Тайны романа “Мастер и Маргарита”, ч.3

Глава 82. Ершалаимские загадки

С момента опубликования романа МиМ прошло немало времени. Мне кажется, что уважаемые литераторы за более полувека имели много возможностей, чтобы открыть тайные ходы и шифры романа. Вместо этого они сформировали целый ряд устойчивых мифов, постоянно ссылаясь на разные черновики, дневники и прочее. Хотя эти мифы ничего не объясняют, и в целом некорректны, победить их теперь довольно трудно.

 

Любые споры заканчиваются отсылками к биографии или словам автора в таком-то году в таком-то черновике или дневнике. Либо к дневникам его супруги. Либо к авторитетным булгаковедам. Но только не к самому роману, и только не к конкретике. Такие комментаторы сразу уходят в концептуальную плоскость. Разбившись о конкретику романа, они начинают ссылаться не его вероятную незаконченность, или просто нервничают. Попытки приоткрыть им Библейские, апокалиптические, античные, либо оккультные символы и образы в романе, которыми они, само собой не владеют, заканчиваются комментарием «паранойя».

 

К примеру, 80% людей никак не могут понять, что Ершалаимские главы почти не имеют никакого отношения к Иерусалиму, Иисусу (не Иешуа), Варавве (не Вар-Равану, то есть сыну), Каиафе (не Каифе), Левию Матфею (не Матвею), Иуде Искариоту (не из Кириафа). Хотя с моей точки зрения, даже восьмиклассник мог бы догадаться, что речь идет о Москве, а автор использовал Евангельских героев (предварительно незаметно изменив их имена, чтобы не богохульничать), чтобы обойти цензуру. Но не только это.

 

Никто даже не попытался раскрыть загадки Ершалаимских глав, ни их роль в романе. Что за обгоревший отрывок с концом света, который постоянно перечитывает Маргарита и что он значит? Что за странный сон Ивана Бездомного в эпилоге? Не выстроены маршруты главных героев, хотя автор их детально описал, а особняк Маргариты с прекрасным садом также было бы несложно найти. Надо было просто следовать за автором романа. Вместо этого, какие-то странные гадания, версии со зданиями, не имеющие никакого смысла в романе и т.д.

 

Сразу предупреждаю, что роман действительно содержит мистику и большую тайну, так как по непонятным причинами довольно точно описывает детали множества событий настоящего и недавнего прошлого. Мистика не только в этом, но и в актерах, которые сыграли героев романа. Что и следует ожидать от романа о последних временах.

 

Но в этой части я расскажу с чего начались мои исследования романа.

 

1) Началось все с того, что когда-то по прочтении романа пару раз я не смог понять общей мысли автора. Роман действительно казался пародией на 30-ые годы, сарказмом над людьми тех годов, их мракобесием, и даже пародией на политиков. К примеру, сложно было не узнать в эпизоде с Иудой из Кириафа уважаемого товарища Кирова с его Мильдой Драуле. А в жестоком прокураторе Пилате – Сталина с его красной лужей и статуей белой женщины в нише. Само собой это была лужа вина, а в нише была просто статуя. И никакого отношения черный африканец к Отелло не имел, как и диалог Воланда с головой – к Гамлету.

14 ниссана не имело никакого отношения к мартовским идам Юлия Цезаря, Левий Матвей – к Бруту, а отравленные любовники в конце романа – к Ромео и Джульете. И вообще, где Шекспир, а где Булгаков.

 

Хотя, исторически со сталинскими эпизодами все так и было, как описано в романе. Проблема в том, что тогда нужно продолжать в том же духе и распространить эти исторические образы на весь роман. Но вот здесь возникала проблема.

Вообще непонятно, что делает в романе история с управдомом то есть дома №302бис. Да, этого управдома посадили с какими-то БОРОДАтыми мужиками, обвинили в валютных махинациях, он слег в больничку, потом его отпустили. На нет и суда нет.

 

Если бы мне сказали, что речь идет об управдоме Кремля Бородине, это было бы логично. Тем более, что в главе «Сон Никанора Ивановича» постоянно мелькают нарезки из разных популярных ТВ-игр 90-ых годов, включая рекламу, музыкальную паузу, черный ящик, неожиданно появляющиеся деньги, актера, призы, ключи от авто и т.д. Но такого просто не могло быть, хотя и ввело меня в ступор.

 

Дело валютчиков из 60-ых также неплохо бы вписывалось в общую канву, только вместо Пал Палыча были бы Дим Димыч, но и этого также быть не могло. М.А.Булгаков к тому времени давно покинул наш грешный мир.

 

Поэтому приходится удовлетвориться стандартным объяснением. Это был театр, в котором проходили психологическую обработку те, у кого ОГПУ в ходе всем известной кампании отжимали деньги и драгоценности. Я потратил кучу времени на изучение дел Сокольского-Бриллианта и его валютного департамента, Московских процессов, Ягоды, Рыкова (оба были Управдомами Дома на набережной), Радека (один из 10 прототипов Коровьева), но нашел только концептуальные параллели.

Правда я понял, что Босой частично повторяет историю раскаяния апостола Павла, который в конечном итоге уверовал в Христа. Ягода известен своим знаменитым комментарием про существование Бога и высшей справедливости где-то перед расстрелом. Кроме того, актер в театре издевательски намекает на то, что же могли подкинуть Босому? Само собой, что, что, а валюту подкинуть могли на счет раз-два. Здесь актер скрыл от нас правду. Ягоде, как известно, подкинули искусственный мужской орган. Карл Радек действительно тусовался где-то за скрытыми дверями во время допросов жертв Москвоских процессов, так как надеялся, что ему за это сохранят жизнь. Правда, напрасно. Но все это не выстраивалось в общую канву романа. Хотя да, и Зиновьева и Каменева и Бухарина можно было бы представить на Лысом черепе в подвешенном состоянии.

Тогда роман стал бы сильно напоминать историю из романа “1984”.

Но самое главное. Зачем эта глава в романе? Что она там делает? Роман то про мастера и Маргариту. Они вообще никак не связаны и не пересекаются с этим самым управдомом. Да, собственно, и с Варьете тоже. И с историей с Варенухой и Римским судьба МиМ также никак не связана. Зачем они (Римский и Варенуха) в романе? Что они в него вносят?

 

Зачем в романе Эпилог? О чем он? Иван под кайфом засыпает. Ему, как и Саре Коннор, снится какая-то странная туча, которая наваливается на Лысый череп (всесожжение) и отдает только свет, как во время страшных мировых катастроф. Обычно Термин “Катастрофа” заменяет собой (наряду с термином Шоа) менее корректный термин Холокост. А рядом там еще и безносый палач что-то делает. Хорошо, что не терминатор. Хотя тоже гнусавит, каверкает слова, совершенно не чувствует жару и ужасно силен. Но понятно, что его там быть никак не могло.

 

Да и концовка непонятна. Маргарита обращается к Ивану на ВЫ, хотя вначале обращается на ты. Кто это ВЫ? И потом, чьи тела пропали и зачем? Что там делал Азазелло в особняке, где жила Маргарита? Мастер с Маргаритой все-таки умерли или нет? И почему в Эпилоге нас должна интересовать детальная судьба всяких Варенух, Римских, Босых, Магарычей и т.д.?

 

И другой вопрос. Что собственно в романе делают Ершалаимские главы? Они вообще чьи? Кто их написал? Вроде как Иван говорил о какой-то поэме про Великого инквизитора-антихриста (в начале романа происходит отсылка ко всем известному диалогу Ивана Карамазова с Алешой про Великого инквизитора, а также Блока с Горьким в Летнем саду, в частности, обсуждалась поэма «12» и бессмертие, Блок в конце занервничал и ушел к трамваю).

 

Потом, мастер что-то писал про Пилата. Но в самом романе начинает Ершалаимскую историю Воланд. Далее описан богохульный сон Ивана Бездомного (Казнь). Концовка принадлежит перу мастера. Хотя на самом деле Воланд достоет роман из под задницы кота-Бегемота. У этого Ершалаимского романа что, три разных автора? Или у кого-то разум разделился на три части (например, у Ивана)? И вообще, а был ли мастер? Ведь он появляется после разделения Ивана, как черт у Ивана Карамазова.

 

И зачем Маргарита пошла на такие жертвы, чтобы с дикой радостью дочитать две последние непонятные главы про убийство Иуды из Кириафы и про Левия Матвея? На этот вопрос я также не смог найти ответа ни в одном месте, включая разных булгаковедов.

 

Но в окончательное недоумение меня ввел анализ этих самых Ершалаимских глав.

 

2. Ершалаимские штучки

 

1) Вначале я наткнулся на странный разрыв между возвращением некого всадника, который организовал убийство Иуды и заходящего во дворец Пилата, который скидывает плащ. Если читать быстро, то это незаметно. Но по совершенно непонятной причине Афраний вдруг превращается в Пилата. Так кто убил-то?

 

Вот эпизод вроде как с Афранием (глава «Погребение»).

 

«Теперь на лошадь вскочил человек в военной хламиде и с КОРОТКИМ МЕЧЕМ на бедре…. Насвистывая какую-то тихую песенку, всадник неспешной рысью пробирался по пустынным улицам Нижнего Города, направляясь к АНТОНИЕВОЙ БАШНЕ, изредка поглядывая на нигде не виданные в мире пятисвечия, пылающие над храмом, или на луну, которая висела еще выше пятисвечий».

 

Что там делать в Антониевой башне, непонятно. Нет, если речь идет о Кремле, то все понятно. Это Кремль. Но если об Иерусалиме, то нет. Но я отвлекся. Теперь повествование резко переходит к Пилату, который вообще-то, должен был расслаблено отдыхать. Но он почему-то оказался при полном параде.

 

«Тут, внутри дворца, господствовали мрак и тишина. И внутрь прокуратор, как и говорил Афранию, уйти не пожелал…..

Примерно в полночь сон наконец сжалился над игемоном. Судорожно зевнув, прокуратор расстегнул и сбросил ПЛАЩ, снял опоясывающий рубаху ремень с ШИРОКИМ СТАЛЬНЫМ НОЖОМ В НОЖНАХ, положил его в КРЕСЛО у ложа, снял сандалии и вытянулся».

 

Очень странно. Во-первых, в начале главы четко сказано, что плащ висел на кресле. Зачем Пилат его надевал? Во-вторых, вскоре на это кресло сел Афраний. Он что, прямо на нож сел? А пояс (ремень) в конце диалога с Афранием почему-то оказался на столе.

 

В общем, кто-то тайно передвигает все предметы.

Далее становится совсем непонятно. Вроде бы очевидно, что Иуду убил Афраний. Но проблема в том, что Пилат сообщает Левию, что убил он. Что не так страшно. Проблему создает очень странная структура романа, основанная на повторениях (как в фильме «9 врата», где имеются 3 идентичные чернокнижия, но с небольшой разницей, которая впрочем критична, чтобы выбрать в пользу жизни или смерти).

Каждый эпизод в романе начинается с его детального описания автором. Затем вся история повторяется, но уже через диалоги главных героев. Зачем? Пилат шаг за шагом, детально выспрашивает у Афрания все детали происходящего. Получает двойственные законспирированные ответы. Может быть Пилату это и нужно. Но нам-то зачем эта история по второму кругу? Можно было просто написать, что Афраний изобразил раскаяние, но Пилат его отпустил и наградил. Зачем это расследование в духе Шерлока Холмса?

 

Что там такого, что Маргарита изменила свою природу, чтобы дочитать концовку романа? Ну зарезали и зарезали. Что нам за Иуду так переживать? Что первый раз что ли? Здесь не только Кирова с его Мильдой Драуле можно вспомнить, но и Бориса Немцова с его Дурицкой. Тем более, что он тоже был из нижнего города. Кстати, фамилии девушек, ведущих на смерть, почему-то обе содержат буквы д,у,р,а. И оба эпизода так и не смогли раскрыть.

 

Важно то, что доклад Афрания и поведение Пилата совершенно не бьется с тем, что убил Афраний. Описание кошелей не совпадает – раз (нужно смотреть схему запечатывания кошеля и записки). Почему Пилат говорит «мало» также непонятно. Он что знал сколько было в кошеле? Да и Афраний не берет на себя это убийство.

Но от кого скрывать? В особенности, если Пилат сам и дал приказ о ликвидации. Священники вообще оказались не при делах. И вообще, откуда у Пилата такое желание убить Иуду? Также непонятно.

 

***

 

2) Тогда я вернулся в главу «Казнь». Там такая же история. Сон Ивана Бездомного совершенно не бьется с докладом Афрания. Более того, описание того, кто был повешен на столб, совершенно не совпадает с описанием Иешуа в главе «Понтий Пилат».

Кроме этого, в диалоге Афрания с Пилатом в 25 главе – целый ряд очевидных подвохов.

 

В начале диалога Афраний очевидно путает Варравана с Иешуа, из-за чего натыкается на странную реакцию Пилата. Из этого диалога мне показалось, что Афраний по ошибке подвесил Варравана, что не требовалось.

 

Учитывая, что на тот момент мне было очевидно, что под Иешуа подразумевается Есенин, это была весьма интересная информация. Неужели его ликвидировали по ошибке, из-за двойственных слов Сталина? Хотя Иешуа четко сказал, что срезает веревки тот же, кто и подвесил. А срезал веревки Левий Матвей, единственный друг Иешуа и исполнитель роли Брута в Юлий Цезаре (бойся мартовских ид, а вот и 14 ниссана). Но я отвлекся.

 

Далее Пилат подает очень странный знак. Вот этот эпизод.

 

«— Надо думать, что Вар-равван стал теперь безопасен, как ягненок, — заговорил гость, и морщинки появились на круглом лице. — Ему неудобно бунтовать теперь.

— Слишком знаменит? — спросил Пилат, усмехнувшись.

— Прокуратор, как всегда, тонко понимает вопрос!

— Но, во всяком случае, — озабоченно заметил прокуратор, и ТОНКИЙ, ДЛИННЫЙ ПАЛЕЦ С ЧЕРНЫМ КАМНЕМ ПЕРСТНЯ поднялся ВВЕРХ, — надо будет…».

 

Все тут же представили указательный палец. Но проблема в том, что тут ничего не написано про указательный палец. Более того, такое ощущение, что палец совсем другой… И такие трюки по всему роману, их тысячи.

 

Далее Афраний исправляется и дает встречные и очень странные намеки Пилату. Что-то сильно пугает Пилата во фразе про то, что нет порока хуже трусости. (Эта фраза, как и почти все в романе, повторяется для Пилата три раза). Да и о чем они успели переговорить с Афранием в тайной комнате в главе «Понтий Пилат» мы также не знаем. Хотя судя по настроению и действиям Пилата, все выглядит так, будто он попросил подменить Иешуа на кого-то другого.

 

***

 

3) Далее я попытался разобраться в главе «Погребение». Из нее я вообще ничего не понял. Во-первых, Левий Матвей и Пилат долго смотрят друг на друга. Что за чувства к друг другу? Левия Матвея почему-то тошнит. Что случилось? Сладкие баккуроты что-ли? Он падает на колени перед Пилатом (естественно не в турецкую позу). После множества загадок Пилат добрался до дневника Левия.

 

У того в дневнике написано, что вчера они ели сладкие весенние баккуроты.

 

«Кое-что Пилат прочел:

“СМЕРТИ НЕТ… ВЧЕРА мы ели сладкие весенние баккуроты…”

Гримасничая от напряжения, Пилат щурился, читал: “Мы увидим чистую реку воды жизни… Человечество будет смотреть на солнце сквозь прозрачный кристалл…».

 

Но ведь фразу из Доктора Живаго «смерти нет» Левий писал сидя за Лысым черепом??

Вот этот фрагмент.

«Он умолкал, поникал головой, потом, напившись из деревянной фляги теплой воды, оживал вновь и хватался то за нож, спрятанный под таллифом на груди, то за кусок пергамента, лежащий перед ним на камне рядом с палочкой и пузырьком с тушью.

На этом пергаменте уже были набросаны записи:

“Бегут минуты, и я, Левий Матвей, нахожусь на Лысой Горе, а смерти все нет!”

Далее:

“Солнце склоняется, а СМЕРТИ НЕТ”.

 

Так с кем они там после этих записей ели сладкие баккуроты?

И что за нож? Что за интерес такой у автора к этому хлебному ножу? Как Левий умудрился украсть его из хлебной лавки, когда в праздник все лавки были закрыты? Нет, ну если бы нож был мясной, еще туда-сюда, но хлебный… Почему М.А.Булгаков незадолго до смерти так переживал за этот нож?

 

Наконец, совершенно непонятна глава «Понтий Пилат». Зачем в конце главы Пилат смотрит на солнце, чтобы ослепнуть? Зачем оно взрывается и льется ему на голову? Почему он принципиально не желает видеть осужденных? Почему он не чувствует себя в безопасности, пока не войдет во дворец?

 

И далее. Зачем оцеплять Лысый череп двойным оцеплением? Если у Иешуа только один ученик, на осле он никуда не въезжал под радостные приветствия, а народ на площади проголосовал против него, за что переживать Пилату? Тем более, что народ сразу разошелся из-за ужасной жары, и ни Иешуа, ни кто-либо другой были ему неинтересны. Разве только 2 собакам, которые сидели на жаре, высунув языки. Тем более, что Иешуа был подвешен на столбе сбоку, а не в центре, и даже не прибит гвоздями (Левий срезал веревки и тело упало).

 

Но если переживать не за что, то зачем этот странный парад? И самое главное, зачем там духовой оркестр в конце? Они что на голгофе трубить собрались?

 

****

 

3. Это, конечно же, не все.

 

Во-первых, какая-то странная история с Иудой. Пилат изначально весьма благосклонен к Иешуа, и не только скрытно от Вас, читатель, посылает ему разные знаки, но и фактически отдает ему честь (по военному). Если честно, создается такое впечатление, что они в сговоре и знают друг друга.

Вдруг ласточка, прямо как при блокаде Ленинграда неожиданного приносит весть. Выясняется, что Иешуа имел тайное свидание с Иудой. По совершенно непонятным причинам, эта новость приводит Пилата в бешенство, он начинает посылать знаки Иешуа, ему мерещится какая-то язва на лбу, он выгоняет секретаря и устраивает показной концерт.

 

Якобы он в шоке от оскорбления его величества. Автор намеренно демонстрирует показной характер поведения Пилата. Нужно читать роман совсем невнимательно, и быть бесчувственным человеком, чтобы не понять, что оскорбление величества Пилата очень мало интересует.

Но и это еще не все.

 

Далее он намекает Каифе, чтобы он поберег себя. При этом подчеркивается ключевое слово «щель».

 

«Пилат мертвыми глазами посмотрел на первосвященника и, оскалившись, изобразил улыбку.

 

— Что ты, первосвященник! Кто же может услышать нас сейчас здесь? Разве я похож на юного бродячего юродивого, которого сегодня казнят? Мальчик ли я, Каифа? Знаю, что говорю и где говорю. Оцеплен сад, оцеплен дворец, так что и мышь не проникнет ни в какую ЩЕЛЬ! Да не только мышь, НЕ ПРОНИКНЕТ ДАЖЕ ЭТОТ, КАК ЕГО… из города Кириафа. Кстати, ТЫ ЗНАЕШЬ ТАКОГО, ПЕРВОСВЯЩЕННИК? Да… если бы такой проник сюда, он горько пожалел бы себя, в этом ты мне, конечно, поверишь?».

 

Что за странные тамплиерские намеки про какую-то щель, адресованные Каифе? А вот отрывок уже из диалога Афрания и Пилата:

 

«Афраний отвечал спокойно и веско:

 

— …Надлежит рассуждать логически. Кто был заинтересован в гибели Иуды? Какие-то бродячие фантазеры, КАКОЙ-ТО КРУЖОК, В КОТОРОМ ПРЕЖДЕ ВСЕГО НЕ БЫЛО НИКАКИХ ЖЕНЩИН».

 

В общем, получается какой-то очень странный треугольник из Пилата, Иешуа и Иуды из Кириафы, который решить совсем не просто.

 

Также непонятно, зачем Пилату понадобилось срочно казнить тех, кто висел на столбе, и распустить оцепление. Если он так переживал за сокрытие следов, то надо было бы их всех сразу и захоронить. Но он этого не сделал. А распустил оцепление и вспомнил об этом чуть позже. Поручив Афранию провести исключительно тайные похороны, чтобы не было ни слуху, ни духу казненных.

 

Что за причина? Зачем так переживать о погребении?

К тому же, пока Афраний бегал туда сюда, Левий уже успел похозяйничать на Лысом черепе. Это что сговор с Левием Матвеем? Но зачем?

И почему Афраний его не тронул, если обнаружил такое безобразие? И зачем тащить его к Пилату?

 

И вообще чем все заканчивается?

Левий открыто угрожает Пилату, просит чистый пергамент и перо. Пилат засыпает. И что, какой вывод? В чем был смысл Ершалаимской части?

 

4. Я мог продолжать перечислять Ершалаимские загадки. На многие из них в то или оное время натыкались исследователи романа. К примеру.

 

1) В главе Понтий Пилат детально описывается движение Солнца. Солнце заходит в зенит. Тень практически исчезает. Вдруг в самом конце главы оказывается, что было около 10 часов. Что-то странное со временем.

 

2) В середине диалога рядом с Иешуа поднимается освященный столб пыли. Что это? Иешуа выпрыгнул из светового столба, который ударил на него сверху через световое окно?

 

3) «Менталист» Иешуа, прямо как Вольф Мессинг, смог определить, что Пилат хотел позвать свою собаку Бангу по губам и движению ладони. Звучит очень странно. Что там Пилат мог делать губами, что по этим знаками Иеуша понял, что речь о собаке? (понятно, что это не собака).

 

4) Как только у Пилата прошла головная боль, в его глазах появился ужас, он даже привстал с кресла. Это что знак облегчения? Кстати, ужас уже позднее нарисовался и в глазах Марка Крысобоя.

 

5) Если Афраний все же не убивал Иуду, зачем он бегал к Низе? Если же он проводил спецоперацию, зачем Низа с Иудой сделали крюк, чтобы сбросить хвост, который выставил Афраний, да и зачем был этот хвост?

 

6) Что за перстень получил в награду Афраний?

 

7) Что за кровавая лужа сопровождала Пилата во дворце? Кого там убили?

 

8) Что за странная символика в описании грозы над Ершалаимом?

 

9) Зачем повешенным вместо уксуса, чтобы окончить их мучения, дали воды, чтобы они помучались подольше? Почему двойник Иешуа умер от легкого укола в сердце? Что за укол?

 

10) Почему двойник Иешуа ехал на Лысую гору в повозке?

 

11) Что за символика с Пилатом, который поплыл куда-то вместе с водорослями? Что за символика с белым плащем с кровавым подбоем? Что за символика со Всадником золотое копье?

 

12) Также непонятно, почему Иуда погиб с одухотворенным лицом под райское пение соловьев. И вообще, кто давал ему деньги? Священники сразу отказались. Пилат сказал, что «мало».

 

В общем, вопросов образовалось очень много. Тогда я попытался проштудировать литературу по роману, а также обсуждения тех или иных моментов в интернете. Кстати, тогда они имелись. Люди замечали разные моменты, но почти все обсуждения заканчивались бессмысленными оскорблениями, так как совпадения, когда сразу два умных человека оказываются в одном месте очень редки, и а как правило, невозможны.

 

Мудрее всех поступил автор сериала “МиМ”. По его версии, мнение Синедриона в те времена было выше мнения римского Прокуратора. Поэтому Пилат сам принял решение, а потом передал его на утверждение Синедриону.

 

Кроме того, Пилат, оказывается, обладал даром пророчества, ужасно переживал за Иешуа и потому напророчил Каифе, что вскоре Ершалаим окружат войска с римской символикой. Перед этим же он устроил во дворце какой-то странный спектакль, и зачем-то встретился с Афранием в абсолютной тайне.

 

Далее он отдал приказ зачем-то окружить Лысый череп двойным оцеплением, хотя там почти никого не было, кроме двух собак. Левий Матвей зачем-то бегал за ножом, который он украл во время праздника. Более того, хотел зарезать своего учителя, который его все равно не узнал.

 

Потом он на ужасной жаре разложил свой пергамент, достал чернильницу, хорошо, что не ручку, и писал в нем хроники казни, прежде чем начать проклинать Бога. Картина маслом.

 

Как только казнь завершилась, Левий решил снять с веревки своего учителя. Но потом его бросил и начал снимать остальных. Зачем? Ну, конечно же, чтобы бросить их в грязи. Или он понял, что Иешуа там нет? И кстати, слова Иешуа, что кто срезал веревки, тот же и подвесил, были вставлены в роман автором просто для развлечения. Не нужно было искать в них какой-то смысл.

 

После этого Пилата начала мучить совесть. По непонятным причинам, которые он не раскрыл (но после диалога с Иешуа во сне), он понял, что Иуду вскоре зарежут. Приказал Афранию его охранять. Афраний вернулся с плохими новостями, но почему-то постоянно что-то темнил. Спокойно признался, что у него есть все печати. Неужели украл часть денег из кошеля, ввиду комментария Пилата, что «мало»? При этом остается непонятным, куда ходил сам Пилат?

 

По непонятным причинам, Афраний также захватил с собой Левия, из дневника которого выяснилось, что они, оказывается, хорошо повесились с кем-то после казни. Так как надпись была после слов «смерти нет». Но Пилат не спорит и не ругается Левием. Даже признается, что это он убил Иуду. А потом дает Левию перо с бумагой и спокойно засыпает.

 

Эта гениальная бредовая история происходит в сериале под жалобные мелодии, на фоне Московских событий, с которыми она вообще не увязана. Остается непонятным, чем все заканчивается? Кого отпустили? Куда отпустили? Кто простил? Кто спасся?

 

С какого дикого перепуга вымышленный герой Левий Матвей из романа мастера (не Матфей) вдруг вылез на крыше в Москве для диалога с Воландом. Учитывая, что он вышел из башенки, можно было бы подумать, что это народ Божий выходит из Вавилонской башни под конец света, что действительно изложено в Апокалипсисе в главе про казнь города-Вавилонской блудницы. Тем более, что в главе действительно описано время конца света, а Воланд на крыше Дома Пашкова отсылает нас, как известно, к истории с сожжением Москвы. Но зачем Левий так переживает за мастера и Маргариту?

 

5. В соответствии с вышеизложенным, на тот момент у меня сложились две версии. Роман не закончен. Автор умер, оставив лишь черновики. Их после него склеили как попало, отсюда многочисленные нестыковки и неувязки. Вначале я почти полностью принял эту версию.

 

Второй вариант. Роман является зашифрованным посланием, состоящим из сотен загадок, которые автор оставил нам на поверхности. Если их разгадать одну за другой, то в романе начнет появляться смысл. И может быть, мы даже сможем добраться до этого самого таинственного послания.

 

Глава 83. Матрица в романе МиМ

О чем фильм “Матрица”? Он о том, что все человечество живет в специальных гробах, а их сознание подключено к некой программе “Матрица”. Все человечество живет в виртуальном мире, из которого практически невозможно выбраться.

 

Проблема этого фильма весьма серьезна. Дело в том, что как признают научные философы, прогресс ближайшего будущего позволит нам создать ИИ (на старом языке – антихриста) и матрицу в течение ближайших 30-60 лет. Сколько лет – совсем не важно. Важно то, что если это возможно, то это уже могло быть сделано. В таком случае, у вас большие проблемы.

 

Теперь можно двигаться дальше.

 

В виртуальном мире, в Матрице, люди не настоящие. Это тени. Люди и мир также являются виртуальными. Теперь, если вы немножко знакомы с мифологией, попытайтесь ответить. Есть ли такое место, известное с древних времен, где живут тени людей, где возможны серьезные глюки, как, к примеру, с Танталом, или замыкания, как с Сизифом?

 

Место, в котором властвует инстинкт смерти, скрытая тяга его покинуть, несмотря на иллюзию моря наслаждений?

 

Такое место есть. Оно называется царством Аида. Это царство смерти, царство теней. Согласно мифам и легендам, именно в это место попадают души умерших, то есть их сознание. Хотя постойте, постойте. Сейчас. Это же описание виртуального мира? Не так ли?

 

Два слуги Аида – близнецы. Смерть, он же Танатос, и Гипноз, он же Морфеус. Еще раз, они близнецы. Гипноз или сон был исследован Фрейдом, впоследствии рядом ученых. Как он работает, ни для кого не секрет. Он увязывает массу фактов в единую картинку таким образом, чтобы вы не проснулись. Здесь ничего нового, даже скучно. Скучно перестанет быть, если вы вдруг изучите эти повадки сна, и…. ВЫ НАЧНЕТЕ ВИДЕТЬ ИХ В ОКРУЖАЮЩЕЙ РЕАЛЬНОСТИ. Реальность вокруг вас начнет вести себя как сон, связывая совершенно разные события, прямо как в фильме “Начало” с ДиКаприо. Но почему смерть, Танатос – его близнец?

 

Нет сомнений – символ гипноза, сна – закрученная спираль. По ней приближается Мефистофель в виде собаки к Фаусту. Этот же символ – символ смерти. Это затухающая кардиограмма умирающего человека и заодно – Энтропии. Но вот проблема из проблем. Смерть явно не похожа на погружение в сон.

 

Что же, фильм “Матрица” основан на западной книге мертвых “Алиса в зазеркалье” и “Алиса в стране чудес”. А что говорят ей близнецы при встрече? Правильно. Задом наперед, совсем наоборот. В царстве Аида или Плутона все происходит наоборот (даже у планеты Плутон).

 

Все совпадет, если мы решим, что вы уже находитесь в Матрице, в виртуальном мире, то есть уже давно мертвы. В таком случае все встает на свои места.

 

Единственная проблема, а где же обещанный зной, мучения, голод и жажда? А не переживайте, всему свое время.

 

Если кому-то интересно, посмотрите далее следующие отрывки. У Вас должна сложиться картинка. Прозрейте же наконец.

 

***

 

1. Прошу прощения за религиозность, но тропарь Пасхи полностью отражает суть фильма “Матрица”, где все человечество проживает в гробах.

 

“Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех Живот даровав”.

 

 

2. Теперь сцена с таблеткой и Морфиусом (Это из 3-ей главы книги “Бытия”).

 

“И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть. И сказал змей жене: нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло. И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел. И ОТКРЫЛИСЬ ГЛАЗА У НИХ ОБОИХ, И УЗНАЛИ ОНИ, ЧТО НАГИ, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания”.

 

3. “И Ангелу Сардийской церкви напиши: так говорит Имеющий семь духов Божиих и семь звезд: знаю твои дела; ты носишь имя, будто жив, но ты мертв” (Апокалипсис, глава 3, ст.1).

 

4. М.А.Булгаков, “Мастер и Маргарита”, глава “Пора! Пора!”.

 

“Да нет же, нет, — ответил Азазелло, — сейчас он встанет. Ах, зачем вы так нервны!

 

Маргарита поверила ему сразу, настолько убедителен был голос рыжего демона. Маргарита вскочила, сильная и живая, и помогла напоить лежащего вином. Открыв глаза, тот глянул мрачно и с ненавистью повторил свое последнее слово:

 

— Отравитель…

 

— Ах! Оскорбление является обычной наградой за хорошую работу, — ответил Азазелло, — неужели вы слепы? Но прозрейте же скорей.

 

Тут мастер поднялся, огляделся взором живым и светлым и спросил:

 

— Что же означает это новое?

 

— Оно означает, — ответил Азазелло, — что вам пора. Уже гремит гроза, вы слышите? Темнеет. Кони роют землю, содрогается маленький сад. Прощайтесь с подвалом, прощайтесь скорее.

 

— А, понимаю, — сказал мастер, озираясь, — вы нас убили, мы мертвы. Ах, как это умно! Как это вовремя! Теперь я понял все.

 

— Ах, помилуйте, — ответил Азазелло, — вас ли я слышу? Ведь ваша подруга называет вас мастером, ведь вы мыслите, как же вы можете быть мертвы? Разве для того, чтобы считать себя живым, нужно непременно сидеть в подвале, имея на себе рубашку и больничные кальсоны? Это смешно!

 

— Я понял все, что вы говорили, — вскричал мастер, — не продолжайте! Вы тысячу раз правы.

 

— Великий Воланд, — стала вторить ему Маргарита, — великий Воланд! Он выдумал гораздо лучше, чем я”.

 

5. Евангелие от Матфея, глава 8, ст.21-22.

 

“Другой же из учеников Его сказал Ему: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего. Но Иисус сказал ему: иди за Мною, и предоставь мертвым погребать своих мертвецов”.

 

6. Это из Евангелия от Матфея, глава 22.

 

“В тот день приступили к Нему саддукеи, которые говорят, что нет воскресения, и спросили Его: Учитель! Моисей сказал: если кто умрет, не имея детей, то брат его пусть возьмет за себя жену его и восстановит семя брату своему; было у нас семь братьев; первый, женившись, умер и, не имея детей, оставил жену свою брату своему; подобно и второй, и третий, даже до седьмого; после же всех умерла и жена; итак, в воскресении, которого из семи будет она женою? ибо все имели ее. Иисус сказал им в ответ: заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божией, ибо в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии на небесах. А о воскресении мертвых не читали ли вы реченного вам Богом:

Я Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова? Бог не есть Бог мертвых, но живых”.

 

Глава 84. Вспомнить все в романе МиМ

Все знают фильм “Матрица”, в которой герой должен разобраться и выбрать между реальностью и сном, иллюзией. Для этого нужно выпить красную таблетку. Вытащить жучок, победить психиатра, а затем спасти мир и т.д. Все верно, это все элементы фильма “Вспомнить все” (1990 г.).

Ключевым в фильме является эпизод, где главный герой Куэйд вступает в поединок профессором, который убеждает, что Куэйд до сих пор пребывает во сне, и чтобы пробудиться должен выпить красную таблетку. В этом поединке профессор проигрывает.

Теперь посмотрите следующий короткий отрывок из главы «Поединок между профессором и поэтом» (не Сталкер), в романе «Мастер и Маргарита».

 

«— О нет, — уверенно возразил Стравинский, — он никуда не уйдет, ручаюсь вам. И помните, что здесь у нас вам всемерно помогут, а без этого у вас ничего не выйдет. Вы меня слышите? — вдруг многозначительно спросил Стравинский и ЗАВЛАДЕЛ ОБЕИМИ РУКАМИ Ивана Николаевича. ВЗЯВ ИХ В СВОИ, ОН ДОЛГО, В УПОР ГЛЯДЯ В ГЛАЗА ИВАНУ, ПОВТОРЯЛ: — Вам здесь помогут… Вы слышите меня?.. Вам здесь помогут… вам здесь помогут… Вы получите облегчение. Здесь тихо, все спокойно. Вам здесь помогут…».

 

Итак, профессор берет руки Ивана, глядит ему в глаза и повторяет одну и туже фразу 4 раза.

 

Теперь посмотрите сцену из фильма «Вспомнить все» с Арнольдом, где мутант Куато овладевает его руками и повторяет фразу «Открой свой разум, открой свой разум, открой свой разум…».

 

В конечном итоге речь идет о генераторе атмосферы, скрытом на планете Марс.

 

Совпадение очень слабое. Почти шутка. Правда, давайте отмотаем диалог с Куато чуть-чуть назад.

 

«Что Вы хотите, мистер Квейд?

– То же, что и вы, вспомнить.

– Но зачем?

– Чтобы опять стать собой.

– ТЫ – ЭТО ТВОИ ПОСТУПКИ. ЧЕЛОВЕКА ОПРЕДЕЛЯЮТ ЕГО ДЕЛА, НЕ ВОСПОМИНАНИЯ. ПОЖАЛУЙСТА, ВОЗЬМИТЕ МЕНЯ ЗА РУКИ».

 

А теперь посмотрите, что говорит Профессор Ивану про его паранойю и попытку спасти мир, и как он анализирует его действия и сравните этот эпизод с поединком Квейда и профессора в фильме “Вспомнить все”.

 

« — Ну, вот и славно, — облегченно воскликнул Стравинский, — а если так, то давайте рассуждать логически. Возьмем ваш вчерашний день, — тут он повернулся, и ему немедленно подали иванов лист. — В поисках неизвестного человека, который отрекомендовался вам как знакомый Понтия Пилата, вы вчера произвели следующие действия, — тут Стравинский стал загибать длинные пальцы, поглядывая то в лист, то на Ивана, — повесили на грудь иконку. Было?

— Было, — хмуро согласился Иван.

— Сорвались с забора, повредили лицо? Так? Явились в ресторан с зажженной свечой в руке, в одном белье и в ресторане побили кого-то. Привезли вас сюда связанным. Попав сюда, вы звонили в милицию и просили прислать пулеметы. Затем сделали попытку выброситься из окна. Так? Спрашивается: возможно ли, действуя таким образом, кого-либо поймать или арестовать? И если вы человек нормальный, то вы сами ответите: никоим образом».

 

Это совпадение, если рассуждать логически, уже более серьезно. Но и оно было бы скучным, если бы не третье совпадение. Оно заключается в том, что Даг (Квейд) в фильме спасает Марс путем активации реактора – генератора атомсферы. В результате на Марсе появляется КИСЛОРОД.

 

Именно про кислород говорит профессор Стравинский на прощание Ивану.

«— Ну вот и славно! — по своему обыкновению заключил беседу Стравинский и поднялся, — до свиданья! — он пожал руку Ивану и, уже выходя, повернулся к тому, что был с бородкой, и сказал: — Да, а КИСЛОРОД попробуйте… и ванны».

 

2. Теперь менее смешная часть. Фильмы «Вспомнить все», «Приключения Алисы», «Матрица» построены на концепции или парадоксе бабочки и Чжуан-цзы.

Вы не сможете понять, Даг находится во сне, или автор фильма парит нам мозг. Потому что реальность развивается в точном соответствии с техническим заданием, которое сам же Даг и определил в начале фильма, перед тем как заснуть. В результате, очень сложно понять, действительно ли Даг весь фильм находится в кресле офиса компании «Вспомнить все» или он в реальности спасает планету.

 

Это было скучное отступление. Теперь вспомните красную и синюю пилюлю в фильме «Матрица», которую Морфиус предлагает Нео. Тот выпивает и пробуждается в другом мире.

 

Тоже самое, то есть красную пилюлю, предлагает Дагу неожиданно появившийся профессор в середине фильма «Вспомнить все». Обратите внимание на хитрейший словесный поединок про паранойю и межпланетный заговор против Квейда, который также глубок как диалог профессора и Ивана. Единственное, здесь Арни справляется с искушением, убивает профессора и выплевывает красную пилюлю.

 

Точно также поступает Иван Карамазов, который долго беседовал во сне с чертом, так как не мог понять, это он сам или черт, так как в черта он не верил. Пришлось надеть на голову МОКРОЕ ПОЛОТЕНЦЕ и кинуть в черта чашкой.

 

Кстати, если Вам интересно, то сцена Арни в мокром полотенце на голове находится в начале фильма. Там же сцена с извлечением жучка, которая продублирована в фильма «Матрица».

 

3. Все вышеизложенное было бы полным бредом, если бы голове у Степы Лиходеева, который каким-то очень странным способом отправился в Ялту, не образовалась ЧЕРНАЯ ДЫРА с потерей памяти (при том, что о черных дырах стало известно только в 60-ых). Если бы в той же главе не упоминался ПИРАМИДОН, и Степа Лиходеев не упал в ОБМОРОК от вида кота-мутанта, то все было бы нормально.

 

Теперь возвращаюсь к началу диалога Дага Квейда с хозяином Куато.

 

«Слышал о ПИРОМИДАЛЬНОЙ шахте? – Да

– Найденное в ней сильно напугало Кохагена

– Что? Инопланетяне?

– Тебе лучше знать.

– Но я не знаю.

– Знаешь. Поэтому ты здесь. Большой секрет Кохагена в ЧЕРНОЙ ДЫРЕ, КОТОРУЮ НАЗЫВАЮТ МОЗГОМ. И Куато намерен откопать его.

– Ты ведь Куато?

– Нет. Так что НЕ ПАДАЙ В ОБМОРОК когда увидишь его».

 

А это диалог Воланда и Степы Лиходеева в главе «Нехорошая квартирка».

«Степа нащупал на стуле рядом с кроватью брюки, шепнул:

 

— Извините… — надел их и хрипло спросил: — Скажите, пожалуйста, вашу фамилию?

 

Говорить ему было трудно. При каждом слове кто-то втыкал ему иголку в мозг, причиняя адскую боль.

 

— Как? ВЫ и ФАМИЛИЮ МОЮ ЗЫБЫЛИ? — тут неизвестный улыбнулся….

— Дорогой Степан Богданович, — заговорил посетитель, проницательно улыбаясь, — никакой ПИРАМИДОН вам не поможет. Следуйте старому мудрому правилу, — лечить подобное подобным. Единственно, что вернет вас к жизни, это две стопки водки с острой и горячей закуской.

….

Да, вчерашний день лепился из кусочков, но все-таки тревога не покидала директора Варьете. Дело в том, что в этом вчерашнем дне зияла преогромная ЧЕРНАЯ ДЫРА. Вот этого самого незнакомца в берете, воля ваша, Степа в своем кабинете вчера никак не видал.

 

— Профессор черной магии Воланд, — веско сказал визитер, видя Степины затруднения, и рассказал все по порядку».

 

Итак, у Степы решительный провал в памяти.

«Итак, водка и закуска стали понятны, и все же на Степу было жалко взглянуть: он решительно не помнил ничего о контракте и, хоть убейте, не видел вчера этого Воланда. Да, Хустов был, а Воланда не было».

 

Ну, и заканчивается все Степиным обмороком, напуганным видом Азазелло и кота-Бегемота.

 

4. Провалы в Степиной голове были бы совсем непонятны, также как и где сон, а где реальность в романе «Мастер и Маргарита» (как и в фильме «Вспомнить все»), но нужно признать, что знаменитая сцена с опросом Арни в кресле в романе также присутствует.

 

К примеру, вот начало главы «Поединок между Профессором и поэтом» (обратите внимание, как Степа теряет сознание, а Иван тут же просыпается):

«Как раз в то время, когда сознание покинуло Степу в Ялте, то есть около половины двенадцатого дня, оно вернулось к Ивану Николаевичу Бездомному, проснувшемуся после глубокого и продолжительного сна».

Вот сцена с Иваном в кресле.

«После этого Ивана Николаевича повели по пустому и беззвучному коридору и привели в громаднейших размеров кабинет. Иван, решив относиться ко всему, что есть в этом на дивно оборудованном здании, с иронией, тут же мысленно окрестил кабинет “фабрикой-кухней”.

 

И было за что. Здесь стояли шкафы и стеклянные шкафики с блестящими никелированными инструментами. Были кресла необыкновенно сложного устройства, какие-то пузатые лампы с сияющими колпаками, множество склянок, и газовые горелки, и электрические провода, и совершенно никому не известные приборы.

 

В кабинете за Ивана принялись трое — две женщины и один мужчина, все в белом. Первым долгом Ивана отвели в уголок, за столик, с явною целью кое-что у него повыспросить. Иван стал обдумывать положение. Перед ним было три пути. Чрезвычайно соблазнял первый: кинуться на эти лампы и замысловатые вещицы, и всех их к чертовой бабушке перебить и таким образом выразить свой протест за то, что он задержан зря. Но сегодняшний Иван уже значительно отличался от Ивана вчерашнего, и первый путь показался ему сомнительным: чего доброго, они укоренятся в мысли, что он буйный сумасшедший. Поэтому первый путь Иван отринул. Был второй: немедленно начать повествование о консультанте и Понтии Пилате. Однако вчерашний опыт показал, что этому рассказу не верят или понимают его как-то извращенно. Поэтому Иван и от этого пути отказался, решив избрать третий: замкнуться в гордом молчании.

 

Полностью этого осуществить не удалось и, волей-неволей, пришлось отвечать, хоть и скупо и хмуро, на целый ряд вопросов».

 

5. Тема шизофрении, а вернее раздвоения личность, которая является ключевой в романе «Мастер и Маргарита», также является ключевой в фильме «Вспомнить все». В частности, в последнем фильме Арни сражается сам с собой. Старый или ветхий Иван сражается с новым Иваном.

 

6. Голограмма. Это одна из фишек фильма “Вспомнить все”. В конце фильма десяток солдат стреляют в Арни, но не наносят ему никакого вреда. Эту сцену можете обнаружить в главе “Конец квартиры №50”.

 

7. И наконец, странную тучу можете увидеть в самом конце фильма.

 

Глава 85. Тайна дуэли Пушкина

Представьте, что некий хитрый Автор знал слишком много тайн, чтобы открыто изложить их для всего мира. Да и не заслужили. И рано еще было. И он решил сделать такой текст, чтобы разные сюжеты, действия его героев отсылали нас к разным известным произведениям. Один абзац на одно произведение. Другой на другое. И т.д. Если просто тупо читать книгу, получается какой-то театр абсурда. типа Алисы в стране чудес. А вот если, начать искать откуда взялись то один, то второй осколок, то третий, выискивать источники, то… Голограмма неожиданно начнет раскрываться в некий 3-Д паззл, через который можно увидеть тайны, которые и хотел открыть автор.

Уважаемые булгаковеды действительно обнаружили в романе «Мастер и Маргарита» множество отсылок на десятки произведений (на самом деле там их тысячи и тысячи) и…. НА ЭТОМ УСПОКОИЛИСЬ.

Действительно, ну и что тут такого. Подумаешь в одном произведении автор, каким-то макаром умудрился сделать отсылки на тысячи произведений самых разных классиков (Достоевский, Шекспир, Гете, Кэррол, Пушкин, Гоголь, Крылов, Андресен, Толстой, Некрасов, Оскар Уальд, Рэй Бредбери, куча русских народных сказок, и многие другие). Но зачем раскрывать голограмму, расшифровывать что-то. В книгах копаться. Искать СКРЫТОЕ ПОСЛАНИЕ? Искать СЕНСАЦИЮ. Никакого смысла в этом нет.

 

****

 

Этот очерк посвящается А.С.Пушкину. Он основан на расшифровке главы 24 романа «Мастер и Маргарита» «Извлечение мастера».

Начну с общего знакомства с главой 24 романа «Мастер и Маргарита». В этой главе Маргарита возвращается в комнату Воланда, где она вместе с его свитой пытается играть в странные игры, которые разъясняют гибель барона Барона Майгеля на балу у сатаны.

В играх принимают активное участие Азазелло (фокус по простреливанию семерки через подушку) и кот-Бегемот. Ключевой момент – фокус Бегемота, когда он стреляет из двух пистолетов, сбивает некую сову, часы разбиваются, а Гелла визжит из-за простреленного пальца.

Очевидно, что между Азазелло и котом-Бегемотом происходит какая-то странная ДУЭЛЬ. Также напомню, что черный кот ученый придуман Пушкиным. На Западе Пушкиными обычно называют котов (pussy-cat), также как у нас собак – шариками.

****

Теперь откройте рассказ Пушкина «ВЫСТРЕЛ». Вначале, как и в главе 24 романа МиМ, в рассказе происходит веселое застолье, а потом небольшая перепалка (в романе Бегемот вступает в перепалку с Геллой). Игра в карты также присутствует. Но это все теория.

Вас, конечно же, не удивит тот факт, что вся глава 24 романа «Мастер и Маргарита» нашпигована фразами из этого рассказа Пушкина.

 

Давайте проверим.

 

ДАЛЕЕ СЛЕДУЮТ ЦИТАТЫ ИЗ РОМАНА «МАСТЕР И МАРГАРИТА» И «ВЫСТРЕЛА» А.С.ПУШКИНА ПО ОЧЕРЕДИ (нужные цитаты и слова выделены большими буквами):

 

****

 

1) МИМ: «— Ты еще винограду сверху положи, — тихо сказала Гелла, пихнув в бок кота.

— Попрошу меня не учить, — ответил Бегемот, — СИЖЫВАЛ за столом, НЕ БЕСПОКОЙТЕСЬ, СИЖИВАЛ!».

 

ВЫСТРЕЛ: «Однажды человек десять наших офицеров обедали у Сильвио. Пили по-обыкновенному, то есть очень много; после обеда стали мы уговаривать хозяина прометать нам банк. Долго он отказывался, ибо никогда почти не играл; наконец велел подать КАРТЫ, высыпал на стол полсотни червонцев и сел метать. Мы окружили его, и игра завязалась. Сильвио имел обыкновение за игрою хранить совершенное молчание, никогда не спорил и не объяснялся. Если понтёру случалось обсчитаться, то он тотчас или доплачивал достальное, или записывал лишнее. Мы уж это знали и не мешали ему хозяйничать по-своему; но между нами находился офицер, недавно к нам переведенный. Он, играя тут же, в рассеянности загнул лишний угол. Сильвио взял мел и уравнял счет по своему обыкновению. Офицер, думая, что он ошибся, пустился в объяснения. Сильвио молча продолжал метать. Офицер, потеряв терпение, взял щетку и стер то, что казалось ему напрасно записанным. Сильвио взял мел и записал снова. Офицер, разгоряченный вином, игрою и смехом товарищей, почел себя жестоко обиженным и, в бешенстве схватив со стола медный шандал, пустил его в Сильвио, который едва успел отклониться от удара. Мы смутились. Сильвио встал, побледнев от злости, и с сверкающими глазами сказал: «Милостивый государь, извольте выйти, и благодарите бога, что это случилось у меня в доме».

 

***

 

2) МИМ: «— Ах, как я взволновалась, когда этот барон упал, — говорила Маргарита, по-видимому, до сих пор переживая убийство, которое она видела впервые в жизни. — Вы, наверное, ХОРОШО СТРЕЛЯЕТЕ?

— Подходяще, — ответил Азазелло.

— А на СКОЛЬКО ШАГОВ? — задала Маргарита Азазелло не совсем ясный вопрос.

— Во что, смотря по тому, — резонно ответил Азазелло, — одно дело попасть молотком в стекло критику Латунскому и совсем другое дело — ему же в сердце.

— В СЕРДЦЕ! — воскликнула Маргарита, почему-то берясь за свое сердце, — в сердце! — повторила она глухим голосом».

 

ВЫСТРЕЛ: — Вот хороший выстрел, — сказал я, обращаясь к графу.

— Да, — отвечал он, — выстрел очень замечательный. А ХОРОШО ВЫ СТРЕЛЯЕТЕ? — продолжал он.

— Изрядно, — отвечал я, обрадовавшись, что разговор коснулся, наконец, предмета, мне близкого. — В ТРИДЦАТИ ШАГАХ промаху в карту не дам, разумеется из знакомых пистолетов.

— Право? — сказала ГРАФИНЯ, С ВИДОМ БОЛЬШОЙ ВНИМАТЕЛЬНОСТИ, — а ты, мой друг, попадешь ли в карту на тридцати шагах?».

 

****

 

3) МИМ: «Коровьев вынул из ящика стола семерку пик, предложил ее Маргарите, попросив наметить ногтем одно из очков. Маргарита наметила угловое верхнее правое. Гелла спрятала карту под подушку, крикнув:

— Готово!

Азазелло, который сидел ОТВЕРНУВШИСЬ от подушки, вынул из кармана фрачных брюк черный автоматический пистолет, положил дуло на плечо и, НЕ ПОВОРАЧИВАЯСЬ к кровати, выстрелил, вызвав веселый испуг в Маргарите. Из-под простреленной подушки вытащили семерку. Намеченное Маргаритой ОЧКО БЫЛО ПРОБИТО».

 

ВЫСТРЕЛ: «Тут он было вышел, но остановился в дверях, ОГЛЯНУЛСЯ на простреленную мною картину, ВЫСТРЕЛИЛ В НЕЕ, ПОЧТИ НЕ ЦЕЛЯСЬ, и скрылся. Жена лежала в обмороке; люди не смели его остановить и с ужасом на него глядели; он вышел на крыльцо, кликнул ямщика и уехал, прежде чем успел я опомниться».

 

****

 

4) МИМ: «— Я не могу стрелять, КОГДА ПОД РУКУ ГОВОРЯТ! — кричал Бегемот и старался приладить на место выдранный у него на спине громадный клок шерсти.

— ДЕРЖУ ПАРИ, — сказал Воланд, улыбаясь Маргарите, — что он проделал эту штуку нарочно. Он стреляет порядочно».

 

ВЫСТРЕЛ: «— О, — заметил я, — в таком случае БЬЮСЬ ОБ ЗАКЛАД, что ваше сиятельство не попадете в карту и в двадцати шагах: пистолет требует ежедневного упражнения. Это я знаю на опыте. У нас в полку я считался одним из лучших стрелков».

 

****

 

5) МИМ: «Кот выстрелил из обоих револьверов, после чего сейчас же ВЗВИЗНУЛА ГЕЛЛА, убитая сова упала с камина и разбитые часы остановились. Гелла, у которой одна рука была окровавлена, с ВОЕМ ВЦЕПИЛАСЬ в шерсть коту, а он ей в ответ в волосы, и они, свившись в клубок, покатились по полу. Один из бокалов упал со стола и разбился.

— ОТТАЩИТЕ ОТ МЕНЯ взбесившуюся ЧЕРТОВКУ! — завывал кот, отбиваясь от Геллы, СИДЕВШЕЙ НА НЕМ ВЕРХОМ. Дерущихся разняли. Коровьев подул на простреленный палец Геллы, и тот зажил».

 

ВЫСТРЕЛ: «Вдруг двери отворились, МАША вбегает и С ВИЗГОМ КИДАЕТСЯ МНЕ НА ШЕЮ. Ее присутствие возвратило мне всю бодрость. «Милая, — сказал я ей, — разве ты не видишь, что МЫ ШУТИМ? Как же ты перепугалась! поди, выпей стакан воды и приди к нам; я представлю тебе старинного друга и товарища». Маше все еще не верилось».

 

****

 

6) МИМ: «Шипение разъяренной кошки послышалось в комнате, и Маргарита, завывая:

— Знай ведьму, знай! — вцепилась в лицо Алоизия Могарыча ногтями.

Произошло смятение.

— Что ты делаешь? — страдальчески прокричал мастер, — МАРГО, НЕ ПОЗОРЬ СЕБЯ!

— Протестую, это не позор, — орал кот.

