"ВО БЛАГО Альманах Миражистов" - Nikolai ERIOMIN - ВО БЛАГО Альманах Миражистов Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ, Николай ЕРЁМИН, Александр БАЛТИН, Игорь КАРАУЛОВ Мария МОРОЗ Наум - Современная поэзия, Стихи - Литра.Онлайн - Литературный журнал и сайт авторских произведений. Читать стихи и прозу онлайн современных авторов на нашем литературном портале.

ВО БЛАГО

Альманах Миражистов

Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ,

Николай ЕРЁМИН, Александр БАЛТИН,

Игорь КАРАУЛОВ

Мария МОРОЗ

Наум САГАЛОВСКИЙ

КрасноярсК

2024

ВО БЛАГО

Альманах Миражистов

Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ,

Николай ЕРЁМИН, Александр БАЛТИН,

Игорь КАРАУЛОВ

Мария МОРОЗ

Наум САГАЛОВСКИЙ

2024

ВО БЛАГО

Альманах Миражистов

Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ,

Николай ЕРЁМИН, Александр БАЛТИН,

Игорь КАРАУЛОВ

Мария МОРОЗ

Наум САГАЛОВСКИЙ

Автор бренда МИРАЖИСТЫ, составитель и издатель Николай Ерёмин

адрес

nikolaier@mal.ru

телефон 8 950 401 301 7

Кошек нарисовала Кристина Зейтунян-Белоус

Среда 27 ноября 2024

ВКонтакте Telegram YouTube RSSФункционирует при финансовой поддержке министерства цифрового Четверг 28 ноября 2024

В ком горит живое слово

Завершился первый сезон литературной премии Константина Кедрова

20 ноября 2024

Церемония награждения состоялась в Зимнем саду отеля «Савой». Она была приурочена ко дню рождения президента центра – Константина Александровича Кедрова, который сам поздравил лауреатов и вручил им награды.

Президент Русского ПЕН-центра Владимир Семёнов в приветственном слове отметил: «Действительно, эта премия долгожданная. Мы видели желание Константина Кедрова отметить тех, кто продвигает авангардную поэзию, в ком горит живое слово, кто является соратником поэзии. В качестве приза – издание книг лауреатов премии. Я хочу пожелать, чтобы премия Константина Кедрова, которая вручается сегодня впервые, стала ежегодной». Также участников церемонии поприветствовал лётчик-космонавт Герой России Юрий Батурин: «Вознесенский когда-то сказал, что Константин Кедров – это константа мысли, и сейчас я понял, почему это так. Константин Александрович совершил когнитивный, философский прорыв. Мы не очень задумываемся о том, в каком пространстве существует мысль и что такое ментальное пространство. Как измерить пространство между мыслями? Это пространство мы интуитивно не можем себе представить – настолько оно другое! Константин Александрович с помощью поэтических формул, метафор описал ментальное пространство».

Лауреатами в номинации «Классики метаметафоры», которая носит мемориальный характер, стали: Елена Кацюба (1946–2020), Александр Ерёменко (1950–2021), Алексей Парщиков (1954–2009).

В число лауреатов в номинации «ДООСотворцы» вошли Маргарита Аль, Сергей Бирюков, Александр Бубнов, Александр Вепрёв, Николь Воскресная, Андрей Врадий, Марина Вульфсон, Лидия Григорьева, Александр Гумённый, Николай Ерёмин, Татьяна Зоммер, Александр Карпенко, Алла Кессельман, Светлана Литвак, Галина Мальцева, Сергей Нещеретов, Эдуард Трескин, Арина Чеканова, Александр Чернов и Алексей Чуланский.

В номинации «Первопроходцы ДООС и метаметафоры» были отмечены Юрий Батурин, Евгения Князева, Ирина Скоропанова, Евгений Степанов и Олеся Темиршина.

В номинации «Сподвижники» за многолетнюю дружескую и творческую поддержку поэтов дипломов были удостоены Михаил Бузник, Андрей Житинкин, Евгений Зуев, Елена Пахомова и Никас Сафронов.

Соб. инф.

Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ

Альманах Миражистов

Высшая А-рифм-этика

Константин Кедров

* * *

Отсюда продолжается любовь

Уже совсем в другие измеренья

Но из миров но из других миров

Пишу тебе своё стихотворенье

Все зАмки запирая на замОк

Я воздвигаю многомерный зАмок

Я буду здесь пока я не замолк

Замолкну и весь мир за миром замер

Я продолжаю будущую жизнь

Грядущее и прошлое итожа

Я всё вложил во всё что я вложил

Ведь будущее так на нас похоже

Корень из мира

А я из мира всё извлёк что мог

Мир изнемог –

А я не изнемог

* * *

Когда мой сон встречается с твоим

Любая мысль становится понятной

Но лишь двоим понятна лишь двоим

Для всех других она почти невнятна

Всё что невнятно подлинно во сне

Всё в этой жизни так необычайно

Но только с ней оно еще сильней

Отчаянье отчаянней отчайнья

Бог невидимый есть везде

Он в 3-х лицах един в 3D

Пусси

Мир дивится

такому

синкопу

3 D-вицы

под окном

в Европу

***

За первым взглядом

следует любовь

Последний взгляд

не может

быть последним

Взгляд

только первый

А за ним

Любовь

* * *

Нельзя дважды в одну и ту же…

Да я вошел в одну и ту же

туже

Я майка знамен

Яма знамен

как всегда впереди

а позади

множество сложений и вычитаний

Нас вычли из прошлого

Нас вычли из будущего

Нас вычли из всего

что слагаемо и вычитаемо

Нас вычли из времени

Нас вычитали из вечности

Нас вычли из самих себя

Но это не получилось

Потому что нас нет

С недоумением проходят мимо нас вычитаемых

архитекторы перестроек

боги олимпиад

У них

Ад на Олимпе

Олимпиада

У нас Набокова Ада

У них ад-министраторы – министры ада

У нас министры – менестрели

У них ралли – у нас роли

У них самострелы – у нас самотрели

Вы рождаетесь

вырождаетесь

Вы читаете

вычитаете

Как хорошо что нас вычли

из арифметики

Арифметика

А рифм этика

Останемся как

в математике

двойной мат

Формула Жизни Вечной

Католики считают, что мёртвые воскреснут в 3D

Православные утверждают, что в 2

Я же настаиваю – в Единице

Если уходим в ноль

1/0 = Бесконечность

6.1.14

* * *

Ах не меряйте меня той же меркой

Эти мерки давно устарели

Только радиус луча в пустоте

Да и он не успевает за чувством

Опережая время

* * *

Два раза в жизни провинился:

Тем что женился

Тем что не женился

* * *

Призраков я не видел

Но иногда во сне

Встреча с папой и мамой

Намного убедительнее

Чем их отсутствие

после пробужденья

* * *

Вымирает мамонт на болоте

Скажете: А ну его в болото!

