По кровавым следам пожаров.
По кровавым следам выродков.
Разлетаются щепки каштана.
Когда по оживлённым аллеям?
Трещит тополь под ботинками шайтана.
Погас цветущий розами городок.
И только виден мелькания свинца в висок.
И свисает на виселице тело как мешок.
Не потух у заложников калёной натуры скачок?
Заживо тысяч в шахты закидали мучеников.
Углем засыпали перевертыши шахтёрских тружеников.
Не евши, не спавши на голодной земле.
Законсервированы стали струны растлённых душ в гноившей змее.
Сгас солнечный свет в потухших детских глазах.
Только протухшая турбина.
Фарширует Сталлино бессмертных в сердцах.
Счастливый день, когда – то в усмешках островок.
Настало потускневшей луны теремок.
Когда – то бесчисленные люди по бульварам?
Срубленные клёны с трухлявым загаром.
От аннексии отбить у бестий родительский дымоход.
Велегласно дислоцируются в ополчении. Вход:
“Врачи, сталевары, учителя и шахтёры.
Набить им морду не удержат заборы.
Но не сгас цветения сталинская колокольня.
Не по нутру шахтёрам узурпации бойня”.
По рекам Миус фронта бомбардирует тройка донбасских лошадей.
Окопался трухляк за зарождению минных полей.
С каждым напором красноармейцев морей.
Не выдержал русской секиры. Множество упырей.