Маргариту оттащил Коровьев».

 

ВЫСТРЕЛ: «С этим словом он хотел в меня прицелиться… при ней! МАША БРОСИЛАСЬ К ЕГО НОГАМ. «ВСТАНЬ, МАША, СТЫДНО! — закричал я в бешенстве; — а вы, сударь, перестанете ли издеваться над бедной женщиной?»

 

****

 

7) МИМ: «Гелла с котом помирились, и в знак этого примирения они поцеловались. Достали из-под подушки карту, проверили. Ни одно очко, кроме того, что было прострелено Азазелло, не было затронуто.

— Этого не может быть, — утверждал кот, глядя сквозь карту на свет канделябра».

 

ВЫСТРЕЛ: «Между тем я стал ходить взад и вперед, осматривая книги и картины. В КАРТИНАХ я не знаток, но одна привлекла мое внимание. Она изображала какой-то вид из Швейцарии; но поразила меня в ней не живопись, а то, что КАРТИНА БЫЛА ПРОСТРЕЛЕНА ДВУМЯ ПУЛЯМИ, ВСАЖЕННЫМИ ОДНА НА ДРУГУЮ».

 

****

 

8) МИМ: «— Никакой прелести в нем нет и размаха тоже, а эти дурацкие медведи, а также и ТИГРЫ в баре своим ревом едва не довели меня до мигрени, — сказал Воланд.

— Слушаю, мессир, — сказал кот, — если вы находите, что нет размаха, и я немедленно начну придерживаться того же мнения.

— Ты смотри! — ответил на это Воланд.

— Я пошутил, — со смирением сказал кот, — а что касается ТИГРОВ, то я велю их зажарить.

— ТИГРОВ нельзя есть, — сказала Гелла».

 

ВЫСТРЕЛ: «При сих словах Сильвио встал, бросил об пол свою фуражку и стал ходить взад и вперед по комнате, как ТИГР по своей клетке. Я слушал его неподвижно; странные, противоположные чувства волновали меня».

 

***

 

9) МИМ: «Азазелло вынул второй револьвер из второго ЗАДНЕГО КАРМАНА БРЮК и вместе с первым, презрительно кривя рот, протянул их хвастуну.

 

ВЫСТРЕЛ: «Сильвио!» — закричал я, и, признаюсь, я почувствовал, как волоса стали вдруг на мне дыбом. «Так точно, — продолжал он, — выстрел за мною; я приехал разрядить мой пистолет; готов ли ты?» Пистолет у него торчал из БОКОВОГО КАРМАНА».

 

***

 

10) МИМ: «Ночь оторвала и пушистый хвост у Бегемота, содрала с него шерсть и расшвыряла ее клочья по болотам. Тот, кто был котом, потешавшим князя тьмы, теперь оказался худеньким юношей, демоном-пажом, ЛУЧШИМ ШУТОМ, какой существовал когда-либо в мирец.

 

«— Рыцарь этот когда-то неудачно ПОШУТИЛ, — ответил Воланд, поворачивая к Маргарите свое лицо с тихо горящим глазом, — его каламбур, который он сочинил, разговаривая о свете и тьме, был не совсем хорош. И рыцарю пришлось после этого ПРОШУТИТЬ НЕМНОГО БОЛЬШЕ И ДОЛЬШЕ, нежели он предполагал. Но сегодня такая ночь, когда сводятся счеты. Рыцарь свой счет оплатил и закрыл!»

 

ВЫСТРЕЛ: «Скажите, правду ли муж говорит? — сказала она, обращаясь к грозному Сильвио, — правда ли, что вы оба ШУТИТЕ?» — «ОН ВСЕГДА ШУТИТ, графиня, — шутя прострелил мне вот эту фуражку, шутя дал сейчас по мне промах; теперь и мне пришла охота пошутить…» ей Сильвио, — однажды дал он мне шутя пощечину».

 

Это, конечно же, не все совпадения между главой 24 романа и «Выстрелом», но этого достаточно.

Достаточно для того, чтобы понять, что фокус Бегемота весьма серьезно намекает на дуэль Пушкина с Дантесом, а может быть, и еще кое-кого. После выстрела Азазелло кот-Бегемот потребовал второй пистолет. Зачем ему ВТОРОЙ пистолет? Затем с полки падает убитая СОВА. К этой сове я еще много раз вернусь. Но сейчас достаточно вспомнить, что ночью она выполняет роль СВЕТИЛЬНИКА (глаза совы светятся) и символизирует МУДРОСТЬ.

Отрывки из соответствующих стихов Лермонтова и из Евгения Онегина цитировать не буду, чтобы не оскорблять Вашу эрудицию. Но на всякий случай процитирую Некрасова:

 

«Но слишком рано твой ударил час

И вещее перо из рук упало.

Какой СВЕТИЛЬНИК РАЗУМА УГАС!

Какое СЕРДЦЕ БИТЬСЯ ПЕРЕСТАЛО».

 

Надеюсь, почему часы остановились, разъяснять не нужно. Хотя в доме А.С.Пушкина после его смерти часы также остановились. А про кровь на руке Геллы я расскажу чуть позже.

 

***

Итак, вот ключевой комментарий про промах Пушкина.

«— Держу пари, — сказал Воланд, улыбаясь Маргарите, — что ОН ПРОДЕЛАЛ ЭТУ ШТУКУ НАРОЧНО. ОН СТРЕЛЯЕТ ПОРЯДОЧНО».

 

Глава 86. Явление героя нашего времени

1. Можно ли расшифровать послание скрытое в романе МиМ? Я думаю, что такая возможность имеется. Роман – это огромная голограмма, кристалл, разные части которого отражаются друг в друге.

Раскрывается она благодаря многочисленным ссылкам на самые разные классические произведения, сказки, фильмы, стихи, песни, Библию, Апокалипсис. Попадая в произведения, на которые ссылается роман, Вы находите ключи, образы и сюжеты, которые расшифровывают сам роман и взаимодействуют между собой. Получается некоторый узор (голограмма) из тысяч совпадений, который позволяет видеть прошлое и будущее. В зависимости от того, что Вы подставите в это голограмму (все относительно).

***

 

Этот очерк посвящен поэту М.Ю.Лермонтову. Мне нужно его произведение о современном Фаусте. В нем обязательно должна присутствовать ЛЫСАЯ ГОРА, иначе никак. Также там должен быть хромой джентльмен. Современный Фауст обязательно должен погубить свою возлюбленную или получить от нее записку, что она уходит от него навсегда. Эта возлюбленная никогда не должна его забыть, хотя и понимает, что его душа опустошена.

Он обязательно должен написать книгу о своей жизни и отправить ее коту под хвост. Подобно Левию Матвею, он должен бежать, как последний раз в жизни, а потом упасть и долго рыдать. Поучаствовать в дуэли. Побывать на балу. Испытать поцелуй Геллы, пропахшей мертвой влагой. Быть заманен, подобно Иуде, в западню. Посмотреть на афиши некого фокусника и мага. Он обязательно должен предсказать гибель какому-нибудь Берлиозу, который тут же погибнет. Хотя Берлиоз категорически не был с этим согласен. В романе также должна присутствовать песенка про рыбака на лодочке. Было бы неплохо, если бы роман имел несколько совпадений с Гамлетом и Портретом Дориана Грея.

 

В этом романе обязательно должны использоваться ДЕСЯТКИ ЦИТАТ (ОКОЛО СОТНИ) из романа «Мастера и Маргарита». Вы, конечно же, спросите, каким образом, цитаты из романа М.А.Булгакова оказались у М.Ю.Лермонтова, но на этот вопрос я Вам не отвечу. Просто Вы мне не поверите. Хотя ответ есть, и он очень простой.

Итак, речь идет о повести «ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ». Кстати, можете считать простым совпадением, что глава 13 романа «МиМ», где мастер впервые появляется перед нами, называется «ЯВЛЕНИЕ ГЕРОЯ».

 

Всего же я насчитал более 100 совпадений, которые расшифровывают целый ряд секретов романа «Мастер и Маргарита». Поверьте, такой же фокус может быть проделан с целым рядом других произведений. Но пока ограничусь «Героем нашего времени».

 

3. ПРИМЕНЯЕМЫЕ СОКРАЩЕНИЯ. ГНВ – означает «Герой нашего времени». МИМ – означает «Мастер и Маргарита». Вначале следует цитата из ГНВ. Все цитаты следуют в соответствии с порядком изложения в ГНВ. Затем следуют цитаты из МИМ. Так как я не пишу диссертацию, я не указываю точные места в каждом произведении.

Читайте, сравнивайте, думайте. Я специально потратил некоторое время, чтобы дать Вам эту возможность.

 

****

4. СОВПАДЕНИЯ МЕЖДУ РОМАНОМ «МАСТЕР И МАРГАРИТА» М.А.БУЛГАКОВА И «ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ» М.Ю.ЛЕРМОНТОВА

1) ГНВ: Вы скажете, что нравственность от этого не выигрывает? Извините. Довольно людей кормили сластями; у них от этого испортился желудок: нужны горькие лекарства, едкие истины. Но не думайте, однако, после этого, чтоб автор этой книги имел когда-нибудь гордую мечту сделаться исправителем людских пороков. Боже его избави от такого невежества! Ему просто было весело рисовать современного человека, каким он его понимает, и к его и вашему несчастью, слишком часто встречал. Будет и того, что болезнь указана, а как ее излечить — это уж бог знает!

 

МИМ: «— Ну что же, — задумчиво отозвался тот, — они — люди как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было… Человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или из золота. Ну, легкомысленны… ну, что ж… и милосердие иногда стучится в их сердца… обыкновенные люди… в общем, напоминают прежних… квартирный вопрос только испортил их… — и громко приказал: — Наденьте голову».

 

2. ГНВ: «Печорин в задумчивости не сводил с нее глаз, и она частенько исподлобья на него посматривала. Только не один Печорин любовался хорошенькой княжной: из угла комнаты на нее смотрели другие два глаза, неподвижные, огненные. Я стал вглядываться и узнал моего старого знакомца Казбича».

 

МИМ: «Афранию показалось, что на него глядят четыре глаза — собачьи и волчьи».

 

ГНВ: «В этот вечер Казбич был угрюмее, чем когда-нибудь, и я заметил, что у него под бешметом надета кольчуга. «Недаром на нем эта кольчуга, — подумал я, — уж он, верно, что-нибудь замышляет».

 

3. «— Вижу, Азамат, что тебе больно понравилась эта лошадь; а не видать тебе ее как своего затылка! Ну, скажи, что бы ты дал тому, кто тебе ее подарил бы?.. — Все, что он захочет, — отвечал Азамат. — В таком случае я тебе ее достану, только с условием… Поклянись, что ты его исполнишь… — Клянусь… Клянись и ты! — Хорошо! Клянусь, ты будешь владеть конем; только за него ты должен отдать мне сестру Бэлу: Карагез будет тебе калымом. Надеюсь, что торг для тебя выгоден. Азамат молчал».

 

«— Боги, боги, — говорит, обращая надменное лицо к своему спутнику, тот человек в плаще, — какая пошлая казнь! Но ты мне, пожалуйста, скажи, — тут лицо из надменного превращается в умоляющее, — ведь ее не было! Молю тебя, скажи, не было?

— Ну, конечно не было, — отвечает хриплым голосом спутник, — тебе это померещилось.

— И ты можешь поклясться в этом? — заискивающе просит человек в плаще.

— Клянусь, — отвечает спутник, и глаза его почему-то улыбаются.

— Больше мне ничего не нужно! — сорванным голосом вскрикивает человек в плаще и поднимается все выше к луне, увлекая своего спутника. За ними идет спокойный и величественный гигантский остроухий пес».

 

4. ГНВ «Азамат скакал на лихом Карагезе; на бегу Казбич выхватил из чехла ружье и выстрелил, с минуту он остался неподвижен, пока не убедился, что дал промах; потом завизжал, ударил ружье о камень, разбил его вдребезги, повалился на землю и зарыдал, как ребенок… Вот кругом него собрался народ из крепости — он никого не замечал; постояли, потолковали и пошли назад; я велел возле его положить деньги за баранов — он их не тронул, лежал себе ничком, как мертвый. Поверите ли, он так пролежал до поздней ночи и целую ночь?».

 

МИМ: «Через несколько минут он (Левий Матвей) вновь был на Яффской дороге. Но процессии уже не было видно. Он побежал. По временам ему приходилось валиться прямо в пыль и лежать неподвижно, чтобы отдышаться. И так он лежал, поражая проезжающих на мулах и шедших пешком в Ершалаим людей. Он лежал, слушая, как колотится его сердце не только в груди, но и в голове и в ушах. Отдышавшись немного, он вскакивал и продолжал бежать, но все медленнее и медленнее. Когда он наконец увидал пылящую вдали длинную процессию, она была уже у подножия холма.

— О, бог… — простонал Левий, понимая, что он опаздывает. И он опоздал.

Когда истек четвертый час казни, мучения Левия достигли наивысшей степени, и он впал в ярость. Поднявшись с камня, он швырнул на землю бесполезно, как он теперь думал, украденный нож, раздавил флягу ногою, лишив себя воды, сбросил с головы кефи, вцепился в свои жидкие волосы и стал проклинать себя».

 

МИМ: «Секретарь перестал записывать и исподтишка бросил удивленный взгляд, но не на арестованного, а на прокуратора.

— …однако, послушав меня, он стал смягчаться, — продолжал Иешуа, — наконец бросил деньги на дорогу и сказал, что пойдет со мной путешествовать…».

 

5. ГНВ: «— Господин прапорщик, вы сделали проступок, за который я могу отвечать… — И полноте! что ж за беда? Ведь у нас давно все пополам. — Что за шутки? Пожалуйте вашу шпагу! — Митька, шпагу!.. Митька принес шпагу. Исполнив долг свой, сел я к нему на кровать и сказал: — Послушай, Григорий Александрович, признайся, что нехорошо. — Что нехорошо? — Да то, что ты увез Бэлу… Уж эта мне бестия Азамат!.. Ну, признайся, — сказал я ему. — Да когда она мне нравится?.. Ну, что прикажете отвечать на это?.. Я стал в тупик. Однако ж после некоторого молчания я ему сказал, что если отец станет ее требовать, то надо будет отдать. — Вовсе не надо! — Да он узнает, что она здесь? — А как он узнает?».

 

МИМ: «— И слушать не стану, — зашипел в самое ухо его Коровьев, — у нас не полагается, а у иностранцев полагается. Вы его обидите, Никанор Иванович, а это неудобно. Вы трудились…

— Строго преследуется, — тихо-претихо прошептал председатель и оглянулся.

— А где же свидетели? — шепнул в другое ухо Коровьев, — я вас спрашиваю, где они? Что вы?».

 

6. ГНВ: «Она призадумалась, не спуская с него черных глаз своих, потом улыбнулась ласково и кивнула головой в знак согласия. Он взял ее руку и стал ее уговаривать, чтоб она его целовала; она слабо защищалась и только повторяла: «Поджалуста, поджалуйста, не нада, не нада». Он стал настаивать; она задрожала, заплакала. — Я твоя пленница, — говорила она, — твоя раба; конечно ты можешь меня принудить, — и опять слезы. Григорий Александрович УДАРИЛ СЕБЯ В ЛОБ КУЛАКОМ и выскочил в другую комнату. Я зашел к нему; он сложа руки прохаживался угрюмый взад и вперед. — Что, батюшка? — сказал я ему. — Дьявол, а не женщина! — отвечал он, — только я вам даю мое честное слово, что она будет моя…».

 

МИМ: «Крики и ревущий хохот донеслись и из другого места — именно от левого подъезда, и, повернув туда голову, Григорий Данилович увидал вторую даму, в розовом белье. Та прыгнула с мостовой на тротуар, стремясь скрыться в подъезде, но вытекавшая публика преграждала ей путь, и бедная жертва своего легкомыслия и страсти к нарядам, обманутая фирмой проклятого Фагота, мечтала только об одном — провалиться сквозь землю. Милиционер устремлялся к несчастной, буравя воздух свистом, а за милиционером поспешали какие-то развеселые молодые люди в кепках. Они-то и испускали этот самый хохот и улюлюканье.

Усатый худой лихач подлетел к первой раздетой и с размаху осадил костлявую разбитую лошадь. Лицо усача радостно ухмылялось.

Римский СТУКНУЛ СЕБЯ КУЛАКОМ ПО ГОЛОВЕ, плюнул и отскочил от окна».

 

7. ГНВ: «На другой день он тотчас же отправил нарочного в Кизляр за разными покупками; ПРИВЕЗЕНО БЫЛО МНОЖЕСТВО РАЗНЫХ ПЕРСИДСКИХ МАТЕРИЙ, всех не перечесть. — Как вы думаете, Максим Максимыч! — сказал он мне, показывая подарки, — устоит ли азиатская красавица против такой батареи? — Вы черкешенок не знаете, — отвечал я, — это совсем не то, что грузинки или закавказские татарки, совсем не то. У них свои правила: они иначе воспитаны. — Григорий Александрович улыбнулся и стал насвистывать марш».

 

МИМ: «Кот возвел глаза к небу и шумно вздохнул, но ничего не сказал, очевидно, помня накрученное на балу ухо.

— Ввиду того, — заговорил Воланд, усмехнувшись, — что возможность получения вами взятки от этой дуры Фриды совершенно, конечно, исключена — ведь это было бы несовместимо с вашим королевским достоинством, — я уж не знаю, что и делать. Остается, пожалуй, одно — ОБЗАВЕСТИСЬ ТРЯПКАМИ И ЗАТКНУТЬ ИМИ ВСЕ ЩЕЛИ МОЕЙ СПАЛЬНИ!

— Вы о чем говорите, мессир? — изумилась Маргарита, выслушав эти действительно непонятные слова.

— Совершенно с вами согласен, мессир, — вмешался в разговор кот, — ИМЕННО ТРЯПКАМИ, — и в раздражении кот стукнул лапой по столу.

— Я О МИЛОСЕРДИИ говорю, — объяснил свои слова Воланд, не спуская с Маргариты огненного глаза. — ИНОГДА совершенно неожиданно и коварно ОНО ПРОНИКАЕТ В САМЫЕ УЗЕНЬКИЕ ЩЕЛКИ. Вот Я И ГОВОРЮ О ТРЯПКАХ».

 

ГНВ. «А ведь вышло, что я был прав: подарки подействовали только вполовину; она стала ласковее, доверчивее — да и только; так что он решился на последнее средство. Раз утром он велел оседлать лошадь, оделся по-черкесски, вооружился и вошел к ней. «Бэла! — сказал он, — ты знаешь, как я тебя люблю. Я решился тебя увезти, думая, что ты, когда узнаешь меня, полюбишь; я ошибся: прощай! оставайся полной хозяйкой всего, что я имею; если хочешь, вернись к отцу, — ты свободна. Я виноват перед тобой и должен наказать себя; ПРОЩАЙ, Я ЕДУ — КУДА? почему я знаю? Авось недолго буду гоняться за пулей или ударом шашки; тогда вспомни обо мне и прости меня». — Он отвернулся и протянул ей руку на прощание. Она не взяла руки, молчала. Только СТОЯ ЗА ДВЕРЬЮ, Я МОГ В ЩЕЛЬ РАССМОТРЕТЬ ЕЕ ЛИЦО: и мне стало ЖАЛЬ — такая смертельная бледность покрыла это милое личико! Не слыша ответа, Печорин сделал несколько шагов к двери; ОН ДРОЖАЛ — и сказать ли вам? я думаю, он в состоянии был исполнить в самом деле то, о чем говорил шутя. Таков уж был человек, бог его знает! Только едва он коснулся двери, как она вскочила, зарыдала и бросилась ему на шею. Поверите ли? я, стоя за дверью, также заплакал, то есть, знаете, не то чтобы заплакал, а так — глупость!».

 

МИМ: «Не помня как, я совладал с цепью и ключом. Лишь только она шагнула внутрь, она припала ко мне, вся мокрая, с мокрыми щеками и развившимися волосами, ДРОЖАЩАЯ. Я мог произнести только слово:

— Ты… ты? — и голос мой прервался, и мы побежали вниз. Она освободилась в передней от пальто, и мы быстро вошли в первую комнату. Тихо вскрикнув, она голыми руками выбросила из печки на пол последнее, что там оставалось, пачку, которая занялась снизу. Дым наполнил комнату сейчас же. Я ногами затоптал огонь, а она повалилась на диван и ЗАПЛАКАЛА НЕУДЕРЖИМО И СУДОРОЖНО.

— Вот как приходится платить за ложь, — говорила она, — и больше я не хочу лгать. Я осталась бы у тебя и сейчас, но мне не хочется это делать таким образом. Я не хочу, чтобы у него навсегда осталось в памяти, что я убежала от него ночью. Он не сделал мне никогда никакого зла. Его вызвали внезапно, у них на заводе пожар. Но он вернется скоро. Я объяснюсь с ним завтра утром, скажу, что люблю другого, и навсегда вернусь к тебе. Ответь мне, ты, может быть, не хочешь этого?

— Бедная моя, бедная, — сказал я ей, — я не допущу, чтобы ты это сделала. Со мною будет нехорошо, и я не хочу, чтобы ты погибала вместе со мной.

— Только эта причина? — спросила она и приблизила свои глаза к моим.

— Только эта.

Она страшно оживилась, припала ко мне, обвивая мою шею, и сказала:

— Я погибаю вместе с тобою. Утром я буду у тебя».

 

8) ГНВ «Подложили цепи по колеса вместо тормозов, чтоб они не раскатывались, взяли лошадей под уздцы и начали спускаться; направо был утес, налево пропасть такая, что целая деревушка осетин, живущих на дне ее, казалась ГНЕЗДОМ ЛАСТОЧКИ; я содрогнулся, подумав, что часто здесь, в глухую ночь, по этой дороге, где две повозки не могут разъехаться, какой-нибудь курьер раз десять в год проезжает, не вылезая из своего тряского экипажа».

 

МИМ: «В это время в колоннаду стремительно влетела ЛАСТОЧКА, сделала под золотым потолком круг, снизилась, чуть не задела острым крылом лица медной статуи в нише и скрылась за капителью колонны. Быть может, ей пришла мысль, вить там ГНЕЗДО».

 

9) ГНВ: «— Я вчера целый день думала, — отвечала она сквозь слезы, — придумывала разные несчастья: то казалось мне, что его ранил дикий кабан, то чеченец утащил в горы… А нынче мне уж кажется, что он меня не любит. — Права, милая, ты хуже ничего не могла придумать! — Она ЗАПЛАКАЛА, потом с гордостью подняла голову, ОТЕРЛА СЛЕЗЫ и продолжала: — Если он меня не любит, то кто ему мешает отослать меня домой? Я его не принуждаю. А если это так будет продолжаться, ТО Я САМА УЙДУ: я не раба его — я княжеская дочь!..».

 

МИМ: «— Я ничего и не боюсь, Марго, — вдруг ответил ей мастер и поднял голову и показался ей таким, каким был, когда сочинял то, чего никогда не видел, но о чем наверно знал, что оно было. — И не боюсь потому, что я все уже испытал. Меня слишком пугали и ничем более напугать не могут. Но мне жалко тебя, Марго, вот в чем фокус, вот почему я твержу об одном и том же. Опомнись! Зачем тебе ломать свою жизнь с больным и нищим? Вернись к себе! Жалею тебя, потому это и говорю.

— Ах, ты, ты, — качая растрепанной головой, шептала Маргарита, — ах, ты, маловерный, несчастный человек. Я из-за тебя всю ночь вчера тряслась нагая, я потеряла свою природу и заменила ее новой, несколько месяцев я сидела в темной каморке и думала только про одно — про грозу над Ершалаимом, я ВЫПЛАКАЛА ВСЕ ГЛАЗА, а теперь, когда обрушилось счастье, ты меня гонишь? Ну что ж, Я УЙДУ, Я УЙДУ, НО ЗНАЙ, ЧТО ТЫ ЖЕСТОКИЙ ЧЕЛОВЕК! Они опустошили тебе душу!»

 

10) ГНВ «Четверть часа спустя Печорин вернулся с охоты; Бэла бросилась ему на шею, и ни одной жалобы, ни одного упрека за долгое отсутствие… Даже я уж на него рассердился».

 

МИМ: «Маргарита сразу узнала его, простонала, всплеснула руками и подбежала к нему. Она целовала его в лоб, в губы, прижималась к колючей щеке, и долго сдерживаемые слезы теперь бежали ручьями по ее лицу. Она произносила только одно слово, бессмысленно повторяя его:

— Ты… ты, ты…».

 

11) ГНВ «Глупец я или злодей, не знаю; но то верно, что я также очень достоин сожаления, может быть больше, нежели она: ВО МНЕ ДУША ИСПОРЧЕНА СВЕТОМ», воображение беспокойное, сердце ненасытное; мне все мало: к печали я так же легко привыкаю, как к наслаждению, и ЖИЗНЬ МОЯ СТАНОВИТСЯ ПУСТЕЕ ДЕНЬ ОТО ДНЯ дня; мне осталось одно средство: ПУТЕШЕСТВОВАТЬ. Как только будет можно, отправлюсь — только не в Европу, избави боже! — поеду в Америку, в Аравию, в Индию, — авось где-нибудь умру на дороге!»

 

МИМ: «— Мне ничего не трудно сделать, — ответил Воланд, — и тебе это хорошо известно. — Он помолчал и добавил: — А что же вы не берете его к себе, В СВЕТ?

— Он НЕ ЗАСЛУЖИЛ СВЕТА, он заслужил покой, — печальным голосом проговорил Левий».

 

МИМ (Слова мастера): «И вот четвертый месяц я здесь. И, знаете ли, нахожу, что здесь очень и очень неплохо. Не надо задаваться большими планами, дорогой сосед, право! Я вот, например, ХОТЕЛ ОБЪЕХАТЬ ВЕСЬ ЗЕМНОЙ ШАР. Ну, что же, оказывается, это не суждено. Я вижу только незначительный кусок этого шара. Думаю, что это не самое лучшее, что есть на нем, но, повторяю, это не так уж худо».

 

12. ГНВ: «Бедняжка, она лежала неподвижно, и КРОВЬ ЛИЛАСЬ ИЗ РАНЫ РУЧЬЯМИ… Такой злодей; ХОТЬ БЫ В СЕРДЦЕ УДАРИЛ — ну, так уж и быть, одним разом все бы кончил, а то В СПИНУ… самый разбойничий удар! Она была без памяти. Мы изорвали ЧАДРУ и перевязали рану как можно туже; напрасно Печорин целовал ее холодные губы — ничто не могло привести ее в себя».

 

МИМ: «Человек спереди мгновенно выхватил из рук Иуды кошель. И в тот же миг за спиной у Иуды взлетел нож, как молния, и УДАРИЛ ВЛЮБЛЕННОГО ПОД ЛОПАТКУ. Иуду швырнуло вперед, и руки со скрюченными пальцами он выбросил в воздух. Передний человек поймал Иуду на свой нож и по рукоять ВСАДИЛ ЕГО В СЕРДЦЕ Иуды».

МИМ: «— Благоволите обратить внимание на мешок, прокуратор, — ответил Афраний, — я вам ручаюсь за то, что КРОВЬ ИУДЫ ХЛЫНУЛА ВОЛНОЙ. Мне приходилось видеть убитых, прокуратор, на своем веку!

 

13. ГНВ: «Мне пришло на мысль окрестить ее перед смертию; я ей это предложил; она посмотрела на меня в нерешимости и долго не могла слова вымолвить; наконец отвечала, что она умрет в той вере, в какой родилась. Так прошел целый день. Как ОНА ПЕРЕМЕНИЛАСЬ В ЭТОТ ДЕНЬ! БЛЕДНЫЕ щеки впали, глаза сделались большие, губы горели. Она чувствовала внутренний жар, как будто в груди у ней лежала раскаленное железо».

 

МИМ: «Моя возлюбленная ОЧЕНЬ ИЗМЕНИЛАСЬ (про спрута я ей, конечно, не говорил. Но она видела, что со мной творится что-то неладное), похудела и ПОБЛЕДНЕЛА, перестала смеяться и все просила меня простить ее за то, что она советовала мне, чтобы я напечатал отрывок».

 

14. ГНВ: «После полудня она начала ТОМИТЬСЯ ЖАЖДОЙ. Мы отворили окна — но на дворе было жарче, чем в комнате; поставили льду около кровати — ничего не помогало. Я знал, что эта невыносимая ЖАЖДА — ПРИЗНАК ПРИБЛИЖЕНИЯ КОНЦА, и сказал это Печорину. «ВОДЫ, ВОДЫ!..» — говорила она хриплым голосом, приподнявшись с постели».

 

МИМ: «Вечером Матвею идти в Ершалаим не пришлось. Какая-то неожиданная и ужасная хворь поразила его. Его затрясло, тело его наполнилось огнем, он стал стучать зубами и поминутно ПРОСИТЬ ПИТЬ. Никуда идти он не мог. Он повалился на попону в сарае огородника и провалялся на ней до рассвета пятницы, когда болезнь так же неожиданно отпустила Левия, как и напала на него. Хоть он был еще слаб и ноги его дрожали, он, томимый КАКИМ-ТО ПРЕДЧУВСТВИЕМ БЕДЫ, распростился с хозяином и отправился в Ершалаим. Там он узнал, что ПРЕДЧУВСТВИЕ ЕГО НЕ ОБМАНУЛО. Беда случилась».

 

15. ГНВ: «Он сделался бледен как полотно, схватил СТАКАН, НАЛИЛ И ПОДАЛ ЕЙ. Я закрыл глаза руками и стал читать молитву, не помню какую… Да, батюшка, видал я много, как люди умирают в гошпиталях и на поле сражения, только это все не то, совсем не то!.. Еще, признаться, меня вот что печалит: она перед смертью ни разу не вспомнила обо мне; а кажется, я ее любил как отец… ну да бог ее простит!.. И вправду молвить: что ж я такое, чтоб обо мне вспоминать перед смертью?».

 

МИМ: — Ну что, вас очень измучили? — спросил Воланд.

— О нет, мессир, — ответила Маргарита, но чуть слышно.

— Ноблесс оближ, — заметил кот и НАЛИЛ Маргарите какой-то ПРОЗРАЧНОЙ ЖИДКОСТИ В ЛАФИТНЫЙ СТАКАН.

— Это водка? — слабо спросила Маргарита.

Кот подпрыгнул на стуле от обиды.

— Помилуйте, королева, — прохрипел он, — разве я позволил бы себе налить даме водки? Это чистый спирт!

….

Маргарита покорно выпила, думая, что тут же ей и будет конец от спирта. Но ничего плохого не произошло».

 

16) ГНВ: «Наконец он сел на землю, в тени, и НАЧАЛ ЧТО-ТО ЧЕРТИТЬ ПАЛОЧКОЙ НА ПЕСКЕ. Я, знаете, больше для приличия хотел утешить его, начал говорить; он поднял голову и засмеялся… У меня мороз пробежал по коже от этого смеха… Я пошел заказывать гроб».

 

МИМ: «— Нету никакого дьявола! — растерявшись от всей этой муры, вскричал Иван Николаевич не то, что нужно, — вот наказание! Перестаньте вы психовать.

Тут безумный РАСХОХОТАЛСЯ ТАК, что из липы над головами сидящих выпорхнул воробей».

 

МИМ: «Тот человек в капюшоне поместился недалеко от столбов на трехногом табурете и сидел в благодушной неподвижности, изредка, впрочем, от СКУКИ ПРУТИКОМ РАСКОВЫРИВАЯ ПЕСОК».

 

17) ГНВ «— Ах, точно! — быстро отвечал он, — мне вчера говорили: но где же он? — Я обернулся к площади и увидел Максима Максимыча, бегущего что было мочи… Через несколько минут он был уже возле нас; он едва мог дышать; пот градом катился с лица его; мокрые клочки седых волос, вырвавшись из-под шапки, приклеились ко лбу его; колени его дрожали… он хотел кинуться на шею Печорину, но тот ДОВОЛЬНО ХОЛОДНО, хотя с приветливой улыбкой, протянул ему руку. Штабс-капитан на минуту остолбенел, но потом жадно схватил его руку обеими руками: он еще не мог говорить. — Как я рад, дорогой Максим Максимыч. Ну, как вы поживаете? — сказал Печорин. — А… ты?.. а вы? — пробормотал со слезами на глазах старик… — сколько лет… сколько дней… да куда это?»..

 

МИМ: «Но часа четыре тому назад, при начале казни, этот человек вел себя совершенно не так и очень мог быть замечен, отчего, вероятно, он и переменил теперь свое поведение и уединился.

Тогда, лишь только процессия вошла на самый верх за цепь, он и появился впервые и притом как человек явно опоздавший. Он тяжело дышал и не шел, а бежал на холм, толкался и, увидев, что перед ним, как и перед всеми другими, сомкнулась цепь, сделал наивную попытку, притворившись, что не понимает раздраженных окриков, прорваться между солдатами к самому месту казни, где уже снимали осужденных с повозки. За это он получил тяжелый удар тупым концом копья в грудь и отскочил от солдат, вскрикнув, но не от боли, а от отчаяния. Ударившего легионера он окинул мутным и совершенно равнодушным ко всему взором, как человек, не чувствительный к физической боли».

 

18) ГНВ: «Старик нахмурил брови… он был печален и сердит, хотя старался скрыть это. — Забыть! — проворчал он, — Я-ТО НЕ ЗАБЫЛ НИЧЕГО… Ну, да бог с вами!.. Не так я думал с вами встретиться… — Ну полно, полно! — сказал Печорин, обняв его дружески, — неужели я не тот же?.. Что делать?.. ВСЯКОМУ СВОЯ ДОРОГА… Удастся ли еще встретиться, — бог знает!.. — Говоря это, он уже сидел в коляске, и ямщик уже начал подбирать вожжи».

 

МИМ: «— Но ты ни слова… ни слова из него не забудешь? — спрашивала Маргарита, прижимаясь к любовнику и вытирая кровь на его рассеченном виске.

— Не беспокойся! Я ТЕПЕРЬ НИЧЕГО И НИКОГДА НЕ ЗАБУДУ, — ответил тот.

— Тогда огонь! — вскричал Азазелло, — огонь, с которого все началось и которым мы все заканчиваем.

— Огонь! — страшно прокричала Маргарита. Оконце в подвале хлопнуло, ветром сбило штору в сторону. В небе прогремело весело и кратко. Азазелло сунул руку с когтями в печку, вытащил дымящуюся головню и поджег скатерть на столе. Потом поджег пачку старых газет на диване, А ЗА НЕЙ РУКОПИСЬ и занавеску на окне. Мастер, уже опьяненный будущей скачкой, ВЫБРОСИЛ С ПОЛКИ КАКУЮ-ТО КНИГУ НА СТОЛ, вспушил ее листы в горящей скатерти, и книга вспыхнула веселым огнем.

— Гори, гори, прежняя жизнь!

— Гори, страдание! — кричала Маргарита.

Комната уже колыхалась в багровых столбах, и вместе с дымом выбежали из двери трое, поднялись по каменной лестнице вверх и оказались во дворике. Первое, что они увидели там, это сидящую на земле кухарку застройщика, возле нее валялся рассыпавшийся картофель и несколько пучков луку. СОСТОЯНИЕ КУХАРКИ БЫЛО ПОНЯТНО. ТРОЕ ЧЕРНЫХ КОНЕЙ ХРАПЕЛИ У САРАЯ, вздрагивали, взрывали фонтанами землю. Маргарита вскочила первая, за нею Азазелло, последним мастер».

 

ГНВ: «Скажите, — продолжал он, обратясь ко мне, — ну что вы об этом думаете?.. ну, какой бес несет его теперь в Персию?.. Смешно, ей-богу, смешно!.. Да я всегда знал, что он ветреный человек, на которого нельзя надеяться… А, право, жаль, что он дурно кончит… да и нельзя иначе!.. Уж я всегда говорил, что нет проку в том, кто старых друзей забывает!.. — Тут он отвернулся, чтоб скрыть свое волнение, пошел ходить по двору около своей повозки, показывая, будто осматривает колеса, тогда как глаза его поминутно наполнялись слезами. — Максим Максимыч, — сказал я, подошедши к нему, — А ЧТО ЭТО ЗА БУМАГИ ВАМ ОСТАВИЛ ПЕЧОРИН? — А бог его знает! КАКИЕ-ТО ЗАПИСКИ… — Что вы из них сделаете? — Что? а велю наделать патронов».

 

19) ГНВ «— Отдайте их лучше мне. Он посмотрел на меня с удивлением, проворчал что-то сквозь зубы и начал рыться в ЧЕМОДАНЕ; вот он вынул одну ТЕТРАДКУ и бросил ее с презрением на землю; ПОТОМ ДРУГАЯ, ТРЕТЬЯ и десятая имели ту же участь: в его досаде было что-то детское; мне стало смешно и жалко… — ВОТ ОНИ ВСЕ, — сказал он, — поздравляю вас с находкою… — И я могу делать с ними все, что хочу? — ХОТЬ В ГАЗЕТАХ ПЕЧАТАЙЕТ. Какое мне дело?.. Что, я разве друг его какой?.. ИЛИ РОДСТВЕННИК? Правда, мы жили долго под одной кровлей… А мало ли с кем я не жил?..».

 

МИМ: «— Простите, не поверю, — ответил Воланд, — этого быть не может. Рукописи не горят. — Он повернулся к Бегемоту и сказал: — Ну-ка, Бегемот, дай сюда роман.

Кот моментально вскочил со стула, и все увидели, что он сидел на толстой пачке рукописей. Верхний экземпляр кот с поклоном подал Воланду. Маргарита задрожала и закричала, волнуясь вновь до слез:

— Вот она, рукопись! Вот она!

Она кинулась к Воланду и восхищенно добавила:

— Всесилен, всесилен!».

 

МИМ: Через час в подвале маленького домика в одном из Арбатских переулков, в первой комнате, где было все так же, как было до страшной осенней ночи прошлого года, за столом, накрытым бархатной скатертью, под лампой с абажуром, возле которой стояла вазочка с ландышами, сидела Маргарита и тихо плакала от пережитого потрясения и счастья. Тетрадь, исковерканная огнем, лежала перед нею, а рядом возвышалась СТОПКА НЕТРОНУТЫХ ТЕТРАДЕЙ. Домик молчал. В соседней маленькой комнате на диване, укрытый больничным халатом, лежал в глубоком сне мастер. Его ровное дыхание было беззвучно.

Наплакавшись, Маргарита взялась за нетронутые тетради и нашла то место, что перечитывала перед свиданием с Азазелло под кремлевской стеной».

 

МИМ: «Теперь Иван лежал в сладкой истоме и поглядывал то на лампочку под абажуром, льющую с потолка смягченный свет, то на луну, выходящую из-за черного бора, и беседовал сам с собою.

— Почему, собственно, я так взволновался из-за того, что Берлиоз попал под трамвай? — рассуждал поэт. — В конечном счете, ну его в болото! Кто я, в самом деле, КУМ ЕМУ ИЛИ СВАТ?»

ГНВ: «Я понял его: бедный старик, в первый раз от роду, может быть, бросил дела службы для собственной надобности, говоря языком бумажным, — и как же он был награжден!»

 

20) ГНВ: «— Очень жаль, — сказал я ему, — очень жаль, Максим Максимыч, что нам до срока надо расстаться. — Где нам, необразованным старикам, за вами гоняться!.. Вы молодежь светская, гордая: еще пока здесь, под черкесскими пулями, так вы туда-сюда… а после встретишься, так стыдитесь и руку протянуть нашему брату. — Я не заслужил этих упреков, Максим Максимыч. — Да я, знаете, так, к слову говорю: а впрочем, желаю вам всякого счастия и веселой дороги.

 

Мы простились довольно сухо. Добрый Максим Максимыч сделался упрямым, сварливым штабс-капитаном! И отчего? Оттого, что Печорин в рассеянности или от другой причины протянул ему руку, когда тот хотел кинуться ему на шею! Грустно видеть, когда юноша теряет лучшие свои надежды и мечты, когда пред ним отдергивается розовый флер, сквозь который он смотрел на дела и чувства человеческие, хотя есть надежда, что он заменит старые заблуждения новыми, не менее проходящими, но зато не менее сладкими… Но чем их заменить в лета Максима Максимыча? ПОНЕВОЛЕ СЕРДЦЕ ОЧЕРСТВЕЕТ И ДУША ЗАКРОЕТСЯ…».

 

МИМ: «— Ах, ты, ты, — качая растрепанной головой, шептала Маргарита, — ах, ты, МАЛОВЕРНЫЙ, НЕСЧАСТНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Я из-за тебя всю ночь вчера тряслась нагая, я потеряла свою природу и заменила ее новой, несколько месяцев я сидела в темной каморке и думала только про одно — про грозу над Ершалаимом, я выплакала все глаза, а теперь, когда обрушилось счастье, ты меня гонишь? Ну что ж, я уйду, я уйду, но знай, что ТЫ ЖЕСТОКИЙ ЧЕЛОВЕК! ОНИ ОПУСТОШИЛИ ТЕБЕ ДУШУ!».

 

21. ГНВ: «Перечитывая эти записки, я убедился в искренности того, кто так беспощадно выставлял наружу собственные слабости и пороки. История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа, особенно когда она — следствие наблюдений ума зрелого над самим собою и когда она писана без тщеславного желания возбудить участие или удивление. Исповедь Руссо имеет уже недостаток, что он читал ее своим друзьям. Итак, ОДНО ЖЕЛАНИЕ ПОЛЬЗЫ ЗАСТАВИЛО МЕНЯ НАПЕЧАТАТЬ ОТРЫВКИ ИЗ ЖУРНАЛА, доставшегося мне случайно. Хотя я переменил все собственные имена, но те, о которых в нем говорится, вероятно себя узнают, и, может быть, они найдут оправдания поступкам, в которых до сей поры обвиняли человека, уже не имеющего отныне ничего общего с здешним миром: мы почти всегда извиняем то, что понимаем».

 

МИМ: — «Помню, помню этот проклятый вкладной лист в газету, — бормотал гость, рисуя двумя пальцами рук в воздухе газетный лист, и Иван догадался из дальнейших путаных фраз, что какой-то ДРУГОЙ РЕДАКТОР НАПЕЧАТАЛ БОЛЬШОЙ ОТРЫВОК ИЗ РОМАНА того, кто называл себя мастером».

 

22. «Я поместил в этой книге только то, что относилось к пребывания Печорина на Кавказе; в моих руках ОСТАЛАСЬ ЕЩЕ ТОЛСТАЯ ТЕТРАДЬ, ГДЕ ОН РАССКАЗЫВАЕТ ВСЮ ЖИЗНЬ СВОЮ. Когда-нибудь и она явится на суд света; но теперь я не смею взять на себя эту ответственность по многим важным причинам».

«Она дожидалась этих обещанных уже последних слов о пятом прокураторе Иудеи, нараспев и громко повторяла отдельные фразы, которые ей нравились, и говорила, что В ЭТОМ РОМАНЕ ЕЕ ЖИЗНЬ.

Он был дописан в августе месяце, был отдан какой-то безвестной машинистке, и та перепечатала его в пяти экземплярах. И, наконец, НАСТАЛ ЧАС, КОГДА ПРИШЛОСЬ ПОКИНУТЬ ТАЙНЫЙ ПРИЮТ И ВЫЙТИ В ЖИЗНЬ».

 

23) ГНВ: «Признаюсь, сколько я ни старался различить вдалеке что-нибудь наподобие лодки, но безуспешно. Так прошло минут десять; и вот показалась между горами волн ЧЕРНАЯ ТОЧКА; она то увеличивалась, то уменьшалась. Медленно поднимаясь на хребты волн, быстро спускаясь с них, приближалась к берегу лодка. Отважен был пловец, решившийся в такую ночь пуститься через пролив на расстояние двадцати верст, и важная должна быть причина, его к тому побудившая! Думая так, я с невольном биением сердца глядел на бедную лодку; НО ОНА, КАК УТКА, НЫРЯЛА И ПОТОМ, БЫСТРО ВЗМАХНУВ ВЕСЛАМИ, БУДТО КРЫЛЬЯМИ, ВЫСКАКИВАЛА ИЗ ПРОПАСТИ среди брызгов пены; и вот, я думал, она ударится с размаха об берег и РАЗЛЕТИТСЯ ВДРЕБЕЗГИ; но она ловко повернулась боком и вскочила в маленькую бухту невредима».

 

МИМ: «Она (ТУЧА) уже навалилась своим брюхом на Лысый Череп, где палачи поспешно кололи казнимых, она навалилась на храм в Ершалаиме, сползла дымными потоками с холма его и залила Нижний Город. Она вливалась в окошки и гнала с кривых улиц людей в дома. Она не спешила отдавать свою влагу и отдавала только свет. Лишь только дымное черное варево распарывал огонь, ИЗ КРОМЕШНОЙ ТЬМЫ ВЗЛЕТАЛА ВВЕРХ ВЕЛИКАЯ ГЛЫБА ХРАМА со сверкающим чешуйчатым покрытием. Но он угасал во мгновение, и ХРАМ ПОГРУЖАЛСЯ В ТЕМНУЮ БЕЗДНУ. Несколько раз ОН ВЫСКАКИВАЛ ИЗ НЕЕ И ОПЯТЬ ПРОВАЛИВАЛСЯ, и каждый раз этот провал сопровождался грохотом катастрофы».

 

МИМ: «Другие трепетные мерцания вызывали из бездны противостоящий храму на западном холме дворец Ирода Великого, и страшные безглазые золотые статуи взлетали к черному небу, простирая к нему руки. Но опять прятался небесный огонь, и тяжелые удары грома загоняли золотых идолов во тьму.

 

24) ГНВ: «Я взошел в лачужку. Печь была жарко натоплена, и в ней варился обед, довольно роскошный для бедняков. Старуха на все мои вопросы отвечала, что ОНА ГЛУХАЯ, НЕ СЛЫШИТ. Что было с ней делать? Я обратился к СЛЕПОМУ, который сидел перед печью и подкладывал в огонь хворост. «Ну-ка, СЛЕПОЙ ЧЕРТЕНОК, — сказал я, ВЗЯВ ЕГО ЗА УХО, — говори, КУДА ТЫ НОЧЬЮ ТАСКАЛСЯ С УЗЛОМ, а?» Вдруг мой слепой заплакал, закричал, заохал: «КУДЫ Я ХОДИВ?.. НИКУДЫ НЕ ХОДИВ… С УЗЛОМ? ЯКИМ УЗЛОМ?» СТАРУХА на этот раз услышала и стала ворчать: «Вот выдумывают, да еще на убогого! за что вы его? что он вам сделал?» Мне это надоело, и я вышел, твердо решившись достать ключ этой загадки».

 

МИМ: «Аннушка спрятала находку за пазуху, ухватила бидон и уже собиралась скользнуть обратно в квартиру, отложив свое путешествие в город, как перед нею вырос, дьявол его знает откуда взявшийся, тот самый с белой грудью без пиджака и тихо шепнул:

— ДАВАЙ ПОДКОВКУ И САЛФЕТОЧКУ.

— КАКУЮ ТАКУЮ САЛФЕТОЧКУ-ПОДКОВКУ? — спросила Аннушка, притворяясь весьма искусно, — НИКАКОЙ Я САЛФЕТОЧКИ НЕ ЗНАЮ. Что вы, гражданин, пьяный, что ли?

Белогрудый твердыми, как поручни автобуса, и столь же холодными пальцами, ничего более не говоря, сжал Аннушкино горло так, что совершенно прекратил всякий доступ воздуха в ее грудь. Бидон вывалился из рук Аннушки на пол. Подержав некоторое время Аннушку без воздуха, беспиджачный иностранец снял пальцы с ее шеи. Хлебнув воздуху, Аннушка улыбнулась.

— Ах, подковочку, — заговорила она, — сию минуту! Так это ваша подковочка? А я смотрю, лежит в салфеточке… Я нарочно прибрала, чтобы кто не поднял, а то потом поминай как звали!».

 

25) ГНВ: “Я поднял глаза: на крыше хаты моей стояла девушка в полосатом платье с распущенными косами, настоящая русалка. Защитив глаза ладонью от лучей солнца, она пристально всматривалась в даль, то смеялась и рассуждала сама с собой, то запевала снова песню.

Я запомнил эту песню от слова до слова:

Как по вольной волюшке —

По зелену морю,

Ходят все кораблики

Белопарусники.

Промеж тех корабликов

Моя лодочка,

Лодка неснащенная,

Двухвесельная.

Буря ль разыграется —

Старые кораблики

Приподымут крылышки,

По морю размечутся.

Стану морю кланяться

Я низехонько:

«Уж не тронь ты, злое море,

Мою лодочку:

Везет моя лодочка

Вещи драгоценные.

Правит ею в темну ночь

Буйная головушка».

 

МИМ: «Петь решили в обеденном перерыве, так как все остальное время было занято ЛЕРМОНТОВЫМ и шашками. Заведующий, чтобы подать пример, объявил, что у него тенор, и далее все пошло, как в скверном сне. Клетчатый специалист-хормейстер проорал:

— До-ми-соль-до! — вытащил наиболее застенчивых из-за шкафов, где они пытались спастись от пения, Косарчуку сказал, что у него абсолютный слух, заныл, заскулил, просил уважить старого регента-певуна, стучал камертоном по пальцам, умоляя грянуть “СЛАВНОЕ МОРЕ”.

Грянули. И славно грянули. Клетчатый, действительно, понимал свое дело. Допели первый куплет. Тут регент извинился, сказал: “Я на минутку” — и… изчез. Думали, что он действительно вернется через минутку. Но прошло и десять минут, а его нету. Радость охватила филиальцев — сбежал».

 

МИМ: «Несколько посетителей стояли в оцепенении и глядели на плачущую БАРЫШНЮ, сидевшую за столиком, на котором лежала специальная зрелищная литература, продаваемая барышней. В данный момент барышня никому ничего не предлагала из этой литературы и на участливые вопросы только отмахивалась, а в это время и сверху, и снизу, и с боков, из всех отделов филиала сыпался телефонный звон, по крайней мере, двадцати надрывавшихся аппаратов.

 

Поплакав, барышня вдруг вздрогнула, истерически крикнула:

 

— Вот опять! — и неожиданно запела дрожащим сопрано:

 

Славное море священный Байкал…

 

Курьер, показавшийся на лестнице, погрозил кому-то кулаком и запел вместе с барышней незвучным, тусклым баритоном:

 

Славен корабль, омулевая бочка!..

 

К голосу курьера присоединились дальние голоса, хор начал разрастаться, и, наконец, песня загремела во всех углах филиала. В ближайшей комнате N 6, где помещался счетно-проверочный отдел, особенно выделялась чья-то мощная с хрипотцой октава. Аккомпанировал хору усиливающийся треск телефонных аппаратов.

 

Гей, Баргузин… пошевеливай вал!.. —

 

орал курьер на лестнице.

 

Слезы текли по лицу девицы, она пыталась стиснуть зубы, но рот ее раскрывался сам собою, и она пела на октаву выше курьера:

 

Молодцу быть недалечко!

 

Поражало безмолвных посетителей филиала то, что хористы, рассеянные в разных местах, пели очень складно, как будто весь хор стоял, не спуская глаз с невидимого дирижера».

 

26) ГНВ: «Вдруг она пробежала мимо меня, напевая что-то другое, и, пощелкивая пальцами, вбежала к старухе, и тут начался между ними СПОР. Старуха сердилась, она громко ХОХОТАЛА».

 

МИМ: «Он шел в сопровождении Банги, а рядом с ним шел бродячий философ. Они СПОРИЛИ о чем-то очень сложном и важном, причем ни один из них не мог победить другого. Они ни в чем не сходились друг с другом, и от этого их СПОР был особенно интересен и нескончаем.

….

— Мы теперь будем всегда вместе, — говорил ему во сне оборванный философ-бродяга, неизвестно каким образом вставший на дороге всадника с золотым копьем. — Раз один — то, значит, тут же и другой! Помянут меня, — сейчас же помянут и тебя! Меня — подкидыша, сына неизвестных родителей, и тебя — сына короля-звездочета и дочери мельника, красавицы Пилы.

— Да, уж ты не забудь, помяни меня, сына звездочета, — просил во сне Пилат. И, заручившись во сне кивком идущего рядом с ним нищего из Эн-Сарида, жестокий прокуратор Иудеи от радости плакал и СМЕЯЛСЯ ВО СНЕ».

 

27) ГНВ: «Этим не кончилось: целый день она вертелась около моей квартиры; пенье и прыганье не прекращались ни на минуту. Странное существо! На лице ее не было никаких признаков безумия; напротив, глаза ее с бойкою проницательностью останавливались на мне, и эти глаза, казалось, были одарены какою-то магнетическою властью, и всякий раз они как будто бы ждали вопроса. НО ТОЛЬКО Я НАЧИНАЛ ГОВОРИТЬ, ОНА УБЕГАЛА, КОВАРНО УЛАБАЯСЬ».

 

МИМ (Эпизод с Иудой и Низой): «После посещения дворца, в котором уже пылали светильники и факелы, в котором шла праздничная суета, молодой человек пошел еще бодрее, еще радостнее и заспешил обратно в Нижний Город. На том самом углу, где улица вливалась в базарную площадь, в кипении и толчее его обогнала как бы ТАНЦУЮЩЕЙ походкой идущая легкая женщина в черном покрывале, накинутом на самые глаза. Обгоняя молодого красавца, эта женщина на мгновение откинула покрывало повыше, МЕТНУЛА В СТОРОНУ МОЛОДОГО ЧЕЛОВЕКА ВЗГЛЯД, но не только не замедлила шага, а ускорила его, как БУДТО БЫ ПЫТАЯСЬ СКРЫТЬСЯ ОТ ТОГО, КОГО ОНА ОБОГНАЛА».

 

28) ГНВ: «В ней было много породы… ПОРОДА В ЖЕНЩИНАХ, как и в лошадях, ВЕЛИКОЕ ДЕЛО; это открытие принадлежит Юной ФРАНЦИИ».

 

МИМ: «— Нет, мессир, ничего этого нет, — ответила умница Маргарита, — а теперь, когда я у вас, я чувствую себя совсем хорошо.

