кедромай

КЕДРОМАЙ

Виртуальный Альманах Миражистов
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ Николай ЕРЁМИН Александр БАЛТИН Эльвира ЧАСТИКОВА Владимир МОНАХОВ Сергей ПРОХОРОВ Тойво РЯННЕЛЬ
2022

КЕДРОМАЙ

Виртуальный Альманах Миражистов
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ Николай ЕРЁМИН Александр БАЛТИН Эльвира ЧАСТИКОВА Владимир МОНАХОВ Сергей ПРОХОРОВ Тойво РЯННЕЛЬ
2022

…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

Автор бренда МИРАЖИСТЫ, составитель и издатель Николай Ерёмин
Украсили Альманах картины Тойво Ряннеля «Горные кедры» и «Рождение Енисея»
Кошек нарисовала Кристина Зейтунян-Белоус
© Коллектив авторов 2022г

……………………………..
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ
Виртуальный Альманах Миражистов

Антикасандр
Konstantin Kedrov
Сегодня, 9:35
Кому: вам

Я по отчеству Александр
По призванью Антикасандр
Я предсказываю всем счастье
Все сбывается но не часто
Пусть не часто но все сбывается
А плохое пусть забывается
Для того и пишу я чтобы
Очищалась душа от злобы
Вот послание от меня
Вот вам новый поэт_завет
Не пишите на злобу дня
А пишите на радость лет
11 мая 2022
—
Отправлено из Mail.ru для Android

Интернет
Konstantin Kedrov
Сегодня, 16:26
Кому: вам
Я много лет скитаюсь в интернете
Так Хлебников скитался по стране
Мои стихи скитальцы по планете
И беженцы снаружи и извне
Где приютят где навсегда поселятся
Ну разве только в разуме и сердце
А где-то может как зерно посеются
Колосья звезд уже сияют сверху
Не интернет а Царствие Небесное
Здесь даже если кто захочет – не забудет
Бессмертие хотя и бестелесное
Жаль что телесно в нем меня не будет
13 мая 2022

Интернет молитва
Konstantin Kedrov
Сегодня, 8:20
Кому: вам

О Царствие святого Интернета
Прими в себя гонимого поэта
Прими прими в себя всю жизнь гонимого
Но Ангелом незримого хранимого
Прими о Царствие прими в свои объятья
Того кому сам Вознесенский прошептал : Мы братья!
Прими меня прими в свое аббатство
И в наше поэтическое братство
О Царствие святого Интернета
Прими в свои объятия поэта
За то что сохранил святую веру
И рифмами наполнил Ноосферу
Зарифмовал поэзию и прозу
Был сам собой и ненавидел позу
Жизнь превратил в сплошную репетицую
А оппозицию преобразил в позицию
В позиции был на передовой
И отвергал безумный мира вой
Что делал слово золотом и платиной
В святой борьбе поэзии с пошлятиной
Прими меня священный интернет
Прими меня не говори мне – нет
Но говори мне радостное – да
Чтоб я в тебе остался навсегда
14 мая 2022
—
Отправлено из Mail.ru для Android

Неизбеженец
Konstantin Kedrov
Сегодня, 8:29
Кому: вам

Я не беженец
Я неизбеженец
Все мы беженцы- неизбеженцы
Из России нельзя убежать
Можно только ее обожать
Как нас только ни обижали
Но Россию мы обожали
Оставайся со мною в силе
Обоженная мной Россия
Много трав и много отрав
Кто то прав а кто то неправ
Превращаю свой дом в музей я
Жадно пью приворотное зелье
Православной Руси приверженец
Я не бежененец
Я неизбеженец
16 мая 2022
—
Отправлено из Mail.ru для Android

12 мая Андрею Вознесенскому было бы 89 лет. Две бесконечности миновали 88
Здесь посреди постылой вечности
С тобою встретились Андрей
Две вертикальных бесконечности
Твой прошлогодний юбилей
А впрочем что такое вечность
Иди пойди ее найди
У нас с тобою бесконечность
И позади и впереди
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ
© Copyright: Кедров-Челищев, 2022
Если бы
Konstantin Kedrov
Сегодня, 20:07
Кому: вам

Мимо летят верстовые столбы
Если бы если бы если бы
Если бы был ты не тем кем стал
На каждой станции пьедестал
Если бы если бы если бы
Никто не выскочит из судьбы
Параллель двух железных рельс
Отправляет в последний рейс
Прожитых лет верстовые столбы
Если бы если бы если бы
Пункты назначения я забыл
Если бы я не был то кто бы был
Лунный диск меняется инь-ян ин-янь
Месяц улыбается- Не я не я
То ты известен то неизвестен
Тайный маршрут никому не известен
Впереди непрожитых дней столбы
Если бы если бы если бы
17 мая 2022
—
Отправлено из Mail.ru для Android

Между
Konstantin Kedrov
Сегодня, 17:17
Кому: вам

Между Леной и мной связь нарушена
Связь нарушена все обрушено
Не уйти от сей неизбежности
Все обрушено кроме нежности
Сердце сжалось и неразжалось
Жалость жалость еще раз жалость
Но всемирная неизбежность
Нежность нежность еще раз нежность
Нет прощенья мне нет прощения
Что не вымолил я прощенья
Что остался один без Леночки
Подгибайтесь мои коленочки
15 мая 2022
—
Отправлено из Mail.ru для Android
***
Время
Konstantin Kedrov
Сегодня, 20:32
Кому: вам

Нет у Будущего будущего
Нет у Прошлого сегодня
Буду буду буду буду еще
Время сводница и разводня
Время выдумка Мефистофеля
Чтобы Фауста развести
Будут прокляты трижды прокляты
Все кто встал на моем пути
Все пространнее и пространнее
Все бездоннее и бездоннее
Ну а путь это что то странное
Словно линия на ладони ее
17 мая 2022
—
Отправлено из Mail.ru для Android

Константин Кедров-Челищев

Нечётнокрылый Ангел Павел Челищев
(поэма о моём двоюродном дедушке Павлике)

Павел Челищев потомок Михаила Бренко, павшего на Куликовом поле в доспехах Св. Дмитрия Донского. Он сын моего прадеда калужского помещика Жиздринского уезда Федора Сергеевича Челищева и брат моей бабушки Софьи Челищевой. В возрасте 20 лет в 1919 эмигрировал с добровольческой армией Деникина. Вскоре в Париже стал основоположником сюрреализма, часто опережая Дали. Дружил с Гертрудой Стайн и Эдит Ситтуэл. Оформлял балеты Дягилевской труппы. Сотрудничал с Лифарем и Стравинским. Картина “Ад или Феномены” подарена Третьяковке (зал 20 на Крымской наб.)

Опираясь на посох воздушный
странник движется горизонтальный
опираясь на посох горизонтальный
вертикальный странник идет
Так два посоха крест образуют идущий
Наполняя пространство в котором Христос полновесен
Виснет кровь становясь вертикальной
из разорванной птицы пространство ее выпадает
Из распахнутого чрева вылетает лоно
и чрево становится птицей над чревом парящей

Это Дева беременная распятьем
распласталась крестом
Крест висит на своей пуповине
МАРИЯ И РАМА
В том окне толлько странник
теряющий в посохе посох

лижет тину приплюснутый кладезный мозг
кто кормилицу взрезал
золотой поволокой
весь искромсан веселым веслом
безглагольный сиреневый шар
горломозглая рань
троекратная музыка пли
так латая тела
амбразуру прохладную лепят
и летят пустотелые
выгнув себя сквозь себя

стратосфера заревана
стая обугленных птиц
реет горло
тому отражение
в жертву
как зеркальные двери
вращается мозг
Святой теннисист держит нимб-ракетку
он играет своим отраженьем
вот мяч летит но не долетает
вот нимб сияет вот мяч летит
тогда луна перестает быть
все отрицается бытием боли
чем больше отражается
тем меньше есть
чем ближе-тем отдаленней
вот ударился о плоскость луча
вот изошел волновым светом
и одновременно раздробился до неразлечимости
речь должна быть прямой а свет бесконечным
тогда ракетка просияет вовне
теннисист поймает мяч-луч
и может быть я распознаю свой лик в Ничто
Вот мяч летит но не долетает
вот я умираю но не умру
возвратись ко мне луч
я лечу

Шел плотник неумелый с прозрачным топором
посреди дороги упал расколотый череп
мозг как хлеб преломился
вошла скорлупа в скорлупу
Вылетела птица
прилетела птица
Ты остался собой
ты стал как хлеб преломленный
Но больше всего как птица которая улетела

Как колокол деревянный
сквозь топор пустоты небесной
летит раздвоенный мозг
Пока повадырь не ведает о слепце
пока слепец бредет сквозь повадыря
оставшегося позади с беременным посохом

Мягкий тормоз грузного мозга
Вдалеке полет и полет
А за полетом где поле голо
черепаха першит глазами
Сад ослеп
обнаженные ребра
белым плугом врезаются в почву
Ларинголог заглядывает в глаза
Сад проросший плугами
мертвящая пустошь ребенка

ты стал как хлеб преломленный
но больше всего как птица
которая улетела
Как колокол деревянный
сквозь топор пустоты небесной
летит раздвоенный мозг
Пока повадырь не ведает о слепце
пока слепец бредет сквозь повадыря
оставшегося позади с беременным посохом

