"ОТ ДЕТСТВА ДО ДЕДСТВА Альманах Миражистов" - Nikolai ERIOMIN - ОТ ДЕТСТВА ДО ДЕДСТВА Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ Николай ЕРЁМИН Александр БАЛТИН Андрей ЛЕОНТЬЕВ АльманахМиражистов Красноярск 2023 ОТ - Современная поэзия, Стихи - Литра.Онлайн - Литературный журнал и сайт авторских произведений. Читать стихи и прозу онлайн современных авторов на нашем литературном портале.

ОТ ДЕТСТВА

ДО ДЕДСТВА

Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ Николай ЕРЁМИН Александр БАЛТИН

Андрей ЛЕОНТЬЕВ

АльманахМиражистов Красноярск 2023

ОТ ДЕТСТВА

ДО ДЕДСТВА

Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ Николай ЕРЁМИН Александр БАЛТИН

Андрей ЛЕОНТЬЕВ

Альманах Миражистов

Красноярск 2023

ОТ ДЕТСТВА

ДО ДЕДСТВА

Альманах Миражистов

Автор бренда МИРАЖИСТЫ и составитель альманаха

Николай Николаевич ЕРЁМИН

Кошек нарисовала Кристина ЗЕЙТУНЯН-БЕЛОУС

Обложку украсил художник Майк СТИЛКИ

СОДЕРЖАНИЕ

Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ Николай ЕРЁМИН Александр БАЛТИН

Андрей ЛЕОНТЬЕВ

Альманах Миражистов

Красноярск 2023

……………………………..

Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ

Альманах Миражистов

В ДОМЕ ЛОСЕВА ПОКАЖУТ ФИЛЬМ О КОНСТАНТИНЕ КЕДРОВЕ

АНОНС

ФОТОГРАФИЯ

ДОМ А.Ф. ЛОСЕВА

ИСТОЧНИК

Дом А.Ф. Лосева

мая 16 2023

20 мая 2023 в рамках акции Ночь в музее в концертном зале Дома А.Ф. Лосева на Арбате состоится презентация фильма «Константин Кедров-Челищев. “А бабочка летела как хотела”» (реж. Леонид Селеменев, продюсер Владимир Семенов). Герой фильма – поэт, литературовед, философ, профессор Литературного института Константин Александрович Кедров.

Вход бесплатный по регистрации на сайте музея.

Мне грустно я ушёл в сирень

Кедров-Челищев

Мне грустно я ушел в сирень
Она раскроется позднее
От этого еще грустнее
Когда раскроется сирень

Мне грустно я ушел в сирень
Моя душа преобразилась
Как жаль что гроздья не открылись
Сирень цветет не каждый день

Был Врубель и цвела сирень
И многое когда то было
Динь дон динь динь динь дон дин день
Любимая меня любила

Сирени вдох сирени выдох
Средь умирающей весны
Пора на вход пора на выход
В твои сиреневые сны

7апреля 2023

Звёздная книга

Если окинуть взглядом ночное звездное небо, мы окажемся в знакомом нам с детства мире волшебной сказки. Скачет на Пегасе — Сивке-бурке Иван-Царевич — месяц, заплетает созвездие Волосы Вероники Дева — Варвара-краса длинная коса, она же Лорелея у немцев и золотоволосая Алтынчеч у тюркских народов; вращается вокруг Полярной звезды — яги, Малая Медведица — избушка на курьих ножках, сияет хрустальный ларец созвездия Цефея — Кощея. А рядом созвездие Кассиопеи, похожее на перевернутую букву М и на латинское W (дубль-вэ). Кстати, МИР по-русски и WELT по-немецки начинаются с этого знака МW.

Кассиопея — символ материнства, из ее груди истекает звездное млеко, питающее вселенную. Именно так изображена она на картине «Сотворение Млечного Пути». Кассиопея отчетливо видна на небе в образе Богородицы Оранты и Параскевы Пятницы. Она похожа на человеческую фигуру, распростершую руки в благословении, что отчетливо сохранилось в иконографии. Кроме того, она Рожаница, рожающая звезды, небо и всю вселенную, и Матерь Мира в древнеиндийском пантеоне богов. Н. Рерих изобразил ее в традиционной позе благословления — руки, распростертые вправо и влево — W.

В христианской звездной символике созвездие Овна обозначается названием «Апостол Петр», заменяются и другие названия: созвездие Рыб на Апостола Матфея, созвездие Андромеды — на Гроб Господень, созвездие Кассиопеи — на Марию Магдалину.

Существует древнее предание, что из глубины темного колодца можно днем увидеть звездное небо. Многие пытались в наше время проверить, достоверно ли это. Увы, никто не увидел звезды при свете дня.

И все-таки я верю, что древняя молва не лжет. Может быть, кроме колодца нужно еще одно важное условие — умение смотреть и видеть.

Камера Шлиссельбургской крепости, где сидел заключенный пожизненно астроном Н. А. Морозов, была похожа на каменный колодец. За решеткой маленького тюремного окна неба не видно. Зато перед мысленным взором узника все созвездия проходили в свой срок стройной чередой. Умерли от цинги многие соседи по камерам, ноги Морозова распухли, стали как ведра, но произошло чудо: несмотря на цингу и туберкулез, он выжил.

Покинув тюрьму и снова попав в нее за сборник стихов «Звездные песни», ученый все же обрел наконец свободу. Он дожил до девяностолетнего возраста.

Что же произошло тогда в Шлиссельбургской крепости?

Узникам не давали никаких книг, кроме Библии. Читая знакомые с детства тексты, Н. А. Морозов ясно увидел, как в канве привычных сюжетов проступает очертание звездного неба. Внезапно ему стало ясно: все основные библейские образы символически запечатлели реальные астрономические события.

Человек феноменальной зрительной памяти, обостренной и развитой годами долгого заточения, он видел воочию те звездные перемещения, которые отразились в библейских текстах. Книги «Христос», «Пророки», «Откровение в грозе и буре» запечатлели его прозрения. Увлеченный поиском, он не различал семантической многослойности художественного текста и в этом отношении был похож на Шлимана, который, не будучи археологом, пробивался к Трое, безжалостно разрушая слои иных культур и цивилизаций.

Повторил он и другую ошибку Шлимана. Известно, что первооткрыватель считал Троей иные, более поздние напластования над древним городом; так и Н. А. Морозов сдвинул всю датировку древних текстов на целую половину тысячелетия ближе к нашему времени. Укрепиться в своем заблуждении ученому было нетрудно. Рисунок звездного неба мало изменился за полтора-два тысячелетия. Отсчет можно начать с любой эпохи. Ветхозаветные и евангельские события он счел выдумкой астрологов более поздних времен. Сегодня ошибку Морозова повторяет математик Фоменко.

Согласно Евангелию, Христос был распят в пятницу в апреле тридцати трех лет отроду. В Евангелии говорится о затмении, свершившемся в день распятия и смерти. Морозов не сомневается в астрономической точности текста: затмение должно быть именно в это время. Ведь он считал евангельские события всего лишь зашифрованным кодом реальных астрономических событий.

Однако астрономические данные противоречили такому выводу. В названный день солнечного затмения не было. Это обстоятельство и по сей день приводится как веский аргумент против историчности евангельских текстов. И совершенно напрасно: затмение было, но не солнечное, а лунное.

«Оно началось, — пишет немецкий археолог Э. Церен, — в 15 часов 44 минуты, а закончилось в 18 часов 37 минут». Именно так, как об этом говорится в Евангелии: с третьего часа распятия до шестого часа — смерти Христа. Затмениям в канун великой субботы придавали не только религиозный, но и политический смысл» (Церен Э. Лунный бог. М., 1976).

«Только лишь совпадением дня смерти Иисуса с затмением луны в «день подготовления» можно объяснить, почему фанатичные противника Иисуса (такие, как апостол Павел) стали его сторонниками, признали в нем мессию и сына божия». Почему воскресение именно на третий день? Христос, как и другие «воскресающие» боги, в сознании верующих отождествился с луной. Луна «умирает» и заново «возрождается» в виде раннего месяца именно через три дня после «смерти». Молодой, «воскресающий» лунный серп может быть снова виден только в вечерние часы в западной стороне неба, утром же можно видеть только бледную старую луну — перед ее «смертью». Поэтому лунные божества, во все более очеловеченном виде фигурирующие в древних культах, всегда встают только вечером, а утром никогда. Вот почему ученики сначала не узнают воскресшего, явившегося днем, и лишь вечером «воскресший» смог вступить в круг своих учеников и показать свой серп или лук… По словам Евангелия от Иоанна: «Сказав это, он показал им руки и ноги и ребра свои».

