Вечер в углах передней
тает.
Свет полужёлтой краски
бабочками мерцает.
Пока они не погасли.
Я прислонился спиною
к стене, морщинистой кожи
содранных ночью обоев,
болью, словами «быть может…»
Пыль зеленеющих окон.
Память на пару чисел.
Словно в мозгу монокль
разглядывает их вымысел.
И упирается в стену
мнимого правосудия.
Остров «Святой Елены».
И Магдалены груди.
Там, в этих белых далях
есть зеркала, в которых
маленькой птичкой летает
чёрный косматый ворон.
Как он живёт при свете?
Раз это чёрная птичка?
Чёрным по белому, дети,
быстро бежит страничка,
и ускользает в пропасть
третьего тысячелетия.
В этом и совесть, и гордость
в поисках междометия…