Эти крылья справа спереди сзади
где нечетнокрылый улетаят крыльями внутрь
это только одно крыло преломленное в эн-пространствах
здесь тайна твоя и моя с нечетным количеством крыльев
в четырёх измереньях души
сплетают раковин уши
Не покидай меня мой ангел нечетнокрылый
чтобы летел я на крыльях высоких врат
чтобы они открывались
как складываются крылья

Святой теннисист держит нимб-ракетку
он играет своим отраженьем
вот мяч летит но не долетает
вот нимб сияет вот мяч летит
тогда луна перестает быть
все отрицается бытием боли
чем больше отражается
тем меньше есть
чем ближе-тем отдаленней
вот ударился о плоскость луча
вот изошел волновым светом
и одновременно раздробился до неразлечимости
речь должна быть прямой а свет бесконечным
тогда ракетка просияет вовне
теннисист поймает мяч-луч
и может быть я распознаю свой лик в Ничто
Вот мяч летит но не долетает
вот я умираю но не умру
возвратись ко мне луч
я лечу

А роза Гертруды
С-тайн
стая
упала на лапу Азора
и вылезли крылья и зори
из розы из розы из розы
А РОЗА ГЕРТРУДЫ УПАЛА НА ЛАПУ АЗОРА
У ДУР РЕГУЛУ ГЕРТРУДУ
ЛИФАРЬ ОП ПОТРАФИЛ
НИСЯ МЯСИН
ДЯГИЛЕВ ВЕЛ ИГ ЯД
В ОКО БА НАБОКОВ
ЛЕВ АП ПАВЕЛ
ВЕЩИ ЛЕЧЬ ЧЕЛИЩЕВ
КЕДРОВ ВОРД ДЕК

Стрекоза осыпалаась
в ее пустоте
плоским молотом ветра
прибивали пустыми гвоздями
Опоясанный тернием мозг
колосился зрачками
Розы зрели в ладонях
в лозе опустелой
пел еще виноградный христос

Я вышел к себе
чере-навстречу-от
и ушел
ПОД
воздвигая
НАД

© Copyright: Кедров-Челищев, 2016.

Г Москва

……………………………..
Николай ЕРЁМИН
Виртуальный Альманах Миражистов

КЕДРОМАЙ

«я месяц я семя» Константин Кедров
«Я и ты – бог, эго бытия». Елена Кацюба

***
Наступил кедромай…
Я гуляю в кедровом бору…
Белки
Прыгают с веток на плечи
– Вай-вай!-
Я их бережно в руки беру…
И они не боятся,
Стихи мне по очереди читают –
Из поэтесс Елену Кацюбу,
А из поэтов Константина Кедрова предпочитают…
И прыг-прыг,
Кедроманки,
Убегают по иглам в свой дом,
В кедровую благодать…
И кричу я им вслед:
– Где вас можно найти опять? –
А они смеются:
– Нигде кроме,
Как в палиндроме! –
До чего ж хорошо поутру
Прогуляться в кедровом бору!

ВСЕМИРНЫЙ ДЕНЬ ПОЭЗИИ

«Я играю на Кедровой скрипке
Вся кедровая – струны из жил»
Константин Кедров
Всё выше
Кедров
С каждым днём!
Стихи –
Как шишечки
На нём…
А рядом –
Девушка
С ведром…
В ведре –
Огромный
Палиндром…
Уж не Елена ли
Кацюба?
Они выходят
Из Пен-клуба –
Журнал ПОэтов
И ДООС –
В сопровождении
Стрекоз…
Им День Поэзии
Принёс,
Ах, миллион
Цветущих роз…
Там пир
Был, право,
На весь мир…
Пел Вознесенский…
Пел Сапгир…
И, душу вывернув,
С изнанки
Там пел Любимов
На Таганке…
И Холин с Парщиковым
Пели…
И выпивали,
В самом деле…
Там пели все,
Стихи ценя…
Ах, только не было
Меня…
Поскольку был
В Сибири я,
В кедровом
Сказочном бору…
И посредине бытия
Стоял,
Качаясь на ветру…
И шишки падали
С ветвей, –
И вне,
И в голове моей…

ТРИПТИХ
1.
Я пережил марксизм и ленинизм…
Соцреализм…
Партийность и народность…
И видел, как,
Внушая атеизм,
Пришла идеология в негодность…
Как восторжествовал капитализм
И агрессивный
Империализм…
Который
Ни во сне, ни наяву,
Ни в мавзолее – не переживу…
2.
Как просто всё!
Как сложно и тревожно!
Стихи писать об этом невозможно.
И всё же
Сами пишутся они:
В сомненьях – ночи, и в сравненьях – дни…
За годом – год,
За веком – новый век:
ХХ-й, ХХ1-й… Дождь и снег…
Плач Эвридики…
Ариадны нить…
Нельзя в стихах ни слова изменить!
3.
По вечерам всё чаще замерзаю…
И, в звёзды глядя,
Думаю опять:
Я ничего не знал…
Теперь я знаю
Всё то, чего мне лучше бы не знать…
2022

***
По всей Земле – мемориальный бал,
Портреты убиенных –
Сплошь и рядом…
И гусенично-огненный металл,
Пропитанный, увы,
Смертельным ядом…
…И памятью становится мечта,
Где Иисус Христос –
В тени креста…

***
Литсовет накрылся медным тазом –
И страны советов
Нет, как нет…
…Но
Стихов весенняя зараза
Обостряет мой иммунитет…

И опять, любви-надежде рад,
Я спешу в свободный
Самиздат…
2022

ВЕТЕРАН

– Воспитан при социализме,
Я с детства деньги презирал…
Мечтая жить при коммунизме,
Хулил презренный драгметалл…
Как сильно ошибался я!
В карманах нету ни копья…
А за окном – не коммунизм,
А денежный капитализм…
И мчатся в мерседесах – Ах! –
За олигархом олигарх…
А мне сосед: – Что, ваша честь,
Взгрустнул? Пойдём! У меня есть!

НАД КНИГОЙ «ПОЭТИЧЕСКИЙ КОСМОС»
«Метаметафора – амфора нового смысла»
Константин Кедров

Слышу Кедрова голос…
Вознесенского возглас…
В сердце – Комп, точно компас…
Поэтический космос…
– Хватит снами одними
Жить! Даёшь перемены!
Все поэты отныне –
Суперстар, супермены…
Лень, банальность и косность,
Вы – движения тормоз…
Здравствуй, вечности возраст,
Поэтический космос!
Из лирической амфоры
Свежесть метаметафоры,
Хоть вдвоём, хоть втроём,
Выпив, – снова нальём!

АПОФЕОЗ

– Поэт империи распада
Был изгнан глупыми людьми –
Так как писал «Не то, что надо:
Не о войне, а о любви!»
Но глупые на самом деле
От этого не поумнели,
Затеяв тут же – Ну-и-ну! –
Увы, гражданскую войну…
И все друг друга – Дурь в цене! –
Поубивали на войне…
– А что поэт?
– Поэт живёт,
К себе в Мирландию зовёт…
Где пишет только о любви…
Такая, в общем,
Се ля ви…

***
Опять – час неровен –
Звучит в небесах
Греховный Бетховен…
Божественный Бах…
И я – меж людьми –
Пою о любви…

***
Поэзия как форма языка
Преображает душу дурака…
И он, не говоривший ни гу-гу,
Вдруг выдаёт: — Я тоже так могу!
И возникает — О, самообман! —
Ещё один наивный графоман,
Который говорит: —Я — не поэт.—
И всё же сочиняет много лет…
Пока — О, чудо! — вдруг, в конце концов,
Не станет мудрецом средь мудрецов. . .

***
Безумие закончилось. Урраа!
Все стали мудрецами в одночасье,
Забыли, что разрушили вчера
До основанья…
И – в мечтах о счастье –
Вновь строят одноразовое счастье
По фабуле романа «Жизнь есть сон»
В читальном зале – ах! – на двух персон…
Как завещал писатель Кальдерон.
2022

***
Над морем – птицы, птицы, птицы…
А над Землёю – ни одной…

Мне хочется отведать пиццы
И пива в Ялтинской пивной…

Как хорошо-то, Боже мой,
О, Муза, что это со мной?

Зачем вдали от близких мне людей
Мир чувств преобразился в мир идей,

Ведущих навсегда в небытиё,
Туда, где утешение моё…

ИНСАЙДАУТ
Константину КЕДРОВУ

Я раньше путешествовать любил
И всё-таки устал – и разлюбил…

Но в теле и в душе – такая малость:
Желание преодолеть усталость

И, пережив любовь хотя б чуть-чуть,
Пуститься налегке в обратный путь –

В мир парусов Волошина и Грина,
И Айвазовского… О, акварели Крыма!