— КРОВЬ — ВЕЛИКОЕ ДЕЛО, — неизвестно к чему весело сказал Воланд и прибавил: — Я вижу, что вас интересует мой глобус».

 

МИМ: «Да и притом вы сами — королевской крови.

— Почему королевской крови? — испуганно шепнула Маргарита, прижимаясь к Коровьеву.

— Ах, королева, — игриво трещал Коровьев, — вопросы крови — самые сложные вопросы в мире! И если бы расспросить некоторых прабабушек и в особенности тех из них, что пользовались репутацией смиренниц, удивительнейшие тайны открылись бы, уважаемая Маргарита Николаевна. Я ничуть не погрешу, если, говоря об этом, упомяну о причудливо тасуемой колоде карт. Есть вещи, в которых совершенно недействительны ни сословные перегородки, ни даже границы между государствами. Намекну: одна из французских королев, жившая в шестнадцатом веке, надо полагать, очень изумилась бы, если бы кто-нибудь сказал ей, что ее прелестную прапрапраправнучку я по прошествии многих лет буду вести под руку в Москве по бальным залам. Но мы пришли!».

 

29. ГНВ: «Только что смеркалось, я велел казаку нагреть чайник по-походному, засветил свечу и сел у стола, покуривая из дорожной трубки. Уж я заканчивал второй стакан чая, как ВДРУГ ДВЕРЬ СКРИПНУЛА, легкий ШОРОХ платья и шагов послышался за мной; я ВЗДРОГНУЛ и обернулся, — то была она, моя УНДИНА! Она села против меня ТИХО И БЕЗМОЛВНО и устремила на меня ГЛАЗА СВОИ, и не знаю почему, но этот взор показался мне чудно-нежен; он мне напомнил один из тех взглядов, которые в старые годы так самовластно играли моею жизнью. Она, казалось, ждала вопроса, но я молчал, полный неизъяснимого смущения. ЛИЦО ЕЕ БЫЛО ПОКРЫТО ТУСКЛОЙ БЛЕДНОСТЬЮ, изобличавшей волнение душевное; РУКА ЕЕ БЕЗ ЦЕЛИ БРОДИЛА ПО СТОЛУ, и я заметил на ней легкий трепет; грудь ее то высоко поднималась, то, казалось, она удерживала дыхание».

 

МИМ: «И здесь ему показалось, что из-под двери кабинета потянуло вдруг ГНИЛОВАТОЙ СЫРОСТЬЮ. Дрожь прошла по спине финдиректора. А тут еще ударили неожиданно часы и стали бить полночь. И даже бой вызвал дрожь в финдиректоре. Но окончательно его сердце упало, когда он услышал, что в замке двери тихонько поворачивается английский ключ. Вцепившись в портфель влажными, холодными руками, финдиректор чувствовал, что, если еще немного продлится этот ШОРОХ в скважине, он не выдержит и пронзительно закричит.

Наконец дверь уступила чьим-то усилиям, раскрылась, и в кабинет БЕСШУМНО вошел Варенуха. Римский как стоял, так и сел в кресло, потому что ноги его подогнулись. Набрав воздуху в грудь, он улыбнулся как бы заискивающей улыбкой и тихо молвил:

— Боже, как ты меня испугал!».

 

МИМ: «Финдиректор отчаянно оглянулся, отступая к окну, ведущему в сад, и в этом окне, заливаемом луною, увидел прильнувшее к стеклу ЛИЦО ГОЛОЙ ДЕВИЦЫ и ее ГОЛУЮ РУКУ, просунувшуюся в форточку и старающуюся открыть нижнюю задвижку. Верхняя уже была открыта».

 

30. ГНВ: «Эта комедия начинала меня надоедать, и я готов был прервать молчание самым прозаическим образом, то есть предложить ей стакан чая, как вдруг она вскочила, обвила РУКАМИ мою шею, и ВЛАЖНЫЙ, ОГНЕННЫЙ ПОЦЕЛУЙ ПРОЗВУЧАЛ НА ГУБАХ МОИХ. В ГЛАЗАХ у меня ПОТЕМНЕЛО, ГОЛОВА ЗАКРУЖИЛАСЬ, я сжал ее в моих объятиях со всею силою юношеской страсти, но она, как змея, скользнула между моими руками, шепнув мне на ухо: «Нынче ночью, как все уснут, выходи на берег», — и стрелою выскочила из комнаты».

 

Тут оба разбойника сгинули, а вместо них появилась в передней совершенно нагая девица — рыжая, с горящими фосфорическими глазами.

 

МИМ: «Варенуха понял, что это-то и есть самое страшное из всего, что приключилось с ним, и, застонав, отпрянул к стене. А девица подошла вплотную к администратору и ПОЛОЖИЛА ЛАДОНИ РУК ему на плечи. Волосы Варенухи поднялись дыбом, потому что даже сквозь холодную, пропитанную водой ткань толстовки он почувствовал, что ладони эти еще холоднее, что они холодны ледяным холодом.

— ДАЙ-КА Я ТЕБЯ ПОЦЕЛУЮ, — нежно сказала девица, и у самых его глаз оказались сияющие глаза. Тогда Варенуха ЛИШИЛСЯ ЧУВСТВ и поцелуя не ощутил».

 

30. МИМ: «— ИДИ В МАСЛИЧНОЕ ИМЕНИЕ, — шептала Низа, натягивая покрывало на глаза и отворачиваясь он какого-то человека, который с ведром входил в подворотню, — в Гефсиманию, ЗА КЕДРОН, понял?

— Да, да, да.

— Я пойду вперед, — продолжала Низа, — но ты НЕ ИДИ ПО МОИМ ПЯТАМ, а отделись от меня. Я УЙДУ ВПЕРЕД… Когда перейдешь поток… ты знаешь, где грот?».

 

ГНВ: «ИДИТЕ ЗА МНОЙ!» — сказала она, взяв меня за руку, и мы стали спускаться. Не понимаю, как я не сломил себе шеи; внизу мы повернули направо и пошли по той же дороге, где накануне я следовал за слепым. Месяц еще не вставал, и только две звездочки, как два спасительные маяка, сверкали на темно-синем своде. Тяжелые волны мерно и ровно катились одна за другой, едва приподымая одинокую лодку, причаленную к берегу. «ВЗОЙДЕМ В ЛОДКУ», — сказала моя спутница; я колебался, я не охотник до сентиментальных прогулок по морю; но отступать было не время. Она прыгнула в лодку, я за ней, и не успел еще опомниться, как заметил, что МЫ ПЛЫВЕМ. «Что это значит?» — сказал я сердито. «Это значит, — отвечала она, сажая меня на скамью и обвив мой стан руками, — это значит, что я тебя люблю…» И щека ее прижалась к моей, и почувствовал на лице моем ее пламенное дыхание.

«Ты видел, — отвечала она, — ты донесешь!» — и сверхъестественным усилием ПОВАЛИЛА МЕНЯ НА БОРТ; мы оба по пояс свесились из лодки, ее волосы касались воды: минута была решительная. Я уперся коленкою в дно, схватил ее одной рукой за косу, ДРУГОЙ ЗА ГОРЛО, она выпустила мою одежду, и Я мгновенно СБРОСИЛ ЕЕ В ВОЛНЫ».

 

МИМ: «Белогрудый твердыми, как поручни автобуса, и столь же холодными пальцами, ничего более не говоря, СЖАЛ АННУШКИНО ГОРЛО ТАК, что совершенно прекратил всякий доступ воздуха в ее грудь. Бидон вывалился из рук Аннушки на пол. Подержав некоторое время Аннушку без воздуха, беспиджачный иностранец снял пальцы с ее шеи. Хлебнув воздуху, Аннушка улыбнулась».

 

МИМ: «Цель Иуды была близка. Он знал, что направо в темноте сейчас начнет слышать тихий шепот падающей в гроте воды. Так и случилось, он услыхал его. Становилось прохладнее.

Тогда он замедлил шаг и негромко крикнул:

— Низа!

Но вместо Низы, отлепившись от толстого ствола маслины, на дорогу выпрыгнула мужская коренастая фигура, и что-то блеснуло У НЕЕ в руке и тотчас потухло.

Иуда шарахнулся назад и слабо вскрикнул:

— Ах!

Второй человек преградил ему путь.

Первый, что был впереди, спросил Иуду:

— Сколько получил сейчас? Говори, если хочешь сохранить жизнь!

Надежда вспыхнула в сердце Иуды. Он отчаянно вскричал:

— Тридцать тетрадрахм! Тридцать тетрадрахм! Все, что получил, с собою. Вот деньги! Берите, но отдайте жизнь!».

 

31. ГНВ: «Она выжимала морскую пену из длинных волос своих; мокрая рубашка обрисовывала гибкий стан ее и высокую грудь. Скоро показалась ВДАЛИ ЛОДКА, быстро приблизилась она; из нее, как накануне, вышел человек в татарской шапке, но СТРИЖЕН он был ПО-КАЗАЦКИ, и за ременным поясом его торчал БОЛЬШОЙ НОЖ. «Янко, — сказала она, — все пропало!» Потом разговор их продолжался так тихо, что я ничего не мог расслышать. «А где же слепой?» — сказал наконец Янко, возвыся голос. «Я его послала», — был ответ. Через несколько минут явился и слепой, таща на спине МЕШОК, КОТОРЫЙ ПОЛОЖИЛИ В ЛОДКУ».

 

МИМ: «Куда направились двое зарезавших Иуду, не знает никто, но путь третьего человека в капюшоне известен. Покинув дорожку, он устремился в чащу масличных деревьев, пробираясь к югу. Он перелез через ограду сада вдалеке от главных ворот, в южном углу его, там, где вывалились верхние камни кладки. Вскоре он был на берегу Кедрона. Тогда он вошел в воду и пробирался некоторое время по воде, пока не УВИДЕЛ ВДАЛИ силуэты двух лошадей и ЧЕЛОВЕКА ВОЗЛЕ НИХ. Лошади также стояли в потоке. Вода струилась, омывая их копыта. Коновод сел на одну из лошадей, человек в капюшоне вскочил на другую, и медленно они оба пошли в потоке, и слышно было, как хрустели камни под копытами лошадей. Потом всадники выехали из воды, выбрались на Ершалаимский берег и пошли шагом под стеною города. Тут коновод ОТДЕЛИЛСЯ, ускакал вперед и скрылся из глаз, а человек в капюшоне остановил лошадь, слез с нее на пустынной дороге, снял свой плащ, вывернул его наизнанку, вынул из-под плаща плоский шлем без оперения, надел его. Теперь на лошадь вскочил человек в военной хламиде и С КОРОТКИМ МЕЧЕМ НА БЕДРЕ. Он тронул поводья, и горячая кавалерийская лошадь пошла рысью, потряхивая всадника».

 

32. ГНВ «Между тем моя ундина вскочила в лодку и махнула товарищу рукою; он что-то положил слепому в руку, примолвив: «На, купи себе пряников». — «ТОЛЬКО?» — сказал слепой. — «Ну, вот тебе еще», — и упавшая монета зазвенела, ударясь о камень. СЛЕПОЙ ЕЕ НЕ ПОДНЯЛ».

 

МИМ: «Афраний вынул из-под хламиды заскорузлый от крови кошель, запечатанный двумя печатями.

— Вот этот мешок с деньгами подбросили убийцы в дом первосвященника. Кровь на этом мешке — кровь Иуды из Кириафа.

— Сколько там, интересно? — спросил Пилат, наклоняясь к мешку.

— Тридцать тетрадрахм.

Прокуратор усмехнулся и сказал:

— МАЛО».

 

МИМ: «— Благодарю вас за все, что сделано по этому делу. Прошу вас завтра прислать ко мне Толмая, объявив ему заранее, что я доволен им, а вас, Афраний, — тут прокуратор вынул из кармана пояса, лежавшего на столе, перстень и подал его начальнику тайной службы, — прошу принять это на память.

Афраний поклонился, молвив:

— Большая честь, прокуратор».

ПРОШУ ОТМЕТИТЬ, ЧТО СЕРИАЛЕ БОРТКО АФРАНИ ВЫКИДЫВАЕТ ЭТОТ ПЕРСТЕНЬ. ВОТ ТАКОЕ СОВПАДЕНИЕ.

 

33. ГНВ: «Янко сел в лодку, ветер дул от берега, они подняли маленький парус и быстро понеслись. Долго при свете месяца мелькал парус между темных волн; слепой мальчик точно ПЛАКАЛ, долго, долго… МНЕ СТАЛО ГРУСТНО. И зачем было судьбе кинуть меня в мирный круг честных контрабандистов? Как камень, брошенный в гладкий источник, Я ВСТРЕВОЖИЛ ИХ СПОКОЙСТВИЕ и, как камень, едва сам не пошел ко дну!».

 

МИМ: «Но тот неизвестно отчего впал в тоску и беспокойство, поднялся со стула, заломил руки и, обращаясь к далекой луне, вздрагивая, начал бормотать:

— И ночью при луне МНЕ НЕТ ПОКОЯ, ЗАЧЕМ ПОТРЕВОЖИЛИ МЕНЯ? О боги, боги…

Маргарита вцепилась в больничный халат, прижалась к нему и САМА начала бормотать в ТОСКЕ И СЛЕЗАХ:

— Боже, почему же тебе не помогает лекарство?».

 

МИМ: «Маргарита отделилась от мастера и заговорила очень горячо:

— Я сделала все, что могла, и я нашептала ему самое соблазнительное. А он отказался от этого.

— То, что вы ему нашептали, я знаю, — возразил Воланд, — но это не самое соблазнительное. А вам скажу, — улыбнувшись, обратился он к мастеру, — что ваш роман еще принесет вам сюрпризы.

— ЭТО ОЧЕНЬ ГРУСТНО, — ответил мастер.

— Нет, нет, это не грустно, — сказал Воланд, — ничего страшного уже не будет. Ну-с, Маргарита Николаевна, все сделано. Имеете ли вы ко мне какую-нибудь претензию?

— Что вы, о, что вы, мессир!

— Так возьмите же это от меня на память, — сказал Воланд и вынул из-под подушки небольшуя золотую подкову, усыпанную алмазами.

— Нет, нет, нет, с какой же стати!

— Вы хотите со мной поспорить? — улыбнувшись, спросил Воланд».

 

34. ГНВ: «Я ВОЗВРАТИЛСЯ ДОМОЙ. В сенях трещала догоревшая СВЕЧА в деревянной тарелке, и казак мой, вопреки приказанию, СПАЛ КРЕПКИМ СНОМ, держа ружье обеими руками. Я его оставил в покое, взял свечу и пошел в хату».

 

МИМ: «Через час в подвале маленького домика в одном из Арбатских переулков, в первой комнате, где было все так же, как было до страшной осенней ночи прошлого года, за столом, накрытым бархатной скатертью, под лампой с абажуром, возле которой стояла вазочка с ландышами, сидела Маргарита и тихо плакала от пережитого потрясения и счастья. Тетрадь, исковерканная огнем, лежала перед нею, а рядом возвышалась стопка нетронутых тетрадей. Домик молчал. В соседней маленькой комнате на диване, укрытый больничным халатом, ЛЕЖАЛ В ГЛУБОКОМ СНЕ МАСТЕР. Его ровное дыхание было беззвучно».

 

35. ГНВ: «Вчера я приехал в Пятигорск, НАНЯЛ КВАРТИРУ на краю города, на самом высоком месте, у подошвы Машука: во время грозы облака будут спускаться до моей кровли. Нынче в пять часов утра, когда я открыл окно, моя комната НАПОЛНИЛАСЬ ЗАПАХОМ ЦВЕТОВ, растуших в скромном палисаднике. Ветки цветущих черешен смотрят мне в окна, и ветер иногда усыпает мой письменный стол их белыми лепестками. ВИД С ТРЕХ СТОРОН У МЕНЯ ЧУДЕСНЫЙ. На запад пятиглавый Бешту синеет, как «последняя туча рассеянной бури»; на север поднимается Машук, как мохнатая персидская шапка, и закрывает всю эту часть небосклона; на восток смотреть веселее: внизу передо мною пестреет чистенький, новенький городок, шумят целебные ключи, шумит разноязычная толпа, — а там, дальше, амфитеатром громоздятся горы все синее и туманнее, а на краю горизонта тянется серебряная цепь СНЕГОВЫХ ВЕРШИН, начинаясь Казбеком и оканчиваясь двуглавым Эльборусом… Весело жить в такой земле! Какое-то отрадное чувство разлито во всех моих жилах. ВОЗДУХ ЧИСТ И СВЕЖ, как поцелуй ребенка; солнце ярко, небо сине — чего бы, кажется, больше?».

 

МИМ: «НАНЯЛ у застройщика ДВЕ КОМНАТЫ в подвале маленького домика в садике. Службу в музее бросил и начал сочинять роман о Понтии Пилате.

— Ах, это был золотой век, — блестя глазами, шептал рассказчик, — совершенно отдельная квартирка, и еще передняя, и в ней раковина с водой, — почему-то особенно горделиво подчеркнул он, — маленькие оконца над самым тротуарчиком, ведущим от калитки. Напротив, в четырех шагах, под забором, сирень, липа и клен. Ах, ах, ах! Зимою я очень редко видел в оконце чьи-нибудь черные ноги и слышал хруст снега под ними. И в печке у меня вечно пылал огонь! Но внезапно наступила весна, и сквозь мутные стекла увидел я сперва голые, а затем одевающиеся в зелень кусты сирени. И вот тогда-то, прошлою весной, случилось нечто гораздо более восхитительное, чем получение ста тысяч рублей. А это, согласитесь, громадная сумма денег!

— Это верно, — признал внимательно слушающий Иван.

— Я открыл оконца и сидел во второй, совсем малюсенькой комнате, — гость стал отмеривать руками, — так… вот диван, а напротив другой диван, а между ними столик, и на нем прекрасная ночная лампа, а к окошку ближе книги, тут маленький письменный столик, а в первой комнате — громадная комната, четырнадцать метров, — книги, книги и печка. Ах, какая у меня была обстановка!

Необыкновенно ПАХНЕТ СИРЕНЬ! И голова моя становилась легкой от утомления, и Пилат летел к концу.

— Белая МАНТИЯ, красный подбой! Понимаю! — восклицал Иван».

 

36. ГНВ: «Он мне сам говорил, что причина, побудившая его вступить в К. полк, ОСТАНЕТСЯ ВЕЧНОЮ ТАЙНОЙ между им и небесами. Впрочем, в те минуты, когда сбрасывает трагическую МАНТИЮ, Грушницкий довольно мил и забавен. Мне любопытно видеть его с женщинами: тут-то он, я думаю, старается!».

 

МИМ: «— А кто она такая? — спросил Иван, в высшей степени заинтересованный любовной историей.

 

Гость сделал жест, означавший, что он никогда и никому этого не скажет, и продолжал свой рассказ».

 

37: ГНВ: «Хорошенькая княжна ОБЕРНУЛАСЬ И ПОДАРИЛА ОРАТОРА ДОЛГИМ ЛЮБОПЫТНЫМ ВЗОРОМ. ВЫРАЖЕНИЕ ЭТОГО ВЗОРА было очень неопределенно, но не насмешливо, с чем я внутренно от души его поздравил. — Эта княжна Мери прехорошенькая, — сказал я ему. — У нее такие бархатные глаза — именно бархатные: я тебе советую присвоить это выражение, говоря об ее глазах; нижние и верхние ресницы так длинны, что лучи солнца не отражаются в ее зрачках. Я люблю эти глаза без блеска: они так мягки, они будто бы тебя гладят..».

 

МИМ: «Она повернула с Тверской в переулок и тут ОБЕРНУЛАСЬ. Ну, Тверскую вы знаете? По Тверской шли тысячи людей, но я вам ручаюсь, что увидела она меня одного и поглядела не то что тревожно, а даже как будто болезненно. И меня поразила не столько ее красота, сколько необыкновенное, никем не виданное ОДИНОЧЕСТВО В ГЛАЗАХ!».

 

38. ГНВ: «Я подошел ближе и спрятался за угол галереи. В эту минуту Грушницкий УРОНИЛ СВОЙ СТАКАН на песок и усиливался нагнуться, чтоб его поднять: БОЛЬНАЯ НОГА ЕМУ МЕШАЛА. Бежняжка! как он ухитрялся, опираясь на КОСТЫЛЬ, и все напрасно. Выразительное лицо его в самом деле изображало страдание».

 

МИМ: «— Как я счастлива, черная королева, что мне выпала высокая честь, — монашески шептала Тофана, пытаясь опуститься на колено. Испанский сапог мешал ей. Коровьев и Бегемот ПОМОГЛИ Тофане подняться».

 

МИМ: «Маргарита упрашивала мастера дрожащим голосом:

— Выпей, выпей. Ты боишься? Нет, нет, верь мне, что тебе помогут.

Больной взял СТАКАН и выпил то, что было в нем, но рука его дрогнула, и ОПУСТЕВШИЙ СТАКАН РАЗБИЛСЯ у его ног».

 

39. ГНВ: «Вернер был мал ростом, и худ, и слаб, как ребенок; одна нога была у него короче другой, как у Байрона; в сравнении с туловищем голова его казалась огромна: он стриг волосы под гребенку, и неровности его черепа, обнаруженные таким образом, поразили бы френолога странным сплетением противоположных наклонностей. Его маленькие черные глаза, всегда беспокойные, старались проникнуть в ваши мысли. В его одежде заметны были вкус и опрятность; его худощавые, жилистые и маленькие руки красовались в светло-желтых перчатках. Его сюртук, галстук и жилет были постоянно черного цвета. Молодежь прозвала его МЕФИСТОФЕЛЕМ; он показывал, будто сердился за это прозвание, но в самом деле оно льстило его самолюбию».

 

МИМ (О ВОЛАНДЕ): «Впоследствии, когда, откровенно говоря, было уже поздно, разные учреждения представили свои сводки с описанием этого человека. Сличение их не может не вызвать изумления. Так, в первой из них сказано, что человек этот был маленького роста, зубы имел золотые и хромал на правую ногу. Во второй — что человек был росту громадного, коронки имел платиновые, хромал на левую ногу. Третья лаконически сообщает, что особых примет у человека не было.

Приходится признать, что ни одна из этих сводок никуда не годится.

Раньше всего: ни на какую ногу описываемый не хромал, и росту был не маленького и не громадного, а просто высокого. Что касается зубов, то с левой стороны у него были платиновые коронки, а с правой — золотые. Он был в дорогом сером костюме, в заграничных, в цвет костюма, туфлях. Серый берет он лихо заломил на ухо, под мышкой нес трость с черным набалдашником в виде головы пуделя. По виду — лет сорока с лишним. Рот какой-то кривой. Выбрит гладко. Брюнет. Правый глаз черный, левый почему-то зеленый. Брови черные, но одна выше другой. Словом — иностранец».

 

40. ГНВ: «Дочка слушала с любопытством. В ее воображении вы сделались героем романа в новом вкусе… Я не противоречил княгине, хотя знал, что она говорит вздор. — Достойный друг! — сказал я, ПРОТЯНУВ ЕМУ РУКУ. Доктор ПОЖАЛ ЕЕ С ЧУВСТВОМ и продолжал: — Если хотите, я вас представлю… — Помилуйте! — сказал я, всплеснув руками, — РАЗВЕ ГЕРОЕВ ПРЕДСТАВЛЯЮТ? Они не иначе знакомятся, как спасая от верной смерти свою любезную…».

 

МИМ (ГЛАВА: «ЯВЛЕНИЕ ГЕРОЯ»): «Хорошо, я готов принять на веру. Хороши ваши стихи, скажите сами?

— Чудовищны! — вдруг смело и откровенно произнес Иван.

— Не пишите больше! — попросил пришедший умоляюще.

— Обещаю и клянусь! — торжественно произнес Иван.

КЛЯТВУ СКРЕПИЛИ РУКОПОЖАТИЕМ, и тут из коридора донеслись мягкие шаги и голоса».

 

41. ГНВ: «— И вы в самом деле хотите волочиться за княжной?.. — Напротив, совсем напротив!.. Доктор, наконец я торжествую: ВЫ МЕНЯ НЕ ПОНИМАЕТЕ!.. Это меня, ВПРОЧЕМ, огорчает, доктор, — продолжал я после минуты молчания, — я никогда сам не открываю моих тайн, а ужасно люблю, чтоб их отгадывали, потому что таким образом я всегда могу при случае от них отпереться».

 

МИМ (ЯВЛЕНИЕ ГЕРОЯ): «— Не сомневайтесь в этом, конечно, сохранила. Но ВЫ, очевидно, НЕ ПОНИМАЕТЕ МЕНЯ? Или, вернее, я утратил бывшую у меня некогда способность описывать что-нибудь. Мне, ПРОЧЕМ, ее не очень жаль, так как она мне не пригодится больше. Перед нею, — гость благоговейно посмотрел во тьму ночи, — легло бы письмо из сумасшедшего дома. Разве можно посылать письма, имея такой адрес? Душевнобольной? Вы шутите, мой друг! Нет, сделать ее несчастной? На это я не способен».

 

42. ГНВ: «Когда он ушел, то ужасная грусть СТЕСНИЛА МОЕ СЕРДЦЕ. Судьба ли нас свела опять на Кавказе, или она нарочно сюда приехала, зная, что меня встретит?.. и как мы встретимся?.. и потом, ОНА ЛИ ЭТО?.. Мои ПРЕДЧУВСТВИЯ МЕНЯ НИКОГДА НЕ ОБМАНЫВАЛИ».

МИМ: «Это было в сумерки, в половине октября. И она ушла. Я лег на диван и заснул, не зажигая лампы. Проснулся я от ощущения, что спрут здесь. Шаря в темноте, я еле сумел зажечь лампу. Карманные часы показывали два часа ночи. Я лег заболевающим, а проснулся больным».

 

МИМ: «Действительно, взор больного стал уже не так дик и беспокоен.

— Но это ты, Марго? — спросил лунный гость.

— Не сомневайся, это я, — ответила Маргарита».

 

МИМ: «— Позвольте мне пока этого не говорить, тем более что они случайны, темны и недостоверны. Но я обязан предвидеть все. Такова моя должность, а пуще всего я обязан верить своему ПРЕДЧУВСТВИЮ, ИБО НИКОГДА ОНО ЕШЕ МЕНЯ НЕ ОБМАНЫВАЛО».

 

43. ГНВ: «Вчера я ее встретил в магазине Челахова; она торговала ЧУДЕСНЫЙ ПЕРСИДСКИЙ КОВЕР. Княжна упрашивала свою маменьку не скупиться: этот ковер так украсил бы ее кабинет!.. Я дал сорок рублей лишних и перекупил его; за это я был ВОЗНАГРАЖДЕН ВЗГЛЯДОМ, где блистало самое восхитительное бешенство».

 

МИМ: «Хорошо знавший город гость легко разыскал ту улицу, которая ему была нужна. Она носила название Греческой, так как на ней помещалось несколько греческих лавок, в том числе ОДНА, В КОТОРОЙ ТОРГОВАЛИ КОВРАМИ. Именно у этой лавки гость остановил своего мула, слез и привязал его к кольцу у ворот. Лавка была уже заперта. Гость вошел в калитку, находившуюся рядом со входом в лавку, и попал в квадратный небольшой дворик, покоем обставленный сараями. Повернув во дворе за угол, гость оказался у каменной террасы жилого дома, увитой плющом, и осмотрелся. И в домике и в сараях было темно, еще не зажигали огня. Гость негромко позвал:

— Низа!

На зов этот заскрипела дверь, и в вечернем полумраке на терраске появилась молодая женщина без покрывала. Она склонилась над перилами терраски, тревожно всматриваясь, желая узнать, кто пришел. Узнав пришельца, ОНА ПРИВЕТЛИВО ЗАУЛЫБАЛАСЬ ему, закивала головой, махнула рукой.

— Ты одна? — негромко по-гречески спросил Афраний».

 

44. ГНВ: «Грушницкий УДАРИЛ ПО СТОЛУ КУЛАКОМ и стал ходить взад и вперед по комнате. Я внутренно хохотал и даже раза два улыбнулся, но он, к счастью, этого не заметил. Явно, что он влюблен, потому что стал еще доверчивее прежнего; у него даже появилось серебряное кольцо с чернью, здешней работы: оно мне показалось подозрительным…».

 

МИМ: «— Вы о чем говорите, мессир? — изумилась Маргарита, выслушав эти действительно непонятные слова.

 

— Совершенно с вами согласен, мессир, — вмешался в разговор кот, — именно тряпками, — и в раздражении КОТ СТУКНУЛ ЛАПОЙ ПО СТОЛУ».

 

45. ГНВ: «Воздух был напоен электричеством. Я углубился в виноградную аллею, ведущую в ГРОТ; мне было грустно. Я думал о той молодой женщине с родинкой на щеке, про которую говорил мне доктор… Зачем она здесь? И она ли? И почему я думаю, что это она? и почему я даже так в этом уверен?

Мало ли женщин с родинками на щеках? Размышляя таким образом, я ПОДОШЕЛ К САМОМУ ГРОТУ. Смотрю: в прохладной тени его свода, на каменной скамье сидит женщина, в соломенной шляпке, окутанная черной шалью, опустив голову на грудь; шляпка закрывала ее лицо. Я хотел уже вернуться, чтоб не нарушить ее мечтаний, когда она на меня взглянула. — ВЕРА! — ВСКРИКНУЛ Я НЕВОЛЬНО».

 

МИМ: «В саду никого не было. Работы закончились на закате. В саду не было ни души, и теперь над Иудой гремели и заливались хоры соловьев.

Цель Иуды была близка. Он знал, что направо в темноте сейчас начнет слышать тихий шепот падающей в ГРОТЕ воды. Так и случилось, он услыхал его. Становилось прохладнее.

Тогда он замедлил шаг и НЕГРОМКО КРИКНУЛ:

— НИЗА!».

 

46. ГНВ: «— Скажи мне, — наконец прошептала она, — ТЕБЕ ОЧЕНЬ ВЕСЕЛО МЕНЯ МУЧИТЬ? Я бы тебя должна ненавидеть. С тех пор как мы знаем друг друга, ты ничего мне не дал, кроме страданий… — Ее голос задрожал, она склонилась ко мне и опустила голову на грудь мою».

 

МИМ: «— А ВАШ РОМАН, Пилат?

— Он МНЕ НЕНАВИСТЕН, ЭТОТ РОМАН, — ответил мастер, — я слишком много испытал из-за него.

— Я умоляю тебя, — жалобно попросила Маргарита, — не говори так. ЗА ЧТО ЖЕ ТЫ МЕНЯ ТЕРЗАЕШЬ? Ведь ты знаешь, что я всю жизнь вложила в эту твою работу. — Маргарита добавила еще, обратившись к Воланду: — Не слушайте его, мессир, он слишком замучен».

КОММЕНТАРИЙ: В ДАННОМ СЛУЧАЕ ВОЛАНД ОБРАЩАЕТСЯ К ПИЛАТУ, И СПРАШИВАЕТ ПРО ЕГО РОМАН С МАРГАРИТОЙ.

 

47: ГНВ: «Она решительно не хочет, чтоб я познакомился с ее мужем — тем хромым старичком, которого я видел мельком на бульваре: она вышла за него для сына. Он богат и страдает ревматизмами. Я не позволил себе над ним ни одной насмешки: она его уважает, как отца, — и будет обманывать, как мужа… Странная вещь сердце человеческое вообще, и ЖЕНСКОЕ в особенности!».

 

МИМ: «Маргарита Николаевна не знала ужасов житья в совместной квартире. Словом… Она была счастлива? Ни одной минуты! С тех пор, как девятнадцатилетней она вышла замуж и попала в особняк, она не знала счастья. Боги, боги мои! Что же нужно было этой женщине?! Что нужно было этой женщине, в глазах которой всегда горел какой-то непонятный огонечек, что нужно было этой чуть косящей на один глаз ведьме, украсившей себя тогда весною мимозами? Не знаю. Мне неизвестно. Очевидно, она говорила правду, ей нужен был он, мастер, а вовсе не готический особняк, и не отдельный сад, и не деньги. Она любила его, она говорила правду. Даже у меня, правдивого повествователя, но постороннего человека, сжимается сердце при мысли о том, что испытала Маргарита, когда пришла на другой день в домик мастера, по счастью, не успев переговорить с мужем, который не вернулся в назначенный срок, и узнала, что мастера уже нет».

 

48 ГНВ: «Вера БОЛЬНА, ОЧЕНЬ БОЛЬНА, хотя в этом и не признается, я боюсь, чтобы не было у нее чахотки или той болезни, которую называют fievre lente — болезнь не русская вовсе, и ей на нашем языке нет названия».

 

МИМ: «Когда она утихла, я сказал:

— Я возненавидел этот роман, и я боюсь. Я БОЛЕН. Мне страшно.

Она поднялась и заговорила:

— Боже, КАК ТЫ БОЛЕН. За что это, за что? Но я тебя спасу, я тебя спасу. Что же это такое?

Я видел ее вспухшие от дыму и плача глаза, чувствовал, как холодные руки гладят мне лоб.

— Я тебя вылечу, вылечу, — бормотала она, впиваясь мне в плечи, — ты восстановишь его».

 

49. ГНВ: «Наконец мы расстались; я долго следил за нею взором, пока ее шляпка не скрылась за кустарниками и скалами. Сердце мое болезненно сжалось, как после первого расставания. О, как я обрадовался этому чувству! Уж не молодость ли с своими благотворными бурями хочет вернуться ко мне опять, или это только ее ПРОЩАЛЬНЫЙ ВЗГЛЯД, ПОСЛЕДНИЙ ПОДАРОК — НА ПАМЯТЬ?.. А смешно подумать, что на вид я еще мальчик: лицо хотя бледно, но еще свежо; члены гибки и стройны; густые кудри вьются, глаза горят, кровь кипит…».

 

МИМ: «И вот, последнее, что я помню в моей жизни, это — полоску света из моей передней, и в этой полосе света развившуюся прядь, ее берет и ее ПОЛНЫЕ РЕШИМОСТИ ГЛАЗА. Еще помню черный силуэт на пороге наружной двери и БЕЛЫЙ СВЕРТОК.

— Я проводил бы тебя, но я уже не в силах идти один обратно, я боюсь.

— Не бойся. Потерпи несколько часов. Завтра утром я буду у тебя. — Это и были ее последние слова в моей жизни».

 

59. ГНВ: «Возвратясь домой, я сел верхом и поскакал в степь; я люблю скакать на гоячей лошади по высокой траве, против пустынного ветра; с жадностью глотаю я благовонный воздух и устремляю взоры в синюю даль, стараясь уловить туманные очерки предметов, которые ежеминутно становятся все яснее и яснее. Какая бы горесть ни лежала на сердце, какое бы беспокойство ни томило мысль, все в минуту рассеется; на душе станет легко, усталость тела победит тревогу ума. Нет женского взора, которого бы я не забыл при виде кудрявых гор, озаренных южным солнцем, при виде голубого неба или внимая шуму потока, падающего с утеса на утес».

 

МИМ: «Боги, боги мои! Как грустна вечерняя земля! Как таинственны туманы над болотами. Кто блуждал в этих туманах, кто много страдал перед смертью, кто летел над этой землей, неся на себе непосильный груз, тот это знает. Это знает уставший. И он без сожаления покидает туманы земли, ее болотца и реки, он отдается с легким сердцем в руки смерти, зная, что только она одна успокоит его.

Волшебные черные кони и те утомились и несли своих всадников медленно, и неизбежная ночь стала их догонять.

 

60: ГНВ: «Дорога идет, извиваясь между кустарниками, опускаясь в небольшие овраги, где протекают шумные ручьи под сенью высоких трав; кругом амфитеатром возвышаются синие громады Бешту, Змеиной, Железной и ЛЫСОЙ ГОРЫ».

 

МИМ: «Солнце уже снижалось над ЛЫСОЙ ГОРОЙ, и была эта гора оцеплена двойным оцеплением.

Та кавалерийская ала, что перерезала прокуратору путь около полудня, рысью вышла к Хевровским воротам города. Путь для нее уже был приготовлен. Пехотинцы каппадокийской когорты отдавили в стороны скопища людей, мулов и верблюдов, и ала, рыся и поднимая до неба белые столбы пыли, вышла на перекресток, где сходились две дороги: южная, ведущая в Вифлеем, и северо-западная — в Яффу. Ала понеслась по северо-западной дороге. Те же каппадокийцы были рассыпаны по краям дороги, и заблаговременно они согнали с нее в стороны все караваны, спешившие на праздник в Ершалаим. Толпы богомольцев стояли за каппадокийцами, покинув свои временные полосатые шатры, раскинутые прямо на траве. Пройдя около километра, ала обогнала вторую когорту молниеносного легиона и первая подошла, покрыв еще километр, к подножию Лысой Горы. Здесь она спешилась. Командир рассыпал алу на взводы, и они оцепили все подножие невысокого холма, оставив свободным только один подъем на него с Яффской дороги».

 

61: ГНВ: «— Эта княжна Лиговская пренесносная девчонка! Вообразите, толкнула меня и не извинилась, да еще обернулась и посмотрела на меня в лорнет… C`est impayable!.. И чем она гордится? УЖ ЕЕ НАДО БЫ ПРОУЧИТЬ… — За этим дело не станет! — отвечал услужливый капитан и отправился в другую комнату».

 

МИМ: «— Вот этих бы врунов, которые распространяют гадкие слухи, — в негодовании несколько громче, чем хотел бы Боба, загудела контральтовым голосом мадам Петракова, — вот их бы СЛЕДОВАЛО РАЗЬЯСНИТЬ! Ну, ничего, так и будет, их приведут в порядок! Какие вредные враки!».

 

62. ГНВ: «Она едва могла принудить себя не улыбнуться и скрыть свое торжество; ей удалось, однако, довольно скоро принять совершенно равнодушный и даже строгий вид: она небрежно опустила руку на мое плечо, наклонила слегка головку набок, и мы пустились. Я не знаю талии более сладострастной и гибкой! Ее свежее дыхание касалось моего лица; иногда ЛОКОН, ОТДЕЛИВШИЙСЯ в вихре вальса от своих товарищей, скользил по горящей щеке моей… Я сделал три тура. (Она вальсирует удивительно хорошо). Она запыхалась, глаза ее помутились, полураскрытые губки едва могли прошептать необходимое: «Merci, monsieur» .

 

МИМ: «И вот, последнее, что я помню в моей жизни, это — полоску света из моей передней, и в этой полосе света РАЗВИВШУЮСЯ ПРЯДЬ, ее берет и ее полные решимости глаза. Еще помню черный силуэт на пороге наружной двери и белый сверток».

«Та, отчаянно улыбаясь, только вскрикивала:

— Ах, покорнейше вас благодарю! МЕРСИ! МЕРСИ!

Щедрый иностранец в один мах проскользнул через целый марш лестницы вниз, но прежде чем смыться окончательно, крикнул снизу, но без акцента:

— Ты, старая ведьма, если когда еще поднимешь чужую вещь, в милицию ее сдавай, а за пазуху не прячь!

Чувствуя в голове звон и суматоху от всех этих происшествий на лестнице, Аннушка еще долго по инерции продолжала кричать:

— МЕРСИ! МЕРСИ! Мерси! — а иностранца уже давно не было».

 

63. ГНВ: «Я дал ей почувствовать очень запутанной фразой, что она мне давно нравится. Она наклонила головку и СЛЕГКА ПОКРАСНЕЛА».

 

МИМ: «— Что это за критик Латунский? — спросил Воланд, прищурившись на Маргариту.

Азазелло, Коровьев и Бегемот как-то стыдливо потупились, а Маргарита ответила, КРАСНЕЯ:

— Есть такой один критик. Я сегодня вечером разнесла всю его квартиру».

 

64. ГНВ: «То они в минуту постигают и угадывают самую потаенную нашу мысль, то не понимают самых ясных намеков… Вот хоть княжна: вчера ее глаза пылали страстью, останавливаясь на мне, нынче они тусклы и холодны… — Это, может быть, СЛЕДСТВИЕ ДЕЙСТВИЯ ВОД, — отвечал я. — Ты во всем видишь худую сторону… матерьялист! прибавил он презрительно. — Впрочем, переменим материю, — и, довольный плохим каламбуром, он развеселился».

 

МИМ: «— И ночью при луне мне нет покоя, зачем потревожили меня? О боги, боги…

Маргарита вцепилась в больничный халат, прижалась к нему и сама начала бормотать в тоске и слезах:

— Боже, почему же тебе не помогает лекарство?

— Ничего, ничего, ничего, — шептал Коровьев, извиваясь возле мастера, — ничего, ничего… ЕЩЕ СТАКАНЧИК, и я с вами за компанию.

И СТАКАНЧИК ПОДМИГНУЛ, блеснул в лунном свете, и помог этот стаканчик. Мастера усадили на место, и лицо больного приняло спокойное выражение».

 

МИМ: «— Ну вот и хорошо, что ванну пристроил, — одобрительно сказал Азазелло, — ЕМУ НАДО БРАТЬ ВАННЫ, — и крикнул: — Вон!»

 

65. ГНВ: «— Ты знаешь, что я твоя раба; я никогда не умела тебе противиться… и я буду за это наказана: ты меня разлюбишь! По крайней мере я хочу сберечь свою репутацию… не для себя: ты это знаешь очень хорошо!.. О, я прошу тебя: не мучь меня по-прежнему пустыми сомнениями и притворной холодностью: я, может быть, скоро умру, я чувствую, что слабею со дня на день… и, несмотря на это, я не могу думать о будущей жизни, я думаю только о тебе. Вы, мужчины, не понимаете наслаждений взора, пожатия руки, а я, клянусь тебе, я, прислушиваясь к твоему голосу, чувствую такое глубокое, странное блаженство, что самые жаркие поцелуи не могут заменить его».

 

МИМ: «— Я ничего и не боюсь, Марго, — вдруг ответил ей мастер и поднял голову и показался ей таким, каким был, когда сочинял то, чего никогда не видел, но о чем наверно знал, что оно было. — И не боюсь потому, что я все уже испытал. Меня слишком пугали и ничем более напугать не могут. НО МНЕ ЖАЛКО ТЕБЯ, МАРГО, ВОТ В ЧЕМ ФОКУС, вот почему я твержу об одном и том же. Опомнись! Зачем тебе ломать свою жизнь с больным и нищим? Вернись к себе! Жалею тебя, потому это и говорю».

 

66. ГНВ: «Мы вышли вместе с Грушницким; на улице он взял меня под руку и после долгого молчания сказал: — Ну, что? «ТЫ ГЛУП», — хотел я ему ответить, но удержался и только пожал плечами».

 

МИМ: «— Я не буду с тобой спорить, старый софист, — ответил Левий Матвей.

— Ты и не можешь со мной спорить, по той причине, о которой я уже упомянул, — ТЫ ГЛУП, — ответил Воланд и спросил: — Ну, говори кратко, не утомляя меня, зачем появился?»

 

67. ГНВ: «— ЭХ, братец! на все есть манера; многое не говорится, а ОТГАДЫВАЕТСЯ…».

 

МИМ: «Иван ничего и не пропускал, ему самому было так легче рассказывать, и постепенно добрался до того момента, как Понтий Пилат в белой мантии с кровавым подбоем вышел на балкон.

Тогда гость молитвенно сложил руки и прошептал:

— О, КАК Я УГАДАЛ! О, как я все УГАДАЛ!».

 

68. ГНВ: «Разговор наш начался злословием: я стал перебирать присутствующих и отсутствующих наших знакомых, сначала выказывал смешные, а после дурные их стороны. Желчь моя взволновалась. Я начал шутя — и кончил искренней злостью. Сперва это ее забавляло, а потом испугало. — Вы опасный человек! — сказала она мне, — я бы лучше желала ПОПАСТЬСЯ в лесу ПОД НОЖ УБИЙЦЫ, чем вам на язычок… Я вас прошу не шутя: когда вам вздумается обо мне говорить дурно, ВОЗЬМИТЕ ЛУЧШЕ НОЖ И ЗАРЕЖЬТЕ МЕНЯ, — я думаю, это вам не будет очень трудно. — Разве я похож на УБИЙЦУ?.. — Вы хуже…».

 

МИМ: «— Дальше? — переспросил гость, — что же, дальше вы могли бы и сами угадать. — Он вдруг вытер неожиданную слезу правым рукавом и продолжал: — Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает УБИЙЦА в переулке, и поразила нас сразу обоих!

Так поражает молния, так поражает ФИНСКИЙ НОЖ!».

 

69. ГНВ: «Я сделался нравственным калекой: одна половина души моей не существовала, она высохла, испарилась, умерла, я ее отрезал и бросил, — тогда как другая шевелилась и жила к услугам каждого, и этого никто не заметил, потому что никто не знал о существовании погибшей ее половины; но вы теперь во мне разбудили воспоминание о ней, и я вам прочел ее эпитафию».

 

МИМ: «Но иностранец ничуть не обиделся и превесело рассмеялся.

— Бывал, бывал и не раз! — вскричал он, смеясь, но не сводя несмеющегося глаза с поэта, — где я только не бывал! Жаль только, что я не удосужился спросить у профессора, что такое шизофрения. Так что вы уж сами узнайте это у него, Иван Николаевич!».

 

МИМ: «Да, нет сомнений! Это она, опять она, непобедимая, ужасная болезнь гемикрания, ПРИ КОТОРОЙ БОЛИТ ПОЛГОЛОВЫ. От нее нет средств, нет никакого спасения. Попробую не двигать головой».

 

70: «В эту минуту я встретил ее глаза: в них бегали слезы; рука ее, опираясь на мою, дрожала; щеки пылали; ей было жаль меня! СОСТРАДАНИЕ — чувство, которому покоряются так легко все женщины, впустило свои когти в ее неопытное СЕРДЦЕ. Во все время прогулки она была РАССЕЯНА, ни с кем не кокетничала, — а это великий признак!».

 

МИМ: «— Я о МИЛОСЕРДИИ говорю, — объяснил свои слова Воланд, не спуская с Маргариты огненного глаза. — Иногда совершенно неожиданно и коварно оно проникает в самые узенькие щелки. Вот я и говорю о тряпках.

….

— Молчи, — приказал ему Воланд и, обратившись к Маргарите, спросил: — Вы, судя по всему, человек исключительной доброты? Высокоморальный человек?

— Нет, — с силой ответила Маргарита, — я знаю, что с вами можно разговаривать только откровенно, и откровенно вам скажу: я легкомысленный человек. Я попросила вас за Фриду только потому, что имела неосторожность подать ей твердую надежду. Она ждет, мессир, она верит в мою мощь. И если она останется обманутой, я попаду в ужасное положение. Я не буду иметь покоя всю жизнь. Ничего не поделаешь! Так уж вышло».

 

МИМ: «— Во что, смотря по тому, — резонно ответил Азазелло, — одно дело попасть молотком в стекло критику Латунскому и совсем другое дело — ему же в сердце.

 

— В СЕРДЦЕ! — воскликнула Маргарита, почему-то берясь за свое сердце, — в сердце! — повторила она глухим голосом».

 

71. ГНВ: «— Скажи-ка, хорошо на мне сидит мундир?.. Ох, проклятый жид!.. как под мышками? режет!.. Нет ли у тебя духов? — Помилуй, чего тебе еще? ОТ ТЕБЯ И ТАК УЖ НЕСЕТ РОЗОВОЙ ПОМАДОЙ… — Ничего. Дай-ка сюда… Он налил себе полсклянки за галстук, в носовой платок, на рукава».

 

МИМ: «Более всего на свете прокуратор ненавидел запах РОЗОВОГО масла, и все теперь предвещало нехороший день, так как запах этот начал преследовать прокуратора с рассвета. Прокуратору казалось, что РОЗОВЫЙ ЗАПАХ источают кипарисы и пальмы в саду, что к запаху кожи и конвоя примешивается проклятая розовая струя. От флигелей в тылу дворца, где расположилась пришедшая с прокуратором в Ершалаим первая когорта двенадцатого молниеносного легиона, заносило дымком в колоннаду через верхнюю площадку сада, и к горьковатому дыму, свидетельствовавшему о том, что кашевары в кентуриях начали готовить обед, примешивался все тот же жирный РОЗОВЫЙ ДУХ. О боги, боги, за что вы наказываете меня?».

 

72. ГНВ: «— В самом деле? — сказал он, ударив себя по лбу. — Прощай… пойду дожидаться ее У ПОДЪЕЗДА. — Он схватил фуражку и побежал».

 

МИМ: «— Верно, верно! — кричал Коровьев, — верно, дорогая Маргарита Николаевна! Вы подтверждаете мои подозрения. Да, он наблюдал за квартирой. Я сам было принял его за рассеянного приват-доцента или влюбленного, томящегося на лестнице, но нет, нет! Что-то сосало мое сердце! Ах! Он наблюдал за квартирой! И другой У ПОДЪЕЗДА тоже! И тот, что был в подворотне, то же самое!».

 

73. ГНВ: «Живительный горный воздух возвратил ей цвет лица и силы. Недаром Нарзан называется богатырским ключом. Здешние жители утверждают, что воздух КИСЛОВОДСК располагает к любви, что здесь бывают развязки всех романов, которые когда-либо начинались у подошвы Машука».

 

МИМ: «Тут приключилась вторая странность, касающаяся одного Берлиоза. Он внезапно перестал икать, сердце его стукнуло и на мгновенье куда-то провалилось, потом вернулось, но с тупой иглой, засевшей в нем. Кроме того, Берлиоза охватил необоснованный, но столь сильный страх, что ему захотелось тотчас же бежать с Патриарших без оглядки. Берлиоз тоскливо оглянулся, не понимая, что его напугало. Он побледнел, вытер лоб платком, подумал: “Что это со мной? Этого никогда не было… сердце шалит… я переутомился. Пожалуй, пора бросить все к черту и в КИСЛОВОДСК…”

 

74. ГНВ: «Я ехал возле княжны; возвращаясь домой, надо было переезжать Подкумок ВБРОД. Горные речки, самые мелкие, опасны, особенно тем, что дно их — совершенный калейдоскоп: каждый день от напора волн оно изменяется; где был вчера КАМЕНЬ, там нынче яма. Я взял под УЗЦЫ ЛОШАДЬ княжны и свел ее в воду, которая не была выше колен; мы тихонько стали подвигаться наискось против течения. Известно, что, переезжая быстрые речки, не должно смотреть на воду, ибо тотчас голова закружится. Я забыл об этом предварить княжну Мери».

 

МИМ: «Вскоре он был на БЕРЕГ Кедрона. Тогда он ВОШЕЛ В ВОДУ и пробирался некоторое время по воде, пока не увидел вдали силуэты двух лошадей и человека возле них. Лошади также стояли в потоке. Вода струилась, омывая их копыта. Коновод сел на одну из лошадей, человек в капюшоне вскочил на другую, и медленно они оба пошли в потоке, и слышно было, как хрустели КАМНИ под копытами лошадей. Потом всадники выехали из воды, выбрались на Ершалаимский берег и пошли шагом под стеною города. Тут коновод отделился, ускакал вперед и скрылся из глаз, а человек в капюшоне остановил лошадь, слез с нее на пустынной дороге, снял свой плащ, вывернул его наизнанку, вынул из-под плаща плоский шлем без оперения, надел его. Теперь на лошадь вскочил человек в военной хламиде и с коротким мечом на бедре. Он тронул поводья, и горячая кавалерийская ЛОШАДЬ ПОШЛА РЫСЬЮ, потряхивая всадника. Теперь путь был недалек. Всадник подъезжал к южным воротам Ершалаима».

 

ГНВ. «Я не обращал внимания на ее трепет и смущение, и губы мои коснулись ее нежной щечки; она вздрогнула, но ничего не сказала; мы ехали сзади; никто не видал. Когда мы выбрались на БЕРЕГ, то все пустились РЫСЬЮ. Княжна удержала свою ЛОШАДЬ; я остался возле нее; видно было, что ее беспокоило мое молчание, но я поклялся не говорить ни слова — из любопытства. Мне хотелось видеть, как она выпутается из этого затруднительного положения».

 

75: ГНВ: «— А вот слушайте: Грушницкий на него особенно сердит — ему первая роль! Он придерется к какой-нибудь глупости и вызовет Печорина на дуэль… Погодите; ВОТ В ЭТОМ-ТО И ШТУКА… Вызовет на дуэль: хорошо! Все это — ВЫЗОВ, приготовления, условия — будет как можно торжественнее и ужаснее, — я за это берусь; я буду твоим секундантом, мой бедный друг! Хорошо! Только ВОТ ГДЕ ЗАКОРЮЧКА: в пистолеты мы не положим пуль. Уж я вам отвечаю, что Печорин струсит — на ШЕСТИ ШАГАХ их поставлю, черт возьми! Согласны ли, господа?».

 

МИМ: «— Ах, как я взволновалась, когда этот барон упал, — говорила Маргарита, по-видимому, до сих пор переживая убийство, которое она видела впервые в жизни. — Вы, наверное, хорошо стреляете?

— Подходяще, — ответил Азазелло.

— А НА СКОЛЬКО ШАГОВ? — задала Маргарита Азазелло не совсем ясный вопрос.

— Во что, смотря по тому, — резонно ответил Азазелло, — одно дело попасть молотком в стекло критику Латунскому и совсем другое дело — ему же в сердце.

— В СЕРДЦЕ! — воскликнула Маргарита, почему-то берясь за свое сердце, — в сердце! — повторила она глухим голосом.

— Что это за КРИТИК ЛАТУНСКИЙ? — спросил Воланд, прищурившись на Маргариту.

…..

— Так на чем мы остановились, драгоценная королева Марго? — говорил Коровьев, — ах да, сердце. В сердце он попадает, — Коровьев вытянул свой длинный палец по направлению Азазелло, — по выбору, в любое предсердие сердца или в любой из желудочков. Маргарита не сразу поняла, а поняв, воскликнула с удивлением:

— Да ведь ОНИ ЖЕ ЗАКРЫТЫ!

— Дорогая, — дребезжал Коровьев, — В ТОМ-ТО И ШТУКА, что закрыты! В ЭТОМ-ТО ВСЯ И СОЛЬ! А в открытый предмет может попасть каждый!».

