КОСМОС-ПАМЯТНИК Альманах Миражистов

 

КОСМОС-ПАМЯТНИК

Альманах Миражистов  2023

Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ 

Николай ЕРЁМИН  Александр БАЛТИН

Юрий БЕЛИКОВ

Альманах Миражистов  2023

КОСМОС-ПАМЯТНИК   СОДЕРЖАНИЕ

Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ  Николай ЕРЁМИН 

Александр БАЛТИН

Юрий БЕЛИКОВ

Автор бренда МИРАЖИСТЫ и составитель

Николай ЕРЁМИН

На обложке картина Андрея ПОЗДЕЕВА

Кошек нарисовала Кристина ЗЕЙТУНЯН-БЕЛОУС

 

 

 

 

 

 

 

……………………………..

Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ

Альманах Миражистов

Konstantin Kedrov

Сегодня, 21:30

Кому:вам

Свобода это то
Что никто не может тебе подарить
Свобода это то
Что ты можешь подарить всем людям
Свобода это  счастье
Счастье это свобода
Свобода подчиняется только любви
А любовь не подчиняется никому

20 июня

—
Отправлено из Mail.ru для Android

Konstantin Kedrov

Сегодня, 16:58

Кому:вам

Друг для друга мы стали единственными
Это когда все начинается
И никогда не кончится
На каком небе тебя искать
Наверное на седьмом
Ты мое седьмое и первое мое небо
Можно луну положить под голову как подушку
Но все равно без тебя так трудно уснуть
Никаких вестей от тебя кроме редких снов
Если бы ты снилась часто
Я бы ушел в сны с тобой и не просыпался
Ты мое первое и последнее мое счастье

23 июня 2023
—
Отправлено из Mail.ru для Android

 

Konstantin Kedrov

Сегодня, 18:37

Кому:вам

Я похож на мирозданье

Кедров-Челищев

Я похож на мирозданье
Очень редкое издание
Внутренне наружен
Никому не нужен

Кто мои создатели
Ямбы или дактели
Предок птеродактель
Он конечно дактель

Хоть напутал Дарвин
Всем я благодарен
Я живу в музее
В Доме Нирензее

Вымер тыщу лет назад
Очень редкий экспонат

23июня 2023

 

 

 

 

Обретение космоса (Кедров)

Источник:

из Викитеки — свободной библиотеки

 

Обретение космоса автор Константин Александрович Кедров

 

Из сборника «Поэтический космос». Источник: Константин Кедров. Поэтический космос. М., «Советский Писатель», 1989

И в Упанишадах, и в Апокалипсисе, и в «Голубиной книге» говорится о «космическом человеке», из которого возникает мир. Подобно Фениксу, горел и не сгорал Пуруша в индийских Упанишадах.

 

Весна была его жертвенным маслом, лето — дровами, а осень — самой жертвой…

Когда разделили Пурушу, на сколько частей он был разделен?

Чем стали уста его, чем руки, чем бедра, ноги?..

Луна родилась из мысли, из глаз возникло солнце…

Из пупа возникло воздушное пространство, из головы возникло небо.

Из ног — земля, страны света — из слуха. Так распре­делились миры.

 

Насколько живучей оказалась эта метафора, можно судить по видению Аввакума в тюремном остроге:

 

«Распространился язык мой и тело, а затем весь широк и пространен под небом стал. Вместил в себя небо, звезды и всю вселенную.

Так добро и любезно на земле лежати и светом одеянну и небом покрыту быти…»

 

Это чрезвычайно примечательный древний образ, когда человек вмещает в себя и небо, и звезды, и всю вселен­ную. Он становится не узником, заключенным внутри бездны, а ее наиполнейшим вместилищем.

Поэта не смущает, что человек мал, а вселенная не­измеримо больше, ибо для него есть иное, тайное зре­ние, где меньшее вмещает большее, а последний стано­вится первым. Само небо становилось кожей вселенского человека, а его телесная нагота затмевала сияние всего мироздания: «Одеялся светом, яко ризою, наг на суде стояще».

Если «царь небесный» предстоял наг, то царь земной, наоборот, облачался в звездные ризы — «одеялся светом». Он надевал на себя корону, усыпанную драгоценными камнями, символизировавшую звездный купол, усыпанный звездами, и он держал в своих руках державу и скипетр — луну и солнце.

Ярчайший образ такой человекоподобной вселенной и та­кого вселенского тела запечатлен в архитектуре древне­русского храма. Здесь купол символизировал невидимое небо, а нижняя часть — землю; вся служба в песнопениях и действии повторяла космогоническую историю сотворе­ния мира и человека.

Светлое здание невидимой, внутренней вселенной, каза­лось, содрогнулось и рухнуло, когда Петр I привез из Европы готторпский глобус и установил его на бесплатное обозрение. Грозный самодержец призывал этим шагом от­вратить свой взор от символической иллюзорной вселен­ной храма и обратить его в реальную звездную бес­конечность. Внутренний купол готторпского глобуса — пер­вого русского планетария — должен был заменить собой внутренний купол храма. Смотрите, вот она, звездная бездна, окружающая человека.

Срывалась внешняя позолота, с храмов падали на землю колокола. Но вместе с тем срывалась и космическая оболочка с телесного облика человека. Теперь царь не выходил к народу, «одеянный светом, яко ризою». Ризы, символизирующие звездное небо, были сброшены, их сме­нил скромный мундир бомбардира Преображенского полка. Трудно было представить эту обыденную телесную обо­лочку вместилищем всей вселенной. Недаром Петр I так любил демонстрировать хрупкость и непрочность человеческого тела, заставляя придворных присутствовать при вскрытии трупов. Петр словно хотел сказать голосом своей эпохи: посмотрите, здесь все чрезвычайно про­сто, здесь нет никаких небес, здесь только мускулы и кости.

Отец Петра с трепетом читал письма Аввакума, где тот говорил о своих вселенских видениях. На Петра такое письмо не могло бы произвести серьезного впечатления. Тело перестало быть «телесным храмом». Храм превратил­ся в здание, демонстрирующее могущество «архитектора вселенной», блещущее парадом и подавляющее своей мо­щью. Петропавловский, Исаакиевский, Казанский – вот соборы петровской и послепетровской эпохи. Их не срав­нишь с храмом Покрова на, Нерли, с соборами Москов­ского Кремля, с Киевской и Новгородской Софией. Образ человекоподобной вселенной исчез. Купол стал больше похож на потолок планетария. Каково место человека в этой бесконечной звездной бездне?

У Державина это слепящий восторг человека, находя­щегося в центре звездной бесконечности и управляющего ею: «Я связь миров повсюду сущих…» Однако предсмерт­ные строки поэта пронизаны другим ощущением. Восторг сменяется глухим разочарованием и ужасом перед черной бездной.

Зияющее «жерло вечности», пожирающее человека,— вот что увидел поэт в окружающем его мировом прост­ранстве. Теперь сама Гея — природа — стала пожирательницей своих детей. Именно так и говорится у Тютчева об этой бездне — природе.

Все та же пылающая бездна «звезд полна», но теперь она рождает другие образы. Пусть это не Кронос, пожи­рающий своих сыновей, а пушкинская «равнодушная при­рода» — природа-мать, но мать, равнодушная к своим де­тям. Это не богородица — матерь мира, о которой пелось, что чрево ее пространнее небес. Это не заступница, спускаю­щаяся в ад, чтобы облегчить муки грешников в «хождении по мукам». Это равнодушная, чуждая человеку косми­ческая природа, и храм здесь другой. О нем писал Турге­нев в своих «Стихотворениях в прозе».

Вселенная-планетарий, вселенная-обсерватория лишь на первых порах вызывала восторг поэтов. Но все чаще восторг сменялся разочарованием и ужасом на краю звездной бездны.

 

Скользим мы бездны на краю,

В которую стремглав свалимся;

Приемлем с жизнью смерть свою,

На то, чтоб умереть, родимся,

Без жалости все смерть разит:

И звезды ею сокрушатся,

И солнцы ею потушатся,

И всем мирам она грозит.

(Г.Державин)

 

У Достоевского Иван Карамазов в воображаемой беседе С чертом припоминает забавнейший анекдот, сочиненный им еще в гимназии. Некий человек после смерти за свои сомнения обречен шествовать по вселенной, по той самой пустой вселенной, в которую он глубоко верит. «Присудили, видишь, его, чтобы прошел во мраке квадриллион ки­лометров…» Путник прошел это расстояние за биллион лет.