Как жаль, что к вам вернуться не могу…
Я счастлив был на вашем берегу…

И в море снега, в снежную пургу,
Ваш нежный отблеск счастья берегу…

СТАКАН

«Поставь стакан на край стола –
И рядом с ним постой.
Он пуст, он сделан из стекла,
Он полон пустотой…
Александр КУШНЕР»

***
Я полон пустотой… Но я не стану
Завидовать гранёному стакану!
И наполнять, мечтая об ином,
Себя – то белой водкой, то вином,
Чтобы скорей забыться и заснуть…

Передо мной – иной отрылся путь…
О, Муза,
Неспроста душа пуста:
В тебе одной – и память, и мечта…

КОНВЕРТИРУЕМЫЙ СОНЕТ
«…опять задыхаюсь я, как водолаз,
Которому шланг пережали сверху…
Роман СОЛНЦЕВ»

Где взять мне денег? Вот вопрос,
Чтоб вознести свой членский взнос
В ПЕН-центр Руси, в ея ПЕН-клуб,
Который мне как члену люб…

В котором Кедров и Попов,
Профессора волшебных слов,
Со мною вместе состоят
И книги дивные творят…

А я, сын Музы и Таланта,
Жду грант от капитана Гранта,
Который держит курс на Русь…
Авось, когда-нибудь дождусь.

О, конвертируемый рубль,
Держи – ко мне – по курсу – руль!

ПАМЯТИ ОСИПА ЭМИЛЬЕВИЧА
МАНДЕЛЬШТАМА
ЭПИГРАФ
«…в глубокий ад сойдёт
Стопою лёгкою Россия…»
О.М. 1917г

И предсказание сбылось:
100 лет в аду жила Россия,
Увы, надеясь на авось:
Что вот-вот-вот придёт Мессия
И всех, кто молится, спасёт…

Молитва кончится вот-вот…
………………..
…Он не был создан для тюрьмы
И для допросов
На Лубянке…

Его стихи читаем мы
С восторгом…
Жаль, грохочут танки…

И самолёты иногда
Их заглушают…
Вот беда…

БАБОЧКА И СТРЕКОЗА

Зачем ловлю я бабочку,
А следом — стрекозу?
Зачем кладу их в баночку?
Зачем домой несу?

Могущество ль мерещится
Мне на моём пути,
Пока они трепещутся
И просят:— Отпусти! –

. . .Ах, стрекозу и бабочку
Я слышу, я не псих, —
И открываю баночку,
И отпускаю их. . .

***
Путь от стиха и до стиха –
Всё драгоценней, всё дороже…
Нет в милосердии греха.
Подай мне милостыню, Боже!

Май 2022

***
Мой дом стоит – О, Бог ты мой! –
Между больницей
И тюрьмой…

И я – субъект нежданной воли –
Иду –
от воли и до боли…

Тюрьма открыта и больница,
Увы, –
Знакомые все лица…
2022

ПОЛНОЕ СПОКОЙСТВИЕ

Спокоен сон… Спокоен дом…
Часы идут…Тик-так… на месте…

Не думай, милая, о том,
Что за стеной – дурные вести…

Забудь про всё! Ведь каждый час
Госдума думает за нас…

И говорит нам, что почём…
Спи… Телевизор отключён…

ПРОВАЙДЕР «ЛОХОФОН»

Мне намедни прислал «Лохофон»
ЭсЭмЭс: – Ваш сюрприз – Миллион!-

А сегодня – Пардон и привет! –
Заблокировал мой Интернет…

Мол, «У вас на счету денег нет!»

Так – не знаю – тверёзый, хмельной ?–
«Лохофон» пошутил надо мной…

И теперь я – всем лохам в пример –
Неудавшийся миллионер…

ЗЛОБА ДНЯ

Умные речи… Безумные санкции…
Новые акции
Политизации…

***

Слава Богу! – И здесь, и повсюду –
Есть зеркальный ответ на вопрос:
Отрицательный образ?– Иуда.
Положительный образ? – Христос.

ИСПОВЕДЬ

– Было – тайное сближение,
Оба сердца веселя…
И – любовь на поражение…
И – как следствие – семья…
Слёзы, боль… За боем – бой…
А победы – ни одной…

ПРОГНОЗ ПОГОДЫ

Всех ждёт беспомощная старость
И дряхлость… Господи, прости!

Скажи, а сколько м н е сталось
До встречи нашей быть в пути –
До самой солнечной зари?
…А впрочем, нет, не говори!

***
Все, кого поцеловала
Ты – от счастья умирали…

Возле Аэровокзала
Я лишь – вне мемориала –

У вселенной на краю
Не целованный стою…

…Но я знаю, Ангел мой,
Поцелуй – он за тобой!

СИБИРСКАЯ ССЫЛКА
Я жизнь провел в сибирской ссылке,
Как клоун — в цирке Шапито…
Или — как Джинн в пустой бутылке…
Кто мне ответит: – А за что?

ВНУТРЕННИЙ ДИАЛОГ

– Я хожу кругами Ада…
Мне других дорог не надо!

– Врёшь!
Живёшь ты – выбирая,
Как пойти кругами Рая:

Или – в дверь? Или – в окно?
Что не каждому дано.

***
– Ах, Маша, я тебя люблю!
По курсу доллара к рублю…

– Что ж, у тебя хороший вкус.
Держись! И не меняй свой курс.

БЫТЬ ПРОРОКОМ

Поэт – пророк, предчувствующий смерть,
Смешил народ, спешил вперёд – успеть
Продлить причинно-следственную связь…
Но не успел – и связь оборвалась…

Его стихи, увы, нам всем – урок,
Намёк, что быть пророком – не порок…

НАРОДНАЯ ПЕСНЯ
«Магадан теперь – как Сочи,
На-ни-на…На-ни-на…»
Как хорошо, что рухнула империя!
Что никого не убивает Берия…
И что теперь – как Сочи – Магадан:
Работай! Отдыхай! – На радость дан…

И дружно – песни – радостный народ –
Когда-то запрещённые – поёт…

КРЫЛЬЯ

«Когда так жить хотелось – не припомню –
Когда печаль такая – не припомню –
Когда любовь такая – не припомню –
Дарила крылья, чтоб лететь легко мне…»
Светлана Щербакова

Ах, Боже мой, со мной ли это было?
Любовь мне, помню, крылья подарила…
И сразу так мне захотелось жить,
И полететь, и подвиг совершить,
Что вдруг навстречу солнцу я взлетел…
И песню вдохновенную запел…

Но оказались крылья восковыми…
И я упал на землю вместе с ними…
О, Господи, спасибо, что живой…
Со мной ли это было, не со мной?
Всё думаю ночами неземными
И жду подарка от любви иной…

ПОЛНОЛУНИЕ
«И тонкий запах лунного вина
Тебя пьянит… Ты стонешь: на луну бы!
Бенедикт Лившиц, 1909г

Полнолуние. Лунный бред…
Есть вино, а подруги нет…
То есть, есть она, здесь, во мне…
То есть, там она, на луне…
Ах, и мне бы сейчас – на луну!
Но, в душе ощущая вину,
Я, вздыхая опять, – Ну и ну! –
Отдаю предпочтенье вину…
Полнолуние, лунный свет…
Нет вина, и подруги нет…

ПОЭЗИЯ

Поэзия, как сказочное чудо,
Возникнет вдруг в душе – из ниоткуда –
И с песнею – красива, молода –
Исчезнет вдруг неведомо куда…

И я не знаю,
Чудом восхищён,
Что это было – сон или не сон?
………………………………
Моя поэзия первична,
Лирична, фантасмагорична,
Мистична и футуристична,
Архетипично-архаична,
Космична и проблематична,
Комична и, увы, трагична,
Божественна и демонична…

А тот, кто думает не так,
Тот не такой уж и дурак,
Поскольку не успел прочесть,
О чём моя Благая весть…

Знать, и восторг в его груди
И удивленье – впереди!

РОМАНС

На лице моём – улыбка
Ловеласа с бородой.

Я – любовная ошибка
Поэтессы молодой…

Нет её милей и краше!
Пальцы – в пятнышках чернил…

Неспроста улыбки наши
Купидон соединил…

Получился без прикрас
Для романа, ах, романс…

Без стесненья там и тут
Мы поём – и все поют…

ИМПЕРАТИВ

Не говорите плохо ни о ком!
Не забавляйтесь этим пустяком,
Который — или этак, или так —
Увы, на самом деле — не пустяк…

Не будем говорить друг другу плохо —
И к нам придет Хорошая эпоха!

Николай ЕРЁМИН КрасноАдск-КрасноРайск-КрасноЯрск
……………………………..

Александр БАЛТИН
Виртуальный Альманах Миражистов

ВИЗАНТИЙСКИЕ ХРОНИКИ
МЫ, РОМЕЙЦЫ
Павлины возле трона Басилевса
златые с изумрудным острым взглядом.
Всё во дворце богато – справа, слева.
Вид из дворца всегда предстанет садом.

А жизнь по сути сумма разных улиц,
иные кривоваты – ну так что же?
Дома включают дураков и умниц,
а комнаты – столы, одежду, ложе.

Механика в почёте. И поэзия.
протопатрикий пьёт вино по пятницам,
считая: раз в неделю – так полезнее,
к тому ж никто не скажет – этот пьяница.

Сады обильны. А дворцы огромны.
Теологические споры на базаре
тяжёлые – как будто тащим брёвна,
не задавили б – спор ветвист в угаре,

в угаре, иль в азарте. Небо пышно.
И ткутся ткани. Множество усилий.
А жизнь проходит всё-таки не слышно,
и кто поверит – мы, ромейцы, были?

