В рождественской сказке –
холодные ласки
и пряничный замок во льду.
Хрустальное горе.
Застывшее море
с природой своей не в ладу.
А чайка, белее
сугроба, болеет
тоской по цветным парусам,
по утренней лени,
по смуглым коленям,
по звонким чужим голосам.
И ветер-кликуша
молчание рушит,
гоняя по снегу песок,
с воронами споря.
И рижское взморье
от вечности – на волосок.