Он и пролежал 5 тысяч лет

Всё обратно-порционально очень…

ИЮНЬ

* * *
Давно слились все страны города
В Единый град — им не разъединиться
Я за границей не был никогда
Поскольку я не знаю где граница

Ив Танги

Никто не знает если бы впервые
Летят слова а мне на все плевать
Висят в мозгу алмазные кривые
И обморок крадется под кровать

Стучат часы
Мир замер в странной позе
Орангутанги пляшут на морозе

Оран-gut-танги
Оран-гут-
ТангИ

Оран-та
ора-
тор и я

О ран-жирея
О ран-жевая
О ран-живая
Рана ножевая
Рана но живая

Я продолжаюсь в Я
В Я продолжаюсь Я

Ив ТангИ и берез ТангИ
Ора ТангИ — Орангутнги

Пус-ты-не я

Как-то странно звезды застыли
В телескопе, где все видней
Даже Богу нужна пустыня
Чтобы скрыться на 40 дней

Вот уже и пустыня ГОБИ
Превратилась в пустыню БОГИ

Бог ты был

Бог Ты был — Я недавно видел
Как Ты шёл от меня ко мне
Неужели я всех обидел
Тем что жил на этой земле…

Онлайнер

«По синим волнам океана…» —
On-liner плывет по волнам
Не видно на нем капитана
Поэт сам себе капитан

Не видно на нем капитана
и даже редактора нет
По синим волнам океана
On-liner плывет в Интернет

Когда осыпается Rambler
и Яndex уходит в декрет
тогда ни хорею, ни ямбу
спасения в Google нет

Когда осыпается Yahoo
а Rambler висит на хвосте
поэт цепенеет от страха
вися в паутине сетей.

И если подвергнут аборту
мой сайт отправляя в офсайд
я спрячусь в глубинах Апорта,
где рядом, как груши, висят —
Шекспир, Достоевский и Гоголь,
Гомер, Пастернак, Мандельштам.
Да здравствуют Яndex и Google
и все, кто останется там.

Как радостно бороться за свободу

Как радостно бороться за свободу
Как будто наша молодость воскресла
Полвека — я опять среди народа
Воскресла совесть и воскресла пресса

В 60-х, как нас ни топтали
Мы говорили то же, что сегодня
Конечно. мы свободнее не стали,
Но радостно, что стали Вы свободней

Да в 91-м что-то было
Но почему-то тотчас же угасло
Зато сегодня все вокруг ожИло
Ну Ожило И это так прекрасно!

Вознесенский

Где ты Андрей?
Почему я не слышу
Голос похожий на все
что люблю

Может я как-то
не так говорю
и вспоминаю
А надо иначе

Где ты?
Ты видишь, я даже
не плачу
Просто с тобой
о тебе говорю

Кто убедит меня,
что тебя нет
Проще поверить,
что все мы
уснули
И про тебя видим
страшные сны
Кладбище похороны
все было
Но это все мимо нас
пронесли

Только с тобой
я могу быть собой
Только тебе доверяю до смерти
и после смерти
тебе доверяю
Только с тобой
о тебе говорю

Если исчез ты совсем
то и Бог
только иллюзия
а не реальность
Наша религия
внематерьяльность
Наша религия
Это Итог

Что же имеем мы в этом Итоге
Слово наш Бог
Да и Слово о Боге

Снова Андрей

Ну что Андрей Вознесенский
Отныне и навсегда
Ты стал Поэтарх вселенский
И это твоя беда

А я то люблю другого
И это пока я жив
Единственного — живого
Не мертвого средь живых

Пусть эти простые рифмы
Напомнят конторе Млечной
Мы вместе под этим грифом —
«МЫ ВМЕСТЕ — ХРАНИТЬСЯ ВЕЧНО»

Воронье

Отвергая вечное вранье
Или же ноздрями землю роя
Вот опять слетелось воронье
Даже не на труп — на жизнь героя

Чувствуют поживу клювы клевы
И вострят неточеные когти
Стоит только вымолвить два слова
Тут они пожалуйте знакомьте

Постарайтесь что-нибудь запомнить
Глупый мозг всегда у вас в работе
Почему бы вас не познакомить
все равно ни слова не поймете

Исповедь

Исповедь за несколько минут
Напророчил я не напророчив
Я не против — пусть меня поймут
Если не поймут то я не против

Исповедь за несколько секунд
Вы меня не поняли ребята
Ну а если все-таки поймут
Стало быть я понял вас когда-то

Исповедь на несколько часов
Это слишком столько не упомню
Остальное губы на засов
Полно вам а мне еще не полно

* * *
Фут-больно мне от вашего футбола

Бог и власть

Смотрю как все кругом убого
Какие разыгрались страсти
Несть власти, аще не от Бога?
Несть бога, аще не от власти!!!

Когда иду я Подмосковьем..

Когда иду я Подмосковьем,
Где вид вокруг отнюдь не нов,
Природа шепчет мне с любовью —
— Россия — родина слонов.

Бог и люди

Бог — недотрога Вечность — недотрога
Играют с нами в прятки как с детьми
Но твердо верю в Ангелов и в Бога
Когда они становятся людьми

Что такое Родина, чёрт её знает…

Что такое Родина, чёрт её знает
Родина это всё а вместе с тем ничего
При слове Родина каждый что-нибудь вспоминает
Может быть не самое главное но свое

У меня при слове Родина город Углич
Деревянное обшарпанное крыльцо
Трава по бокам петляющих улиц
Пруд поросший лилиями и все

Я еду в поезде лицом к движенью
Где будущее только приближенье
Так опершись на прошлое спиной
Я только в будущем-всё прошлое за мной

Я еду в поезде спиной к движенью
Поэтому не вижу продолженья
Я был с тобой и ты была со мной
А будущее только за спиной

Спиной к движению намного проще
Я в будущем а будущее в прошлом

Я Птица Счастья Птица Счастья
Я требую к себе участья
Я Птица Счастья Счастья Птица
Которая от вас умчится
И от себя она умчится
Я Птица Счастья Птица Счастья
Я Птица Счастья Птица Счастья
Я требую к себе участья

Заигрались мы в другую роль
Оба позабыли свой пароль
Оба сбились с верного пути
Не могу теперь в тебя войти

Всё обратно-порционально очень
Я тебя за это не виню
День обратно-пропорционален ночи
Ночь обратно-пропорциональна дню

Наши чувства с этой математикой
Не смогли конечно совладать
Всё ушло к потусторонней матери
Нам осталась лишь едрёна мать