«Под словом «ребра» можно подразумевать «лук». Пальцы и руки — как «ребро» или «лук» служат олицетворением новой, «воскресающей» луны, показывающейся в виде ребра, лука, серпа, согнутого пальца. И Иисус Христос показывает своим ученикам руку (вместо пальца) и бок вместо ребра и серпа».

Мы можем добавить, что в русской фольклорной этимологии месяц называется «адамово ребро», а Христос воскресший именуется «новым Адамом». Кстати, из ребра — молодого месяца — легко сотворить луну — Еву. В таком истолковании Адам — солнце, а Ева — луна.

Сотворение Евы выглядит как набухание месяца и превращение его в круглую луну.

Источник Константин Кедров
Зарубежные записки № 42, 2019

ПОЭМА О “ПОЭТИЧЕСКОМ КОСМОСЕ”

I.

Документальный фарс
Время действия 1983–1989 гг.

Действие первое
Литературный институт

Мемориальная комната в доме на Тверском, 25, где родился Герцен. Кафедра русской литературы Литературного института. Я сижу на диване, на котором родился Герцен. Рядом за столом профессор, заведующий кафедрой истории русской литературы Семён Иосифович Машинский.

Машинский. Хочу вас поздравить. Вчера на Ученом совете вашу докторскую утвердили единогласно. Только вместо “Космический миф и литература” она будет называться “Поэтический космос”. Не так академично, зато поэтично, вы же поэт, я знаю. От меня можете не таится — не продам. Кстати, вас совершенно неожиданно поддержал Евгений Винокуров, он теперь профессор и член ученого совета. Предложил сразу же рекомендовать вашу рукопись в “Советский писатель”. На рецензию отдадим профессору эстетики, который, как вы, большой любитель завиральных идей. Из хрущёвского ЦК вылетел в свое время. Его так и называют марксист-расстрига. Помешан на летающих тарелочках и на Марксе.

Я. Мы с ним вместе на Высших литературных курсах спецкурсы ведем. Я по Достоевскому и Толстому, а он все про тарелочки под видом марксистско-ленинской эстетики. Он что, правда в это все верит?

Машинский. В тарелочки или в Маркса? Впрочем, это одно и то же. Но нам это все только на руку. В метакоде вашем он ничего не поймет, о метаметафору язык сломает, зато космос ему понравится. Я, пожалуй, рукопись вашу сам ему на рецензию передам как завкафедрой и член редакционного совета. Так солиднее и вернее. Вы летом как — в Малеевку или в Переделкино?

Я. В Переделкино не получится летом, я же по-прежнему не член Союза.

Машинский. А почему? Вы же приняты и на бюро, и в секретариате московском, и в секретариате союзном…

Я. Какая-то заминка в четвертой инстанции. Секретариат РСФСР.

Машинский. Странно, они же только документы штампуют, чисто формальная инстанция. Странно. Тем более надо форсировать с книгой. И чем скорее, тем лучше.
Я. В 1986 году КГБ не потребовало меня убрать. Роковая кафедра собралась по приказу ректора и парткома. Есть фильм “Никто не хотел умирать”. Я бы назвал эту кафедру “Никто не хотел убирать”. К тому времени Семён Иосифович Машинский умер в 58 лет от разрыва аорты. Но убирать меня было поручено двум доцентам и новому зав. кафедрой.

Новый зав. кафедрой. Будем откровенны. Как сказал ректор, “органы, которые призваны следить за политическим и идеологическим климатом страны, с тревогой говорят о лекциях Константина Александровича”. Дело в том, что, по их утверждению, наш студент из Липецка якобы под влиянием лекций Константина Александровича уверовал в Бога. Но это еще не все. Он вышел из партии. На самом деле это сейчас происходит везде и всюду — перестройка. Однако списывают на нас.

1‑й доцент. Я и раньше предупреждал, что у вас есть крупные методологические ошибки.

Я. Слово “методологические” доцент произнес почти по слогам. Дело в том, что для отстранения от преподавания могут быть только два повода: уголовное преступление или методологические ошибки. Если бы кафедра вынесла решение о методологических ошибках, можно было бы выносить обсуждение на ученый совет. Только ученый совет большинством в две трети голосов мог отстранить от преподавания. Впрочем, за два года до этого, при Андропове, была принята поправка. Если раньше на парткоме утверждались кандидатуры только кафедры марксизма, то теперь сквозь молотилку парткома должны были проходить все. Правда, только при поступлении. Я же проработал на кафедре 17 лет.

2‑й доцент. И вообще, есть в вашем облике, и внутреннем, и внешнем, что-то, что противоречит статусу преподавателя нашего института. Примите это от меня после 17 лет преподавания.

Зав. кафедрой. Так и запишем в протокол: усилить методологию.

2‑й доцент. И еще надо внести: обязать Константина Александровича представить окончательный вариант докторской диссертации не позднее сентября, уже к первому семестру.

1‑й доцент. Согласен, но только мое замечание обязательно обозначить в протоколе.

Зав. кафедрой. Слава Богу, мне за это заседание влепили выговор по партийной линии, и вообще мне осталось жить полтора года.

Недавно назначенный ректор. Чем закончилась кафедра? Впрочем, это неважно, я ничего против вас не имею, но меня берут за яйца…

Я. Заседание парткома, где якобы решалась моя судьба (на самом деле она решалась на Лубянке), я благополучно проспал. Не от повышенной смелости, а просто проспал и все.

Ректор. Может, не будем рассматривать вопрос о Константине Александровиче в его отсутствие?
Советский поэт-песенник. Нет, почему же? Согласно уставу дела членов партии должны рассматриваться в их присутствии. А Константин Александрович беспартийный, стало быть, имеем право рассматривать.

Ректор. Я должен вас обрадовать. Они сказали: “Пусть Константин Александрович занимается наукой и творчеством”. Вам запрещено только преподавать.

Я. Беруфтфербот — запрет на профессию. Изобретение Геббельса.

Лирическое от (пре)ступление. Девять лет спустя в КГБ была найдена служебная записка в сейфе председателя КГБ: “Предотвращено поступление Лесника в Союз Писателей”. А еще позднее ФСБ выдало мне протокол об уничтожении дела оперативной проверки “Лесник”, заведенное на меня по статье “Антисоветская пропаганда и агитация с высказываниями ревизионистского характера”. Точно такая же формулировка и у Войновича. Только кличка другая.

Действие второе
Издательство “Советский писатель”

Главный редактор издательства. Мы хотим вас напечатать. Не печатать вас — это расточительство. Но КГБ против. Весь вопрос в том, кто такой поэт: падший ангел или воспаривший бес?

Я. Бес смотрел на меня своими голубыми пуговками и рассуждал об ангелах.

Редактор книги. Вы вампир, вы пьете мою кровь. Мою мать из-за вас увезли в больницу. А это что у вас написано про звезды — “мечты иероглИы”. Это же бред и ударение безграмотное.

Я. Это Фет.

Редактор. Не может быть! (Берет стремянку, лезет на верхнюю полку, ищет стих Фета, находит, гневно захлопывает книгу.) У вас тут написано “родственен”, это неграмотно, надо “родствен”.

Я. Родствен — это не по-русски, не по-каковски.

Редактор (запускает в меня ручку с пером, перо вонзается в пол возле моего ботинка). Хватит!!!

Марксист-расстрига. До Кедрова я ни разу в жизни не видал живого идеалиста. Мы, материалисты, расслабились, утратили лицо врага, разучились принимать открытый бой.

Я. Живого идеалиста не видели. Они мертвы не по своей воле. Но так уж получилось — я жив.

Марксист-расстрига. Я написал большое послесловие к вашей книге. Я думаю, что она должна выйти под двумя фамилиями.

Я. Так день за днем продвигалась, вернее, умышленно стопорилась работа над “Поэтическим космосом” в “Советском писателе”.

