Родительский комитет. Часть 4

Миновал Ноябрь холодный,
Новый год уж на носу.
Акций ряд, один субботник…
Я опять одна тяну.

Плед для воинов на зиму,
Шерстяные, знать, носки.
Узнают уж в магазинах,
Стали дни мне коротки.

То в хозяйственный за мылом,
То пеку на стол блины.
То собрав остатки силы,
Чаепитье провести,

Чтобы, пицц штук десять сразу,
На четвертый пру этаж.
Или шторы я для класса,
Шью, такой вот, знать, пассаж.

То мету дорожки к школе,
Или пробую компот.
Я как перекати-поле,
И не счесть теперь забот.

Обращалась в чат, конечно,
Только песня там одна,
Что поделать, коли вечно,
У родителей дела.

Там у всех свои заботы,
Гости, хлопоты, отчет
Все привычно до икоты,
Не общенье, анекдот.

Вот на выставку поделок,
Я леплю «чего-нибудь»,
Двадцать восемь пру тарелок,
Уже некогда зевнуть.

Я, как Фигаро проворна.

Успеваю тут и там.
Только вот приходит вторник,
И уже суббота, бам!

Остальные в ус не дуют,
Все свалили на меня.
Только яро критикуют,
Что ни сделаю — фигня.

Для детей на день рожденья,
Закупила я не то,
Вот они бы… без сомненья…
Но им некогда, зато.

У других поделки круче,
Чаепитье веселей.
Поднимают сразу бучу,
Как помочь – сама, окей!

Вот и нынче Марь Иванна,
Попросила сделать финт.
Манекену аккуратно,
Наложить мне нужно бинт.

Вновь какой-то смотр в школе…
Идиотов больше нет,
Не нашла опять я воли,
Чтобы нет сказать в ответ.

Но бинты мотать, похоже,
Не моя, ей-ей, стезя.
Манекен мне корчит рожи,
Размотала бинт зазря.

Вся запуталась до кучи,
Словно мумия сижу.
Проверяющий беззвучно,
Ржет уже, я вам скажу.

В общем, с треском провалила,
Я задание. Вот так.
Хорошо, что не чернила,
Пишут в чате. Так и сяк

Всяк склонял меня глумливо.
«Пустяковая фигня.
Я скажу вам, просто диво,
Неуклюжи вы весьма».

«Наложить повязку – проще,
Чем давить на морде прыщ.
Вам бы в мамы мою тещу,
Вы бы взяли первый приз».

«Не умеешь, так не суйся,
Обе левые руки.
Тех, кто может — просто уйма,
Вот они бы помогли.

Попросить вам было нужно.
О таком нельзя молчать».
Потеряли с сыном дружно,
Мы дар речи. Только мат

В голове моей крутился.
Но Мирон еще юнец.
Промолчала… правда вилка
Коль ударь – вошла б в свинец.

Еле-еле я сдержалась,
Ох не к черту нервы уж.
То не класс – орда нахалок,
И нахалов. Каждый дюж

Языком чесать часами,
Все умеют, знают как.
А помочь – так лишь словами.
Чай найдется тот дурак

Что все сделает, как надо.
Ни желания, ни сил,
Нет у нас. Так что, ребята,
Прикрывайте сами тыл.

Но подумала немного,
Как от шока отошла,
И решила, что ж такого,
Не одна ведь в классе я.

«В воскресенье конкурс будет,
Тема: «Родина моя».
Эй, ау, ну, где вы люди?
Нарисуете хотя б».

В чат пишу. Уже привычно
Мне в ответ: «У всех дела».
Воскресенье… символично.
Выходной навроде, да.

Но опять не слава Богу.
«Из меня художник так».
«И в подметки я Ван Гогу
Не гожусь. В другом мастак».

«В школе как-то заголовок,
К стенгазете я писал.
Надо мной потом до колик
Хохотал — всяк, кто читал».

«И меня стебали в школе,
Как ИЗО, вся прям тряслась.
Приходилось поневоле
Рисовать этюд из ваз.

Получалось кособоко,
Цвет не тот, и тень не та.
На изящность не намёка,
В общем, полная фигня».

И обычное: «Работа»,
«Гости», «Дача» и «Болезнь».
Что-то новое сегодня,
«Сию вам доверим честь,

Нарисуете рисунок,
Ахнет даже Кондо Джордж.
Мы ж за вас проголосуем,
Уж оценим натюрморт».

Чат читаю и фигею.
«Кто ж еще, когда не вы!»
Вот такая ассамблея:
«Выручайте класс». Увы

Не нашла слов для отказа.
Я вообще слов не нашла.
То «ату» кричали разом,
Тут же стала вдруг мила.

Только все слова напрасны.
Рисовать пришлось самой.
Я, конечно, не Веласкес,
Так и здесь, знать, не Большой,

В смысле, что не Третьяковка.
Даже грамоту взяла.
Правда, что была массовкой,
За участие. Едва

Завершился этот конкурс,
Чат взорвался, как шальной.
Сто ругательств мне вдогонку,
Все накинулись толпой.

«Нет у вас ни чувства стиля,
Нет ни вкуса, ни идей…».
Были б рядом – я б убила!
Лицемерие речей…

Но подумала… А может,
Я напрасно жду чудес.
Ведь для всех не выйдешь рожей,
Да и мне не нужен стресс.