Розовощекий предзакатный город
горячим дышит, запахами лука,
картошки жареной, распахивая ворот
кухонных окон, превращая звуки
чужого быта в лютую сонату.
Расплакаться, заслушаться, оглохнуть.
И ветер, пышнотелый, неженатый,
смиряет разыгравшуюся похоть.
Задушит и развеет по бульварам
прогорклый сон обиженных и пьяниц.
И смоет ночью дождевым отваром
с панельных щек горячечный румянец.