 

76. ГНВ: «— Все… ТОЛЬКО ГОВОРИТЕ ПРАВДУ… только скорее… Видите ли, я много думала, старалась объяснить, ОПРАВДАТЬ ВАШЕ ПОВЕДЕНИЕ; может быть, вы боитесь препятствий со стороны моих родных… это ничего; когда они узнают… (ее голос задрожал) я их упрошу. Или ваше собственное положение… но знайте, что я всем могу пожертвовать для того, которого люблю… О, отвечайте скорее, сжальтесь… Вы меня не презираете, не правда ли? Она схватила меня за руки. Княгиня шла впереди нас с мужем Веры и ничего не видала; НО НАС МОГЛИ ВИДЕТЬ ГУЛЯЮЩИЕ больные, самые любопытные сплетники из всех любопытных, и я быстро освободил свою руку от ее страстного пожатия. — Я ВАМ СКАЖУ ВСЮ ИСТИНУ, — отвечал я княжне, — не буду оправдываться, ни объяснять своих поступков; Я ВАС НЕ ЛЮБЛЮ… Ее губы слегка побледнели… — Оставьте меня, — сказала она едва внятно. Я пожал плечами, повернулся и ушел».

 

МИМ: «— Зачем же ты, бродяга, на базаре смущал народ, рассказывая про истину, о которой ты не имеешь представления? ЧТО ТАКОЕ ИСТИНА?

И тут прокуратор подумал: “О, боги мои! Я спрашиваю его о чем-то ненужном на суде… Мой ум не служит мне больше…” И опять померещилась ему чаша с темною жидкостью. “Яду мне, яду!”

И вновь он услышал голос:

— ИСТИНА прежде всего в том, что у тебя болит голова, и болит так сильно, что ты малодушно помышляешь о смерти. Ты не только не в силах говорить со мной, но тебе трудно даже глядеть на меня. И сейчас я невольно являюсь твоим палачом, что меня огорчает. Ты не можешь даже и думать о чем-нибудь и мечтаешь только о том, чтобы пришла твоя собака, единственное, по-видимому, существо, к которому ты привязан. Но мучения твои сейчас кончатся, голова пройдет».

 

МИМ: «Пилат напрягся, изгнал видение, вернулся взором на балкон, и опять перед ним оказались глаза арестанта.

 

— Слушай, Га-Ноцри, — заговорил прокуратор, глядя на Иешуа как-то странно: лицо прокуратора было грозно, но глаза тревожны, — ты когда-либо говорил что-нибудь о великом кесаре? Отвечай! Говорил?.. Или… не… говорил? — Пилат протянул слово “не” несколько больше, чем это полагается на суде, и послал Иешуа в своем взгляде какую-то мысль, которую как бы хотел внушить арестанту.

— ПРАВДУ ГОВОРИТЬ ЛЕГКО И ПРИЯТНО, — заметил арестант.

— Мне не нужно знать, — придушенным, злым голосом отозвался Пилат, — приятно или неприятно тебе говорить правду. Но тебе придется ее говорить. Но, говоря, взвешивай каждое слово, если не хочешь не только неизбежной, но и мучительной смерти.

Никто не знает, что случилось с прокуратором Иудеи, но он позволил себе поднять руку, как бы заслоняясь от солнечного луча, и за этой рукой, как за щитом, послать арестанту какой-то намекающий взор».

 

77. ГНВ: «Признаться ли?.. Когда я был еще ребенком, одна старуха гадала про меня моей матери; она мне предсказала мне смерть от злой жены; это меня тогда глубоко поразило; в душе моей родилось непреодолимое ОТВРАЩЕНИЕ К ЖЕНИТЬБЕ…».

 

МИМ: «— Я устремился, — рассказывал Бегемот, — в зал заседаний, — это который с колоннами, мессир, — рассчитывая вытащить что-нибудь ценное. Ах, мессир, моя жена, если б только она у меня была, двадцать раз рисковала остаться вдовой! Но, к счастью, мессир, я не женат, и скажу вам прямо — счастлив, что НЕ ЖЕНАТ. Ах, мессир, МОЖНО ЛИ ПРОМЕНЯТЬ ХОЛОСТУЮ СВОБОДУ НА ТЯГОСТНОЕ ЯРМО!».

 

78. ГНВ: «Вчера приехал сюда ФОКУСНИК Апфельбаум. На дверях ресторации явилась длинная АФИШКА, извещающая почтеннейшую публику о том, что вышеименованный удивительный фокусник, акробат, химик и оптик будет иметь честь дать великолепное ПРЕДСТАВЛЕНИЕ сегодняшнего числа в восемь часов вечера, в зале Благородного собрания (иначе — в ресторации); билеты по два рубля с полтиной».

 

МИМ: «Дверь открылась, и капельдинер втащил толстую пачку только что напечатанных дополнительных афиш. На зеленых листах крупными красными буквами было написано:

Сегодня и ежедневно в театре Варьете сверх программы:

Профессор Воланд

Сеансы черной магии с полным ее разоблачением

Варенуха, отойдя от афиши, наброшенной им на макет, полюбовался на нее и приказал капельдинеру немедленно пустить все экземпляры в расклейку».

 

79. ГНВ: «Вдруг мне показалось, что кто-то идет за мной. Я остановился и осмотрелся. В темноте ничего нельзя было разобрать; однако я из осторожности обошел, будто гуляя, вокруг дома. Проходя мимо окон княжны, я услышал снова шаги за собою; ЧЕЛОВЕК, ЗАВЕРНУТЫЙ В ШИНЕЛЬ, ПРОБЕЖАЛ МИМО МЕНЯ. Это меня встревожило; однако я прокрался к крыльцу и поспешно взбежал на ТЕМНУЮ ЛЕСТНИЦУ. Дверь отворилась; маленькая ручка схватила мою руку… — НИКТО ТЕБЯ НЕ ВИДАЛ? — сказала шепотом Вера, прижавшись ко мне. — Никто! — Теперь ты веришь ли, что я тебя люблю? О, я долго колебалась, долго мучилась… но ты из меня делаешь все, что хочешь».

 

МИМ: «Хорошо знавший город гость легко разыскал ту улицу, которая ему была нужна. Она носила название Греческой, так как на ней помещалось несколько греческих лавок, в том числе одна, в которой торговали коврами. Именно у этой лавки гость остановил своего мула, слез и привязал его к кольцу у ворот. Лавка была уже заперта. Гость вошел в калитку, находившуюся рядом со входом в лавку, и попал в квадратный небольшой дворик, покоем обставленный сараями. Повернув во дворе за угол, гость оказался у каменной террасы жилого дома, увитой плющом, и осмотрелся. И в домике и в сараях было темно, еще не зажигали огня. Гость негромко позвал:

— Низа!

На зов этот заскрипела дверь, и в вечернем полумраке на терраске появилась молодая женщина без покрывала. Она склонилась над перилами терраски, тревожно всматриваясь, желая узнать, кто пришел. Узнав пришельца, она приветливо заулыбалась ему, закивала головой, махнула рукой.

— Ты одна? — негромко по-гречески спросил Афраний.

— Одна, — шепнула женщина на терраске. — Муж утром уехал в Кесарию, — тут женщина оглянулась на дверь и шепотом добавила: — Но служанка дома.

— Тут она сделала жест, означающий — “входите”. Афраний оглянулся и вступил на каменные ступени. После этого и женщина и он скрылись внутри домика».

 

МИМ: «Молодой человек не только заметил эту женщину, нет, он узнал ее, а узнав, вздрогнул, остановился, в недоумении глядя ей в спину, и тотчас же пустился ее догонять. ЕДВА НЕ СБИВ С НОГ КАКОГО-ТО ПРОХОЖЕГО с кувшином в руках, молодой человек догнал женщину и, тяжело дыша от волнения, окликнул ее».

80. ГНВ: «Она сидела неподвижно, опустив голову на грудь; пред нею на столике была раскрыта книга, но глаза ее, неподвижные и полные неизъяснимой грусти, казалось, В СОТЫЙ РАЗ ПРОБЕГАЛИ ОДНУ И ТУ ЖЕ СТРАНИЦУ, тогда как мысли ее были далеко…».

 

МИМ: В руках Маргариты оказался старый альбом коричневой кожи, в котором была фотографическая карточка мастера, книжка сберегательной кассы со вкладом в десять тысяч на его имя, распластанные между листками папиросной бумаги лепестки засохшей розы и часть тетради в целый лист, исписанной на машинке и с обгоревшим нижним краем.

Вернувшись с этим богатством к себе в спальню, Маргарита Николаевна установила на трехстворчатом зеркале фотографию и просидела около часа, держа на коленях испорченную огнем тетрадь, перелистывая ее и перечитывая то, в чем после сожжения не было ни начала, ни конца: “…Тьма, пришедшая со средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной антониевой башней, опустилась с неба бездна и залила крылатых богов над гипподромом, хасмонейский дворец с бойницами, базары, караван-сараи, переулки, пруды… Пропал Ершалаим — великий город, как будто не существовал на свете…”

 

Маргарите хотелось читать дальше, но дальше ничего не было, кроме угольной бахромы.

Утирая слезы, Маргарита Николаевна оставила тетрадь, локти положила на подзеркальный столик и, отражаясь в зеркале, ДОЛГО СИДЕЛА, НЕ СПУСКАЯ ГЛАЗ С ФОТОГРАФИИ. Потом слезы высохли. Маргарита аккуратно сложила свое имущество, и через несколько минут оно было опять погребено под шелковыми тряпками, и со звоном в темной комнате закрылся замок».

 

81. ГНВ: «Я пошел прямо к ВЕРНЕРУ, застал его дома и рассказал ему все — отношения мои к Вере и княжне и разговор, подслушанный мною, из которого Я УЗНАЛ НАМЕРЕНИЕ этих господ подурачить меня, ЗАСТАВИВ СТРЕЛЯТЬСЯ ХОЛОСТЫМИ ЗАРЯДАМИ. Но теперь дело выходило их границ шутки: они, вероятно, не ожидали такой развязки. Доктор согласился быть моим секундантом; я дал ему несколько наставлений насчет условий поединка; он должен был настоять на том, чтобы ДЕЛО ОБОШЛОСЬ КАК МОЖНО СЕКРЕТНЕЕ, потому что хотя я когда угодно готов подвергать себя смерти, НО НИМАЛО НЕ РАСПОЛОЖЕН ИСПОРТИТЬ НАВСЕГДА СВОЮ БУДУЩНОСТЬ в здешнем мире».

 

МИМ: «— А скажите, — обратилась Марго, оживившаяся после водки, к Азазелло, — вы его застрелили, этого бывшего барона?

— Натурально, — ответил Азазелло, — как же его не застрелить? Его обязательно надо было застрелить.

— Я так взволновалась! — воскликнула Маргарита, — это случилось так неожиданно.

— Ничего в этом нет неожиданного, — возразил Азазелло, а Коровьев завыл и заныл:

— Как же не взволноваться? У меня у самого поджилки затряслись! Бух! Раз! Барон на бок!

— Со мной едва истерика не сделалась, — добавил кот, облизывая ложку с икрой.

— Вот что мне непонятно, — говорила Маргарита, и золотые искры от хрусталя прыгали у нее в глазах, — неужели снаружи не было слышно музыки и вообще грохота этого бала?

— Конечно не было слышно, королева, — объяснил Коровьев, — ЭТО НАДО ДЕЛАТЬ ТАК, ЧТОБЫ НЕ БЫЛО СЛЫШНО. ЭТО ПОАККУРАТНЕЕ НАДО ДЕЛАТЬ».

 

МИМ: «Неужели вы, при вашем уме, допускаете мысль, что из-за человека, совершившего преступление против кесаря, ПОГУБИТ СВОЮ КАРЬЕРУ ПОЛКУРАТОР ИУДЕИ?

— Да, да, — стонал и всхлипывал во сне Пилат.

РАЗУМЕЕТСЯ, ПОГУБИТ. Утром бы еще не погубил, а теперь, ночью, взвесив все, согласен погубить. Он пойдет на все, чтобы спасти от казни решительно ни в чем не виноватого безумного мечтателя и врача!».

 

82. ГНВ: «Как орудие казни, я упадал на голову обреченных жертв, часто без злобы, всегда без сожаления…».

 

МИМ: «Какая-то нелепая постановка вопроса…” — помыслил Берлиоз и возразил:

— Ну, здесь уж есть преувеличение. Сегодняшний вечер мне известен более или менее точно. Само собой разумеется, что, если на Бронной мне СВАЛИТСЯ НА ГОЛОВУ КИРПИЧ…

— Кирпич ни с того ни с сего, — внушительно перебил неизвестный, — никому и никогда на голову не свалится. В частности же, уверяю вас, вам он ни в коем случае не угрожает. Вы умрете другой смертью».

 

83. ГНВ: «Как все прошедшее ясно и резко отлилось в моей памяти! Ни одной черты, ни одного оттенка не стерло время!»

 

МИМ: «Он то и дело прерывал Ивана восклицаниями:

— Ну, ну! Дальше, дальше, умоляю вас. Но только, ради всего святого, не пропускайте ничего!

Иван ничего и не пропускал, ему самому было так легче рассказывать…»

 

84. ГНВ: «Велев седлать лошадей, я оделся и сбежал к купальне. Погружаясь в холодный кипяток нарзана, я чувствовал, как телесные и душевные силы мои возвращались. Я вышел из ванны свеж и бодр, как будто собирался на бал. После этого говорите, что душа не зависит от тела!..».

 

МИМ: «— Я ванну пристроил, — стуча зубами, кричал окровавленный Могарыч и в ужасе понес какую-то околесицу, — одна побелка… купорос…

— Ну вот и хорошо, что ванну пристроил, — одобрительно сказал Азазелло, — ему надо брать ванны, — и крикнул: — Вон!».

 

85. ГНВ: «Давно уж живу не сердцем, а головою. Я взвешиваю, разбираю свои собственные страсти и поступки с строгим любопытством, но без участия. ВО МНЕ ДВА ЧЕЛОВЕКА: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его; первый, быть может, через час простится с вами и миром навеки, а второй… второй? Посмотрите, доктор: видите ли вы, на скале направо ЧЕРНЕЮТСЯ ТРИ ФИГУРЫ? Это, кажется, наши противники?..».

 

МИМ: «— Но-но-но, — вдруг сурово сказал где-то, не то внутри, не то над ухом, прежний Иван Ивану новому, — про то, что голову Берлиозу-то отрежет, ведь он все-таки знал заранее? Как же не взволноваться?

— О чем, товарищи, разговор! — возражал новый Иван ветхому, прежнему Ивану, — что здесь дело нечисто, это понятно даже ребенку. Он личность незаурядная и таинственная на все сто. Но ведь в этом-то самое интересное и есть! Человек лично был знаком с Понтием Пилатом, чего же вам еще интереснее надобно? И вместо того, чтобы поднимать глупейшую бузу на Патриарших, не умнее ли было бы вежливо расспросить о том, что было далее с Пилатом и этим арестованным Га-Ноцри?».

 

МИМ: «Грозу унесло без следа, и, аркой перекинувшись через всю Москву, стояла в небе разноцветная радуга, пила воду из Москвы-реки. На высоте, на холме, между двумя рощами виднелись ТРИ ТЕМНЫХ СИЛУЭТА. Воланд, Коровьев и Бегемот сидели на черных конях в седлах, глядя на раскинувшийся за рекою город с ломаным солнцем, сверкающим в тысячах окон, обращенных на запад, на пряничные башни девичьего монастыря».

 

86: ГНВ: «— Послушайте, — сказал он с явным беспокойством, — вы, верно, забыли про их ЗАГОВОР?.. Я не умею зарядить пистолета, но в этом случае… Вы странный человек! Скажите им, что вы знаете их намерение, и они не посмеют… Что за охота! ПОДСТРЕЛЯТ ВАС КАК ПТИЦУ… — Пожалуйста, не беспокойтесь, доктор, и погодите… Я все так устрою, что на их стороне не будет никакой выгоды. ДАЙТЕ ИМ ПОШЕПТАТЬСЯ…».

 

МИМ: «Азазелло в ответ на это что-то прорычал. Но кот был упорен и потребовал не один, а два револьвера. Азазелло вынул второй револьвер из второго заднего кармана брюк и вместе с первым, презрительно кривя рот, протянул их хвастуну. Наметили два очка на семерке. Кот долго приготовлялся, отвернувшись от подушки. Маргарита сидела, заткнув пальцами уши, и глядела на сову, дремавшую на каминной полке. Кот выстрелил из обоих револьверов, после чего сейчас же взвизгнула Гелла, УБИТАЯ СОВА УПАЛА С КАМИНА и разбитые часы остановились. Гелла, у которой одна рука была окровавлена, с воем вцепилась в шерсть коту, а он ей в ответ в волосы, и они, свившись в клубок, покатились по полу. Один из бокалов упал со стола и разбился».

МИМ: «Глаза Маргариты вспыхнули, и она умоляюще обратилась к Воланду:

— Позвольте мне с ним ПОШЕПТАТЬСЯ?

Воланд кивнул головой, и Маргарита, припав к уху мастера, что-то пошептала ему».

 

87. ГНВ: «— Позвольте! — сказал я, — еще одно условие; так как мы будем драться насмерть, то мы обязаны сделать все возможное, чтоб это осталось тайною и чтоб секунданты наши не были в ответственности».

 

МИМ: «— Конечно не было слышно, королева, — объяснил Коровьев, — это надо делать так, чтобы не было слышно. Это поаккуратнее надо делать».

 

88. «ГНВ: Каждый из нас станет на самом краю площадки; таким образом, ДАЖЕ ЛЕГКАЯ РАНА БУДЕТ СМЕРТЕЛЬНА: это должно быть согласно с вашим желанием, потому что вы сами назначили шесть шагов. Тот, кто будет ранен, полетит непременно вниз и РАЗОБЬЕТСЯ ВДРЕБЕЗКИ; ПУЛЮ ДОКТОР ВЫНЕТ».

 

МИМ: «Азазелло в ответ на это что-то прорычал. Но кот был упорен и потребовал не один, а два револьвера. Азазелло вынул второй револьвер из второго заднего кармана брюк и вместе с первым, презрительно кривя рот, протянул их хвастуну. Наметили два очка на семерке. Кот долго приготовлялся, отвернувшись от подушки. Маргарита сидела, заткнув пальцами уши, и глядела на сову, дремавшую на каминной полке. Кот выстрелил из обоих револьверов, после чего сейчас же взвизгнула Гелла, убитая сова упала с камина и РАЗБИТЫЕ ЧАСЫ остановились. Гелла, у которой одна РУКА БЫЛА ОКРОВАВЛЕНА, с воем вцепилась в шерсть коту, а он ей в ответ в волосы, и они, свившись в клубок, покатились по полу. Один из бокалов упал со стола и РАЗБИЛСЯ».

 

МИМ: «Маргарита, по-видимому, до сих пор переживая убийство, которое она видела впервые в жизни. — Вы, наверное, хорошо стреляете?

— Подходяще, — ответил Азазелло.

— А на сколько шагов? — задала Маргарита Азазелло не совсем ясный вопрос.

— Во что, смотря по тому, — резонно ответил Азазелло, — одно дело попасть молотком в стекло критику Латунскому и совсем другое дело — ему же в сердце.

— В СЕРДЦЕ! — воскликнула Маргарита, почему-то берясь за свое сердце, — В СЕРДЦЕ! — повторила она глухим голосом».

 

89: ГНВ: «— Доктор, эти господа, вероятно, второпях, забыли положить пулю в мой пистолет: прошу вас зарядить его снова, — и хорошенько! — НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! — кричал капитан, — НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Я ЗАРЯДИЛ ОБА ПИСТОЛЕТА; разве что из вашего пуля выкатилась… это не моя вина! — А вы не имеете права перезаряжать… никакого права… это совершенно против правил; я не позволю… — Хорошо! — сказал я капитану, — если так, то мы будем с вами стреляться на тех же условиях… Он замялся».

 

МИМ: «— Держу пари, — сказал Воланд, улыбаясь Маргарите, — что он проделал эту штуку нарочно. Он стреляет порядочно.

Гелла с котом помирились, и в знак этого примирения они поцеловались. Достали из-под подушки карту, проверили. Ни одно очко, кроме того, что было прострелено Азазелло, не было затронуто.

— Этого НЕ МОЖЕТ БЫТЬ, — утверждал кот, глядя сквозь карту на свет канделябра».

 

90. ГНВ: «— ОСТАВЬ ИХ! — сказал он наконец капитану, который хотел вырвать пистолет мой из рук доктора… — Ведь ты сам знаешь, что ОНИ ПРАВЫ. Напрасно капитан делал ему разные знаки, — Грушницкий не хотел и смотреть».

 

МИМ: «— Тоже нет, — ответил Воланд, и голос его сгустился и потек над скалами, — романтический мастер! Тот, кого так жаждет видеть выдуманный вами герой, которого вы сами только что отпустили, прочел ваш роман. — Тут Воланд повернулся к Маргарите: — Маргарита Николаевна! Нельзя не поверить в то, что вы старались выдумать для мастера наилучшее будущее, но, право, то, что я предлагаю вам, и то, о чем просил Иешуа за вас же, за вас, — еще лучше. ОСТАВЬТЕ ИХ ВДВОЕМ, — говорил Воланд, склоняясь со своего седла к седлу мастера и указывая вслед ушедшему прокуратору, — НЕ БУДЕМ ИМ МЕШАТЬ. И, может быть, до чего-нибудь они договорятся, — тут Воланд махнул рукой в сторону Ершалаима, и он погас».

 

91. ГНВ: «Я распечатал первую, она была следующего содержания: «Все устроено как можно лучше: тело привезено обезображенное, пуля из груди вынута. Все уверены, что причиною его смерти несчастный случай; только комендант, которому, вероятно, известна ваша ссора, покачал головой, но ничего не сказал. Доказательств против вас нет никаких, и вы можете спать спокойно… если можете… Прощайте…».

 

МИМ: «Ах, кричали они напрасно: не мог Михаил Александрович позвонить никуда. Далеко, далеко от Грибоедова, в громадном зале, освещенном тысячесвечовыми лампами, на трех цинковых столах лежало то, что еще недавно было Михаилом Александровичем.

На первом – обнаженное, в засохшей крови, тело с перебитой рукой и раздавленной грудной клеткой, на другом – голова с выбитыми передними зубами, с помутневшими открытыми глазами, которые не пугал резчайший свет, а на третьем – груда заскорузлых тряпок».

 

92. ГНВ (это письмо ВЕРЫ): «Я пишу к тебе в полной уверенности, что мы никогда больше не увидимся. Несколько лет тому назад, расставаясь с тобою, я думала то же самое; но небу было угодно ИСПЫТАТЬ МЕНЯ ВТОРИЧНО; я не вынесла этого испытания, мое слабое сердце покорилось снова знакомому голосу… ты не будешь презирать меня за это, не правда ли? Это письмо будет вместе прощаньем и исповедью: я обязана сказать тебе все, что накопилось на моем сердце с тех пор, как оно тебя любит. Я не стану обвинять тебя — ты поступил со мною, как поступил бы всякий другой мужчина: ты любил меня как собственность, как источник радостей, тревог и печалей, сменявшихся взаимно, без которых жизнь скучна и однообразна. Я это поняла сначала… Но ты был несчастлив, И Я ПОЖЕРТВОВАЛА СОБОЮ, НАДЕЯСЬ, ЧТО КОГДА-НИБУДЬ ТЫ ОЦЕНИШЬ МОЮ ЖЕРТВУ, что когда-нибудь ты поймешь мою глубокую нежность, не зависящую ни от каких условий. Прошло с тех пор много времени: я проникла во все тайны ДУШИ ТВОЕЙ… и убедилась, что то была надежда напрасная. Горько мне было! Но моя любовь срослась с душой моей: она потемнела, но не угасла. Мы расстаемся навеки; однако ты можешь быть уверен, что я никогда не буду любить другого: моя ДУША ИСТОЩИЛА НА ТЕБЯ ВСЕ СВОИ СОКРОВИЩА, свои слезы и надежды. Любившая раз тебя не может смотреть без некоторого презрения на прочих мужчин, не потому, чтоб ты был лучше их, о нет! но в твоей природе есть что-то особенное, тебе одному свойственное, что-то гордое и таинственное; в твоем голосе, что бы ты ни говорил, есть власть непобедимая; никто не умеет так постоянно хотеть быть любимым; ни в ком зло не бывает так привлекательно, ничей взор не обещает столько блаженства, никто не умеет лучше пользоваться своими преимуществами и никто не может быть так истинно несчастлив, как ты, потому что никто столько не старается уверить себя в противном».

 

МИМ: «И она, как была нагая, из спальни, то и дело взлетая на воздух, перебежала в кабинет мужа и, осветив его, кинулась к письменному столу. На вырванном из блокнота листе она без помарок быстро и крупно карандашом написала записку:

«Прости меня и как можно скорее забудь. Я тебя покидаю навек. Не ищи меня, это бесполезно. Я стала ведьмой от горя и бедствий, поразивших меня. Мне пора. Прощай. Маргарита».

 

МИМ: «— Ах, ты, ты, — качая растрепанной головой, шептала Маргарита, — ах, ты, маловерный, несчастный человек. Я из-за тебя ВСЮ НОЧЬ ВЧЕРА ТРЯСЛАСЬ НАГАЯ, Я ПОТЕРЯЛА СВОЮ ПРИРОДУ И ЗАМЕНИЛА ЕЕ НОВОЙ, несколько месяцев я сидела в темной каморке и думала только про одно — про грозу над Ершалаимом, я выплакала все глаза, а теперь, когда обрушилось счастье, ты меня гонишь? Ну что ж, Я УЙДУ, я уйду, НО ЗНАЙ, ЧТО ТЫ ЖЕСТОКИЙ ЧЕЛОВЕК! Они ОПУСТОШИЛИ ТЕБЕ ДУШУ!»

 

КОММЕНТАРИЙ: Вы еще не поняли, кто такая Марго?

Действительно, взор больного стал уже не так дик и беспокоен.

«— Но это ты, Марго? — спросил лунный гость.

— НЕ СОМНЕВАЙСЯ, ЭТО Я, — ответила Маргарита».

 

93. ГНВ: «Я слышала, как он велел закладывать карету… Вот уж три часа, как я сижу у окна и жду твоего возврата… Но ты жив, ТЫ НЕ МОЖЕШЬ УМЕРЕТЬ!.. Карета почти готова… Прощай, прощай… Я ПОГИБЛА, — но что за нужда?.. Если б я могла быть уверена, что ты всегда меня будешь помнить, — не говорю уж любить, — нет, только помнить… Прощай; идут… я должна спрятать письмо… Не правда ли, ты не любишь Мери? ты не женишься на ней? Послушай, ты должен мне принести эту жертву: Я ДЛЯ ТЕБЯ ПОТЕРЯЛА ВСЕ НА СВЕТЕ…»

 

МИМ: «Сон этот может означать только одно из двух, — рассуждала сама с собой Маргарита Николаевна, — если он мертв и поманил меня, то это значит, что он приходил за мною, и я скоро умру. Это очень хорошо, потому что мучениям тогда настанет конец. ИЛИ ОН ЖИВ, тогда сон может означать только одно, что он напоминает мне о себе! Он хочет сказать, что мы еще увидимся. Да, мы увидимся очень скоро.»

 

94. ГНВ: «Все было бы спасено, если б у моего коня достало сил еще на десять минут! Но вдруг поднимаясь из небольшого оврага, при выезде из гор, на крутом повороте, он грянулся о землю. Я проворно соскочил, хочу поднять его, дергаю за повод — напрасно: едва слышный стон вырвался сквозь стиснутые его зубы; через несколько минут он издох; я остался в степи один, потеряв последнюю надежду; попробовал идти пешком — ноги мои подкосились; изнуренный тревогами дня и бессонницей, я упал на мокрую траву И КАК РЕБЕНОК ЗАПЛАКАЛ. И долго я лежал неподвижно и плакал горько, не стараясь удерживать слез и рыданий; я думал, грудь моя разорвется; ВСЯ МОЯ ТВЕРДОСТЬ, ВСЕ МОЕ ХЛАДНОКРОВИЕ — ИСЧЕЗЛИ КАК ДЫМ. Душа обессилела, рассудок замолк, и если б в эту минуту кто-нибудь меня увидел, он бы с презрением отвернулся».

 

МИМ: «Горькая нежность поднялась к сердцу мастера, и, неизвестно почему, он ЗАПЛАКАЛ, уткнувшись в волосы Маргариты. Та, плача, шептала ему, и пальцы ее прыгали на висках мастера.

— Да, нити, нити, на моих глазах покрывается снегом голова, ах, моя, моя много страдавшая голова. Смотри, какие у тебя глаза! В них пустыня… А плечи, плечи с бременем… Искалечили, искалечили, — речь Маргариты становилась бессвязной, Маргарита СОДРОГНУЛАСЬ ОТ ПЛАЧА.

Тогда мастер вытер глаза, поднял с колен Маргариту, встал и сам и твердо сказал:

— Довольно! Ты меня пристыдила. Я никогда больше не допущу МАЛОДУШИЯ и не вернусь к этому вопросу, будь покойна. Я знаю, что мы оба жертвы своей душевной болезни, которую, быть может, я передал тебе… Ну что же, вместе и понесем ее».

 

МИМ: «Через несколько минут он вновь был на Яффской дороге. Но процессии уже не было видно. Он побежал. По временам ему приходилось валиться прямо в пыль и лежать неподвижно, чтобы отдышаться. И так он лежал, поражая проезжающих на мулах и шедших пешком в Ершалаим людей. Он лежал, слушая, как колотится его сердце не только в груди, но и в голове и в ушах. Отдышавшись немного, он вскакивал и продолжал бежать, но все медленнее и медленнее. Когда он наконец увидал пылящую вдали длинную процессию, она была уже у подножия холма.

— О, бог… — простонал Левий, понимая, что он опаздывает. И ОН ОПОЗДАЛ».

 

95. ГНВ: «Когда ночная роса и горный ветер освежили мою горячую голову и мысли пришли в обычный порядок, то я понял, что гнаться за погибшим счастьем бесполезно и безрассудно. Чего мне еще надобно? — ее видеть? — зачем? не все ли кончено между нами? Один горький прощальный поцелуй не обогатит моих воспоминаний, а после него нам только труднее будет расставаться».

 

МИМ: «— Да, да, да, такая же самая ошибка! — говорила Маргарита зимою, сидя у печки и глядя в огонь, — зачем я тогда ночью ушла от него? Зачем? Ведь это же безумие! Я вернулась на другой день, честно, как обещала, но было уже поздно. Да, я вернулась, как несчастный Левий Матвей, слишком поздно!

Все эти слова были, конечно, нелепы, потому что, в самом деле: ЧТО ИЗМЕНИЛОСЬ БЫ, ЕСЛИ БЫ ОНА В ТУ НОЧЬ ОСТАЛАСЬ У МАСТЕРА? Разве она спасла бы его? Смешно! — воскликнули бы мы, но мы этого не сделаем перед доведенной до отчаяния женщиной».

МИМ: «— Но вы же могли дать знать ей, — сказал Иван, сочувствуя бедному больному, — кроме того, ведь у нее же ваши деньги? Ведь она их, конечно, сохранила?

— Не сомневайтесь в этом, конечно, сохранила. Но вы, очевидно, не понимаете меня? Или, вернее, я утратил бывшую у меня некогда способность описывать что-нибудь. Мне, впрочем, ее не очень жаль, так как она мне не пригодится больше. Перед нею, — гость благоговейно посмотрел во тьму ночи, — легло бы письмо из сумасшедшего дома. Разве можно посылать письма, имея такой адрес? Душевнобольной? Вы шутите, мой друг! Нет, сделать ее несчастной? На это я не способен.

Иван не сумел возразить на это, но молчаливый Иван сочувствовал гостю, сострадал ему. А тот кивал от муки своих воспоминаний головою в черной шапочке и говорил так:

— Бедная женщина. Впрочем, у меня есть надежда, что она забыла меня!».

 

96: ГНВ: «Она мне все сказала… я думаю, все: вы изъяснились ей в любви… она вам призналась в своей (тут княгиня тяжело вздохнула). НО ОНА БОЛЬНА, И Я УВЕРЕНА, ЧТО ЭТО НЕ ПРОСТАЯ БОЛЕЗНЬ! Печаль тайная ее убивает; она не признается, но я уверена, что вы этому причиной… Послушайте: вы, может быть, думаете, что я ищу чинов, огромного богатства, — разуверьтесь! я хочу только счастья дочери. Ваше теперешнее положение незавидно, но оно может поправиться: вы имеете состояние; вас любит дочь моя, она воспитана так, что составит счастие мужа, — я богата, она у меня одна…».

 

МИМ: «Тогда мастер вытер глаза, поднял с колен Маргариту, встал и сам и твердо сказал:

— Довольно! Ты меня пристыдила. Я никогда больше не допущу малодушия и не вернусь к этому вопросу, будь покойна. Я знаю, что МЫ ОБА ЖЕРТВЫ СВОЕЙ ДУШЕВНОЙ БОЛЕЗНИ, которую, быть может, я передал тебе… Ну что же, вместе и понесем ее».

 

97. ГНВ: «Вот двери отворились, и вошла она, Боже! как ПЕРЕМЕНИЛАСЬ с тех пор, как я не видал ее, — А ДАВНО ЛИ? Дойдя до середины комнаты, ОНА ПОШАТНУЛАСЬ; я вскочил, подал ей руку и довел ее ДО КРЕСЕЛ. Я стоял против нее. МЫ ДОЛГО МОЛЧАЛИ; ее большие глаза, исполненные неизъяснимой грусти, казалось, искали в моих что-нибудь похожее на надежду; ее бледные губы напрасно старались улыбнуться; ее нежные руки, сложенные на коленах, были так худы и прозрачны, что мне стало жаль ее».

 

МИМ: «Прокуратор изучал пришедшего человека жадными и немного испуганными глазами. Так смотрят на того, о ком слышали много, о ком и сами думали и кто наконец появился.

Пришедший человек, лет под сорок, был черен, оборван, покрыт засохшей грязью, смотрел по-волчьи, исподлобья. Словом, он был очень непригляден и скорее всего походил на городского нищего, каких много толчется на террасах храма или на базарах шумного и грязного Нижнего Города.

МОЛЧАНИЕ ПРОДОЛЖАЛОСЬ ДОЛГО, и нарушено оно было странным поведением приведенного к Пилату. Он ИЗМЕНИЛСЯ В ЛИЦЕ, ШАТНУЛСЯ и, если бы не ухватился грязной рукой за край стола, упал бы.

— Что с тобой? — спросил его Пилат.

— Ничего, — ответил Левий Матвей и сделал такое движение, как будто что-то проглотил. Тощая, голая, грязная шея его взбухла и опять опала.

— Что с тобою, отвечай, — повторил Пилат.

— Я устал, — ответил Левий и мрачно поглядел в пол.

— СЯДЬ, — молвил Пилат и указал на КРЕСЛО».

 

98. ГНВ: «Я продолжал: — Следственно, вы меня любить не можете… Она отвернулась, ОБЛОКОТИЛАСЬ НА СТОЛ, закрыла глаза рукою, и мне показалось, что в них блеснули слезы. — Боже мой! — произнесла она едва внятно. Это становилось невыносимо: еще минута, И Я БЫ УПАЛ К НОГАМ ЕЕ».

 

МИМ: «Левий недоверчиво поглядел на прокуратора, двинулся к креслу, испуганно покосился на золотые ручки и сел не в кресло, а рядом с ним, на пол.

— Объясни, почему не сел в кресло? — спросил Пилат.

— Я грязный, я его запачкаю, — сказал Левий, глядя в землю».

…..

Левий отрицательно покачал головой, а прокуратор продолжал:

— Ты, я знаю, считаешь себя учеником Иешуа, но я тебе скажу, что ты не усвоил ничего из того, чему он тебя учил. Ибо, если бы это было так, ты обязательно взял бы у меня что-нибудь. Имей в виду, что он перед смертью сказал, что он никого не винит, — Пилат значительно поднял палец, лицо Пилата дергалось. — И сам он непременно взял бы что-нибудь. ТЫ ЖЕСТОК, а тот жестоким не был. Куда ты пойдешь?

Левий вдруг приблизился к столу, УПЕРСЯ В НЕГО ОБЕИМИ РУКАМИ и, глядя горящими глазами на прокуратора, зашептал ему:

 

— Ты, игемон, знай, что я в Ершалаиме зарежу одного человека. Мне хочется тебе это сказать, чтобы ты знал, что крови еще будет».

 

99. ГНВ: «Через час курьерская тройка мчала меня из Кисловодска. За несколько верст до Ессентуков я узнал близ дороги труп моего лихого коня; седло было снято — вероятно, проезжим казаком, — и вместо седла на спине его сидели два ворона. Я вздохнул и отвернулся..».

 

МИМ: «Высадив ни о чем не спрашивающую Маргариту возле одного из надгробий вместе с ее щеткой, грач запустил машину, направив ее прямо в овраг за кладбищем. В него она с грохотом обрушилась и в нем погибла. Грач почтительно козырнул, сел на колесо верхом и улетел».

 

100. ГНВ: «Наружность поручика Вулича отвечала вполне его характеру. Высокий рост и смуглый цвет лица, черные волосы, черные проницательные глаза, большой, но правильный нос, принадлежность его нации, печальная и холодная улыбка, вечно блуждавшая на губах его, — все это будто согласовалось для того, чтоб придать ему ВИД СУЩЕСТВА ОСОБЕННОГО, не способного делиться мыслями и страстями с теми, которых судьба дала ему в товарищи».

 

МИМ: «Прокуратор сел в кресло, Банга, высунув язык и часто дыша, улегся у ног хозяина, причем радость в глазах пса означала, что кончилась гроза, единственное в мире, чего боялся бесстрашный пес, а также то, что он опять тут, рядом с тем человеком, которого любил, уважал и считал самым могучим в мире, повелителем всех людей, благодаря которому и самого себя пес считал СУЩЕСТВОМ ПРИВИЛЕГИРОВАННЫМ, высшим и ОСОБЕННЫМ».

 

101. ГНВ: Была только одна страсть, которой он не таил: страсть к игре. За зеленым столом он забывал все, и обыкновенно проигрывал; но постоянные неудачи только раздражали его упрямство. Рассказывали, что раз, во время экспедиции, ночью, он на подушке метал банк, ему ужасно везло. Вдруг раздались выстрелы, ударили тревогу, все вскочили и бросились к оружию. «Поставь ва-банк!» — кричал Вулич, не подымаясь, одному из самых горячих понтеров. «ИДЕТ СЕМЕРКА», — отвечал тот, убегая. Несмотря на всеобщую суматоху, Вулич докинул талью, карта была дана. Когда он явился в цепь, там была уж СИЛЬНАЯ ПЕРЕСТРЕЛКА. Вулич не заботился ни о пулях, ни о шашках чеченских: он отыскивал своего счастливого понтера. — СЕМЕРКА ДАНА! — закричал он, увидав его наконец в цепи застрельщиков, которые начинали вытеснять из лесу неприятеля, и, подойдя ближе, он вынул свой КОШЕЛЕК и бумажник и отдал их счастливцу, несмотря на возражения о НЕУМЕСТНОСТИ ПЛАТЕЖА. ИСПОЛНИВ этот неприятный ДОЛГ, он БРОСИЛСЯ ВПЕРЕД, УВЛЕК ЗА СОБОЮ СОЛДАТ и до самого конца дела прехладнокровно перестреливался с чеченцами».

 

МИМ: «Гость изумился.

— Право, прокуратор, вы мне ничего не должны.

— Ну как же нет! При въезде моем в Ершалаим, помните, толпа нищих… я еще хотел швырнуть им деньги, а у меня не было, и я взял у вас.

— О прокуратор, это какая-нибудь безделица!

— И о безделице надлежит помнить.

Тут Пилат обернулся, поднял плащ, лежащий на кресле сзади него, вынул из-под него кожаный мешок и протянул его гостю. Тот поклонился, принимая его, и спрятал под плащ…

В это время гость прокуратора находился в больших хлопотах. Покинув верхнюю площадку сада перед балконом, он по лестнице спустился на следующую террасу сада, повернул направо и вышел к казармам, расположенным на территории дворца. В этих казармах и были расквартированы те две кентурии, которые пришли вместе с прокуратором на праздники в Ершалаим, а также тайная стража прокуратора, командовал которой этот самый гость. Гость провел в казармах немного времени, не более десяти минут, но по прошествии этих десяти минут со двора казарм выехали три повозки, нагруженные шанцевым инструментом и бочкой с водою. Повозки сопровождали пятнадцать человек в серых плащах, верховые».

 

МИМ: «Коровьев вынул из ящика стола СЕМЕРКУ пик, предложил ее Маргарите, попросив наметить ногтем одно из очков. Маргарита наметила угловое верхнее правое. Гелла спрятала карту под подушку, крикнув:

— Готово!

Азазелло, который сидел отвернувшись от подушки, вынул из кармана фрачных брюк черный автоматический пистолет, положил дуло на плечо и, не поворачиваясь к кровати, выстрелил, вызвав веселый испуг в Маргарите. Из-под простреленной подушки вытащили семерку. Намеченное Маргаритой очко было пробито.

— Не желала бы я встретиться с вами, когда у вас в руках револьвер, — кокетливо поглядывая на Азазелло, сказала Маргарита. У нее была страсть ко всем людям, которые делают что-либо первоклассно.

— Драгоценная королева, — пищал Коровьев, — я никому не рекомендую встретиться с ним, даже если у него и не будет никакого револьвера в руках! Даю слово чести бывшего регента и запевалы, что никто не поздравил бы этого встретившегося.

Кот сидел насупившись во время этого опыта со стрельбой и вдруг объявил:

— Берусь перекрыть рекорд с СЕМЕРКОЙ».

 

102. ГНВ: «— Господа! — сказал он (голос его был спокоен, хотя тоном ниже обыкновенного), — господа! к чему пустые споры? ВЫ ХОТИТЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ: я вам предлагаю испробовать на себе, МОЖЕТ ЛИ ЧЕЛОВЕК СВОЕВОЛЬНО РАСПОЛОГАТЬ СВОЕЮ ЖИЗНЬЮ, или каждому из нас ЗАРАНЕЕ НАЗНАЧЕНА РОКОВАЯ МИНУТА… Кому угодно? — Не мне, не мне! — раздалось со всех сторон, — вот чудак! придет же в голову!.. — Предлагаю ПАРИ! — сказал я шутя. — Какое? — Утверждаю, что нет предопределения, — сказал я, высыпая на стол десятка два червонцев — все, что было у меня в кармане. — Держу, — отвечал Вулич глухим голосом. Майор, вы будете судьею; вот пятнадцать червонцев, остальные пять вы мне должны, и сделайте мне дружбу прибавить их к этим. — Хорошо, — сказал майор, — только не понимаю, право, в чем дело и как вы решите спор?.. Вулич вышел молча в спальню майора; мы за ним последовали. Он подошел к стене, на которой висело оружие, и наудачу снял с гвоздя один из разнокалиберных ПИСТОЛЕТОВ; мы еще его не понимали; но когда он взвел курок и насыпал на полку пороху, то многие, невольно вскрикнув, схватили его за руки. — Что ты хочешь делать? Послушай, это сумасшествие! — закричали ему. — Господа! — сказал он медленно, освобождая свои руки, — кому угодно заплатить за меня двадцать червонцев? Все замолчали и отошли. Вулич вышел в другую комнату и сел у стола; все последовали за ним: он знаком пригласил нас сесть кругом. Молча повиновались ему: в эту минуту он приобрел над нами какую-то таинственную власть. Я пристально посмотрел ему в глаза; но он спокойным и неподвижным взором встретил мой испытующий взгляд, и бледные губы его улыбнулись; но, несмотря на его хладнокровие, мне казалось, я читал ПЕЧАТЬ СМЕРТИ на бледном лице его. Я замечал, и многие старые воины подтверждали мое замечание, что часто на лице человека, который должен умереть через несколько часов, есть какой-то странный отпечаток неизбежной судьбы, так что привычным глазам трудно ошибиться. — ВЫ НЫНЧЕ УМРЕТЕ! — сказал я ему. Он быстро ко мне обернулся, но отвечал медленно и спокойно: — МОЖЕТ БЫТЬ, ДА, МОЖЕТ БЫТЬ, НЕТ…».

 

МИМ: «Надо будет ему возразить так, — решил Берлиоз, — да, человек смертен, никто против этого и не спорит. А дело в том, что…”

Однако он не успел выговорить этих слов, как заговорил иностранец:

— Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он ИНОГДА ВНЕЗАПНО СМЕРТЕН, вот в чем фокус! И вообще не может сказать, что он будет делать в сегодняшний ВЕЧЕР.

 

“Какая-то нелепая постановка вопроса…” — помыслил Берлиоз и возразил:

— Ну, здесь уж есть преувеличение. Сегодняшний вечер мне известен более или менее точно. Само собой разумеется, что, если на Бронной мне свалится на голову кирпич…

— Кирпич ни с того ни с сего, — внушительно перебил неизвестный, — никому и никогда на голову не свалится. В частности же, уверяю вас, вам он ни в коем случае не угрожает. ВЫ УМРЕТЕ ДРУГОЙ СМЕРТЬЮ.

— Может быть, вы знаете, какой именно? — с совершенно естественной иронией осведомился Берлиоз, вовлекаясь в какой-то действительно нелепый разговор, — и скажете мне?

— Охотно, — отозвался незнакомец. Он смерил Берлиоза взглядом, как будто собирался сшить ему костюм, сквозь зубы пробормотал что-то вроде: “Раз, два… Меркурий во втором доме… луна ушла… шесть — несчастье… вечер — семь…” — и громко и радостно объявил: — Вам отрежут голову!

Бездомный дико и злобно вытаращил глаза на развязного неизвестного, а Берлиоз спросил, криво усмехнувшись:

— А кто именно? Враги? Интервенты?

— Нет, — ответил собеседник, — русская женщина, комсомолка.

— Гм… — промычал раздраженный шуточкой неизвестного Берлиоз, — ну, это, извините, маловероятно.

— Прошу и меня извинить, — ответил иностранец, — но это так. Да, мне хотелось бы спросить вас, что вы будете делать сегодня вечером, если это не секрет?

— Секрета нет. Сейчас я зайду к себе на Садовую, а потом в десять часов вечера в МАССОЛИТе состоится заседание, и я буду на нем председательствовать.

— Нет, этого быть никак не может, — твердо возразил иностранец.

— Это почему?

— Потому, — ответил иностранец и прищуренными глазами поглядел в небо, где, предчувствуя вечернюю прохладу, бесшумно чертили черные птицы, — что Аннушка уже купила подсолнечное масло, и не только купила, но даже разлила. Так что заседание не состоится.

Тут, как вполне понятно, ПОД ЛИПАМИ наступило молчание».

 

МИМ: «— Позвонить? Ну что же, позвоните, — печально согласился больной и вдруг страстно попросил: — Но умоляю вас на прощанье, поверьте хоть в то, что дьявол существует! О большем я уж вас и не прошу. Имейте в виду, что на это существует СЕДЬМОЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО, и уж самое надежное! И вам оно сейчас будет предъявлено».

 

МИМ: «— Приказание игемона будет исполнено, — заговорил Афраний, — но я должен успокоить игемона: замысел злодеев чрезвычайно трудно выполним. Ведь подумать только, — гость, говоря, обернулся и продолжал: — выследить человека, зарезать, да еще узнать, СКОЛЬКО ПОЛУЧИЛ, да ухитриться вернуть деньги Каифе, и все это в одну ночь? Сегодня?

— И тем не менее его ЗАРЕЖУТ сегодня, — упрямо повторил Пилат, — у меня предчувствие, говорю я вам! Не было случая, чтобы оно меня обмануло, — тут судорога прошла по лицу прокуратора, и он коротко потер руки.

— Слушаю, — покорно отозвался гость, поднялся, выпрямился и вдруг спросил сурово: — Так ЗАРЕЖУТ, игемон?

— Да, — ответил Пилат, — и вся надежда только на вашу изумляющую всех исполнительность».

 

103. ГНВ: «Потом, обратясь к майору, спросил: заряжен ли пистолет? Майор в замешательстве не помнил хорошенько. — Да полно, Вулич! — закричал кто-то, — уж, верно, заряжен, коли в головах висел, что за охота шутить!.. — Глупая шутка! — подхватил другой. — ДЕРЖУ ПЯТЬДЕСЯТ РУБЛЕЙ ПРОИВ ПЯТИ, ЧТО ПИСТОЛЕТ НЕ ЗАРЯЖЕН! — закричал третий. Составились новые пари. Мне НАДОЕЛА ЭТА ДЛИННАЯ ЦЕРЕМОНИЯ. — Послушайте, — сказал я, — ИЛИ ЗАСТРЕЛИТЕСЬ, ИЛИ ПОВЕСЬТЕ ПИСТОЛЕТ НА ПРЕЖНЕЕ МЕСТО, И ПОЙДЕМТЕ СПАТЬ. — Разумеется, — воскликнули многие, — пойдемте спать. — Господа, я вас прошу не трогаться с места! — сказал Вулич, приставя дуло пистолета ко лбу. Все будто окаменели. — Господин Печорин, прибавил он, — возьмите карту и бросьте вверх. Я взял со стола, как теперь помню, ЧЕРВОННОГО ТУЗА и бросил кверху: дыхание у всех остановилось; все глаза, выражая страх и какое-то неопределенное любопытство, бегали от пистолета к роковому тузу, который, трепеща на воздухе, опускался медленно; в ту минуту, как он коснулся стола, Вулич спустил курок… ОСЕЧКА! — Слава Богу! — вскрикнули многие, — не заряжен… — Посмотрим, однако ж, — сказал Вулич. Он взвел опять курок, прицелился в фуражку, висевшую над окном; выстрел раздался — ДЫМ НАПОЛНИЛ КОМНАТУ. Когда он рассеялся, СНЯЛИ ФУРАЖКУ: ОНА БЫЛА ПРОБИТА В САМОЙ СЕРЕДИНЕ и пуля глубоко засела в стене».

 

МИМ: «— Молчи, черт тебя возьми! — сказал ему Воланд и продолжал, обращаясь к Маргарите: — Но просто, какой смысл в том, чтобы сделать то, что полагается делать другому, как я выразился, ведомству? Итак, я этого делать не буду, а вы сделайте сами.

— А разве по-моему исполнится?

Азазелло иронически скосил кривой глаз на Маргариту и незаметно покрутил рыжей головой и фыркнул.

— Да ДЕЛАЙТЕ ЖЕ, ВОТ МУЧЕНИЕ, — пробормотал Воланд и, повернув глобус, стал всматриваться В КАКУЮ-ТО ДЕТАЛЬ НА НЕМ, по-видимому, занимаясь и другим делом во время разговора с Маргаритой.

— Ну, Фрида, — подсказал Коровьев.

— Фрида! — пронзительно крикнула Маргарита».

КОММЕНТАРИЙ: Сложите описание этого эпизода и дым, наполнивший комнату. Это сюжет из Апокалипсиса. Воланду нужны платки, так как скоро начнется извержение Вулкана (кладезь бездны).

 

104: ГНВ: «Среди их бросилось мне в глаза значительное лицо старухи, ВЫРАЖАВШЕЕ БЕЗУМНОЕ ОТЧАЯНИЕ. Она сидела на толстом бревне, облокотясь на свои колени и поддерживая голову руками: то была МАТЬ убийы. ЕЕ ГУБЫ ПО ВРЕМЕНАМ ШЕВЕЛИЛИСЬ: МОЛИТВУ ОНИ ШЕПТАЛИ ИЛИ ПРОКЛЯТИЕ?»

 

МИМ «Хрустальное дно бассейна горело нижним светом, пробивавшим толщу вина, и в нем видны были серебристые плавающие тела. Выскакивали из бассейна совершенно пьяными. Хохот звенел под колоннами и гремел, как в бане. Во всей этой кутерьме запомнилось одно совершенно пьяное женское лицо с бессмысленными, но и в бессмысленности УМОЛЯЮЩИМИ ГЛАЗАМИ, и вспомнилось одно слово — “ФРИДА”!

 

МИМ: Себя Маргарита видеть не могла, но она хорошо видела, как изменился мастер. Волосы его белели теперь при луне и сзади собирались в косу, и она летела по ветру. Когда ветер отдувал плащ от ног мастера, Маргарита видела на ботфортах его то потухающие, то загорающиеся звездочки шпор. Подобно юноше-демону, мастер летел, не сводя глаз с луны, но улыбался ей, как будто знакомой хорошо и любимой, и ЧТО-ТО, по приобретенной в комнате N 118-й привычке, САМ СЕБЕ БОРМОТАЛ».

 

КОММЕНТАРИЙ: Так что же бормотал себе мастер перед тем как навсегда попрощаться с Москвой? Даже не знаю, только вы можете знать ответ.

 

105. ГНВ: «Я возвращался домой пустыми переулками станицы; месяц, полный и красный, как зарево пожара, начинал показываться из-за зубчатого горизонта домов; ЗВЕЗДЫ СПОКОЙНО СИЯЛИ НА ТЕМНО-ГОЛУБОМ СВОДЕ, и мне стало смешно, когда я вспомнил, что были некогда люди премудрые, думавшие, что светила небесные принимают участие в наших ничтожных спорах за клочок земли или за какие-нибудь вымышленные права!.. И что ж? ЭТИ ЛАМПАДЫ, зажженные, по их мнению, только для того, чтобы освещать их битвы и торжества, ГОРЯТ С ПРЕЖНИМ БЛЕСКОМ, А ИХ СТРАСТИ И НАДЕЖДЫ ДАВНО УГАСЛИ ВМЕСТЕ С НИМИ, как огонек, зажженный на краю леса беспечным странником! Но зато какую силу воли придавала им уверенность, что целое небо со своими бесчисленными жителями на них смотрит с участием, хотя немым, но неизменным!.. А мы, их жалкие потомки, скитающиеся по земле без убеждений и гордости, без наслаждения и страха, кроме той невольной боязни, сжимающей сердце при мысли о неизбежном конце, мы не способны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного счастия, потому знаем его невозможность и равнодушно переходим от сомнения к сомнению, как наши предки бросались от одного заблуждения к другому, не имея, как они, ни надежды, ни даже того неопределенного, хотя и истинного наслаждения, которое встречает душа во всякой борьбе с людьми или судьбою…».