И кто узнает, как мы воевали,
любили, верили и пировали,
коль всё уйдёт в златые вертикали,
они нематерьяльны – так уж вышло…

ВИЗАНТИЙСКИЙ АНГЕЛ
Византийский ангел распростёр
Крылья над империей сияющей.
А реальность вряд ли первый сорт –
На земле всегда реальность та ещё.

Тающий для Византии свет,
Низведенье чуда к матерьяльному:
А ему-то оправданья нет,
Как реченью плоскому, банальному.

На базаре богословский спор,
Позабыты птица, хлеб в корзинах.
Низкой жизни ежедневный сор
Ведь в небесных не нуждается карминах.
Басилевс нам от небесных стран
Дан.

Византийский ангел распростёр
Крылья грандиозного размаха.
На базаре завершился спор.
А державе не избегнуть краха.

Не избегнуть краха никому.
Время к нам нейтрально? Равнодушно?

И идут империи во тьму,
Как им предначертано – послушно.

* * *
Ромейцы ныне недовольны –
Растут налоги, дорог хлеб,
Повсюду донимают войны,
Очередной указ нелеп.

Протопатрикий пьёт безбожно.
Помпезна церковь…Где же Бог?
И на душе опять тревожно,
И лавку разорит налог.

Бюрократической махине
Едва ли противостоишь.
И – позавидуешь машине,
Поскольку зря перегоришь.

Но виноградники ликуют,
И снова солнечна стезя.
Соблазнов много существует,
Но отрицать дары нельзя.

Не в церкви Бог, а в наших душах.
Иконы строгие глядят.
Матросы не видали суши
Уже который год подряд.

Волна в порту качает башни –
Столь грандиозны корабли.
И тихо канет день вчерашний
В копилку будущей земли.

МЕЧТЫ О ВИЗАНТИИ
Там лестниц тьма – сияющие, белые,
Хранимые большими львами – вы,
Купцы, в делах торговых зрелые,
Оцените ли прелесть их? Увы…

Базилики темны и величавы.
И Пантократор смотрит, взглядом строг.
Что будет выше византийской славы?
Скорей туда, кто духом одинок!

Но где же Византия золотая
и вещая…с искусством мастеров,
С аскезой – ей монахи полыхая,
Способны видеть свет иных миров…

Лосось в протоках, и поля обильны.
Духовные куда важней поля.
Туда стремясь, увы, попасть бессильный,
Раз изменилась очень уж земля.

ВИЗАНТИЙСКАЯ КАРТИНКА
Кот юркнул в подворотню, мимо
Протопатрикий, седовлас, прошёл.
Жара стоит. Порой невыносима.
Царьград сияет, но важней глагол.
Сады зелёно пеной золотятся.
В харчевне тень и мудрое вино.
Поэтом тайны ремесла хранятся
В секрете. Но в стихах приобнажатся.
Мир Византии вечен всё равно…

ВЕЛИКАЯ ИМПЕРИЯ
Вещая страна, а цвет её
Пурпур в золотых прожилках яви.
Видел я во снах. Притом ещё
Видеть бы хотел, к чему лукавить?

Басилевса столь высок дворец –
Город что ли в городе? Роскошнее.
С басилевсом говорит мудрец.
Но лежит кинжал в пределах ножен.

И клепсидра с нежною водой
Шутит, струи тонкие играют.
Иль опять Армения войной
Край земли огромной сотрясает?

За обедом басилевс орган
Слушает – густейшее звучанье.
Пьёт вино, но не бывает пьян
Царь, предпочитающий молчанье.

Харитон в харчевне говорит –
Уведём кресты из нашей церкви!
А монах неистово корпит
Над огромной книгой.
Что за цены

На базаре? Резко вспыхнет спор –
Спор теологического свойства.
И о курах брошен разговор.
Мысль – она притом едва ль геройство.

Трон взлетает в небо. Соловей
Из металла сделанный поёт.
Ибо чем механика сильней,
Тем надёжней армия и флот.

Солид мощен. И торговля зла.
Всё не то! Но важен – свет один.
Все богатства мир как зола
Перед золотом духовных сверхглубин.

ПАДЕНЬЕ ВИЗАНТИИ
Лазутчики доносят весть
О том, что Мухаммед сменил Махмуда.
Царьград – он будет срезан будто ветвь.
Коль уцелеть сумеет – чудо.
Ветшает Византия. Армия
И флот уже давно не те.
Торговля захирела. Дали я
Видал! – купец твердит. А далее
Что будет? Буду в нищете.
И вот бесчисленные турки –
Тюрбаны, фески и т. п.
Царьград обложен. Ныне тут и
Набор страстей, каких тебе
Не осознать. Пока осада
Плодов не принесла ещё.
От генуэзцев помощь. Надо?
Ну да, мы приняли б её.
Но генуэзцев разгромили
Турецкие ладьи. Грядёт
Развал – и православной были
Вот здесь не станет в свой черёд.
И с храма, чей объём смущает
Низвергнут будет яркий крест.
Метафизический сияет
Над суммой всех возможных мест.

* * *
Соседка гадала на картах,
Предсказывала судьбу.
На подоконнике кактус
Слушал её ворожбу.
Огромный был дом, коммунальный,
Жизнь бедная, средняя жизнь.
Гадалка в лад жизни банальной
Вносила чудес виражи.
Занятно? Коль щи выкипают,
И дети всё время орут.
И дни в никуда пропадают,
И платят копейки за труд…

* * *
Все такие молодые, всем до смерти далеко. Вот он – рок воспоминаний, одолеть столь не легко. Все такие молодые, никого их больше нет. Я живой, но мне больнее больного весь мой сюжет.

* * *
Песчинка чувствует так сильно –
Но как поверить в боль её
Пространству, данному обильно?
И бесконечному ещё…
И человек-песчинка воет
По маме. Космос так велик…
А выживет ли сын? А стоит?
Не знает – сам почти старик.
Песчинку никому не жалко,
Что боли ядовито жало,
Что прошлое всё время в ней…
Песчинку никому не жалко.

И где же он – Огонь Огней?

* * *
Любовь выпрашивать не след,
А дали – так не отвертеться.
А выдержит ли сердце? Сердце,
Таящее души портрет…

* * *
Я еду в детство, к дому старому,
Где счастлив в коммуналке был.
Куда теперь идти усталому?
И маму очень я любил.
Май ныне, мамочка зимою
Ушла, а папа так давно.
Шар у меня над головою,
Но не сияет, в нём темно.
А в доме том живу ребёнком,
И папа молод, мама то ж.
И робким голосом и тонким
Прошу – ты счастьице не трожь!
Кого прошу? Не понимаю,
Прекрасно зная, всё пройдёт.
И маму снова вспоминаю,
И глухо – в мозг – рыданье бьёт.
Усталый, старый на скамейке
У дома старого сижу.
Жизнь кажется пустой и мелкой,
И вновь охватывает жуть.

* * *
Слабый светоч в крипте катакомб
Не решит проблемы мирозданья.
Бездуховность из разряда пломб –
Светлые закрыты ей сиянья.
…и на слабый светоч держит путь
Человек – коль правильно познал он
Бытия основ основу, суть
Световую, тьмы не страшно жало…

* * *
Их всё меньше и меньше –
Ветеранов войны.
Той войны – не сумевшей сжечь их
В пламени собственной глубины.
Их всё меньше: примеров
Доблести, долга – живых:
В техногенных, будничных сферах
Наших – вовсе не золотых.

ЗОЛОТИСТЫЕ РЕЯНЬЯ
(стихотворение в прозе)
Странно – ночь обычно обостряет все ощущения, или болезнь, но у него…
Он не мог без мамы, с которой прожил, не расставаясь 54 года; его выкручивало, словно крюком доставали из мягкого его, не приспособленного к жизни нутра нечто; он не находил себе места, и без конца принимался плакать, но под вечер…
Вернее – после перехода некоторой границы, вдруг…
Словно реянье золотистое наполняло воздух, словно вливалось оно плавно в душу, в самые недра оной, и появлялось ощущение: мама со мной, только не отвечает, сколько бы ни просил, не даёт знака, но вот же оно – золотистое, нежное.
Мама со мной: ощущение разгоралось к ночи, и реальность становилась полупрозрачной, как будто, и сам – таким лёгким, возможно взлететь…
Потом – он падал в темноту сна, и просыпался: в солнечном мае, пятом, длящемся без мамы месяце, просыпался – в боль, в слёзы, в кромешность повседневности.

* * *
Куполов мечетей бирюза,
Диво дивное Узбекистана.
Стен орнаменты прольют в глаза
Тайны – постигай их неустанно.
Роскошь веры, сила мастерства,
Встроенность в небесные сиянья.
К сути запредельности едва
Прикоснёшься. Но потом – молчанье.

* * *
Судеб много страшнее твоей.
Понимая – безрадостен в собственной,
Больно многим мучительно всхолмленной,
И слезами залитой страстей.