Это ньютоновская бесконечная бездна, простирающаяся вглубь и вширь периодически, однообразно и монотонно. Это ньютоновское бесконечное время и бесконечное прост­ранство, пожирающее миры и дела людей. Здесь ца­рил однообразный, безжизненный космос, и норой каза­лось человеку XIX века — «его же царствию не будет кон­ца». Но конец этому царствию наступил в XX столетии.

Оказалось, что нет этой бесконечной бездны, нет абсо­лютного времени. Ведь еще в двадцатые годы девятнад­цатого столетия в этом направлении шел Лобачевский. Но его высмеяли, не поняли. Над воображаемой геомет­рией смеялись, называя ученого «воображаемым профес­сором».

Лобачевский пытался проверить свою геометрию в кос­мосе, измеряя астрономические звездные расстояния, он пытается открыть для этого специальный семинар в уни­верситете, ввести высшую геодезию и теорию фигуры зем­ли, но ученые мужи отклонили это ходатайство. На евкли­дову-то геометрию времени не хватает, а тут еще какая-то воображаемая!

На могиле Лобачевского в Казани и сегодня можно прочесть чугунную эпитафию: «Член общества Геттингенских северных антиквариев, ректор Казанского уни­верситета, многих орденов кавалер…» Чего только не перечислено! О геометрии Лобачевского ни слова. Щи слова о том, что сделало имя этого человека бессмерт­ным.

Может показаться странным, но космологический смысл открытия Лобачевского раньше ученых осознали писатели:

Достоевскому принадлежит первое слово художника о неевклидовом космосе Лобачевского. Глубину этого образа понял только Эйнштейн. Об этом свидетельствуют воспо­минания А. Мошковского об Эйнштейне: « — Достоев­ский! — Он повторил это имя несколько раз с особенным ударением. И, чтобы пресечь в корне всякое возражение, он добавил: — Достоевский дает мне больше, чем любой научный мыслитель, больше, чем Гаусс!»

Попробуем осмыслить глубину этого откровения.

Вспомним еще раз страшный холодный космос с квад­риллионами километров и биллионами лет, но которому уныло бредет в своем воображении Иван Карамазов. Или — еще страшнее — космос Свидригайлова, когда он объясняет Раскольникову, что так называемая вечность и будущая жизнь, может быть, всего лишь навсего темная банька и пауки по углам. Но пытливый ум Ивана Карамазова проникает за пределы этой вселенной. И тогда он шепчет свой трагический монолог;

«Но вот, однако, что надо отметить: если бог есть и если он действительно создал землю, то, как нам совершен­но известно, создал он ее по евклидовой геометрии, а ум человеческий с понятием лишь о трех измерениях прост­ранства».

Здесь Иван Карамазов глубоко заблуждается. Оказа­лось, что «мир создан» не только по евклидовой геомет­рии. Оказалось, что и в космосе, и в микромире действуют законы неевклидовой геометрии Лобачевского. Да и челове­ческий мозг, кроме трех измерений пространства, сегодня оперирует понятиями об n-мерных пространствах. И мозг оказался шире, и мир сложнее. Это и возмущает Кара­мазова.

«Между тем находились и находятся даже и теперь геометры и философы, и даже из замечательнейших, которые сомневаются в том, чтобы вся вселенная или, еще обширнее — все бытие было создано по евклидовой геомет­рии, осмеливаются даже мечтать, что две параллельные линии, которые, по Евклиду, ни за что не могут сойтись на земле, может быть, и сошлись бы где-нибудь в бесконеч­ности».

Так оно и оказалось в общей теории относительности. Наглядно этого увидеть нельзя. Здесь огромный скачок от космоса видимого, где все, даже закон всемирного тяготе­ния, можно продемонстрировать в школьном классе, к ино­му, невидимому космосу Лобачевского и Эйнштейна. Этот переход от наглядности не в силах совершить Иван Ка­рамазов. Его рационалистическая душа, выношенная в чреве готторпского глобуса-планетария, протестует и во­пиет:

«Я, голубчик, решил так, что если я даже этого не могу понять, то где ж мне про бога понять. Я смиренно сознаюсь, что у меня нет никаких способностей разрешать такие вопросы, у меня ум евклидовский, земной, а потому где нам решать о том, что не от мира сего… Все это вопросы совершенно несвойственные уму, созданному с понятием лишь о трех измерениях».

Достоевский проник здесь в самую суть трагедии рационалистического сознания русской интеллигенции XIX века, Дело в том, что XVIII век, изгнавший из вселенной восседавшего на облацех Саваофа, разрушив семь хрусталь­ных сфер и погасив звездные лампады, оказался в опустошенной вселенной, в чем-то вроде свидригайловской баньки с пауками. Никого, кроме человека, нет в этом космосе. Поначалу этот человек восторженно любовался сияющими звездными глубинами, как Ломоносов и позднее Державин, но мысль, что «и солнцы ею потушатся», уже подтачивала сознание. Даже этот великолепный сияющий мир погаснет, даже Земля остынет.

Можно понять трагическую иронию Печорина при мыс­ли, что «были некогда люди премудрые, думавшие, что светила небесные принимают участие в наших ничтожных спорах за клочок земли или за какие-нибудь вымышленные права!..». Эти люди давно умерли, а звезды продолжают сиять. Небо равнодушно к человеку.

В стихотворении «Никогда» воскресший из гроба оказы­вается среди мертвой земли:

Куда идти, где некого обнять,

Там, где в пространстве затерялось время?

Предполагал ли Фет, что там, «где в пространстве зате­рялось время», как раз и таится четвертая, пространственно-временная координата Эйнштейна — Минковского, поло­жившая научный предел для ужасающе зримой смерти В стихотворении «Никогда»?

Удивительно ли, что роман «Братья Карамазовы» Дос­тоевского, созданный в 1879—1880 годы, оказался ареной космогонической борьбы двух мировоззрений. Иван Кара­мазов верит в бессмертие человека, и он же отвергает его, ибо оно противоречит наглядности, как неевклидова геометрия Лобачевского противоречит принципу нагляд­ности. Иван Карамазов признает невидимый неевклидов мир так же неохотно, как древнерусский автор вынужден был признать с неохотой существование мира види­мого:

«Оговорюсь: я убежден, как младенец, что страдания заживут и сгладятся, что весь обидный комизм челове­ческих противоречий исчезнет, как жалкий мираж, как гнусненькое измышление малосильного и маленького, как атом, человеческого евклидова ума… пусть, пусть это все будет и явится, но я-то этого не принимаю и не хочу при­нять! Пусть даже параллельные линии сойдутся и я это сам увижу: увижу и скажу, что сошлись, а все-таки не приму».

Вот он, бунт рационализма, вот оно — восстание XIX столетия против грядущего XX века, века теории относительности и неевклидовой геометрии. Иван Карама­зов бунтует против вселенной Эйнштейна, не подозревая, Что живет в ней. В этой вселенной жил Достоевский, хотя теория относительности еще не была открыта.

Чем принципиально отличается эта новая вселенная от вселенной Ньютона? Звездная угасающая и загорающаяся бездна, темная ледяная пустыня, мертвый кремнистый путь — это все, что мог увидеть в телескоп человеческий взор. Вселенная Лобачевского, Достоевского и Эйнштей­на не исчерпывается видимым. В ней под видимой оболоч­кой подразумевается еще то, что невозможно увидеть Глазом, ну хотя бы искривленное пространство, четвертое измерение пространства-времени.

Четырехмерный космос уже мерцал и переливался неви­димыми гранями перед глазами Достоевского, хотя и не существовало математических формул Минковского и Эйн­штейна, дающих описание этого мира. И здесь произошел один из выдающихся парадоксов времени: новый образ космоса у Достоевского и Лобачевского оказался чрез­вычайно близок к образу вселенной Дионисия, Андрея Рублева и погибавшего в земляной яме огнесловца Аввакум».

Эта близость заключается в том, что и для Аввакума, И для Лобачевского за пределами видимой вселенной простирался другой мир, принципиально незримый мир иных измерений. Аввакум духовным взором видел, как тело его, разрастаясь, вмещает в себя всю вселенную — землю под ногами и звезды над головой.