II.
Защита докторской диссертации по монографии “Поэтический космос”
Время действия 1996 г.

Институт философии РАН
Фрагменты стенограммы

Защита диссертации на тему “Этико-антропный принцип в культуре” в форме научного доклада по специальности 09.00.05 (этика) на соискание ученой степени доктора философских наук К. А. Кедровым. Фрагменты стенограммы заседания диссертационного совета Д 002.29.04 в Институте философии РАН 18 апреля 1996 г., Москва.

К. А. КЕДРОВ. Основной итог моих исследований в течение четверти века изложен в книге “Поэтический космос”. Во Вселенной существует единый код живой и так называемой неорганической материи. У всего живого есть единый генетический код. У Вселенной в целом есть Метакод. Структура этого единого кода, связующего человека и мироздание, видна на небе. Это огненный шифр созвездий. Читается он по-разному в разных культурах и религиях, но его расшифровка дает нам и тексты Библии, и тексты Махабхараты и Упанишад, и эпос Гомера. Есть четыре книги: Природа, Человеческое сердце, Священное Писание, Звездное небо. Все четыре говорят об одном, надо только умело их прочитать. Я бы добавил к этим четырем книгам еще две: Искусство и Наука. Они тоже подчинены единому коду. И строятся на тех же архетипах. Например, Смерть Ивана Ильича у Льва Толстого выглядит как втискивание в “черную дыру” затем туннель, потом толчок, смена направления. Он думал, что поезд движется в одну сторону, а оказалось, в противоположную. После этого выворачивания в конце туннеля появляется свет. Но такой же сценарий пишут космологи для описания мысленного подлета к реальной Черной дыре. И подобный же сценарий дает Моуди, описывая ощущения некоторых людей, переживших клиническую смерть. Речь идет о едином коде, Метакоде, в равной мере присущем всему, что обладает статусом “бытийности”, как сказал бы Гегель. Я не случайно остановился именно на этом примере. Выворачивание, или инсайдаут, пережитые Иваном Ильичем, в данном случае относятся к смерти. Но и в момент рождения младенец, выворачиваясь из чрева, внезапно обретает бесконечную перспективу нашего мира. Инсайдаут пережил Андрей Белый, взойдя на пирамиду Хеопса. “Сам себя обволок Зодиаком, как мякоть персика косточку изнутри — снаружи”. Правильнее сказать образовалось двуединое тело Человек — Мироздание. Но имя этого человека уже известно культуре. В Индии его зовут Пуруша, в Латинской Америке Виракоча, в Китае старик-младенец Паньгу. “Тысячеликий тысячеглазый Пуруша. Только четверть твоя на земле, остальное Вселенная. Твоя кожа — звезды. Твое зрение — Солнце. Твой ум — Луна. Твое дыхание — Пространство”. Одним словом, при выворачивании происходит то, что американский космонавт Эдгар Митчел пережил на Луне: “Я взглянул на Землю со стороны, и вся Вселенная стала частью меня”. Человек как частица Вселенной — это уже банальность. Ныне эта микрочастица вмещает при выворачивании всю Вселенную. Частица-Вселенная в физике и математике носит наименование Максимон (по имени математика Максимова), Планкион (по имени Планка), Фридмон (по имени Фридмана). В Евангелии от Фомы Христос говорит ученикам: “Когда вы сделаете верх как низ, низ как верх, внутреннее как внешнее и внешнее как внутреннее, тогда вы войдете в Царствие”. Выворачивание, или инсайдаут, два сильнейших переживания в моей жизни, которые я пережил в 16 и 27 лет. Поэтому для нас это не просто культурологический материал, а самое глубокое и яркое описание своего как бы второго космического рождения, когда Homo Sapiens (Человек Разумный) становится Homo Cosmicus (Человеком Космическим).
…Думаю, что когда мы предлагаем студентам или школьникам ту или иную этическую систему, а при этом говорим, что вы — соринка в мироздании, что мироздание от вас отдельно, а вы от мироздания — отдельно, что вы умрете, трава вырастет и более ничего, — конечно, мы здесь страшно лукавим. И понятно, что целые поколения, начиная с XVIII века, буквально стали сходить с ума и считать этику навязанным, вычурным построением, которое совершенно необязательно принимать. Но я бы не стал так говорить: кто не “вывернулся”, тот и не может, потому что есть разные модели обретения космоса человеком. В буддизме — одни, в мусульманстве — другие, в православии — третьи. Есть и атеистические. Возьмите Эйнштейна. Это рационалист, атеист, а, в конечном счете, пришел к тому же образу мироздания, который существует во всех религиях. Это мироздание оказалось разумным. В нем оказалась красота, а раз красота, то и этика, куда денешься. Эйнштейн провозгласил высшим критерием истинности, научности теории ее красоту, а кто же создал красоту? Либо человек, либо Бог. В конечном счете, Эйнштейн пришел к Богу. Он сказал: “знать, что на свете есть вещи, не доступные нашему разуму, но которые каким-то чудом познаются нами и скрывают высшую мудрость и красоту, — вот что такое верить в Бога”. Так он ответил на телеграмму, присланную главным раввином Израиля: “Верите ли вы в Бога?” — а кроме того он сказал поразительную вещь (по-моему, обидев животных): “Чувство мистического — это есть чувство, которое отличает человека от животного”. Думаю, что и у животных есть чувство религиозного, мистического. Без этого чувства нет вообще ничего. Пришел к этому отчаянный богоборец, рационалист, суперматериалист — пришел к тем истинам, которые открылись ему в космологии, будучи просто честным. Поэтому я думаю, что все-таки невозможно обоснование этики без признания правоты Канта, что звездное небо над головой — послание, в конечном счете, человечеству… Это поразительно, когда Кант сказал эти слова, что звездное небо — над моей головой, моральный закон — во мне. В древней традиции вся часть звездного неба, состоящая из незаходящих созвездий, называется Скрижаль. Там, по утверждению древних, звездами начертаны заповеди, которые нам всем известны: не убий, не укради и т. д. Эта традиция очень интересная. В моей книге рассказано, как это читается в русском фольклоре, и даже начертания букв идут от начертания созвездий. Допустим, буква А (алеф) — это созвездие Телец, а сам Зодиак есть свиток, на котором огненными буквами пишется текст, который закодирован. Он есть и в Библии, он есть и в Упанишадах, есть в священных текстах, в мифологических сводах, он закодирован даже в сказке.
…Когда Бог сотворил Вселенную и увидел, и сказал, что это хорошо. Это очень важный момент в Библии. Момент сотворения Вселенной является одновременно моментом оценки: она хороша, поэтому она существует. Она существует, потому что хороша. Если бы Бог сказал: плохо…

В. Л. РАБИНОВИЧ (профессор, доктор философских наук). Хорошо — в двух смыслах: хорошо как красиво и хорошо как сделано.

К. А. КЕДРОВ. Разумеется. Думаю, что здесь Достоевский абсолютно прав, когда говорит о красоте. Опять же затаскали эту цитату до невозможности, но в данном случае мне необходимо ее привести. Когда он говорит, что красота — великая сила и красота спасет мир, то он говорит не просто о красоте Настасьи Филипповны, но еще и о красоте страдания, которое она пережила, которое он видит в ее глазах. То есть красота как некое ледяное построение в царстве снежной королевы, где Кай выкладывал некие фигуры, — неэтична, но это не есть красота, это имитация красоты. Красота, конечно, всегда согрета человеческим присутствием, человеческим страданием, человеческим участием. Здесь уместно вспомнить розановское высказывание. Я небольшой любитель Розанова, честно скажу, но вот это он здорово сказал. Он сказал: а как могло получиться, что красота Христа, красота страдания Христа на кресте оказалась такой ослепительной, что в нее, как в бездну, со всеми Аполлонами затянуло весь античный мир? Поэтому говорить о красоте, которая не согрета человеческим состраданием, страданием, участием, присутствием, бессмысленно. Тогда это не красота, тогда это имитация красоты. Кстати, мы говорили об этом с Вадимом Львовичем. Этого не понимают нынешние постмодернисты, когда они выстраивают некие модели языка, думая, что эти модели сами по себе живы. Они живы, когда жив тот, кто их создавал. Вот у Бодлера, что бы он ни описывал — гниющая туша лошади или что-то еще, это красиво, а красиво потому, что согрето его душевным участием, его душевным присутствием, его страданием, его падением, его переживанием…