 

БЕЛАЯ ГВАРДИЯ (Можно только один раз поменять книгу?):

«Последняя ночь расцвела. Во второй половине ее вся тяжелая синева, занавес бога, облекающий мир, покрылась звездами. Похоже было, что в неизмеримой высоте за этим синим пологом у царских врат служили всенощную. В алтаре зажигали огоньки, и они проступали на завесе целыми крестами, кустами и квадратами. Над Днепром с грешной и окровавленной и снежной земли поднимался в черную, мрачную высь полночный крест Владимира. Издали казалось, что поперечная перекладина исчезла – слилась с вертикалью, и от этого крест превратился в угрожающий острый меч. Но он не страшен. Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле. Нет ни одного человека, который бы этого не знал. ТАК ПОЧЕМУ ЖЕ МЫ НЕ ХОТИМ ОБРАТИТЬ СВОЙ ВЗГЛЯД НА НИХ? ПОЧЕМУ?»

 

Глава 87. Гибель Маяковского

В этом очерке хотел бы показать вам историю с гибелью поэта В.В.Маяковского, зашифрованную в главе “Явление героя”.

Дело в том, что история мастера, которую он рассказывает Ивану Бездомному, уж очень сильно похожа на историю гибели Маяковского. Я даже не говорю про неожиданно обрушившуюся на мастера критику («Баня», «Клоп»), а также про сжимающегося ВОКРУГ мастера СПРУТА с его ЧЕРНИЛЬНИЦЕЙ (впрочем, как и у С.Есенина, который потратил на это демона все свои чернила и они у него закончились). К ним я еще вернусь. Я говорю о сцене прощания с Маргаритой (глава 13 романа «Мастер и Маргарита).

 

«— Вот как приходится платить за ложь, — говорила она, — и больше я не хочу лгать. Я ОСТАЛАСЬ БЫ У ТЕБЯ И СЕЙЧАС, НО МНЕ НЕ ХОЧЕТСЯ ЭТО ДЕЛАТЬ ТАКИМ ОБРАЗОМ. Я не хочу, чтобы у него навсегда осталось в памяти, что я убежала от него ночью. Он не сделал мне никогда никакого зла. Его вызвали внезапно, у них на заводе пожар. Но он вернется скоро. Я ОБЪЯСНЮСЬ С НИМ ЗАВТРА УТРОМ, СКАЖУ, ЧТО ЛЮБЛЮ ДРУГОГО, и навсегда ВЕРНУСЬ К ТЕБЕ. Ответь мне, ты, может быть, не хочешь этого?

— Бедная моя, бедная, — сказал я ей, — я не допущу, чтобы ты это сделала. СО МНОЮ БУДЕТ НЕХОРОШО, И Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ПОГИБАЛА ВМЕСТЕ СО МНОЙ.

— Только эта причина? — спросила она и приблизила свои глаза к моим.

— Только эта.

Она страшно оживилась, припала ко мне, обвивая мою шею, и сказала:

— Я погибаю вместе с тобою. УТРОМ Я БУДУ У ТЕБЯ.

И вот, ПОСЛЕДНЕЕ, ЧТО Я ПОМНЮ В МОЕЙ ЖИЗНИ (ЕЩЕ РАЗ, ДЛЯ ТЕХ, КТО В БРОНЕПОЕЗДЕ – «ПОСЛЕДНЕЕ, ЧТО Я ПОМНЮ В МОЕЙ ЖИЗНИ»), это — полоску света из моей передней, и в этой полосе света развившуюся прядь, ее берет и ее ПОЛНЫЕ РЕШИМОСТИ ГЛАЗА. Еще помню ЧЕРНЫЙ СИЛУЭТ НА ПОРОГЕ наружной двери и БЕЛЫЙ СВЕРТОК.

— Я ПРОВОДИЛ БЫ ТЕБЯ, но я уже не в силах идти один обратно, я боюсь.

— Не бойся. Потерпи несколько часов. Завтра утром я буду у тебя. — Это и были ее последние слова в моей жизни».

 

***

Теперь одна из версий последних минут жизни Маяковского, которые, как знает каждый третьеклассник, он провел с Вероникой Полонской.

 

«Проводив Полонскую и мужа ее Яншина до их дома, Маяковский в 9 часов утра на такси приехал за Вероникой Витольдовной и привез ее в свой рабочий кабинет на Лубянке, где с 10 часов в течение приблизительно 15 минут они находились одни и продолжали выяснять отношения. Полонская сидела на диване, Владимир Владимирович располагался у ее ног, ПРЯМО НА ПОЛУ. Он сидел, становился на колени, плакал. Это видел книгоноша Ш. Локтев, который принес Маяковскому книги в разгар их беседы. Через несколько минут прозвучал роковой выстрел.

 

В воспоминаниях В. В. Полонская утверждала, что Маяковский в комнате умолял ее бросить Яншина, развестись с ним и зарегистрировать брак с поэтом. Потом он запер дверь на ключ и требовал, чтобы она навсегда осталась жить с ним в этой комнате, бросила театр и не ходила больше к Яншину. А дальше в мемуарах Вероника пишет следующее: «Я ответила, что люблю его. Буду с ним. НО НЕ МОГУ ОСТАТЬСЯ ЗДЕСЬ СЕЙЧАС. Я ЗНАЮ, ЧТО МОЙ МУЖ Яншин МЕНЯ ЛЮБИТ И НЕ ПЕРЕНЕСЕТ УХОДА В ТАКОЙ ФОРМЕ… Я пойду в театр. Потом домой. Скажу все Яншину. А вечером приду к нему совсем». Но, по свидетельству Полонской, как только она вышла за дверь и прошла несколько шагов по коридорчику, раздался выстрел».

 

А вот слова, которые касаются ПРОВОДОВ (ударение на первом слоге):

 

«Теперь мне кажется, что, вероятно, он оторвал 13-е и 14-е числа из календаря.

Потом Владимир Владимирович открыл ящик и захлопнул его, опять забегал по комнате. Я сказала:

 

– ЧТО ЖЕ, ВЫ НЕ ПРОВОДИТЕ МЕНЯ ДАЖЕ?

 

Он подошел ко мне, поцеловал и сказал совершенно спокойно и очень ласково:

 

– Нет, девочка, иди одна… Будь за меня спокойна…

Улыбнулся и добавил:

– Я позвоню. У тебя есть деньги на такси?

– Нет.

Он дал мне 20 рублей.

– Так ты позвонишь?

– Да, да».

Я вышла, прошла несколько шагов до ПАРАДНОЙ ДВЕРИ.

РАЗДАЛСЯ ВЫСТРЕЛ. У меня подкосились ноги, я закричала и металась по коридору: не могла заставить себя войти.

Мне казалось, что прошло очень много времени, пока я решилась войти. Но, очевидно, я вошла через мгновенье: в комнате еще стояло облачко дыма от выстрела”.

 

Владимир Владимирович лежал на ковре, раскинув руки. На груди было КРОШЕЧНОЕ КРОВАВОЕ ПЯТНЫШКО».

 

(РИА Новости https://ria.ru/culture/20100414/220045876.html ).

 

***

 

Теперь о справке кота-Бегемота, в которой если поставить ДАТУ, ТО ОНА СРАЗУ СТАНОВИТСЯ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОЙ.

Вот отсылка на эту историю из романа «Мастер и Маргарита» (глава 24):

 

«— Удостоверений мы обычно не даем, — ответил кот, насупившись, — но для вас, так и быть, сделаем исключение.

И не успел Николай Иванович опомниться, как ГОЛАЯ Гелла УЖЕ СИДЕЛА ЗА МАШИНКОЙ, А КОТ ДИКТОВАЛ ЕЙ:

— Сим удостоверяю, что предъявитель сего НИКОЛАЙ Иванович провел упомянутую ночь на балу у сатаны, будучи привлечен туда в качестве перевозочного средства… поставь, Гелла, СКОБКУ! В скобке пиши “БОРОВ”. Подпись — БЕГЕМОТ.

— А ЧИСЛО? — пискнул Николай Иванович.

— Чисел не ставим, С ЧИСЛОМ БУМАГА СТАНЕТ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОЙ, — отозвался кот, подмахнул бумагу, откуда-то добыл печать, по всем правилам подышал на нее, оттиснул на бумаге слово “УПЛОЧЕНО” и вручил бумагу Николаю Ивановичу. После этого Николай Иванович бесследно исчез, а на месте его появился новый неожиданный человек».

 

Но почему? Почему с датой справка станет недействительной? Как и в истории с А.С.Пушкиным, потому что 14 апреля по старому стилю превратится в 1 апреля по новому стилю. То есть день дурака, день розыгрышей. Это была шутка. Дело в том, что в записке Маяковского была указана дата 12 марта, вместо 14 марта.

 

Именно эта дата создает большие проблемы с запиской, в которой Маяковский, как и Савва Морозов, как и Сергей Есенин, никого не винит. Именно об этом докладывает Афраний Пилату.

 

Кстати, о чем ПРЕДСМЕРТНАЯ ЗАПИСКА? Это же очевидно! О РАЗДЕЛЕ имущества. Этот вопрос всенепременно нужно было решить именно в предсмертной записке.

 

«ВСЕМ

В том что умираю не вините никого и пожалуйста не сплетничайте. Покойник этого ужасно не любил.

Мама сестры и товарищи простите – это не способ (другим не советую) но у меня выходов нет.

Лиля – люби меня.

Товарищ правительство, моя семья – это ЛИЛЯ БРИК, мама, сестры и Вероника Витольдовна Полонская. –

Если ты устроишь им сносную жизнь – спасибо.

Начатые СТИХИ ОТДАЙТЕ БРИКАМ ОНИ РАЗБЕРУТСЯ.

Как говорят – «инцидент исперчен», любовная лодка разбилась о быт

Я с жизнью в расчете и не к чему перечень взаимных болей, бед и обид.

Счастливо оставаться»

 

«РИА Новости https://ria.ru/culture/20100414/220045876.html»

 

Как известно, в последствие подавляющая часть капитала Маяковского перешла к семейке БРИК, которые на эти деньги провели небедную и сытую жизнь. Так что кирпич, как говорил Воланд, не голову никому не свалился, но вот с Бриками получилась проблема.

 

****

Итак, посмотрим, что же там все-таки случилось.

 

“— Натурально, — ответил Азазелло, — как же его не застрелить? Его обязательно надо было застрелить.

— Я так взволновалась! — воскликнула Маргарита, — это случилось так неожиданно.

— Ничего в этом нет неожиданного, — возразил Азазелло, а Коровьев завыл и заныл:

— Как же не взволноваться? У меня у самого поджилки затряслись! Бух! Раз! Барон на бок!

— Со мной едва истерика не сделалась, — добавил кот, облизывая ложку с икрой.

— Вот что мне непонятно, — говорила Маргарита, и золотые искры от хрусталя прыгали у нее в глазах, — неужели снаружи не было слышно музыки и вообще грохота этого бала?

— Конечно не было слышно, королева, — объяснил Коровьев, — это надо делать так, чтобы не было слышно. Это ПОАККУРАТНЕЕ НАДО ДЕЛАТЬ.

— Ну да, ну да… А то ведь дело в том, что этот человек на лестнице… Вот когда мы проходили с Азазелло… И другой у подъезда… Я думаю, что он наблюдал за вашей квартирой…

— Верно, верно! — кричал Коровьев, — верно, дорогая Маргарита Николаевна! Вы подтверждаете мои подозрения. Да, он наблюдал за квартирой. Я сам было принял его за рассеянного приват-доцента или влюбленного, томящегося на лестнице, но нет, нет! Что-то сосало мое сердце! Ах! Он наблюдал за квартирой! И другой у подъезда тоже! И тот, что был в подворотне, то же самое!

— А вот интересно, если вас придут арестовывать? — спросила Маргарита.

— Непременно придут, очаровательная королева, непременно! — отвечал Коровьев, — чует сердце, что придут, не сейчас, конечно, но в свое время обязательно придут. Но полагаю, что ничего интересного не будет.

— Ах, как я взволновалась, когда этот барон упал, — говорила

Маргарита, по-видимому, до сих пор переживая убийство, которое она видела впервые в жизни. — Вы, наверное, хорошо стреляете?

— Подходяще, — ответил Азазелло.

— А на сколько шагов? — задала Маргарита Азазелло не совсем ясный вопрос.

— Во что, смотря по тому, — резонно ответил Азазелло, — одно дело попасть молотком в стекло критику Латунскому и совсем другое дело — ему же в сердце.

— В сердце! — воскликнула Маргарита, почему-то берясь за свое сердце, — в сердце! — повторила она глухим голосом.

….

— Так на чем мы остановились, драгоценная королева Марго? — говорил Коровьев, — ах да, сердце. В сердце он попадает, — Коровьев вытянул свой длинный палец по направлению Азазелло, — по выбору, в любое предсердие сердца или в любой из желудочков. Маргарита не сразу поняла, а поняв, воскликнула с удивлением:

— Да ведь они же закрыты!

— Дорогая, — дребезжал Коровьев, — в том-то и штука, что закрыты! В этом-то вся и соль! А в открытый предмет может попасть каждый!”

 

Глава 88. Баня, Маргарита, Фосфорическая женщина и Время – вперед.

Этот очерк я посвящу краткому анализу пьесы В.В. Маяковского «Баня». Это то самое произведение, где Маяковский пишет «Время, вперед, вперед, время…» и т.д. В этой пьесе мы и будем искать зацепки к разгадке гибели поэта.

 

****

ВОТ ПЕРВАЯ ИСКОМАЯ ЗАЦЕПКА К НАЧАЛУ РАЗГАДКИ ГИБЕЛИ В.В.МАЯКОВСКОГО. ТО ЕСТЬ ЗАРЯЖЕННЫЙ БРАУНИНГ.

«Победоносиков

Тебе, тебе нужно скрывать, скрывать твои бабьи мещанские, упадочные настроения, создавшие такой неравный брак. Ты вдумайся хотя бы перед лицом природы, на которую я еду. Вдумайся! Я – и ты! Сейчас не то время, когда достаточно было идти в разведку рядом и спать под одной шинелью. Я ПОДНЯЛСЯ ВВЕРХ ПО УМСТВЕННОЙ, СЛУЖЕБНОЙ И ПО КВАРТИРНОЙ ЛЕСТНИЦЕ. Надо и тебе уметь самообразовываться и диалектически лавировать. А что я вижу в твоем лице? Пережиток прошлого, цепь старого быта!».

…..

«Победоносиков

Ты, конечно, не волнуйся… Ты, Полечка, помни, что ты сама можешь понять, что нашу жизнь, МОЮ ЖИЗНЬ МОЖЕТ УСТРОИТЬ ТОЛЬКО ТВОЕ ДОБРОЕ ЖЕЛАНИЕ.

Поля

Мое? САМА? НЕ СМЕШНО!

Победоносиков

Кстати, Я ЗАБЫЛ СПРЯТАТЬ БРАУНИНГ. ОН МНЕ, ДОЛЖНО БЫТЬ, НЕ ПРИГОДИТСЯ. Спрячь, пожалуйста. ПОМНИ, ОН ЗАРЯЖЕН, И, ЧТОБЫ ВЫСТРЕЛИТЬ, НАДО ТОЛЬКО ОТВЕСТЬ ВОТ ЭТОТ ПРЕДОХРАНИТЕЛЬ. ПРОЩАЙ, ПОЛЕЧКА!»

 

****

ПРОШУ ЗАМЕТИТЬ, ЧТО ПОЛЯ – ЖЕНА ПОБЕДОНОСИКОВА, КОТОРАЯ ЕМУ НЕ ЖЕНА, КАЖДЫЙ РАЗ ПОВТОРЯЕТ СЛОВА: «СМЕШНО» И «НЕ СМЕШНО».

****

А ВОТ И ВТОРАЯ ЗАЦЕПКА:

«Захлопывает дверь, прижимает ухо к замочной скважине, прислушивается. На нижней ступеньке показывается Мезальянсова.

Победоносиков

Т-с-с-с!!!

ГРОХОТ, ВЗРЫВ, ВЫСТРЕЛ. Победоносиков распахивает дверь и БРОСАЕТСЯ В КВАРТИРУ. На нижней площадке фейерверочный огонь. На месте поставленного аппарата СВЕТЯЩАСЯ ЖЕНЩИНА СО СВИТКОМ в светящихся буквах. Горит слово “Мандат”. ОБЩЕЕ ОСТОЛБЕНЕНИЕ. ВЫСКАКИВАЕТ ОПТИМИСТЕНКО, на ходу подтягивает брюки, в ночных туфлях на босы ноги, ВООРУЖЕН».

Оптимистенко

ГДЕ? КОГО?!

Фосфорическая женщина

Привет, товарищи! Я делегатка 2030 года. Я включена на двадцать четыре часа в сегодняшнее время. Срок короткий, задания чрезвычайные. Проверьте полномочия и оповеститесь».

 

****

 

Еще раз, ПОСЛЕ ВЫСТРЕЛА ПОЯВЛЯЕТСЯ ЖЕНЩИНА СО СВИТКОМ.

Теперь, последнее, что видел мастер после прощания с Маргаритой (глава 13):

«И вот, последнее, что я помню в моей жизни, это — полоску света из моей передней, и в этой полосе света развившуюся прядь, ее берет и ее полные решимости глаза. Еще помню черный силуэт на пороге наружной двери И БЕЛЫЙ СВЕРТОК».

Что за СВЕРТОК? Отматываем чуть-чуть назад.

«Она оскалилась от ярости, что-то еще говорила невнятно. Затем, сжав губы, она принялась собирать и расправлять обгоревшие листы. Это была какая-то глава из середины романа, не помню какая. Она аккуратно сложила обгоревшие листки, ЗАВЕРНУЛА ИХ В БУМАГУ, ПЕРЕВЯЗАЛА ЛЕНТОЙ. Все ее действия показывали, что она полна решимости и что она овладела собой».

Итак, сверток – это и есть свиток. Неужели Маяковского убила фосфорическая женщина?

***

 

Если что, вот полномочия этой самой Геллы, прописанные в мандате:

«Институт истории рождения коммунизма…” Так… “Даны полномочия…”. Правильно… “ОТОБРАТЬ ЛУЧШИХ…” Ясно… “для переброски в коммунистический век…” Что делается-то! Что делается, Господи!.. (Бросается вверх по ступенькам.)

 

Фосфорическая женщина

«Обещаю одно. Остановимся на станции 1934 год ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ СПРАВОК. Но если таких, как вы, много, то и справок не надо».

Как мы знаем из романа «Мастер и Маргарита», Гелла – мастер по выдаче справок о присутствии на бале у сатаны.

****

 

А вот еще один пример диалога с женой-не женой Победоносикова. Подчеркиваю, что она продолжает употреблять слова: «СМЕШНО», «НЕ СМЕШНО».

«Поля

«Живу? СМЕШНО! Я не живу с мужем. Он живет с другими, равными ему умом, развитостью. НЕ СМЕШНО!

Фосфорическая женщина

ПОЧЕМУ ЖЕ ВЫ НАЗЫВАЕТЕ ЕГО МУЖЕМ?

Поля

Чтобы все видели, что он против распущенности. Смешно!

Фосфорическая женщина

Понимаю. Значит, он просто заботится о вас, чтобы у вас всё было?

Поля

Да… он заботится, чтобы у меня ничего не было. Он говорит, что обрастание меня новым ПЛАТЬЕМ компрометирует его в глазах товарищей. СМЕШНО!».

***

 

Как известно, Маргарита отдала это самое платье Победоносикову. Вот отрывок из романа “МиМ” (глава “Маргарита”).

“Она сделала все, чтобы разузнать что-нибудь о нем, и, конечно, не разузнала ровно ничего. Тогда она вернулась в особняк и зажила на прежнем месте.

— Да, да, да, такая же самая ошибка! — говорила Маргарита зимою, сидя у печки и глядя в огонь, — зачем я тогда ночью ушла от него? Зачем? Ведь это же безумие! Я вернулась на другой день, честно, как обещала, но было уже поздно. Да, я вернулась, как несчастный Левий Матвей, слишком поздно!

Все эти слова были, конечно, нелепы, потому что, в самом деле: что изменилось бы, если бы она в ту ночь осталась у мастера? Разве она спасла бы его? СМЕШНО! — воскликнули бы мы, но мы этого не сделаем перед доведенной до отчаяния женщиной”.

 

****

 

И вот ответ из той же самой сцены прощания перед казнью из Фауста Гете. Это та же самая сцена прощания с Маргаритой (Грета, Грита, Гретхен – сокращенно от Маргарита).

«Фауст

Спеши!
Кругом ни души.
Мы дорого заплатим
За то, что время тратим.

Маргарита

Разлуки срок был невелик,
А ты от ласк совсем отвык
И холоден к моим объятьям!
Что мне с тобой такая жуть?
Ты разучился целоваться!
Бывало, станем обниматься,
И страшно, – разорвется грудь,
И вдруг – КАКОЙ-ТО ХОЛОД, МУТЬ!
ЦЕЛУЙ МЕНЯ! АХ, ТЫ ТАК ВЯЛ,
Тебя сама я поцелую!
(Обнимает его.)
КАКОЙ ТЫ РАВНОДУШНЫЙ СТАЛ!
Где растерял ты страсть былую?
Ты мой был. КТО ТЕБЯ УКРАЛ?
(Отворачивается от него.)

Фауст

Мой друг, теперь одно: в дорогу!
Во имя наших жарких нег
Решись скорее на побег!
Скорей со мною из острога!»

 

****

 

А вот и концовка всей этой истории.

Фосфорическая женщина

«Товарищи! По первому сигналу мы мчим вперед, перервав одряхлевшее время. Будущее примет всех, у кого найдется хотя бы одна черта, роднящая с коллективом коммуны, – радость работать, жажда жертвовать, неутомимость изобретать, выгода. Отдавать гордость Человечностью. Удесятерим и продолжим пятилетние шаги. Держитесь массой, крепче, ближе друг к другу. Летящее ВРЕМЯ СМЕТЕТ И СРЕЖЕТ БАЛЛАСТ, ОТЯГЧЕННЫЙ ХЛАМОМ, БАЛЛАСТ ОПУСТОШЕННЫХ НЕВЕРИЕМ».

 

***

А вот тот же отрывок про ВРЕМЯ и его суд (Это книга пророка Даниила, 7 глава).

“Видел я, наконец, что поставлены были престолы, и воссел Ветхий днями; одеяние на Нем было бело, как снег, и волосы главы Его – как чистая во́лна; престол Его – как пламя огня, колеса Его – пылающий огонь.

Огненная река выходила и проходила пред Ним; тысячи тысяч служили Ему и тьмы тем предстояли пред Ним; судьи сели, и раскрылись книги.

Видел я тогда, что за изречение высокомерных слов, какие говорил рог, зверь был убит в глазах моих, и тело его сокрушено и предано на сожжение огню”.

 

Глава 90. Есенин в романе МиМ

В этой части предлагаю заглянуть в роман “МиМ” и разбираться с тайной гибели Сергея Есенина. Начнем с общего обзора.

Дело в том, что в романе «Мастер и Маргарита» Иешуа Га-Ноцри – это тот же Иван Бездомный. Которого подвесили, а потом его лучший ученик срезал веревки.

Вот отрывок из главы Понтий Пилат:

“— И в этом ты ошибаешься, — светло улыбаясь и заслоняясь рукой от солнца, возразил арестант, — согласись, что перерезать волосок уж наверно может лишь тот, кто подвесил?

— Так, так, — улыбнувшись, сказал Пилат, — теперь я не сомневаюсь в том, что праздные зеваки в Ершалаиме ходили за тобою по пятам. Не знаю, кто подвесил твой язык, но подвешен он хорошо”.

Перерезал веревки, как известно, Левий Матвей, лучший ученик Иеешуа.

Но пока не будем о бунтовщике Сергее Есенине и его лучшем друге Вольфе Эрлихе.

 

****

Из диалога между Пилатом и Афранием (гл.25) после казни мы неожиданно узнаем, что кто-то что-то напутал. Очевидно, что из-за двойственности слов Пилата, Афраний также подвесил и бунтовщика Вар-равана, который очень популярен. Так что теперь о нем можно не беспокоиться. Вот ключевой диалог про повешение бунтовщика.

 

“— Да, праздники здесь трудные, — согласился гость.

— От всей души желаю, чтобы они скорее кончились, — энергично добавил Пилат. — Я получу возможность наконец вернуться в Кесарию. Верите ли, это бредовое сооружение Ирода, — прокуратор махнул рукою вдоль колоннады, так что стало ясно, что он говорит о дворце, — положительно сводит меня с ума. Я не могу ночевать в нем. Мир не знал более странной архитектуры. Да, но вернемся к делам. Прежде всего, этот проклятый Вар-равван вас не тревожит?

Тут гость и послал свой особенный взгляд в щеку прокуратора. Но тот скучающими глазами глядел вдаль, брезгливо сморщившись и созерцая часть города, лежащую у его ног и угасающую в предвечерье. Угас и взгляд гостя, и веки его опустились.

— Надо думать, что Вар-равван стал теперь безопасен, как ягненок, — заговорил гость, и морщинки появились на круглом лице. — Ему неудобно бунтовать теперь.

— Слишком знаменит? — спросил Пилат, усмехнувшись.

— Прокуратор, как всегда, тонко понимает вопрос!

— Но, во всяком случае, — озабоченно заметил прокуратор, и тонкий, длинный палец с черным камнем перстня поднялся вверх, — надо будет…

— О, прокуратор может быть уверен в том, что, пока я в Иудее, Вар не сделает ни шагу без того, чтобы за ним не шли по пятам.

— Теперь я спокоен, как, впрочем, и всегда спокоен, когда вы здесь.

— Прокуратор слишком добр!

— А теперь прошу сообщить мне о казни, — сказал прокуратор.

— Что именно интересует прокуратора?

— Не было ли со стороны толпы попыток выражения возмущения? Это главное, конечно.

— Никаких, — ответил гость.

— Очень хорошо. Вы сами установили, что смерть пришла?

— Прокуратор может быть уверен в этом.

— А скажите… напиток им давали перед повешением на столбы?

— Да. Но он, — тут гость закрыл глаза, — отказался его выпить.

— Кто именно? — спросил Пилат.

— Простите, игемон! — воскликнул гость, — я не назвал? Га-Ноцри.

— Безумец! — сказал Пилат, почему-то гримасничая. Под левым глазом у него задергалась жилка, — умирать от ожогов солнца! Зачем же отказываться от того, что предлагается по закону? В каких выражениях он отказался?

— Он сказал, — опять закрывая глаза, ответил гость, — что благодарит и не винит за то, что у него отняли жизнь.

— Кого? — глухо спросил Пилат.

— Этого он, игемон, не сказал”.

 

****

Но и это не самое важное. Предлагаю поговорить о СЕРГЕЕ БЕЗРУКОВЕ (без РУКов). Он сыграл и Иешуа Га-Ноцри и Сергея Есенина.

Посмотрим концовку главы «Понтий Пилат». Туда, где Вар-равана отпускают. Вот этот отрывок.

«Пилат повернулся и пошел по мосту назад к ступеням, не глядя ни на что, кроме разноцветных шашек настила под ногами, чтобы не оступиться. Он знал, что теперь у него за спиною на помост градом летят бронзовые монеты, финики, что в воющей толпе люди, давя друг друга, лезут на плечи, чтобы увидеть своими глазами чудо — как человек, который уже был в РУКАХ смерти, вырвался из этих РУК! Как легионеры снимают с него веревки, невольно причиняя ему жгучую боль в ВЫВИХНУТЫХ НА ДОПРОСЕ РУКАХ, как он, морщась и охая, все же УЛЫБАЕТСЯ БЕССМЫСЛЕННОЙ сумасшедшей УЛЫБКОЙ».

Зачем столько раз напоминать о руках? О ВЫВИХНУТЫХ РУКАХ? Зачем так сильно акцентировать, что бунтовщик Вар-раван, Иешуа Га-Ноцри – это БЕЗРУКОВ?

Но пусть это будет совпадением.

Хотя в романе мы точно узнаем, кто такой Иван Бездомный. Давайте посмотрим. Кто же Иван Бездомный? Вот отрывок из главы «Раздвоение Ивана».

«А я черт знает чем занялся! Важное, в самом деле, происшествие — редактора журнала задавило! Да что от этого, журнал, что ли, закроется? Ну, что ж поделаешь: человек смертен и, как справедливо сказано было, внезапно смертен. Ну, царство небесное ему! Ну, будет другой редактор и даже, может быть, еще красноречивее прежнего.
Подремав немного, Иван новый ехидно спросил у старого Ивана:
— ТАК КТО ЖЕ Я ТАКОЙ ВЫХОЖУ В ЭТОМ СЛУЧАЕ?
— ДУРАК! — отчетливо сказал где-то бас, не принадлежащий ни одному из Иванов и чрезвычайно похожий на бас консультанта.
Иван, почему-то не обидевшись на слово “ДУРАК”, но даже приятно изумившись ему, усмехнулся и в полусне затих».

Далее происходит сцена раздвоения Ивана по аналогии со сценой «Иван и черт» в Братья Карамазовых. Эту сцену хорошо описал Есенин в стихотворении «Черный человек». В обоих случаях чернил, чтобы кинуть ими в черта, уже не было, пришлось кидаться тем, что оказалось под рукой.

 

****

 

ИВАН-ДУРАК. Это неудивительно, так как роман «Мастер и Маргарита» содержит множество отсылок к русским сказкам.

Но при чем здесь БЕЗРУКОВ и Иван-Дурак? Ну, посмотрите «Реальную сказку», там он как раз играет этого самого персонажа.

 

****

Наверное, Вы сейчас начнете смеяться и предложите мне еще и к «БРИГАДЕ» обратиться. Ведь Безруков и там сыграл главную роль, где похоронил трех своих друзей, с которым с молодости был вместе. Тем более, что глава романа так и называется «Погребение».

И спросим Га-Ноцри, раз уж Безруков его играет, так была ли казнь? Чтобы понять, почему он так улыбнулся. Давайте посмотрим Эпилог романа «Мастер и Маргарита».

«После укола все меняется перед спящим. От постели к окну протягивается широкая лунная дорога, и на эту дорогу поднимается человек в белом плаще с кровавым подбоем и начинает идти к луне. Рядом с ним идет какой-то молодой человек в разорванном хитоне и с обезображенным лицом. Идущие о чем-то разговаривают с жаром, спорят, хотят о чем-то договориться.
— Боги, боги, — говорит, обращая надменное лицо к своему спутнику, тот человек в плаще, — какая пошлая казнь! Но ты мне, пожалуйста, скажи, — тут лицо из надменного превращается в умоляющее, — ведь ее не было! Молю тебя, скажи, не было?
— Ну, конечно не было, — отвечает хриплым голосом спутник, — тебе это померещилось.
— И ты можешь ПОКЛЯСТЬСЯ в этом? — заискивающе просит человек в плаще.
— КЛЯНУСЬ, — отвечает спутник, и глаза его почему-то улыбаются.
— Больше мне ничего не нужно! — сорванным голосом вскрикивает человек в плаще и поднимается все выше к луне, увлекая своего спутника. За ними идет спокойный и величественный гигантский остроухий пес».

А теперь посмотрите самый конце фильма «Бригада». Нет не тот момент, где казнь вам просто почудилась. А эпизод с КЛЯТВОЙ. Там где они все клянутся, что никогда не оставят друг друга в беде…

****

Так кто же убил?

Смотрим отрывок из главы 5 «Мастер и Маргарита»: «Было дело в Грибоедове»:

«— Виноват, виноват, скажите точнее, — послышался над ухом Ивана Николаевича тихий и вежливый голос, — скажите, как это убил? Кто убил?
— Иностранный консультант, профессор и шпион! — озираясь, отозвался Иван.
— А как его фамилия? — тихо спросили на ухо.
— То-то фамилия! — в тоске крикнул Иван, — кабы я знал фамилию! Не разглядел я фамилию на визитной карточке… Помню только первую букву «Be», на «ВЕ» фамилия! Какая же это фамилия на «Be»? — схватившись рукою за лоб, сам у себя спросил Иван и вдруг забормотал: — BЕ, ве, ве! Ва… Во… Вашнер? Вагнер? Вайнер? Вегнер? Винтер? — волосы на голове Ивана стали ездить от напряжения.
— ВУЛЬФ? — жалостно выкрикнула какая-то женщина. Иван рассердился.
— Дура! — прокричал он, ища глазами крикнувшую. — При чем тут Вульф? ВУЛЬФ НИ В ЧЕМ НЕ ВИНОВАТ! ВО, во… Нет! Так не вспомню!».

 

Глава 91. Сталин, Киров, Есенин – Евангелие от Пилата

Загадка гибели Сергея Есенина связано с определенной интригой. При том, что интерес представляло не столько то, покончил он жизнь самоубийством или его убили, сколько совсем другое. Это множество весьма жестких свидетельств и экспертиз, однозначно подтверждающих, что было самоубийство. С использованием слов: «точка поставлена», «домыслы дилетантов», и лозунгов: «смиритесь, наконец, и хватит убивать Есенина» и «хватит заниматься антисемитизмом с теориями заговоров». Я говорю о свежих статьях, заключениях и книгах о Сергее Есенине. Критике подвергся также и сериал про Есенина.

Все это очень странно. Я пробовал читать экспертизы, и у этих экспертов явные проблемы с логикой. Дело в том, что они действительно не исключают возможности самоубийства на основании тех данных, которые приложены к этим заключениям. Но они далеко его не доказывают. Более того, эти заключения делают из нас дураков. Любой бы поверил в самоубийство, если бы поэт был жестко раскритикован, забыт всеми, остался бы без поддержки, жил бы в Москве на дне, никому не нужен и спился. Здесь все логично.

Но мы имеем человека, который бросает прекрасный и гостеприимный город Баку и едет с серьезными планами в Москву. Чтобы начать новую жизнь. Далее, прямо во время исторического съезда ВКП в декабре 1925 года, по итогам которого его патрона Сергея Кирова должны направить «мэром» в Санкт-Петербург в дикой спешке бросается в этот город. Просит снять квартиру, чтобы в ней жить. Собирается забрать крупную сумму денег. Проводит вечера со своими друзьями, включая Эрлиха и Клюева. И вдруг, с какого-то перепугу вешается в какой-то гостинице, оставив наивное стихотворение НИ О ЧЕМ Эрлиху? Перед самоубийством человек обычно пытается оставить разъяснения, обвинить кого-то, дать намек. Решить вопросы наследования. А здесь? Оставлена масса не отвеченных вопросов.

Версия с самоубийством имела силу в те времена, когда иные версии были запрещены. Но сейчас?? Откуда эти силы, которые до сих пор с пеной во рту и уверенностью бульдозера продолжают отстаивать эту версию даже сейчас. Выстраивают какие-то теории, что он подавал знаки, ожидая сочувствие, даже садился кому-то на коленки и обнимал как мальчик… Вот вопрос. В этом вся мистика, неужели все так плохо и эти силы продолжают действовать и сейчас?

 

Прежде, чем продолжать, еще раз посмотрим на диалог Пилата с Афранием (те же главы в которых обсуждается убийство Кирова). В данном случае под маской Пилата прячется Сталин, а под маской Афрания – Агранов, человек Сталина в ОГПУ. Под маской бунтовщика Вар-равана, вроде как подразумевается Есенин. Хотя может быть и нет. Афраний почему-то путается и не может понять, о ком идет речь.

 

Дословно короткий отрывок из главы 25 романа «Как прокуратор пытался спасти Иуду».

 

«Пилат: Да, но вернемся к делам. Прежде всего, этот проклятый Вар-равван вас не тревожит?

 

Тут гость (Афраний) и послал свой особенный взгляд в щеку прокуратора. Но тот скучающими глазами глядел вдаль, брезгливо сморщившись и созерцая часть города, лежащую у его ног и угасающую в предвечерье. Угас и взгляд гостя, и веки его опустились.

 

– Надо думать, что Вар-равван стал теперь безопасен, как ягненок, – заговорил гость, и морщинки появились на круглом лице. – Ему НЕУДОБНО бунтовать теперь.

 

– Слишком ЗНАМЕНИТ? – спросил Пилат, усмехнувшись.

 

– Прокуратор, как всегда, тонко понимает вопрос!

 

– Но, во всяком случае, – озабоченно заметил прокуратор, и тонкий, длинный палец с черным камнем перстня поднялся вверх, – надо будет…

 

– О, прокуратор может быть уверен в том, что, пока я в Иудее, Вар не сделает ни шагу без того, чтобы за ним не шли по пятам.

 

– Теперь я спокоен, как, впрочем, и всегда спокоен, когда вы здесь.

 

– Прокуратор слишком добр!».

 

Этот диалог настолько двусмысленен, что вначале я в нем запутался. Звучит так, как будто Афраний что-то перепутал и подвесил Вар-равана вместо Иешуа.

Пока же примем этот диалог к сведению и посмотрим, насколько сильно Сергей Есенин вписан в канву романа. Сразу скажу заранее. Мне не совсем понятно почему, но его присутствие в романе «Мастер и Маргарита» весьма велико.

 

К примеру, возьмем Ивана Бездомного (у Есенина не было своего дома, впрочем, и у многих других).

 

Он принимает нефтяное крещение в ледяном нефтяном растворе в Баку, нырнув в нефтяной резервуар. Прочитайте эту сцену в главе «Погоня» и обратите внимание на нефтяные пятна в реке. Но он не умер…

 

Кроме того, появляется какой-то бородач с самокруткой. Как известно, Есенин был женат на внучке Льва Толстого и ему везде мерещились бороды. А самокрутка – это рассказ Льва Толстого.

 

Потом он натыкается на некую девицу, которая вспоминает про какого-то Федора Ивановича. По памяти скажу, что Сергей Есенин пытался приударить за дочкой Федор Ивановича Шаляпина, хотя в Баку он также наткнулся на одного известного артиста, который играл в постановке «Царь Федор Иванович».

 

Затем Иван Бездомный, как и Есенин, теряет свои документы. К примеру, паспорт. И это было.

 

Также очевидно, что история с погромами в ресторанах, антисемитскими выкриками и дракой с каким-то странным джентльменом и последующим направлением в психиатрическую лечебницу, – все это также частичные отсылки к Сергию Есенину (он подрался с людьми Каменева в поезде по дороге в Москву).

 

В статье «Злые заметки» в газете «Правда» 1927 года, уже после смерти Сергея Есенина, критик Николай Бухарин придумал термин «есенинщина». Он предложил громить «есенинщину» и в завершении статьи посоветовал «дать хорошенький залп» по «есенщине».

 

Ну, а вспоминать, что Иешуа Га-Ноцри (или Вар-раван, если мы предполагаем, что на столбе вместо Га-Ноцри подвесили другого человека, так как его описание не бьется с описанием Га-Ноцри), был подвешен на столбе из-за предательства своего лучшего друга и ученика Левия Матвея – будет просто повторением. Ведь сам Иешуа сказал, что срезать веревки может только тот, кто подвесил. Даже если Левий Матвей и не принимал участия в самой казни.

 

Дополнительно следует принять во внимание раскинутые руки Иешуа, когда он упал на землю, как и его совершенно НЕУЗНАВАЕМОЕ ЛИЦО, которое вспоминали свидетели похорон Есенина.

 

Тот факт, что под Иешуа Га-Ноцри умер от легкого укола в сердце (в романе – легкий укол копьем в сердце), после долгих мучений, не является совпадением. Боюсь, что Есенин умер именно от такого укола. А его повешение было инсценировано.

 

****

 

Теперь о мотивах (причинах казни).

 

Обратимся к Евангелию от Пилата. Здесь все еще проще. Иешуа (Есенин) Га-Ноцри (Сергей) рассказывает Пилату, что незадолго до ареста он был в гостях у весьма любопытного человека – Иуды из Кириафа. Тот зажег СВЕТИЛЬНИКИ в доме.

 

«— Дело было так, — охотно начал рассказывать арестант, — позавчера вечером я познакомился возле храма с одним молодым человеком, который назвал себя Иудой из города Кириафа. Он пригласил меня к себе в дом в Нижнем Городе и угостил…

— Добрый человек? — спросил Пилат, и дьявольский огонь сверкнул в его глазах.

— Очень добрый и любознательный человек, — подтвердил арестант, — он высказал величайший интерес к моим мыслям, принял меня весьма радушно…

— СВЕТИЛЬНИКИ ЗАЖЕГ… — сквозь зубы в тон арестанту проговорил Пилат, и глаза его при этом мерцали.

— Да, — немного удивившись осведомленности прокуратора, продолжал Иешуа, — попросил меня высказать свой взгляд на государственную власть. Его этот вопрос чрезвычайно интересовал.

— И что же ты сказал? — спросил Пилат, — или ты ответишь, что ты забыл, что говорил? — но в тоне Пилата была уже безнадежность.

— В числе прочего я говорил, — рассказывал арестант, — что всякая власть является насилием над людьми и что настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть».

 

Если кто знаком с моим творчеством, уже знает, что под Иудой прячется Сергей Киров (в Евангелии – ИскАриот, «А» на «И» изменено умышленно, чтобы Вы поняли, кто это). Для тех, кто не знаком, я прилагаю историю с Кировым к этому очерку.

 

Вкратце скажу, что Киров был очень популярен. Он претендует на высокую должность и очень богат. Знакомится с некой девушкой с танцующей походкой, которая вначале его не узнает (Мильда Драуле). У нее очень ревнивый муж. Она проходит инструктаж у Афрания. Затем неожиданно налетает на Иуду и предлагает ему свидание рядом с МАСЛИЧным жомом (СМОЛЬНЫЙ). Там оказывается западня и Киров погибает. Прямо на своей любовнице. Потом лунное ПЯТНЫШКО освещает каждую деталь на его САНДАЛИКЕ. Что за сандалик и что за пятна на штанах Вы можете узнать из передачи «Кремль-9».

 

В любом случае, всем известно, что в Баку Киров (настоящая фамилия Костриков – костер) сильно заинтересовался творчеством Есенина. Принимал его в гостях. Даже СВЕТИЛЬНИКИ ЗАЖЕГ. То есть, в переносном смысле просил организовать ему Персию, Восточную романтику. Расшифрую.

 

Светильники в соответствии с Евангельским кодом зажигают на смотринах невест. Каких невест показывали на вилле нефтяного барона недалеко от Баку Есенину мы не знаем. Но стихов он написал не мало.

 

Правда, Клюев их не заценил. В прямом же смысле Есенину организовали осмотр нефтяных вышек с ФАКЕЛАМИ, которые произвели на него серьезное впечатление и дали толчок индустриальным мыслям про индустриальную «клизму» для страны («Страна негодяев»).

 

Вскоре Есенин все бросает и едет в Москву. Синхронно со Сталиным и Кировым разделяет около антисемитские идеи. Что, возможно, казалось ему логичным, так как Сталин с Кировым шли на лобовое столкновение с Троцким, Каменевым и Зиновьевым. И это, несмотря на то, что ранее Есенин пользовался определенными связями с людьми Троцкого.

 

Прочитав его поэму «Страна негодяев» становится очевидным, что он испытывал глубочайшее разочарование в прежних романтических революционных идеях. И предполагал, что Сталин с Кировым за то, чтобы разогнать Троцкистскую банду и возродить первоначальные ленинские идеи. Вероятнее всего, что Киров охотно ему подыгрывал.

 

В ретроспективе же вообще непонятно, что могло случиться, чтобы настолько ужасная критика, как эта поэма, могла быть безнаказанно написана в то ужасное время. Более того, критика, сильно попахивающая провокацией бунта со стороны крестьянства…. Насколько нужно было находиться в ощущении своей полной безнаказанности благодаря ложным обещаниям высокого покровительства и кто тому виной, вот вопрос…

 

В любом случае, неоспоримо то, что Сергей Киров действительно имел кое-какие дела с Сергеем Есениным. Это благодаря идеям Кирова (который планировал стать мэром Ленинграда и сместить Каменевскую группировку) Есенин отправился в Ленинград, начинать новую жизнь. И даже есть версии, что Киров инкогнито пересекался с ним в Санкт-Петербурге, а может быть даже ехал с ним в одном поезде. К примеру, в романе «Мастер и Маргарита» Иуда из Кириафа любуется на праздничные окна. Тогда были Рождественские каникулы.

 

Но Есенин не учел одной вещи. Тогда никто еще не говорил о расстрелах 37 года. Сталин еще не был всемогущим Пилатом. Пока Кирову предстояло только договариваться с Ленинградской группировкой. Да и в денежные потоки нужно было встраиваться. Никакой романтикой там и не пахло. Это не поэзия… И вот что случилось.

 

***

 

Начну с эпизода с ЛАСТОЧКОЙ из воспоминаний Вольфа Эрлиха «Право на песнь»:

 

«Вечер.

Мы стоим на Москве-реке возле храма Христа-спасителя.

ЛАСТОЧКА с писком метнулась мимо нас и задела его крылом за щеку.

Он вытер ладонью щеку и улыбнулся.

— Смотри, кацо: СМЕРТЬ — поверье такое есть, — а какая НЕЖНАЯ!».

 

А теперь ласточка в главе «Понтий Пилат».

 

«В это время в колоннаду стремительно влетела ЛАСТОЧКА, сделала под золотым потолком круг, снизилась, чуть не задела острым крылом лица медной статуи в нише и скрылась за капителью колонны. Быть может, ей пришла мысль, вить там гнездо.

В течение ее полета в светлой теперь и легкой голове прокуратора сложилась формула. Она была такова: игемон разобрал дело бродячего философа Иешуа по кличке Га-Ноцри, и состава преступления в нем не нашел. В частности, не нашел ни малейшей связи между действиями Иешуа и беспорядками, происшедшими в Ершалаиме недавно. БРОДЯЧИЙ философ ОКАЗАЛСЯ ДУШЕВНОБОЛЬНЫМ. Вследствие этого смертный приговор Га-Ноцри, вынесенный Малым Синедрионом, прокуратор НЕ УТВЕРЖДАЕТ. Но ввиду того, что безумные, утопические речи Га-Ноцри могут быть причиною волнений в Ершалаиме, прокуратор удаляет Иешуа из Ершалаима и ПОДВЕРГАЕТ ЕГО ЗАКЛЮЧЕНИЮ В КЕСАРИИ Стратоновой на Средиземном море, то есть именно там, где резиденция прокуратора.

Оставалось это продиктовать секретарю».

 

Я искренне надеюсь, что Вы догадались, что вопрос о смертном приговоре Есенину уже давно был внесен на рассмотрение Сталину Синедрионом во главе с Каиафой, то есть Каменевым. Но вначале был отвергнут.

Вместо этого, тогда было принято решение отправить Есенина на Кавказ под кураторство Иуды из Кириафа, то есть Кирова. А потом пролечить его в психушке….

 

НО.

 

Вскоре ЛАСТОЧКА улетает. Вы, конечно же, понимаете, что под ЛАСТОЧКОЙ в данном случае подразумевается телеграмма, срочное сообщение (в Риме ласточки использовались для передачи сообщений).

 

«Крылья ласточки фыркнули над самой головой игемона, птица метнулась к чаше фонтана и вылетела на волю. Прокуратор поднял глаза на арестанта и увидел, что возле того столбом загорелась пыль.

— Всё о нем? — спросил Пилат у секретаря.

— Нет, к сожалению, — неожиданно ответил секретарь и подал Пилату другой кусок пергамента.

— Что еще там? — спросил Пилат и нахмурился.

Прочитав поданное, он еще более изменился в лице».

 

Как выяснилось из телеграммы Кирова, С.Есенин критиковал советскую власть, что было бы просто недопустимо. О его связях с Кировым, а, следовательно, и Сталиным всем было хорошо известно. И в борьбе за власть, какая-нибудь новая пьяная выходка поэта, который еще не понял духа времени, могла бы погубить всех. Пилат, конечно же, передавал косвенные знаки, что с правдивыми изречениями пора заканчивать и отречься от них. Но, как и Мандельштам, Есенин эти знаки и подмигивания Пилата не учел.

 

Поражение «Новой ленинградской оппозиции» на съезде тогда еще не было разгромом. Они продолжали настаивать на казни антисемитски настроенного Сергея Есенина.

 

Суть диалога Пилата с первосвященником Каиафой (Каменев) и решения Синедриона ориентировочно описана в главе 2 «Понтий Пилат». Тем более, что все пророчества Пилата исполнились в реальной жизни. И про репрессии и про блокаду Ленинграда.

 

Синедрион проходил в декабре 1925 года (14 съезд ВКП). Каменев предлагал снять Пилата с должности. Это, как известно, не удалось. Зато удалось прикрыть разбойника Григория Зиновьева (Вар-раван), под которого копал Пилат.

 

На съезде оппозиционеры также требовали крови Бухарина. Но эта часть нам не интересна.

Значительно более интересна закрытая часть диалога, где решалась судьба невинного философа Иешуа. И решилась она не в его пользу. Пилат не стал защищать поэта и умыл руки. Этим он лишил Есенина защиты и передал его на растерзание Троцкому.

 

Так что версия, изложенная в сериале про Есенина скорее корректна, чем ошибочна.

 

Кто же убил Есенина? И кто его подвесил? Ну, это довольно очевидно. Тот же, кто и срезал веревки. Левий Матвей.

В романе несколько Левиев Матвеев. Но нам нужен Вольф Эрлих – ближайший друг Есенина.

 

Но ведь Вольф Эрлих написал неплохие и весьма добрые воспоминания о Есенине. Вот начало его рассказика про котенка, который частично растворился в главе «Погоня» (кондукторша выгоняет кота-Бегемота из трамвая с криками «с котами нельзя).

 

«КОТЕНОК

В той же пивной.

Уборщица дарит нам крохотного котенка.

Есенин с нежностью берет его на руки.

— Куда же мы его понесем? Знаешь что? Подарим его Анне Абрамовне! А?

— Подарим.

— Едем в Госиздат!

Прежде всего нас высаживают из трамвая. Садимся на второй. Высаживают из второго.

— Нельзя, граждане, с животными!

— Да какое же это животное? Капля!

— Раз мяучит, значит, не капля! Нельзя».

 

Хотя вот концовка стихотворения «Между прочим», которое имеет неприятные параллели с Тайной вечерей (я еще вернусь к этой теме):

 

«Но входит день. Он прост, как теорема,

Живой, как кровь, и точный, как затвор.

Я пил твоё вино, я ел твой хлеб, богема.

Осиновым колом плачу тебе за то».

 

А вот стихотворение «О свинье»

 

«И наконец, когда войдёшь ты в лавку

И хрюкнешь сам, не подобрав слюны,

И КРУГЛЫЙ НОЖ, нависший над прилавком,

Тебе нарежет стопку ветчины,

 

Припомни друг: святые именины

Твои справлять отвык мой бедный век.

Подумай друг: не только для свинины —

И для РАССТРЕЛА создан человек».

 

Это сильно напоминает историю с ножом Левия Матвея, но у того речь шла о хлебном ноже.

 

Впрочем, достаточно было бы просто прочитать последние строчки воспоминаний Вольфа Эрлиха.

 

Глава 92. Записка кровью – Есенин

В этой части предлагаю рассмотреть записи Левия Матвея, которые он продемонстрировал при встрече с Пилатом в главе 26 «Погребение». В предыдущей части я уже писал, что к записям Левия Матвея и его ножу в романе «Мастер и Маргарита» нужно относиться очень серьезно.

 

Для начала, Левий вряд ли мог разложить чернильницу, свиток, вынуть перо и начать писать на своем камне позади сцены казни в соответствующей главе. Это было бы театром абсурда. Довольно очевидно, что писать пришлось КРОВЬЮ. Именно для этого и нужен был нож.

 

Теперь смотрим содержание записей:

 

«Левий порылся за пазухой и вынул свиток пергамента. Пилат взял его, развернул, расстелил между огнями и, щурясь, стал изучать малоразборчивые чернильные знаки. Трудно было понять эти корявые строчки, и Пилат морщился и склонялся к самому пергаменту, водил пальцем по строчкам. Ему удалось все-таки разобрать, что записанное представляет собой несвязную цепь каких-то изречений, каких-то дат, хозяйственных заметок и поэтических отрывков. Кое-что Пилат прочел: “СМЕРТИ НЕТ… ВЧЕРА мы ели сладкие весенние баккуроты…”

 

Гримасничая от напряжения, Пилат щурился, читал: “МЫ УВИДИМ ЧИСТУЮ РЕКУ ВОДЫ ЖИЗНИ… Человечество будет смотреть на солнце сквозь прозрачный кристалл…”

Тут Пилат вздрогнул. В последних строчках пергамента он разобрал слова: “…БОЛЬШЕГО ПОРОКА… ТРУСОСТЬ”.

 

Что касается трусости. Вряд ли кто-то читал большинство других моих очерков, но поясню без долгих нудных обоснований. Любой сюжет романа расшифровывается библейским кодом (Ветхий Завет, Евангелие или Апокалипсис). Левий Матвей попал на тот свет. Он весь в грязи, падает на колени и не желает есть. В данном случае за образом Пилата-судьи скрывается Бог. Теперь цитата из Апокалипсиса:

 

«И увидел я мертвых, малых и великих, стоящих пред Богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть КНИГА ЖИЗНИ; И СУДИМЫ БЫЛИ МЕРТВЫЕ ПО НАПИСАННОМУ В КНИГАХ, сообразно с ДЕЛАМИ СВОИМИ».

 

У Левия Матвея, судя по написанному в его книге, есть некоторые проблемы с трусостью.

 

Что касается остального текста. Совсем не сложно определить, что написанное у Левия Матвея – это перепутанные и несколько извращенные слова Апокалипсиса (но при правильном прочтении они не имеют к Апокалипсису никакого отношения).

 

Таким образом, под маской Левия Матвея вроде как скрывается ЛЖЕПРОРОК. И это снова возвращает нас к словам из Евангелия:

 

«Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей шкуре, а внутри есть ВОЛКИ хищные. По ПЛОДАМ их узнаете их» (Матфея, гл.7, ст.15).