Но ведь это — тот же самый, утраченный ранее образ вселенной, «видимой же всем и невидимой»! Планетар­ный готторпский глобус был нагляден, как наглядны были анатомические препараты кунсткамеры. Но, вскрывая чело­веческое тело, нельзя увидеть то, что в принципе невиди­мо. Для художника XX столетия звездная «всепогло­щающая и миротворная бездна», всепожирающее «вечности жерло» уже не выглядит столь устрашающе, потому что у этой бездны есть предел, бездна зрима, а мир прости­рается дальше зримого. Обретение нового, «четырехмер­ного» зрения в чем-то тождественно умению видеть «ду­ховными очами», которое пронизывает литературу.

В современной космологии есть так называемая «циклическая» модель кембриджского астронома Девиса. Соглас­но этой модели реликтовые излучения из далеких галак­тик показывают нам не только прошлую, давно погиб­шую вселенную, как считали раньше, но и будущий ее облик.

Не вмешиваясь в сугубо научные споры астрономов, мы Можем сказать, что по отношению к космическому мифу такая модель удивительно верна. Космический миф в рав­ной мере излучает свет будущих и прошлых эпох.

Что такое космос для человека? Для большинства лю­дей — это звездное ночное небо над головой, это дневное небо опять же над нами. Но всегда ли так будет: всегда ли небо над нами, всегда ли мы внутри космоса? Ведь насту­пил же момент, когда дневное небо оказалось внизу, а чело­век воспарил над ним. Выход человека за пределы земного неба можно уподобить его космическому рождению. Подоб­но младенцу, пребывавшему в материнской утробе и вне­запно, в момент рождения, воспарившему над ней, человек вышел из космической утробы и оказался не только за облаками, но и воспарил над небом. Облетая дневное небо со стороны космоса, которое когда-то казалось ему бесконечным, человек невольно должен поднять взор к ночному темному космическому небу и поставить вопрос:

а это небо не окажется ли когда-нибудь таким же обле­таемым, как наше? Не наступит ли момент, когда, шагнув в области черных дыр, человек как бы вывернет наиз­нанку космос, во всей его беспредельности воспарит над ним, как воспарил он сегодня над дневным небом?

Одним словом, родившись из утробы земного неба, не предстоит ли нам пережить второе, космическое рождение из темного чрева космоса? Не предстоит ли нам подобно Ионе выход из чрева кита, на котором, по представлению древних, держалась земля?

Космическое рождение неизбежно: сознаем мы это или нет, мы все этого хотим. Мы хотим быть вечными, беско­нечными, совершенными, как космос, создавший землю, жизнь, нас и наш разум на земле. Мы хотим уподобить­ся вечному бессмертному космосу, не теряя своей индиви­дуальности, сохраняя свое «я».

И опять спросит читатель: возможно ли это?

Возможно ли для человека космической эпохи обрести совершенное двуединое тело, одна половина — это мы в том состоянии, в котором пребываем сегодня, другая — весь бесконечный космос? На чем основан такой оптимизм? Ведь даже выход за пределы дневного неба, за атмосферу, вовсе не означает обретения человеком неба. Вот именно — не означает, а надо, чтобы означал. То, что мы живем в косми­ческую эпоху, бесспорно, но все ли мы пользуемся плода­ми звездного сада или мы уподобились ребятишкам, кото­рые, перемахнув через ограду, не решаются сорвать с ветки созревший плод?

Сегодня мы еще внутри вселенной, но наступит мо­мент, и, обняв весь космос, как сейчас внутренней оболоч­кой кожи обнимаем свое тело, мы сможем сказать: космос внутри нас. Это произойдет в тот миг, когда мы сможем переменить ориентацию внутреннего и внешнего с той же легкостью, с какой космонавты меняют верх и низ в неве­сомости.

Когда-то младенец пребывал в материнской утробе, под­вешенный на водах, как бы в невесомости. Потом какая-то сила влечет его сквозь тьму, и, прежде чем он вдохнет воздух, он почувствует удушье. Это означает, что в момент рождения человек переживает примерно то же самое, что Предстоит ему в момент смерти: удушье, темнота, узкое пространство, страшная сила тяжести, влекущая в неиз­вестность. И вдруг он оказывается в бесконечном прост­ранстве нашего мира, рождается. Темнота оказывается све­том, узкое пространство оказывается бесконечно широким.

Но ведь это же почти дословное описание того, что чувствуют некоторые люди в состоянии клинической смерти. Оно подробнейшим образом описано в знаменитой книге «Жизнь после смерти» доктора Моуди. Да, именно так: сначала проход сквозь узкое пространство, темнота, затем свет и выход и парение над собой. Если так, то почему же тогда биологическая смерть переживается нами как величай­шее несчастье? Да потому, что мы при жизни не пережили это великое состояние обретения своего космического тела, мы духовно и психологически не приготовились к этому.

И вот совершенно ясная программа: сделать внутреннее внешним, а внешнее внутренним, осознать относительность внутреннего и внешнего.

Удивительно, почему Циолковский не сделал этого шага и, описав относительность верха и низа в состоянии невесо­мости, не ощутил относительности внутреннего и внешнего.

Космическая переориентация возвращает человеку его центральное местоположение в космосе. Подобно ребенку, который сразу после рождения не осознает свое тело как свое и еще долгое время ощупывает руки, неги, голову, не сознавая, что может управлять ими, что это его тело, человек начинает мысленно ощупывать космос и осознавать его как звездное продолжение.

Когда я говорю, что человек должен переменить оболоч­ку, переменить направление внутреннего и внешнего, это вовсе не означает, что речь идет о поверхности его тела. Ведь границы между внутренним и внешним весьма неопре­деленны. Важно психологически научиться так же свободно обращаться с внутренним и внешним на земле, как в неве­сомости свободно обращаться с верхом и низом. Перед вы­ходом в невесомость среди ученых были споры, сможет ли человек в невесомости сохранить рассудок. Ведь не будет главной шкалы отсчета верха и низа. Оказалось, ничего страшного. Человек условно считает: там, где голова,— верх, там, где ноги,— низ, хотя это не имеет никакого реального отношения к его местоположению.

Вот таким же образом, пребывая внутри вселенной, мы можем переориентировать внутреннее и внешнее.

Существует древняя легенда. При изгнании Адама из рая был поставлен архангел с обоюдоострым огненным мечом, вращающимся и отделяющим Адама от рая. Этот обоюдоострый меч — Млечный Путь, вращающийся вместе с небом вокруг своей оси, как бы отделяющий нас от бес­конечного космоса. Наступит момент возвращения человека, когда через области черных дыр он снова вернется в свой райский сад. Сегодня на вечные вопросы: кто мы, откуда мы пришли, куда мы идем — человек может дать вполне исчер­пывающий ответ. Мы — космос, мы пришли из космоса, мы идем в космос.

Древняя астрология, китайская система иглоукалывания основана на соотнесении точек на небесном своде с точками акупунктуры на человеческом теле. Человеческое тело прое­цировалось на небосвод, небосвод проецировался на чело­века. Сердце — солнце и солнце — сердце. Космос был внешней проекцией человека, человек — внутренней проек­цией космоса. Символ таких взаимопроекций — чаша, схо­дящаяся к центру и расходящаяся к низу. Адам, ходящий по земле, был зеркальным отражением звездного Адама — всего небесного свода над его головой. Человек и вселен­ная — два космических двойника. Небо — зеркало, в кото­ром человек видел прежде всего себя. Такая антропная космология со временем была высмеяна, а затем отверг­нута как ненаучная. Но вместе с водой выплеснули из ванны ребенка. Забыли о том, что в ненаучной картине мира дана вполне научная, геометрически и пространственно точная модель соотношения человека и мироздания.

В древности не было науки топологии, раздела матема­тики, который занимается сложными преобразованиями систем. Не было знаменитой «теоремы ежа», которая гла­сит, что сфера может быть вывернута наизнанку, при этом образуется сложная самопересекающаяся поверхность.

А теперь представьте себе, что сфера — это вся наша разбегающаяся вселенная, и представьте себе, что, вывора­чиваясь наизнанку, она образует сложную самопересекаю­щуюся поверхность. Это и есть строение всего живого: самопересекающееся, самопереплетающееся, входящее во­ронками внутрь. Посмотрите, как завихрены ушные рако­вины, радужка глаза, как завихрен мозг, сравните эти вихри со спиралями космических галактик, с лабиринтами острова Валаам, и вы поймете, что мы просто не поняли древних, не поняли их мироздания, когда отвергли строй­ную картину двуединого человека-космоса, созданную древ­ними мифологиями. Язык мифа символичен, его нельзя понимать буквально.