Всё что вижу я ненавижу
Очевидное мне претит
Камень падает неподвижно
Неподвижно Земля летит

Нет места больше легковерью
Всё к верху дном все к верху дном
А я опять ошибся дверью
Как хорошо что не окном

Твои объятья как проклятья
Твои проклятья как обьятья

Я умираю оживая
И оживаю умирая

Нет памяти воспоминаний
И нет в признании признаний

Твоя любовь как нелюбовь
Но нелюбовь твоя-любовь

Зачеркни меня горизонтом
И исчезни за горизонтом

Я скажу по возможности кратко,
Чтобы все не мололи вздор:
Тело Христово это вам не Облатка
Кровь Христова это вам не Кагор

Кьеркегор задумывался о жертве
Авраама
Но вулкан уже разверзает жерло
Заутро рано

Снова задумался Кьеркегор
Кагор не Кровь но и Кровь не кагор

Источник https://mspru.org/poetry/10414-vysshaya-a-rifm-etika.html

Николай ЕРЁМИН

Альманах Миражистов

ЛОБ В ЛОБ

СПЕЦСЕМИНАР КЕДРОВА
«Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки»
Анна Ахматова

Литинститут…Учись, на ус наматывай,
Куда-откуда жизнь твоя течёт…
Я Кедрову читал стихи Ахматовой…
И он по ним поставил мне зачёт,
Что я и символист, и акмеист…

Теперь, душою чист, я – миражист…
Но никого учить я не берусь…
И до сих пор у Кедрова учусь…

КНИГИ

Книги желтеют по кромке листа,
Напоминая, что жизнь прожита…
И что никто их, как было, опять
Благоговейно не станет читать…
Век прослужили…И – рад ты, не рад –
Их заменяют смартфон и айпад…

БИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА

Он был обезьяной, а стал человеком…
Меньшевиком, большевиком,
Коммунистом, демократом,
Активным диссидентом, пассивным депутатом,
Ментом, полицейским,
Спортивным комментатором,
Бичом и бомжом перед мусорной ямой…
Побыл человеком – и стал обезьяной.

ПОЛУСОНЕТ О ВЛИЯНИИ ФАМИЛИИ ХУДОЖНИКА
НА ЕГО ТВОРЧЕСТВО

У Серова картины серые.
У Яснова картины ясные.
У Теплова картины тёплые.
У Краснова картины красные –
И красивые, и прекрасные…
А у Войнова – ну-и-ну –
Обязательно про войну…

ПУСТОТА

Лебедей не видно над Россией…
И, увы, не видно журавлей –
У любого встречного спросите…
Ни над лесом, ни среди полей,
Ах, ни лебедей, ни журавлей
Много лет не видели, ей-ей…

Пустота над родиной моей…
Только – шлейф за шлейфом – к ряду ряд –
Самолёты в Сирию летят…
2015-2024
Из романа «Прощай, спиртное!»
ЭЛЕКТРОШОК

Хорошо играли в ресторане,
К инструментам протянув ладони, –
Органист – на электрооргане…
Гармонист – на электрогармони…
Гитарист – га электрогитаре…

Каждый был в ударе и в угаре…
Хорошо вчера, на самом деле,
Мы перед эстрадой посидели!
Неспроста нам всем на посошок
Испытать пришлось электрошок…

СОНЕТ ПРО ЕМЕЛЮ

Стихи по пьянке,
Ах! – и с похмелья
Всем на гулянках
Читал Емеля…
Как в трезвых муках
Он их писал –
Другим наука:
Себя спасал…
Народ, – О Боже, – ему дивился…

Когда ж, взяв вожжи,
Он удавился,
В большой обиде на всех на нас, –

Никто не видел…
Никто не спас…

ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ

***

– Те,

Кто пишут плохие стихи,

Все, по сути,

Хорошие люди!

НОМИНАНТАМ ПРЕМИИ «СЛОВО»

3 МЛН…2 МЛН..1 МЛН. О млн

***

Сколько печали

На каждом лице!

«СЛОВО» – в начале

И ЦИФРА – в конце.

***

Смотрю на буквы в микроскоп…

Смотрю на звёзды в телескоп…

Лоб в лоб… Ах, не иначе, чтоб

Узнать, что чувствует микроб…

***

– Что делать, если в сердце много лет

Страданье есть…А со-страданья нет? –

Сам у себя спросил седой поэт.

Нахмурился – и промолчал в ответ…

КЕМ БЫТЬ?

Свободным быть или рабом?

Решай! Что – биться в стенку лбом?

Решай, где – правда, и где – ложь,

Которых лбом не прошибёшь…

Ноябрь 2024 г КРАСНОЯРСК

ОТТОГО и ПОТОМУ

СОНЕТ ПРО ВОЗГЛАСЫ И СЛУХИ

В поэтическом космосе

Вечных мыслей и чувств

Снова слышу я возгласы

Неопознанных уст…

Между тем, как земные

Отголоски молвы

Дружно сходят в немые

Подземелья, увы…

Где вы, сказки о верности

И любви? Вот он – я!

Я, один, на поверхности

Бытонебытия…

Муж – без Музы, один

Сам себе Господин

2024

СОНЕТ ПРО ЭТИКЕТ

Ко мне приходила соседка

С бутылкой сухого вина …

Как новенькая этикетка,

Была мне в награду она …

И я, восхищённый поэт,

Любви соблюдал этикет …

Там, в благословенном Крыму …

И где я сейчас? Не пойму …

– Ау! этикеток страна …-

Молчит безответно она …

Вино, что в запасе имелось,

Всё выпито …Эра и Эрос

Уходят в обнимку, чуть свет …

И входит Танатос: – Привет!

ОДИНОКАЯ ДУША

Не знаю я, чего мне хочется…

Знать, оттого и потому

Я обречён на одиночество…

Душа похожа на тюрьму,

Куда вошёл – и никого…

А выхода – ни одного.

***

Дряхлеет тело… Гаснет ум

От всех напрасных дел и дум,

От всех безумных страстных чувств,

Ведущих в тупики искусств…

В надежде там,

Живым под стать,

Бессмертным памятником стать.

ЛИТЕРТУРНЫЙ АНЕКДОТ

– Белинский обожал Андрея Белого,

Цитировать любил он Сашу Чёрного…

И вообще поэтов он любил,

Покамест на любовь хватало сил…

И все в ответ Белинского любили

И обожали, и боготворили…

Лишь только Чернышевский обижал

И не боготворил, не обожал…

А вот за что, увы, и почему –

Теперь не разобраться никому.

СОНЕТ про: – ВЕРНИ МЕНЯ!