 

Говоря о ПЛОДАХ. Как мы помним, Левий сидел перед БОЛЬНОЙ смоковницей. А в его записях, вроде как ложь про сладкие плоды. Так что это прямое указание на Вольфа (как и в случае со Сталиным, который имел честь познакомиться с Вольфом Мессингом).

 

Но в чем основное искажение святых текстов у Левия?

 

В соответствии с Апокалипсисом, в БУДУЩЕМ смерти уже не будет, и ничего проклятого не будет. (Иисус проклял смоковницу, и она засохла, а у Левия Матвея баккуроты вдруг сладкие стали. И все это не в будущем, а уже сейчас).

 

Кроме того, у Левия Матвея смерти уже нет (хотя эта запись имеет логику, если предположить, что она отражает слова Левия, когда тот убивался от того, что Иешуа долго не умирал).

 

Действительно, сидя рядом с Лысой горой Левий Матвей постоянно писал словами Доктора Живаго:

 

«Бегут минуты, и я, Левий Матвей, нахожусь на Лысой Горе, а СМЕРТИ все НЕТ!».

Далее:

«Солнце склоняется, А СМЕРТИ НЕТ».

 

Теперь читаем знаменитые слова доктора Живаго (Борис Пастернак), который говорит о том же самом, – о том, что смерти и так нет:

 

«Наконец, последнее. Не о чем беспокоиться. СМЕРТИ НЕТ.

Смерть не по нашей части. А вот вы сказали талант, это другое дело, это наше, это открыто нам. А талант — в высшем широчайшем понятии есть дар жизни.

Смерти не будет, говорит Иоанн Богослов, и вы послушайте простоту его аргументации. Смерти не будет, потому что прежнее прошло. Это почти как: СМЕРТИ НЕ БУДЕТ, ПОТОМУ ЧТО ЭТО УЖЕ ВИДАЛИ, ЭТО СТАРО И НАДОЕЛО, а теперь требуется НОВОЕ, а НОВОЕ ЕСТЬ ЖИЗНЬ ВЕЧНАЯ.

Он расхаживал по комнате, говоря это. “Усните”, — сказал он, подойдя к кровати и положив руки на голову Анны Ивановны.

Прошло несколько минут. Анна Ивановна стала ЗАСЫПАТЬ» (прямо как Пилат после Левия Матвея).

 

Очень интересная мысль. Умирать – это старо, совсем не ново и надоело. А воскресение – это просто рождение в новом теле. Где же мы это уже видели?…. А, вспомнил. Это стихотворение КРОВЬЮ, написанное лучшим учеником Иешуа Левием Матвеем (очевидно, что не Иешуа).

 

«До свиданья, друг мой, до свиданья.

Милый мой, ты у меня в груди.

Предназначенное расставанье

Обещает встречу впереди.

 

До свиданья, друг мой, без руки, без слова,

Не грусти и не печаль бровей,-

В ЭТОЙ ЖИЗНИ УМИРАТЬ НЕ НОВО,

НО И ЖИТЬ, КОНЕЧНО, НЕ НОВЕЙ».

 

Так значит, произошла большая путаница? Стихотворение было написано Вольфом Эрлихом Сергею Есенину, а не наоборот.

 

Глава 93. Игорь Тальков – кто убил барона Майгеля?

Прочитал несколько новых статей, на тему, сенсация, сенсация,

новый поворот в деле убийства И.Талькова. Прошло немало времени.

Но это уникально. Что здесь может быть непонятного, что можно разгадывать,

придумывая разные лживые версии и прочее? То коммунисты заказали, то власть, то продюсер.

Хотя все очевидно даже ребенку. СМИ созданы для лжи, ибо они отражают лживую природу нашего общества. Но ведь использовать мозги пока еще никто не запрещал. Остается вспомнить Д.Хармса:

 

“Англичанин мистер Хопп

Смотрит в длинный телескоп.

Видит горы и леса,

Облака и небеса,

Hо не видит ничего,

Что под носом у него”.

 

Ну кто еще мог убить барона Майгеля, как не рыжий Азазелло, метко стреляющий прямо в сердце?

 

“— Вранье!

— И интереснее всего в этом вранье то, — сказал Воланд, — что оно — вранье от первого до последнего слова.

— Ах так? Вранье? — воскликнул кот, и все подумали, что он начнет протестовать, но он только тихо сказал: — История рассудит нас.

— А скажите, — обратилась Марго, оживившаяся после водки, к Азазелло, — вы его застрелили, этого бывшего барона?

— Натурально, — ответил Азазелло, — как же его не застрелить? Его обязательно надо было застрелить.

— Я так взволновалась! — воскликнула Маргарита, — это случилось так неожиданно.

— Ничего в этом нет неожиданного, — возразил Азазелло, а Коровьев завыл и заныл:

— Как же не взволноваться? У меня у самого поджилки затряслись! Бух! Раз! Барон на бок!

— Со мной едва истерика не сделалась, — добавил кот, облизывая ложку с икрой”.

 

Глава 94. Маленький принц в романе МиМ

Маленький принц в романе «Мастер и Маргарита» и 7-ое доказательство

 

Само собой, что детская сказка-аллегория про маленького принца мало кому интересна, тем не менее, она была опубликована в 1943 году, через 3 года после смерти автора романа «Мастер и Маргарита». В связи с чем, параллели и общение между двумя произведениями несколько более впечатляет, чем общение романа «МиМ» с героями Достоевского или Шекспира, или Кэррола или Лермонтова.

Само собой, что я не ограничусь простыми общими аналогиями. Важно смотреть детали. Вначале будет непонятно, затем, как обычно, паззл начнет складываться. Попробуйте увидеть то, что невозможно увидеть глазами. Вы сможете.

 

1. РОЗЫ, ШИПЫ И ВРАНЬЕ ПРО ТИГРОВ. Маленький принц и роза. Всем известно, что Маргарита очень любит розы. У нее острые когти, как у ведьмы и она может царапаться. Также у нее растрепанные волосы. Кроме того, после бала у сатаны, в диалоге с котом-Бегемотом ключевую роль играло ВРАНЬЕ ПРО ТИГРОВ.

 

На всякий случай приведу цитату (это глава «Извлечение мастера»).

 

«— Никакой прелести в нем нет и размаха тоже, а эти дурацкие медведи, а также и ТИГРЫ в баре своим ревом едва не довели меня до мигрени, — сказал Воланд.

 

— Слушаю, мессир, — сказал кот, — если вы находите, что нет размаха, и я немедленно начну придерживаться того же мнения.

 

— Ты смотри! — ответил на это Воланд.

 

— Я пошутил, — со смирением сказал кот, — а что касается ТИГРОВ, то я велю их зажарить.

 

— ТИГРОВ НЕЛЬЗЯ ЕСТЬ, — сказала Гелла.

 

— Вы полагаете? Тогда прошу послушать, — отозвался кот и, жмурясь от удовольствия, рассказал о том, как однажды он скитался в течение девятнадцати дней в пустыне и единственно, чем питался, это мясом убитого им тигра. Все с интересом прослушали это занимательное повествование, а когда Бегемот кончил его, все хором воскликнули:

 

— ВРАНЬЕ!

 

— И интереснее всего в этом вранье то, — сказал Воланд, — что оно — ВРАНЬЕ ОТ ПЕРВОГО ДО ПОСЛЕДНЕГО СЛОВА.

— Ах так? Вранье? — воскликнул кот, и все подумали, что он начнет протестовать, но он только тихо сказал: — История рассудит нас».

 

Теперь смотрим «Маленький принц», 8 глава.

 

«Скоро оказалось, что красавица горда и обидчива, и Маленький принц совсем с ней измучился. У нее было четыре шипа, и однажды она сказала ему:

 

– Пусть приходят ТИГРЫ, не боюсь я их когтей!

 

– НА МОЕЙ ПЛАНЕТЕ ТИГРЫ НЕ ВОДЯТСЯ, – возразил Маленький принц. – И потом, ТИГРЫ НЕ ЕДЯТ ТРАВУ.

 

– Я не трава, – тихо заметил цветок.

 

– Простите меня…

 

– Нет, тигры мне не страшны, но я ужасно боюсь сквозняков. У вас нет ширмы?

….

– Растение, а боится сквозняков… очень странно… – подумал Маленький принц. – Какой трудный характер у этого цветка.

…

Она не договорила. Ведь ее занесло сюда, когда она была еще зернышком. Она ничего не могла знать о других мирах. ГЛУПО ЛГАТЬ, КОГДА ТЕБЯ ТАК ЛЕГКО УЛИЧИТЬ! Красавица смутилась, потом кашлянула раз-другой, чтобы Маленький принц почувствовал, как он перед нею виноват».

 

****

 

2. СТЫД И НЕЖНОСТЬ.

 

Маленький принц (глава 8).

 

«Красавица смутилась, потом кашлянула раз-другой, чтобы Маленький принц почувствовал, КАК ОН ПЕРЕД НЕЮ ВИНОВАТ:

….

Тогда она закашляла сильнее: пускай его все-таки помучит совесть!

 

Хотя Маленький принц и полюбил прекрасный цветок, и рад был ему служить, но вскоре в душе его пробудились сомнения. Пустые слова он принимал близко к сердцу и стал чувствовать себя очень несчастным.

 

– Напрасно я ее слушал, – доверчиво сказал он мне однажды. – Никогда не надо слушать, что говорят цветы. Надо просто смотреть на них и дышать их ароматом. Мой цветок напоил благоуханием всю мою планету, а я не умел ему радоваться. Эти разговоры о когтях и тиграх… Они должны бы меня растрогать, а я разозлился…

 

И еще он признался:

 

– Ничего я тогда не понимал! Надо было судить не по словам, а по делам. Она дарила мне свой аромат, озаряла мою жизнь. Я не должен был бежать. За этими жалкими хитростями и уловками надо было угадать НЕЖНОСТЬ. Цветы так непоследовательны! Но я был слишком молод, я еще не умел любить».

 

Мастер и Маргарита (глава «Пора! Пора!»)

 

«Горькая НЕЖНОСТЬ поднялась к сердцу мастера, и, неизвестно почему, он заплакал, уткнувшись в волосы Маргариты. Та, плача, шептала ему, и пальцы ее прыгали на висках мастера.

 

— Да, нити, нити, на моих глазах покрывается снегом голова, ах, моя, моя много страдавшая голова. Смотри, какие у тебя глаза! В них пустыня… А плечи, плечи с бременем… Искалечили, искалечили, — речь Маргариты становилась бессвязной, Маргарита содрогалась от плача.

 

Тогда мастер вытер глаза, поднял с колен Маргариту, встал и сам и твердо сказал:

 

— Довольно! Ты меня ПРИСТЫДИЛА. Я никогда больше не допущу малодушия и не вернусь к этому вопросу, будь покойна. Я знаю, что мы оба жертвы своей душевной болезни, которую, быть может, я передал тебе… Ну что же, вместе и понесем ее».

 

****

 

3. МЫ В ОТВЕТЕ ЗА ТЕХ, КОГО ПРИРУЧИЛИ.

 

Роман «Мастер и Маргарита» («Прощение и вечный приют»).

 

«— Ваш роман прочитали, — заговорил Воланд, поворачиваясь к мастеру, — и сказали только одно, что он, к сожалению, не окончен. Так вот, мне хотелось показать вам вашего героя. Около двух тысяч лет сидит он на этой площадке и спит, но когда приходит полная луна, как видите, его терзает бессонница. Она мучает не только его, но и его верного сторожа, собаку. Если верно, что трусость — самый тяжкий порок, то, пожалуй, собака в нем не виновата. Единственно, чего боялся храбрый пес, это грозы. Ну что ж, ТОТ, КТО ЛЮБИТ, ДОЛЖЕН РАЗДЕЛЯТЬ УЧАСТЬ ТОГО, КОГО ОН ЛЮБИТ».

 

«Маленький принц» (Глава 21, разговор с лисом).

 

«- Твоя роза так дорога тебе потому, что ты отдавал ей все свои дни.

– Потому что я отдавал ей все свои дни… – повторил Маленький принц, чтобы лучше запомнить.

– Люди забыли эту истину, – сказал Лис, – но ты не забывай: ТЫ НАВСЕГДА В ОТВЕТЕ ЗА ВСЕХ, КОГО ПРИРУЧИЛ. Ты в ответе за твою розу».

 

****

 

4. ОСНОВНЫЕ ГЕРОИ.

 

Как Вы знаете Маленький принц по очереди навещает нескольких героев.

 

1) Король (УЗНАЙ, ЗЕВНИ, ПОДОЙДИ, СЯДЬ)

 

Очень важно, чтобы был король. Он должен быть в мантии. Ему должны повиноваться звезды. Принц должен вначале постоять, сделать глотательное движение, пожаловаться на усталость, затем сесть. Король может сообщить что-нибудь про смертный приговор.

Маленький принц (глава 10)

 

«- А, вот и подданный! – воскликнул король, увидав Маленького принца.

 

– Как же он меня узнал? – подумал Маленький принц. – Ведь он видит меня в первый раз!

 

Он не знал, что короли смотрят на мир очень упрощенно: для них все люди – подданные.

 

– Подойди, я хочу тебя рассмотреть, – сказал король, ужасно гордый тем, что он может быть для кого-то королем.

 

Маленький принц оглянулся – нельзя ли где-нибудь сесть, но великолепная горностаевая мантия покрывала всю планету. Пришлось стоять, а он так устал… И вдруг он зевнул.

 

– Этикет не разрешает зевать в присутствии монарха, – сказал король. – Я запрещаю тебе зевать.

 

– Я нечаянно, – ответил Маленький принц, очень смущенный. – Я долго был в пути и совсем не спал…

 

– Ну, тогда я повелеваю тебе зевать, – сказал король. – Многие годы я не видел, чтобы кто-нибудь зевал. Мне это даже любопытно. Итак, зевай! Таков мой приказ.

 

– Но я робею… я больше не могу… – вымолвил Маленький принц и густо покраснел.

 

– Гм, гм… Тогда… тогда я повелеваю тебе то зевать, то…

 

Король запутался и, кажется, даже немного рассердился.

 

Ведь для короля самое важное – чтобы ему повиновались беспрекословно. Непокорства он бы не потерпел. Это был абсолютный монарх. Но он был очень добр, а потому отдавал только разумные приказания.

 

– Если я повелю своему генералу обернуться морской чайкой, – говаривал он, – и если генерал не выполнит приказа, это будет не его вина, а моя.

 

– Можно мне сесть? – робко спросил Маленький принц.

 

– Повелеваю: сядь! – отвечал король и величественно подобрал одну полу своей горностаевой мантии».

 

«Мастер и Маргарита» (глава «Погребение», вообще-то под Пилатом, в конечном итоге зашифрован Бог)

 

«Прокуратор изучал пришедшего человека жадными и немного испуганными глазами. Так смотрят на того, о ком слышали много, о ком и сами думали и кто наконец появился.

 

Пришедший человек, лет под сорок, был черен, оборван, покрыт засохшей грязью, смотрел по-волчьи, исподлобья. Словом, он был очень непригляден и скорее всего походил на городского нищего, каких много толчется на террасах храма или на базарах шумного и грязного Нижнего Города.

 

Молчание продолжалось долго, и нарушено оно было странным поведением приведенного к Пилату. Он изменился в лице, шатнулся и, если бы не ухватился грязной рукой за край стола, упал бы.

 

— Что с тобой? — спросил его Пилат.

 

— Ничего, — ответил Левий Матвей и сделал такое движение, как будто что-то проглотил. Тощая, голая, грязная шея его взбухла и опять опала.

 

— Что с тобою, отвечай, — повторил Пилат.

 

— Я устал, — ответил Левий и мрачно поглядел в пол.

 

— Сядь, — молвил Пилат и указал на кресло.

 

Левий недоверчиво поглядел на прокуратора, двинулся к креслу, испуганно покосился на золотые ручки и сел не в кресло, а рядом с ним, на пол».

 

2) Честолюбец (очень важно им ВОСХИЩАТЬСЯ).

 

«Маленький принц» (глава 11)

 

«Но честолюбец не слышал. Тщеславные люди глухи ко всему, кроме похвал.

 

– Ты и правда мой восторженный почитатель? – спросил он Маленького принца.

 

– А как это – почитать?

 

– Почитать – значит признавать, что на этой планете я всех красивее, всех наряднее, всех богаче и всех умней.

 

– Да ведь на твоей планете больше и нет никого!

 

– Ну, доставь мне удовольствие, все равно восхищайся мною!

 

– Я ВОСХИЩАЮСЬ, – сказал Маленький принц, слегка пожав плечами, – но какая тебе от этого радость?».

«Мастер и Маргарита» (Великий бал у сатаны)

 

«— Я В ВОСХИЩЕНИИ, — заорал прямо в лицо поднявшемуся по лестнице господину Жаку кот.

 

В это время внизу из камина появился безголовый, с оторванною рукою скелет, ударился оземь и превратился в мужчину во фраке.

 

Супруга господина Жака уже становилась перед Маргаритою на одно колено и, бледная от волнения, целовала колено Маргариты.

 

— Королева, — бормотала супруга господина Жака.

 

— Королева в восхищении, — кричал Коровьев.

 

— Королева… — тихо сказал красавец, господин Жак.

 

— Мы в восхищении, — завывал кот».

 

3) ПЬЯНИЦА (очень важно пить, чтобы ЗАБЫТЬ).

Маленький принц (глава 12).

 

«Когда он явился на эту планету, пьяница молча сидел, уставясь на полчища бутылок – пустых и полных.

 

– Что это ты делаешь? – спросил Маленький принц.

 

– Пью, – мрачно ответил пьяница.

 

– Зачем?

 

– Чтобы забыть.

 

– О чем забыть? – спросил Маленький принц. Ему стало жаль пьяницу.

 

– Хочу забыть, что мне совестно, – признался пьяница и повесил голову.

 

– Отчего же тебе совестно? – спросил Маленький принц. Ему очень хотелось помочь бедняге.

 

– Совестно пить! – объяснил пьяница, и больше от него нельзя было добиться ни слова».

 

«Мастер и Маргарита» (Нехорошая квартирка)

 

«Что вам угодно? — и сам поразился, не узнав своего голоса. Слово “что” он произнес дискантом, “вам” — басом, а “угодно” у него совсем не вышло.

 

Незнакомец дружелюбно усмехнулся, вынул большие золотые часы с алмазным треугольником на крышке, позвонил одиннадцать раз и сказал:

 

— Одиннадцать! И ровно час, как я дожидаюсь вашего пробуждения, ибо вы назначили мне быть у вас в десять. Вот и я!

 

Степа нащупал на стуле рядом с кроватью брюки, шепнул:

 

— Извините… — надел их и хрипло спросил: — Скажите, пожалуйста, вашу фамилию?

 

Говорить ему было трудно. При каждом слове кто-то втыкал ему иголку в мозг, причиняя адскую боль.

 

— Как? Вы и фамилию мою забыли? — тут неизвестный улыбнулся.

 

— Простите… — прохрипел Степа, чувствуя, что похмелье дарит его новым симптомом: ему показалось, что пол возле кровати ушел куда-то и что сию минуту он головой вниз полетит к чертовой матери в преисподнюю.

 

— Дорогой Степан Богданович, — заговорил посетитель, проницательно улыбаясь, — никакой пирамидон вам не поможет. Следуйте старому мудрому правилу, — лечить подобное подобным. Единственно, что вернет вас к жизни, это две стопки водки с острой и горячей закуской.

 

Степа был хитрым человеком и, как ни был болен, сообразил, что раз уж его застали в таком виде, нужно признаваться во всем.

 

— Откровенно сказать… — начал он, еле ворочая языком, — вчера я немножко…

 

— Ни слова больше! — ответил визитер и отъехал с креслом в сторону».

 

4) Деловой и очень занятый человек-костюм, ЗВЕЗДОЧЕТ.

 

Маленький принц (глава 13)

 

«Четвертая планета принадлежала деловому человеку. Он был так занят, что при появлении Маленького принца даже головы не поднял.

 

– Добрый день, – сказал ему Маленький принц. – Ваша сигарета погасла.

 

– Три да два – пять. Пять да семь – двенадцать. Двенадцать да три – пятнадцать. Добрый день. Пятнадцать да семь – двадцать два. Двадцать два да шесть – двадцать восемь. Некогда спичкой чиркнуть. Двадцать шесть да пять – тридцать один. Уф! Итого, стало быть, пятьсот один миллион шестьсот двадцать две тысячи семьсот тридцать один.

 

– Пятьсот миллионов чего?

 

– А? Ты еще здесь? Пятьсот миллионов… Уж не знаю чего… У меня столько работы! Я человек серьезный, мне не до болтовни! Два да пять – семь…».

 

Мастер и Маргарита (глава «Беспокойный день»)

 

«— Не узнает! Меня не узнает! Вы понимаете? — взрыдала секретарь.

 

— Попрошу не рыдать в кабинете! — уже злясь, сказал вспыльчивый костюм в полоску и рукавом подтянул к себе свежую пачку бумаг, с явной целью поставить на них резолюцию.

 

— Нет, не могу видеть этого, нет, не могу! — закричала Анна Ричардовна и выбежала в секретарскую, а за нею как пуля вылетел и бухгалтер.

 

— Вообразите, сижу, — рассказывала, трясясь от волнения, Анна Ричардовна, снова вцепившись в рукав бухгалтера, — и входит кот. Черный, здоровый, как бегемот. Я, конечно, кричу ему “брысь!”. Он — вон, а вместо него входит толстяк, тоже с какой-то кошачьей мордой, и говорит: “”Это что же вы, гражданка, посетителям “брысь” кричите?” И прямо шасть к Прохору Петровичу, я, конечно, за ним, кричу: “Вы с ума сошли?” А он, наглец, прямо к Прохору Петровичу и садится против него в кресло! Ну, тот… Он — добрейшей души человек, но нервный. Вспылил! Не спорю. Нервозный человек, работает как вол, — вспылил. “Вы чего, говорит, без доклада влезаете?” А тот нахал, вообразите, развалился в кресле и говорит, улыбаясь: “А я, говорит, с вами по дельцу пришел потолковать”. Прохор Петрович вспылил опять-таки: “Я занят!” А тот, подумайте только, отвечает: “Ничем вы не заняты…” А? Ну, тут уж, конечно, терпение Прохора Петровича лопнуло, и он вскричал: “Да что ж это такое? Вывести его вон, черти б меня взяли!” А тот, вообразите, улыбнулся и говорит: “Черти чтоб взяли? А что ж, это можно!” И, трах, я не успела вскрикнуть, смотрю: нету этого с кошачьей мордой и си… сидит… костюм… Геее! — распялив совершенно потерявший всякие очертания рот, завыла Анна Ричардовна.

 

Подавившись рыданием, она перевела дух, но понесла что-то уж совсем несообразное:

 

— И пишет, пишет, пишет! С ума сойти! По телефону говорит! Костюм! Все разбежались, как зайцы!».

 

Но ведь он не ЗВЕЗДОЧЕТ! А где обещанный ЗВЕЗДОЧЕТ?

 

См. главу «Пора! Пора!»

 

«Маргарита приблизила губы к уху мастера и прошептала:

 

— Клянусь тебе своею жизнью, клянусь угаданным тобою сыном ЗВЕЗДОЧЕТА, все будет хорошо.

 

— Ну, и ладно, ладно, — отозвался мастер и, засмеявшись, добавил: — Конечно, когда люди совершенно ограблены, как мы с тобой, они ищут спасения у потусторонней силы! Ну, что ж, согласен искать там».

 

Поясню. Звездочет – это Бог.

 

5. ЧЕЛОВЕК, КОТОРОМУ НЕТ ПОКОЯ НИ ДНЕМ, НИ НОЧЬЮ.

 

Мастер и Маргарита (глава «Извлечение мастера»)

 

«Воланд взял в руки поданный ему экземпляр, повернул его, отложил в сторону и молча, без улыбки уставился на мастера. Но тот неизвестно отчего впал в тоску и беспокойство, поднялся со стула, заломил руки и, обращаясь к далекой луне, вздрагивая, начал бормотать:

 

— И ночью при луне мне нет покоя, зачем потревожили меня? О боги, боги…».

 

Маленький принц (глава 14)

 

«- Тяжкое у меня ремесло. Когда-то это имело смысл. Я гасил фонарь по утрам, а вечером опять зажигал. У меня оставался день, чтобы отдохнуть, и ночь, чтобы выспаться…

 

– А потом уговор переменился?

 

– Уговор не менялся, – сказал фонарщик. – В том-то и беда! Моя планета год от года вращается все быстрее, а уговор остается прежний.

 

– И как же теперь? – спросил Маленький принц.

 

– Да вот так. Планета делает полный оборот за одну минуту, и у меня нет ни секунды передышки. Каждую минуту я гашу фонарь и опять его зажигаю.

 

– Вот забавно! Значит, у тебя день длится всего одну минуту!

 

– Ничего тут нет забавного, – возразил фонарщик. – Мы с тобой разговариваем уже целый месяц.

 

– Целый месяц?!

 

– Ну да. Тридцать минут. Тридцать дней. Добрый вечер!

 

И он опять засветил фонарь.

 

Маленький принц смотрел на фонарщика, и ему все больше нравился этот человек, который был так верен своему слову. Маленький принц вспомнил, как он когда-то переставлял стул с места на место, чтобы лишний раз поглядеть на закат. И ему захотелось помочь другу.

 

– Послушай, – сказал он фонарщику. – Я знаю средство: ты можешь отдыхать когда только захочешь…

 

– Мне все время хочется отдыхать, – сказал фонарщик.

 

Ведь можно быть верным слову и все-таки ленивым.

 

– Твоя планетка такая крохотная, – продолжал Маленький принц, – ты можешь обойти ее в три шага. И просто нужно идти с такой скоростью, чтобы все время оставаться на солнце. Когда тебе захочется отдохнуть, ты просто все иди, иди… И день будет тянуться столько времени, сколько ты пожелаешь.

 

– Ну, от этого мне мало толку, – сказал фонарщик. – Больше всего на свете я люблю спать.

 

– Тогда плохо твое дело, – посочувствовал Маленький принц».

 

«Он не смел себе признаться в том, что больше всего жалеет об этой чудесной планетке еще по одной причине: за двадцать четыре часа на ней можно любоваться закатом тысячу четыреста сорок раз!»

 

Роман «Мастер и Маргарита» (глава «Прощение и вечный приют»)

 

«Впрочем, нужно же какое-нибудь разнообразие, и к своей речи о луне он нередко прибавляет, что более всего в мире ненавидит свое бессмертие и неслыханную славу. Он утверждает, что охотно бы поменялся своею участью с оборванным бродягой Левием Матвеем.

 

— Двенадцать тысяч лун за одну луну когда-то, не слишком ли это много? — спросила Маргарита».

 

****

 

5. ЗАСОХШАЯ РОЗА.

 

Маленький принц ((глава 15).

 

«- А что такое “эфемерный”? – спросил Маленький принц, ведь раз задав вопрос, он не отступался, пока не получал ответа.

 

– Это значит: тот, что должен скоро исчезнуть.

 

– И мой цветок должен скоро исчезнуть?

 

– Разумеется.

 

“Моя краса и радость недолговечна, – сказал себе Маленький принц, – и ей нечем защищаться от мира: у нее только и есть что четыре шипа. А я бросил ее, и она осталась на моей планете совсем одна!”

 

Это впервые он пожалел о покинутом цветке. Но мужество тотчас вернулось к нему».

 

Мастер и Маргарита (глава «Маргарита»).

 

«Однако, получив свободу на целых три дня, из всей этой роскошной квартиры Маргарита выбрала далеко не самое лучшее место. Напившись чаю, она ушла в темную, без окон, комнату, где хранились чемоданы и разное старье в двух больших шкафах. Присев на корточки, она открыла нижний ящик первого из них и из-под груды шелковых обрезков достала то единственно ценное, что имела в жизни. В руках Маргариты оказался старый альбом коричневой кожи, в котором была фотографическая карточка мастера, книжка сберегательной кассы со вкладом в десять тысяч на его имя, распластанные между листками папиросной бумаги лепестки ЗАСОХШЕЙ РОЗЫ и часть тетради в целый лист, исписанной на машинке и с обгоревшим нижним краем».

 

«— Мерзавец! — отозвалась та, оборачиваясь, и тут же услышала за собой голос рыжего:

 

— Тьма, пришедшая со средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антониевой башней… Пропал Ершалаим, великий город, как будто не существовал на свете… Так пропадите же вы пропадом с вашей обгоревшей тетрадкой и СУШЕНОЙ РОЗОЙ! Сидите здесь на скамейке одна и умоляйте его, чтобы он отпустил вас на свободу, дал дышать воздухом, ушел бы из памяти!».

 

***

 

6. БАЛ СТА КОРОЛЕЙ.

 

Маленький принц (глава 16)

 

«Итак, седьмая планета, которую он посетил, была Земля. Земля – планета непростая! На ней насчитывается СТО ОДИННАДЦАТЬ КОРОЛЕЙ (в том числе, конечно, и негритянских), семь тысяч географов, девятьсот тысяч дельцов, семь с половиной миллионов пьяниц, триста одиннадцать миллионов честолюбцев – итого около двух миллиардов взрослых».

 

Мастер и Маргарита (глава «При свечах»)

 

«— Но к делу, к делу, Маргарита Николаевна. Вы женщина весьма умная и, конечно, уже догадались о том, кто наш хозяин.

 

Сердце Маргариты стукнуло, и она кивнула головой.

 

— Ну, вот-с, вот-с, — говорил Коровьев, — мы враги всяких недомолвок и таинственностей. Ежегодно мессир дает один бал. Он называется весенним балом полнолуния, или балом СТА КОРОЛЕЙ. НАРОДУ! — тут Коровьев ухватился за щеку, как будто у него заболел зуб, — впрочем, я надеюсь, вы сами в этом убедитесь».

 

****

 

7. ТОЛПА НАРОДУ НА СТРАШНОМ СУДЕ.

 

Маленький принц (глава 17).

 

«Когда очень хочешь сострить, иной раз поневоле приврешь. Рассказывая о фонарщиках, я несколько погрешил против истины. Боюсь, что у тех, кто не знает нашей планеты, сложится о ней неверное представление. Люди занимают на Земле не так уж много места. Если бы два миллиарда ее жителей сошлись и стали сплошной толпой, как на митинге, все они без труда уместились бы на пространстве размером двадцать миль в длину и двадцать в ширину. Все человечество можно бы составить плечом к плечу на самом маленьком островке в Тихом океане».

 

«Мастер и Маргарита» (глава «Великий бал у сатаны»)

 

«Какой-то шорох, как бы крыльев по стенам, доносился теперь сзади из залы, и было понятно, что там танцуют неслыханные полчища гостей, и Маргарите казалось, что даже массивные мраморные, мозаичные и хрустальные полы в этом диковинном зале РИТМИЧНО пульсируют.

 

Ни Гай Кесарь Калигула, ни Мессалина уже не заинтересовали Маргариту, как не заинтересовал ни один из королей, герцогов, кавалеров, самоубийц, отравительниц, висельников и сводниц, тюремщиков и шулеров, палачей, доносчиков, изменников, безумцев, сыщиков, растлителей. Все их имена спутались в голове, лица СЛЕПИЛИСЬ В ОДНУ ГРОМАДНУЮ ЛЕПЕШКУ, и только одно сидело мучительно в памяти лицо, окаймленное действительно огненной бородой, лицо Малюты Скуратова. Ноги Маргариты подгибались, каждую минуту она боялась заплакать. Наихудшие страдания ей причиняло правое колено, которое целовали. Оно распухло, кожа на нем посинела, несмотря на то, что несколько раз рука Наташи появлялась возле этого колена с губкой и чем-то душистым обтирала его. В конце третьего часа Маргарита глянула вниз совершенно безнадежными глазами и радостно дрогнула: поток гостей редел.

 

— Законы бального съезда одинаковы, королева, — шептал Коровьев, — сейчас волна начнет спадать. Клянусь, что мы терпим последние минуты».

 

****

 

8. АХ, ВЕНЕРА, ВЕНЕРА.

 

Маленький принц (глава 17)

 

«Маленький принц сел на камень и поднял глаза к небу.

 

– Хотел бы я знать, зачем звезды светятся, – задумчиво сказал он. – Наверно, затем, чтобы рано или поздно каждый мог снова отыскать свою. Смотри, вот моя планета – прямо над нами… Но как до нее далеко!

 

– Красивая планета, – сказала змея. – А что ты будешь делать здесь, на Земле?

 

– Я поссорился со своим цветком, – признался Маленький принц.

 

– А, вот оно что….

 

И оба умолкли».

 

Мастер и Маргарита (Эпилог)

 

«Он увидит сидящего на скамеечке пожилого и солидного человека с бородкой, в пенсне и с чуть-чуть поросячьими чертами лица. Иван Николаевич всегда застает этого обитателя особняка в одной и той же мечтательной позе, со взором, обращенным к луне. Ивану Николаевичу известно, что, полюбовавшись луной, сидящий непременно переведет глаза на окна фонаря и упрется в них, как бы ожидая, что сейчас они распахнутся и появится на подоконнике что-то необыкновенное.

 

Все дальнейшее Иван Николаевич знает наизусть. Тут надо непременно поглубже схорониться за решеткой, ибо вот сейчас сидящий начнет беспокойно вертеть головой, блуждающими глазами ловить что-то в воздухе, непременно восторженно улыбаться, а затем он вдруг всплеснет руками в какой-то сладостной тоске, а затем уж и просто и довольно громко будет бормотать:

 

— Венера! Венера!.. Эх я, дурак!..

 

— Боги, боги! — начнет шептать Иван Николаевич, прячась за решеткой и не сводя разгорающихся глаз с таинственного неизвестного, — вот еще одна жертва луны… Да, это еще одна жертва, вроде меня.

 

А сидящий будет продолжать свои речи:

 

— Эх я, дурак! Зачем, зачем я не улетел с нею? Чего я испугался, старый осел! Бумажку выправил! Эх, терпи теперь, старый кретин!»

 

9. СМЕРТЬ РЕШАЕТ ВСЕ ЗАГАДКИ

 

Маленький принц (глава 17, разговор со змеей).

«Всех, кого я коснусь, я возвращаю земле, из которой они вышли, – сказала она. – Но ты чист и явился со звезды…

 

Маленький принц не ответил.

 

– Мне жаль тебя, – продолжала змея. – Ты так слаб на этой Земле, жесткой, как гранит. В тот день, когда ты горько пожалеешь о своей покинутой планете, я сумею тебе помочь. Я могу…

 

– Я прекрасно понял, – сказал Маленький принц. – Но почему ты все время говоришь загадками?

 

– Я решаю все загадки, – сказала змея. И оба умолкли».

 

Мастер и Маргарита (Прощение и вечный приют)

 

“Боги, боги мои! Как грустна вечерняя земля! Как таинственны туманы над болотами. Кто блуждал в этих туманах, кто много страдал перед смертью, кто летел над этой землей, неся на себе непосильный груз, тот это знает. Это знает уставший. И он без сожаления покидает туманы земли, ее болотца и реки, он отдается с легким сердцем в руки смерти, зная, что только она одна <успокоит его…..

Ночь густела, летела рядом, хватала скачущих за плащи и, содрав их с плеч, разоблачала обманы. И когда Маргарита, обдуваемая прохладным ветром, открывала глаза, она видела, как меняется облик всех летящих к своей цели. Когда же навстречу им из-за края леса начала выходить багровая и полная луна, все обманы исчезли, свалилась в болото, утонула в туманах колдовская нестойкая одежда…..

— Почему он так изменился? — спросила тихо Маргарита под свист ветра у Воланда.

— Рыцарь этот когда-то неудачно пошутил, — ответил Воланд, поворачивая к Маргарите свое лицо с тихо горящим глазом, — его каламбур, который он сочинил, разговаривая о свете и тьме, был не совсем хорош. И рыцарю пришлось после этого прошутить немного больше и дольше, нежели он предполагал. Но сегодня такая ночь, когда сводятся счеты. Рыцарь свой счет оплатил и закрыл!”

 

****

 

10. МОГУЩЕСТВО БОЛЬШЕ, ЧЕМ У КОРОЛЕЙ

 

Маленький принц (глава 17).

«- Среди людей тоже одиноко, – заметила змея.

 

Маленький принц внимательно посмотрел на нее.

 

– Странное ты существо, – сказал он. – Не толще пальца…

 

– Но могущества у меня больше, чем в пальце короля, – возразила змея.

 

Маленький принц улыбнулся.

 

– Ну, разве ты уж такая могущественная? У тебя даже лап нет. Ты и путешествовать не можешь…

 

– Я могу унести тебя дальше, чем любой корабль, – сказала змея».

 

Мастер и Маргарита (При свечах)

 

«— Не пугайтесь, — сладко успокоил Коровьев, беря Маргариту под руку, — бальные ухищрения Бегемота, ничего более. И вообще я позволю себе смелость посоветовать вам, Маргарита Николаевна, никогда и ничего не бояться. Это неразумно. Бал будет пышный, не стану скрывать от вас этого. Мы увидим лиц, объем власти которых в свое время был чрезвычайно велик. Но, право, как подумаешь о том, насколько микроскопически малы их возможности по сравнению с возможностями того, в чьей свите я имею честь состоять, становится смешно и, даже я бы сказал, грустно. Да и притом вы сами — королевской крови».

 

Глава “Извлечение мастера”.

“— Ни в коем случае, — ответил Воланд, — дело в том, дорогая королева, что тут произошла маленькая путаница. Каждое ведомство должно заниматься своими делами. Не спорю, наши возможности довольно велики, они гораздо больше, чем полагают некоторые, не очень зоркие люди…

— Да, уж гораздо больше, — не утерпел и вставил кот, видимо гордящийся этими возможностями”.

 

****

 

10. ИГЛЫ И СКАЛЫ.

 

Маленький принц (глава 19)

 

«Маленький принц поднялся на высокую гору. Прежде он никогда не видал гор, кроме своих трех вулканов, которые были ему по колено. Потухший вулкан служил ему табуретом. И теперь он подумал: “С такой высокой горы я сразу увижу всю планету и всех людей”. Но увидел только скалы, острые и тонкие, как ИГЛЫ.

 

– Добрый день, – сказал он на всякий случай.

 

“Добрый день… день… день…” – откликнулось эхо.

 

– Кто вы? – спросил Маленький принц.

 

“Кто вы… кто вы… кто вы…” – откликнулось эхо.

 

– Будем друзьями, я совсем один, – сказал он.

 

“Один… один… один…” – откликнулось эхо.

 

“Какая странная планета! – подумал Маленький принц. – Совсем сухая, ВСЯ В ИГЛАХ и соленая. И у людей не хватает воображения. Они только повторяют то, что им скажешь… Дома у меня был цветок, моя краса и радость, и он всегда заговаривал первым”.

 

Мастер и Маргарита (Прощение и вечный приют)

“Воланд осадил своего коня на каменистой безрадостной плоской вершине, и тогда всадники двинулись шагом, слушая, как кони их подковами давят кремни и камни. Луна заливала площадку зелено и ярко, и Маргарита скоро разглядела в пустынной местности кресло и в нем белую фигуру сидящего человека. Возможно, что этот сидящий был глух или слишком погружен в размышление. Он не слыхал, как содрогалась каменистая земля под тяжестью коней, и всадники, не тревожа его, приблизились к нему.

Луна хорошо помогала Маргарите, светила лучше, чем самый лучший электрический фонарь, и Маргарита видела, что сидящий, глаза которого казались слепыми, коротко потирает свои руки и эти самые незрячие глаза вперяет в диск луны. Теперь уж Маргарита видела, что рядом с тяжелым каменным креслом, на котором блестят от луны какие-то искры, лежит темная, громадная остроухая собака и так же, как ее хозяин, беспокойно глядит на луну”.

 

***

 

12. ПРИРУЧЕНИЕ ЛИСА, ПРИХОДИ К ОПРЕДЕЛЕННОМУ ВРЕМЕНИ ЗА ЧАС, ЧТОБЫ ПРИГОТОВИТЬ СВОЕ СЕРДЦЕ

 

Маленький принц (глава 21)

 

«- Пожалуйста… приручи меня!

 

– Я бы рад, – ответил Маленький принц, – но у меня так мало времени. Мне еще надо найти друзей и узнать разные вещи.

 

– Узнать можно только те вещи, которые приручишь, – сказал Лис. – У людей уже не хватает времени что-либо узнавать. Они покупают вещи готовыми в магазинах. Но ведь нет таких магазинов, где торговали бы друзьями, и потому люди больше не имеют друзей. Если хочешь, чтобы у тебя был друг, приручи меня!

 

– А что для этого надо делать? – спросил Маленький принц.

 

– Надо запастись терпеньем, – ответил Лис. – Сперва сядь вон там, поодаль, на траву – вот так. Я буду на тебя искоса поглядывать, а ты молчи. Слова только мешают понимать друг друга. Но с каждым днем садись немножко ближе…

 

Назавтра Маленький принц вновь пришел на то же место.

 

– ЛУЧШЕ ПРИХОДИ ВСЕГДА В ОДИН И ТОТ ЖЕ ЧАС, – попросил Лис. – Вот, например, если ты будешь приходить в четыре часа, я уже с трех часов почувствую себя счастливым. И чем ближе к назначенному часу, тем счастливее. В ЧЕТЫРЕ ЧАСА Я УЖЕ НАЧНУ ВОЛНОВАТЬСЯ И ТРЕВОЖИТЬСЯ. Я узнаю цену счастью! А если ты приходишь всякий раз в другое время, я не знаю, к какому часу готовить свое сердце… Нужно соблюдать обряды».

 

Мастер и Маргарита (глава «Явление героя»).

 

«Мы разговаривали так, как будто расстались вчера, как будто знали друг друга много лет. На другой день мы сговорились встретиться там же, на Москве-реке, и встретились. Майское солнце светило нам. И скоро, скоро стала эта женщина моею тайною женой.

 

Она приходила ко мне каждый день, а ждать ее я начинал с утра. Ожидание это выражалось в том, что я переставлял на столе предметы. За десять минут я садился к оконцу и начинал прислушиваться, не стукнет ли ветхая калитка. И как курьезно: до встречи моей с нею в наш дворик мало кто приходил, просто сказать, никто не приходил, а теперь мне казалось, что весь город устемился в него. Стукнет калитка, стукнет сердце, и, вообразите, на уровне моего лица за оконцем обязательно чьи-нибудь грязные сапоги. Точильщик. Ну, кому нужен точильщик в нашем доме? Что точить? Какие ножи?»

 

Она входила в калитку один раз, а биений сердца до этого я испытывал не менее десяти. Я не лгу. А потом, когда приходил ее час и стрелка показывала полдень, оно даже и не переставало стучать до тех пор, пока без стука, почти совсем бесшумно, не равнялись с окном туфли с черными замшевыми накладками-бантами, стянутыми стальными пряжками.

 

****

 

13. СЕРДЦЕ

 

Маленький Принц (глава 21)

 

«- Прощай, – сказал Лис. – Вот мой секрет, он очень прост: зорко одно лишь СЕРДЦЕ. САМОГО ГЛАВНОГО ГЛАЗАМИ НЕ УВИДИШЬ.

 

– Самого главного глазами не увидишь, – повторил Маленький принц, чтобы лучше запомнить».

 

Мастер и Маргарита (глава «Извлечение мастера»)

 

«Маргарита, по-видимому, до сих пор переживая убийство, которое она видела впервые в жизни. — Вы, наверное, хорошо стреляете?

 

— Подходяще, — ответил Азазелло.

 

— А на сколько шагов? — задала Маргарита Азазелло не совсем ясный вопрос.

 

— ВО ЧТО, СМОТРЯ ПО ТОМУ, — резонно ответил Азазелло, — одно дело попасть молотком в стекло критику Латунскому и совсем другое дело — ему же в сердце.

 

— В сердце! — воскликнула Маргарита, почему-то берясь за свое сердце, — в сердце! — повторила она глухим голосом.

 

…..

 

— Так на чем мы остановились, драгоценная королева Марго? — говорил Коровьев, — ах да, сердце. В сердце он попадает, — Коровьев вытянул свой длинный палец по направлению Азазелло, — по выбору, в любое предсердие сердца или в любой из желудочков. Маргарита не сразу поняла, а поняв, воскликнула с удивлением:

 

— ДА ВЕДЬ ОНИ ЖЕ ЗАКРЫТЫ!

 

— Дорогая, — дребезжал Коровьев, — в том-то и штука, что закрыты! В этом-то вся и соль! А в открытый предмет может попасть каждый!».

 

****

14. ДОМ С ТАЙНИКОМ

 

Маленький принц (глава 24)

 

«Когда-то, маленьким мальчиком, я жил в старом-престаром доме – рассказывали, будто в нем запрятан клад. Разумеется, никто его так и не открыл, а может быть, никто никогда его и не искал. Но из-за него дом был словно заколдован: в сердце своем он скрывал ТАЙНУ».

 

Мастер и Маргарита (глава «Сон Никанора Ивановича»)

” — Где же спрятаны?

— У тетки моей, Пороховниковой, на пречистенке…

— А! Это… постойте… это у Клавдии Ильиничны, что ли?

— Да.

— Ах да, да, да! Маленький особнячок? Напротив еще палисадничек? Как же, знаю, знаю! А куда ж вы их там засунули?

— В погребе, в коробке из-под Эйнема…

Артист всплеснул руками.

— Видали вы что-нибудь подобное? — вскричал он огорченно. — Да ведь они ж там заплесневеют, отсыреют! Ну мыслимо ли таким людям доверить валюту? А? Чисто как дети, ей-богу!

Канавкин и сам понял, что нагрубил и проштрафился, и повесил свою хохлатую голову.

— Деньги, — продолжал артист, — должны храниться в госбанке, в специальных сухих и хорошо охраняемых помещениях, а отнюдь не в теткином погребе, где их могут, в частности, попортить крысы! Право, стыдно, Канавкин! Ведь вы же взрослый человек.

Канавкин уже не знал, куда и деваться, и только колупал пальцем борт своего пиджачка.

 

****

15. ВСЕ ЭТО ЛИШЬ ОБОЛОЧКА

 

Маленький принц (глава 24)

 

«Потом он уснул, я взял его на руки и пошел дальше. Я был взволнован. Мне казалось, я несу хрупкое сокровище. Мне казалось даже, ничего более хрупкого нет на нашей Земле. При свете луны я смотрел на его бледный лоб, на сомкнутые ресницы, на золотые пряди волос, которые перебирал ветер, и говорил себе: ВСЕ ЭТО ЛИШЬ ОБОЛОЧКА. Самое главное – то, чего не увидишь глазами…

Его полуоткрытые губы дрогнули в улыбке, и я сказал себе: трогательней всего в этом спящем Маленьком принце его верность цветку, образ розы, который лучится в нем, словно пламя светильника, даже когда он спит… И я понял, он еще более хрупок, чем кажется. Светильники надо беречь: порыв ветра может их погасить…».

 

Мастер и Маргарита (глава «Прощение и вечный приют»)

“Ночь оторвала и пушистый хвост у Бегемота, содрала с него шерсть и расшвыряла ее клочья по болотам. Тот, кто был котом, потешавшим князя тьмы, теперь оказался худеньким юношей, демоном-пажом, лучшим шутом, какой существовал когда-либо в мире. Теперь притих и он и летел беззвучно, подставив свое молодое лицо под свет, льющийся от луны.

….

Себя Маргарита видеть не могла, но она хорошо видела, как изменился мастер. Волосы его белели теперь при луне и сзади собирались в косу, и она летела по ветру. Когда ветер отдувал плащ от ног мастера, Маргарита видела на ботфортах его то потухающие, то загорающиеся звездочки шпор. Подобно юноше-демону, мастер летел, не сводя глаз с луны, но улыбался ей, как будто знакомой хорошо и любимой, и что-то, по приобретенной в комнате N 118-й привычке, сам себе бормотал”.

 

****

16. ЗАРАНЕЕ ПРИГОТОВЛЕННАЯ ОБСТАНОВКА – ИЛЛЮЗИЯ

 

Маленький принц (глава 25)

 

«Колодец, к которому мы пришли, был не такой, как все колодцы в Сахаре. Обычно здесь колодец – просто яма в песке. А это был самый настоящий деревенский колодец. Но деревни тут нигде не было, и я подумал, что это СОН.

 

– Как странно, – сказал я Маленькому принцу, – ТУТ ВСЕ ПРИГОТОВЛЕНО: и ворот, и ведро, и веревка….

 

Он ЗАСМЕЯЛСЯ, тронул веревку, стал раскручивать ворот. И ворот заскрипел, точно старый флюгер, долго ржавевший в безветрии».

 

Мастер и Маргарита (глава «Пора!Пора!»)

 

«Комната также имела очень странный вид, и что-нибудь понять в хаосе ее было очень трудно. На ковре лежали рукописи, они же были и на диване. Валялась какая-то книжка горбом в кресле. А на круглом столе был накрыт обед, и среди закусок стояло несколько бутылок. Откуда взялись все эти яства и напитки, было неизвестно и Маргарите и мастеру. Проснувшись, они все это застали уже на столе.

….

— Ну вот, ну вот, теперь ты прежний, ТЫ СМЕЕШСЯ, — отвечала Маргарита, — и ну тебя к черту с твоими учеными словами. Потустороннее или не потустороннее — не все ли это равно? Я хочу есть.

 

И она потащила за руку мастера к столу.

 

— Я не уверен, что эта еда не провалится сейчас сквозь землю или не улетит в окно, — ответил тот, совершенно успокоившись.

 

— Она не улетит!»

 

****

 

17. ПОКРАСНЕТЬ – ЗНАЧИТ «ДА», ПРОШЕЛ РОВНО ОДИН ГОД.

 

Маленький принц (глава 25)

 

«- Знаешь, – сказал он, – ЗАВТРА ИСПОЛНИТСЯ ГОД, как я попал к вам на Землю… – И умолк. Потом прибавил: – Я упал совсем близко отсюда.. -. И ПОКРАСНЕЛ.

 

И опять, бог весть почему, тяжело стало у меня на душе. Все-таки я спросил:

 

– Значит, НЕДЕЛЮ НАЗАД, в то утро, когда мы познакомились, ты не случайно бродил тут совсем один, за тысячу миль от человеческого жилья? Ты возвращался к месту, где тогда упал?

 

Маленький принц ПОКРАСНЕЛ ЕЩЕ СИЛЬНЕЕ.

 

А я прибавил нерешительно:

 

– Может быть, это потому, что исполняется год?..

 

И снова он ПОКРАСНЕЛ. Он не ответил ни на один мой вопрос, но ведь когда краснеешь, это значит “ДА”, не так ли?

 

– Неспокойно мне… – начал я».

 

Мастер и Маргарита (глава «Извлечение мастера»)

 

«— В сердце! — воскликнула Маргарита, почему-то берясь за свое сердце, — в сердце! — повторила она глухим голосом.

 

— Что это за критик Латунский? — спросил Воланд, прищурившись на Маргариту.

 

Азазелло, Коровьев и Бегемот как-то стыдливо потупились, а Маргарита ответила, КРАСНЕЯ:

 

— Есть такой один критик. Я сегодня вечером разнесла всю его квартиру.

 

— Вот тебе раз! А зачем же?

 

— Он, мессир, — объяснила Маргарита, — погубил одного мастера.

 

— А зачем же было самой-то трудиться? — спросил Воланд.

 

— Разрешите мне, мессир, — вскричал радостно кот, вскакивая.

 

— Да сиди ты, — буркнул Азазелло, вставая, — я сам сейчас съезжу…

 

— Нет! — воскликнула Маргарита, — нет, умоляю вас, мессир, не надо этого.

 

— Как угодно, как угодно, — ответил Воланд, а Азазелло сел на свое место».

 

Мастер и Маргарита (глава «Маргарита», ПРОШЕЛ РОВНО ОДИН ГОД).

 

«Через несколько минут Маргарита Николаевна уже сидела под кремлевской стеной на одной из скамеек, поместившись так, что ей был виден Манеж.

 

Маргарита щурилась на яркое солнце, вспоминала свой сегодняшний сон, вспоминала, как РОВНО ГОД, день в день и час в час, на этой же самой скамье она сидела рядом с ним. И точно так же, как и тогда, черная сумочка лежала рядом с нею на скамейке. Его не было рядом в этот день, но разговаривала мысленно».

 

****

 

18. ПРОЩАНИЕ

 

Маленький принц (Глава 25)

 

«Неспокойно мне… – начал я.

 

Но он сказал:

 

– Пора тебе приниматься за работу. Иди к своей машине. Я буду ждать тебя здесь. ВОЗВРАЩАЙСЯ ЗАВТРА вечером…

 

Однако мне не стало спокойнее. Я вспомнил о Лисе. Когда даешь себя приручить, потом случается и плакать».

 

Мастер и Маргарита (глава «Явление героя»)

 

«Она страшно оживилась, припала ко мне, обвивая мою шею, и сказала:

 

— Я погибаю вместе с тобою. Утром я буду у тебя.

 

И вот, последнее, что я помню в моей жизни, это — полоску света из моей передней, и в этой полосе света развившуюся прядь, ее берет и ее полные решимости глаза. Еще помню черный силуэт на пороге наружной двери и белый сверток.

 

— Я проводил бы тебя, но я уже не в силах идти один обратно, я боюсь.

 

— Не бойся. Потерпи несколько часов. ЗАВТРА УТРОМ я буду у тебя. — Это и были ее последние слова в моей жизни.».

 

****

 

19. ВСТРЕЧА РЯДОМ С РАЗРУШЕННОЙ СТЕНОЙ.

 

Маленький принц (глава 26)

 

«Неподалеку от колодца сохранились развалины древней КАМЕННОЙ СТЕНЫ. На другой вечер, покончив с работой, я вернулся туда и еще издали увидел, что Маленький принц сидит на краю стены, свесив ноги. И услышал его голос.

 

– Разве ты не помнишь? – говорил он. – Это было совсем не здесь.

 

Наверно, кто-то ему отвечал, потому что он возразил:

 

– Ну да, это было РОВНО ГОД НАЗАД, ДЕНЬ В ДЕНЬ, но только в другом месте…

 

Я зашагал быстрее. Но нигде у стены я больше никого не видел и не слышал. А между тем Маленький принц снова ответил кому-то:

 

– Ну конечно. Ты найдешь мои следы на песке. И тогда жди. СЕГОДНЯ НОЧЬЮ я туда приду.

