и направлялся в расположение части, приходилось вести борьбу еще и со снегом, буквально грудью пробивая себе дорогу. Пробираясь сквозь сугробы, молодые ребята шли без остановки. И вскоре вышли на полянку в старом ельнике. Командир подал знак, и все остановились, ожидая дальнейших указаний.
-Привал, ребятки! – сказал он и отряхнул заснеженную шапку.
– Щеглов и Красновский – в дозор!
Отправив ребят, командир достал из кармана карандаш и потёртый листок бумаги, положил его на колено и стал аккуратно выводить буквы.
«Привет, Ларушка! Как ты там поживаешь? Как сыночек наш? Надеюсь всё хорошо. У нас всё налаживается, враги отступают. А мы продвигаемся всё ближе к Берлину!»
Не хотел он говорить, что по-прежнему тяжело идёт война, что много погибших и раненых. Пожалел он свою женушку. Если напишет все как есть, то переживать она будет за него ещё больше. Нет, не надо ей всё знать, а то мало ли, что может случиться.
«Сейчас привал у нас. Так красиво в зимнем лесу! Будто в сказке и нет войны. Загляденье! Вот белочка только что пробежала. Такая она лёгкая и невинная, прыгнула в дупло к своим детишкам. Я к вам приеду – будем вместе летом ягоды собирать. В речке купаться. Всё у нас будет хорошо, главное верить в лучшее. Шлю вам свою любовь, обнимаю и целую в обе щёки.»
Он дописал письмо, сложил его в треугольник и вложил в него несколько хвоинок, как он это всегда делал, отправляя письма домой.
Не успев положить письмо в нагрудный карман, он услышал тревожный крик дозорного:
– Командир, –кричал Красновский, – немцы идут!
Раздался выстрел, и Красновский упал в снег, чистый белый сугроб в ту же секунду окрасился в красный цвет. Командир достал пистолет и прокричал:
-За Родину! В атаку! – и ринулся вперед.
Он бежал, слыша пронзительный свист пуль и видя, как то с одной, то с другой стороны от него замертво падали его бойцы.
Он вдруг почувствовал резкую боль в груди, и алая кровь полилась ручьём. Командир упал и провалился в снег. Как в тумане привиделась ему жена с сыном на руках.
– Не волнуйся, всё будет хорошо, ты главное нас не забывай, – как эхо донесся до него тихий голос. Наступила темнота. Так и неотправленное письмо окрасилось в цвет крови, и пропиталось запахом хвои, сплошь засыпавшей его.
По парку героев войны идет женщина за руку с мальчиком. Они останавливаются у одной из могил. На фотографии молодой солдат с сосредоточенным взглядом.
«Гаврилов Александр Павлович. Погиб в бою за Родину”.
– Это, Мишенька, твой папочка, – говорит женщина.
Мальчик и женщина долго стоят у холмика, обложенного выкрашенным в белый цвет кирпичом. В воздухе витает запах хвои.
Автор публикации