Ах, проза – тяжкая обуза:

Дела – слова, слова – дела…

Верни меня, подружка Муза,

Туда, откуда увела!

К поэзии минувших лет,

Где прозы не было и нет…

Где ожиданье до рассвета,

Увы, неведомо чего…

И – ни ответа, ни привета,

Как продолжение всего…

Где вдохновение черёмух,

Сиреней благодатный сон…

А я – в тебя, бессонный олух

Царя небесного, – влюблён!

***

В союзе с болью – то и дело –

У смерти на краю и жизни

Земля притягивает тело…

Космозг притягивает мысли…

Идёт работа на разрыв:

Рраз – и привет… Держись, кто жив!

КНИГИ

Какую книгу ни возьму,
Все – про суму да про тюрьму…

В делах земного беспредела
Жизнь – от рожденья до расстрела…
Борьба за деньги
И за власть: Где – обмануть или украсть?
Чтоб говорящим всякий вздор
Сказать: – Не пойманный – не вор!

НОКТЮРН

Домовые, ведьмы – Трали-вали –

Всю-то ночь над крышами играли…

Ветру подвывая – Ба-ба-ба –

Пела водосточная труба…

Лишь под утро всех щуршаньем крыл

Ангел мой едва угомонил…

ПЕСЕНКА

За Чёрною речкой, за Белою речкой

Красавица ходит с горящею свечкой…

С горящею свечкой средь белого дня

Красавица ходит – и ищет меня…

В любую погоду – глаза лишь закрою –

За Белой горою, за Чёрной горою

Красавица ходит, бледна, влюблена…

В трёх соснах давно заблудилась она…

За Чёрною степью, за Белою степью

Опутана ходит – любовью, как сетью…

И светит луна, и сгущается ночь…

Глаза открываю, не в силах помочь…

Травою, снегами покрылась земля…

Красавица ходит, сама не своя…

Уносят ветра наше общее горе

За Белое море, за Чёрное море…

***

Во всей округе вырубили свет…

– Подруге Музе пламенный привет! –

Сказал поэт… И – до чего ж хитёр! –

В своём камине запалил костёр…

И Муза в темноте пришла к нему

На огонёк… И вспыхнул свет в дому!

И вся округа стала – Вот те на! –

Огнями до небес освещена…

ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ

НОЯБРЬСКИЕ ТЕЗИСЫ

Соцреализм – увы, «литература»

Рифмуется с «культура» и «халтура»…

Капреализм рифмуется, увы,

С соцреализмом – но без головы…

ПОСВЯЩЕНИЕ Эльвире ЧАСТИКОВОЙ

Поэзия уходит в Интернет…
И этому альтернативы нет.
Увы, повсюду проза, вот беда!
Поэзия уходит навсегда…

ЭПИТАФИЯ

«Я жил в эпоху разрушения,

Где были ненависть и злость…

…Как жаль, в эпоху созидания

Пожить мне так и не пришлось!»

Ноябрь 2024 г Красноярск

КОНВЕРТАЦИЯ

ПОЛУСОНЕТ: СОВЕТ БАНКИРАМ

Я хочу, чтобы доллар
Приравняли к рублю!

Потому что я доллар

Очень сильно люблю…

Мой совет вам – как руль:

Конвертируйте рубль!

При советах доллар стоил 99, 9 копеек.

2024

СОНЕТ ПРО СТАРИКА ХОТТАБЫЧА

– Что мой племянник был «Сексот» –

Чего скрывать, на самом деле?

Об этом посреди забот

Все говорили в ЦДЭЛе…

Здесь, стихотворец-полубог,

Он пил, прикидываясь нищим…

И пел, как Бог… И точно в срок

Отпет был, призванный Всевышним…

Теперь ему подобных нет.

На правду кончился запрет…-

Старик Хоттабыч мне сказал,

Дверь приоткрыв в Дубовый зал,

Где восседали старики –

Секретные сотрудники…

2024

ОКТАВА – ЖИЗНИ ВЕЧНАЯ ХВАЛА

Когда тебе стекляшку вставят в глаз,

А в сердце – стент… И спросят:– Как дела? –

Скажи: – Теперь хрусталик мой – алмаз…

Нас не случайно вдруг судьба свела!

…И вместо сердца пламенный мотор,

Как в песне, устремился с неких пор

Туда, где жизни вечная хвала…

И не по мне звонят колокола…

НАД КНИГОЙ «ПОЭТИЧЕСКИЙ КОСМОС»

«Метаметафора – амфора нового смысла

Константин КЕДРОВ»

Слышу Кедрова голос…

Вознесенского возглас…

В сердце – Комп, точно компас…

Поэтический космос…

– Хватит снами одними

Жить! Даёшь перемены!

Все поэты отныне –

Суперстар, супермены…

Лень, банальность и косность,

Вы – движения тормоз…

Здравствуй, Вечности возраст,

Поэтический космос!

Из лирической амфоры

Свежесть метаметафоры,

Хоть вдвоём, хоть втроём,

Выпив, – снова нальём!

2018-2021-2024

СОНЕТ Виктору СУНДЕЕВУ,

редактору портала “ПОДЛИННИК”

Я помню время, пьяный в дым,

Кричал: – Дорогу молодым! –

И звал подруг, и звал друзей

Сюда, где плещет Енисей…

Но, Виктор, я давно не пьяница,

И мне понятна благодать –

Ждать, что вот-вот всё устаканится…

Лишь друг мой – он не может ждать…

Ему – за 80 лет…

И у него терпенья нет…

Вот почему, пока не пьян,

За друга поднял я стакан…

И в даль, плывущим облакам

Кричу: – Дорогу старикам!

ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ

***

И не царь на троне,

И не вор в законе…

Друг, чтоб не пропасть,

Не ходи во власть!

***

– Эйнштейн?…

– Эпштейн?…

– Майнштейн?…

– Нихт ферштейн!…

***

– Почему, подскажите поэту,

Подключения нет к Интернету?

А у вас подключение есть!

– Аккуратно плачу, Ваша честь…

Николай ЕРЁМИН Ноябрь 2024г Красноярск

Александр БАЛТИН

Альманах Миражистов

* * *
Мораль меняется с веками.
А нравственность? Желанье жить
В согласье с совестью? Нам с вами
Об этом можно ли судить?
По совести всегда сумеешь?
Вибрирует внутри тебя.
Но если совестью болеешь,
Едва ли сложится судьба.
А если нравственность всего лишь
Последствие двух-трёх веков?
Вопросом сам себя уколешь –
Ответ не сыщешь в бездне слов.

* * *

Тот пуган в детстве в подворотне. Этот нет.

Вот и по-разному глядят на свет.