 

До стены оставалось двадцать метров, а я все еще ничего не видел.

 

После недолгого молчания Маленький принц спросил:

 

– А у тебя хороший яд? Ты не заставишь меня долго мучиться?

 

Я остановился, и сердце мое сжалось, но я все еще не понимал».

 

Мастер и Маргарита («Маргарита»)

 

«Через несколько минут Маргарита Николаевна уже сидела под кремлевской стеной на одной из скамеек, поместившись так, что ей был виден Манеж.

 

Маргарита щурилась на яркое солнце, вспоминала свой сегодняшний сон, вспоминала, как РОВНО ГОД, ДЕНЬ В ДЕНЬ и час в час, на этой же самой скамье она сидела рядом с ним. И точно так же, как и тогда, черная сумочка лежала рядом с нею на скамейке.

….

— Без драм, без драм, — гримасничая, отозвался Азазелло, — в мое положение тоже нужно входить. Надавать администратору по морде, или выставить дядю из дому, или подстрелить кого-нибудь, или какой-нибудь еще пустяк в этом роде, это моя прямая специальность, но разговаривать с влюбленными женщинами — слуга покорный. Ведь Я ВАС ПОЛЧАСА УЖЕ УЛАМЫВАЮ. Так едете?

 

— Еду, — просто ответила Маргарита Николаевна».

 

****

 

20. ПОСМОТРИТЕ НА НЕБО

 

Маленький принц (глава 26)

 

«Как так?

 

– Ты посмотришь ночью на небо, а ведь ТАМ БУДЕТ ТАКАЯ ЗВЕЗДА, ГДЕ Я ЖИВУ, где я смеюсь, – и ты услышишь, что все звезды смеются. У тебя будут звезды, которые умеют смеяться!

 

И он сам засмеялся.

 

– И когда ты утешишься – в конце концов всегда утешаешься, – ты будешь рад, что знал меня когда-то. Ты всегда будешь мне другом. Тебе захочется посмеяться со мною. Иной раз ты вот так распахнешь окно, и тебе будет приятно… И твои друзья станут удивляться, что ты смеешься, глядя на небо. А ты им скажешь: “Да, да, я всегда смеюсь, глядя на звезды!” И они подумают, что ты сошел с ума. ВОТ КАКУЮ ЗЛУЮ ШУТКУ Я С ТОБОЙ СЫГРАЮ…».

 

Мастер и Маргарита («Эпилог»)

 

«Он увидит сидящего на скамеечке пожилого и солидного человека с бородкой, в пенсне и с чуть-чуть поросячьими чертами лица. Иван Николаевич всегда застает этого обитателя особняка в одной и той же мечтательной позе, со взором, обращенным к луне. Ивану Николаевичу известно, что, полюбовавшись луной, сидящий непременно переведет глаза на окна фонаря и упрется в них, как бы ожидая, что сейчас они распахнутся и появится на подоконнике что-то необыкновенное.

 

Все дальнейшее Иван Николаевич знает наизусть. Тут надо непременно поглубже схорониться за решеткой, ибо вот сейчас сидящий начнет беспокойно вертеть головой, блуждающими глазами ловить что-то в воздухе, НЕПРЕМЕННО ВОСТОРЖЕННО УЛЫБАТЬСЯ, а затем он вдруг всплеснет руками в какой-то сладостной тоске, а затем уж и просто и довольно громко будет бормотать:

 

— Венера! Венера!.. Эх я, дурак!..

 

— Боги, боги! — начнет шептать Иван Николаевич, прячась за решеткой и не сводя разгорающихся глаз с таинственного неизвестного, — вот еще одна жертва луны… Да, это еще одна жертва, вроде меня.

 

А сидящий будет продолжать свои речи:

 

— Эх я, дурак! Зачем, зачем я не улетел с нею? Чего я испугался, старый осел! Бумажку выправил! Эх, терпи теперь, старый кретин!

 

….

— Лжет он, лжет! О, боги, как он лжет! — бормочет, уходя от решетки, Иван Николаевич, — вовсе не воздух влечет его в сад, он ЧТО-ТО ВИДИТ В ЭТО ВЕСЕННЕЕ ПОЛНОЛУНИЕ на луне и в саду, В ВЫСОТЕ. Ах, ДОРОГО БЫ Я ДАЛ, ЧТОБЫ ПРОНИКНУТЬ В ЕГО ТАЙНУ, чтобы знать, какую такую Венеру он утратил и теперь бесплодно шарит руками в воздухе, ловит ее?»

 

****

21. ЕЩЕ ОДНО ПРОЩАНИЕ

 

Маленький принц (глава 26)

«- Знаешь… сегодня ночью… лучше не приходи.

 

– Я тебя не оставлю.

 

– Тебе покажется, что мне больно. Покажется даже, что я умираю. Так уж оно бывает. Не приходи, не надо.

 

– Я ТЕБЯ НЕ ОСТАВЛЮ.

 

Но он был чем-то озабочен.

 

– Видишь ли… это еще из-за змеи. Вдруг она тебя ужалит… Змеи ведь злые. Кого-нибудь ужалить для них удовольствие.

 

– Я тебя НЕ ОСТАВЛЮ.

 

Он вдруг успокоился:

 

– Правда, на двоих у нее не хватит яда…

 

В ту ночь я не заметил, как он ушел. Он ускользнул неслышно. Когда я наконец нагнал его, он шел быстрым, решительным шагом.

 

– А, это ты… – сказал он только.

 

И взял меня за руку. Но что-то его тревожило.

 

– Напрасно ты идешь со мной. Тебе будет больно на меня смотреть. Тебе покажется, будто я умираю, но это неправда…

 

Я молчал.

 

– Видишь ли… это очень далеко. Мое тело слишком тяжелое. Мне его не унести.

 

Я молчал.

 

– Но это все равно что сбросить старую оболочку. Тут нет ничего печального…».

 

Мастер и Маргарита (глава «Извлечение мастера»)

«— Не плачь, Марго, не терзай меня. Я тяжко болен. — Он ухватился за подоконник рукою, как бы собираясь вскочить на него и бежать, оскалил зубы, всматриваясь в сидящих, и закричал: — Мне страшно, Марго! У меня опять начались галлюцинации.

 

Рыдания душили Маргариту, она шептала, давясь словами:

 

— Нет, нет, нет, не бойся ничего! Я с тобою! Я с тобою!

…

Воланд кивнул головой, и Маргарита, припав к уху мастера, что-то пошептала ему. Слышно было, как тот ответил ей:

 

— Нет, поздно. Ничего больше не хочу в жизни. Кроме того, чтобы видеть тебя. Но тебе опять советую — ОСТАВЬ МЕНЯ. Ты пропадешь со мной.

 

— НЕТ, НЕ ОСТАВЛЮ, — ответила Маргарита и обратилась к Воланду: — Прошу вас опять вернуть нас в подвал в переулке на Арбате, и чтобы лампа загорелась, и чтобы все стало, как было».

….

«— А чем вы будете жить? Ведь придется нищенствовать.

 

— Охотно, охотно, — ответил мастер, притянул к себе Маргариту, обнял ее за плечи и прибавил: — Она образумится, уйдет от меня…

 

— Не думаю, — сквозь зубы сказал Воланд».

 

****

 

22. МОЛНИЯ

 

Маленький принц (глава 27)

 

«Знаешь… моя роза… я за нее в ответе. А она такая слабая! И такая простодушная. У нее только и есть что четыре жалких шипа, больше ей нечем защищаться от мира.

 

Я тоже сел, потому что у меня подкосились ноги. Он сказал:

 

– Ну… вот и все…

 

Помедлил еще минуту и встал. И сделал один только шаг. А я не мог шевельнуться.

 

Точно желтая МОЛНИЯ мелькнула у его ног. Мгновенье он оставался недвижим. Не вскрикнул. Потом упал – медленно, как падает дерево. Медленно и неслышно, ведь песок приглушает все звуки».

 

Мастер и Маргарита (Судьба мастера и Маргариты определена)

 

«Воланд поднялся с своего табурета, подошел к балюстраде и долго, молча, один, повернувшись спиной к своей свите, глядел вдаль. Потом он отошел от края, опять опустился на свой табурет и сказал:

 

— Распоряжений никаких не будет — вы исполнили все, что могли, и более в ваших услугах я пока не нуждаюсь. Можете отдыхать. Сейчас придет гроза, последняя гроза, она довершит все, что нужно довершить, и мы тронемся в путь.

 

— Очень хорошо, мессир, — ответили оба гаера и скрылись где-то за круглой центральной башней, расположенной в середине террасы.

 

Гроза, о которой говорил Воланд, уже скоплялась на горизонте. Черная туча поднялась на западе и до половины отрезала солнце. Потом она накрыла его целиком. На террасе посвежело. Еще через некоторое время стало темно».

 

Эта тьма, пришедшая с запада, накрыла громадный город. Исчезли мосты, дворцы. Все пропало, как будто этого никогда не было на свете. Через все небо пробежала одна огненная нитка. Потом город потряс удар. Он повторился, и началась гроза. Воланд перестал быть видим во мгле.

 

****

 

23. ПОСЛЕДНИЙ ШАГ В ПУСТЫНЕ.

 

Маленький принц (глава 27)

 

«Знаешь… моя роза… я за нее в ответе. А она такая слабая! И такая простодушная. У нее только и есть что четыре жалких шипа, больше ей нечем защищаться от мира.

 

Я тоже сел, потому что у меня подкосились ноги. Он сказал:

 

– Ну… вот и все…

 

Помедлил еще минуту и встал. И сделал один только шаг. А я не мог шевельнуться.

 

Точно желтая МОЛНИЯ мелькнула у его ног. Мгновенье он оставался недвижим. Не вскрикнул. Потом упал – медленно, как падает дерево. Медленно и неслышно, ведь песок приглушает все звуки».

 

Мастер и Маргарита (глава «Прощение и вечный приют», бездна – это космос)

 

«Ручей остался позади верных любовников, и они шли по песчаной дороге.

 

— Слушай беззвучие, — говорила Маргарита мастеру, и песок шуршал под ее босыми ногами, — слушай и наслаждайся тем, чего тебе не давали в жизни, — тишиной. Смотри, вон впереди твой вечный дом, который тебе дали в награду.

…..

Так говорила Маргарита, идя с мастером по направлению к вечному их дому, и мастеру казалось, что слова Маргариты струятся так же, как струился и шептал оставленный позади ручей, и память мастера, беспокойная, исколотая иглами память стала потухать. Кто-то отпускал на свободу мастера, как сам он только что отпустил им созданного героя. Этот герой ушел в бездну, ушел безвозвратно, прощенный в ночь на воскресенье сын короля-звездочета, жестокий пятый прокуратор Иудеи, всадник Понтий Пилат».

 

****

 

24. ТЕЛО ТАК И НЕ БЫЛО НАЙДЕНО

 

Маленький принц (глава 27)

 

«И все же понемногу я утешился. То есть не совсем… Но я знаю: он возвратился на свою планетку, ведь, когда рассвело, я НЕ НАШЕЛ НА ПЕСКЕ ЕГО ТЕЛА. Не такое уж оно было тяжелое. А по ночам я люблю слушать звезды. Словно пятьсот миллионов бубенцов…».

 

Мастер и Маргарита (Эпилог)

 

«Но вот что осталось совершенно неясным для следствия — это побуждение, заставившее шайку похитить душевнобольного, именующего себя мастером, из психиатрической клиники. Этого установить не удалось, как не удалось добыть и фамилию похищенного больного. Так и сгинул он навсегда под мертвой кличкой: “Номер сто восемнадцатый из первого корпуса».

 

****

25. МАЛЕНЬКИЙ ПРИНЦ

 

Маленький принц (Эпилог)

«Если вам случится тут проезжать, заклинаю вас, не спешите, помедлите немного под этой звездой! И если к вам подойдет МАЛЕНЬКИЙ МАЛЬЧИК с золотыми волосами, если он будет звонко смеяться и ничего не ответит на ваши вопросы, вы, уж конечно, догадаетесь, кто он такой. Тогда – очень прошу вас! – не забудьте утешить меня в моей печали. Скорей напишите мне, что он вернулся…».

 

Мастер и Маргарита (Прощение и вечный приют)

 

«Ночь оторвала и пушистый хвост у Бегемота, содрала с него шерсть и расшвыряла ее клочья по болотам. Тот, кто был котом, потешавшим князя тьмы, теперь оказался худеньким юношей, демоном-пажом, лучшим шутом, какой существовал когда-либо в мире. Теперь притих и он и летел беззвучно, подставив свое молодое лицо под свет, льющийся от луны».

 

***

26. ЗНАКОМСТВО. ЯЩИК С СЮРПРИЗОМ

 

Маленький принц (глава 2)

«Но он и от этого рисунка отказался.

 

– Этот слишком старый. Мне нужен такой барашек, чтобы жил долго.

 

Тут я потерял терпение – ведь надо было поскорее разобрать мотор – и нацарапал вот что:

 

И сказал малышу:

 

– ВОТ ТЕБЕ ЯЩИК. А в нем сидит твой барашек.

 

Но как же я удивился, когда мой строгий судья вдруг просиял:

 

– Вот такого мне и надо! Как ты думаешь, много он ест травы?

 

– А что?

 

– Ведь у меня дома всего очень мало…

 

– Ему хватит. Я тебе даю совсем маленького барашка.

 

– Не такого уж маленького… – сказал он, наклонив голову и разглядывая рисунок. – Смотри-ка! Мой барашек уснул…

 

Так я познакомился с Маленьким принцем».

 

Мастер и Маргарита (Явление героя)

 

«Я рассмеялся. Да, но чем, собственно говоря, он меня привлек? Дело в том, что вообще человек без сюрприза внутри, в своем ЯЩИКЕ, неинтересен. Такой СЮРПРИЗ В СВОЕМ ЯЩИКЕ Алоизий (да, я забыл сказать, что моего нового знакомого звали Алоизий Могарыч) — имел. Именно, нигде до того я не встречал и уверен, что нигде не встречу человека такого ума, каким обладал Алоизий. Если я не понимал смысла какой-нибудь заметки в газете, Алоизий объяснял мне ее буквально в одну минуту, причем видно было, что объяснение».

 

****

27. ЕСЛИ ВЫ БУДЕТЕ ОДЕТЫ В ПОДШТАНИКИ, НИКТО ВАМ НЕ ПОВЕРИТ

Маленький принц (глава 4)

 

«У меня есть серьезные основания полагать, что Маленький принц прилетел с планетки, которая называется “астероид Б-612”. Этот астероид был замечен в телескоп лишь один раз, в 1909 году, одним турецким астрономом.

 

Астроном доложил тогда о своем замечательном открытии на Международном астрономическом конгрессе. Но никто ему не поверил, а все потому, что он был одет по-турецки. Уж такой народ эти взрослые!

 

К счастью для репутации астероида Б-612, правитель Турции велел своим подданным под страхом смерти носить европейское платье. В 1920 году тот астроном снова доложил о своем открытии. На этот раз он был одет по последней моде – и все с ним согласились».

 

Мастер и Маргарита (Глава «Поединок между профессором и поэтом)

 

«Вы желаете уйти отсюда? Извольте-с. Но позвольте вас спросить, куда вы направитесь отсюда?

 

— Конечно, в милицию, — ответил Иван уже не так твердо и немного теряясь под взглядом профессора.

 

— Непосредственно отсюда?

 

— Угу.

 

— А на квартиру к себе не заедете? — быстро спросил Стравинский.

 

— Да некогда тут заезжать! Пока я по квартирам буду разъезжать, он улизнет!

 

— Так. А что же вы скажете в милиции в первую очередь?

 

— Про Понтия Пилата, — ответил Иван Николаевич, и глаза его подернулись сумрачной дымкой.

 

— Ну, вот и славно! — воскликнул покоренный Стравинский и, обратившись к тому, что был с бородкой, приказал: — Федор Васильевич, выпишите, пожалуйста, гражданина Бездомного в город. Но эту комнату не занимать, постельное белье можно не менять. Через два часа гражданин Бездомный опять будет здесь. Ну что же, — обратился он к поэту, — успеха я вам желать не буду, потому что в успех этот ни на йоту не верю. До скорого свидания! — и он встал, а свита его шевельнулась.

 

— На каком основании я опять буду здесь? — тревожно спросил Иван.

 

Стравинский как будто ждал этого вопроса, немедленно уселся опять и заговорил:

 

— На том основании, что, как только вы явитесь в кальсонах в милицию и скажете, что виделись с человеком, лично знавшим Понтия Пилата, — как моментально вас привезут сюда, и вы снова окажетесь в этой же самой комнате.

 

— При чем здесь кальсоны? — растерянно оглядываясь, спросил Иван.

 

— Главным образом Понтий Пилат. Но и кальсоны также. Ведь казенное же белье мы с вас снимем и выдадим вам ваше одеяние. А доставлены вы были к нам в кальсонах. А между тем на квартиру к себе вы заехать отнюдь не собирались, хоть я и намекнул вам на это. Далее последует Пилат… И дело готово!»

 

****

 

28. ВЗРОСЛЫЕ СПРАШИВАЮТ ВСЯКУЮ ЕРУНДУ

 

Маленький принц (Глава 4)

 

«Я вам рассказал так подробно об астероиде Б-612 и даже сообщил его номер только из-за взрослых. Взрослые очень любят цифры. Когда рассказываешь им, что у тебя появился новый друг, они никогда не спросят о самом главном. Никогда они не скажут: “А какой у него голос? В какие игры он любит играть? Ловит ли он бабочек?” Они спрашивают: “Сколько ему лет? Сколько у него братьев? Сколько он весит? Сколько зарабатывает его отец?” И после этого воображают, что узнали человека. Когда говоришь взрослым: “Я видел красивый дом из розового кирпича, в окнах у него герань, а на крыше голуби”, – они никак не могут представить себе этот дом. Им надо сказать: “Я видел дом за сто тысяч франков”, – и тогда они восклицают: “Какая красота!”

 

Точно так же, если им сказать: “ВОТ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО, что Маленький принц НА САМОМ ДЕЛЕ существовал – он был очень, очень славный, он смеялся, и ему хотелось иметь барашка. А кто хочет барашка, тот уж конечно существует”, – если сказать так, они только пожмут плечами и посмотрят на тебя как на несмышленого младенца. Но если сказать им: “Он прилетел с планеты, которая называется астероид Б-612”, – это их убедит, и они не станут докучать вам расспросами. Уж такой народ эти взрослые. Не стоит на них сердиться. Дети должны быть очень снисходительны к взрослым».

 

Мастер и Маргарита (Поединок между профессором и поэтом)

 

«И у Ивана выспросили решительно всё насчет его прошлой жизни, вплоть до того, когда и как он болел скарлатиною, лет пятнадцать тому назад. Исписав за Иваном целую страницу, перевернули ее, и женщина в белом перешла к расспросам о родственниках Ивана. Началась какая-то канитель: кто умер, когда да отчего, не пил ли, не болел ли венерическими болезнями, и все в таком же роде. В заключение попросили рассказать о вчерашнем происшествии на Патриарших прудах, но очень не приставали, сообщению о Понтии Пилате не удивлялись.

 

…

Иван только горько усмехался про себя и размышлял о том, как все это глупо и странно получилось. Подумать только! Хотел предупредить всех об опасности, грозящей от неизвестного консультанта, собирался его изловить, а добился только того, что попал в какой-то таинственный кабинет затем, чтобы рассказывать всякую чушь про дядю Федора, пившего в Вологде запоем. Нестерпимо глупо!».

 

“И опять крайне удивились и редактор и поэт, а профессор поманил обоих к себе и, когда они наклонились к нему, прошептал:

— Имейте в виду, что ИИСУС СУЩЕСТВОВАЛ.

— Видите ли, профессор, — принужденно улыбнувшись, отозвался Берлиоз, — мы уважаем ваши большие знания, но сами по этому вопросу придерживаемся другой точки зрения.

— А не надо никаких точек зрения! — ответил странный профессор, — просто он существовал, и больше ничего.

— Но требуется же какое-нибудь ДОКАЗАТЕЛЬСТВО… — начал Берлиоз.

— И доказательств никаких не требуется, — ответил профессор и заговорил негромко, причем его акцент почему-то пропал: — Все просто: в белом плаще…

 

****

 

29. ЛУННАЯ СОНАТА (НАЗВАНИЕ СОНАТЫ ДАНО В ЧЕСТЬ ОЗЕРА В ШВЕЙЦАРИИ РЯДОМ С ГОРОЙ ПИЛАТ)

 

«И в самом деле. Все знают, что, когда в Америке полдень, во Франции солнце уже заходит. И если бы за одну минуту перенестись во Францию, можно было бы полюбоваться закатом. К несчастью, до Франции очень, очень далеко. А на твоей планетке тебе довольно было передвинуть стул на несколько шагов. И ты опять и опять смотрел на закатное небо, стоило только захотеть…

 

– Однажды я за один день видел заход солнца сорок три раза!

 

И немного погодя ты прибавил:

 

– Знаешь… когда очень грустно, хорошо поглядеть, как заходит солнце…

 

– Значит, в тот день, когда ты видел сорок три заката, тебе было очень грустно?

 

Но Маленький принц не ответил».

 

Мастер и Маргарита (Прощение и вечный приют)

 

«Воланд осадил своего коня на каменистой безрадостной плоской вершине, и тогда всадники двинулись шагом, слушая, как кони их подковами давят кремни и камни. Луна заливала площадку зелено и ярко, и Маргарита скоро разглядела в пустынной местности кресло и в нем белую фигуру сидящего человека. Возможно, что этот сидящий был глух или слишком погружен в размышление. Он не слыхал, как содрогалась каменистая земля под тяжестью коней, и всадники, не тревожа его, приблизились к нему.

 

Луна хорошо помогала Маргарите, светила лучше, чем самый лучший электрический фонарь, и Маргарита видела, что сидящий, глаза которого казались слепыми, коротко потирает свои руки и эти самые незрячие глаза вперяет в диск луны. Теперь уж Маргарита видела, что рядом с тяжелым каменным креслом, на котором блестят от луны какие-то искры, лежит темная, громадная остроухая собака и так же, как ее хозяин, беспокойно глядит на луну.

 

У ног сидящего валяются черепки разбитого кувшина и простирается невысыхающая черно-красная лужа.

 

Всадники остановили своих коней.

 

— Ваш роман прочитали, — заговорил Воланд, поворачиваясь к мастеру, — и сказали только одно, что он, к сожалению, не окончен. Так вот, мне хотелось показать вам вашего героя. Около двух тысяч лет сидит он на этой площадке и спит, но когда приходит полная луна, как видите, его терзает бессонница. Она мучает не только его, но и его верного сторожа, собаку. Если верно, что трусость — самый тяжкий порок, то, пожалуй, собака в нем не виновата. Единственно, чего боялся храбрый пес, это грозы. Ну что ж, тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит.

 

— Что он говорит? — спросила Маргарита, и совершенно спокойное ее лицо подернулось дымкой сострадания.

 

— Он говорит, — раздался голос Воланда, — одно и то же, он говорит, что и при луне ему нет покоя и что у него плохая должность. Так говорит он всегда, когда не спит, а когда спит, то видит одно и то же — лунную дорогу, и хочет пойти по ней и разговаривать с арестантом Га-Ноцри, потому, что, как он утверждает, он чего-то не договорил тогда, давно, четырнадцатого числа весеннего месяца нисана. Но, увы, на эту дорогу ему выйти почему-то не удается, и к нему никто не приходит. Тогда, что же поделаешь, приходится разговаривать ему с самим собою. Впрочем, нужно же какое-нибудь разнообразие, и к своей речи о луне он нередко прибавляет, что более всего в мире ненавидит свое бессмертие и неслыханную славу. Он утверждает, что охотно бы поменялся своею участью с оборванным бродягой Левием Матвеем.

 

— Двенадцать тысяч лун за одну луну когда-то, не слишком ли это много? — спросила Маргарита».

 

Глава 95. Город, которого нет, Гоголь и Булгаков

1. Посмотрим ключевой момент в романе «Мастер и Маргарита», где Пилат сидит в своем Кремле рядом с кровавой лужей, а вокруг города разразился ужасный Тайфун с вспышками молний и грохотом грома (как и предсказал Пилат, к Ершалаиму подошли молниеносные). Это в то время, когда неподалеку казнимые оцеплены двумя кругами оцепления, а Левий Матвей не может к ним прорваться. И только рядом течет небольшой ручеек жизни.

 

Это глава 25 «Как прокуратор пытался спасти Иуду»

 

«Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антониевой башней, опустилась с неба бездна и залила крылатых богов над гипподромом, Хасмонейский дворец с бойницами, базары, караван-сараи, переулки, пруды… ПРОПАЛ ЕРШАЛАИМ — великий ГОРОД, КАК БУДТО НЕ СУЩЕСТВОВАЛ НА СВЕТЕ. Все пожрала тьма, напугавшая все живое в Ершалаиме и его окрестностях. Странную тучу принесло с моря к концу дня, четырнадцатого дня весеннего месяца нисана”.

 

2. Ключевая фраза выделена заглавными буквами. Теперь смотрим классический отрывок из «Тараса Бульбы», – «Я ТЕБЯ ПОРОДИЛ, Я ТЕБЯ И УБЬЮ». Только не спешите с выводами. Вот отрывок, ключевые фразы выделены ЗАГЛАВНЫМИ, вторым шагам объясню.

 

«Так школьник, неосторожно задравши своего товарища и получивши за то от него удар линейкою по лбу, вспыхивает, как огонь, бешеный выскакивает из лавки и гонится за испуганным товарищем своим, готовый разорвать его на части; и вдруг наталкивается на входящего в класс учителя: вмиг притихает бешеный порыв и упадает бессильная ярость.

 

Подобно ему, В ОДИН МИГ ПРОПАЛ, КАК БЫ НЕ БЫВАЛ ВОВСЕ, гнев Андрия. И видел он перед собою одного только страшного отца.

— Ну, что ж теперь мы будем делать? — сказал Тарас, смотря прямо ему в очи.

Но ничего не знал на то сказать Андрий и СТОЯЛ, УТУПИВШИ В ЗЕМЛЮ ОЧИ.

— Что, сынку, помогли тебе твои ляхи? Андрий был безответен. — ТАК ПРОДАТЬ? ПРОДАТЬ ВЕРУ? ПРОДАТЬ СВОИХ? Стой же, слезай с коня!

Покорно, как ребенок, слез он с коня и остановился ни жив ни мертв перед Тарасом.

— Стой и не шевелись! Я ТЕБЯ ПОРОДИЛ, Я ТЕБЯ И УБЬЮ! — сказал Тарас и, отступивши шаг назад, снял с плеча ружье.

 

Бледен как полотно был Андрий; видно было, как тихо шевелились уста его и как он произносил ЧЬЕ-ТО ИМЯ; но это не было имя отчизны, или матери, или братьев — это было ИМЯ ПРЕКРАСНОЙ ПОЛЯЧКИ.

 

Тарас выстрелил. Как хлебный колос, подрезанный серпом, как молодой барашек, почуявший под сердцем смертельное железо, повис он головой и повалился на траву, не сказавши ни одного слова.

 

Остановился сыноубийца и глядел долго на бездыханный труп. Он был и МЕРТВЫЙ ПРЕКРАСЕН: мужественное лицо его, недавно исполненное силы и непобедимого для жен очарованья, все еще выражало чудную красоту; черные брови, как траурный бархат, оттеняли его побледневшие черты.

— Чем бы не козак был? — сказал Тарас, — и станом высокий, и чернобровый, и лицо как у дворянина, и рука была крепка в бою! ПРОПАЛ, ПРОПАЛ БЕССЛАВНО, КАК ПОДЛАЯ СОБАКА!

— Батько, что ты сделал? ЭТО ТЫ УБИЛ ЕГО? — сказал подъехавший в это время Остап. Тарас кивнул головою».

 

3. Теперь посмотрим на смерть Иуды. Он должен быть продать веру, умереть с именем любовницы на устах, и быть прекрасен даже после смерти. А его убийца должен долго на него смотреть.

 

«Второй человек преградил ему путь.

 

Первый, что был впереди, спросил Иуду:

 

— Сколько получил сейчас? Говори, если хочешь сохранить жизнь!

 

Надежда вспыхнула в сердце Иуды. Он отчаянно вскричал:

 

— Тридцать тетрадрахм! Тридцать тетрадрахм! Все, что получил, с собою. Вот деньги! Берите, но отдайте жизнь!

 

Человек спереди мгновенно выхватил из рук Иуды кошель. И в тот же миг за спиной у Иуды взлетел нож, как молния, и ударил влюбленного под лопатку. Иуду швырнуло вперед, и руки со скрюченными пальцами он выбросил в воздух. Передний человек поймал Иуду на свой нож и по рукоять всадил его в сердце Иуды.

 

— Ни… за… — не своим, высоким и чистым молодым голосом, а голосом низким и укоризненным проговорил Иуда и больше не издал ни одного звука. Тело его так сильно ударилось об землю, что она загудела.

 

Тогда третья фигура появилась на дороге. Этот третий был в плаще с капюшоном.

….

Третий же присел на корточки возле убитого и заглянул ему в ЛИЦО. В тени оно представилось смотрящему белым, как мел, и КАКИМ-ТО ОДУХОТВОРЕННО КРАСИВЫМ. Через несколько секунд никого из живых на дороге не было. Бездыханное тело лежало с раскинутыми руками. Левая ступня попала в лунное пятно, так что отчетливо был виден каждый ремешок сандалии».

 

****

 

4. Так кто же убил Иуду? (Не Искариота). Неужели Тарас Бульба? И почему Пилат так рассвирепел, когда узнал про встречу Иешуа с Иудой?

 

«Левий вдруг приблизился к столу, уперся в него обеими руками и, глядя горящими глазами на прокуратора, зашептал ему:

 

— Ты, игемон, знай, что я в Ершалаиме зарежу одного человека. Мне хочется тебе это сказать, чтобы ты знал, что крови еще будет.

 

— Я тоже знаю, что она еще будет, — ответил Пилат, — своими словами ты меня не удивил. Ты, конечно, хочешь зарезать меня?

 

— Тебя зарезать мне не удастся, — ответил Левий, оскалившись и улыбаясь, — я не такой глупый человек, чтобы на это рассчитывать, но я зарежу Иуду из Кириафа, я этому посвящу остаток жизни.

 

Тут наслаждение выразилось в глазах прокуратора, и он, поманив к себе пальцем поближе Левия Матвея, сказал:

 

— Это тебе сделать не удастся, ты себя не беспокой. Иуду этой ночью уже зарезали.

 

Левий отпрыгнул от стола, дико озираясь, и выкрикнул:

 

— Кто это сделал?

 

— Не будь ревнив, — оскалясь, ответил Пилат и потер руки, — я боюсь, что были поклонники у него и кроме тебя.

 

— Кто это сделал? — шепотом повторил Левий.

 

Пилат ответил ему:

 

— ЭТО СДЕЛАЛ Я».

 

****

МАЙДАН в романе МиМ

5. «Воланд сидел на складном табурете, одетый в черную свою сутану. Его длинная широкая шпага была воткнута между двумя рассекшимися плитами террасы вертикально, так что получились солнечные часы. Тень шпаги медленно и неуклонно удлинялась, подползая к черным туфлям на ногах сатаны. Положив острый подбородок на кулак, скорчившись на табурете и поджав одну ногу под себя, Воланд не отрываясь смотрел на необъятное сборище дворцов, гигантских домов и маленьких, обреченных на слом лачуг. Азазелло, расставшись со своим современным нарядом, то есть пиджаком, котелком, лакированными туфлями, одетый, как и Воланд, в черное, неподвижно стоял невдалеке от своего повелителя, так же как и он не спуская глаз с города.

 

Воланд заговорил:

 

— Какой интересный город, не правда ли?

 

Азазелло шевельнулся и ответил почтительно:

 

— Мессир, мне больше нравится Рим!

 

— Да, это дело вкуса, — ответил Воланд.

 

Через некоторое время опять раздался его голос:

 

— А ОТЧЕГО ЭТОТ ДЫМ ТАМ, НА БУЛЬВАРЕ?

 

— Это горит Грибоедов, — ответил Азазелло.

 

— Надо полагать, что это неразлучная парочка, Коровьев и Бегемот, побывала там?

 

— В этом нет никакого сомнения, мессир».

 

6. А вот и дядя Берлиоза, приехавший из Киева после ужасной аварии, которая привела к шизофрении (раскол), как и было сказано.

 

«Дядя Берлиоза был искренне поражен поведением неизвестного. “Вот, говорят, не бывает в наш век сердечных людей!” — подумал он, чувствуя, что У НЕГО САМОГО НАЧИНАЮТ ЧЕСАТЬСЯ ГЛАЗА.

….

— Простите, вы были другом моего покойного Миши? — спросил он, утирая рукавом левый сухой глаз, а правым изучая потрясаемого печалью Коровьева. Но тот до того разрыдался, что ничего нельзя было понять, кроме повторяющихся слов “ХРУСТЬ И ПОПОЛАМ!”. Нарыдавшись вдоволь, Коровьев отлепился наконец от стенки и вымолвил:

 

— Нет, не могу больше! Пойду приму триста капель эфирной валерьянки!

 

— и, повернув к Поплавскому совершенно заплаканное лицо, добавил: — ВОТ ОНИ, ТРАМВАИ-ТО».

 

****

 

7. Но к чему этот хрусть-надвое (речь идет не о карандаше), и при чем здесь Гоголь с Тарасом Бульбой? И при чем здесь пророчество Воланда из МиМ про отрезанную голову?

 

«Когда вышли навстречу все попы в светлых золотых ризах, неся иконы и кресты, и впереди сам архиерей с крестом в руке и в пастырской митре, преклонили козаки все свои головы и сняли шапки. Никого не уважили бы они на ту пору, ниже’ самого короля, но против своей церкви христианской не посмели и уважили свое духовенство. Согласился гетьман вместе с полковниками отпустить Потоцкого, взявши с него клятвенную присягу оставить на свободе все христианские церкви, забыть старую вражду и не наносить никакой обиды козацкому воинству.

 

Один только полковник не согласился на такой мир. Тот один был Тарас. Вырвал он клок волос из головы своей и вскрикнул: — Эй, гетьман и полковники! не сделайте такого бабьего дела! не верьте ляхам: продадут псяюхи!

 

Когда же полковой писарь подал условие и гетьман приложил свою властную руку, он снял с себя чистый булат, дорогую турецкую саблю из первейшего железа, РАЗЛОМИЛ ЕЕ НАДВОЕ, КАК ТРОСТЬ, и кинул врозь, далеко в разные стороны оба конца, сказав:

 

— Прощайте же! Как двум концам сего палаша не соединиться в одно и не составить одной сабли, так и нам, товарищи, больше не видаться на этом свете. Помяните же прощальное мое слово (при сем слове голос его вырос, подымался выше, принял неведомую силу, — и смутились все от пророческих слов): перед смертным часом своим вы вспомните меня! Думаете, купили спокойствие и мир; думаете, пановать станете? Будете пановать другим панованьем: сдерут с твоей головы, гетьман, кожу, набьют ее гречаною половою, и долго будут видеть ее по всем ярмаркам! Не удержите и вы, паны, ГОЛОВ СВОИХ!».

 

И вот опять мы вернулись к пророчеству Воланда.

 

****

 

8. Что же можно сказать о Поплавском?

Откроем главу “Неудачливые визитеры”.

1) “Вот интересно: упаду я в обморок или нет?” — подумал Поплавский.

Было, есть в ютубе.

2) “— Ваше присутствие на похоронах отменяется, — продолжал кот официальным голосом. — Потрудитесь уехать к месту жительства”.

И это было.

3) Экономист. Корректно. Доктор экономических наук.

4) “Все смешалось в доме Облонских, как справедливо выразился знаменитый писатель Лев Толстой”.

Смотрим. Был Оболонский суд.

5) “Длинная искра пронеслась у него перед глазами, затем сменилась какой-то траурной змеей, погасившей на мгновенье майский день, — и Поплавский полетел вниз по лестнице, держа в руке паспорт”. И это было.

 

Глава 96. 451 градус по Фаренгейту в романе МиМ

В этой части я покажу еще один фокус, так что совпадет целый ряд ключевых моментов между романами «Мастер и Маргарита» и «451 градус по Фаренгейту». Оба романа известны одинаковой заставкой, а именно сгорающей книгой. Единственное, слоган «МиМ» – рукописи не горят. А 451 градус по Фаренгейту – это, по замыслу автора, температура возгорания бумаги. Но смысл романа, если кто забыл, в том, что рукописи не горят. Они остаются в памяти людей.

 

Оба романа рассказывают о Пилатщине, т.е. человеческом безразличии, и диктатуре. В частности, одним из прототипов мастера был бывший сосед Булгакова – поэт О.Мандельштам. Это он засветил по лицу председателю Массолита Толстому, его мучали галлюцинации, это он попадал в клинику Стравинского и прыгал из окна, это про него Сталин спрашивал Пастернака («…но ведь он же мастер, он же мастер?»), когда решалась его судьба, и т.д.

Это на его квартирку положил глаз хитрый Могарыч, начал писать докладные и т.д. Затем все резко изменилось. О.Мандельштама вместе с женой отправили на базу отдыха в Подмосковье, и они поняли, что началась новая жизнь. На самом деле это была западня, чтобы они никуда не убежали. Вскоре приехал грузовик и забрал поэта навсегда. Его жена оставшуюся жизнь скиталась по друзьям и знакомым. Проблема в том, что полностью уничтоженные и развеянные ветром режима запрещенные рукописи поэта пережили тяжелое время и сейчас находятся в открытом доступе в любом книжном магазине. Его жена, как и жены других «мастеров», заучивали их произведения наизусть.

 

Эта же идея положена в основу апокалиптического романа Бредбери, который заканчивается ядерной войной. Впрочем как и роман «Мастер и Маргарита».

 

Все это просто философия, и никому не интересно. Гораздо более важно, что в обеих романах почему-то присутствуют целый ряд существенных и редких элементов, чего в принципе не должно быть.

 

Начну с самого общего, далее перейду к частному.

 

1. В обоих романах главный герой сжигает свое жилище. Сам его поджигает и сжигает. Полностью. Этот процесс детально описан. Это, конечно же, совпадение, подумаешь, с кем не бывает.

 

2. Проблема в том, что главный герой на этом не успокаивается. Он также сжигает запрещенные книги. Это уже второе совпадение. Ну и ладно, в каждом доме есть книги.

 

3. Все было бы довольно невинно, если бы на место пожара не приехал хороший знакомый главного героя и в момент кульминации, еще раз, именно в момент кульминации, он не крикнул: «Огонь!». Потому что это происходит в обоих романах и сценках сожжения дома.

 

4. То, что сожжение воспринимается главными героями как очищение от прошлой жизни и страданий, совпадением считать не будем, так как это довольно очевидно.

 

5. То, что обе книги являются современными пересказами легенды о Великом инквизиторе, который сжигал на кострах еретиков, также совпадением считать не будем, так как и это довольно логично. В романе у Бредбери пожарники сжигают женщину-ведьму вместе с домом и книгами, при этом она цитируют слова одного мученика, сожженного на костре. В романе «Мастер и Маргарита» ведьма Маргарита играет центральную роль, как и Легенда о Великом инквизиторе, придуманная Иваном (это отсылка к Братьям Карамазовым».

 

6. Все это ужасно скучно. Ну, мало ли книг про апокалипсис, где герои сжигают свои дома с книгами, их преследуют, они выбегают из города, а потом «Пропал великий город, как будто и не было….». А что это там дымится..?

 

Вот если бы было что-то еще, если бы совпали еще две главных сценки. Тогда другое дело. Хорошо, посмотрим сценку случайной встречи на улице Монтэга с Клариссой и мастера с Маргаритой. Само собой, что мы не будем обращать внимание на разные романтические детали этих встреч, что они знали друг друга всю жизнь. К примеру, тоже самое происходит и в романе «Белые ночи» Достоевского.

 

Мы обратим внимание только на ЖЕЛТЫЙ ЗНАК этой встречи. Ибо это КЛЮЧЕВОЙ МОМЕНТ.

 

В начале роман «МиМ» (глава «Явление героя»):

 

“Она несла в руках отвратительные, тревожные ЖЕЛТЫЕ ЦВЕТЫ. Черт их знает, как их зовут, но они ПЕРВЫЕ почему-то ПОЯВЛЯЮТСЯ в Москве. И эти цветы очень отчетливо выделялись на черном ее весеннем пальто. Она несла ЖЕЛТЫЕ ЦВЕТЫ! Нехороший цвет. Она повернула с Тверской в переулок и тут обернулась. Ну, Тверскую вы знаете? По Тверской шли тысячи людей, но я вам ручаюсь, что увидела она меня одного и поглядела не то что тревожно, а даже как будто болезненно. И меня поразила не столько ее красота, сколько необыкновенное, никем не виданное одиночество в глазах!

 

Повинуясь этому ЖЕЛТОМУ ЗНАКУ, я тоже свернул в переулок и пошел по ее следам».

 

Теперь посмотрим встречу Монтэга и Клариссы в самом начале романа «451 градус по Фаренгейту».

 

Здесь ключевая роль отводится Клариссе. Она завороженно смотрит на два желтых знака на одежде Монтэга – это знак САЛАМАНДРЫ и знак ФЕНИКСА (эмблемы пожарных).

 

Но что за ЖЕЛТЫЙ ЗНАК?

 

Давайте посмотрим следующую встречу (глава «Очаг и саламандра»)

 

«– А бывает, что и не раз, – ответила она и взглянула на то, что прятала в руке.

 

– Что там у вас? – спросил он.

 

– Одуванчик. Последний, наверно. Вот уж не думала, что найду одуванчик так поздно осенью. Теперь нужно его взять и потереть под подбородком. Слышали когда-нибудь об этом? Смотрите! – Смеясь, она провела цветком у себя под подбородком.

 

– Зачем?

 

– Если останется след, значит, я влюблена. Ну как?

 

Что было делать? Он взглянул на ее подбородок.

 

– Ну? – спросила она.

 

– ЖЕЛТЫЙ стал.

 

– Чудесно! А теперь проверим на вас.

 

– У меня ничего не выйдет.

 

– Посмотрим. – И, не дав опомниться, она сунула одуванчик ему под подбородок. Он невольно отшатнулся, а она рассмеялась: – Стойте смирно!

 

Оглядев его подбородок, она нахмурилась.

 

– Ну как? – спросил он.

 

– Какая жалость! – воскликнула она. – Вы ни в кого не влюблены!

 

– Нет, влюблен.

 

– Но этого не видно.

 

– Я влюблен, очень влюблен. – Он попытался вызвать в памяти чей-нибудь образ, но безуспешно. – Я влюблен, – упрямо повторил он.

 

– Не смотрите так! Пожалуйста, не надо!

 

– Это ваш одуванчик виноват, – сказал он. – Вся пыльца сошла вам на подбородок. А мне ничего не осталось».

 

7. Вы скажете, это явный розыгрыш. А где же «САЛАМАНДРА И ОЧАГ»? Ведь это ключевой знак романа «451 градус по Фаренгейту». Кстати, «саламандра» означает «огонь внутри».

 

Нет, конечно же, «Очаг и саламандра», да еще вместе, ну никак не могут оказаться в романе «Мастер и Маргарита». Тем более, что саламандру мало-кто будет упоминать на ровном месте. Ах нет, фокусник-саламандра зачем-то оказался прямо в камине на балу у сатаны.

 

«Потом где-то она, уже переставая что-либо соображать, видела темные подвалы, где горели какие-то светильники, где девушки подавали шипящее на раскаленных углях мясо, где пили из больших кружек за ее здоровье. Потом она видела белых медведей, игравших на гармониках и пляшущих камаринского на эстраде. Фокусника-САЛАМАНДРУ, НЕ СГОРАВШЕГО В КАМИНЕ… И во второй раз силы ее стали иссякать».

 

Очень странно, саламандра, как и рукописи не горит.

 

8. Но и это не самое главное. Что хотела сообщить Монтэгу Кларисса? Может быть о пламени свечи? Обратите внимание, как пространство подчиняется свету, что не противоречит теории относительности.

 

«Как-то раз, когда он был ребенком, погасло электричество, и его мать отыскала и зажгла последнюю свечу. Этот короткий час, пока горела свеча, был часом чудесных открытий: мир изменился, пространство перестало быть огромным и уютно сомкнулось вокруг них. Мать и сын сидели вдвоем, странно преображенные, искренне желая, чтобы электричество не включалось как можно дольше».

 

А теперь комментарий Коровьева про электричество, пространство и т.д. (глава «ПРИ СВЕЧАХ», еще раз «ПРИ СВЕЧАХ»):

 

«Удивительно странный вечер, — думала Маргарита, — я всего ожидала, но только не этого! Электричество, что ли, у них потухло? Но самое поразительное — размеры этого помещения. Каким образом все это может втиснуться в московскую квартиру? Просто-напросто никак не может”.

 

Как ни мало давала свету Коровьевская лампадка, Маргарита поняла, что она находится в совершенно необъятном зале, да еще с колоннадой, темной и по первому впечатлению бесконечной. Возле какого-то диванчика Коровьев остановился, поставил свою лампадку на какую-то тумбу, жестом предложил Маргарите сесть, а сам поместился подле в живописной позе — облокотившись на тумбу.

 

— Разрешите мне представиться вам, — заскрипел Коровьев, — Коровьев. Вас удивляет, что нет света? Экономия, как вы, конечно, подумали? Ни-ни-ни. Пусть первый попавшийся палач, хотя бы один из тех, которые сегодня, немного позже, будут иметь честь приложиться к вашему колену, на этой же тумбе оттяпает мне голову, если это так. Просто мессир не любит электрического света, и мы дадим его в самый последний момент. И тогда, поверьте, недостатка в нем не будет. Даже, пожалуй, хорошо было бы, если б его было поменьше».

 

А теперь конкретно о пламени свечи (глава 32):

 

«Вот твой дом, вот твой вечный дом. Я знаю, что вечером к тебе придут те, кого ты любишь, кем ты интересуешься и кто тебя не встревожит. Они будут тебе играть, они будут петь тебе, ты увидишь, какой свет в комнате, когда горят свечи».

 

И просто по пути, что за свеча? Обратимся же к нашей Аннушке (Л.Н.Толстой):

 

«И свеча, при которой она читала исполненную тревог, обманов, горя и зла книгу, вспыхнула более ярким, чем когда-нибудь, светом, осветила ей все то, что прежде было во мраке, затрещала, стала меркнуть и навсегда потухла».

 

И что за книга, исполненная горя, обманов и зла?

 

«— Я умоляю тебя, — жалобно попросила Маргарита, — не говори так. За что же ты меня терзаешь? Ведь ты знаешь, что я ВСЮ ЖИЗНЬ вложила в эту твою работу. — Маргарита добавила еще, обратившись к Воланду: — Не слушайте его, мессир, он слишком замучен».

 

Ну и само собой, притчу про 10 светильников и масличко читать совсем не обязательно.

.

9. Теперь, главный вопрос, который спросила Кларисса у Монтэга, и с которого все началось. «ВЫ СЧАСТЛИВЫ?». Вот эта сцена.

 

«– Спокойной ночи! – сказала она и повернула к дому. Но вдруг остановилась, словно что-то вспомнив, опять подошла к нему и с удивлением и любопытством вгляделась в его лицо.

 

– Вы счастливы? – спросила она.

 

– Что?! – воскликнул Монтэг.

 

Но девушки перед ним уже не было – она бежала прочь по залитой лунным светом дорожке. В доме тихо затворилась дверь.

 

– Счастлив ли я? Что за вздор!

 

Монтэг перестал смеяться. Он сунул руку в специальную скважину во входной двери своего дома. В ответ на прикосновение его пальцев дверь открылась.

 

– Конечно я счастлив. Как же иначе? А она что думает – что я несчастлив? – спрашивал он у пустых комнат. В передней взор его упал на ВЕНТИЛЛЯЦИОННУЮ РЕШЕТКУ. И вдруг он вспомнил, ЧТО ТАМ СПРЯТАНО. Оно как будто поглядело на него оттуда. И он быстро отвел глаза».

 

Теперь, посмотрим ответ на этот вопрос в романе «Мастер и Маргарита».

 

«Маргарита Николаевна не нуждалась в деньгах. Маргарита Николаевна могла купить все, что ей понравится. Среди знакомых ее мужа попадались интересные люди. Маргарита Николаевна никогда не прикасалась к примусу. Маргарита Николаевна не знала ужасов житья в совместной квартире. Словом… ОНА БЫЛА СЧАСТЛИВА? Ни одной минуты! С тех пор, как девятнадцатилетней она вышла замуж и попала в особняк, она не знала счастья. Боги, боги мои! Что же нужно было этой женщине?! Что нужно было этой женщине, в глазах которой всегда горел какой-то непонятный огонечек, что нужно было этой чуть косящей на один глаз ведьме, украсившей себя тогда весною мимозами? Не знаю.

 

10. Все понятно, Монтэг что-то спрятал в ВЕНТИЛЛЯЦИИ. Но, ничего страшного. Жена его сдала и вскоре в дом явились пожарники.

 

В романе «Мастер и Маргарита» Босой также попытался спрятать в вентиляции валюту, и его также сдала жена. Единственная проблема, никакие книги он там не прятал. Хоть был и большим поклонником Пушкина, он даже с его творчеством был незнаком. Впрочем, как и герои романа Бредбери.

 

Зато какую-то странную поэму про конец света прятала у себя в доме Маргарита.

 

11. Но может быть у героев двух романов разное отношение к стихам? Посмотрим.

 

«Мастер и Маргарита» («Явление героя»)

 

«— Эх, эх… — сказал гость, морщась.

 

— А вам, что же, мои стихи не нравятся? — с любопытством спросил Иван.

 

— Ужасно не нравятся.

 

— А вы какие читали?

 

— Никаких я ваших стихов не читал! — нервно воскликнул посетитель.

 

— А как же вы говорите?

 

— Ну, что ж тут такого, — ответил гость, — как будто я других не читал? Впрочем… разве что чудо? Хорошо, я готов принять на веру. Хороши ваши стихи, скажите сами?

 

— Чудовищны! — вдруг смело и откровенно произнес Иван.

 

— Не пишите больше! — попросил пришедший умоляюще».

 

И теперь «451 градус…».

 

«- Стихи! Терпеть не могу стихов! – сказала миссис Бауэлс.

 

– А вы их когда-нибудь слышали?

 

– – Монтэг! – голос Фабера ввинчивался Монтэгу в ухо. – Вы все погубите. Сумасшедший! Замолчите!

 

Женщины вскочили».

 

12. Но может быть сцены бомбардировки города хотя бы нет? Нет, и там и там есть сцена бомбардировки города.

 

«451 градус….»

 

«Вдруг небо над домом заскрежетало. Раздался оглушительный треск, как будто две гигантские руки разорвали вдоль кромки десять тысяч миль черного холста. Монтэга словно раскололо надвое; словно ему рассекли грудь и разворотили зияющую рану. Над домом пронеслись ракетные бомбардировщики – первый, второй, первый, второй, первый, второй. Шесть, девять, двенадцать – один за другим, один за другим, сотрясая воздух оглушительным ревом. Монтэг открыл рот, и звук ворвался в него сквозь оскаленные зубы. Дом сотрясался. Огонек зажигалки погас. Лунные камни растаяли в темноте. Рука рванулась к телефону.

Бомбардировщики пролетели».

 

Далее описывается сцена паники в связи с попыткой самоубийства жены Монтэга.

 

«Мастер и Маргарита»

 

Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антониевой башней, опустилась с неба бездна и залила крылатых богов над гипподромом, Хасмонейский дворец с бойницами, базары, караван-сараи, переулки, пруды… Пропал Ершалаим — великий город, как будто не существовал на свете. Все пожрала тьма, напугавшая все живое в Ершалаиме и его окрестностях. Странную тучу принесло с моря к концу дня, четырнадцатого дня весеннего месяца нисана.

 

Она уже навалилась своим брюхом на Лысый Череп, где палачи поспешно кололи казнимых, она навалилась на храм в Ершалаиме, сползла дымными потоками с холма его и залила Нижний Город. Она вливалась в окошки и гнала с кривых улиц людей в дома. Она не спешила отдавать свою влагу и отдавала только свет. Лишь только дымное черное варево распарывал огонь, из кромешной тьмы взлетала вверх великая глыба храма со сверкающим чешуйчатым покрытием. Но он угасал во мгновение, и храм погружался в темную бездну. Несколько раз он выскакивал из нее и опять проваливался, и каждый раз этот провал сопровождался грохотом катастрофы.

 

Другие трепетные мерцания вызывали из бездны противостоящий храму на западном холме дворец Ирода Великого, и страшные безглазые золотые статуи взлетали к черному небу, простирая к нему руки. Но опять прятался небесный огонь, и тяжелые удары грома загоняли золотых идолов во тьму».

 

Далее описывается сцена самоубийства жены Пилата (Сталина), правда в зашифрованном виде.

 

13. Неожиданная болезнь Монтэга.

 

«Утром у него начался озноб, потом жар.

 

– Ты болен? – спросила Милдред, – Не может быть!

 

Он прикрыл воспаленные глаза.

 

– Да, болен.

 

– Но еще вчера вечером ты был совершенно здоров!

 

– Нет, я и вчера уже был болен.»

 

«Мастер и Маргарита» («Явление героя»)

 

«Я лег на диван и заснул, не зажигая лампы. Проснулся я от ощущения, что спрут здесь. Шаря в темноте, я еле сумел зажечь лампу. Карманные часы показывали два часа ночи. Я ЛЕГ ЗАБОЛЕВАЮЩИМ, А ПРОСНУЛСЯ БОЛЬНЫМ. Мне вдруг показалось, что осенняя тьма выдавит стекла, вольется в комнату и я захлебнусь в ней, как в чернилах. Я стал человеком, который уже не владеет собой. Я вскрикнул, и у меня явилась мысль бежать к кому-то, хотя бы к моему застройщику наверх. Я боролся с собой как безумный.

….