Сейчас человек подобен улитке, пребывающей в солнечно-звездной раковине. Но представим себе, как улитка выходит, выползает наружу, вбирая свой внешний скелет — свою ракушку. Внешне она беззащитна, уязвима, но зато она открыта самым тонким влияниям природы и космоса. Не случайно вымерли бронтозавры, покрытые сплошной рако­виной ничем не пробиваемой кожи. Высшее восхождение по ступеням эволюции уготовлено человеку, внешне гораздо менее защищенному, чем та же черепаха, тот же динозавр, та же улитка.

Как куколка, раскрывшись, рождает бабочку, так чело­век, вывернувшись в космос, обретает новое пространство, новое небо. Вспомним, когда-то куколка была червем, полза­ла по двумерной поверхности, не осознавала возможности вертикального движения, для нее существовала только плос­кость. И вот, превратившись в куколку, умерев, она раз­мывает изнутри оболочку гроба и обретает новое, третье, неизвестное ей измерение и стихию воздушного океана. Вот так и мы, вывернувшись из оболочки своего тела, обре­тем новое пространство.

Чем отделен от нас космос? Тоненькой оболочкой ат­мосферы, наподобие скафандра, защищающего космонавта от губительного влияния огня и холода. Для чего же Космонавту скафандр? Только для защиты от космоса или для познания его? Для чего наша жизнь на земле в оболоч­ке природного скафандра — только для пребывания внутри природной защищенности? Нет, конечно же, для познания всего космоса, всего мироздания.

Космическая переориентация должна изменить наши ду­ховные и психологические представления о месте человека в космосе. Это прежде всего касается переориентации внутреннего и внешнего. Мы не внутри космоса, а как бы в условном центре его внутри-снаружи. Следовательно, понимание условности внутреннего-внешнего привело бы человека к более правильному восприятию своего место­положения в мире.

На духовно-психологическом уровне это приведет к ощу­щению космоса как самого себя. Двуединое тело человек-космос существует вполне реально. Наше восприятие себя отдельно от космоса — дань обыденному зрению, видящему землю как плоскость. Отчасти путь к переориентации лежит через осознание верха и низа как относительных понятий для человека, что вполне осуществимо в состоянии невесомости и на духовном уровне осуществлено Циолков­ским на земле. Теперь предстоит второй шаг: познание относительности внутреннего и внешнего.

Подобно ребенку, не сразу после рождения осознающе­му, что его тело принадлежит ему, человечество не сразу поняло, что космос есть другая половина его звездного тела. Осознание этого факта приводит к знакомой модели мироздания, где множество центров вселенной (множество индивидуумов), в то же время они едины в своем космиче­ском теле.

Выворачиваясь наизнанку своего тела, чело­век как бы охватывает им весь космос, вмещает его в себя. Внутреннее становится внешним, а внешнее — внут­ренним. Нутро небом, а небо нутром. При всей необыч­ности такого действа не будем забывать, что оно зиждется на имитации вполне реального природного процесса рож­дения.

Сложность в том, что меньшая матрешка (человеческое тело) содержит внутри себя большую матрешку — вселенную. Это похоже на спираль, сходящуюся к центру и одновременно разбегающуюся от него. Это уже знакомая нам сфера, где непостижимым образом поверхность оказывается в центре, а центр объемлет поверх­ность. Такова тангенциально-радиальная спираль Тейяра де Шардена, сфера Паскаля у Борхеса, хрустальный глобус у Л. Толстого. Такова сфера Римана — модель нашей вселенной в общей теории относительности Эйнштейна. Здесь, поднимаясь ввысь, окажешься внизу; опускаясь вниз, окажешься на вершине; погружаясь во тьму, выйдешь к свету; проникая в узкое пространство, окажешься в бес­конечности.

В древ­ней космологии выворачивание как смерть-рождение, как воскресение; в современной — квантовый скачок, расширяю­щаяся и сжимающаяся вселенная. Там роды, здесь взрыв, расширение. Там мать, здесь материя. В древней космоло­гии доминирует живое, оно творит мир. В современной доминирует неживое, которое творит живое.

Так ли безусловна во всем наша правота перед древ­ними? Откроем труды академика В. Вернадского, в част­ности его книгу «Живое вещество». Вернадский обращает внимание на то, что наука знает множество фактов превра­щения живого в мертвое и не знает ни одного случая возникновения живого из мертвого. Не являются ли живое и мертвое двумя масками единой материи и не существова­ли ли они всегда?

Не затрагивая некомпетентным вмешательством вопросы О живой и неорганической материи и о происхождении жизни, скажем только, что Взгляды Вернадского во многом гармонируют с древней космогонией. Итог такой космогонии в известной мере отражен в трудах поздних платоников:

«Притом всякое тело движется или вовне, или вовнутрь. Движущееся вовне не одушевлено, движущееся внутрь — одушевлено. Если бы душа, будучи телом, двигалась вовне, она была неодушевленною, если же душа станет двигаться вовнутрь, то она одушевлена».

Как видим, выворачивание внутрь — человек живой, выворачивание вовне — его космос, пока неодушевленный двойник. Древний человек несет в себе живое и мертвое как два образа единого тела. Если вспомнить, что еще Нильс Бор предлагал распространить принцип дополнитель­ности на понятия «живое» и «неживое», то станет очевидным, что космология древних содержит в себе не только отжившие, но и чрезвычайно близкие современному чело­веку понятия и проблемы.

Мы подходим к моменту грандиозного перелома в мыш­лении, который внезапно сблизил современное научное мышление с древним космогонизмом. Этот перелом вклю­чает в себя всю сумму знаний современной науки, где особую роль играет картина мира, созданная на основе общей теории относительности и квантовой физики.

Город МОСКВА

 

Николай ЕРЁМИН

Альманах Миражистов  Эксклюзив

Космост в космозг

Николай Ерёмин

КОСМОСТ в  КОСМОЗГ,
ПОэма комментариев к журналу ПОэтов №5 2012,

1.
ПРОСТАЯ  БАНДЕРОЛЬ
от Константина Кедрова и Елены Кацюбы,
пришла по почте  6 июня, 2012г (вещий знак!)
в день рожденья А.С.Пушкина

Бандероль простая эта
Оказалась непростой:
В ней лежал журнал ПОэтов –
Не простой, а золотой! –

Космост в космозг вещих снов
С золотым запасом слов.

2.
ИНСТАЛЛЯЦИИ

Космозга
Раздвинулись недра –
И вдруг
Засветились два сердца:

Пришелец
Похож был на Кедрова,
А Кедров
Похож на пришельца!

И встретили их
на крылечке
Зелёные человечки…

И каждый –
Умён и не стар –
Земной инсталляцией стал,

Чтоб вновь
Над журналом ПОэтов
В стране, где не видно ни зги,
От строчек, наполненных светом,
Мои просветились мозги…

3
КОСМОСОН

Космозг
Впадает в космосон…
И –
Что за дивный вид! –
Извили – нами,
Звёздный, он
Пред нами шевелит…

4.
ОЧКИ  ВЕЧНОСТИ,
дифирамб Елене Кацюбе

Звёзд, увы,
Близоруки зрачки.
Космозг спит в поэтический час…
Вы ж
На вечность надели очки –
И она
Разглядела всех нас!

5.
БУКВЫ

Люди – буквы:
– Бу-бу-бу…

И пока на  Этом свете
Ангел нам трубит в трубу
……………………………….
Повторяя звуки эти,
Мы бубним ему в ответ
По дороге на Тот свет…

6.
ПОРТРЕТ ГАГАРИНА

Космонавт
В эмбриональной позе
Молится
( в округе – звёзд огни)
– Господи!
К любой метаморфозе
Я готов…
Спаси и сохрани!

7.
ЗМЕЙ и ЗМИЙ

Змей превращается в Змия –
Семиголовая пасть…

И я кричу: – Мама мия!
Боже, не дай мне пропасть!

И мне вручает Отец
Огненный меч-кладенец.

Взмах – и слетают без слов
7 у дракона голов…

Было мне с ним не слабо.
И я шепчу: – Слава Бо…

8.
Я в космос
Поднимаюсь каждый день –
Всё выше, выше, выше от земли!

А ночью
Приземляюсь,
Старый пень,

Когда меня охватывает лень
И звёзды загораются вдали,
И в голове – лирическая звень…

А рядом – дремлет лодка на мели…

9.
ПОБЕГ

Никто меня
Не похищал!

Свободный человек,
Начало и конец начал,
Я сам
Свершил побег.

