В ночи, ближе к двум
Мой ленный ожиревший ум,
Прямолинейный, как стропила,
Отстыкован,
Стерилизован.
Сам у себя, как на ладони,
Нон-стоп покоюсь
Многотонно.
Себе не рад.
И наугад,
От безысходства, открываю книгу,
Пытаюсь
Погрузиться в чтенье,
А плавности у строчек нет.
Буквы-балерины тягомотят
Какой-то кирзовый балет.
Походу,
Здесь втирают мне вторичность…
Сюжет воспринимаю
Распавшимся в обрывки:
Натужные страстишки…
Галопом по парижам…
Папики с бездонною мошной…
Больной, сказавшийся здоровым,
Здоровый… Лучше б был больной…
Тени падают от выстрелов во тьме…
Стринги сдыбзили…
Из пальца вымученный микс.
Заосциллировал сюжет
От зыби к стилобату,
От рабства к власти,
От счастья без предоплаты
К предоплате без счастья.
Хватит!
Мозг ограждается – имеет право –
От лингвосели.
Винить себя
В внимании рассеянном?
А, может быть, гонясь, как я, за внешним лоском,
Писака просто упустил,
Что должен был сказать:
Я понимаю –
Демоны уносят.
Но я-то тут причём?
Писака, не забыл что мы вдвоём
С тобой сидим понять друг друга?
А ты… А я…
Короче,
Как обычно.
Останусь при своих.
Автор публикации