* * *

Обедают серьёзно – пицца,

В лаваше курица, кефир.

Копчёные, простые лица.

Простой кругом апрельский мир.

Двор зелен. Работяги строят

Избушку в оном для детей –

Насколько их она устроит? –

Важней всего артели сей.

* * *

Одуванчиков букет несёт

Крохотная девочка такая.

С бабушкой идёт, прогулки мёд

Ложкой детства нежно поглощая.

С бабушкой о чём-то говорит.

Завершается апрель сегодня.

Девочки столь умиляет вид,

Всё как будто в мире превосходно.

* * *

Итак, разбрызгана сирень,

Сирень московская медова.

Теперь Москва не ценит слово,

Читать по сути ныне лень.

Москва сверкает, столь пестра,

Что в центре страх возьмёт невольно.

Реклама – ярого костра

Подобье,

И подобных сотни.

Наземная дорога вас

Везёт, метро подобна, ниже

Игрушечный такой рассказ

О жизни метропольской. Вы же

В себе, и в городе… Вот так.

По Сретенке иль по Таганке

Гулял давно? Когда-то смак

Прогулок был – как бы талантлив

Любой маршрут… Церквей полно,

Но заходить совсем не хочешь.

Кольцо бульварное – оно

Влекло. Не то себя морочишь.

Москва красивы – там и там,

Проулки я любил и скверы.

Миусы – как? По нраву вам?

Их столь уютнейшие сферы.

Всего достаточно, всего.

Устал от жизни. Дом проходишь,

Где жил когда-то. Ничего.

Порой гуляешь всё же, бродишь…

* * *

Пахнет чебуреками у входа

В колледж, затянулся перерыв.

А вокруг апрельская природа

Против чёрно-белых перспектив.

Марту, мнилось, вовсе нет финала.

Вот финал апреля. Погуляй.

И кустов зелёных минералы

Поприветствуй, будто новый рай.

* * *

Сербского вспомню Павла,

В Невзоровские откровенья,

Сомненьями мучим, падая,

А сомненья – такие мученья.

Мол, объяснит анатомия,

Физиология мозга

Всё, что хотел бы усвоить я,

Конструкция пусть громоздка.

Мол, утверждает Невзоров,

Науки достаточно. Муки

Сомнений моих и споров

С собою, где гаснут звуки.

Вмешательства сверхъестественного,

Мол, нет в процесс эволюции.

От жизни же вне Божественного

Когда-то хотел проснуться я.

Зачем вмешательство, ежели

Запущено Богом всё сущее?

А вы докажите! И режет мне

Сознанье вопросец, пуще чем

Ножи, и припомню Павла я

Сербского от отчаянья,

Глаза его – бездна плавная

Высшего, светом чаянная.

Александр БАЛТИН: СНЕГ ВЕРШИН

«Гимн мысли» на заснеженном Парнасе

исполнит Константин Кедров-Челищев,

открывая альманах «Парнас в снегу»:

Я не стараюсь вырваться из смысла
Смысл иногда бывает очень мил
Раскачивая смысла коромысло
Я мысль как воду в ведрах сохранил

Мысль хоронить надумали но рано
Она воскреснет хоть и умерла
Она одна затягивает раны
Всеисцеляющая добрая Герла…

Язык вечности и современности мешая,

поэт добивается эффекта повышенной смыслоёмкости,

и сатирические ленты мерцаний,

перевивающие его поэзию,

связаны с исследованием социума, предложенного реальностью:

Когда исчезли телефоны-автоматы
Их тотчас заменили банкоматы
Когда поэтов вытеснят из мира
Заменят нас пузатые банкиры…

***

Своеобразна

ностальгия Николая Ерёмина,

пронизанная иронией, чтобы слёзы не выступали:

Октябрь уж отступил.
Ноябрь уж отступает…
Над домом транспарант
Висит: «Вся власть – сонетам!»

Одна лишь буква В
На Н заменена,
А вспомнить каждый рад
Иные времена…

Из памяти ячеек не исторгнуть ничего.

В общем, поэзия Николая Ерёмина –

это стихи счастливого человека,

обладающего умением видеть необычное в обычном,

волшебное

в каждом проявлении действительности:

Я сам себе в угоду
Пил дождевую воду…
И снеговую пил…
И с ними счастлив был…

И вот с небес опять –
Снег, дождь ли? Благодать…
И, счастья не тая,
В них я растворяюсь я…

В финале альманаха Николай Ерёмин неожиданно вспоминает Альберта Эйнштейна:

поэта физики,

метафизика

пространства и времени…

Так завершается альманах «Парнас в снегу»,

влекущий с себе

путеводными огнями Поэтического Космоса

мыслей и чувств.

Александр Балтин город Москва

ИГОРЬ КАРАУЛОВ

Альманах Миражистов

Игорь Александрович Караулов – поэт, журналист. Родился в 1966 году в Москве. Окончил географический факультет МГУ, работает переводчиком и колумнистом. Автор шести поэтических книг, среди которых «Конец ночи» (М., 2017), «Ау-ау» (М., 2018), «День святого Валентина» (СПб./М., 2021). Лауреат Григорьевской поэтической премии (2011). Позднее стал координатором премии. Живёт в Москве.
***
Меня интересует современность,
вся эта мутность, временность и бренность,
сиюминутность, шаткость, суета,
на шестерной законных два виста.
Конечно, есть и вечные красоты,
сияющие горние высоты,
невозмутимый звёздный небосвод,
но вновь поручик карты раздаёт.
Вот современность в лермонтовском духе:
летают пули, глупые свистухи,
а офицеры разливают грог,
пока судьба им отмеряет срок.
Любуюсь тем, что завтра станет прахом,
викторией, что обернётся крахом
и вновь восстанет, где её не ждут,
благословляя лёгкий бег минут.

* * *

Я путаю события и даты,
переставляю в буквах имена.
Я проходил мимо грибницы Данте
и размышлял: она ли, не она?
Я осмотрел и прочие грибницы
вокруг неё и позади, за ней.
Нахохленные буквицы-зегзицы,
едва не упорхнувшие с камней.
Была жара, и местные играли
подобье свадьбы двух немолодых
и на фиате чёрном в цвет рояля
отчаливали в чудный парадиз.
И синий воздух варварской столицы,
спокойный океан без корабля,
был весь пронизан нитями грибницы,
что под землёй рождает трюфеля.
Отсюда мы растём, моя ризома,
и плодоносим в русском сентябре.
Ещё опёнком изгнанный из дома,
весёлый груздь шагает по земле.
Он посещает сны и вернисажи,
он плавает в бульоне болтовни.
Он говорит: спасительные тяжи
ко мне, моя ризома, протяни.
Однажды я приятелей покину
и пропаду в немотственном лесу
и белых гвельфов полную корзину
когда-нибудь в Равенну принесу.

