Из Москвы. В грязных, душных, телячьих вагонах,
У которых полы пропитались мочой от скота.
Увозили девчат, молодых, без вины осуждённых.
В ту Колымскую бездну, что открыла свои всем врата.
Умирали в пути: без еды, без воды, без надежды.
И сгорая от тифа, были те, кто шептали в бреду:
«Я, товарищу Сталину верю, девочки, так же как прежде.
Пусть живёт он и здравствует. За него я не глядя уйду…».
А тела всех покойниц, конвоиры тащили в отстойник.
И завидуя мёртвым, что они уже там все. В раю!
Мы рыдали навзрыд, словно плач наш, Никола Угодник,
Непременно услышит. И защиту подарит свою.
Море встретило нас крайне хмуро. Будто бы знало,
Что не свидимся вновь. Никогда, ни за что и нигде.
Нашу баржу, оно точно щепку в пучине бросало.
И болтались мы в трюме, все по пояс в солёной воде.
Кто лишился всех сил, захлебнувшись, моментно утопли.
Их тела в страшной качке, шторм на стены швырял и кидал.
Лишь в Нагаевской бухте, все ветра презагадочно смолкли.
И вот прыгаем мы, чуть живые на скользкий причал…
Вдруг, рассказчица стихла. С грустью вытерла слёзы.
Я закрыл свой блокнот: «Что ж…прервёмся тогда».
И спустившись в «Цветочный» я купил ей три розы.
«Это мне?..» – она спросит. Я отвечу ей: «Да».
Просто запредельно…. спасибо Вам.
Благодарю Вас за отзыв! Всего Вам наилучшего и мир вашему дому!
Это слово – Колыма1
Словно летом зима,
Словно страха волна.
Словно горя стена.
Колыма! Колыма!
До сих пор, как война!
Спасибо за стихи.
Вам спасибо!
Очень впечатляюще. Спасибо.
Благодарю Вас за чтение моих стихов. Желаю Вам всего наилучшего!