ДИСГАРМОНИЯ С МАЙСКИМ УТРОМ
(стихотворение в прозе)
Завороты метели, крутой снежный чертёж…
Махина храма, возникающая вдали, кажется смутной; и ещё более смутно мелькает впереди человек, невыносимо похожий на отца, ушедшего 35 лет назад…
…папа, я только что похоронил маму, с которой прожил всю жизнь, встретил ты её – так рано оставивший нас папа?
Идёшь за человеком, ни на что не рассчитывая, нагнув голову, словно упираясь в преграду; собор растёт навстречу, но он – тёмный, окна не светятся, и человек, идущий впереди, явно следует твоим маршрутом…
Он одет, как отец, так кажется, ты спешишь, силишься догнать его…
Папа, мама – вы вместе?
А я, пожилой человек, оставшийся маленьким ребёнком на лютом ветру, остался совсем один.
Метель вычерчивает новые образы, мерцает серебро, вспыхивает синева, метель играет со мною, не давая настигнуть человека, который показался отцом; метель убирает куда-то собор, закручивает новые дуги пространства, и…выбрасывает в явь, где слёзы по маме начинают течь сразу, и одиночество с пустотой совершенно дисгармонируют с майским утром.

Александр Балтин г. Москва

…………………………….……………………………..
Эльвира ЧАСТИКОВА
Виртуальный Альманах Миражистов

Эльвира Николаевна Частикова родилась на Калужской земле, в бывшей усадьбе Павлищев Бор, в семье воспитателей-педагогов. Закончила библиотечный факультет МГИК, всю жизнь проработала на одном месте, заведуя читальным залом центральной библиотеки Обнинска. Её стихи и проза публикуются в российской и международной периодике, она – автор 23 книг, из которых 19 – поэтических. В творческом содружестве с замечательным художником-урбанистом Владимиром ОВЧИННИКОВЫМ пишет поэтические тексты, сопровождающие почти все работы художника. В результате появились альбомы «Боровск в живописи и поэзии», «Параллельный город…», «Заговорившие стены», «Нарисуем – будем жить», «Кисть и Слово – чем не основа?», а также сборники стихов «Эльвира и Владимир: На два голоса», «Боровское направление», «Триада: хайку по-русски». Эльвира Частикова – член Союза писателей СССР, СП России, первый Лауреат литературной премии им. М. Цветаевой (1998) за поэтический сборник «С натуры», Лауреат Национальной премии «Культурное наследие» (2008) Министерства культуры РФ, Заслуженный работник культуры РФ

ВСТРЕЧА ВЕСНЫ

Итак, начинается ныне и впредь
С разлива, распева, помарки…
Кто встретил весну, тот не должен скрипеть,
Как старое дерево в парке.

Ему вышивают дорогу цветы,
Прошедшие через бессмертье,
И солнышко лижет, не скрыв доброты,
Без коей всё тщетно на свете.

Вновь хочется жить ради жизни и встреч
С любовью и теплообменом,
Чтоб на соловьиную музыку речь
Ложилась необыкновенно!

ВЕРТИКАЛЬ

Читаю лиственницу, кедр
С подножья до небес,
И пробую понять до недр,
Имея интерес.

И нас читает кто-нибудь
По строчкам и меж строк,
И тоже проникает в суть,
Когда – не однобок.

Когда, помимо губ и глаз,
Влечётся глубиной,
И открывает всякий раз
За слоем новый слой.

На то – и жизнь, и вертикаль,
И сверху вниз слеза,
Чтобы не только мерить даль,
По глобусу скользя.

Горизонтальность освежит
Зюйд-вестом, полем ржи,
А что – на донышке лежит,
Что – в космосе души?

ИЗ ОЗАРЕНИЙ

Как некрасивы мы в сравненье
С крапивницей и махаоном,
С цветами: с гроздьями сирени
Или с раскрывшимся пионом!

Зачем присваиваем право
Себе судьбой распоряжаться
И жизнью их, идя направо
Или налево, если вкратце?

Кто мы такие?! С точки зренья
От нас зависящих – уроды! –
Хоть нам даются озаренья
И выводы-громоотводы.

НЕПРЕРЫВНОСТЬ

Лишь гусеница с бабочкою могут
Нас убедить в перерожденье жизней
Наглядно торжеством своим над тризной
И несопротивленьем мудрым – Богу.

Возможно, для того они и рядом
Живут и развиваются эффектно
С рисунками космического этно,
Чтоб мы не забивали мысли адом.

Поскольку есть прекрасная цепочка
И круговая непрерывность звеньев,
Не согласимся с тем, что жизнь – мгновенье,
Когда не предусмотрена в ней точка.

ЧИТАЙТЕ СТРЕКОЗУ

У стрекозы написано на крыльях
Послание в грядущие века,
Чтобы не лженаучному усилью
Служила по линеечке строка.
Ишь, проступили водяные знаки,
Словами стали коды и штрихи,
Указывая нам на буераки,
Опасности, стихии и грехи.
Предостеречь есть главная забота
На шарике летящем голубом.
Пусть сохранится к чтению охота,
А если можно, даже и любовь!

РАДИ СОБЕСЕДНИКА

Стихами ищу собеседника,
И мне с этим явно везёт
На сторожа из заповедника,
Пилота, врача (мой – не в счёт).

На просто кроссвордов любителя,
Что с клеток на строфы скользит;
И на телефонозвонителя,
Который мне радостно льстит.

На каждого неравнодушного
(По взгляду, визиту, письму),
Выходит, настолько мне нужного,
Что всё б угождала ему!

МАСШТАБ

Хочешь представить великое, потрудись
Рассмотреть и крошечное, как букашка.
Воображению нет пределов, – внушает жизнь.
Значит, и запредельное есть, а как же!

Разве не воображаешь Бога, его прося
О чём-то своём или вселенском, плача?
Не существует лишь то, чего представить нельзя,
Ведь всё подобно всему, и не иначе.

ОЩУЩЕНИЕ ПРАЗДНИКА

У меня берёзовая роща
Во дворе, в пяти минутах – храм
Рождества, со звонницей, а проще –
Всех восторгов не представить вам.

В окнах у меня два чуда света:
Как рассвет, так и большой закат,
Вдоволь жизни, птичьего балета,
Дятел прилетал семь раз подряд.

И на что мне жаловаться, братцы,
Если время сквозь моё стекло
Протекает прямо до вибраций
Праздника? Настолько повезло!

Например, сейчас от снегопада
Сказка тешит мой седьмой этаж,
Колокол поёт (а я и рада!),
Побеждая виртуальный раж.

МИМОЛЁТНАЯ ПОДСВЕТКА

Пустые – сплошь скрытны,
Им есть, что скрывать.
Из разговора

Если закрыт человек на замок,
Я не спешу подобрать некий ключик,
Чтобы проникнуть легко, как сурок.
Пусть не впускает, порой – мимо лучше!
Он – архивариус, а не строка,
Скажем, бегущая, да и любая.
Он опечатал бы и облака,
Только б намёками не задолбали.
Он – это он, непочатый кувшин,
Впрочем, возможно, без всяких бальзамов,
Нас исцеляющих. Он – нерушим,
Он – вещь в себе, как кроссворд или зАмок.
Мне ж интереснее тот, что открыт,
Типа, музея с шедеврами мира,
Где Форнарины являют не стыд,
А совершенства, и всё есть для пира.
Фрукты обильны, роскошен букет,
В крупных бокалах вино золотится…
Что-то скрывать – основания нет.
Жизнь для того, чтоб успеть восхититься!

БЕСПРЕДЕЛЬНАЯ ПРАВДА

Правда, бывает, не всем и нужна.
Что же её извлекать то и дело
Из потайных уголков беспредела?!
Сколько хлопот доставляет она!

В дозах лечебных – пожалуй, чуть-чуть…
Как приговор – никому не годится!
Даже, когда вылетает, как птица,
Может убить, целясь в самую суть.

Значит, бравировать, рыть до нутра,
Хуже порой, чем задвинуть подальше.
Оберегание (дело не в фальши!)
Ближе к гуманности, к коду добра.

ЗАКОН ВНЕДРЕНИЯ

Когда люди порядочны и честны,
В их комплект внедряют инаких, особых
(Происки рока? Выходки сатаны?),
Дабы спасти от скуки следящих в оба.

В сюжете неожиданности важны:
Противоборства, выявленье подонков,
Яркость, психологизм… Жизнь – не только сны
Безмятежности из материи тонкой.

Вряд ли монотонностью удержишь взгляд –
Наши наблюдатели жаждут перчИнок.
И если в ваш дом недостойных внедрят,
В себе, хороших, ищите причины…

НАСТРОЙ НА ПОЗИТИВ

Давайте посмеёмся над собой,
Всегда ведь есть, над чем легко смеяться:
Над памятью непрочной, над губой –
Не дурой (для себя – не для оваций).

Не на эстраде, чай, а для души,
Не пропадая в хмурых заморочках!
Мы, может быть, как раз и хороши
Смешинками да ямками на щёчках…

ВЛИЯНИЯ

Молча мечтать – не дать шанса вовсе
Осуществиться своим мечтам.
Важна озвучка в этом вопросе
И смысл, крадущийся по пятам.

