Бесконечна немая Вселенная, так почему ж
Говорливости нашей поставило небо пределы?
Оловянные звёзды, что пуговки мелких чинуш,
Выбирают порывистых, рослых – в рядах поределых.
Кто останется – ростом не вышел и голосом слаб,
Тот укроется в ямке, за камушком, под корешочком,
И подпольной поэзии злой ядовитый осклаб
Разразится большим, но намеренно тихим стишочком.
Что напишут бойцы камуфляжно прикопанных нор?
На Фелицы ль восшествие (верю!), на смерть ли поэта,
Но придворных чернильниц глухой оловянный позор
Не заменит нам звонниц, звенящих от вольного ветра.