В. Л. РАБИНОВИЧ. Надо сказать, что в средние века, которые так уместно здесь вспоминались, защита длилась около года. Первые полгода соискатель доказывал свою мысль, а в следующие полгода он также пламенно выступал своим оппонентом, опровергая все, что было им сказано ранее. В этом смысле я хочу облегчить задачу нашего соискателя и вернуть слову оппонента первоначальное значение. Отработаю за него по средневековым канонам. Правда, после защиты устраивался пир, который длился 3 месяца. Задача К. Кедрова намного скромнее, хотя сама диссертация вполне заслуживает и полугодовой защиты и полугодового оппонирования, я уж не говорю о трехмесячном пире. Так сказать, Пирровой победе. (Смех в зале.) Конечно, Метакод, который соискатель обнаруживает везде и всюду, скорей всего там присутствует. Но получается, что при таком подходе все кошки серы. И античность — Метакод, и средневековье — Метакод. О современности я уж не говорю, тут уж явный Метакод, поскольку в современности без поллитры (Метакода) уж точно не разберешься. Потому-то самая удачная глава диссертации — “Звездная азбука Велимира Хлебникова”. Тут не шутки, а живой настоящий футурист Хлебников и живой настоящий неофутурист Кедров, автор метаметафоры и в терминологическом, и в бытийном смысле. Для того чтобы понять Кедрова, выворачивание или инсайдаут (кстати, очень удачный термин) просто необходимы. Отмечу еще одно открытие. Кедров заметил, что опыт Канта с правой и левой перчаткой во Вселенной имеет свое продолжение и разрешение. Канта волновал вопрос, можно ли, перемещая во Вселенной правую и левую перчатку, сделать правую левой. Как у Ахматовой: “Я на правую руку надела перчатку с левой руки”. Кедров выяснил, что правую перчатку можно сделать левой, вывернув ее наизнанку. И все же я считаю, что соискатель поскромничал в своих выводах в конце доклада. Итак, если взглянуть вывернутым зрением, то “антропный принцип становится этико-антропным”. Только-то и всего. Антропность действительно физики себе слегка присвоили и монополизировали. Действительно без этики, без человека, без наблюдателя невозможно даже воображаемую линию провести, или математическую точку поставить. А раз человек, наблюдатель, значит уже этика. Но в том-то и дело, что человек конкретен и личностен. Он один в средневековье, хотя и там разный, другой в Возрождении и уж совсем разный здесь и сейчас. Важен везде не просто генетический набор хромосом, а конкретный Рабинович “со своим прищелком и с личным своим ду-ду-ду”. Здесь я становлюсь уже совсем оппонентом и даже отнимаю хлеб у соискателя, приступая ко второй части защиты. Но вы не пугайтесь. Мое оппонирование не будет длиться полгода. Я закончу раньше. Кедров вполне заслуживает звания доктора философских наук.

К. А. КЕДРОВ. …Вот перед вами лежит книга “Поэтический космос”. Она вышла в 1989 году. В 1986 году я был уже отстранен за религиозность от преподавания в Литературном институте как раз за идеи, высказанные в этой книге. И там 120 страниц послесловия — в этом я вижу божественную иронию, — где автор послесловия пишет: хотя автор напрямую не говорит, что Бог есть, но ясно же, нас он не обманет. (Смех в зале.) Ну, это правда. Тут я ничего сказать не могу. Конечно, Бог есть.

В. П. ЗИНЧЕНКО (профессор, доктор психологических наук, академик РАО). …Книга К. А. Кедрова “Поэтический космос” вызвала у меня хорошую зависть, поскольку я занимаюсь поэтической антропологией, но мимо моего внимания проскользнула удивительная вещь, о которой Кедров пишет в докладе. Название “По-этический космос” автор пишет именно так, через черточку. Это замечательное философско-лингвистическое открытие. Наше этическое образование все рассчитано на апелляции к рациональному разуму, а между тем, только образ, метафора, поэзия может передать самое главное, ускользающее от рацио. Космос не этичен, он, как правильно отмечает К. Кедров, по-этичен.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Слово предоставляется председателю счетной комиссии.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СЧЕТНОЙ КОМИССИИ. Комиссия избрана для подсчета голосов при тайном голосовании по диссертации Кедрова Константина Александровича на соискание ученой степени доктора философских наук. Состав диссертационного совета утвержден в количестве 19 человек. Присутствовали на заседании 14 членов совета, в том числе 4 доктора наук по профилю рассматриваемой диссертации. Роздано бюллетеней — 14. Осталось нерозданных бюллетеней — 5. В урне после голосования оказалось бюллетеней — 14. Результаты голосования: За присуждение ученой степени — 13. Против — 1. Недействительных бюллетеней — нет.
(Голосование. Заключение совета принимается единогласно.)

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Таким образом, на основании тайного голосования членов диссертационного совета Д 002.29.04 при Институте философии Российской академии наук Кедрову Константину Александровичу присуждается ученая степень доктора философских наук по специальности 09.00.05 — этика. Позвольте мне от имени всех присутствующих поздравить Константина Александровича с блестящей защитой докторской диссертации и пожелать ему больших успехов в дальнейшей работе. На этом наше заседание заканчивается. Благодарю всех за активное участие в обсуждении диссертации. Всего доброго.

Город Москва

Николай ЕРЁМИН

Альманах Миражистов

СОМНАМБУЛИЧЕСКИЕ РЕМИНИСЦЕНЦИИ

***

Не может быть, что я не на Луне,

а на Земле, лунатик, до сих пор,

Мечтатель сноходящий, как во сне,

Себе и всем внушаю всякий вздор…

А те, кто отмечтался – хоть бы хны! –

Ждут на обратной стороне луны…

2023

***

Мы с Музой встретились в Дурдоме…

…Как бы случайно, в полудрёме,

Соединив слова-дела,

Судьба сюда нас привела…

О, Муза, как тебе я рад!

Отсюда нет пути назад…

Туда, где в том и в том дому

Без чувства всё, но по уму…

2023

СТАТЬ ДРУГИМИ

И враги, и врагини,
Вспомнив совесть и честь,
Все хотят стать «другими» –
Не такими, как есть…
Стать друзьями решают
Дни и ночи подряд…
А вот что им мешает –
Говорить не хотят…

И мне сегодня стало очень жаль,
Что не поехал я на фестиваль,
Увы, читать стихи и пить вино
С вакхамками хмельными заодно,

Которые – какой чудной процесс! –
На время превратились в поэтесс…
И пишут о любви, за датой дата, –
Почти что, как Цветаева когда-то…

СТАРЫЙ КРИТИК

Раньше был социализм.
А теперь, увы и ах,
Развитой негативизм –
И в рассказах, и в стихах…
И во сне, и наяву…
Слава Богу, что живу!

Ретро НН
ПСЕВДОНАРОДНАЯ ПЕСЕНКА

В Интернете по ссылкам скитался,
Не имел я родного угла…
А потом виртуально влюбился –
До того меня страсть довела…
Целый год я в надеждах томился…
Сел на поезд и – к ней! – вот те на…
Я в столицу внезапно явился…
Оказалась старушкой она!
2013-2023

КАМЕННОЕ СЛОВО
«И упало каменное слово
На мою ещё живую грудь…»
Анна АХМАТОВА
КАРИАТИДА

– В рабском Риме – жуткая система:
Стать кариатидой – не проблема…
А проблема – как, другим под стать,
Каменно-бесчувственной не стать…

И – хранить в душе, воскресшей вновь,
Веру в жизнь… Надежду… И любовь…

ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ

СЛУЧАЙНО

Случайно
Обнаружил я ромашку,
Засушенную

В томике стихов…

***

Одарённые или бездарные,

Вдохновлённые – все – лучезарные –

Могут, нет ли – поют о любви:

– О, приди! – или: – О, позови!

***

Как печально воет ветер,

Где на улице опять

Кроме Гамлета на флейте

Нет желающих сыграть…

КОРРУПЦИЯ

На душе такая благодать:
Благо дать – всем, кто желает взять!
Хоть и друг, и враг – и там и тут –
Все боятся благ – и не берут…

НЕТ ВЫБОРА

Выбора – жизнь или смерть –
Нет. Вот и тянется нить…
Господи! Чтоб умереть,
Нужно, как минимум , – жить…

***
Чтоб летать – и зимою, и летом
Нужно спать под открытым небом!
А не хочется спать пока,
Лечь, лежать – и глядеть в облака…

***
Вульгарный век…Вульгарная эпоха…
– Скажи, Абрек, что – хорошо? Что – плохо? –
А он – или сказать тебе стесняется,
Или не знает – только улыбается…

ЧТО С НАМИ БЫЛО

Я был влюблён…
Она меня любила…
Всё стало снами –

Всё, что с нами было!

