Мутило… и продавленный диван
впивался зло пружиной в ягодицу…
Хотелось, братцы, даже удавиться,
но за окном вдруг затянул баян.
Он не играл, он – плакал… Под вальсок
дворовый пёс кивал хвостом кому-то…
Был час – как будто бы промежду суток–
затягивай потуже поясок…
Мечтал Иваныч, сплёвывая зло,
а тётка Марья, в стареньких калошах,
свистела: день-то – чудо, прехороший,
ишь, как с погодой нынче повезло!
Висел июль в прокуренном окне,
и было лень задёрнуть занавеску…
Её задёрнула услужливо невестка,
сказав: «Хотите? – Возражений нет».
Мелькнула мысль: ну, старина, пора:
конец и есть, наверное, начало!
И, оттолкнувшись молча от причала,
я зазвучал… на кончике пера.