Добавлено в закладки: 0
Жираф
Время рыжих звёзд опрокинет грусть
на безлунный холст.
Нарисую свет, и лучом коснусь
непроглядных вёрст.
Пальма, саксофон, на песке следы…
Здесь прошёл жираф.
Бархатный как блюз, как табачный дым
и гавайский джаз.
Пятится волна. Кружевной подол
блещет серебром.
Сенегальский дуб яблоней расцвёл
на холсте моём.
Я рисую бриз, облака, баркас
и вчерашний дождь.
Ты меня в шале, неба не стыдясь,
на руках несёшь.
То про пыл вождя, то про чёрных дев
рассуждаешь вслух,
то про лунный Чад шепчешь нараспев,
то кричишь «люблю».
С кисточки лазурь окропила тьму
в окнах на залив.
Мой волшебный бог, я к тебе прижмусь,
голову склонив.
Я рисую миг, щебетанье птиц,
мраморную даль.
Губ твоих огонь, саксофон на бис
и чуть-чуть печаль.
В яблоневый флёр джинном золотым
спрятался жираф.
Бархатный как блюз, как табачный дым
и гавайский джаз.
Очнись
Первый луч убог. Просит в долг тепла,
света и прилечь
на твоём ковре, где всю ночь спала
боль твоих очей.
Ты смахнёшь слезу, будто с книги пыль,
как со стула тень.
Отворишь окно, где тоску сплели
полчища из вне
редких пауков с крыльями, как шёлк,
с торбами для спиц…
Глянешь на герань, – домовой сберёг, –
куст её цветист.
Осень длилась год, и была ль зима?
Ты мела листву…
В ворохе вся жизнь. В грешных закромах
всё как наяву:
босоногий мир, бабочки, совок,
солнце льётся в сад…
А зима была, но тебя врасплох
застаёт весна.
Молчаливый лик бульденежа бел,
как холодный снег.
И убогий луч в дом войти посмел,
и в прозренье вверг.
Будто проспала в башне сорок вьюг,
тысячи тревог…
Восковой свечой старый клён потух
не вчера – давно.
А с небес лучи птицами на хлеб
рвутся сквозь туман.
Протяни ладонь, горем отболев,
новым светлым дням.
На твоих коврах зайчики и пыль,
и тебе легко,
потому что тот, кто тебя любил,
смотрит с облаков.
Сорок снов подряд
О тебе молчит гладь зеркальных вод,
затмевая пульс.
Пишет гладкий слог, как из хлопка ткёт
стихотворный блюз,
тихая вода – тихая печаль,
в брызгах на весле.
К берегу едва сонному причаль,
он начнёт белеть
лунным молоком на халве песка,
на холстах ночи…
Лодочка моя просится туда,
где в стихах кричит
бульденежа цвет млечным василькам,
и зовёт гулять
по воде морской невсерьёз и впрямь,
и я будто вспять
проживаю жизнь – ломтик детских грёз,
сказочный фрагмент.
Папа в нём красив, молод, и принёс
шоколадку мне.
Солнца вечный май, как маяк в груди,
полыхает так,
что светло грести по воде, среди
васильковых саг,
бульденежа од, зазеркальных строк,
потонувших рифм…
Лодочку мою манит и зовёт
голосом твоим
остров колдовской с избами вдали,
с мельницей до звёзд…
В лунном молоке белые стихи
будто гнёзда вьёт
окрылённый миг, как несчастный птах,
менестрель утрат.
Я к тебе плыву с сердцем нараспах
сорок снов подряд.
Лето
Лето, я к тебе сбежала бы бессовестно и срочно,
Дать твоим безоблачным рукам лучиться на плечах скалистых,
Я бы разлилась, выплёскивая маковое солнце
На янтарный берег счастья, где поют сапфировые птицы
О цветущих яблонях на марсианских переулках,
О нестриженых лужайках клевера на безымянных крышах.
Лето, мне грачи сказали, ты приветливый и чуткий,
А ещё напоминаешь людям сладкий запах спелой вишни,
Глаз твоих космические дали отражают вечность.
Разве это не прекрасно водами ручья звенеть и думать
О мурашках или о барашках на фарфоре млечном
То ли гладкой кожи, то ли водной глади вне немого шума.
Я тебя рисую на песчаных кочках, листьях, камне…
Благородным выходцем династии великих романистов.
Я твои читала письма на пергаменте наскальном,
И как только лёд растаял, я бегу к тебе ручьём искристым.
Лето, мы с тобой ещё ни стылой капли не знакомы.
Я по всем ложбинкам разношу тепло смеющейся водицей,
А подснежники заладили, что быть тобой влекомой
Это так же грустно, как цветку в улыбку космоса влюбиться.
Сосновая душа
Немало таинственных сосен теснилось
Под звёздными снопами выцветших снов.
На каждой стеснённой на кару и милость
Ночной соловей пел стихи про любовь.
Немым камертоном звенели фиалки,
И буквицы в строфы роняли росу,
Сплетались с прекрасным души моей жалкой
Колючие тени в сосновом лесу.