***
Бессонница. Черёмуха. Сирень.
Я записать хотел стихотворень-
е -е-е-е/ -е-е-е-е/ -е-е…
Оно ж – йе-йе – ушло в небытие…

***
До чего ж ты красива!
И умна, как змея…
Муза… Нет – Мнемозина…
Нет – Минерва моя…

НА БЕРЕГУ

Переплыть не могу…
Я один этим летом…
Все – на том берегу…
Никого нет на этом…

***
Я путешествовал по кругу и по квадратам всей земли…
Чтобы найти себе подругу и спеть ей песню о любви…
Но получалось всё – о дружбе…
Или о службе, ай, лю-ли…

***
Да, я Земной шар чуть не весь облетел –
И всё повидал… Даже, что не хотел!
И прав был сказавший когда-то поэт,
Что там хорошо, где тебя ещё нет..

***
– Вблизи – Парнас… И мне, признаться честно,-
Сказала Муза, – Очень интересно,
Ах, по какой тропе нас в этот раз
Ввысь понесёт влюблённый наш Пегас?

* * *
— Я вас услышал! —
Сказал глухой.
— Ну, что ж, посмотрим! —
Сказал слепой.

Май 2023г

ЦВЕТЫ, ПОДАРЕННЫЕ МНЕ

МОЛИТВА

Боже мой! Прости мои грехи…
Это – вопреки жаре и стуже –
Я писал нехилые стихи…
И сейчас пишу, ничуть не хуже…

Это я – по воле высших сил –
Уважая всех, кто любит вещи,
Только Музу вещую любил…
И сейчас люблю, ничуть не меньше…

Господи, прости…Я знаю сам:
Ты – во мне и вне – подобен Чуду…
Вот и обращаюсь к Небесам –
До тех пор, пока способен буду…

***
Я продавал цветы, подаренные мне,
Чтоб выбраться из нищеты – когда-то –
По тысяче за штуку… Жизнь в цене!

О, Муза, ты ни в чём не виновата…
Недаром я – Спасибо! – произнёс
За миллион прекрасных красных роз…

СКАЗОЧНОЕ ДЕЙСТВО Сергея ПРОХОРОВА

Серёже 80 лет…И он, поэт и мой сосед,
Впадая в детство – или в дедство? –
Купил себе велосипед…
И мчится – просто чудеса! –
Куда хотят три колеса
И электрический мотор –
В Сибирский сказочный простор…
Где знает Муза, что к чему…
И все завидуют ему…

***
В часовенке больничной – трали-вали –
Сегодня мы Петрова отпевали…
Отмучился, бедняга, отстрадал…
Я глянул на него – и зарыдал…
Припомнив, как пространство между нами
И время – поменяли нас местами…

ЭХО

И сказала Муза ему:

– Обними меня! А не то
Я сама тебя обниму…Только это будет не то…
Лучше – разом – друг друга любя,
Ты – меня обними, я – тебя!

Где они, эти ночи и дни?

И на солнце они, и в тени,
Голоса: – Обними! Обними…

Только эхо блуждает, маня:
– Обними!
– И меня…
– И меня…

ИДУ НА ЗОВ

Стрекоза летает…
Бабочка порхает…
Тихо солнце тает,
В речке затухает…

Слышу:
Без забот
Соловей поёт…

И иду на зов…
Музыка –
Без слов…

ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ

***

Многое понял, увы, я тогда,

В гневе мне рыкнули вы когда:

– Не с твоего поля ягода –

Не твоему рынку выгода!

***

Хорошо в саду остаться

Было с Музою вдвоём –

Отдышаться, отмолчаться

И сказать: – Давай споём!

***

Бунин – прозаик мой.

А Бунин-поэт – не мой…

Боже! Душе больной

Хочется песни иной…

ЭПИГРАММА СРАВНИВШЕМУ СЕБЯ
Нет! Сравнивать себя ни с Достоевским,
Ни с Пушкиным я не хочу… Бог с ним…
Наполненный бесценным смыслом дерзким,
Талант живых и мёртвых несравним!

***

Приехал на дачу…

Весна! Кррасота!

Пью водку – и плачу,

Что жизнь прожита…

* * *
Я правду отделял от лжи,
За миражами — миражи…
О, эти ночи, эти дни! —
Неразделимые они…

ПОРТРЕТ из романа «Прощай, спиртное!»

– Я алкал… Я блудил… Заблуждался…
Пробудился – и с носом остался…
И теперь у меня «Красный Нос» –
Кличка, летом, увы, и в мороз…

***

– Сколько стоит – под землю уйти?

– Сколько стоит – взлететь в небеса? –

Святый Боже, пойми и прости

И рабов, и господ голоса…

ЭПИТАФИЯ

Был имярек хорошим человеком:

Знал с детских лет – где Дьявол и где Бог,

Дружил, как надо, с ХХ1-м веком

И душу Богу отдал точно в срок.

* * *
Я в Лувре был… Я в Лавре был…
Я ничего там не забыл…
Но вновь, как грешника на суд,
Они меня к себе зовут…

***
Космос в небе и небо в душе
Неразлучными стали уже,
Потому что слова и дела –
Всё – молитва в себя приняла…
Май 2023 г

https://stihi.ru/2023/05/19/2764

ЗАКОН ВЗАИМНОГО ПРИТЯЖЕНИЯ

ПОД КУПОЛОМ ЦИРКА

С детских лет – только я засыпаю,
Как под куполом цирка взлетаю…
А потом в бесконечность куда-то
Прохожу, чуть касаясь каната…
До сих пор я, когда просыпаюсь,
Что дошёл-долетел, удивляюсь…
И живу, в ожиданье весны,
Повторяя высокие сны…

***
– Скажи, Пегас, ты должен быть крылатым,
Так где же крылья лёгкие твои?
Чего молчишь? Под взором виноватым,
Мой друг, своих секретов не таи! –

И вдруг заржал взволнованный Пегас:
– Садись! Летим! И ты поймёшь сейчас,
Что крылья, вдохновение ценя,
В полёте отрастают у меня…

СОНЕТ ПРО МЕТАМЕТАФОРИЗМ

коммент к Журналу ПОэтов Константина Кедрова
№1,(67), 2016, «НАМ 20 ЛЕТ»

Кедров заставил поэтов
Ночью смотреть на звёзды…
А днём вспоминать о них…
Чтобы, пока не поздно,
Точно вопрос безответный,
С ними сверять каждый стих…
Вот – воплощённый в «изм»
Ключик-замочек поэзии – Метаметафоризм!
Звёздноземной аккорд…
Слушайте, как поёт арию «Метакод»
Кедров – главный солист,
Метаметафорист…
И подпевает хор,-
Вешний кедровый бор…
2016-2023

ПРАВОЛЕВЫЙ СОНЕТ

«ПРАВО НА ПРАВО – ПРАВО НА ЛЕВО»
Константин КЕДРОВ
Я сегодня встал не рано
И не поздно – в самый раз!
Выпил прану из-под крана,
Глас проверил парой фраз…

А потом, – имею право! –
Как поэт сходил налево…
А потом – бесправный, право, –
Как солдат, сходил: – На –пра-во!

А потом – крутого нрава –
Ты – Психея, а я – Псих…
– Браво! – Здраво, как ни странно,
Сочинил вот этот стих…

Чтоб сказала ты: – Привет!
Поцелуй меня, поэт!