И вот
Из космоса на вас
С улыбкою гляжу,
И – сам с усам-
В сей век и час
Себе
Принадлежу.
2012

Николай Ерёмин Июнь 2012г Красноярск

Рецензия на «Радио-активность» (Николай Ерёмин)

Поздравляю с гениальной поэмой -особенно про мозг. Да всё просто великолепно!!

Кедров-Челищев   28.08.2018 08:43   •   Заявить о нарушении / Удалить

 

ПРОСТОЕ, ТОЧНО  РЖАНИЕ 

 

Продолжение цитаты

«Все мы немножко лошади

Вл. Маяковский»

***

Просто так, без драгметалла,

Что нам, вольным,

Драгметалл? –

 

Ты меня захомутала…

Я тебя захомутал…

 

Неспроста от страсти ржём

Мы

Среди мужей и жён…

 

Как в стихах былых

Не раз

Ржали Муза и Пегас.

 

 

ЗВЁЗДНОЕ

 

Глядя в бесконечность,

Под звездой любою

Я заставил вечность

Говорить с собою…

 

Но в меня одна,

Вижу, влюблена:

Та, что, как на грех,

Молчаливей всех…

 

СОНЕТ ПРО БОЛЬ

 

Ты знал желудочную боль,

Сердечную и головную…

Теперь, мой друг, узнать изволь

Всемирную и моровую.

 

Здесь, где, в бессмертье влюблена,

Из века в век идёт война

За право  жить счастливой жизнью,

Космической любуясь высью…

 

А жизнь и вправду хороша

В борьбе, увы, за превосходство…

О чём болит твоя душа

В объятьях рабства и господства?

 

На диво, ах,  правдивой лжи

Не постесняйся, расскажи!

 

***

Неадекватный сумасшедший,

В стихах призвание нашедший,

Весь мир собою удивил

Избытком чувств в избытке сил:

Как на Парнас,

На ум взошёл,

И всех безумцев превзошёл…

И в вышине поёт, ценя

Полёт крылатого коня…

 

Из романа «Прощай, спиртное!»

***

– Надоело – спирт,

Разбавляя, пить…

 

С кем попало петь…

Шизанутым – ах –

В славе на версту,

Воскрешая прах,

Память и мечту…

 

***

Мы летали на крыльях мечты,

Не страшась поэтических штампов…

За собою сжигали мосты,

На виду политических трампов…

 

До сих пор –

Удивительный вид! –

Вся Россия горит и горит…

И такая вокруг кррасота,

Что в душе

Воскрресает мечта…

 

ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ

 

***

– Что делать? Скажи, Боже правый!

Жена превратилась в змею…

Любовница стала шалавой…

– Что делать? Скажи «Ай лав ю»

 

***

Все восхищения прекрасны,

А возмущения ужасны.

Не зря цветеньем бытия

Безмолвно восторгаюсь я…

 

***

– Не запретишь – красиво

Жить на просторах Волги! –

Пропели Четверть пива

И Четвертинка водки…

 

***

У людей, проявляющих скотство,

Не случайно портретное сходство

Закрепляется навсегда…

Стать похожим – не стоит труда.

 

***

Полжизни я мечтал о коммунизме…

Полжизни – ах, о жизни после жизни…

И вот, завидев птиц летящих стаю,

Стою – и с ними улететь мечтаю…

Июнь 2023 г

 

СТИХИ СБЫВАЮТСЯ   

МОНОЛОГ Вадима КОМАРОВА

– Я – человек, застрявший в лифте,
Один, как перст,
Давным-давно

Кричу:
– Хоть кто-нибудь! Спасите! –
Вокруг и душно, и темно.

Свобода – Ах! – в каком-то метре,
А я не знаю:
День ли, ночь?

Увы,
Ни слесарь, ни электрик
Ничем не могут мне помочь…

Где вы, друзья-единоверцы?

Пока от вас ответа нет,
Я в гневе
Сам
Взломаю  дверцы –
И извлеку себя на свет!
1994-2016-2023

ПЕСНЕ 20 ЛЕТ

«Наш козырный туз – губернатор Усс»

Это хит из моего цикла «Песни для гитары Вадима КОМАРОВА»
Был  палиндромный счастливый 2002 год.
Время больших ожиданий.
Вот я, совершенно естественно, от всей души и написал  эти стихи.
А музыку  по просьбе Вадима Александровича
извлёк из небытия вдохновенный Слава МЕДЯНИК.
Он же и исполнил песню…
Магнитофонную ленту крутили в Красноярске на всех перекрёстках, во всех автомобилях…
С той поры  песня  и стала народной.

Её слова воплотились в жизнь:

Александр Викторович УСС стал  народным избранником, успешно проработал на посту Главы Красноярского края  много лет и, как сообщили недавно СМИ, пошёл на повышение – в Москву, в Совет федерации…
А  Слава Медяник, слава Богу, жив-здоров

и по-прежнему поёт на радио  «Шансон»
Я скачал песню, которой 20 лет,  из Интернета,  в формате МП-3  и слушаю…
Она повышает настроение и вселяет веру в будущее, так как 26-го  июля это года мне исполняется 80 лет.

***
От Таймыра  до Хакасии –
Красноярский край…
Если хочешь жить в согласии,
Значит, выбирай…
Патриоты Красноярские,
Мы одни – за всех:
Перед нами цели ясные,
Впереди – успех!
Припев:
Намотай на ус
И возьми во вкус:
Наш козырный туз –
Губернатор Усс!

Время  к сердцу прикасается,
Голос мой ценя…
Я люблю Сибирь-красавицу,
А она – меня.
С нами сила богатырская!
И волна к волне
Енисей, река сибирская,
Подпевает мне:

– Намотай на ус
И возьми во вкус:
Наш козырный туз –
Губернатор Усс!

С уважением Николай ЕРЁМИН, автор стихов, которые сбываются . 22 июня 2023  г Красноярск, а вот и ссылка на песню в мпз https://www.youtube.com/watch?v=QP-uKRKN97Qhttps://www.youtube.com/watch?v=QP-uKRKN97Q

НАУЧНЫЕ  ПОИСКИ

1.Моно-графия  Монахова:

«Смерть минус  ИНЬ-сульт,
Минус  ИНЬ-фаркт, – это Лжизнь»

2.Поли-графия Ерёмина:

«Жизнь плюс Инсульт,
Плюс Инфаркт, – это Смерть»
2018г-2023

 

СОНЕТ  О  ПРИЗНАНИИ

Поэт в начале  и в финале
Желает, чтоб его признали!
Но ни фига – ни там, ни тут –
Его, увы, не признают, –
Ах, ни пацан,  ни дед Пыхто,
Ни бич, ни бомж, ни конь в пальто, –
Когда в надежде на успех –
Читает он, и смех, и грех…

Но только стоит отравиться,
Повеситься  ли, застрелиться…
Всяк почитать поэта рад,
Увы, на сайте «Самиздат»-

Пацан, пахан и дед Пыхто,

И бич, и бомж, и конь в пальто…

СОНЕТ № 367

Чем я хуже Петрарки?
Чем ты хуже Лауры?
Нам поют, взявшись за руки,
Неземные Амуры…

Вот уже много лет –
За сонетом сонет…

Слышишь?  Ты, моя лира,
Покорила  пол-мира,
Распевая, любя,
Про меня и себя…

Чтобы знали в Гайд-парке
Все влюблённые дуры:
Я – не хуже Петрарки…
Но ты – лучше Лауры!

 

ИЗ  НОВОЙ  КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ

***
Поэтесса поэта полюбила за то,
Что он пишет «про это»,
Как не пишет никто…
И, поняв, что к чему, подражает ему…

ЛОЖЬ

Ложь искала всю жизнь оправдание –
И нашла оправдание в смерти…
Но успела сказать в назидание
Всем, кто с нею прощался: – Не верьте!

***
Ясно вижу  и папу, и маму,
По дороге идущих ко мне…
И дорога, ведущая к Храму,
Не кончается в сказочном сне…

 

Из романа «Прощай, спиртное!»

– Я алкал… Я блудил…Заблудился…
Пробудился – и с носом остался…
И теперь у меня «Красный Нос»  –
Кличка, летом, увы, и в мороз…

***
Почему сегодня мне на горе
Нет тебя  в весеннем птичьем хоре?
Не вернулась, нет, не прилетела
Ты… А так ведь этого хотела!

