“…С Днём рожденья,  доча!”

      Проснулась ночью…  разбудили

И крик, и мат, и лязг железа…

– Я спать хочу, отстаньте люди,

Ты, бать,  скажи – пускай не лезут!

– Ты, доча, это…  Тут такое…

Ну, в общем, срочно одевайся…

Да, что ты – дура! Брось танкетки!

Укропы… быстро собирайся!

Штаны, ветровку, лучше – куртку…

И что б карманов было больше…

– Патроны береги, дочурка,

Что бы хватило их на дольше!»

 

Бежим… Куда? А чёрт их знает!

Ночная тьма скрывает лица,

Мелькают призрачные хаты,

Столбы, заборов вереница…

И вот подъём… крутой и зыбкий.

Всё выше-выше подгоняют

Слова отца – «Скорее доча!

Сейчас там наших убивают!»

 

И вот одна… на терриконе…

Над городом… а выше –  небо!

За пазухой – гранат с десяток

И тёплая краюха хлеба…

ПК установила быстро…

Затвор, прицел – всё так, как нужно,

И лишь комар, ночной товарищ,

На ухо мне  пищит натужно…

Ещё сверчки… внизу за дамбой,

Стрекочут очереди –  трели…

И светлячки – всё ярче, ярче

– Под утро, словно – очумели!..

Смешались ночь, и с ней реальность,

В прохладный вжалась террикон я,

И вот  уже кляну реальность,

И всего мира беззаконья!

На подступах уже укропы,

А мне сегодня – ровно двадцать,

И мы с ребятами хотели

На дискотеке оторваться!

А бой – всё ближе…  Как понять мне,

Под терриконом – ваши,  наши?

В кого мне, мать  твою, стрелять то?

А вдруг, в своих я «зафигашу»!

 

И вдруг из ада – «Доча! Доча!»

Взвилась сигнальная ракета…

И жму на спусковой крючок я,

Приёмник сглатывает ленту…

 

Уж раскалился пулемёт мой,

Летит граната за гранатой!

Рассвет…  Гляжу – бегут укропы,

И рядом уж мои ребята!..

 

Как вдруг поблек рассвет румяный,

Под ноги бросилось мне небо,

И из за пазухи невольно,

Вдруг выпала  краюха хлеба…

 

Отец в безмолвии склонился,

Бойцы тревогою объяты:

– Так ранили куда?

– Ну,  как ты?

Меня несут до ближней хаты…

 

И женщина в платочке белом,

Качает горько головою:

– Война… Беременные дети…

Что ж это Господи, такое!

 

А я –  «Так я уж не ребёнок!

И мне сегодня ровно двадцать,

И мы с Серёжкой Ивановым,

Решили папка,  расписаться!»

 

И ты прости меня, дурную…

Сказать хотели  на досуге,

С Серёжкой  мы друг – друга, любим,

И у тебя родятся  внуки!»

 

Отец кричал, как сумасшедший:

И  клял  себя за безобразье,

Что из – за «укров» ненавистных,

Моё он «проворонил» счастье!

 

Что двадцать пять  кило снарядов,

Тащить заставил по тревоге;

И что,  на нашем, на Донбассе,

На терриконы дрянь – дороги!

 

Отец и плакал, и смеялся,

Серёгу тискал, что есть мочи,

Потом сказал – «Благословляю…

И с Днём рожденья тебя,  доча!»