СОНЕТ ПРО ОБЫКНОВЕННУЮ ИСТОРИЮ

Поэта, увы, сам-с-усами,
Врачи – этот в славе, тот в силе –
Однажды в больницу вписали,
А выписать позабыли…

И он их – Талантлив, нахал! –
В поэмах своих описал,
Ни мысли не выразив матом…
И выпустил в свет Тамиздатом…

Тогда лишь его прочитали…
Приехали вдруг – и забрали…
По мнению Не-докторов
Практически стал он здоров,

Чтоб жить просто так, задарма,
Рифмуя «сума» и «тюрьма»…
2016-2023

ЧЕРЁМУХА ЦВЕТЁТ

В черёмухе сегодня – Боже мой! –
Так много пчёл…А мухи – ни одной.
Намедни ж – страх – здесь были так смелы
Лишь мухи, ах… И – ни одной пчелы…

А нынче – дивный вид! – глаза в глаза –

То бабочка летит…То стрекоза…
Где аромат сильней из года в год…
И в пчёлах вся – черёмуха цветёт!

***
Мона Лиза, Джоконда, любовь,
Хорошо, что мы встретились вновь…

Что весна взволновала нам кровь…
Что, смущаясь, ты выгнула бровь…

И, как в Лувре, улыбку храня,
Восхищённо глядишь на меня…
***
– Краса – божественная сила:
Улыбка… Каждый глаз – алмаз…
Ты не случайно покорила
Крым, и Пицунду, и Кавказ…
О, муза милая моя,
Скажи, ни слова не тая,
Кого ещё мы покорим?

– На очереди – Третий Рим!

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Мне друг сказал, вернувшись из Европы:
– Там хорошо! Зер гут и вери гуд…
У нас же лгут газеты, гороскопы,
Что плохо там… Зачем, не знаю, лгут…

Но я вернулся, разгадав секрет:
Тому, кто лгать привык, там места нет…

ОБРАЗ

Образ всем сулит преображение…
Продолженье вечного движения,

Путь – от непорочного зачатия,
В нежность, в материнские объятия…

От рожденья, крестного мучения,
Вплоть до смерти и до воскрешения…

***
Какое почтение к смерти!
Какое презрение к жизни!
У тех, кто, напившись, как черти,
Мечтали о коммунизме…

Какое почтение к жизни!
Какое презрение к смерти
У тех, кто в пропитой отчизне
Мечтает прожить в Интернете…

ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ

***
– Скажи, Пегас, ты должен быть крылатым,
Так где же крылья лёгкие твои?
Чего молчишь? Под взором виноватым,
Мой друг, своих секретов не таи!

***
Я с детства был любвеобилен…
И обнаружил – вот те на! –
Что в голове полно извилин,
А душу радует одна…

ПЕРЕД ЗЕРКАЛОМ

След радости, и след печали,
Ах, две морщинки на лице –
Такие светлые в начале,
Такие тёмные в конце…

***
Опять я слышу ветра вой
Над свежей урной гробовой,
Которую на Высший суд
Из крыматория везут…

ПРОГНОЗ

– Цели твои – высоки…
Мысли твои – глубоки…
Поэтому вряд ли народ
Вслед за тобою пойдёт…

Николай ЕРЁМИН Май 2023г

Город Красноярск

…………………………….

Александр БАЛТИН

Альманах Миражистов

БУХ-УЧЁТ

Латынь Пачоли – острая, сухая, –

Суммарно начинает бух-учёт.

Действительность, разгон ему давая,

Товаров увеличит оборот.

Склоняется в конторе над гроссбухом

Старик матёрый, как щегол, клюваст.

Подвластны цифры, и не верит мукам

Душевным – или сбросит, как балласт.

А это мир конторы современной,

Где мониторы блещут пестротой.

Где бух-учёт для многих несомненной

Судьбою станет, сложной и витой…

Система сбора данных, обработки,

Различной информации пласты…

И бух-учёт настолько в данность воткан,

Насколько мир есть отзвук высоты.

***
За космическим запахом сена
Небосводы волшебных лугов.
Бух-учёт не изъять из вселенной
Мелких нужд и обыденных снов.
Что в реестры включить бух-учёта?
Соль товаров и горы труда.
Шёлк, вино… А о ближнем забота?
Не учесть сей момент никогда.
Бух-учёт – будто проза конторы,
Где поэзия и не нужна.
Но работников острые взоры
Видят сущность проблемы до дна.
А трактатов Пачоли простая
И сухая, как скука, латынь.
Бух-учёт проникал, возрастая,
В жизнь – ленивую часто, как линь.
Но не дебетом бездну прощупать,
И цифирь ей не слишком страшна.
Коли жизнь не звучит, как поступок,
В том твоя, человече, вина.

РОЖДЕСТВЕНСКОЕ

Чаша детского дыханья…
От Иисуса золотой
свет – из бездны мирозданья
даден оный – ключевой.

Пастухи идут, не зная,
Что случилось – но идут.
И волхвы, считавши знаки,
Совершают свой маршрут.

Серый вол и белый ослик,
И великая звезда.
Снег, менявший мира облик,
Светом сделался тогда.

Корневые измененья
Мир готов ли осознать?
Нам в саду небес движенье,
Сердцем сердца не понять.

* * *

Январь размокшим хлебом даден.

Припомни детский, синий снег –

За что же зимний мир украден

Дождём, и будто счастья нет?

Дрожат деревьев отраженья

В лоханках желтоватых луж.

А капель сколь занятны мненья,

Когда январь вот так не дюж?

Сметанный блеск дорог припомни

И кочерыжный крепкий хруст.

Высокие, что колокольни

Воспоминанья лечат грусть.

* * *
Всей болью я люблю Россию,
Всем счастьем! Радостью небес,
Которые – то золотые,
То чёрные, как алчный бес.
На берегу Оки заплакать
От умиления могу.
Мелькнул в тумане белый ангел,
В душе сразил сейчас тоску.
Провинциальные овраги
И церкви ветхой старины.
Но всё доверить ли бумаге?
Смесь неба, счастья, глубины?
Лес дивно осенью пестреет,
Как стяги – сердцу говоря,
Что миру свет явить сумеет
Взойдя, российская заря.

* * *

Потщишься нечто сочинить,

И разорвётся бездной утро,

Коль нанизать не смог на нить

Ни строчки, ибо мыслишь утло.

А утра серого клочки

Соединить не можешь светом.

Не пишется – так помолчи,

Пойми – немало смысла в этом.

Когда писать – едва ль игра,

Срываешься в пустоты, в бездны.

И колет острая игла

Твой ум – давно уставший, бедный.

* * *

Выстраиванье биографий.

А в этот в наволочке пук

Таскал бумаг, вокруг не гравий.

А степь, её огромный круг.

Коль надо обогреть кого-то –

Достал стихи, разжёг костёр.

Одна божественная нота –

Как лауреатам приговор.

ПАСХЛЬНОЕ

Снят с креста. В пещеру помещён,

Тело тут, а дух слои проходит –

Ад сотрясся дрожью, раскалён,

Страх в аду. Что в оном происходит?..

Рухнет мост, рассыплется скала,

Облегченье ждёт страдальцев ада,

Остывает чёрная смола,

Ввысь иные души – в тему сада.

Есть у Данте место: этот мост

Рухнул, как Христос пронзил пространство.

Не представит вот такого мозг.

Пасхи драгоценное богатство.

Изменилась плоть Христа – она

Световою, лёгкою предстала.

Новая открылась глубина

Человекам, что совсем не мало.

Новая…

Вновь куличи печём,

Красим яйца, всё вполне банально.

Держим пост, а нет – порою пьём,

И живём по сути инфернально,

Вкрученные в страсти всей душой.

Куличи печём, чудесный праздник.

В церковь куличи святить идём,

Нам светло – довольно несуразным.

Нам светло… Вот бабки, старики,

Тётки… Что-то общее сереет.

Будто просветленье – не с руки,

Кто об оном думать-то посмеет?

Всё же светлый день, пускай и суть

Спрятана от нас.

Старинный, мощный

Храм, через бульвар к такому путь.

Воздуха вокруг синеют толщи.

Воздух синь, весна, как есть – красна,

И надежда тонкая реальна.

Души испятнавшая вина –

Как во все века – весьма банальна.

* * *

Дары волхвов материальны,

И с этим – мистикой полны.

Мы золотом любви тотально

Жить – не желаем, жаль – должны.

И ладаном молитвы горе

Мы возносить могли бы… Но

Клубится ладан, и не боле,

Низине всё обречено.

Нам смирна – будто знак смиренья,

Жить с миром в сердце – вот и рай.

И – следовать Христу: спасенье,

Иначе – буро-чёрный край.