 

***
– Вчера я вновь – на грани выживания –
Боролся за своё существование…
Проснулся – Боже мой, какая рань!
Болит в груди невидимая грань…

***
И зачем я набрался вчера?
И родню растревожил с утра?
Ах, зачем, почему – если честно,
Мне про это совсем неизвестно…

ДИАЛОГ
– Никому ничего не докажешь,
Даже Фигушку  если покажешь…
Потому что – протест в голове! –
Все покажут тебе фиги две…

***
– Мой Пегас всю жизнь доказывал
Всем, кто был и глуп, и зол,
Что и в будни он, и в праздники –
Не верблюд и не осёл…

И,  в конце концов, – Силён! –
Доказал, представьте,  он…

Июнь 2023 г Красноярск

ЗДЕСЬ и ТАМ  

***

Ясно вижу все буквы

И вдали,

И вблизи…

 

Чётко слышу все звуки

От слезы

до грозы…

 

Как волшебник,

Слова

Превращаю в дела…

 

ВНУТРЕННИЙ ДИАЛОГ

 

– Хочешь,

Дам тебе наводку

На коньяк или на водку?

 

– Или-или?

Нет, чудак,

Дай – на водку и коньяк!

 

А молодку,

На беду,

Без наводки я найду…

 

***
Смысл жизни раскрывался год от года
Мне в бесконечном продолженье рода…
Сказать точнее – в дружбе меж людьми
И во взаимной трепетной любви…

Я долго их искал – и счастлив был,
Когда любовь и дружбу находил…
И был несчастлив, если их терял,
Стремясь увидеть новый идеал…

***
И, ошалев от ругани  людей,
Вдруг полюбил я говор голубей…
Их нежный страстный лепет, воркованье…
И полное взаимопониманье…
И разговор с людьми – словарь в руке –
Веду на  голубином языке…

***
– У поэтов  особые признаки:
Все похожи на Лунные призраки.
Безошибочно их узнаю,
Побывавших в далёком  краю…
Не случайно они раз в году
Фестивалятся там, на беду, –
Возрождая великую Русь…
О стихах говорить не берусь…
Нет поэзии в них, или есть?
Может, так, может, этак…Бог весть!

***
О чём печалишься, поэт?
Не получается сонет?
Так брось его! И для души,
Что пишется, то и пиши…-

Но он хранит печальный вид –
И ничего не говорит…

СОНЕТ ПРО БАШНИ и ШАШНИ
Коммент к журналу ПОэтов Константина КЕДРОВА
№ 4-5 (79) ДООС 2018год

Я полюбил Её на крыше,
Она ж стремилась выше, выше  –
К Пизанской,  к Эйфелевой башне,
Где мы продлили наши шашни…
И побывали – трали-вали –
Взлетев – на Марсе и Луне…
И вдруг  в Булгаковском подвале
Проснулись,  счастливы  вполне…
И я услышал: – Very good! –
Ты – мастер… Как тебя зовут? –
Прошли года… Теперь вдвоём
Мы в Башне Татлина живём,
Которой – прросто  кррасота! –
Останкинская – не чета…

***
Россия. Рок. Тюрьма.
А рядом с ней – дурдом,
Где умные – с умом,
Безумцы – без ума…
Живут, верны мечтам…
Охрана – тут и там –
Привычная уже…
И раны – на душе
Болят… И давят грудь…
И не дают заснуть…

ПОЭТ В ИЗГНАНИИ

Русский поэт перешёл на английский язык –
И, став в изгнании, супер-английским поэтом,
Выжил, прижился…И, в шёпот срываясь и в крик,
Музе диктует стихи и зимою и летом…
Муза его вдохновляет…Его ли вина
В том, что она, англичанка, в него влюблена?

СОНЕТ В ИСТОРИЮ  БОЛЕЗНИ

Больной – разорванная речь –
Не может встать и сесть, и лечь…
Увы, Спаситель не поможет –
Тому, кто  ничего не  может…
На всё есть рок, и есть судьба…
Но вот кончается борьба
и Х, и Y хромосом…

Больной – бездушно-невесом –
Спит, подключив электросон,
Устав от будничных кошмаров:
Нейтронно-бомбовых ударов…
Спи, не болей, Боль-ной…Не ной!
Не ной, не ной, не ной, не ной…
Пойми, ты – не библейский Ной…

***
Боже, зачем – через веки веков –
Меркнут хрусталики у стариков?
Слух прекращается…И – вот те на! –
За  темнотою  грядёт тишина…
Боже, ответь: – Почему и зачем? –
Или ты тоже от старости нем?

 

***

От поэта и – до графомана
Здесь привыкли жить среди обмана
И среди обыденных забот
Поступать всегда наоборот…
И не верить сказанному слову,
Принимая кривду за основу…

Все вопросы – без ответа.

От чего кого лечить?

Графомана от поэта

Невозможно отличить.

***
Блудный сын, и зачем я вернулся,
Ах, домой?…И,  сбледнувший с лица,
Понял вдруг, что с собой разминулся
Здесь, где матери нет и отца…
– Где они? –

Я спросил и услышал в ответ:
– Прости, Господи, и сохрани!
Там, где нас ещё нет…

Николай ЕРЁМИН Июнь 2023 г

……………………

Александр БАЛТИН

Альманах Миражистов

МЕЧТЫ  ОБ  ИСЛАНДИИ

С  детства  о  ней  мечталось –

Викингов  представлял.

Суровость  важнее, чем  жалость,

Ростом  каждый  не  мал.

Нечто  волшебное  мнилось

Далёкий  остров  таит.

Сагами  после  открылось

Как  он  живёт  и  звучит.

Не  обветшают  саги,

Истории  нам  даря

Искренности, отваги.

Ничто  не  проходит  зря.

Тихие  в  современной

Исландии  города.

Истиной  несомненной

Тишина  предстаёт  всегда.

 

ПОСОЛЬСТВО  ИСЛАНДИИ  В  МОСКВЕ

Из  переулка  в  переулок…

Виват, московские  снега!

Особняков – больших  шкатулок –

Действительность  мне  дорога.

Зимой  прогулки  интересней –

Как  схема, обнажённый  мир.

Не  думал  об  исландской  бездне,

Лелея  праздно  каждый  миг.

И  вдруг – к  Исландии  посольству

Я  выхожу – особнячок.

Стал  и  гляжу – давно  поскольку

Мила  Исландия.

Снежок…

Рейкьявик. Узость  улиц. Храмы.

Проулки  представляю  я.

Истории  едва  ли  раны

Узрю  на теле  бытия.

Звучат  из  дальних  далей  саги,

Вздыхает  океан, глубок.

И  повторением  бумаги

Вокруг  увижу  я  снежок.

Посольства  около  стою  я,

Исландский  представляя  мир.

Кто  в  жизни  жизнь  поймёт  чужую,

Тот  ближе  к  вечности  на  миг.

 

ИСЛАНДИЯ

Ягоду Исландии взрастила
Ветка океана, как смогла.
Смыслом и значеньем начинила,
Соком жизни ягода светла.

Утром столь в Рейкьявике движенье
Тихо, что уют не нарушим.
Церковь лютеранская деревья
Превосходит, благосклонна к ним.

Древности исландские в почёте –
Проза саг – как соль сама – суха.
Не из буквиц тексты, но из плоти
Жизни, силой тронутой греха.

Сети сушат рыбаки. И пахнет
Солью, и обильным был улов.
И воды переливает бархат.
И сверкают самоцветы слов.

И язык исландский изощрённый
Обещает славные стихи.
И Рейкьявик, светом напоённый
Дарит улиц смысла родники.

*  *  *

Исландских  саг  сухая  твёрдость…

Копьё  едва  ли  подведёт.

Обширна  океана  область,

И  жизни  многие  возьмёт.

 

Сушатся  сети,

Играют  дети.

Вернуться  иль  нет

Рыбаки  домой?

Синий  свет

Расколот  волной.

 

Саг  ветхих  не  ветшает  сила.

Повествованье  таково,

Что  вдаль  уходит  перспектива

Словес – в  романа  торжество.

Герои  в меру  благородны –

Им  оставаться  на  века.

Меняет  жизнь  кого  угодно –

Хоть  простака, хоть  рыбака.

 

Сушатся  сети,

Играют  дети.

Соль  слова  сильна

Во  все  времена.

 

*  *  *

В  Рейкьявике  движенье  утром

Течёт  в  спокойной синеве.

Жизнь  не  представится  абсурдом –

Как  мнится  мне  порой  в  Москве.

