Вилы взяв, наточив топоры,
Прихватив к ним большие дубины,
Уходили, созвав все дворы,
На разбой из деревни мужчины,
Недалече другое село,
Да и брод, что в кустах – недалече,
В крае нашем уж так повелось,
Воровать и соседей калечить.
Там ещё мирно спят петухи,
И дома тонут в клочьях тумана,
У сарая остатки сохи,
Щиплют травку два белых барана,
Но уже ветер гонит грозу,
Чует тать чутким носом добычу,
Зубы семечки нервно грызут,
И глаза воспалённые бычьи.
“Жги, Макар, красного петуха!”,
Головешкой горящей по крышам,
Так пошли под раздел потроха,
Облетели цветущие вишни,
Знамо дело – ведь неурожай,
Знамо дело – есть просят ребята,
Заблестело обличье ножа,
Да кистень воздух взрезал горбато.
С петель двери летят во дворах,
Сундуки вереницей выносят,
Эх, их жизни – лихая пора,
Эх, их души – промозглая осень,
Спящих резать пошли мужиков,
И насиловать девок дородных,
Загорелой и грубой рукой,
Прихватив горло – сучья порода.
Припасённый найдя самогон,
Ощетинив немытые холки,
Рушниками утёрлись с икон,
Веселились позорные волки,
Покуражились, выпили всласть,
Льна и хлеба награбили много,
Показав свою рабскую власть,
Покрыв чистые грязью пороги.
Шли домой у зелёных осин,
Чёрный ворон на ветке – смотритель,
Тут Демьян замолчать попросил,
Руку вздёрнул и крикнул: “Смотрите!”,
Полыхало огнём их село,
Хаты, риги, сараи, овины,
Дым стелился в овраг, как поклон,
И на месте застыли мужчины.
Подошли – все дома сожжены,
Да убиты их жёны и дети,
Только кто-то мешок обронил,
С наворованной снедью в буфете,
Видно, то из села за рекой,
Приходили незваные гости,
Пров прочёл быстро за упокой,
Да взглянул с безнадёжною злостью.
Вот такой наш безрадостный край,
Всё убийства, грабёж да погромы,
Если воля бы им выбирать,
То, конечно, остались бы дома.
Душераздирающие строки. Благодарю.
В стихотворении много диалектной лексики, что придает ему особый колорит.
Спасибо, Игорь. Куда же поэту без образности и колорита, в этом весь смак.
Всё верно.