Запах столовой и глаженого белья.
А до встречи с тобой – лишь столетие.
В эти годы мне так не хватало тебя,
что я начал верить в приметы.
В-третьих, начал записывать, делать заметки в блокнот,
чаще оглядываться, спрашивать у двери в прихожей:
«Кто идет?»
А самое удивительное, знаешь,
я стал моложе.
Это время было, как твой аванс,
консервант, хранивший сознание в спячке.
И холеной кожи блестящий атлас
освещал на стене зеркала распятья.
И я стал мудрее. Неудержим
был твой звонкий смех, унесенный ветром.
Я сдирал с себя кожу отборной лжи
и разбрасывал по квадратным метрам.