* * *

Я говорил в защиту мира,
я говорил в защиту прав.
Мне говорили: это мило,
поговори в защиту трав.
Иные травы так картавы,
что нам их говор не понять,
а между тем, иные травы,
как братьев, хочется обнять.
Вообразите разнотравье:
цикорий, лапчатку, осот.
Когда бы травам равноправье,
они достигли бы высот.
Они решали бы вопросы
со всем сенатом наравне
и запрещали бы покосы
и пахоту по целине.
Травинкам надобна иная,
травозащитная среда.
Что ж, подождём апреля, мая,
когда отступят холода.
Тогда на вербах лопнут почки,
каштанов вспыхнут фонари
и мальчик девочку в веночке
окликнет весело: смотри,
как входят в Питти и Уффици,
будто под лиственный покров,
отряды мяты и душицы
взглянуть на старых мастеров.

* * *

В городе исчезли подворотни,
потому что в них никто не пьёт.
Не бывало пьянки благородней,
чем в укромной арке у ворот.
Раньше подворотни замечали:
в каждой было по три алкаша.
В городе, исполненном печали,
только в них и теплилась душа.
В этих арках к миру дистиллятов
удовлетворяли интерес
я и мой хороший друг Квадратов
с женщиной какой-нибудь вдовес.
Как-то мы пожухли в новом веке,
фитнесом убили божий день.
Всюду гастробары, винотеки,
но туда и дорого, и лень.
Молодость, беспамятная сводня,
заново телами овладей.
В городе тоскуют подворотни
об исчезновении людей.

* * *

Я назвался твоим человеком
и уже не уйду никуда.
И вернусь не весною, так летом,
когда станет из снега вода.
Когда тлеющих звёзд сигареты
разгорятся в большие костры
и деревьями станут скелеты,
что на холоде машут костьми.
Не колеблем ни веком, ни ветром,
я для важного дела храним
с той минуты, как вороном, вепрем –
кем, не помню – назвался твоим.

* * *

Где все те, кто привечали
со щитом и на щите?
Настоящий англичанин
умирает в нищете.
Педераст и алкоголик,
нелюбезный небесам,
на одной из гнусных коек,
что сдаются по часам.
Настоящий англичанин,
пожилой, полуслепой
никого не огорчает
расставанием с собой.
Исчезает незаметно,
как из баночки эфир.
Бессемейно и бездетно
покидает этот мир.
Под конец обросший пузом –
еле сходится жилет –
бедновато, но со вкусом
на прощанье приодет.
Слушай, дом странноприимный –
где услышишь, где прочтёшь? –
обжигающие гимны,
восславляющие ложь.
До свиданья, отрок едкий,
шалопай, гроза столиц,
закадычный друг разведки
и любовник всех блудниц.
Зверь из книги Иоанна,
с неба падшая звезда.
Пишешь «ад» – читаешь «да»
в тусклом зеркале над краном.

* * *

С одной стороны и с другой стороны
летят вереницей кусты – не кусты,
ветвистые карты далёкой весны,
фракталы, несытые псы пустоты.
– Куда же мы рвёмся из этой сети?
– Играть в города доминошками дней,
пока не покажется нам на пути
то небо, что выше других и синей.
Ветвятся кусты, леденеют мосты,
дорожные знаки хохочут совой.
– Зачем же мы едем, не знаешь ли ты?
Не делать, не делать почти ничего.
Подбрасывать в небо ручных обезьян,
проматывать деньги в кафе «Флориан».
На суд кардинальский, прямой и слепой,
под красную мантию льва и орла
трясёмся мы тесной, заросшей тропой,
и сучья цепляются за зеркала.
В Венецию едем, на сыр и вино,
в Венецию едем, на суд и на смерть,
и думаем: как нам уже повезло –
сидеть, разговаривать, ждать и смотреть,
как сквозь капиллярные сетки
проносятся серые ветки.

* * *

Я немножечко буду работать
и немножечко буду хандрить,
вспоминая нехитрую повесть
состоявшейся жизни, едрить.
С гулливерами больше не мерясь,
не ищу золотого аи.
Я открою припрятанный херес,
мы с ним ровня, а значит, свои.
Он пригоден на разные хáндры,
только требует меру и счёт.
Производство завода Массандры,
с этикеткой на мове ещё.
Два стаканчика, больше не надо,
а иначе сам буду не рад.
Он зловещего амонтильядо
незаконный двоюродный брат.
Он покрепче бристольского Cream’а,
тёмно-бурого в синем стекле.
Из ненашего нашего Крыма
он открытка про рай на земле.
Строгий дух по дыхательным трубам
опускается в сад альвеол,
и становишься добрым и глупым,
будто всё в этой жизни нашёл.
То звала ледяная дорога,
то мерещился свет маяка,
а по правде-то нужно немного,
это небо да те облака.
Колокольчик литого глагола,
и щепотка ночного труда,
и немножечко доброго тола,
чтоб взорвать этот мир навсегда.

* * *

Наконец, спускаемся с горы,
видим крыши низкие крестьянские.
Видим, как заходят во дворы
человечки невитрувианские.
Не спешат, по-своему галдят,
рядом с ними крепкие коняги,
и ни в круг не впишешь, ни в квадрат
рук и ног нескладные коряги.
Во дворах накрытые столы:
хлеб и брынза, черемша и брага.
И по кругу громкие хвалы,
трудно отличимые от брани.
Посреди божественной игры
отложив и доску, и фигуры,
мы зачем спускаемся с горы,
что нам эти пастбища и гумна?
Покорить, постигнуть, поиметь,
впрок засеять искорками света?
Или разузнать, что значит «смерть»,
что это за слово без предмета?
Мёртвый заяц, мёртвая сова,
возле камня мёртвая куница.
Оживают мёртвые слова,
но не смог Витрувий пригодиться.
Вот, расставив руки, в небеса
мы упёрлись знаками победы.
Мёртвый ёжик, мёртвая лиса:
след един, и мы идём по следу.

Источник Prosodia

***
Когда я проснулся, запахло весной.
Заботливый ветер и город больной.
Внезапная штопка забытых вещей.
Отчётливый гул воробьиных вестей.
Пойдёмте, найденыши, вместе со мной.
Мы будем гулять по Москве дровяной.
И вместе со мной поколение Зет
кораблики будет вертеть из газет.
Фигуры чертя, о своём гомоня.
Сначала со мной, а потом – без меня…

Мария МОРОЗ

Альманах Миражистов

***

Когда свет и воздух были едины,
Вода голубее, законы проще…
Послушай, когда Ты лепил нас из глины,
Какими Ты чувствовал нас на ощупь?