Исландия – волшебный  остров:

Весь  в  отзвуках  отменных  саг,

Крепки, как  соль. Копьё  столь  остро,

Что  будет  им  повержен  враг.

Долблённые  ладьи – куда  вы?

Рейкьявик  утренний  хорош –

Былого  столь  забывший  главы,

Живёт  реальностью. Ну  что  ж…

Храм  лютеранский  возникает –

Строг  ясной белизною  он.

И ничего  не  объясняет

Нам  синий-синий  небосклон.

 

*  *  *

Альтинг  аккуратный  невысок,

Рядом  храм – он  бел, под  синей  крышей.

Переулка  нежный  завиток,

Каждый  дом  бытийной  даден  нишей.

Повернёт  автобус; а  другой

Транспорт – легковушки, грузовые.

Небо  поражает  синевой,

Тучи  не  представить  грозовые.

Воздух  свеж  и  крепок, будто  спирт,

Льда  довольно – в  синеве  мерцает.

И  пейзаж – покоя  славный  пир,

Нет – пир: шум, а  шум  всегда  мешает.

 

*  *  *

Лейф  Счастливый  около  собора,

Видимого отовсюду  вам.

Выше  ли  мечтаний? А  для  взора

Люб  высокий  лютеранский  храм.

Весь  он  будто  соткан  из  полёта.

Так – его  пульсацию  услышь.

В  жизни  много  нот… Важнее нота

Прочих  обещающая  тишь.

 

*  *  *

Белый  храм  под  красной  крышей  возле

Гладкого  залива. Крики, вопли

Не  представить – глубиной  пейзаж

Равно  тишиною  поражает.

В  лютеранский  храм  герой  вступает,

Чьей-то  веры  представляя  кряж.

Белый  строгий  храм  под  красной  крышей.

Ты  в  молитве  будешь  ли  услышан

С  просьбами  нелепыми, тоской?..

Выйди  лучше. Посмотри  на  воду,

От  желаний  ощути  свободу,

И  исландский  осознай  покой.

 

*  *  *

Велосипеды, автомобили…

А  в  домах  невысоких, уютных  весьма,

Ткутся  довольно  небыстрые  были.

Быта  надёжны  всегда  закрома.

Красные  крыши  и  чёрные  крыши,

Нету  троллейбусов, нету  метро.

Не  надо  эмоций, говорите  потише.

Жить  ясной  жизнью  совсем  не  хитро…

 

ПАМЯТИ  СНОРРИ  ХЬЯРТАРСОНА

Изощрённо-сложен  язык –

Сумма  образов  грандиозна.

Вижу  волчью  долину  в  стык

С  небесами, где  тучи  громоздко

Устремляются  в  даль…Что  им

(как  устроен  их  мозг?) – известно?

Но  поэзия – вовсе  не  дым –

Словесам  если  в  строчках  тесно.

Будто  дом  стихами  построен, и  дом

Так  надёжен, как  хлеб  и  почва.

Дом  духовный  важнее  притом

Утверждать  можно  точно.

Ибо  ежели  сумма  картин

Не  выносит  к  небесному  миру –

Даром  кобальт  словесный, кармин

Тратил  автор, терзая  лиру.

Вот  Исландия – капля  земли,

Окружение  вод  грандиозно.

А  стихи  против  лжи –   подобием  тли

Поедающей  тело  мозга

Жаждой  нечто  стяжать, скопить.

Полнозвучна  Исландии  лира –

Остаётся  надеждой  жить

На  движение  к  свету  мира.

 

Александр Балтин ВЕКТОР «ВУЛКАНА АУТ»

Вулкан извергнется…

Пускай лучше словесно: вымахивая в небо энергию расплава…

Вулкан понятен: а «Вулкан аут» – что это такое?

Так называется новый альманах Николая  Ерёмина, изданный под брендом миражистов; и вот – словесная лава Константина  Кедрова-Челищева течёт потоком густоты и разного наслоения метафизически-бытовых подробностей:

 

В садке взметнется рыбка
О мир воспоминаний
Мой утренний мой ранний
О память недотрога
Как мало и так много
О нежности подруга
Теперь мы друг без друга

 

Вулкан жизни, разлучивший с необходимым человек, не препятствует возникновению стихов, их магическому прорастанию в данность…

…ирония не оставляет Николая  Ерёмина, даже когда говорит о корневых вещах: таинственных, мистических:

 

Под солнцем
Обезвожен, я
Пустыней шёл безбожия…

А мне навстречу –
Сам,
Идущий по волнам..

Как братья мы сошлись
И крепко
Обнялись…

 

Это ирония хорошего толка: помогающая выживанию – через примирение с разнообразием данности, где траур предполагается густо.

Так и… собственный уход, если осветить огнём иронии, будет вполне светел, ничем не чреват, легко-поэтичен:

 

Пульс падает… Давление растёт…
Я с Космосом соединюсь вот-вот…
И стану – Неужели? Бог ты мой!
Светящейся обычною звездой…

***

Геннадий  Васильев предлагает плотное слоение строчек: соединённое чистотой лирического порыва, оно вспыхивает суммарно стихами, интересно раскрывающими индивидуальность поэта:

 

Я ушёл далеко. Мне уже никогда не вернуться
к этим рифмам случайным, слепым наслоениям смыслов,
к той стыдливой покорности, строгому стилю листа
ослепительно белого, чья белизна – непорочна.

 

Белизна мерцает тугим символом.

В общем,

очередной альманах,

составленный Николаем Ерёминым, предлагает…

нечто вулканическое:

даже если вулкан находится в ауте…

 

Александр Балтин Город МОСКВА

 

 

 

 

 

 

……………………

Юрий БЕЛИКОВ

Альманах Миражистов  источник  ЛГ

2023 год № 23 (6888) (14-06-2023)

Юрий Беликов

Родился в городе Чусовом Пермской области в 1958 году. Автор книг «Пульс птицы», «Прости, Леонардо!», «Не такой», «Я скоро из облака выйду». Обладатель Гран-при и звания «Махатма российских поэтов» (Алтай, 1989), лауреат премий – имени Павла Бажова (2008), имени Алексея Решетова (2013) и премии «ЛГ» имени Антона Дельвига «За верность Слову и Отечеству» (2014). Открыватель талантов, лидер движения «дикороссов» и составитель книги «Приют неизвестных поэтов», а также антологии русской поэзии трёх веков «Сады и бабочки». Генрих Сапгир называл Юрия Беликова лёгкой бабочкой и поэтом весомым, Ольга Ермолаева – голосом чистой, сильной и красивой провинции, Андрей Вознесенский углядел в нём «талант шамана, заклинателя и пророка», а Евгений Евтушенко включил стихи Юрия Беликова в проект «10 веков русской поэзии». Отмечен наградой общественного признания – орденом Достоевского I степени. Живёт в Перми.

 

 

Стихи совершеннолетнего

Мне шестнадцать. Я – вождь тонкокожих.

Глаз щенка, что подбит каменюкою, –

мой, взирающий сквозь человека,

левый, вправо скатившийся глаз…

Я землёй заживляю берёзы.

А топорики вслед улюлюкают:

– У! Людишек худых уличитель.

Полюбуйтесь: он дерево спас.

 

Углежжение и Подъеловик,

Лисьи Гнёзда мне дали слово

и на сцену Перми отправили:

– Ты носы-то им там утри!

Мне заслуженная артистка

аплодирует – Мосолова,

а могла бы не аплодировать,

потому что она – в жюри.

 

Мне шестнадцать. И в школьном спортзале,

как огромные апельсины,

пролетают мячи баскетбольные

и канаты – как косы девчат.

Мне шестнадцать. Хочу пошататься

по нехоженой мною России,

а мой голос ведут коридором,

чтоб озвучивал нудный парад.

 

– Эй, Шаляпин! Из строя выйди.

Ты давай, Левитан, скомандуй:

«Лоботрясы, марш постригаться!» –

военрук изгаляется. Но

говорю я: «Шагал бы, дядя,

на веранду пилить Миранду!

Ну а мы не пойдём постригаться,

как заметил однажды Махно».

 

Нам шестнадцать. Не будет запроса.

Ни – на царство, как Мишу Романова,

ни – Гайдаром – на полк безголовых,

а когда отдадут приказ –

лоботрясов былых – да в батьки –

из медвежьих берлог выманивать,

то и в батьки не нас назначат.

Слава Богу, опять не нас.