Они взойдут, как зерно весною
И хлорофилла впрок наберут.
Ведь что ты хочешь – лежит в основе
Влияний свыше на твой маршрут.

БЕЗОПАСНЫЙ МИР

Мы с тобою спим, иль нам никак не спится?
По окошку ветка чиркнула, как спица,
И зажглась Луна. И не боятся спиться
Те, кто воздух ночи непрерывно пьют,
Как и мы. И мысли путаются сами.
Ну, а наша жизнь – она-то ещё с нами?
Между ней и смертью мы крадёмся снами
В безопасный мир, где ангелы поют.
Слов не разобрать, лишь «AVE» в их не местной
Песне… Пыль с одежд чуть-чуть искрит над бездной.
Чуешь, прибивает нас волной небесной
К берегам родным, где мама – оберег?
Как вчера, с живой водою у колодца
Ждёт, в её ведре – звезда, но уколоться
Ни за что нельзя! Лишь утром позолотца
На губах кому-то выдаст наш побег…

ПРИМИРЯЮЩЕЕ ВРЕМЯ

Время едино, и можно мгновенья
Не выделять, как в манеже игрушки,
А принимать целиком – свет и тени,
Где есть и дом, и душа наша – Пушкин.
Над стихами исунок Николая Михайлова.

Город Обнинск Калужской области

Владимир МОНАХОВ
Виртуальный Альманах Миражистов

В декорациях мая

3-х:ТИШИ-Я

***
Солдат на войне
Потерял всё, но спас
Русскую душу!
***
Светит в окна
Новый день победы
Салютами!
***
Я в мае водил
Любимую к роще
Соловья слушать!

***
По косогору
Разбежались первые
Цветы мая!

***
Брожу по улицам
большого города
во тьме бытия.

***
Красоту женских
Линий творит ненасытный
взгляд мужчины…

***
Плывут облака.
Река в небесах видит
Себя в полный рост.

***
Через руки
Кассира проходят миллионы.
Чужое не липнет!

***
Чайная чашка —
Вот вся моя история
Минувшего…

***
Декорации
Расставила весна для
Нового лета!

***
Не дарил цветов
Женщинам. Обходились
Объятиями!

***
Мысли забрались
Под одеяло — и всю
Ночь нервируют

***

В эти майские
Дни навестили мой дом
Шмели и осы!

***

Грунтовой дорогой
России уходили
Мужики в небо…

***

Розы у стенки
Стоят сиротливо. Не
Пришла милая!

***

Аромат весны
Растворяется по земле,
Где идут войны…

***
Весенний росток
Заглянул во двор через
Дыру в заборе!

***
Божья коровка
Почку липы обходит
Дневным дозором.

***
Повсюду солнца
Свет. Даже там, где ночи
Тьма торжествует…
***
Ржа проникала
В поры жизни, и вершит
Другую судьбу!

***
Раскололось
Ночью небо грозами.
Спать мешает…

***

С небом говорить
Счастье великое — Бог
Всех дослушает.

***
Тишина поджала
ноги — с ужасом смотрим
на бегущих мимо!

***
Напеть песенку
Дождя — легче-лёгкого:
До-ре-ми-фа-соль…

***
Лишь одна луна
Смотрит сны спящих людей,
Но молчит всю ночь!

***

На водной глади
Мягко стелят облака
Высь небесную…

***
Вишня укрылась
В цветах. В прятки играет
С небом вечерним.

***
С газетой, с книжкой
В парке на лавочке уж
редко увидишь…

***
Весь двор заставлен
машинами бедных русских…
Но нам всё мало!

***

Давно на глаза
Не попадался — Млечный путь…
Всё больше тучи!

***
Снегу навалило:
Цветам и травам не
Поднять головы!

***
Каждая малость
Заставляет нежно и
ровно биться сердце.

***
После заката
Всё становится по своим
Местам жизни…

***
Все лягушки на
Руси перецелованы,
А толку всё нет!

В Сибири

1.
Вижу былинку
зеленую во дворе.
Значит — май пришел!

2.

Прошедшая зима
Часто подбрасывает
И в мае снега!

3.
Смотрю из окна,
Как выпавший ночью снег
Стыдливо тает!

4.
Где-то сады цветут,
В Сибири местами — снег:
И белым-бело!
5.
В Сибири весна
Коротка. Снег, вешние воды
И сразу лето!

***
Коты напели
Песенку на мотивчик:
Мур-мур-мур!

***
Развелась. Теперь
По ночам заигрывает
С холодильником!

***

Мечтал — в старости
Отдохнуть, но по ночам
Теперь не спится!

***
Снова по утрам
Щебечут за окном птахи:
Каждая о своём!

***

Деревья тянут
Каждую ветку к солнцу —
Позелени, друг!

***
Цветёт и пахнет
Планета, погружаясь
Из весны в лето..

***

Цветущая слива
Озарила комнаты
Сквозь окна хаты.

***

Слива вся в цвету
Засмотрелась через окно
В угол с образами.

***
В белый цвет вишен
Выкрашены темные
Ночи весны!

***
Отвяжись луна.
Не хочу тебя видеть.
Буду спать, спать, спать!

***

А в ночной росе
Отражается лик
Звёздного неба.

***
На одном и том же
Месте — зависла луна:
Глаз не отвести!

***
Не все увидят,
Как выкрасят белый мир
Цветами вишни…

***
Бледнеет ночь
На нитку горизонта
Нанизан жемчуг звёзд.

***
Главная цель пули —
застыть в сердце солдата
памятником смерти!

***
Пробивается
Ночь под луной сквозь ветви
Сакур цветущих…

***
Всю ночь гуляет
Луна, в ветках сакуры
Набираясь сил…

***

Весна склероза
не знает — отогревает
травами страну…

***
Много слетелось
Желающих воспевать
Цветение вишни!
Город БРАТСК

Сергей ПРОХОРОВ
Виртуальный Альманах Миражистов

Сергей ПРОХОРОВ – поэт, член Союза писателей России, автор 24 книг стихов и прозы, основатель и редактор двух литературных журналов: «ИСТОКИ» (с 2005 г.) и «ЛИТКУЛЬТПРИВЕТ!» (с 2012 г.). За вклад в русскую словесность и национальную культуру награждён орденом «Культурное наследие».

И ПРОСТО – ЖИТЬ

К СТАРЫМ ПЕСНЯМ

Сейчас бы в юность и по коням,
Да где сыскать тех вороных,
Чтобы галопом непокорным
Меня промчали вдоль страны

По долам прошлого и весям,
Там, где бывал и не бывал,
Чтобы послушать старых песен,
Тех, что когда-то сам спевал.

ВЕСЕННИЙ ДОЖДИК

Утром дождичек прошёл
По деревне нагишом,
Приставал ко всем подряд:
От прохожих до оград.

Меж дворами в пляс пустился,
Во все стороны пролился.
Млели крыши и кусты
От небесной чистоты

***
Не предъявляя жизни счёт
Я сам за всё плачу
И потому я жить ещё
Пытаюсь и хочу.

СОХРАНИ ОТ ЛИХА

Дни, часы, событья, лица…
Что-то в мире всё не так.
По ночам тревожно спится,
Снится жизни кавардак.

Встану, чайник разогрею,
Ранней зорьке помолюсь
За родимую Россею,
За мою родную Русь.

Сохрани её от лиха,
Что на нас со всех сторон…
А у нас в Сибири тихо,
Лишь балует омикрон.

ЖЕНЩИНА ВО СНЕ

А за окном ещё шершавый снег
И леденит, и тает.
А мне, вот, снится женщина во сне –
Летает.

И свет лучится ласковый над ней
И веселит, и греет.
И, вроде, крыльев за спиною нет,
А реет.

Вот опустилась тихо на кровать,
Присела сбоку рядом,
Душой коснулась белых покрывал
И взглядом.

Рукой взмахнула нежно, как крылом
И прочь сквозь шторы,
И всколыхнула что-то о былом,
Лишь что-то.

А за окном всё тот же серый снег
Весенних будней,
Но мне приснилась женщина во сне,
Что будет?

ВСЁ НА СВЕТЕ НЕ ЗРЯ

И приходит заря,
И уходит в закат.
Все на свете не зря,
Даже наверняка,

Как в бумаге печать,
Как исток у реки
И любовь, и печаль,
И друзья, и враги.

Не наложить табу
На всё то, что вредит,
Но я верю в судьбу
И она меня бдит.

И ЖИЗНЬ НЕ КОНЧАЕТСЯ

И утром, днём, и вечером,
И ночью, заглушив
В себе противоречия,
Пытаюсь жить, и жить.

И это получается,
Не так, чтоб уж, но всёж…
И жизнь не кончается
И снег идёт, и дождь..

И солнце светит ласково
В окне лучом скользя,
Позавтрокавши наскоро,
Звоню своим друзьям.

О том и сём, про новости,
Что в доме и в миру
И думаю, что вскорости,
Наверно, не умру.

ДОЛГОЖИТЕЛЮ

В суете бытования
Кругом вся голова,
Забываем названия,
Забываем слова.

В гору тянется улица,
А, ведь, ровной была,
Видно, начал сутулится
Долгожитель села.