И что Ты решал, улыбаясь мыслям,
За нами следя чуть не каждый вечер,
Когда мы метались по разным жизням,
Не веря в возможность случайной встречи?

И кем Ты нас видишь теперь, среди пыли,
Недобро уставясь на мир исподлобья,
Когда мы Тебя, наконец, сотворили,
Отринув и образы и подобья…

***
Потрогай неизвестное рукой
И резкий свет ударит по ресницам,
И мирозданье в панике слепой
Сожмётся до размеров половицы –
Ковчега заготовки, где вдвоём
Нам еле-еле поместиться стоя…
Доску качает… То ли мы плывём,
А может быть – шатаются устои.

И весь багаж, накопленный за жизнь
Окажется шкатулкою Пандоры.
Держи меня! И за меня держись –
Иной уже не сыщется опоры
В местах, где нам доверено двоим
Ощупать звуки или слово взвесить…
И – то ли равновесие храним,
А может – мы хранимы равновесьем.

Что далее – неясно до поры:
Мы – вышивка у времени на пяльцах,
А нить, что нанизала все миры
Проходит где-то между наших пальцев.
Какой узор под кожею горит?
Задай вопрос и не спеши ответить.
Качает… То ли в Вечности штормит,
А может – это волны гасят ветер…

***
Для чего такое множество хранится их –
Мелочей, невесть зачем застрявших в памяти?
Как засохшие былинки меж страницами –
И в картинку даже толком не составленных.

Так, всплывёт: амфитеатр аудитории,
Третья пара. До конца – ещё пол-вечности.
И летает по безумной траектории
Самолётик из бумаги и беспечности.

Кто б напомнил – и о чём была та лекция?
И какую мы прохлопали теорию?
Мы теперь – как экспонаты из коллекции:
Приноровлены, притёрты и пристроены.

Нет, с годами не ослабли узы прочные –
С кем чудили и кому в жилетку каялись.
Так же ценятся беседы заполночные.
Всё в порядке! Мы нисколько не состарились.

Да, в порядке… Только время бледной гущею
Загоняет нас в зеркальные проекции:
Самолётик тот, с галёрки ловко пущенный,
Всё летит. И нам не смыться с этой лекции.

Нам не скрыться, не сбежать, не перепрятаться,
Не отпрыгнуть. И уже неудивительно,
Что отрезки от субботы и до пятницы
С каждым годом и короче, и стремительней.

И привычно ощущать себя распятыми,
Распростёртыми на собственных сомнениях
Между прошлым и непрожитым. Меж датами.
Теми, крайними – рожденья и безвременья.

Ты хоть номер набери, запомни пальцами,
Оказавшись ли в обойме, в переплёте ли…
Или, может, плюнь на всё! Погнали “зайцами”!
Без билета, на бумажном самолётике…

***
Интересно, откуда берётся стремление
Унести – даже то, что не потрогать руками?
Толпы жаждущих остановить мгновение
Целятся по времени из своих фотокамер.
Время вздрагивает и несётся быстрее
С каждым щелчком. И пугается вспышки.
Я боюсь, что однажды не останется времени –
Оно просто исчезнет, затребовав передышки.
Память не вложишь ни в фото, ни в съёмку кино.
Я не у дел. Не охочусь. Ценнее всех благ мне
То, что твой профиль уже давно
Татуирован где-то слева на моей диафрагме…
Только больно дышать: захребетные ангелы – оба
Вооружённые оптикой мне навалились на плечи.
Пока только целятся. А представить попробуй,
Если они попадут,- кто в безвременье раны залечит?
Я не слышу – я придумываю звук,
Я угадываю музыку на ощупь.
Все мелодики разбросаны вокруг,
Ими город переполнен и пророщен.
Это – румба сквозь троллейбусный маршрут,
Это – блюз звенящей ложечки в стакане,
Это – джига ускользающих минут,
Что просыпались сквозь дырочку в кармане.
Во дворе, который чудом уцелел
В перестройках, спорах, перепланировках,
Юный рыцарь трёхколёсных каравелл
Сушит ноты на расхристанных верёвках
В их порядке «Рио-Риту» узнают,
И «Семь – Сорок» в распустившейся герани,
И студенческий уютный неуют
Рок-н-ролла на продавленном диване.
Звуки города затянуты в петлю,
Где адажио сменяет тарантелла.
Он звучит. И только вечное «Люблю»
Почему-то произносит а-капелла…

***
А происходит вот что: осень в зените –
Паутинки пристают к волосам намертво.
Цепочки слов распадаются – не соединить.
А из молчания вьются крепчайшие нити…
Час, когда утро ещё не заря – марево.
И что выдумывать вздор про хореи и ямбы:
Для рождения строк – для их жизни – нужны двое.
В воздухе – аромат перезревших яблок
И мотыльки, налетевшие за ночь, падают с лампы…
И очень хочется знать, что не будет покоя.

***
Коротким полусбывшимся дождём
Июльский зной, увы, не уничтожен.
Но каждый миллиметр шершавой кожи
Камней – как будто заново рождён,
И сами скалы кажутся моложе

Песок пружинит под ногой слегка
И степь не задыхается от пыли,
Мелодия кузнечиков звонка
И нотный стан на небе облака
«Кошачьими хвостами» начертили

По циферблату памяти скользя,
Струится джаз полуночной порою.
Весь кофе выпит. Разошлись друзья.
И на границе «Можно» и «Нельзя»
Остались мы и Время – только трое…

Смотри, секунды падают в стакан,
Мешая воедино дни и лица.
Коктейлем этим не напьёшься пьян,
Но, уничтожив мысленный бурьян,
Наутро не забудь опохмелиться.

Неделя приравняется к нулю,
Мгновенье будет помниться годами…
И, осознав всё то, что было с нами,
Добавим слово «осень» к февралю
И в ярко-рыжий цвет раскрасим знамя.

Билет на поезд бросим на весы
И – к чёрту всё, что названо приличным,
Когда в цвета контрольной полосы
Окрасятся песочные часы
И время снова станет пограничным!

Наум САГАЛОВСКИЙ

Альманах Миражистов

Говорят, Сергей Довлатов как-то сказал, что главное и единственное, что он сделал в Америке — это открыл Наума Сагаловского.

Реквием #2

К сведенью всех джентльменов и дам:

вечная память ушедшим годам!

Вечная память голодному детству,

свисту шрапнели, разрыву снаряда,

шепоту, крику, ночному злодейству,

залпу салюта и маршу парада,

красному галстуку, двойкам, пятёркам,

счёту разгромному в матче футбольном,

старым штанам, на коленях протёртым,

девочке в белом переднике школьном.