Казались зловещими лунные кольца
На пальцах роняющих зелень фигур.
Сосновые призраки жалобно тёрлись
О рёбра мои всё сильней поутру,
Весь лес будто чёрными дырами выжжен.
Грозит эко-кризис душе чуть живой…
Последнее дерево тянется к высям
Под звёздными снопами выцветших снов.
Рассадник созвездий
Молодые ветра вызревают проростками грусти.
На орбите души мелкий дождь вышивает покой.
Я когда-то забудусь, и с неба на землю опустит
Бесконечная нежность ладони в молитве немой.
А сейчас между белыми стержнями вишен стрекозы
Проплывают и смотрят большими глазами на дождь,
И шумит мой душевный рассадник созвездий под кожей
Бережённой надеждой на то, что меня где-то ждёт
Аватар с опьяняющим в свете луны саксофоном…
И мелодия льётся сквозь кружево сонных шелков.
Он мне снова играть тихий джаз в эко-царстве, спасённом
От холодного пламени чувств, безгранично готов.
Распускаются сонные лилии вдоль эстакады,
А с заснеженных гор ниспадает каскадом туман…
Я услышать Его сквозь пространство времён буду рада,
Даже если расколется вечное напополам.
Леса из пепла
Когда-нибудь здесь вырастут леса до звёзд.
На выжженных руинах, на бетонных дюнах…
Земля сама себя от серости спасёт,
Воскреснет, возликует цветом веток юных.
Бутоны, вспыхнув сочным пламенем зари,
Пробьют колоколами не набат, а нежность.
И будет в чистом воздухе весна царить,
И птицы воспевать рассвет в краю рубежном.
Вернутся лисы из окрестностей глухих.
Огромный лес им станет новым старым домом
С зажжёнными свечами рыжих облепих
И смутной тенью скорби на ковре зелёном.
Природа победит все войны в смертный час.
От призрачного света боль моя ослепнет.
Пусть, если ни солдат, ни бог тебя не спас,
Когда-нибудь здесь вырастут леса из пепла.
С лебедями на синем пруду
Я запомнила сон с лебедями на синем пруду, не о нас,
и мелодию розовых лотосов в сладкой тональности грусти
до единых, похожих на ласковый блюз, полуслов, полуфраз,
до намёков таинственных нимф, что влюблённость меня не отпустит,
не испортит стихами ажурного кружева в лунных тонах,
не пройдёт облаками, касаясь своих отражений в пространстве,
и оставит во сне с лебедями на синем пруду в камышах
мне возможность к тебе, как с работы домой, без конца возвращаться.
Эти нимфы, конечно, не знали тебя и меня вне ночей,
вне обрывистых снов, вне наивных иллюзий, вне права признаться…
Я запомнила всё до оттенков, до нот, до мельчайших частей,
но забыла опять, просыпаясь, душой от тебя отвязаться.
Свет очей моих
Свет очей моих, что мне оттепель,
если сердце сильней колотится,
если руки теплы и скованы
поцелуями мягких губ?
Что зима мне, что снег в проталинах?
Я устала Тебя вымаливать
всякий миг, всякий час от сумерек
до потёмок, и не могу
отпустить, отойти, опомниться —
Ты мой сон и моя бессонница,
Ты мой дом и чужая улица
лунных яблонь и райских птиц.
Я Тобой, будто небо звёздами,
зажигаюсь и жаром пользуюсь
так невинно и так осознанно,
что попробуй не отзовись
на аккорды капели медленной,
и нечаянно, и намеренно
спровоцируй меня на лирику
с водопадом ванильных строк…
Выдох, вдох, и опять симфония,
а глаза до того бездонные,
что тонуть и тонуть в них хочется
вдоль сомнений и поперёк.
Наизусть ночь читает истины —
я от ласки Твоей зависима.
Что мне оттепель, что метелица,
если Ты свет моих очей?
Если Ты всё моё до чёртиков,
если я без Тебя как чёрствая,
и тоска по Твоим объятиям
чёрной ветоши туч мрачней.
Forever
Дорогой, привези в мой Судан на пиратской ладье опьяняющий ливень
и себя поцелуями пламенно влей в аномально горячую ночь во дворце,
и возьми меня в плен нежным словом, стихами о звёздах, улыбкой наивной
на обветренном собственной мудростью и закаленном ветрами разлуки лице.
Молоком пахнет ванна, и влажный туман в зеркалах ищет нас обнаженных…
Я давно не играла с огнём, а огонь заигрался моими мечтами и жжёт
каждой каплей воды по изнеженной коже до дрожи, как будто драконы
синей стаей во тьме обжигают и плавят луны потускневшей сиреневый лёд.
Я твоя до горячих и мокрых следов на полу в приглушенном закате…
Крепкий кофе остыл до прибытия в порт на прямых парусах долгожданной ладьи.
Наконец-то! Я жду тебя вечность веков! И хочу еще вечность в квадрате
быть твоей, быть с тобой, обжигаться и таять от самой горячей на свете любви!
Автор публикации
