______________________________ …А мы всё ставим каверзный ответ
______________________________ И не находим нужного вопроса.
______________________________
______________________________ Владимир Высоцкий. Мой Гамлет
Багровая Луна. И волки цепенеют.
Надрывный голос вновь звучит в моем мозгу.
И снова вечный ритм вонзается мне в шею,
Оседлывая пульс, как лошадь на бегу.
Тебе всего за сорок, мне – почти пятнадцать,
Мгновение – и мне уже за пятьдесят.
Игла стрелой вонзилась – в седле не удержаться,
И кони без тебя летят, летят, летят…
Теперь ты рядом с тем, в кого едва ли верил,
Идешь, не торопясь, по лунному пути.
Твой тезка – небоскреб распахивает двери,
Как будто в светлый Храм, он всех зовет войти.
Слепят, как Образа, сияющие окна,
И небеса, что рядом, отразились в них.
Вибрируют, как струны, нервные волокна,
И, как на Алтаре, лежит последний Стих.
И словно ты поешь о синеглазом парне,
Чей самолет, пылая, нам мира пожелал,
Над кем, подобно ивам, склонили ветви пальмы,
Когда под стоны пуль срабатывал запал.
Поешь о том, что веришь – веришь в человека,
В которого теперь едва ли верит Бог,
И просишь нам отмерить еще чуть-чуть от века,
Чтоб этот мир немного измениться смог…
Но быть или не быть – за всех давно решила,
И в каждого из нас прицелилась она,
Навеки на свой лад планету закружила
Холодная, голодная, кровавая война.
Убить иль не убить – такой всегда был выбор,
Бог молвил: «Не убий!», а ненависть: «Убей!»,
И люди превращались из тех, кем быть могли бы, –
В героев, победителей, злодеев, палачей.
И уносились в небо крики да молитвы,
Но им всегда ответом тишина была,
И был, как оправдание пред Богом после битвы,
Обычай возвращать убитые тела.
Так, быть или не быть тому, кто на прицеле?
И дрогнула тогда у Пушкина рука,
И Лермонтов отправил пулю на дуэли,
А вместе с нею душу, к Богу в облака.
И целятся в веках друг в друга поколенья,
И от свинца земной шар тяжелее стал!
Но этот мир от Бога получил прощенье
За то, что был один, который не стрелял.
2018 г.
P.S.
Первое действие, которое совершает человек в своей жизни – рождение. Природа, Бог и сам человек тем самым на вопрос “быть или не быть” однозначно отвечают: «Быть». Любое последующее действие по прекращению жизни, своей или чужой, – убийство. По отношению к тому, что человек уже есть, вопрос «быть или не быть» фактически означает «убить или не убить себя». Гениальный Высоцкий, гениально перевоплощаясь в Гамлета, почувствовал то, что должен был чувствовать живой Гамлет. Живой Гамлет – Высоцкий почувствовал, что он (Гамлет) задает не тот вопрос, поэтому произведение Высоцкого “Мой Гамлет” заканчивается словами: «И не находим нужного вопроса». При этом Высоцкий в своем произведении указывает на нужный вопрос: «Но я себя убийством уравнял с тем, с кем я лёг в одну и ту же землю». Убийство, которое совершает Гамлет, разрушает все, поставленный Гамлетом вопрос меркнет после совершенного им убийства. В своем стихотворении я пытаюсь найти «нужный» вопрос и этот вопрос звучит так: «Убить иль не убить – такой всегда был выбор» – «Так, быть или не быть, тому кто на прицеле?» В начале стихотворения я пишу о Высоцком, о его отношении, со слов Марины Влади, к Богу. По словам Марины Влади, Высоцкий не верил в вечную жизнь, и потому «едва ли верил в Бога». При написании стихотворения всегда доминируют чувства. Эта тема на уровне чувственного восприятия очень долго не давала мне покоя. Я почувствовал, что Высоцкий, как и апостолы Павел и Петр, которые сначала отреклись от Бога, теперь рядом с Ним. Я преподнес небоскреб «Высоцкий» в Екатеринбурге, построенный в коммерческих целях, как святое место, внутренне протестуя против того, что на имени Высоцкого пытаются зарабатывать деньги. Я почувствовал то, о чем сегодня пел бы Высоцкий: о «синеглазом парне» – Романе Филипове, чей самолет, как в песне Высоцкого «Смерть истребителя», «напоследок спел: «М-и-и-р вашему дому»», о вере в человека, в которого «теперь едва ли верит Бог», поскольку человек, не взирая на Его заповедь: «Не убий!», погрузил планету в пучину убийств и вечной войны. Далее я отпускаю чувства, мысли, для меня уже не имеет значение, что скажут или подумают другие, со слов «Но быть или не быть – за всех давно решила, и в каждого из нас прицелилась… война» во мне звучит как будто сам Высоцкий, как продолжение Его «Гамлета», «Убить иль не убить – такой всегда был выбор». И нужно уже отвечать на этот вопрос. Пушкин не убивает Дантеса, Лермонтов на дуэли с Мартыновым стреляет в воздух и погибает. Высоцкий пишет стихотворение «Тот, который не стрелял». Бог, я так чувствую, будет прощать этот мир до тех пор, пока есть хотя бы один человек, который не станет стрелять – не станет убивать.
Автор публикации
