Он уходил под розовый закат
В чужом краю, с чужими орденами,
Разбитого стареющий раскат,
Вздохнув печально на кроватной раме.
Как он ушёл, так принялись хулить:
История проставила двоеточья…
И оборвалась та тугая нить,
Что не давала разорвать на клочья.
Для многих , как политик, – дурачок,
Не человек. Скорее уж, сатира…
А для меня последний огонёк,
Угасшего, неведомого мира…
Он не был дьявол. Не был он и бог.
И правил он не сталинским ампиром.
Но всё же, я надеюсь, кто то смог
Над ним сказать “Покойся, Миша, с миром…”