Обходя сантиментами
Уважительность лет,
Нас года сантиметрами
Приближают к земле.
Но, крепясь быть мужчинами,
Мы не ведаем слёз,
Сединой и морщинами,
Защищая склероз.

В суете бытования
Кругом вся голова,
Вспоминаем названия,
Вспоминаем слова.

ЧЕГО НАМ ЖДАТЬ?

Ну, что-то, ведь, должно произойти
Такое необычное. Такое…
Как хочется и мира, и покоя,
Как тяжело груз смутности нести.

Каких ещё нам ждать поступков, слов,
Неведомых, неслыханных нам сроду,
Чтоб вдруг и навсегда произошло
Взаимопонимание народов.

ВОТ ТАКОЕ КИНО

Всё течёт, всё меняется,
Где на взлёт, где навзрыд.
Кто смеётся, кто мается,
Кто рождён, кто зарыт.

От печали до радости,
К морю от родника
Кто-то, может, и рад грести,
Да не может никак.

А сюжетами времени
Всё уж предрешено,
И закончены прения,
И отснято кино…

ДУМА

Не то, чтоб лет, а дней
Уже наперечёт.
О жизни я, о ней,
О чём же мне ещё.

Никак из головы
Не выбить думу-дрянь
А возрасту, увы,
Наложена уж грань.

И днём, и по ночам
Мозги мне дума ест:
И хочется начать,
А надо ставить крест.

И ПРОСТО – ЖИТЬ

Наверно, все мы здесь затем,
Чтоб есть и пить,
Чтоб просто и не без затей
Жить и любить.

Чтоб что-то строить и ломать
В добре и лжи,
И чтобы чтить отца и мать,
И просто – жить.

Посёлок Нижний Ингаш, Красноярского края

Тойво РЯННЕЛЬ (Тoivo Rännäli. 25.10.1921 – 15.03.2012)
Виртуальный Альманах Миражистов

Ряннель Тойво Васильевич родился в 1921 году
Художник, литератор. Образование: Омское художественное училище (1939-).
Член Союза Художников и Союза Писателей. Родился в деревне Тозерово на Ладоге в финской крестьянской семье. Предки его пришли в эти места из области Саво, что на севере Финляндии. Тойво не было еще и 10-ти лет, когда семья его отца Вилле Ряннеля была раскулачена. Два часа дали на сборы, и с родного хутора под Ленинградом Ряннели отправились в дальний путь на вечное поселение в Сибирь — в золотопромышленный Удерейский район к северу от Ангары. Болезни и смерть близких навсегда выжгли горькую отметку в сердце будущего художника и поэта, Умер, заболев туберкулезом, маленький братик Суло. В 1938 году был арестован и расстрелян старший брат Эйно: 20-летний поэт получил пулю за поэму о Сталине. В 1939 с особого разрешения спецкомендатуры Тойво Ряннель поступил в Омское художественное училище. Сибирь явилась для Тойво не только местом ссылки, но и землёй обетованной, где художник создал целый ряд знаковых эпических полотен («Горные кедры», «Рождение Енисея», «Угрюм-река», «Тропа великанов», «Сердце Саян» и др.), ставших художественной летописью освоения таёжных земель великих строек гидростанций и укрощения могучих сибирских рек. Прибрели известность серии лирических пейзажей и натурных этюдов, воспевающих красоты сибирской природы. Достоянием областных и районных музеев стали многие портретные образы современников-сибиряков, включая портреты В. Астафьева и И. Сталина. Гражданская реабилитация художника произошла лишь в 1993, когда состоялась его репатриация на историческую родину предков – в Финляндию. С тех пор Т. Ряннель живёт и работает в Хельсинки.

Слово художнику Тойво Ряннелю:
…Я – сибиряк. Инкеримаа (часть Ленинградской области) – это название земли, а не народа. Корни мои, судя по фамилии, из финской области Саво. Но я-то сам большую часть жизни прожил в Сибири, а надо сказать, что суровая среда вырабатывает в людях привычку оценивать других не по национальному признаку, а по тем лучшим качествам, которыми они обладают. Мы там все были равны – и евреи, и грузины, и прибалты, а иначе выжить было бы невозможно. А в Финляндии смотрю на чистые озера, на мощные скалы, на эти сосны и чувствую, что это мой дом, что это дом моих предков. И никуда от этого не денешься.[…] …”Многие картины,- вспоминает Ряннель, – я знал по книгам, репродукциям, открыткам, которыми нас всех щедро снабжали прекрасные учителя рисования. Но то, что я увидел в залах, было выше человеческих возможностей: и “Девятый вал”, и “Утро в сосновом лесу”, и “Над вечным покоем”, и “Иван Грозный”, и “Три богатыря”, и “Тройка” Перова, и непостижимое “Явление Христа народу” А. Иванова. Я был подавлен и раздавлен. Я брел под вечер по длинным улицам Москвы в хвосте нашей группы, молчаливый и задумчивый. Иван Алексеевич, директор школы, понял мое состояние и утешил: купим краски тебе и всем рисующим ребятам – не сразу Москва строилась, кончишь школу – в академию пошлем…”
…”Живопись и поэзия живут во мне рядом,- признавался когда-то Ряннель.- У них много общего, но есть и непримиримая специфика материала. Живопись не требует перевода. Я мог, мысля по-фински, написать те же сибирские свои картины. Средства поэзии – это язык национальный. От финского языка я оказался оторванным, русскому языку учился по книгам, и получилось, что мой поэтический язык оказался вторичным, не постиг той глубины, которая естественна для поэтов русских”.
Ряннель Т.В. Горные кедры

Источник: Ряннель Т. “НЕ ЛЮБЛЮ ЛОКТЕВУЮ БОРЬБУ”./ Тойво Ряннель; Беседовали Ольга Полынская, Юрий Тишков.// Аргументы и Факты на Енисее. – 2001. – октябрь, № 43
… Что такое власть? Это те же люди. Я никогда не спрашиваю у человека – коммунист он или нет.
…Портреты Сталина – наиболее распространенный заказ, который получали художники того времени, так что абстрагируйтесь от идеологии. Сталин в кителе, к примеру, стоил 60 рублей, Сталин в кителе с наградами – 180 рублей. Так что портреты Сталина – это всего лишь моя работа. А фотография в финской 130-страничной ежедневной газете – это всего лишь рекламный трюк. Конечно, всем финнам было интересно, спрашивали: “Где же ваши портреты Сталина?” А когда я им отвечал, что, мол, висят где-то в сельских классах, на конюшнях и так далее, если их еще не сняли, – все удивлялись.
…Рынок он всегда рынок. Я и сейчас иногда пишу “коммерческие” картины. Вот, видите, это пейзаж, выполненный на популярную тему – закат над водой. За такие картины люди платят хорошие деньги. Если они, конечно, есть.

Из фондов Абаканской картинной галереи
…Когда я вынужденно переехал в Сибирь и увидел это великолепие природы – влюбился в нее. У меня не было никакого отторжения к неродной тогда еще земле – тайга-то не виновата в поступках людей. Вот тот же горный кедр, например, – это олицетворение Сибири. Это ее мощь и грациозность, твердость скалы и гибкость ветвей.
…Я реалист; я люблю естественную красоту природы, красоту веточки, листа осеннего. Как бы мы ни были дружны с Поздеевым и как бы я ни уважал его как художника, все же часто ему говорил: “Андрей, ну что ты занимаешься ерундой какой-то? Ляпистостъ, пятна цветные…” Я вообще не поклонник авангарда, примитивизма. Ведь откуда они пошли – из России начала XX века. Из анархии. Тогда многие почувствовали себя гениями…
…После переезда в Сибирь нам приходилось непросто. Я одного за другим терял братьев – кто-то умер от жестокого гриппа, кто-то – от скарлатины. Каждый из нас знал, что должен принести в дом свой кусок хлеба. Я вставал раньше всех, шел с удочкой на реку, и к тому моменту, когда отец просыпался, чтобы идти на работу, на сковородке лежала свежепойманная рыба. Если рыбы не было – я копал в лесу корни, черемшу в тайге собирал. Во мне есть здоровое честолюбие, которое не позволяет вмешиваться в “локтевую борьбу” за место под солнцем. Я просто работаю как могу и в конце концов все равно становлюсь “паханом”, все равно все вокруг меня группируются. Трудолюбие, воспитанное с детства, уже в крови, и работать в полсилы я просто не способен».
Ряннель Т.В. Рождение Енисея

…Разве что щедрые заказы на портреты Сталина помогали выжить и выкроить время для живописи, где достигнуты такие вершины, как «Горные кедры», «Рождение Енисея» и другие полотна, запечатлевшие величественную красу сибирской природы. Они уже признаны классикой российской живописи. Параллельно и стихи рождались.

Тойво РЯННЕЛЬ стихи

***
…Небосвод по-августовски синий,
И цветы по-летнему звенят,
Но уже бездомный лист осины
Обгоняет на реке меня

Ты рано оторвался, жёлто-красный,
От той печальной розовой среды,
Где осень своевременно и властно
Пургой заносит летние цветы.

Спасибо за нежданное свидание,
Оторванный осиновый листок,
За лёгкое твоё напоминание,
Что тесен мир и каждый одинок.