Александр Балтин ПРАВОТА ЛЬВА

Правота льва, декларированная новым альманахом, выпущенным Николаем Ерёминым, оформляется в бархатное бликование строк, прыжок мысли, мощную поэтическую поступь…

Когстантин Кедров-Челищев закручивает ветви интеллектуальных лабиринтов:

Где спряталось мое сердце
Напуганное этим миром
Оно затаилось в этих стихах
И в тех которые еще не возникли
Оно в тех вещах которые любила Елена
Еще не утративших земную форму
В изображеньях хранящих ее очертанья

Бесконечная смерть Елены переходит в бесконечную жизнь стиха, набирающего лирические обороты, плавно играющего лирическими оттенками…

***

Николай Ерёмин вступает с полемику с классическими строками Тютчева: не будучи в силах смириться с ними в силу пышного жизнелюбия:

Мир полон недоразумений,
Противоречий и сомнений…

Пока до истины – Эх, ма –
Дойдёшь, уже не до ума,
Что в ней – озвученная ложь…
И правда, что с неё возьмёшь?

…А то, что Тютчев был не прав,
Себя молчанием поправ, –
Так это отрицать не надо:
Мысль изреченная есть правда!

Всё двойственно – у Ерёмина своя правда,

хотя тютчевская – о малой возможности слова стопроцентно выразить мысль – тяжелее…

Легко и звонко возникают прозрачно-звенящие диски стихов Ерёмина:

Лето.
Трое мальчиков,
Звонких от жары,

Ловят
Одуванчиков
Лёгкие шары…

***

…нежно промелькнут панорамы истории, становящейся современностью, использующей трагедию и… прелесть строки:

Как пишется легко в Москве послепожарной.
Средь новостроек свежий дух смолы.
Ваятель и поэт – раскованы, смелы,
гусар несётся легендарный
на интендантские балы.

Так поёт Дмитрий Авалиани, интересно играя звуком, используя разные регистры:

Аз есмь строка, живу я, мерой остр.
За семь морей ростка я вижу рост.
Я в мире – сирота.
Я в Риме – Ариост.

…в общем – прав лев или нет – судить временному потоку…

Поэт может и ошибиться, но стихи, предложенные альманахом, ошибутся едва ли…

Александр Балтин, город Москва

Андрей ЛЕОНТЬЕВ

Альманах Миражистов

Жизнь как песня

А жизнь проходит, словно песня,

Поющаяся во дворе,

Когда с друзьями детства вместе

Мы пребывали в той поре,

Где всё ещё должно свершиться,

Где мать с отцом моложе нас

Теперешних и где границам

Условностей не пробил час.

И, несмотря на то что годы

Нам приземляют все мечты,

Мы до сих пор полны свободы

И изначальной доброты

В воспоминаньях о минувшем —

Они пьянят и кровь, и плоть,

И в уголках недоуснувших

Души хранит их сам Господь.

Проходит жизнь — и это норма:

Всему свой срок, всему свой час.

Дай Бог, чтобы в житейских штормах

Мотив той песни не угас.

***

Был честен и бесхитростен,

Такой себе простак.

Не смог из жизни вытрясти

Ни почестей, ни благ.

Тянулись дни блескучие,

Как канители нить,

Сменялись ямы кручами

И темнотой — огни.

Свои ошибки сделаны,

Томятся в багаже.

Мечты, когда-то смелые,

Опомнились уже —

Лежат себе, не вякая,

В укромном уголке,

И жизнь моя неяркая

Давно на волоске.

Давно ходы сюжетные

Не плавятся в стихи,

И болью многолетнею

Смываю все грехи.

Зато был добродушен я

И ненавидел зло…

Такая вот отдушина —

Хоть в чём-то повезло…

***

Под небесами голубыми

Везёт меня не слишком прытко,

Скрипя колёсами кривыми,

Судьбы невзрачная кибитка.

Впряжён в неё усталый мерин,

Трусит уныло и покорно.

И мерин этот не намерен

Менять трусцу на бег проворный.

Но не ропщу, не понукаю

Я безответного конягу:

Ведь жизнь, какая-никакая,

Всё ж ковыляет шаг за шагом.

Лишь иногда, в мечте несмелой,

Воображу, что подо мною

Крылатый конь несётся белый, —

И от глухой тоски завою…

Последние менестрели

Мы, возможно, всю жизнь о своей бы судьбе сожалели,

Если б не дал Господь бесконечную вольность дорог.

Мы идём в никуда — безымянной страны менестрели —

И свой пройденный путь отмечаем зарубками строк.

Мы идём в никуда — только Богу, наверно, известен

Изначальный маршрут, предназначенный именно нам.

И не слышит никто наших грустных и радостных песен,

И никто не пройдёт по оставленным нами следам.

Вымирает, увы, наше племя артистов бродячих,

Ведь иные слова и мелодии нынче в цене…

Но пока мы в пути, мы поём — и не можем иначе,

Память в сердце храня о своей безымянной стране…

Реинкарнация

Я, кажется, вспомнил! Конечно — Алиса!

Та странная девочка из сновидений…

И больше — ни капли напрасных сомнений!

Фигуры — на выход! Проснулась Каисса!..

На сцене судьбы, разрисованной в клетки,

Под парусом тонким надежды на чудо

Спешу я к той самой Алисе оттуда,

Где связаны вместе потомки и предки,

Где смешано всё — и пространство, и время, —

Но память все прежние жизни скрывает…

И вдруг словно током однажды пронзает:

Мы виделись раньше, но были не теми!

Мы были другими с тобою когда-то,

И мир был устроен совсем по-иному,

Но знаю, что так же, любовью влекомы,

Делили мы радости, слёзы, утраты…

…Я, кажется, вспомнил — не всё и не сразу, —

Но где-то в глубинах душевного моря

(Где полный бардак из веселья и горя)

Мелькнуло лицо… И послышалась фраза…

О чём — не понять, только голос — о Боже! —

Знакомый до самой малюсенькой нотки…

Мгновенье б ещё… Но качается лодка —

Сегодня штормит не на шутку, похоже.

Того и гляди, что поглотит пучина

Миров и веков… Но ведь мы же — бессмертны,

И Тьме не добыть ожидаемой жертвы,

В какие б она ни рядилась личины…

…А вдруг показалось? Ища компромисса,

Бросает мне память обрывки скупые…

Мы в жизни земной — лишь котята слепые.

Но шепчет мой взгляд: неужели — Алиса?..

Мама

Эх, мама… смотрю в глаза твои,

В лицо твоё постаревшее…

И вся судьба полосатая,

И всё за жизнь наболевшее

Мне видятся в каждой чёрточке,

В морщинках твоих изломанных…

Давай-ка открою форточку —

Чтоб легче дышалось в доме нам.

Давай-ка присядем рядышком,

Родная моя, хорошая…

И больно в душе, и радостно —

Как будто вернулся в прошлое.

Здесь время застыло намертво —

Всё в доме твоём по-прежнему.

Я сладкой завесой памяти

Укроюсь от неизбежного…

А ты говори, рассказывай —

Я слушаю, мама, слушаю…

Салфетка под старой вазою,

Диванчик с накидкой плюшевой…

Портреты: вот я, вот братец мой,

Отец — словно жив и с нами он.

И неторопливо катится

Слеза по щеке по маминой.

Ну что ты? Приляг, пожалуйста, —

Подскочит опять давление…

Нет, время, увы, безжалостно —

Мы все в этом смысле пленники.

Бежим в суете немыслимой,

О вечном не помня смолоду…

За окнами темень выцвела —

Рассвет поднимает голову.

От дождика моросящего

Уже различимы лужицы.

…Над мамой моею спящею

Невидимый ангел кружится…

Памяти друзей

Круговорот в природе неизбежен,

И всё живое не бессмертно в ней,

Но хочется нам всем как можно реже

Переживать ту боль печальных дней,

Когда сердца внезапностью известий

Пронзает, как иглой, бесстрастный рок,

Когда мгновенье — и уже не вместе,

Уже иные линии дорог

У тех, с кем шёл всегда по жизни рядом,

Кого родней вовек не отыскать,

Кто другом был, учителем иль братом

И с чьим уходом смертная тоска

Зажать в свои тиски живых стремится —

И одолела б, кабы не дано

Нам было помнить светлые их лица,

Хранить их слов бесценное руно.

