СВЕТЛАНА Леонтьева “И будет снег…”

КАМЕННЫЙ ЦВЕТОК

 

* * *

…И будет снег. Его тугих рогож

не перечесть, путей не счесть холстинных.

И будет снег, пока ты не придёшь,

окутывать леса, дома, долины.

Когда миры и звёзды, посмотри,

все выбежали встретить непогоду,

и красногрудой песни снегири

ветрам тягучим и полям в угоду.

Всем хватит снега, лишь подставь ладонь

и вспомни за неспешным разговором,

как тонок слух, лишь только ветку тронь,

польются песни князя Святогора!

Там под землёй, в её пахучей мгле

под этим снегом в одиночку, в россыпь,

былинные среди глухих полей

богатырей лежат святые кости.

Ока моя! Всевечная река!

Снегов расшиты снежные рубахи:

по вороту соцветья василька

и крестиком по рукаву на взмахе!

О, белый снег – во льды, канаву, грязь,

перед тобой, запорошив ресницы,

мне на колени так хотелось пасть

и, словно в храме истово молиться!

Пока ты здесь над нами, над людьми,

пока снега мелькают, льются, светят,

пока ты любишь, этот смертный мир

в порыве каждом и в строках бессмертен!

 

* * *

Сердце из камня – любимого сердце,

сердце с холодным огнём.

Дождь камень точит, искрят громовержцы,

звёзды разнежились в нём.

Перецелую его я устами,

словом пытаясь ожечь.

О, как надёжно ты, сердце из камня,

как тяжела твоя речь!

Фраза за фразой, строка за строкою,

далее вновь тишина.

Сколько в морозном мерцанье покоя,

каждая жилка видна!

Сердце из камня – ты детская сказка,

крепь ты, основа основ,

бродит в тебе ледяная закваска,

город вишнёво-лилов.

Судьбы поломаны. Годы разбиты.

Солнце в полнеба. Друзья

где-то поодаль, одно ты в зените –

камень залог бытия.

О, как мне сладко от хищных просторов,

снежных утёсов и глыб!

Не разобьют твоё сердце ни ссоры,

ни отголоски обид.

Данте круги разойдутся в трехперстье,

хрустнет земельная ось.

Нет, ни несчастье – не можем быть вместе,

счастье – не можем, быть врозь!

 

* * *

В Рождество Христово ангел прилетел,

в Рождество Христово прямо в Вифлеем!

Может из Ростова, может из Москвы,

был он птицей вольной – пёрышки совы,

крылья золотые, в клюве часослов,

песнопенье слышу, час настал волхвов!

А в хлеву промозглом тихо мальчик спит,

крыша протекает – ненадёжный щит…

Маленький, рождённый в тишине благой,

щурится он сонно. Я люблю его!

Ко груди прижать бы! Божий сын, живи!

Кутала бы ножки детские Твои.

Ветер плачет в щелях, дверь сорвал с петель.

…Быть твоею дщерью суждено теперь.

Там в углу, в соломе овцы хлеб жуют,

пуповину к телу примотали в жгут.

Буйволы, ягнята, лошади, волы,

голуби да сойки, дятлы да орлы.

– Люди! Где тут прячут тайну тайн?

– В яслях!

Развевает ангел, словно пепел, страх!

Мордой тёплой козлик тычется в ладонь,

в водорослях звёзды вьются, как дюгонь.

Тоненькие стебли, дудки да камыш.

Люди, люди едут.

Ты людей простишь.

Даже тех, кто после в огненные дни

прокричат, рыдая, дерзкое: «Распни!».

В злобный час Иудин, в тяжкий день суда

мир в пустом сосуде, в хрупких чашах льда.

Ты его спасаешь здесь, теперь, сейчас,

там в хлеву, в сарае всех спасаешь нас.

И горит над миром – не прикрытый, нет,

всем от бед защита – твой Христовый свет!