Когда она утихла, я сказал:

 

— Я возненавидел этот роман, и я боюсь. Я болен. Мне страшно.

 

Она поднялась и заговорила:

 

— Боже, как ты болен. За что это, за что? Но я тебя спасу, я тебя спасу. Что же это такое?

 

Я видел ее вспухшие от дыму и плача глаза, чувствовал, как холодные руки гладят мне лоб.

 

— Я тебя вылечу, вылечу, — бормотала она, впиваясь мне в плечи, — ты восстановишь его. Зачем, зачем я не оставила у себя один экземпляр!»

 

14. Безликий равнодушный курильщик упоминается в сцене купания Ивана Бездомного. Как и в романе «451 градус…» (речь идет о двух врачах, спасших жену Монтэга).

 

15. Что еще?

 

Если кому-то интересно, то найдите визитную карточку романа Бредбери – ракушку, вставляемую в ухо. Что-то типа пульки, благодаря которой он поддерживает скрытую связь с Фабером.

 

Теперь обратите внимание на Полонез Чайковского, который преследует Ивана Бездомного всю дорогу. Или к примеру:

 

«Подремав немного, Иван новый ехидно спросил у старого Ивана:

 

— Так кто же я такой выхожу в этом случае?

 

— Дурак! — отчетливо сказал где-то бас, не принадлежащий ни одному из Иванов и чрезвычайно пожожий на бас консультанта».

 

16. Страх исчезновения книги.

 

«Фабер пялился, не сводя глаз с книги, словно боялся, что она исчезнет, если он хоть на секунду оторвет от нее взгляд». За ним виднелась открытая дверь в спальню…».

 

«Мастер и Маргарита».

 

«Наплакавшись, Маргарита взялась за нетронутые тетради и нашла то место, что перечитывала перед свиданием с Азазелло под кремлевской стеной. Маргарите не хотелось спать. Она гладила рукопись ласково, как гладят любимую кошку, и поворачивала ее в руках, оглядывая со всех сторон, то останавливаясь на титульном листе, то открывая конец. На нее накатила вдруг ужасная мысль, что это все колдовство, ЧТО СЕЙЧАС ТЕТРАДИ ИСЧЕЗНУТ из глаз, что она окажется в своей спальне в особняке и что, проснувшись, ей придется идти топиться. Но это была последняя страшная мысль, отзвук долгих переживаемых ею страданий. Ничто не исчезало, всесильный Воланд был действительно всесилен, и сколько угодно, хотя бы до самого рассвета, могла Маргарита шелестеть листами тетрадей, разглядывать их и целовать и перечитывать слова:

 

— Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город… Да, тьма…».

 

17. Постоянное упоминание впивающихся в тело или голову иголок. Этот фокус повторяется в обоих романах.

 

18. А теперь разъяснение слов Воланда – «Рукописи не горят».

 

Это из главы «Извлечение мастера»:

 

«— О чем, о чем? О ком? — заговорил Воланд, перестав смеяться. — Вот теперь? Это потрясающе! И вы не могли найти другой темы? Дайте-ка посмотреть, — Воланд протянул руку ладонью кверху.

 

— Я, к сожалению, не могу этого сделать, — ответил мастер, — потому что Я СЖЕГ ЕГО В ПЕЧКЕ.

 

— Простите, не поверю, — ответил Воланд, — ЭТОГО БЫТЬ НЕ МОЖЕТ. РУКОПИСИ НЕ ГОРЯТ. — Он повернулся к Бегемоту и сказал: — Ну-ка, Бегемот, дай сюда роман.

 

Кот моментально вскочил со стула, и все увидели, что он сидел на толстой пачке рукописей. Верхний экземпляр кот с поклоном подал Воланду. Маргарита задрожала и закричала, волнуясь вновь до слез:

 

— Вот она, рукопись! Вот она!».

 

Теперь роман Бредбери (почти конец), где разъясняется в чем здесь фокус:

 

«…Вы будете Екклесиаст…

– Но я все забыл!

– Нет, ничто не исчезает бесследно. У нас есть способ встряхнуть вашу память.

– Я уже пытался вспомнить.

– Не пытайтесь. Это придет само когда будет нужно».

 

А теперь еще раз роман «Мастер и Маргарита», как мастер запомнил свой роман наизусть перед сожжением.

 

«— Великий Воланд, — стала вторить ему Маргарита, — великий Воланд! Он выдумал гораздо лучше, чем я. Но только роман, роман, — кричала она мастеру, — роман возьми с собою, куда бы ты ни летел.

 

— Не надо, — ответил мастер, — я помню его наизусть.

 

— Но ты ни слова… ни слова из него не забудешь? — спрашивала Маргарита, прижимаясь к любовнику и вытирая кровь на его рассеченном виске.

 

— Не беспокойся! Я теперь ничего и никогда не забуду, — ответил тот».

 

19. Гибель города от ядерного удара.

 

«451 градус…» (конец сцены).

 

«- Города нет. – промолвил он после долгого молчания. – Ничего не видно. Так, кучка пепла. Город исчез. – Он опять помолчал, потом добавил: – Интересно, многие ли понимали, что так будет? Многих ли это застало врасплох?».

 

«Мастер и Маргарита».

 

«Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антониевой башней, опустилась с неба бездна и залила крылатых богов над гипподромом, Хасмонейский дворец с бойницами, базары, караван-сараи, переулки, пруды… Пропал Ершалаим — великий город, как будто не существовал на свете. Все пожрала тьма, напугавшая все живое в Ершалаиме и его окрестностях. Странную тучу принесло с моря к концу дня, четырнадцатого дня весеннего месяца нисана».

 

Глава 97. Рей Бредбери в романе МиМ

Само собой, что никто не будет анализировать «451 градус по Фаренгейту» Бредбери и «Рукописи не горят» (МиМ) Булгакова, так как это очень долго, а времени нет. А все совпадения, которые я указал в прошлом очерке, они просто притянуты за уши.

 

1. Хорошо, возьму тогда еще один рассказ из «Марсианских хроник». Называется он «Земляне». Он рассказывает как вторая экспедиция Землян прилетает на Марс на своей огненной колеснице. Это, конечно же, уникальное событие в истории Марса. Но, увы.

 

Никто не может понять, что хотят эти пришельцы. Все очень заняты, а их отправляют то в одно место, то в другое. В конечном итоге, Земляне начинают сильно всех раздражать. Их отправляют к некому профессору-психиатру. Тот прекрасно понимает, что пришельцы являются иллюзией, вызываемой благодаря гениальному гипнотическому таланту Капитана пришельцев. Поэтому он обманом запирает их в психиатрической больнице, где их все понимают. Правда, только психи.

 

В результате диалога с профессором, пришельцы убеждают его пойти и проверить наличие их ракеты. Он проверяет и убеждается, что таланту их гипноза просто нет предела. Ракета действительно как настоящая. Ай, класс! Чтобы разрушить чары капитана пришельцев, профессор убивает его выстрелом из пистолета. Но ракета не пропадает. Тогда он убивает трех остальных Землян. И даже тогда ракета не пропадает. В связи с чем профессор застрелился сам.

 

Трупы нашли, ракету разобрали, факт контакта никого не заинтересовал.

Сразу предупреждаю, что, если увидите таких пришельцев, лучше так не делайте. К примеру, в городах Содом и Гоморра все это кончилось очень печально для его жителей. Они перестали видеть пришельцев, а потом сгорели. В случае москвичей, они также не поняли кто такие Коровьев и кот-Бегемот и все время пытались их застрелить. То в нехорошей квартире, то в Торгсине. И это также закончилось плачевно.

 

Это была вступительная часть.

 

2. Теперь по существу. Посмотрим главу «Конец квартиры №50» (нет, не главу «Неудачливые визитеры»). В этой главе в квартиру врываются определенные службы. Но они не видят 3-х пришельцев, кроме огромного черного кота. Они не видят Азазелло, Воланда и Коровьева. В конечном итоге из окна сгоревшей квартиры вылетели 4 темных силуэта, куда девался кот – непонятно.

 

Итак первое совпадение, число пришельцев.

 

3. Следующее совпадение. Это ночные метаморфозы, разоблачение черной магии. И отдельным бонусом идет слово «фиолетовый» (это из сценки в психушке, где психи могли производить метаморфозы).

 

«Повсюду в полуночном зале мужчины и женщины манипулировали тонкими языками ФИОЛЕТОВОГО пламени, непрерывно превращаясь и изменяясь, ибо НОЧЬ — ПОРА ТОСКИ и МЕТАМОРФОЗ.

 

— Колдовство, ЧЕРНАЯ МАГИЯ, — прошептал один из землян.

 

— Нет, галлюцинации. Они передают нам свой бред, так что мы видим их галлюцинации. Телепатия. Самовнушение и телепатия.

 

— Это вас и тревожит, капитан?

 

— Да. Если галлюцинации кажутся нам — и не только нам всем — такими реальными, если галлюцинации так убедительны и правдоподобны, неудивительно, что нас приняли за психопатов. Тот мужчина может делать маленьких женщин из голубого пламени, а вон эта женщина способна превращаться в статую; вполне естественно для нормального марсианина решить, что ракетный корабль — плод нашей больной фантазии».

 

Теперь аналогичный отрывок из романа «МиМ» («Прощение и вечный приют»):

 

«Ночь густела, летела рядом, хватала скачущих за плащи и, содрав их с плеч, разоблачала обманы. И когда Маргарита, обдуваемая прохладным ветром, открывала глаза, она видела, как меняется облик всех летящих к своей цели. Когда же навстречу им из-за края леса начала выходить багровая и полная луна, все обманы исчезли, свалилась в болото, утонула в туманах колдовская нестойкая одежда.

 

Вряд ли теперь узнали бы Коровьева-Фагота, самозванного переводчика при таинственном и не нуждающемся ни в каких переводах консультанте, в том, кто теперь летел непосредственно рядом с Воландом по правую руку подруги мастера. На месте того, кто в драной цирковой одежде покинул Воробьевы горы под именем Коровьева-Фагота, теперь скакал, тихо звеня золотою цепью повода, темно-фиолетовый рыцарь с мрачнейшим и никогда не улыбающимся лицом.

Он уперся подбородком в грудь, он не глядел на луну, он не интересовался землею под собою, он думал о чем-то своем, летя рядом с Воландом.

 

— Почему он так изменился? — спросила тихо Маргарита под свист ветра у Воланда».

 

4. Теперь посмотрите главу «Шизофрения, как и было сказано». Именно то, что потребовал профессор из рассказа «Земляне» произошло с Иваном Бездомным.

 

«Капитан с ревом вскочил на ноги.

 

— Ну, вот что, хватит нам голову морочить! Начинайте — обследуйте нас, стучите молотком по колену, выслушайте сердце, заставьте приседать, задавайте вопросы!

 

— Говорите на здоровье.

 

Капитан говорил с жаром целый час. Психиатр слушал.

 

— Невероятно, — задумчиво пробормотал он. — В жизни не слыхал такого детализированного фантастического бреда».

 

5. Вот концовка этого прекрасного рассказа про разоблачение гипноза.

 

«Он достал маленький пистолет.

 

— Вы, конечно, неизлечимы. Несчастный вы, удивительный человек! Только смерть принесет вам избавление. Хотите сказать что-нибудь напоследок?

 

— Стойте, бога ради! Не стреляйте!

 

— Бедняга! Я исцелю вас от страданий, которые заставили вас вообразить эту ракету и этих троих людей. Захватывающее будет зрелище: я убиваю вас, и мгновенно исчезают и ваши друзья, и ваша ракета. Ах, какую статеечку я напишу по сегодняшним наблюдениям — «Распад невротических иллюзий»!

 

— Я с Земли! Меня зовут Джонатан Уильямс, а эти…

 

— Знаю, знаю, — ласково сказал мистер Ыыы и выстрелил.

 

Капитан упал с пулей в сердце. Его товарищи закричали.

 

Мистер Ыыы вытаращил глаза.

 

— Вы продолжаете существовать? Это бесподобно! Галлюцинации с персистенцией во времени и пространстве! — Он направил на них пистолет. — Ничего, я вас заставлю исчезнуть.

 

— Нет! — крикнули космонавты.

 

— Слуховая иллюзия даже после смерти больного, — деловито отметил мистер Ыыы, убивая одного за другим всех троих.

 

Они неподвижно лежали на песке, нисколько не изменившись.

 

Он толкнул их ногой. Потом постучал по корпусу ракеты.

 

— Она не пропала! Они не исчезли! — Он снова и снова стрелял в безжизненные тела. Потом отступил назад. Маска с застывшей улыбкой упала ему под ноги.

 

Выражение лица психиатра медленно изменялось. Нижняя челюсть отвисла. Пистолет выпал из ослабевшей руки. Взгляд его стал пустым, отсутствующим. Он вскинул руки вверх и повернулся кругом, точно слепой. Он щупал мертвые тела, то и дело сглатывая слюну.

 

— Галлюцинации, — лихорадочно бормотал он. — Вкус. Зрительные образы. Запах. Звук. Ощущение.

 

Он махал руками, выпучив глаза. На губах выступила пена.

 

— Сгиньте! — завопил мистер Ыыы, обращаясь к убитым. — Сгинь! — крикнул он ракете.

 

Он посмотрел на свои дрожащие руки.

 

— Заразился, — прошептал он в отчаянии. — Перешло ко мне. Телепатия. Гипноз. Теперь и я безумен. Все виды мнимых восприятий. — На секунду он замер, потом стал непослушными пальцами искать пистолет. — Осталось только одно средство. Единственный способ заставить их сгинуть, исчезнуть.

 

Раздался выстрел. Мистер Ыыы упал».

 

И теперь по поводу визита в Москву нехорошей пятерки пришельцев-интуристов (Это уже «Эпилог» МиМ).

 

«О том, что в течение долгого времени по всей столице шел тяжелый гул самых невероятных слухов, очень быстро перекинувшихся и в отдаленные и глухие места провинции, и говорить не приходится, и слухи эти даже тошно повторять.

 

Пишущий эти правдивые строки сам лично, направляясь в феодосию, слышал в поезде рассказ о том, как в Москве две тысячи человек вышли из театра нагишом в буквальном смысле слова и в таком виде разъехались по домам в таксомоторах.

 

Шепот “нечистая сила…” слышался в очередях, стоявших у молочных, в трамваях, в магазинах, в квартирах, в кухнях, в поездах, и дачных и дальнего следования, на станциях и полустанках, на дачах и на пляжах.

 

Наиболее развитые и культурные люди в этих рассказах о нечистой силе, навестившей столицу, разумеется, никакого участия не принимали и даже смеялись над ними и пытались рассказчиков образумить. Но факт все-таки остается фактом, и отмахнуться от него без объяснений никак нельзя: кто-то побывал в столице. Уж одни угольки, оставшиеся от Грибоедова, да и многое другое слишком красноречиво это подтверждали.

 

Культурные люди стали на точку зрения следствия: работала шайка гипнотизеров и чревовещателей, великолепно владеющая своим искусством.

….

Представители следствия и опытные психиатры установили, что члены преступной шайки или, по крайней мере, один из них (преимущественно подозрение в этом падало на Коровьева) являлись невиданной силы гипнотизерами, могущими показывать себя не в том месте, где они на самом деле находились, а на позициях мнимых, смещенных. Помимо этого, они свободно внушали столкнувшимся с ними, что некие вещи или люди находятся там, где на самом деле их не было, и наоборот, удаляли из поля зрения те вещи или людей, которые действительно в этом поле зрения имелись.

 

В свете таких объяснений решительно все понятно, и даже наиболее волновавшая граждан, ничем, казалось бы, не объяснимая неуязвимость кота, обстрелянного в квартире N 50, при попытках взять его под стражу.

 

Никакого кота на люстре, натурально, не было, никто и не думал отстреливаться, стреляли по пустому месту, в то время как Коровьев, внушивший, что кот безобразничает на люстре, мог свободно находиться за спиной стрелявших, кривляясь и наслаждаясь своею громадной, но преступно использованной способностью внушать. Он же, конечно, и поджег квартиру, разлив бензин».

 

Глава 98. Рей Бредбери в романе МиМ, ч. 2

В предыдущих очерках я показал, что целый ряд ключевых элементов и идей цикла «Марсианские хроники», который рассказывает о судьбе человечества, почему-то оказался в романе «Мастер и Маргарита». Совпадений между романом и «451 градус по Фаренгейту» просто сотни.

 

Почему «Марсианские хроники»? Это первый цикл Бредбери о печальной судьбе человечества и гибели культуры, выражающийся в массовом сожжении классиков и книг, так как они больше никому не нужны.

 

Если прочитаете далее следующее, то начнете понимать часть нашего будущего. Я пройду через ряд фокусов.

 

1. Начну с того, что роман «Мастер и Маргарита» перенасыщен буквальными образами рассказов Эдгара По (не только Гоголя, Шекспира или Достоевского). К примеру, рассказ «Черный кот» почти дублирует главу «Конец квартиры №50». Диалог Воланда с Берлиозом практически дублирует рассказ «Бочонок Амонтильядо». И само собой, что в романе растворен рассказ «Падение дома Ашеров» (сожжение Торгсина). Пока просто возьмем это на веру. Здесь фокуса нет, так как Эдгар По творил задолго до Булгакова.

 

2. Значительно более интересно, что Рей Бредбери повторил этот фокус и запихал основных героев и элементы (сюжеты или приколы) рассказов По в свой главный рассказ «Марсианских хроник» – “Эшер 2”.

 

В этом рассказе главный герой Стендаль строит замок по сценарию Дома Ашеров, где организовывает грандиозный бал у сатаны. Да, да, все как у М.А.Булгакова. На этот бал он приглашает всех знаменитостей и лицемеров с Земли. И самое главное, он знает, что на этот бал обязательно явится Великий инквизитор Гаррет, который способствовал уничтожению всех великих рукописей классиков, подменив их дешевой беллетристикой и фильмами.

 

Ключевой момент рассказа – то, что главный герой Стендаль действует строго по сценарию, который изложен Эдгаром По в его рассказах. Его герои выдают намеки за намеком, а для инквизитора Гаррета главный герой цитирует целые цитаты из «Бочонка Амонтильядо». Но так как Гаррет сжег все эти рукописи, он не помнит их содержания и не понимает, что двигается по сценарию, который завершается его гибелью. Такая же печальная судьба ожидает и гостей великого бала, описанного Бредбери.

 

Вы будете смеяться, но бал у сатаны, в котором участвует все современное человечество, очень строго зарегламентирован. Его суть в том, что прежде чем выполнить свой план, человеку снова и снова будет ставиться вопрос. А может быть не стоит? А может быть нужно прекратить? А вдруг это не шутка, и вы погибнете? Вы действительно хотите продолжить? Все как в компьютере, где на практике реализованы все сатанинские законы зазеркального мира и черной магии (прежде чем войти, нужно получить добровольное согласие человека, иначе потом на суде человека не привлечь к ответственности). И т.д.

 

Именно это происходит в рассказе По «Бочонок Амонтильядо», где главный герой всеми силами пытается отговорить свою жертву от следования за ним, навстречу своей гибели. Но жертва настолько глупа, что до последнего момента не догадывается попросить прощения, о котором главный герой просто умоляет. Этим же заканчивается и роман «Мастер и Маргарита».

 

3. Итак, «Эшер 2». Несмотря на заранее спланированный финал (Дом Ашеров обречен на колоссальное и полное разрушение и гибель), о котором знают все гости (все знают, что Дом Ашеров вскоре будет снесен, только чуть-чуть ошибаются по времени), все гости бала радостно участвуют в карнавале. И ничего не подозревают. А главный гость бала Мистер Гаррет – полностью повторяет путь Берлиоза, хотя его десять раз предупреждали. Почему? Он не знал классику, да и Библию (крепленое старое вино – это вино ярости Божией, настоявшееся на долготерпении).

 

Теперь посчитаем совпадения между рассказом «Ашер 2» и «Великий бал у сатаны». Я буду смотреть только наиболее серьезные элементы и описания (не исключено, что некоторые вещи я пропустил, так как не заметил).

 

4. Вначале самое простое. Диалог об имени.

 

«…. Могу я спросить, что вы собираетесь делать со всем этим?».

– С усадьбой Эшер? Вы не догадались?

– Нет.

– Название «Эшер» вам ничего не говорит?

– Ничего.

– Ну, а такое имя: Эдгар Аллан По?

Мистер Бигелоу отрицательно покачал головой».

 

Теперь диалог из главы «Маргарита»:

 

«Маргарита беспрекословно повиновалась, но все-таки, садясь, спросила еще раз:

 

— Кто вы такой?

 

— Ну хорошо, зовут меня Азазелло, но ведь все равно вам это ничего не говорит».

 

 

5. Маргарита мстит критику Латунскому за то, что он погубил ее мастера.

Главный герой Рея Бредбери желает отомстить Гаррету за другого мастера:

 

 

«Я проучу Вас за то, что Вы сделали на Земле с мистером По. Отныне берегитесь! Дом Эшера начинает свою деятельность!».

 

Чтобы пригласить гостей на бал с собственной гибелью главный герой заранее знакомится и обрабатывает каждого из них.

 

 

6. В начале основные черты усадьбы, построенной по сценарию Стендаля:

 

1) Это дом с Привидениями (искусственными) и прекрасными спецэффектами.

 

2) Сценарий. Обратите внимание. К ПОЛУНОЧИ ВСЕ БУДЕТ РАЗРУШЕНО. И ОПЯТЬ 12 НУЛЬ НУЛЬ.

 

«— Очень просто. В нынешнем, две тысячи пятом году господа бога нашего я построил механическое святилище. В нем медные летучие мыши летают вдоль электронных лучей, латунные крысы снуют в пластмассовых подвалах, пляшут автоматические скелеты, здесь обитают автоматические вампиры, шуты, волки и белые призраки, порождение химии и изобретательности.

 

— Именно этого я опасался, — сказал Гаррет с улыбочкой. — Боюсь, ПРИДЕТСЯ СНЕСТИ ВАШ ДОМИК.

 

— Я знал, что вы явитесь, едва проведаете.

 

— Я бы раньше прилетел, но мы хотели удостовериться в ваших намерениях, прежде чем вмешиваться. Демонтажники и Огневая Команда могут прибыть к вечеру. К ПОЛУНОЧИ ВСЕ БУДЕТ РАЗРУШЕНО ДО ОСНОВАНИЯ, мистер Стендаль.

 

3) Рассказ про бесполезность тела. Двойнику Гаррета десять раз намекнули, что он сейчас погибнет, но до него не дошло. Но что делать с телом двойника?

 

«— Отличная работа.

 

— Даром хлеб не едим, мистер Стендаль, — тихо ответил Пайкс; приподняв упругое веко робота, он вставил стеклянное глазное яблоко и ловко прикрепил к нему каучуковые мышцы. — Так…

 

— Вылитый мистер Гаррет.

 

— А с ним что делать, сэр? — Пайкс кивком головы указал на каменную плиту, где лежал настоящий мертвый Гаррет.

 

— ЛУЧШЕ ВСЕГО СЖЕЧЬ. Пайкс. НА ЧТО НАМ ДВА МИСТЕРА ГАРРЕТА, верно?

 

Пайкс подтащил Гаррета к кирпичному мусоросжигателю.

 

— Всего хорошего».

 

 

А это 1-ая глава романа МиМ, только уже про Берлиоза.

 

«И, в самом деле, — тут неизвестный повернулся к Берлиозу, — вообразите, что вы, например, начнете управлять, распоряжаться и другими и собою, вообще, так сказать, входить во вкус, и вдруг у вас… кхе… кхе… саркома легкого…

 

— тут иностранец сладко усмехнулся, как будто мысль о саркоме легкого доставила ему удовольствие, — да, саркома, — жмурясь, как кот, повторил он звучное слово, — и вот ваше управление закончилось! Ничья судьба, кроме своей собственной, вас более не интересует. Родные вам начинают лгать, вы, чуя неладное, бросаетесь к ученым врачам, затем к шарлатанам, а бывает, и к гадалкам. Как первое и второе, так и третье — совершенно бессмысленно, вы сами понимаете. И все это кончается трагически: тот, кто еще недавно полагал, что он чем-то управляет, оказывается вдруг лежащим неподвижно в деревянном ящике, и окружающие, понимая, что ТОЛКУ ОТ лежащего НЕТ более никакого, СЖИГАЮТ ЕГО В ПЕЧИ.

А бывает и еще хуже: только что человек соберется съездить в Кисловодск, — тут иностранец прищурился на Берлиоза, — пустяковое, казалось бы, дело, но и этого совершить не может, потому что неизвестно почему вдруг возьмет — поскользнется и попадет под трамвай! Неужели вы скажете, что это он сам собою управил так?»

 

 

Само собой, что в этих случаях нужно сразу обвинить хозяина бала в сумасшествии:

 

Это в рассказе:

 

«Гаррет послушался. Бубенчики тренькали.

 

— У вас нет такого чувства, что все это уже когда-то происходило? — справился Стендаль, берясь за лопатку, раствор, кирпичи.

 

— Что вы делаете?

 

— Замуровываю вас. Один ряд выложен. А вот и второй.

 

— ВЫ СОШЛИ С УМА!

 

— НЕ СТАНУ СПОРИТЬ.

 

— Вас привлекут к ответственности за это!»

 

 

А это роман МиМ, 3-я глава:

 

 

«— Простите, — после паузы заговорил Берлиоз, поглядывая на мелющего чепуху иностранца, — при чем здесь подсолнечное масло… и какая Аннушка?

 

— Подсолнечное масло здесь вот при чем, — вдруг заговорил Бездомный, очевидно, решив объявить незванному собеседнику войну, — вам не приходилось, гражданин, бывать когда-нибудь в лечебнице для душевнобольных?

 

— Иван!.. — тихо воскликнул Михаил Александрович.

 

Но иностранец ничуть не обиделся и превесело рассмеялся.

 

— Бывал, бывал и не раз! — вскричал он, смеясь, но не сводя несмеющегося глаза с поэта, — где я только не бывал! Жаль только, что я не удосужился спросить у профессора, что такое шизофрения. Так что вы уж сами узнайте это у него, Иван Николаевич!».

 

 

4) Теперь, основные элементы, которые присутствуют и в романе и в рассказе.

 

Ведьма, которую можно сжечь. Есть.

Обезьяна. Есть.

Раскрывающиеся гробы, и вылезающие из них висельники. Есть. Обратите внимание на акцент Воланда на слове «Висельники».

 

«Синяя Борода – бакенбарды словно пламя ацетиловой горелки» (в рассказе). В романе Маргарита видит Малюту Скуратова с огненной бородой.

 

В романе гости в вечерних нарядах выходят из огненного очага и поднимаются по лестнице к Маргарите. В рассказе гости выходят из огненных ракет и поднимаются в Дом Ашеров по лестнице из кос Рапунцель.

 

Стендаль торжественно представляет гостей. В романе это делает Коровьев.

 

В рассказе через зал проходит ручеек с хересом, из пасти горгулий льется шампанское. В романе шампанское льется из Нептуна.

 

Черный кот – основной участник бала в романе. Черные коты мельком упоминаются в рассказе.

 

Танцующие и кружащие гости. Есть.

 

Участие роботов (булгаковеды давно смогли догадаться, что одна из расшифровок барона Майгеля – это Голем, робот).

 

Предложения вина. Именно этим завершается глава про участие Маргариты на балу.

 

 

5) Теперь ВНИМАНИЕ, ключевой элемент и визитная карточка По – пульсирующий как сердце пол (рассказ «Сердце – обличитель»).

 

«Семь залов, каждый иного цвета: один голубой, один пурпурный, один зеленый, один оранжевый, еще один белый, шестой фиолетовый, седьмой затянут черным бархатом. В черном зале эбеновые куранты гулко отбивали часы. Из зала в зал, между фантастическими роботами, между Сонями и Сумасшедшими Шляпниками, Троллями и Великанами, Черными Котами и Белыми Королевами носились опьяневшие гости, и ПОД ИХ ПЛЯШУЩИМИ НОГАМИ ПОЛ ПУЛЬСИРОВАЛ ТЯЖЕЛО и ГЛУХО, точно сокрытое под ним СЕРДЦЕ не могло сдержать своего волнения».

 

Теперь роман, Маргарита на балу.

 

«Какой-то шорох, как бы крыльев по стенам, доносился теперь сзади из залы, и было понятно, что там танцуют неслыханные полчища гостей, и Маргарите казалось, что даже массивные мраморные, мозаичные и хрустальные ПОЛЫ в этом диковинном зале РИТМИЧНО ПУЛЬСИРУЮТ».

 

6) Разврат на балу. Описание бала у сатаны всем известно. Теперь рассказ.

 

«Стендаль поклонился.

 

— Спасибо за предупреждение. — Он сделал жест рукой. — А пока приглашаю вас развлечься. Немного вина?

 

— Нет-нет, благодарю. Что тут происходит? Где предел падения человека?

 

— Убедитесь сами, мистер Гаррет.

 

— Разврат, — сказал Гаррет.

 

— Самый гнусный, — подтвердил Стендаль».

 

 

7) Начинаете припоминать? Подскажу. Вот Гаррет уже начал припоминать.

 

 

«— Постойте, я же помню это! — ахнул инспектор Нравственного Климата. — Это же из старых, запрещенных книг… «Преждевременное погребение». Да и остальное: колодец, маятник, обезьяна, дымоход… «Убийство на улице Морг». Я сам сжег эту книгу, ну конечно же!»

 

Нет? Тогда вот Иван Бездомный (4 глава романа). У него цепочка сложилась отличная.

 

 

«— Аннушка, наша Аннушка! С садовой! Это ее работа! Взяла она в бакалее подсолнечного масла, да литровку-то о вертушку и разбей! Всю юбку изгадила… Уж она ругалась, ругалась! А он-то, бедный, стало быть, поскользнулся да и поехал на рельсы…

 

Из всего выкрикнутого женщиной в расстроенный мозг Ивана николевича вцепилось одно слово: “Аннушка”…

 

— Аннушка… Аннушка?.. — забормотал поэт, тревожно озирась, — позвольте, позвольте…

 

К слову “Аннушка” привязались слова “подсолнечное масло”, а затем почему-то “Понтий Пилат”. Пилата поэт отринул и стал вязать цепочку, начиная со слова “Аннушка”. И цепочка эта связалась очень быстро и тотчас привела к сумасшедшему профессору.

 

Виноват! Да ведь он же сказал, что заседание не состоится, потому что Аннушка разлила масло. И, будьте любезны, оно не состоится! Этого мало: он прямо сказал, что Берлиозу отрежет голову женщина?! Да, да, да! Ведь вожатая была женщина?! Что же это такое? А?

 

Не оставалось даже зерна сомнения в том, что таинственный консультант точно знал заранее всю картину ужасной смерти Берлиоза. Тут две мысли пронизали мозг поэта. Первая: “Он отнюдь не сумасшедший! Все это глупости!”, и вторая: “Уж не подстроил ли он это сам?!”

 

 

Напоминаю. Это «Анна Каренина». А вот ее эпиграф – «Мне отмщение и Аз воздам». Как известно Л.Толстой взял его из 32 главы Второзакония:

 

«У Меня отмщение и воздаяние,

когда поколеблется нога их;

ибо близок день погибели их,

скоро наступит уготованное для них».

 

В этой же песне можете почитать про вино, которым так активно упивается Гаррет.

 

 

8) Вам, наверное, будет интересно, что случилось с гостями бала. Напомню, красная Маргарита, или королева сердец Марго, согласно истории, была известна тем, что провела прекрасный бал, который закончился ужасной резней.

 

« — Где мой двойник? Разве мы не увидим, как его убьют?

 

— Никакого двойника нет.

 

— Но как же остальные?!

 

— Остальные мертвы. Вы видели, как убивали живых людей. А двойники, роботы, стояли рядом и смотрели».

 

Все произошло именно в ПОЛНОЧЬ.

 

«В полночь, с первым ударом часов, в семи залах дома все смолкло.

 

Появилась Красная Смерть.

 

Стендаль на миг задержался в дверях, еще раз все оглядел. Выбежал из Дома и поспешил через ров туда, где ждал вертолет.

 

— Готово, Пайкс?

 

— Готово.

 

Улыбаясь, они смотрели на величавое здание. Дом начал раскалываться посередине, точно от землетрясения, и, любуясь изумительной картиной, Стендаль услышал, как позади него Пайкс тихо и напевно декламирует:

 

— «…на моих глазах мощные стены распались и рухнули. Раздался протяжный гул, точно от тысячи водопадов, и глубокий черный пруд безмолвно и угрюмо сомкнулся над развалинами Дома Эшеров».

 

 

7. И теперь основная причина произошедшего с невеждой Иваном.

 

«— Гаррет, — продолжал Стендаль, — знаете почему я так поступил с вами? Потому что вы сожгли книги мистера По, даже не прочитав их как следует. Положились на слова других людей, что надо их сжечь. Иначе вы сразу, как только мы пришли, сюда догадались бы, что я задумал. НЕВЕДЕНИЕ ПАГУБНО, мистер Гаррет».

 

Дело в том, что все гости вечеринки думали, что это просто спектакль, шоу. Они никак не понимали, что это “Иллюзия обмана”, никакого обмана нет. И никакого обмана, в том, что все человечество напрямую участвует на балу у сатаны нет. И если не верите посмотрите фильм “Иллюзия обмана 2”, где детально разъясняется как Степа Лиходеев был брошен в Ялту гипнозом (именно так написано в романе). В этом же фильме можете найти разбрасывание денег и много других совпадений.

 

Глава 99. Эдгар По в романе МиМ

В предыдущих очерках о произведениях Рея Бредбери в романе «Мастер и Маргарита», я попытался провести странные параллели между темой Апокалипсиса у Бредебри и романом «МиМ». В частности, были обнаружены странные совпадения между балом у сатаны в рассказе «Эшер 2» («Марсианские хроники») и балом у сатаны у М.А.Булгакова. Напомню, что рассказ «Эшер 2» рассказывает о бале у сатаны, на котором по замыслу автора танцуют в едином танце все герои и мотивы рассказов Эдгаро По. Как говорил классик, «все смешалось в доме Облонских».

 

Само собой, что совпадения, указанные мною, между двумя балами совершенно случайны. Вот если бы в романе «Мастер и Маргарита» также смешались все герои Эдгара По, тогда совсем другое дело.

 

Нет, то что, в романе «МиМ» смешались «Гамлет» и «Ромео с Джульетой» и «Буря» Шекспира, «Идиот» и «Преступление и Наказание» Достоевского, «Анна Каренина» и «Алиса в стране чудес», «Герой нашего времени» и тысячи других героев и сказок не в счет. Вот если бы в романе были герои Эдгара По, тогда другое дело.

 

Тогда можно о чем-то говорить. Например о том, что автор романа «МиМ» был большим поклонником Эдгара По.

 

1. Хорошо. Посмотрим. Рассказ «Черный кот». Разве это фокус. Да, в романе «Мастер и Маргарита» действительно загулял огромный черный кот. Ну и что? Этот черный кот даже в квантовую физику загулял. Не зря ведь описанное в главе «Конец квартиры №50» сильно похоже на опыт с котом Шредингера. Как известно, определить жив он или мертв, можно только вскрыв черный ящик. Или квартиру Скрипалей. Но физики ошибаются.

 

Дело же в том, что у Эдгара По автор рассказа «Черный кот» обвиняет черного кота в чертовщине и в собственной гибели. Действительно автор в состоянии белой горячки убивает свою жену, которая пыталась остановить его от убийства черного кота, которого он ненавидел, так как кот напоминал герою рассказа о его моральном разложении и сожжении такого же черного кота чуть ранее. Ничуть не раскаиваясь, он замуровывает труп жены в стену. Ворвавшихся в дом полицейских герой рассказа совершенно не боится. Он смеется над ними. Полицейские совершенно ничего не обнаруживают, как и в нехорошей квартире, и удаляются.

На четвертый день они возвращаются. Главный герой хвалится прекрасной работой строителей дома и даже стучит по стене. Вдруг он слышит в стене ужасный вой. Стену взламывают, и в ней находят черного кота, сидящего на трупе. Герой считает кота дьяволом, виновным во всех его злодеяниях.

 

То что в нехорошей квартире также побывали полицейские и вначале ничего не нашли – это совпадение. Тем более, что они читали Эдгара По и тщательно выстукивали стены в поисках тайников. Нет, ничего нет. Тем не менее, прочитав учебник по квантовой физике они проверили водопровод и это сработало!

 

Черный кот был обнаружен, хотя он так и не смог понять, почему на него списываются все грехи и откуда такая ненависть. Комплимент «Чистая работа!» был сказан, как и в рассказе По. Пожар организован. Труп казненного также был неожиданно обнаружен после долгой борьбы с черным котом.

 

Но Вы скажете, и что же тут такого?

 

2. Вы, правы. Вот если бы у Эдгара По был рассказ, где какой-нибудь Берлиоз богохульствует, не веря ни в черта, ни в дьявола. Где его коллега с ним страстно спорит, но получает отпор. Где двое коллег налетают на странного и хромого джентльмена, который напоминает о саркоме легких. Кхе! Кхе!

Где этот герой в точности также, как и Воланд в знак благодарности пожимает новоявленному Берлиозу руку, а потом хитро бросает взгляд куда-то наверх и как и Воланд УСМЕХАЕТСЯ (это важно!)…. вот тогда другое дело.

 

И само собой, что герой рассказа должен потерять голову в результате инцидента с вертушкой на выходе. Без этого, совпадение не считается.

 

Вы, конечно же, уже догадались, что это рассказ По «Не закладывай черту своей головы». То, что автор в середине рассказа использует сравнение «Словно пират, завидевший, что их настигает военный корабль», которое у Булгакова используется в ближайшей главе «Дело было в Грибоедове» в расчет принимать не будем.

 

3. Нет, все равно, это все случайности. Лучше, возьмем «Падение дома Ашеров», где рассказано о грандиозном крахе великого замка. Это сложнейший рассказ, который можно анализировать до бесконечности. А его элементы раскиданы по всему роману «Мастер и Маргарита» в совершенно неприкрытом виде. Но какова визитная карточка этого рассказа По?

Правильно. Вот она.

«Не успел я произнести эти слова, как раздался отдаленный, но, тем не менее, явственный ЗВОН МЕТАЛЛА – точно и впрямь в эту минуту медный щит упал на серебряные плиты».

 

Само собой, что по моей теории крах Торгсина (центр торговли с иностранцами, то есть центр международной торговли) отсылает нас к краху Всемирного торгового центра 11 сентября. И то, что эта дата сидит в паспорте Нео, и то, что 11 – символизирует башни близнецы, все это просто совпадения. Об этом я достаточно написал. А сейчас мне нужен ЗВОН МЕТАЛЛА.

 

Смотрим середину главы «Последние похождения Коровьева и Бегемота».

 

«— Правда! — детским тонким голосом. Затем он выхватил поднос, сбросив с него остатки погубленной Бегемотом шоколадной эйфелевой башни, взмахнул им, левой рукой сорвал с иностранца шляпу, а правой с размаху ударил подносом плашмя иностранца по плешивой голове. Прокатился такой звук, какой бывает, когда с грузовика сбрасывают на землю листовое железо».

 

4. Помилуйте, но может быть хотя бы Золотого жука – скарабея с черепом нет в романе? («Золотой жук» – рассказ Эдгара По). А то, как то неприлично становится.

 

Нет, вынужден огорчить. В главе «При свечах» есть такой эпизод.

 

«Еще разглядела Маргарита на раскрытой безволосой груди Воланда искусно из темного камня вырезанного ЖУКА НА ЗОЛОТОЙ ЦЕПОЧКЕ и с какими-то письменами на спинке. Рядом с Воландом на постели, на тяжелом постаменте, стоял странный, как будто живой и освещенный с одного бока солнцем глобус».

Про зашифрованную запись, мертвую голову (череп) и чертов стул в рассказе я пока промолчу.

 

5. Может быть, хотя бы эпизода с самым веселым шутом (кот-Бегемот в конце романа назван самым лучшим шутом на свете), который устроил катастрофу с люстрой и ужасный пожар в романе нет? Ведь этот эпизод описан в рассказе «Лягушонок»?

 

Нет, вынужден разочаровать. Этот эпизод описан все в той же главе «Конец квартиры №50», где кот-Бегемот подобно шуту Лягушонку скачет по люстре, устраивает пожар и гибель своих врагов.

 

Я бы мог продолжить и привести еще 10 рассказов По, который оказались в романе «Мастер и Маргарита» в том числе про человека в черном Абадоннну (про него же писал С.Есенин), про выходящего из зеркала Азазелло (Вильям Вилсон – вспомните двойное В на визитке, которое вспомнил Иван Бездомный). Про глаз Азазелло с бельмом, который сводил с ума героя рассказа По «Сердце-обличитель». Про бочонок Амонтильядо, где жертва героя так и не понимает, что движется навстречу своей гибели, хотя этой герой и так и сяк пытается предупредить свою жертву (как и Воланд Берлиоза, как и Смердяков Ивана Карамазова, как и Иисус Иуду), но бесполезно. Даже, когда остается всего один кирпич, как и нарисовано на долларовой бумажке, жертва героя не догадывается попросить прощения.

 

«Разговор с Мумией», который очень четко резюмирован Воландом в главе «Черная магия и ее разоблачение»:

 

« — Иностранный артист выражает свое восхищение Москвой, выросшей в техническом отношении, а также и москвичами, — тут Бенгальский дважды улыбнулся, сперва партеру, а потом галерее.

 

Воланд, Фагот и кот повернули головы в сторону конферансье.

 

— Разве я выразил восхищение? — спросил маг у Фагота.

 

— Никак нет, мессир, вы никакого восхищения не выражали, — ответил тот.

 

— Так что же говорит этот человек?

 

— А он попросту соврал! — звучно, на весь театр сообщил клетчатый помошник и, обратясь к Бенгальскому, прибавил: — Поздравляю вас, гражданин, соврамши!

 

С галерки плеснуло смешком, а Бенгальский вздрогнул и выпучил глаза.

 

— Но меня, конечно, не столько интересуют автобусы, телефоны и прочая…

 

— Аппаратура! — подсказал клетчатый.

 

— Совершенно верно, благодарю, — медленно говорил маг тяжелым басом, — сколько гораздо более важный вопрос: изменились ли эти горожане внутренне?

 

— Да, это важнейший вопрос, сударь».

 

Но все эти рассказы и детали никому не интересны, поэтому здесь я остановлюсь. Без сомнения, продолжайте следовать примеру г-на Гаррета.

 

Глава 100. Королевство кривых зеркал

В этой предлагаю прогуляться в зазеркалье.

Я открою книжку В.Губарева “Королевство кривых зеркал” и проверю, нет ли в ней совпадений с романом “Мастер и Маргарита”? Не переживайте, я не настолько плох, чтобы ограничиться общими крупными аналогиями. Это просто разогрев.

 

Тем не менее, в Королевстве кривых зеркал Вы сможете найти в точности все. Как и в Алисе в зазеркалье все слова в королевстве перевернуты, по принципу “Абырвалг” (Главрыба – символ Христа, Абырвалг – антихрист, God – dog).

 

Двойник, то есть раздвоение Ивана, появляется сразу после прохождения через зеркало. В данном случае вместо пары мастер-Иван, образуется пара Оля-Яло.

 

Там же в начале Вы найдете диалог главного производителя кривых зеркал и вооружения Абажа (Жаба) и финансового директора Нушрока (Коршун). Они, как правило спорят по поводу контроля над ключиком, казни бунтовщика Гурда, беспорядков в городе и прочих вещах.

 

Черная королева, прекрасная дама или Анидаг (Гадина) также присутствует в книжке.

 

Как видите, все ранее представленные герои, действительно присутствуют в Королевстве кривых зеркал. Они думают похожие мысли, они делают похожие вещи.

 

Но все это лирика. Меня интересует матрица, о которой я говорил. Следы одних и тех же осколков, фраз, абзацев, которые появляются в разных произведениях из разных лет. И которых там не должно быть. Я надеюсь Вы поймете о чем я пишу. Вы покупаете новый мерседес, а в нем огромная деталь от BMW 80-го года. На самом видном месте. Нет не интересно. Хорошо, а в нем сотни деталей – крупных и мелких из самых разных автомобилей 60-го, 70-го, 80-го года… И удивительно не это. Мерседес-франкенштейн отлично работает.

 

Итак возьмем диалог Пилат – Афраний из главы “Как Прокуратор пытался спасти Иуду” (“Мастер и Маргарита”). Напомню, что как и в сценке Карабас – Дуремар, Афраний заходит весь вымокший до нитки, чтобы обсохнуть, вкусно покушать и выпить. Он садится напротив Пилата, и они беседуют. Обратите внимание, пожалуйста, на глаза Афрания. Они выдают его сущность. Этот секрет открывает сам автор романа, и он нам еще пригодится. Еще раз, обратите внимание на его взгляд.

 

“Пока пришедший пил и ел, Пилат, прихлебывая вино, поглядывал прищуренными глазами на своего гостя. Явившийся к Пилату человек был средних лет, с очень приятным округлым и опрятным лицом, с мясистым носом. Волосы его были какого-то неопределенного цвета. Сейчас, высыхая, они светлели. Национальность пришельца было бы трудно установить. Основное, что определяло его лицо, это было, пожалуй, выражение добродушия, которое нарушали, впрочем, глаза, или, вернее, не глаза, а МАНЕРА пришедшего глядеть на собеседника. Обычно маленькие глаза свои пришелец держал под прикрытыми, немного странноватыми, как будто припухшими, ВЕКАМИ. Тогда в щелочках этих глаз светилось незлобное лукавство. Надо полагать, что гость прокуратора был склонен к юмору. Но по временам, совершенно изгоняя поблескивающий этот юмор из щелочек, теперешний гость широко открывал веки и взглядывал на своего собеседника ВНЕЗАПНО и В УПОР, как будто с целью быстро разглядеть какое-то незаметное пятнышко на носу у собеседника. Это продолжалось ОДНО МГНОВЕНИЕ, после чего веки опять опускались, суживались щелочки, и в них начинало светиться добродушие и лукавый УМ”.

 

Теперь посмотрим на такую же встречу Абажа и Нушрока в “Королевстве кривых зеркал”. Обратите внимание на важность ВЗГЛЯДА и МАНЕРЫ СМОТРЕТЬ.

 

“Главный министр шел в своем черном плаще, из-под которого виднелся кончик шпаги. Рядом с ним двигалось что-то шарообразное. Это был толстый и словно бы состоящий из двух шаров человек, одетый в зеленый костюм, расшитый золотом. Большой шар был туловищем с четырьмя конечностями, а маленький шар – лысая голова с пухлым лицом. Выпуклые зеленоватые прищуренные глаза его прикрывали темные и сморщенные, как у жабы, ВЕКИ. Но когда он медленно поднимал их и широко открывал глаза, в них можно было увидеть УМ и ХИТРОСТЬ.

И тогда казалось, ЧТО ОН ВОТ-ВОТ СДЕЛАЕТ МОЛНИЕНОСНЫЙ ПРЫЖОК, словно жаба, высмотревшая на листке зазевавшуюся муху. Он посмотрел на стол, потом на Нушрока и сказал рокочущим грудным голосом:

– Король пригласил вас на совещание по какому-то важному государственному делу, а сам, оказывается, еще не завтракал. Послушайте, главный министр, не смотрите на меня! Вы же знаете, что я не переношу вашего взгляда.

– НИКТО НЕ ПЕРЕНОСИТ МОЕГО ВЗГЛЯДА, Абаж! – усмехнулся Нушрок.

– Вы очень любите хвастаться своими глазами, главный министр, – раздраженно пророкотал человек-жаба. – Не лучше ли нам поговорить о деле?”.

 

Если Вы не обнаружили почти 50-60% идентичность описаний, то прочитайте еще раз. Это, конечно же, совпадение. Правда, очень странное совпадение.

 

Но что же наши уважаемые друзья намерены обсудить? Вот вопрос. Что же посмотрим дальше. Вначале диалог Афрания и Пилата. Короткий отрывок. Обратите внимание. Они обсуждают беспорядки в городе и бунтовщика Варравана.

 

 

“— Итак, — заговорил негромко Пилат, — что можете вы сказать мне о настроении в этом городе?

 

Он невольно обратил свой взор туда, где за террасами сада, внизу, догорали и колоннады, и плоские кровли, позлащаемые последними лучами.

 

— Я полагаю, прокуратор, — ответил гость, — что настроение в Ершалаиме теперь удовлетворительное.

 

— Так что можно ручаться, что беспорядки более не угрожают?

 

— Ручаться можно, — ласково поглядывая на прокуратора, ответил гость, — лишь за одно в мире — за мощь великого кесаря.

 

…

 

— Прокуратор не любит Ершалаима? — добродушно спросил гость.

 

— Помилосердствуйте, — улыбаясь, воскликнул прокуратор, — нет более безнадежного места на земле. Я не говорю уже о природе! Я бываю болен всякий раз, как мне приходится сюда приезжать. Но это бы еще полгоря. Но эти праздники — маги, чародеи, волшебники, эти стаи богомольцев… Фанатики, фанатики! Чего стоил один этот мессия, которого они вдруг стали ожидать в этом году! Каждую минуту только и ждешь, что придется быть свидетелем неприятнейшего кровопролития. Все время тасовать войска, читать доносы и ябеды, из которых к тому же половина написана на тебя самого! Согласитесь, что это скучно. О, если бы не императорская служба!..

 

— Да, праздники здесь трудные, — согласился гость.

 

— От всей души желаю, чтобы они скорее кончились, — энергично добавил Пилат. — Я получу возможность наконец вернуться в Кесарию. Верите ли, это бредовое сооружение Ирода, — прокуратор махнул рукою вдоль колоннады, так что стало ясно, что он говорит о дворце, — положительно сводит меня с ума. Я не могу ночевать в нем. Мир не знал более странной архитектуры. Да, но вернемся к делам. Прежде всего, этот проклятый Вар-равван вас не тревожит?

 

Тут гость и послал свой особенный взгляд в щеку прокуратора. Но тот скучающими глазами глядел вдаль, брезгливо сморщившись и созерцая часть города, лежащую у его ног и угасающую в предвечерье. Угас и взгляд гостя, и веки его опустились.

 

— Надо думать, что Вар-равван стал теперь безопасен, как ягненок, — заговорил гость, и морщинки появились на круглом лице. — Ему неудобно бунтовать теперь.

 

— Слишком знаменит? — спросил Пилат, усмехнувшись.

 

— Прокуратор, как всегда, тонко понимает вопрос!”.

 

А теперь посмотрим на диалог Нушрок-Абаж. Поясню, что мальчишка-зеркальщик в самом начале взбунтовался и разбил зеркало. За это брошен в Башню смерти.

 

“Не кажется ли вам, что кривые зеркала перестали действовать на наш народ?

– Да, кажется, министр Абаж. Вчера мальчишка-зеркальщик даже разбил одно кривое зеркало!

– Жители королевства обнаглели, Нушрок! Чтобы держать народ в повиновении, пришло время почаще прибегать к устрашению. – Абаж вынул из кармана большой ключ. – Вот что нужно нашему народу!

Черные глаза Нушрока сверкнули.

– Что это? Ключ?

– Да, ключ от цепей для моих сеятелей риса.

На моих болотах стало очень неспокойно, Нушрок, и я приказал сделать цепи и замок по вашему образцу. Нушрок внимательно рассматривал ключ.

– Да, он действительно совершенно такой же, как ключ от цепей на Башне смерти. Это мое изобретение, Абаж! – с достоинством проговорил главный министр.

– Это ваше лучшее изобретение, Нушрок! Башня смерти известна всему королевству.

– Плохо только то, Абаж, что теперь есть второй ключ, которым можно отпирать цепи на Башне смерти.

– Пусть это вас не беспокоит, Нушрок. Мой ключ всегда находится при мне, а ваш висит над троном короля.

– Все равно мне не нравится, Абаж, что в королевстве есть второй ключ, – сухо сказал Нушрок”.

 

Итак, это уже второе совпадение. И я даже не упоминаю страшную Антониеву башню. Это уже вызывает серьезные вопросы. Но и это было бы не так страшно, если бы Абаж не имел дубликаты ключей. Это не очень нравится Нушроку.

 

Как Вы уже догадываетесь, дубликаты есть и у Афрания, только не ключей, а печатей.

 

“— Да, точно так, как вы и предполагали, прокуратор. Да, впрочем, — тут Афраний сорвал печать с пакета и показал его внутренность Пилату.

 

— То, помилуйте, что вы делаете, Афраний, ведь печати-то, наверное, храмовые!

 

— Прокуратору не стоит беспокоить себя этим вопросом, — ответил Афраний, закрывая пакет.

 

— Неужели все печати есть у вас? — рассмеявшись, спросил Пилат.

 

— Иначе быть не может, прокуратор, — без всякого смеха, очень сурово ответил Афраний”.

 

Третье совпадение перестает быть смешным.

 

Как Вы думаете, если я продолжу в том же духе, сколько таких совпадений я насчитаю? Более сотни.

 

Но не будем, просто заглянем в самый конец произведений.

 

Это концовка романа “Мастер и Маргарита”.

 

“— Боги, боги, — говорит, обращая надменное лицо к своему спутнику, тот человек в плаще, — какая пошлая казнь! Но ты мне, пожалуйста, скажи, — тут лицо из надменного превращается в умоляющее, — ведь ее не было! Молю тебя, скажи, не было?

 

— Ну, КОНЕЧНО НЕ БЫЛО, — отвечает хриплым голосом спутник, — ТЕБЕ ЭТО ПОМЕРЕЩИЛОСЬ”.

 

А теперь, в концовку “Королевства кривых зеркал”.

 

“- Я тебе все, все расскажу.

– Да что случилось?

– Я просто, бабушка…

– Ну что? Что?

– Я просто… посмотрела на себя со стороны.

 

Обняв растроганную, улыбающуюся бабушку, Оля украдкой взглянула в зеркало и снова помахала рукой Яло. И странно: ей показалось, что Яло запоздала ответить ей таким же движением и, замешкавшись, смахнула со щеки слезу. Впрочем, ВСЕ ЭТО, КОНЕЧНО, Оле ТОЛЬКО ПОКАЗАЛОСЬ…”.