 

Отчего же меня сотрясают –

от каких таких тайных тягот? –

удушающие внезапно

спазмы слёз, чей источник скрыт?..

Что любовь моя на год старше?

Или то, что я младше на год?

Или участь всего поколенья

говорит о себе навзрыд?

 

Река Великая

Переплываем…

С ляхом, ливонцем, тевтонцем, варягом, мамаем,

дьяком из Чудова монастыря, референтом из МИДа

реку Великую, может быть, и не великую с виду –

каждый свою, но об этом покуда не знаем.

Что там белеет на том берегу над рекою Великой?

Псковский ли кремль? Или брезжат виденья другие?

Яму, боярин, с цепями пудовыми в Ныробе, ох, не накликай!

Руки – как гири, ноги – как гири.

Кто-то сухим из воды уже этой выходит,

кто-то – на дне, кого-то срезает теченье…

Тело моё то и дело от судорог сводит.

Так и плыву – коченея.

Переплываем… Стучит по вечерней равнине

поезд – связной безымянных российских окраин,

в речках которых полощут бельё и поныне.

Те ли мы речки, плывущие, переплываем?

Может, когда-нибудь – в хосписе или в дурдоме –

реку припомним, в какую плевали, блевали?..

И пред иконой икнётся нам в смертной истоме,

что мы взаправду Великую переплывали?

 

Вторжение нежити

Мать повелела снять часы настенные:

добро бы шли, а то давай маршировать.

– А зеркала?.. В них сполохи военные!

Страшенные… – пророчествует мать.

 

Часы снимаю, зеркала снимаю –

я больше ничего не понимаю.

Мне чем-то надо успокоить мать –

часы снимать и зеркала снимать.

 

Земля опять не круглая, а плоская…

Мать кран закрыть забыла не впервой.

А из него – водица-то – днепровская,

хотя водозабор-то – чусовской.

 

А может, это вкрался скомороший,

облыжный мир, находчив и удал,

и – вот вам: ни часов и ни зеркал,

и блазнится ему «А я – хороший!»?

 

– Сынок, ты видишь человечка красного?

Он бьёт меня, он юркнул под кровать…

Твоя ли Черногория здесь клацнула,

Марат*, мою не пощадивший мать?

 

Война – вдали. Но близится безумство

у матери от скрежета трезубца,

и красный человечек, бьющий мать,

кого-то должен мне напоминать?..

 

Неужто царь наш Алексей Михайлович

указ дремучий оглашал зазря,

чтоб всяк пресекновен был Насмехайлович.

У, чароплёты! Нет на вас царя.

 

Не лепо ли ны в братскую могилу

взаимно изводить живую силу?

…Открытый кран срывается на вой.

Вокруг всё больше силы неживой.

 

Вой

 

Визгом жалобным и воем

Надрывая сердце мне…

Александр Пушкин

 

Все поют, даже бесы – и те.

Попадать умудряются в ноты,

занимают в эфире частоты,

голосами сладчайшими – что ты! –

где бы ни было, главное – где,

извергают свои нечистоты.

 

Хоры ангельские присмотря,

делят роли: кто – прима, кто – втора,

станут хором Турецкого скоро,

поелику бесовская свора

не протиснулась в исповедь хора

Валаамского монастыря.

 

Может, бесы не так и страшны –

тем, в кого подселились когда-то.

Разве матушка в том виновата?

Синеглазыми были сыны,

а теперь их глаза зелены –

детки сами изнурены

оттого, что они – бесенята.

 

Бес, он чтит свой шесток: «Сахарку…» –

не запросит пуд соли в нагрузку,

а вот лучшую мамину блузку…

заприметит, коль дашь ему спуску.

Харкну в беса, а он и харчку

рад, как будто жемчужному сгустку.

 

Ты луди, да гляди, лудоман –

не увязни в житейском кроссворде,

если матушка: «В дурку, шайтан,

вздумал сдать меня?! – скалкой по морде.

Но не тщись паковать чемодан –

не тебе ль Достоевского дан

да ещё первой степени орден?

 

Заслужи. Подтверди. Перечти

«Карамазовых» да «Идиота».

Твой дружок, Терминатор почти,

нож тебе подарил для чего-то.

«Волк» – по лезвию. Мол, не сочти…

Как же… Как же… Высокая нота!

 

То не ангелы – бесы поют.

А при Пушкине жалобно выли.

Достоевскому рыла явили.

Как их нонче-то разпознают

среди певчего скопища: вы ли?..

Пел да пел бы, но выбора тут

нет, похоже. Завою. Впервые.

 

Ученический мелок

То ли Бог, то ли вставший у горла комок.

Отчего же рассыпано вроде приманки:

– Ты давай привыкай, научайся, милок,

разговаривать с мамкой в отсутствие мамки.

 

То ли щиплет за печкой лучину сверчок,

то ли ноет, как зуб на морозе, фрамуга:

– Ты давай привыкай, научайся, милок,

разговаривать с другом в отсутствие друга.

 

А милок

ученический держит мелок

и выводит по небу смиренно и строго:

– Научаюсь… Неужто приблизился срок

разговаривать с Богом в отсутствие Бога?

^{* Речь о галеристе Марате Гельмане (признан иноагентом в РФ), набедокурившем со своими красными человечками в России и осевшем в Черногории. – Прим. авт.}

 

• Поздравляем Юрия Беликова с 65-летием!
  Желаем крепкого здоровья и новых строк!
• Источник Статьи
• 2023 год
• № 23 (6888) (14-06-2023)

 

Теги: Разговаривать с Богом в отсутствие Бога , Юрий Беликов , поэзия

 

Конец формы

КОСМОС-ПАМЯТНИК

Альманах Миражистов

                                          

ССЫЛКИ НА АЛЬМАНАХИ ДООСОВ И МИРАЖИСТОВ Читайте в цвете на старом ЛИТСОВЕТЕ! по адресу http://old.litsovet.ru/
Альманах SюР аL, а РюSВ цвете на Литсовете
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=593871
45-тка ВАМ new
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=580691:
КАЙФ new
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=580520
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=576833
КАЙФ в русском ПЕН центре http://penrus.ru/2020/01/17/literaturnoe-sobytie/
СОЛО на РОЯЛЕ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=576833
РЕИНКАРНАЦИЯ
Форма: http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=575083

КОЛОБОК-ВАМ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=573921
Внуки Ра
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=573474
Любящие Ерёмина, ВАМ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=572148
ТАЙМ-АУТ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=571826
КРУТНЯК
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=570593
СЕМЕРИНКА -ВАМ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=569224
АВЕРС и РЕВЕРС
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=567900
ТОЧКИ над Ё
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=567900 http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=565809

ЗЕЛО БОРЗО http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=564307
РОГИЗОБИЛИЯ

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=561103
БОМОНД
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=553372
ВНЕ КОНКУРСОВ И КОНКУРЕНЦИЙ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=549135
КаТаВаСиЯ
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=536480
КАСТРЮЛЯ и ЗВЕЗДА, или АМФОРА НОВОГО СМЫСЛА

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=534005
ЛАУРЕАТЫ ЕРЁМИНСКОЙ ПРЕМИИ

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=531424

ФОРС-МАЖОР

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=527798

СИБИРСКАЯ ССЫЛКА

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=520612

СЧАСТЛИВАЯ СТАРОСТЬ

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=520121

АЛЬМАНАХ ЕБЖ “Если Буду Жив”
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=510444

5 -й УГОЛ 4-го ИЗМЕРЕНИЯ

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=507564
Альманах ТАНЦУЮТ ВСЕ Читайте В цвете на Литсовете
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=584892
Пощёчина Общественной Безвкусице 182 Kb Сборник http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=488479
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=496996
ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ ЛИТЕРАТУРНАЯ СЕНСАЦИЯ из Красноярска! Вышла в свет «ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ» Сто лет спустя после «Пощёчины общественному вкусу»! Группа «ДООС» и «МИРАЖИСТЫ» под одной обложкой. Читайте в библиотеках Москвы, Санкт-Петербурга, Красноярска! Спрашивайте у авторов!  06.09.15 07:07

………. ………

 

КОСМОС-ПАМЯТНИК

Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ  Николай ЕРЁМИН  Александр БАЛТИН

Юрий БЕЛИКОВ

Альманах Миражистов

Красноярск 2023

Альманах Миражистов

Красноярск 2023

………. ……….

КрасноярсК

2023

 

 

Рисунок Андрея Геннадиевича ПОЗДЕЕВА