ПОСЛАНИЕ МАРИИ-МАГДАЛЕНЕ ХЕЙМОНЕН

Проникающий ветер весенний

Заморочил, как птицу, тебя

И закинул ко мне на колени,

Плащ и платье твои теребя.

В этот миг — или мне показалось? —

Ты коснулась счастливого дня

И призналась, что ты ожидала

Бесконечные годы меня.

И одна без любви ты сумела

Сохранить, что от Бога в тебе,—

Жар души и прекрасное тело

Засветились, как вызов судьбе.

Воскресила былую утрату

Торжествующей песни любви —

Легендарную быль Клеопатры

Оживила в российской крови.

На беду ли, на радость ли встретил,

Если сердце болит и поёт,

И ликует в любви до рассвета

Ленинградское чудо моё!

Каждый день от зари до зари я

Сновиденья ловлю наяву,

И библейское имя Мария

Магдалиной я тихо зову.

Ты пришла запоздалой наградой,

Но далёкой, как в небе звезда.

Убежать мне от счастья бы надо,

Но не знаю, зачем и куда!

Матинкюля, 1999

ТРОПОЙ ВЕЛИКАНОВ Роберт Винонен о Тойво Ряннеле

В своё время Твардовский настаивал, дескать, настоящие стихи лишь те, которые читают люди, обычно стихов не читающие. Сомнительный критерий, хотя и от выдающегося поэта. Ему, допускаю, чужевата была метафорическая поэзия, и как большой мастер автологической речи он со справедливой гордостью представлялся: «Вот стихи, а всё понятно, / Всё на русском языке». Конечно, вплетение прозы в стихотворную ткань расширяет круг читателей, ждущих прямого слова. Правда, такое сближение с прозой – дело достаточно тонкое и не без риска. Однако сегодня и того, так называемого широкого, читателя поубавилось. А если вспомнить, как «широка страна моя родная», то, можно считать, соответствующего адресата теперь вообще нет.
Например, издаваемая в Красноярске серия «Поэты свинцового века» с тиражами до одной тысячи экземпляров, одним красноярцам – да и то всем ли? – доступна. Между тем стихи Марии Шкапской, Александра Тинякова, Алексея Решетова и других – общероссийское достояние.
Название серии вносит нечто новое в известную мифологическую эволюцию поэзии. Её три века – золотой, серебряный, железный – в реальности существовали и продолжают существовать в одном времени и пространстве. Блок, Есенин, Герасимов – современники. Ведь и социология знает три человеческих категории: человек экономический, социальный и духовный. Они определяют лицо того или иного лирического героя. И каждому своя ниша в поэзии. По трагичности личной и творческой судьбы авторов серии объединяет век свинцовый. Это о нём незабвенный Глазков сказал: «Век двадцатый, век необычайный, / Чем ты интересней для историка, / Тем для современника печальней».
Замысел серии ещё и в том, чтобы о земляках-красноярцах узнала читающая стихи Россия. Так, двенадцатый выпуск посвящён поэзии Тойво Ряннеля. Это выдающийся художник, носящий звание народного, академик Петровской академии живописи (Санкт-Петербург). Его картины представлены на многих всероссийских и международных выставках. А вот с выходом на люди в качестве поэта Тойво Васильевич Ряннель припозднился. Тому причиной – общая, далеко не всем россиянам известная судьба российских финнов, так называемых ингерманладцев, насельников Ленинградской области. Ведь и в Омское художественное училище в 1939 году одарённого парня приняли только с разрешения спецкомендатуры – как ссыльнопоселенца. Финнов депортация из родных мест коснулась раньше других народов, длилась дольше и закончилась позднее прочих. Гражданская реабилитация Т.Ряннеля состоялась лишь в 1993 году – а годом высылки семьи в Сибирь значится 1931-й. 62 года неполноценного гражданства, разумеется, не слишком благоприятствовали продвижению стихов в печать, а картин – к зрителю. Разве что щедрые заказы на портреты Сталина помогали выжить и выкроить время для живописи, где достигнуты такие вершины, как «Горные кедры», «Рождение Енисея» и другие полотна, запечатлевшие величественную красу сибирской природы. Они уже признаны классикой российской живописи. Параллельно и стихи рождались.
Художник я, с богами вровень,
И здесь, над горной высотой,
В родстве с гармонией суровой
Я властвую над красотой.
Союз пера и кисти. Звуки обошлись бы и без красок, а краски Ряннеля звучат и без помощи слов. Иначе поэт не был бы художником, а художник – поэтом. Лиризм пейзажа продолжен в стихи, где находит дополнительное осмысление. Так, например, примета ранней осени поначалу обрисована лишь эскизно:
Небосвод по-августовски синий,
И цветы по-летнему звенят,
Но уже бездомный лист осины
Обгоняет на реке меня.
Однако затем обыкновенное созерцание оборачивается перекличкой внутреннего и внешнего миров, лирический вроде как пустяк принимается в душу, рождая отсвет нерассказанной биографии:

Ты рано оторвался, жёлто-красный,
От той печальной розовой среды,
Где осень своевременно и сластно
Пургой заносит летние цветы.

Описание времени года уступает место ощущению времени жизни с её раздумьями, для которых одних красок мало:

Спасибо за нежданное свидание,
Оторванный осиновый листок,
За лёгкое твоё напоминание,
Что тесен мир и каждый одинок.

Изначальная банальность рисунка преодолевается проявлением личности, когда, сказать по-пастернаковски, «дышит почва и судьба».
Союз стиха и мазка у Ряннеля столь органичен, что поэтические ассоциации возникают сами собой. Когда уж в который раз я гляжу на его гордые «Горные кедры», на их заломленные назад могучие, неуступчивые жилистые ветви и паветви, на ум неизменно приходит строка Л.Мартынова: «Я видел очертанья ветра». Или когда читаю у Ряннеля про водопад «Кивач»: «Я очарован вод кипеньем / И радуг красочной игрой», вижу не только карельскую речку Суну, но и полотно Ряннеля «Рождение Енисея».
Географическая широта этих картин и стихов не случайна. Она задана судьбой автора. Ряннель по праву называет себя сибиряком, таковым принят был и близким другом своим Виктором Астафьевым. И основная масса почитателей творчества Ряннеля – в Сибири. Но Сибирь эта досягает до малой родины поэта – западного берега Ладоги и далее до ландшафтов Лапландии, где кисть и перо Ряннеля находят много сходного с сибирским севером России. Ныне 87-летний поэт и художник живёт в Финляндии, и это требует краткого объяснения. Оной краткости ради процитирую лишь абзац из моего предисловия к финскому иданию книги Леонида Гильди «Судьба «социально-опасного» народа»:
«В числе репрессированных этносов финны-ингерманландцы, пожалуй, с наибольшим правом могут сказать о себе: мы, россияне. Потому что в отличие, например, от чеченцев или крымских татар, высылавшихся в день-два компактно по местам своих ссылок, коренное население Ленинградской области было буквально распылено по стране. И многие погибли, а немало и посейчас живут, как пелось, «на просторах родины чудесной», не имея возможности вернуться к отчему дому. Который или давно занят новопришельцами, или вообще стёрт с лица земли».
Таким образом, при охотном содействии местных властей, желающие вернуться получают и ныне возможность проследовать мимо – за западную границу милой малой родины. Ряннель и на сей раз отличился: имел на руках личное приглашение Президента Финляндии Мауно Койвисто! Теперь он имеет социальную поддержку для аренды мастерской и время, которое посвящено ежедневной работе. И хотя в среде финляндских художников корпоративную стену никаким лбом не прошибёшь, у славного Тойво Ряннеля есть зритель и читатель пошире исторической родины. Душа его там, где он регулярно бывает и где рождаются такие вот строки:

В каком порыве постоянном,
С какою собранностью всей
Штурмует гордые Саяны
Неукротимый Енисей!..

Ещё не раз преграды встанут,
Как зависть, камни затая,
Но ты пробьёшься к океану,
Река моя, судьба моя!

Так что удаление от родной реки до некоторой степени формально. Потому что отказа от судьбы – нет.
Поэт пишет в исповедально-повествовательной манере. Я потому и начал рассказ о нём с отсылки к Твардовскому, что почудилось общее русло поэтической реки. Где-то рядом звучит и поэзия Анатолия Жигулина, с которым Ряннеля связывала многолетняя дружба. Выше упомянув В.Астафьева, я забыл сказать, что тот ценил Т.Ряннеля ещё и в ипостаси прозаика, автора больших автобиографических книг «Незваный гость» и «Мой чёрный ангел».
В стихах наш поэт обычно обходится без повышения голоса, но нельзя не почувствовать того, что особенно ему близко в земной красоте. Это размах и напор, которые в его живописи и даже в акварелях более очевидны. Тут я прежде всего вижу картину «Тропа великанов» – изображение ряда изваянных природой громадных каменных вертикалей, куда нынче водят туристов. Высота окаменевших братьев из сибирского мифа отвечает широте творческих устремлений художника, поэта и прозаика Тойво Ряннеля. Оно и понятно: коли назвался великаном, изволь соответствовать.

Роберт ВИНОНЕН, г. ХЕЛЬСИНКИ

Источник Литературная Россия. – 2008. – 21 марта, №12)