Печать печали в тлен души оттиснута,
Оттиснута на разум и уста.
Артисты, отыгравшие Антихриста,
В курилке с теми, кто “играл Христа”.
Эйнштейн сказал: “Всё в мире относительно,
Где минус есть – всегда найдётся плюс”.
А быть подложной истины носителем –
Невыносимо сладостный искус.
О, сладость лицедейства окаянная!
Куда ни собираешь чемодан,
Народец, разделённый океанами –
Всё тот же нераскаянный Адам.
Статисты озабочены зарплатами,
Ригидны, хоть одень их, хоть раздень.
Пилаты обнимаются с распятыми,
Смеясь над бутафорией гвоздей.
Синедрион сидит в кафе и запросто
Апостолам втирает за Талмуд.
Одна забота: похмелиться засветло,
Когда душа – пропащее Бермуд.
А вечером – на сцену, под овации,
Под публики восторженный прицел.
Им всё равно – с Иудой целоваться ли,
Вести ли партизана на расстрел.
В почёте театральные экзамены
И для живущих тлёй, и для владык.
Здесь лицедеи власть схватили замертво
За руки, за грудки и за кадык.
Возвыситься – не повод изолгаться ли?
Возможно ли прожить – и не соврать?
Нетрудно на Земле сорвать овации,
Но трудно маску лживости сорвать.
На тёмной сцене вдимостью истины
Легко прикрыть ухабистую ложь.
Велик актёр, жонглирующий мыслями,
Но истины в карман не уберёшь.
Пока пылится чаша не испитая
В букетах хризантем и чайных роз,
Там, на Голгофе, не почтён софитами,
Страдает непридуманный Христос.
Автор публикации