Милое детство, Кассиль и Гайдар!..

Вечная память ушедшим годам.

Вечная память сонатам и фугам,

нежности Музы, проделкам Пегаса,

вечная память друзьям и подругам,

всем, не дожившим до этого часа,

отчему дому, дубам и рябинам,

полю, что пахнет полынью и мятой,

вечная память котлам и турбинам

вместе с дипломом и первой зарплатой!

Мало ли била нас жизнь по мордам?..

Вечная память ушедшим годам.

Детскому плачу, газетной химере,

власти народной, что всем ненавистна,

крымскому солнцу, одесской холере —

вечная память и ныне, и присно!

Вечная память бетонным квартирам,

песням в лесу, шестиструнным гитарам,

визам, кораллам, таможням, овирам,

венскому вальсу и римским базарам!

Свет мой зелёный, дорогу — жидам!

Вечная память ушедшим годам.

Устью Десны, закарпатской долине,

Рижскому взморью, Петровской аллее,

телу вождя, что живёт и поныне —

вечная память ему в мавзолее,

вечная память парткому, месткому,

очередям в магазине «Объедки»,

встречному плану, гудку заводскому,

третьему году восьмой пятилетки —

я вам за них и копейки не дам!..

Вечная память ушедшим годам.

Годы мои, как часы, отстучали,

я их тасую, как карты в колоде —

будни и праздники, сны и печали,

звуки ещё не забытых мелодий

Фрадкина, Френкеля, Фельцмана, Каца,

я никогда их забыть не сумею…

Боже, куда мне прикажешь податься

с вечною памятью этой моею?..

Сяду за стол, и налью, и поддам…

Вечная память ушедшим годам!

*******

Где эта улица? Улицы нет,

названной именем Павла Тычины.

Я не любил её. Были причины,

были, да сплыли за давностью лет.

Берег днепровский, вода и песок,

милые звуки российского мата,

воздух с отходами химкомбината —

жизни ушедшей забытый кусок

в городе Киеве… Где этот дом,

многоэтажный, железобетонный,

две комнатушки и шум заоконный?

Помнишь, как жили мы там вчетвером?

Помнишь, как тихо струилась река,

слышался звон проходящих трамваев,

липы цвели, и Муслим Магомаев

пел о любви на волне «Маяка»?..

Где эта барышня, что я влюблён?

Где эта барышня?.. Скрылась, исчезла,

как по веленью волшебного жезла,

в синем тумане минувших времён…

Барышня, бабушка, мёд мой и яд,

нашей любви уже пятый десяток,

как этот срок ненадёжен и краток!

Что там грядущие годы таят?

Было же счастье, и радость была,

как неразумно мы их расточали!

Господи, чёрная птица печали

вновь простирает над нами крыла!..

Старость — не радость и бедность — не грех.

Вот они, дожили мы до обеих.

Господи, разве мы звали к себе их?

Разве твоя благодать — не для всех?

Где наша молодость? Там, за бугром.

Вспомним, поплачем, и вправду — была ли?

Птицы отпели, костры отпылали,

годы обрублены, как топором.

Каждое утро — с команды «На старт!» —

служба, зарплата, волнения, слухи,

дети, продукты, ангины, желтухи,

плюс — отголоски отцовских простат.

Помнишь прогулки по мокрой лыжне,

песни, палатки на лоне природы,

скудные наши медовые годы

в лучшей на свете советской стране,

нашу жиплощадь — семейный очаг,

тёплое место для сна и досуга?

Только и радости, что друг от друга,

только и свету, что в детских очах…

Молодость!.. Душу себе не трави.

Что там за нами? Одни головешки.

Время уходит в безудержной спешке —

я ничего не сказал о любви.

Прошлые дни не отмыть добела.

Купаны в горькой советской купели,

жили, страдали, растили, корпели, —

может быть, это любовь и была…

Помнишь старинный казённый дворец,

тот, где под свадебный марш Мендельсона

проштамповали печатью закона

соединение наших сердец?

Я тебя вижу такой, как тогда:

тонкая, в белое платье одета,

милая, нежная, полная света —

Боже мой, как ты была молода!..

Вот и кончается брачный бедлам —

гости, сотрудники, сёстры и братья,

брызги шампанского, слёзы, объятья,

с этой минуты вся жизнь — пополам,

лето и осень, жара и дожди,

радости наши, надежды и муки,

дети, что будут, а может быть, внуки —

всё впереди ещё, всё впереди!..

Годы промчатся, и, два старика,

в боли и немощи, как в паутине,

будем мы вместе с тобой на чужбине

век доживать. Но об этом пока

нам неизвестно. Отныне вдвойне

хочется ласки, покоя, уюта,

канет волшебная эта минута —

счастье начнётся! И кажется мне,

что суждено нам, как сказка гласит,

долго прожить и уйти в одночасье.

Ангелы в небе, несущие счастье,

молча спускаются. Дождь моросит.

http://izbrannoe.com/news/mysli/dva-stikhotvoreniya-nauma-sagalovskogo-kotorye-poymut-tolko-te-komu-za-/?utm_source=newsletter&utm_medium=email&utm_campaign=sotbit_mailing_2

Поэзия

ССЫЛКИ НА АЛЬМАНАХИ ДООСОВ И МИРАЖИСТОВ

Читайте в цвете на старом ЛИТСОВЕТЕ!

Пощёчина Общественной Безвкусице 182 Kb Сборник Быль http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=488479

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=496996

ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ ЛИТЕРАТУРНАЯ СЕНСАЦИЯ из Красноярска! Вышла в свет «ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ» Сто лет спустя после «Пощёчины общественному вкусу»! Группа «ДООС» и «МИРАЖИСТЫ» под одной обложкой. Константин КЕДРОВ, Николай ЕРЁМИН, Марина САВВИНЫХ, Евгений МАМОНТОВ,Елена КАЦЮБА, Маргарита АЛЬ, Ольга ГУЛЯЕВА. Читайте в библиотеках Москвы, Санкт-Петербурга, Красноярска! Спрашивайте у авторов!

06.09.15 07:07

45-тка ВАМ new

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=580691:

КАЙФ new
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=580520

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=576833

КАЙФ в русском ПЕН центре https://penrus.ru/2020/01/17/literaturnoe-sobytie/

СОЛО на РОЯЛЕ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=576833

СОЛО НА РОЯЛЕhttp://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=576833

РЕИНКАРНАЦИЯ
Форма: http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=575083

КОЛОБОК-ВАМ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=573921

Внуки Ра
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=573474

Любящие Ерёмина, ВАМ
Форма: Очерк http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=572148