РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ШУТКА.
Обычным, зимним, снежным днём,
В предверье сказочной мистерии,
В году две тысячи восьмом
Скользил состав по снежной прерии.
В тепле уютного купе,
В штанах спортивных и футболке,
Раскинувшись, как портмоне,
Лежал мужик на верхней полке.
Лежал, уставившись в окно,
Туда, где призрачные ели
Неслись, сквозь снежные метели,
Как будто в сказочном кино.
Лежал и слушал мерный стук,
Покачиваясь на постели,
Когда услышал скрип от двери,
И голос, что вогнал в испуг,
В такой, что волосы вспотели,
Сказавший с хрипотцой: привет!
На что, с улыбкой идиотской,
Мужик лишь промычал в ответ,
Как будто знал язык лишь скотский.
В купе вошёл артист Высоцкий.
Мужик протёр глаза руками,
Чтобы понять, что — всё не сон,
И даже, прикусил зубами
Губу со всех её сторон.
Высоцкий, улыбнувшись мило,
Занёс нехитрый свой багаж,
И, посмотрев, как на дебила,
Решил пройтись на променаж.
Мужик слез на пол, осторожно,
Допив остывший в кружке чай,
Промолвил: это ж невозможно!
Но чайной ложечкой тревожно
Перекрестился, невзначай.
Затем, в носки заправив брюки,
Не веря собственным глазам,
Он, всё же взяв всю волю в руки,
Дрожаще вышел по пятам.
И тут же рухнул на колени,
Кусая губы до крови.
Ведь в тамбуре — уже Есенин
Читал с планшета о любви!
Мужик прочтя молитву матом,
Вскочил, издав протяжный крик,
Который словно гром раскатом,
Потряс присутствующих в миг!
Нет, поезд не был виноватым,
Что веру вновь обрёл мужик,
Который встретился с рогатым!
Здесь бы рассказ зашёл в тупик,
Но мне поведал проводник,
Что ехал тот мужик с артистом,
И вам не надо быть чекистом,
Чтобы понять — так вжиться в роли,
При помощи гримёрных трюков,
Мог лишь знакомый всем, до боли —
Единственный Сергей Безруков!
А.Б.Воронов.24.12.20.
Автор публикации
