Утро встречаю засветло.
Ночью часы распяты.
И у стены луч солнца,
перебирая даты,
шаркает по паркету.
Вот и кровать задета.
Холод. Затем – теплеет.
Медленно пыль летает,
словно ночная фея.
Задребезжал будильник.
Желтые исполины
домов поплелись на работу
траурным церемониалом.
Некоторые – быстрее,
болтаясь под эшафотом
на пятипалой рее.
Наивные, еще не знают,
почем сгорела мансарда.
И на столе дотлевает
черная в пепле карта.