Часть 5. Боярин.
То было удивительное время,
Сменилось за год четверо Царей.
Боялись все принять уж власти бремя
И выбрали бояре, кто старей.
Василий Шуйский новый стал правитель,
Седьмой десяток, полон, не высок,
С холодным сердцем, скуп, всех старых тем ценитель
И льстивый сильно, с лаской голосок.
И чтоб понятно было, что это за “птица”,
Он в Угличе расследовал дела.
Не найден был тогда цареубийца,
“Несчастный случай”, вот его слова.
При Самозванце, этот же боярин,
Признал “Димитрия” вновь живым опять.
Когда ж убит был, сброшен и бесславен,
Признался, плача, что вынужден был врать.
Он отменил Лжедмитрия законы,
Вернул всё в Думе на круги своя.
Доносы ложные пресёк, невинных помня стоны,
Опалу запретил, припомнив уж себя.
Старался армии вернуть её величье
И дипломатии выстраивал шаги.
Но был наследника лишён он в жизни личной,
И понимал уже, кругом одни враги.
Пресечь чтоб слухи, что выжыл Самозванец,
Велел из Углича Димитрия везти.
Пятнадцать лет лежал в гробу уж тот страдалец,
Нетленным тело оказалось воплоти.
При перевозке чудеса случались,
Кто болен был, потрогав, исцелён.
К мощам его со всей страны стекались,
Чуть позже был к святым он причислён.
В Москве, тем временем, волненья начинались,
Ведь буйны головы привыкли к грабежу.
На Красной Площади вновь толпы собирались,
Порядка, совести чтоб перейти межу.
В сердцах, Василий и отречься уж пытался,
Бояре ближние молчат, изумлены.
Венец он сняв, в них жезлами бросался,
Увы, приняв его, не скинешь… как жены…
Признаться нужно, Шуйский, как боярин,
Типичный образ, всем известный встарь.
Молва народная зазря не скажет даром,
И нарекла его Василий Полуцарь…
Продолжение следует…
Автор публикации
И мы пройдём, забудут нас,
Но есть лазейка для поэта,
Останется его рассказ...
Дмитрий Кобзев
Молодчина,Дим!!!
Очень здорово!!!
Спасибо 🤝