Живите в нас извечной жаждой духа

Творить и множить доброты запас!

Живите в нас — и пусть вам будет пухом

Земля-праматерь, принявшая вас…

Я вернулся

Я вернулся к тебе — пусть на миг, пусть совсем ненадолго,

В этот город, где мы расставались когда-то навек,

Чтоб прожечь до нутра — жадным взглядом голодного волка —

И обжечься твоим, и почувствовать кожей, как бег

Миллионов секунд, миллиардов безликих мгновений

Превратится в стекло, и застывший его монолит

Свяжет наши тела, свяжет души и сердцебиенья,

Чтоб уйти никогда друг от друга уже не смогли —

Ни на малую пядь, ни на мизерный призрак разлуки.

Мы в пространство одно — и друг в друга корнями врастём.

…Я вернулся к тебе, чтоб твои задрожавшие руки

Прикоснулись к губам на лице утомлённом моём.

***

Душа к душе — открытые, нагие,

Глаза в глаза — омытые слезой…

Мы вроде те же, но совсем другие,

Когда соприкасаемся с тобой.

И дышим тем же воздухом, что прежде,

Но как-то легче в унисон дышать —

Как будто рок нам тесные одежды

Предначертал немедленно сорвать.

Слетает с нас прошедших лет короста,

Когда сердца сливаются в одно.

Пусть не всегда порой бывает просто —

Видать, и это свыше суждено.

Есть главное, превыше всех барьеров, —

Желанье видеть, чувствовать, гореть, —

И есть неиссякаемая вера,

Что нам по силам всё преодолеть.

***

Не прогнать, не рассеять тоску по наивным годам,

Где себя обретал через чтение «правильных» книжек,

Где, воспитан в безбожье, ты строил свой внутренний храм

И, не зная молитв, тем не менее к Богу был ближе…

Ныне всё на виду, и, церквей мириады отстроив,

Толпы слуг всенародных в них шествуют, как на парад.

Ныне время других — чёрно-белых жестоких героев.

Полутени не в моде: для века они — неформат.

Пробиваясь локтями, стремятся вперёд, к алтарям, —

Нажит в битвах за место под солнцем рефлекс этот чёткий, —

И вздымаются ввысь, куполами златыми горя́,

В виде взятки Ему — их зелёные тыщи и сотки.

Нет, никак не рассеять тоску по наивным годам,

Где, воспитан в безбожье, ты строил свой внутренний храм…

***

Когда вдруг однажды — случайно, внепланово, —

Пораню я сердце об острое лезвие,

То будут смотреть на меня как на пьяного

Спешащие мимо прохожие трезвые.

Ступая с трудом тротуаром заплёванным,

Как будто ногами босыми по угольям,

Пройду я сквозь город, в мораль замурованный,

Сгибаясь от боли, а больше — от ругани,

Что в спину вопьётся мне клювами воронов,

Учуявших кровь и с балконов слетающих…

И путь мне один — на четыре все стороны,

Но Тот, наверху, подмигнёт понимающе —

И я устою на ногах перед взглядами,

Свой след окропляя кровавой дорожкою,

И вырвусь на волю из города смрадного —

Пристанища чистеньких «ангелов» с рожками.

А после, бредя вдоль реки по течению,

Котомку обид и усталости скину, и,

Усмешкой давясь и ища облегчения,

Я выплюну в воду ругательство длинное.

Отпустит… и рана, конечно, затянется.

Но сколько же раз повторится подобное…

Сквозь зубы бросаем презрительно: «Пьяница…» —

В упавших от боли. Так просто удобнее…

Тревожное

Пандемией, насильем, страхом

Новостные забиты ленты.

Впору голову класть на плаху,

Признавая себя агентом

Государства, где нету горя,

Где любые мечты — реальны…

Да едва ли найти такое —

Если только в мирах астральных.

Но планету не выбирают,

Хоть горька бытия суровость,—

И, как мамонты, вымирают

Те, кто знал, что такое совесть.

Все мы верили в идеалы

В пору юности беззаботной,

Но сейчас их осталось мало,

А цинизма — сколько угодно.

Новый век не даёт поблажки

Тем, кто мыслит старинной мерой.

Им порою настолько тяжко,

Что спасает одна лишь вера.

Но и та опускает крылья,

Видя всё, что кругом творится.

Люди словно бы позабыли,

Для чего им дано родиться.

И мечты утопистов ярых

Не сбылись на Земле доселе:

Вновь пылают войны пожары,

Как и в прошлом они горели.

Мир как будто с огнём играет,

Источая тревоги запах,

И всё чаще напоминает

Обезьяну с гранатой в лапах…

Андрей Леонтьев родился в 1961 году в городе Александровске Пермской области. Школьные годы провёл в Поволжье, в Саратовской области. В 1984 году окончил Куйбышевский авиационный институт (радиотехнический факультет). После института два года служил в РВСН на офицерских должностях, капитан запаса. В 1986 году переехал в Красноярск. До середины 90-х работал инженером в КБ и НИИ Красноярского радиозавода, до середины 00-х — инженером-наладчиком в различных частных фирмах. Ныне — заместитель главного редактора альманаха «Новый Енисейский литератор», корректор в журнале «День и ночь», альманахе «Енисей». Автор книг стихов «Между явью и сном», «Голос жизни», «Последние менестрели». Обладатель диплома им. А. Твардовского конкурса «Золотое перо Руси – 2010». Лонг-лист Бунинской премии 2017 года. Публиковался в журналах и альманахах «День и ночь», «Енисей», «Новый Енисейский литератор», «Русло» (все — Красноярск), «Приокские зори» (Тула), «Стрежень» (Тольятти), «Гостиный Двор» (Оренбург), «Южная звезда» (Ставрополь), «Крым» (Симферополь), «Литературная Феодосия», «Симбирскъ» (Ульяновск), «Полярная звезда» (Якутск), «Истоки» (Нижний Ингаш), «Радуга» (Лесосибирск), «Параллели» (Самара), «Новая Немига литературная» (Минск, Беларусь), «Берасцейская скарбнiца» (Брест, Беларусь), «Соотечественник» (Берген, Норвегия), «Зов» (Венгрия), интернет-изданиях «45-я параллель», «Белая скала», «Лексикон», «Подлинник», «Литературная Губерния», «Новый Российский писатель» и др., многочисленных антологиях, коллективных сборниках, газетах. Стихи переведены на венгерский язык. Член Союза писателей России. Член художественного совета Краевого государственного автономного учреждения культуры «Дом искусств». Живёт в Красноярске.

ОТ ДЕТСТВА

ДО ДЕДСТВА

Альманах Миражистов

ССЫЛКИ НА АЛЬМАНАХИ ДООСОВ И МИРАЖИСТОВ

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=561103
БОМОНД
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=553372
ВНЕ КОНКУРСОВ И КОНКУРЕНЦИЙ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=549135
КаТаВаСиЯ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=536480
КАСТРЮЛЯ и ЗВЕЗДА, или АМФОРА НОВОГО СМЫСЛА

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=534005
ЛАУРЕАТЫ ЕРЁМИНСКОЙ ПРЕМИИ

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=531424

ФОРС-МАЖОР

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=527798

СИБИРСКАЯ ССЫЛКА

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=520612

СЧАСТЛИВАЯ СТАРОСТЬ

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=520121

АЛЬМАНАХ ЕБЖ “Если Буду Жив”
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=510444

5 -й УГОЛ 4-го ИЗМЕРЕНИЯ

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=507564
Альманах ТАНЦУЮТ ВСЕ Читайте В цвете на Литсовете
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=584892
Пощёчина Общественной Безвкусице 182 Kb Сборник http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=488479
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=496996
ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ ЛИТЕРАТУРНАЯ СЕНСАЦИЯ из Красноярска! Вышла в свет «ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ» Сто лет спустя после «Пощёчины общественному вкусу»! Группа «ДООС» и «МИРАЖИСТЫ» под одной обложкой. Читайте в библиотеках Москвы, Санкт-Петербурга, Красноярска! Спрашивайте у авторов! 06.09.15 07:07

……….………

ОТ ДЕТСТВА

ДО ДЕДСТВА

Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ Николай ЕРЁМИН Александр БАЛТИН

Андрей ЛЕОНТЬЕВ

Виртуальный Альманах Миражистов

Красноярск 2023

КрасноярсК

2023